Линия жизни (гет)

This is Halloween, this is Halloween

Pumpkins scream in the dead of night

This is Halloween, everybody make a scene

Trick or treat till the neighbors gonna die of fright

(c) Danny Elfman — This Is Halloween

* * *

Полог кровати с треском отъехал в сторону, впуская внутрь утренний свет, громкие голоса и несколько футов живого веса его друзей, не придумавших ничего лучше, чем запрыгнуть на его кровать втроем, нисколько не беспокоясь о самочувствии ее хозяина, оказавшегося погребенным под ними.

— Сладость или гадость, Люпин!

— Просыпайся, солнышко, петушок пропел давно!

— Вставай, вставай, вставай!

Ремус застонал, попытался забраться под одеяло с головой, но друзья плотно придавили его к кровати, пошевелиться было просто невозможно.

— Нечем… дышать… — пропыхтел Рем, пытаясь вывернуться из-под кучи человеческих тел, которые, продолжая беззаботно ржать, щипали его, толкали друг друга и выкрикивали новые пожелания доброго утра.

Его голос потонул в общем гомоне. Тогда Рем понял, что должен помочь себе сам. Кое-как высвободив руку (и уже начиная участвовать в общем перекрикивании, потому как остаться в стороне было просто невозможно) он схватил подушку и наобум запустил ей в ближайшего из друзей.

— Господа, он пробует обороняться! — возвестил возмущенный голос Джеймса Поттера.

Теперь к весу трех тел прибавились муки от одновременной щекотки трех пар рук. Ремус, задыхаясь от тяжести и смеха, взмолился о пощаде, но стоило товарищам чуть ослабить натиск, запустил в них второй подушкой. В этот раз, к своему несчастью, Люпин промахнулся.

— Сам напросился, — прорычал Сириус.

В одну секунду прижимающий его вес исчез, Ремус вдохнул полной грудью и выпрямился на постели. Еще секунду спустя в него с трех сторон полетели подушки. Спальня мальчиков снова наполнилась громким смехом, криками и улюлюканьем. Чья-то подушка порвалась, в воздух взмыл ворох белых перьев, но это только раззадорило участников сражения. Джеймс попал Петтигрю по затылку. Питер с криком сорвался со своей кровати с подушкой наперевес и бросился на Поттера, как поезд с сорванным тормозом. Сириус поспешил на выручку другу, на мгновение оставил спину незащищенной — и к нему тут же подскочил Люпин, от души молотя Блэка подушкой по спине. Они снова собрались в смеющуюся и непрерывно возящуюся кучу, где каждый пытался достать другого с помощью еще имеющегося в руках оружия. Когда подушку у Питера Джеймс все-таки отобрал, в ход пошла щекотка. Когда Сириус умудрился все-таки сбросить с себя Люпина, еще одна подушка пополнила своим содержимым воздушное пространство в комнате. Бой шел непримиримый, прекратился он, только когда все участники баталии окончательно выбились из сил. Они так и лежали, в общей куче, присыпанные сверху перьями, как первым снегом, все еще пытаясь смеяться, даже когда дышать становилось тяжело.

— С вами не нужна никакая зарядка, — сказал Рем, отдышавшись.

— Не умеешь ты с пользой тратить время, парень, — вздохнул Джеймс, вынимая из шевелюры Люпина перо.

— На завтрак сегодня тыквенные пирожки в глазури! — возвестил Пит, выбираясь из-под Сириуса и сверкая голодными глазами.

— Ты-то откуда знаешь? — усмехнулся Блэк, благодушно позволяя Петтигрю перестать служить ему матрасом.

— Спросил вчера у домовика. В глазури! Как привидения!

Мальчишки снова рассмеялись. Джеймс поднялся на ноги и потер поясницу. Кто-то угодил ему туда ногой в общей свалке.

— Меня лично больше вдохновляет Хогсмид.

— Поддерживаю, — отозвался Сириус, легко вскакивая на ноги.

Это была первая вылазка, которая предстояла им за все время обучения в Хогвартсе. Все возлагали на нее огромные надежды и уже успели как следует расспросить близнецов Прюэттов на счет лавки «Зонко», которая должна была стать гвоздем программы.

— Разрешения все отдали? — спросил Ремус.

— А то! Мое подписал сам Мерлин, — усмехнулся Сириус.

Джеймс фыркнул.

— На моем стоит идеальная подпись самого Годрика Гриффиндора! Пит два вечера потратил в библиотеке над его рукописными манускриптами, но результат стоил того.

Люпин выразительно посмотрел на друзей, те переглянулись, наслаждаясь произведенным эффектом, а потом дружно рассмеялись.

— Расслабься, Рем. Настоящие разрешения мы тоже отдали.

— И что МакГонагалл?

— Клянусь Мерлином, я ни у кого не видел настолько выпученных глаз, как у нее, в тот момент, когда она увидела подпись Годрика Гриффиндора на моем пергаменте.

— И вы все еще учитесь в этой школе? — усмехнулся Люпин.

— Даже более того, мы все еще идем в Хогсмид, — гордо добавил Джеймс.

О том, как долго им пришлось едва ли не на коленях вымаливать это право у декана, которая, когда первое удивление прошло, заявила, что разрешение не действительно в связи со смертью подписавшего, оба предпочли умолчать. Как и о том, что принимать подлинные документы от их родителей МакГонагалл, ссылаясь на прежние таланты друзей к имитации подписей, категорически отказывалась. Договориться удалось только с помощью унизительного договора о двух неделях спокойствия для всей школы со следующего же дня. Эта оговорка о «следующем дне» открывала для мальчишек множество новых возможностей на грядущий праздничный вечер, о которых МакГонагалл наверняка подозревала, но, тем не менее, предпочла в этот раз оставить их без внимания. Джеймс и Сириус же, уверенные в собственных талантах, искренне полагали, что это их дипломатические дар помог ловко обвести декана вокруг пальца. Настроение от этого стало только лучше.

— Если там и правда так, как рассказывают, это будет исключительный Хэллоуин.

— Нас совершенно точно запомнит вся школа.

Блэк и Поттер обменялись взглядами, которые, как их товарищи уже хорошо знали, не сулили бедному замку ничего хорошего.

— Так что мы теряем время? — Рем приподнялся на локтях. — Вперед, за пирожками, а потом в Хогсмид!

— Дело говоришь!

Продолжая делиться ожиданиями и планами, мальчики сменили пижамы на обычные свитера, джинсы и мантии, а потом все той же дружной толпой вывалились из спальни третьекурсников в общую гостиную, а оттуда — в Большой Зал, на завтрак.

* * *

Мэри и Лили в первый раз оказались в поселении, где невозможно было найти ни одного маггла. Впечатление, которое оставляла эта деревенька, не шло ни в какое сравнение даже с Косым переулком, а ведь для обеих девочек прежде это место было самым волшебным в мире после Хогвартса. Маленькая, с яркими черепичными крышами, длинными искривленными дымовыми трубами и тянущимися вверх странными домиками, она появилась перед девочками из-за деревьев, окружавших железнодорожную станцию, как пейзаж на какой-то фантастической картинке, внезапно оживший по воле художника-волшебника.

Главная улица деревушки была широкой, ровно вымощенной гладким булыжником, что создавало ощутимый контраст с узким пространством Косого переулка. Как и в Лондоне, здесь всюду были вывески, сообщавшие, какой именно магазинчик находится в доме. Внимание девочек сразу же привлекла табличка «Сладкого Королевства», этот магазин и стал первым местом их остановки. Хозяин постарался на славу: из витрин на проходящих мимо волшебников скалились тыквы разных размеров, гирлянды лакричных летучих мышей пересекали пространство под потолком, в большие тубы для леденцов были насыпаны разноцветные черепа, привидения и выгнувшие спину черные коты. Пахло сахарной ватой и лимонадом. Толкотня началась с самого входа, но девочек это не остановило. Маленькая, но наиболее напористая Марлен встала во главе их небольшой шеренги и, уверенно орудуя локтями, провела их сначала к мармеладному ряду, где все смогли запастись взрывающимися во рту жидким фруктовым желе крошечными тыковками, потом к леденцовым тубам за привидениями, котами и прочей нечистью, которую только смогло претворить в жизнь богатое воображение кондитера, а под конец — к большому лотку сладкой ваты, выдававшему раз за разом сладости самых фантастических расцветок. Лили досталась закрученная спиралью двухцветная оранжево-фиолетовая вата, Мэри — такая же, но красно-черная, Марли — кислотно-зеленая. Они отличались по вкусу также, как отличались по цвету, и в итоге девочки, стоило им выбраться из забитого людьми магазина обратно на широкую улицу, обменялись ватой, попробовали все три, и остались полностью довольными.

После напряженного времени в «Сладком Королевстве» решили, что всем не помешало бы немного отдохнуть и прийти в себя. Они направились к трактиру на другой стороне улицы. Однофакультетцы с курса постарше очень рекомендовали им «Три метлы», заверяя, что именно там подают самое вкусное в Хогсмиде сливочное пиво. Лили и Мэри, до того имевшие дело только с маггловским напитком, которым детей обычно не угощали, сделали круглые напуганные глаза. Тогда им со смехом объяснили, как сильно сливочное пиво отличается от обычного маггловского, а девочки добавили «Три метлы» в список мест, куда обязательно нужно заглянуть во время первой вылазки. Там оказалось именно так, как рассказывали: чисто, уютно, пахло ирисками. Улыбчивая дочка трактирщика, которой на вид было не больше пятнадцати лет, проводила их к столику у окна, помогла определиться с заказом и удалилась, пожелав приятного времяпрепровождения. Стоило ей отойти, Мэри обратила к подругам обеспокоенный взгляд.

— Если все волшебники должны учиться в Хогвартсе, почему мы никогда не видели там эту девушку?

— Розмерту? — Марли удивленно вскинула брови.

Потом, смерив взглядом лица подруг, догадалась, в чем причина удивления, усмехнулась и подперла кулаком щеку.

— Сколько, по-вашему, ей лет?

— Никак не больше пятнадцати, — уверенно сказала Мэри.

— Она училась на три курса младше моего брата. Очень ему нравилась, кстати, но слишком уж строгий у нее отец.

Девочки как по команде повернули головы к барной стойке, за которой крупный светловолосый мужчина доброжелательно беседовал с несколькими расположившимся там же волшебниками, переглянулись и дружно захихикали.

Розмерта принесла три кружки сливочного пива и яблочный пирог. Лили с подозрением пододвинула к себе стеклянную кружку, пристально рассматривая содержимое.

— Оно горячее! — изумленно изрекла она, коснувшись кончиками пальцев толстых стенок кружки.

Мэри провела над легким дымком, поднимающимся над ее порцией, ладонью.

— Правда, горячее. Марли, так и должно быть?

МакКиннон усмехнулась, решительно взяла свою кружку, сделала большой глоток и довольно улыбнулась, когда горячий напиток теплой волной прошелся по телу, согревая.

— На вкус как ириски. Действительно, очень вкусное. Вы пробовать будете, или сразу отдадите мне?

Лили демонстрации Марли оказалось достаточно, любопытство возобладало над осторожностью, и она поднесла кружку ко рту. Все оказалось именно так, как говорила подруга. Ничего подобного девочка до сих пор не пробовала, решив про себя, что это, пожалуй, самый лучший напиток из всех, особенно теперь, когда на улице стало уже достаточно холодно. Мэри колебалась дольше, но и она, наконец, как собирающийся прыгнуть с края пропасти человек, задержала дыхание и залпом опустошила половину кружки. Лили и Марли с любопытством наблюдали за подругой, ожидая реакции. Мэри поставила полупустую кружку на стол, счастливо улыбнулась и протянула:

— Вкусноти-и-и-ища! А пирог тоже какой-то волшебный?

И, не медля больше ни секунды, подтянула к себе тарелку с пирогом.

* * *

— Икорное мыло! Филчу больше не будет так одиноко, у него будет компания из десятка головастиков, и он оставит нас, наконец, в покое. Ну, или у его кошки будет шикарный французский обед. Сплошные плюсы! — Сириус с довольным видом сунул будущую покупку в корзину, которую нес Питер.

— С каких пор ты так заботишься о рационе Миссис Норррис? — усмехнулся Ремус, ловко уклоняясь от армии летучих мышей, вырвавшихся из больших напольных часов, мимо которых он проходил.

— У этой твари, как мы выяснили опытным путем, на самом деле девять жизней, и раз уж не получается ее извести, попробуем хотя бы подкупить. К тому же, если она растолстеет, церемониться с ней придется куда меньше.

Джеймс одобрительно захохотал, толкнув друга в бок. Они и правда потратили немало усилий, пытаясь нейтрализовать угрозу Миссис Норрис, но не преуспели ни в попытках ее где-то запереть (она будто просачивалась сквозь стены), ни утопить (бестия, как оказалось, совершенно не боялась воды), ни выдворить за границы замка (она без проблем нашла дорогу назад из запретного леса, как будто у нее внутри был сверхточный компас). Как выяснилось позже, близнецы Прюэтты также пробовали в свое время избавиться от надоедливого стража Хогвартса и также потерпели полное фиаско. Пришлось искать другие пути решения кошачьей проблемы, как мальчики между собой ее окрестили.

Их вылазка в Хогсмид началась именно с магазина волшебных шуток. Ремус, хоть Джеймс с Питером на пару ныли всю дорогу, категорически отказался от посещения «Сладкого Королевства», стоило им заглянуть внутрь через витрину и увидеть столпотворение, которое там творилось. Было решено зайти в кондитерскую на обратном пути, тем более, что за завтраком их компанией и так была съедена добрая половина тыквенных пирожных, которые подали на гриффиндорский стол. Логичной второй остановкой стала «Зонко», где они и провели последние полчаса, с видом знатоков перемещаясь от одного приспособления для розыгрыша к другому, степенно наполняя корзину покупками.

— Навозные бомбы? — спросил Питер, тормозя у полки с празднично упакованными шариками.

— Еще есть, с запасом, — отмахнулся Джеймс.

Его таланту прятать эти маленькие, но очень эффективные в их непростом ремесле штуковины от досмотров Филча, можно было только позавидовать. Сириус на мгновение задержался у стенда к клыкастыми фрисби, усмехнулся, вспомнив свое маленькое ночное приключение, и двинулся дальше. МакКиннон их не сдала, хотя у нее была такая возможность. И даже наверняка это помогло бы ей выслужиться перед старостами или профессорами. Это было странно, девчонки никогда раньше не были для него союзниками ни в чем… Если не считать Андромеду, конечно, но она была его сестрой, это особенный случай. У нее, впрочем, был стимул с этой дурацкой тарелкой. И все-таки…

— Ты… только… посмотри! — Джеймс ломанулся через весь магазин к чему-то выставленному за бревенчатым заборчиком.

Остальные последовали за ним. В самом углу магазина пахло тиной и болотными растениями, а на полу растеклось оно: самое натуральное болото. Кажется, в нем даже кто-то весьма правдоподобно квакал. Сириус и Джеймс встретились взглядами, беззвучно приходя к выводу, что головастики из икорного мыла не погибнут бездомными. Ремус снял с полки коробку и вслух зачитал характеристики продукта. Выходило, что болото, магическим образом переносимое на любую горизонтальную поверхность, самопроизвольно растекалось до тех пор, пока на пути у него не возникало естественного препятствия, будь то стена, забор или даже простая нарисованная линия, при условии, что начерчена она рукой волшебника как граница. Портативное болото обладало всеми свойствами своего естественного прародителя, в краткие сроки вполне могло стать обитаемым и даже зацвести: красивые болотные кувшинки украшали коробку во всех приличествующих и не очень местах.

— То, что Мунго прописал! — Сириус все с тем же решительным видом отправил коробку в корзинку Питера. — Притянуть бы еще какую-нибудь тварь из Запретного Леса…

— Вы хотите устроить шутку, или добиться исключения? — строго спросил Рем.

Сириус вздохнул, закатил глаза и ткнул Люпина локтем в бок.

— Зануда. Это не делай — исключат, то не делай — исключат. Мы уже не раз проговаривали, Рем — ботаник в нашей компании ты, и прилично себя вести должен тоже ты, нам не обязательно.

Ремус от души ткнул товарища в бок в ответ.

Они прошли мимо кусачих кружек, где Джеймс отметил, что данное приспособление очень уместно было бы поставить на слизеринский стол, поближе к тому месту, где обычно гнездился Снейп с его скользкими дружками, добавили к списку покупок икотные конфеты, которые здорово подходили для моментов, когда срочно нужно выйти из класса, а уважительной причины нет, и направились к кассе.

* * *

Утро началось просто замечательно. Северус в компании Эрика Мальсибера и Деметрия Эйвери поднялся в Большой Зал на завтрак. Завтрак был прекрасный, и хотя он никогда не отличался хорошим аппетитом, Снейп с удовольствием умял несколько пирожных и тыквенный пудинг. Они пришли к самому концу завтрака, так что за гриффиндорским столом было уже пусто, он решил, что встретится с Лили позже, в Хогсмиде.

Хогсмид! Они шли в Хогсмид, в самый первый раз. Эрик и Деметрий держались с показным равнодушием, но Снейп был достаточно внимательным, чтобы видеть, как на самом деле будоражит это событие его товарищей. Северус любил замок всем сердцем и редко испытывал потребность его покидать, но этим утром он шел мимо увенчанных крылатыми вепрями ворот с энтузиазмом и предвкушением. К Хэллоуину деревню декорировали, в окнах то и дело можно было заметить фальшивых призраков, гирлянды из летучих мышей и ухмыляющиеся тыквы, внутри которых вечером зажигались зеленые огоньки. У него дома Хэллоуин праздновали не так ярко, только в школе Снейп узнал, насколько в действительности веселым может быть этот праздник, если его празднует правильное общество. У него не было с собой большой суммы на карманные расходы, но это было не страшно. Эрик и Деметрий тратили присланные родителями на карманные расходы сикли и кнаты совершенно без оглядки на стоимость приобретаемого. И так как он был рядом на правах друга, делились с ним купленным. Разумеется, он не мог съесть столько, сколько ему захочется. Но, по крайней мере, попробовать позволялось все. После «Сладкого Королевства» они направились в книжный, где Эйвери нужно было забрать специально для него заказанный фолиант, затем зашли в местную лавку зелий, где Снейп, ужасно смущаясь своего худого кошелька, приобрел некоторые необходимые ему ингредиенты. Наконец, все трое оказались в «Трех метлах», и его снова угостили. Разговор шел веселый, друзья явно пребывали в прекрасном расположении духа. На выходе из паба Мальсибер потянулся, как сытый кот и сверкнул на товарищей хитрым взглядом.

— Чего-то не хватает.

Эйвери и Снейп посмотрели на него вопросительно. Эрик же решительно шагнул вперед с последней ступеньки крыльца, преграждая путь спешащему вперед Хаффлпаффцу, их однокурснику. У Снейпа неприятно екнуло в груди, он чуть помедлил, в то время как Эйвери без раздумий шагнул следом, перекрывая мальчишке пути к отступлению.

— Угощение, или шутка, Стеббинс?

Паренек поднял на них взгляд, оценил ситуацию и попятился, спиной упираясь в Эйвери. Снейпу пришлось встать рядом с Эриком, лишая мальчишку последнего шанса на побег.

— Я… У меня ничего нет.

— Разве ты не из «Сладкого Королевства» сейчас так спешил?

— Я ничего не купил…

— Мамаша не говорила тебе, что врать не хорошо, а, Стеббинс?

Эрик наступал, Стеббинс делал шаг назад. Постепенно они сместились в сторону от главного входа в «Три метлы», где были слишком заметны.

— Послушайте… У меня правда ничего нет, я и в паб-то шел, чтобы забрать у друга кошелек, — попытался Стеббинс объясниться.

Снейп с каждой минутой чувствовал себя все неуютнее. Он не мог попросить друзей оставить хаффлпаффца в покое, они ждали, что он их поддержит. Но в то же время этот паренек ничего плохого ему лично не сделал, и причин причинять ему вред Северус найти не мог.

— Салазар свидетель — мы дали тебе достаточно возможностей откупиться, — со вздохом сказал Эрик.

Палочка появилась у него в руке молниеносно, прозвучало заклятие, и прежде, чем Стеббинс успел дернуться в сторону, чтобы увернуться, прямо в лицо ему прилетела стая летучих мышей, облепив его со всех сторон. Стеббинс заорал, слизеринцы расступились, давая ему возможность ощупью выбраться из оцепления, от души хохоча. Хаффлпаффец сделал несколько неверных шагов, рухнул на колени, пытаясь разогнать огромных летучих мышей (Мальсибер постарался на славу), но выходило у него плохо. Снейп натяжно хохотнул пару раз, про себя невольно призывая хоть кого-нибудь выйти из паба и положить конец этой не слишком приятной для него ситуации.

— Эй, слизняки! Это наша территория, только мы имеем право здесь кого-то проклинать!

У Снейпа все внутри похолодело. Этот голос он узнал бы из сотни других без всякого труда. Эйвери и Мальсибер перестали смеяться, медленно и с достоинством оглянулись на голос. Четверо мальчишек спешили к ним, через улицу, двое уже достали палочки. Слизеринцы сомкнули ряды и повернулись лицом к угрозе.

— Почему ты решил, что эта территория — твоя, Поттер? Не вижу тут твоего имени.

— Сейчас я его тебе на лбу напишу.

Мальчишки вскинули палочки, полетели первые заклятья. Снейп, ждавший этого момента с тех самых пор, как у него получилось его первое самостоятельно придуманное заклинание, вдруг понял, что в голове пусто. Он не мог вспомнить даже то, чему их учили на уроках ЗоТИ, успевая только ставить щитовые чары, за которые прятались Эйвери и Мальсибер.

— Что здесь происходит?! — хорошенькая дочка трактирщика с палочкой в руке выбежала из «Трех метел».

Драчуны бросились врассыпную. Снейп, оглянувшись, видел, как Розмерта бросилась к Стеббинсу и помогла ему избавиться от проклятья. Они остановились у совиной почты, восстанавливая дыхание.

— Эта компания начинает здорово действовать мне на нервы, — сказал Деметрий, холодно сверкая глазами.

— Нужно что-то придумать, — согласился Мальсибер.

Оба посмотрели на Снейпа. Нерешительности в нем не осталось.

— У меня есть пара идей. Я научу вас.

* * *

Праздничный пир на Хэллоуин был одним из самых любимых мероприятий всех студентов Хогвартса, от мала до велика. Большой зал стал совершенно неузнаваем: вместо привычных свечей в воздухе парили сотни небольших фонариков-Джеков, ухмыляясь ученикам своими острозубыми ртами, тыквы побольше были выставлены в проход, образуя своеобразные направляющие огни вдоль проходов между столами, целые тучи летучих мышей летали над столами, сидели на стенах, издавая непрерывный шум хлопающих крыльев и тоненький писк. Призраки, считавшие Хэллоуин своим профессиональным праздником, красочно разыгрывали на пространстве между столами учеников и учительским столом сцены своих смертей, приглашая учеников поучаствовать в представлении (большинство отказывалось, очень уж призрачные топоры и рапиры казались острыми). Ученикам в порядке исключения разрешили вместо школьной формы нарядиться в карнавальные костюмы, и возможностью этой воспользовалось большинство студентов Хогвартса, из-за чего равномерно-черная в обычные дни толпа стала пестрой, как лоскутное одеяло. Студенты шумно переговаривались, дразнились и делали друг другу комплименты, даже не заметив, когда большие золотые блюда на столах наполнились самыми разнообразными яствами. Большой зал наполнился запахом жареной тыквы, печеной картошки и мяса, ароматами ванили и шоколада, а к гомону голосов примешался стук вилок и ножей по тарелкам.

Марли, в костюме мумии (Лили и Мэри тщательно обматывали ее вымоченными заранее в чае бинтами почти два часа, прежде чем девочка осталась довольна своим внешним видом), старательно накладывала себе в тарелку пирог, стараясь не угодить свисающими концами своего костюма в соусницу, Мэри, вся в серебряной краске, изображающая привидение, старательно поддерживала с одного края бинты Мумии, Лили, в костюме летучей мыши, с другой стороны важно дирижировала палочкой, пытаясь с помощью левитационных чар приманить к их краю стола блюдо с разноцветными кексами. На другом конце стола четверка друзей-мальчишек шумно обсуждала прошедшую вылазку в Хогсмид, то и дело бросая заговорщические взгляды на стол слизеринцев, где, в противовес всем, большая часть учеников была одета в обычные школьные мантии.

— Не представляю, что бы я делал, если бы попал в Слизерин, — фыркнул Сириус. — Нет тоскливее факультета.

— Ушел бы из школы сразу же, разумеется, — откликнулся Джеймс, проглатывая кекс.

— Или взял в заложники горгулью Дамблдора, требуя перепровести распределение, — добавил Ремус.

Мальчишки живо представили себе эту картину, за гриффиндорским столом раздался очередной взрыв хохота.

— Пит, у нас все готово? — спросил Джеймс, снова бросив на слизеринский стол изучающий взгляд.

Петтигрю с готовностью закивал и поставил на стол небольшую баночку, внутри которой копошился откормленный здоровенный слизняк. Джеймс довольно усмехнулся.

— Отлично.

Он поднялся на ноги, подхватил блюдо с кексами и направился в противоположный конец стола, туда, где Эванс безуспешно тягала туда-сюда точно такое же. Проходя мимо Снейпа, Джеймс ювелирным движением отправил слизняка прямо за шиворот мантии слизеринца, даже не сбавив хода, а потом грохнул блюдо с кексами перед Лили, изумленно на него уставившейся.

— Не благодари, Эванс. На тебя грустно было смотреть, — усмехнулся мальчик.

В этот момент позади раздался вопль. Северус вскочил с места, дико извиваясь, как в сумасшедшем танце. Он размахивал руками, пытаясь что-то будто бы снять со спины, споткнулся, упал, продолжая корчиться. Испуг, вызванный происходящим, быстро прошел. Раздались смешки, быстро переросшие в дружный хохот со всех сторон. Снейп, весь красный, вскочил на ноги и бросился, было, к выходу, но сидящий рядом Эйвери проворно поймал его за предплечье, а слизеринский староста с другой стороны воспользовался манящими чарами. Слизняк выскользнул из-под одежды Снейпа и плюхнулся перед старостой, который одним движением заставил его исчезнуть. Северус рванул руку на себя, вынуждая Эйвери его выпустить, но в этот момент Мальсибер сзади потянул его вниз. Снейп от неожиданности потерял равновесие и плюхнулся назад на лавку.

— Если ты сейчас уйдешь, они победят, — спокойно сказал Эрик.

Слова оказали свое действие. Северус скрипнул зубами, бросил злобный взгляд на воссоединившуюся четверку за гриффиндорским столом, жалея, что он не василиск, чтобы взглядом обращать в камень. Потом перевел взгляд на Лили, с беспокойством глядящую на него, и резко отвернулся. Жалость. В ее взгляде снова была эта чертова жалость, от которой в груди становилось тяжело и больно. Он не хотел ее, ни капли. Но именно это чувство раз за разом он видел в ее глазах. Да и сложно было винить ее за это, гриффиндорские задиры ведь и правда устроили для всего зала знатное шоу. Ему уже не терпелось дождаться окончания праздника, совсем теперь не радовавшего, чтобы осуществить их план. Чтобы эти четыре разодетых в идиотские костюмы засранца получили, наконец, свое. Особенно Поттер. Снейп не сомневался, что представление со слизняком организовал именно он.

* * *

Благородный вампир в исполнении Джеймса Поттера с размаху дал пять мохнатому оборотню Сириусу Блэку, как только двери большого зала остались позади.

— Мастерски выполнено, мистер Поттер.

Джеймс обхватил за шею низенького и полного Питера, лохматя ему волосы.

— Без нашего малыша-тыковки и его шикарного слизняка ничего не получилось бы. Молодчина, Пит.

Ремус, одетый болотным монстром, добродушно усмехнулся. Они наелись, прекрасно провели время и сейчас ему хотелось только добраться до спален мальчиков и вытянуться на свое постели во весь рост, дав заслуженный отдых организму. Впрочем, особых иллюзий Ремус, помнящий о купленном портативном болоте, не строил. Да и шли они явно не в гриффиндорскую башню — Сириус решительно повернул на лестницы, уводящие в подвалы.

— Далеко собрались?

Голос позади заставил мальчишек остановиться и резко оглянуться. Они стояли там, перегородив коридор, с палочками наизготовку. Эйвери, Мальсибер и Снейп. Первые два довольно усмехались, как загнавшие мышь коты, Снейп был бледен и решителен, губы сжаты в тонкую полоску.

— Господа, по-моему, с нами желают пообщаться, — усмехнулся Джеймс, выпуская голову Питера из захвата.

— О, я с тобой пообщаюсь! — рявкнул Снейп.

Он выкрикнул какую-то незнакомую мальчикам формулу, полыхнула желтая вспышка, Джеймс рванул в сторону. Заклятье пролетело мимо, взъерошив волосы Поттера, и ударило в замешкавшегося Питера. Того отбросило в сторону и приклеило к стене, как будто полностью парализовав. Джеймс ошарашенно посмотрел на Снейпа.

— Нюнчик, что за..?

Закончить он не успел: Эйвери и Мальсибер присоединились к драке. Снейп, впав в состояние берсерка, снова и снова посылал свое странное заклятье в Джеймса, так, что тот, при всей своей природной скорости и проворности, успевал только раз за разом блокировать вспышку, дожидаясь, пока противник выдохнется или ошибется, чтобы иметь возможность провести контратаку. Эйвери и Мальсибер вели бой без лишних эмоций, для них это была чистая практика. Эрик бил прицельно, как будто в его распоряжении было все время мира. Сириус, доставшийся ему в противники, использовал самоуверенность слизеринца в свою пользу: каждый раз, когда Мальсибер начинал целиться, Блэк запускал в него заклинанием. Будь Эрик неповоротливым, первая же контратака положила бы дуэли конец, но Мальсибер раз за разом уклонялся, вынуждая Сириуса переходить от нападения к обороне.

— Прочел умную книжку, или подсказал кто? — прорычал Сириус, швыряя в Эрика оглушающее заклятье.

Мальсибер изящно от него увернулся, снова полыхая все той же желтой вспышкой в сторону Блэка. Он не ответил, только губы искривила самодовольная усмешка. Сириус стиснул зубы.

— Это был вопрос, тормоз, — процедил Сириус.

И снова молчание в ответ. Сириус на самом деле на миг усомнился, не является ли Мальсибер умственно отсталым, но усмешка на лице слизеринца слишком красноречиво говорила, что игнорирует он нападки намерено. Блэк запрокинул голову и расхохотался, продолжая раз за разом сменять блокирующие чары на оглушающие.

— Джеймс, ты только посмотри на это братство унылой мантии с их идиотским обетом молчания! Джеймс?

Сириус оглянулся, увидел парализованного Снейпа на полу. На секунду все его существо заполнило чувство торжества, а потом взгляд его наткнулся на Джеймса, приклеившегося к стене точно так же, как это произошло с Питером. У Блэка отвисла челюсть. Он и не предполагал, что его лучший друг может оказаться в такой ситуации. Это ведь был Поттер, Джеймс Поттер, с которым они на пару не раз проклинали Снейпа без особого труда. Он просто не мог оказаться в такой ситуации, не мог проиграть жалкой кучку слизеринцев… Разумеется, Блэк не видел всего боя. Не видел, как Джеймс дождался-таки, пока Снейп выдохнется, и первым же точным заклятьем уложил его на пол. Как всего секундой раньше Нюниус послал свое проклятье навстречу, и оно достигло цели, потому что Джеймс слишком рано начал праздновать победу и ослабил бдительность.

— Сириус!

Прекрасная реакция сделала свое дело. Сириус сначала шарахнулся в сторону, потом осознал, что голос принадлежит Ремусу и тот предупреждает его об атаке Мальсибера. Их осталось четверо, и теперь хотелось отыграться еще и за поражение лучшего друга. В Сириусе как будто открылось второе дыхание. Его оглушающие заклятья с каждым ударом становились все сильнее. Он видел удивление, появившееся на лице Мальсибера, а следом — страх мелькнувший в его взгляде. Эрик начал отступать, все чаще защищаться вместо того, чтобы атаковать. Сириус шел на него, как локомотив, потерявший управление, первая же ошибка Эрика стала для него фатальной: заклятье Сириуса врезалось Мальсиберу в грудь, слизеринца отбросило к стене, и там он и остался лежать, совершенно недвижимый.

Ремус и Эйвери продолжали сражаться. Деметрий не уделял особого внимания делам своих товарищей, полностью сосредоточившись на Люпине, но его внимательности оказалось достаточно, чтобы не пропустить неожиданную атаку Блэка справа, когда тот, расправившись со своим противником, поспешил на помощь другу. Означать это могло только одно: Деметрий остался один против двух гриффиндорцев. Выбор был невелик, или убегать, или продолжать бой. Он не раздумывал слишком долго, потому что еще чувствовал в себе силы справиться с обоими. Для Ремуса и Сириуса же тощий блондинистый слизеринец оказался неожиданно сложным противником. В нем не было никакой эмоциональности, свойственной мальчишкам их возраста, только точный расчет в каждом движении, как будто он наперед знал, как его будут атаковать. Тщетно Сириус пытался вывести его из себя ядовитыми подколками, Эйвери оставался собран. Он то отступал, то бросался в атаку, постепенно заставляя противников выстроиться в одну линию, наблюдал, как именно они отступают и готовился. Как только ему это удалось, он ударил. Два заклятия подряд сорвались с конца его палочки. Одно полетело в мальчишек, оба увернулись. Второе, посланное по совершенно другой траектории, настигло Сириуса, отбросив его к стене и надежно к ней припечатав.

Ремус видел, как блеснули торжеством глаза слизеринца, когда маневр удался. Они оба устали, но уступать было нельзя. Люпин изменил тактику, отказался от оглушающих заклятий и сосредоточился на разоружении. Нужно было во что бы то ни стало отнять у Эйвери его палочку, и разоруживающе заклятье требовало куда меньше сил, чем оглушающее. Деметрий сразу заметил, что атаки Люпина стали чаще, что теперь ему приходилось больше защищаться. Бой вошел в завершающую стадию, каждый из противников ждал, пока ошибется второй, чтобы нанести решающий удар.

В тот день удача оказалась на стороне Ремуса. Эйвери потерял всего секунду, блокируя заклятье Люпина, и второй удар настиг его. Палочка вылетела из руки, прыгнула к Люпину, и тот крепко сжал ее.

— Сдавайся! — крикнул Ремус.

Оба тяжело дышали, сверля друг друга взглядами. Желваки на лице Деметрия напряглись, слизеринец не желал мириться с поражением, но бросаться врукопашную на гриффиндорца было ниже его достоинства. Как вернуть палочку он тоже не представлял, хотя мозг его в ускоренном темпе искал варианты решения этой проблемы. Они с Ремусом одновременно посмотрели на палочку Мальсибера, которую тот все еще сжимал в руке. Ремус был ближе к Эрику. Он успел к нему первым, выхватил ее из рук Мальсибера и повторил, наставив на Эйвери палочку:

— Сдавайся, Эйвери.

Деметрий нашел взглядом Снейпа. Его палочки поблизости вовсе не было видно. Теперь это точно был конец. Он молча поднял руки вверх. Ремус, не переставая держать слизеринца в поле зрения, направился к своим товарищам, по одному привел их в чувство, и дождался, пока они отойдут от проклятья. Джеймс едва не кинулся на безоружного Эйвери с кулаками, но Ремус преградил ему дорогу.

— Джеймс, не надо! Он сдался, у него нет палочки.

— Да плевал я на его палочку! Что это была за хрень и где они ее откопали?!

— Присоединяюсь к вопросу, — сказал Сириус, потирая ушибленное от удара о стену плечо и недобро сверкая глазами на Эйвери.

Слизеринец победил его. Сириус физически не способен был подобное простить.

— Мы расскажем об этом их старостам и декану, пусть разбираются они.

— Нет, я разберусь сам.

Сириусу Ремус не успел преградить дорогу. Блэк с ловкостью гончей добрался до Эйвери, его кулак впечатался в щеку слизеринца, тот рухнул на пол, держась за лицо. Сириус сел сверху и замахнулся для второго удара. Его звали, кто-то схватил его за руку, но Блэк не различал, кто именно это был. Кулак опустился снова. И снова. Потом что-то дернуло его прочь от Деметрия, Сириус подался вперед, но там был Джеймс. Друг пристально смотрел ему в лицо, как будто в первый раз увидел. Им и раньше случалось драться, но такой холодной решимости убить кого-то голыми руками Поттер прежде в глазах Сириуса никогда не видел.

— Ты как, порядок? — спросил он, похлопав Блэка по плечу.

— Я? Был бы порядок, если бы вы не лезли, куда не просят, — рыкнул Сириус, стряхивая его руку.

— Пошли отсюда.

Голос Ремуса звенел от напряжения. Сириус бросил взгляд на лежащего на полу Эйвери. По бледному лицу струилась алая кровь, которую он пытался остановить, зажав разбитый нос рукой. Эта картина немного его успокоила. Он фыркнул, развернулся и пошел вперед по коридору. Питер поспешил за ним. Следом, будто нехотя, двинулся Джеймс, по ходу с чувством пнув лежащего на полу Снейпа. Ремус уходил последним, бросив палочки слизеринцев рядом с Эйвери, единственным из тройки, что по-прежнему был в сознании.

До гостиной шли молча. Праздник в башне шел полным ходом, никто не обратил внимания на потрепанных мальчишек, когда они шмыгнули мимо толпы на лестницы, ведущие в спальни третьекурсников.

— Я знал, конечно, что у тебя шикарный хук с правой, но сегодня ты превзошел сам себя, — сказал Джеймс, валять спиной на кровать.

Сириус поступил так же, сжимая и разжимая ушибленную о лицо Эйвери руку. Он вставился в потолок прямо над собой так пристально, будто там ему открывались все тайны мироздания.

— Он меня взбесил, — сказал Блэк наконец.

Он приподнялся на локтях и взглянул на Ремуса, словно тот априори знал ответы на все вопросы.

— Что это была за гадость?

— Понятия не имею… — озабоченно ответил Ремус, снимая свой маскарадный костюм.

— Ты же постоянно читаешь эти книжки в Запретной секции, неужели ничего такого никогда не находил?

— Нет такого заклятья в этих книгах.

— Тогда откуда слизняки его знают? И почему не знаем мы?

— Хороший вопрос… — Ремус присел на свою кровать и сцепил руки в замок перед собой. — Но это — дело поправимое.

— Нюнчик с его бандой сегодня сделал большую ошибку, — задумчиво сказал Джеймс. — Вы как хотите, а я считаю это объявлением войны. То раньше было баловство, но теперь…

— Согласен, — кивнул Сириус.

Питер обреченно вздохнул, Ремус никак не отреагировал. Если эти двое решили объявить кому-то войну, самым разумным было бы отойти в сторону и не мешать.

* * *

— Сладость или гадость?

Беллатрикс с помощью заклятья выбила дверь в маленький двухэтажный домик, замаскированный для живущих по соседству магглов под развалины. Почти сразу же в них полетело заклятье, выдав местоположение хозяина дома. Белла двинулась следом, два рослых мужчины позади нее остановились и огляделись.

— Найди бумаги, Рабастан, — сказал тот, что выглядел старше.

Рабастан Лестрейнж кивнул и двинулся вглубь дома, то и дело применяя поисковые заклятья, разыскивая тайники и сейфы. Нужные документы он нашел в рабочем кабинете хозяина дома, в надежно запечатанном магическом сейфе. Взломать его Стан самостоятельно так и не смог, поэтому в конце концов просто вырвал из стены и отлевитировал вниз, к остальным.

Уолберт Уайт, ответственным делопроизводитель департамента магического правопорядка, оказался вовсе не так прост, как могло показаться на первый взгляд. В его крохотном домике оказалась оборудована самая настоящая комната безопасности, где он и закрылся, вызвав прилив бешенства у Беллатрикс, которая совсем немного не успела ему помешать. Она снов аи снова атаковала закрытую дверь, но чары ее не брали. Долохов, руководитель операции, стоял поблизости и задумчиво тер подбородок.

— У нас проблемы? — полюбопытствовал Рабастан.

— Никаких проблем, — ответил Долохов, даже на него не посмотрев.

Зато ящик, который Стан бухнул тут же, привлек его внимание.

— Это наши бумаги?

— Так точно.

Долохов направил палочку на сейф, тот не поддался. Волшебник попробовал несколько других магических комбинаций, но все оказалось без толку. Антонин почти мгновенно потерял к сейфу всякий интерес, осознав это. Он шагнул к двери, оттеснив беснующуюся Беллу, и заговорил, тихим, вкрадчивым голосом.

— Уолберт? Я знаю, ты меня слышишь, Уолберт. Мы перехватили твой сигнал о помощи. Аврорат не придет. На самом деле, не придет никто, а у нас, если ты вынудишь, будет достаточно времени и сил, чтобы спалить этот дом адским огнем. Вместе с тобой, твоим сейфом и всем кварталом в придачу. Ты готов к этому? Все эти люди, их дети… Такая ответственность.

Глухой голос из-за двери сообщил, что не будет вести переговоры. Беллатрикс закатила глаза, снова вскинула палочку, но Долохов ее остановил.

— Уолберт, я не вызываю тебя на переговоры. У тебя есть выбор: ты открываешь дверь, выходишь, мы беседуем. Ты получаешь шанс на жизнь. Или же ты остаешься там, и всему городу запомнится этот Хэллоуин своим шикарным пожаром. А я прослежу, чтобы ты прожарился как следует. Ты мне веришь?

Лестрейнжи не слышали, что ответил делопроизводитель, но это определенно было что-то очень грубое. Долохов не изменился в лице.

— Это твой выбор.

Он отступил от двери и жестом приказал двум оставшимся Пожирателям ничего не предпринимать. Минуту в доме стояла гробовая тишина, потом Антонин направил палочку на дверь комнаты и она загорелась. Это был самый обычный огонь, полностью контролируемый волшебником. Он даже не причинял вреда дому, только угрожающе гудел да нагревал стены. Понадобилось несколько минут, прежде чем Уайт решился на попытку побега. Долохов ощутил, как он ударился о антидезапппарационный купол, который первым делом возвели над домом Пожиратели перед тем, как войти. Долохов добавил заклятье задымления. Дверь в комнату распахнулась, и в ту же секунду исчезли и огонь, и дым, а хозяин дома оказался прижат к стене стремительной Беллатрикс, не упустившей момент.

— Ты не слишком радушный хозяин, Уайт, не так ли? — промурлыкала она, оставляя красную полосу от ногтя на его щеке. — Как бы нам это исправить?

Рабастан стоял в стороне. Какое-то время Долохов поступал так же, дав Белле возможность порезвиться, но когда она слишком распалилась, и появился риск реальных увечий, он мягко отстранил ее, заклятьем усадил чиновника на стул и стал напротив. Он говорил тихим, вкрадчивым голосом. Пленник поначалу упрямился, вызывая у Беллы новые порывы приступить к пыткам, но первое же пыточное заклятье в исполнении Долохова заставило его изменить решение.

Белла, наблюдая за происходящим, раздосадовано стиснула зубы. Рабастан усмехнулся и похлопал ее по плечу.

— Не бери в голову, дорогая. Сам Повелитель учил его.

— Меня он тоже учит, — огрызнулась Белла.

Рабастан усмехнулся, удержав рвавшийся наружу комментарий относительно одаренности Долохова и Беллатрикс. В конце концов, Лорд изъявил намерение заняться навыками Беллы совсем недавно, не было ничего удивительного, что пока она не имела той техники, какая была у Долохова. Но все это было совершенно не важно для Беллы. Она хотела всего и сразу, успех Антонина выводил ее из себя. Уайт тем временем открыл сейф, Долохов ознакомился с бумагами и швырнул их напарникам.

— Исправьте.

— Сжечь их, и… — начала Беллатрикс.

— Я сказал, исправьте.

Она сверкнула на него полным ярости взглядом, но Долохов и ухом не повел. Он был руководителем этой операции, Лестрейнж пришлось подчиниться. Старательно и скрупулезно из личных дел подозреваемых в причастности к исчезновениям волшебников были вычищены все зацепки, которые могли навести на след Пожирателей. Когда это было сделано, и Беллатрикс в предвкушении попросила позволить ей убить засранца, Антонин отрицательно покачал головой. Вместо убивающего проклятья в ход пошел «Империо». Измученный пленник поддался ему без особого сопротивления.

— Ты уничтожишь все известные тебе копии этих личных дел и заменишь их теми, что находятся сейчас в твоем сейфе. Ты будешь делать все от тебя зависящее, чтобы подобные дела своевременно попадали в руки людей, на которых я тебе укажу.

Долохов продолжал говорить, а человек с остекленевшими глазами только кивал. Потом Пожиратель повернулся к своим напарникам.

— Здесь мы закончили. Беллатрикс, верни сейф на место.

— Я специалист по пыткам, а не…

Долохов с силой впечатал кулак в стену, вызвав обрушение части штукатурки. Белла не вздрогнула, но замолчала, пристально глядя на Антонина.

— Я руководитель этой операции. Делай, что тебе говорят.

— Руководитель? — Беллатрикс усмехнулась ему в лицо. — Посмотрим, надолго ли.

Она подцепила магией сейф и направилась наверх, куда указал Рабастан. Мужчины и пленник остались внизу. Долохов устало помассировал висок, Рабастан снова усмехнулся.

— Она не самый приятный человек в общении, но у нее есть свои сильные стороны.

Долохов посмотрел на него с сомнением, но ничего не сказал. Когда Пожирательница вернулась, Антонин снял антидезаппарационный барьер и дал команду отбывать. Раздались три громких хлопка, и маленький домик, украшенный к Хэллоуину скалящимися тыквами, погрузился в тишину Только человек с пустым взглядом продолжал сидеть в бесполезной теперь комнате безопасности и смотреть в одну точку.