Исход земной цивилизации. Война (гет)

Два истребителя, разорвав небо гулом реактивных двигателей, неслись навстречу друг к другу, оставляя в воздухе белые шлейфы конденсата. Мгновение, и они разлетелись в разные стороны, буквально черкнув друг друга крылом. Возможно, увидев такую картину, кто-то из новеньких диспетчеров в диспетчерской будке зиккурата Волчьей ямы почти лишился чувств от фортелей, выдаваемых пилотами в небе над Лахму.

Ривка, прибывшая на Марс для сопровождения Нинурты, выкроила момент, чтобы полетать над Лахму под предлогом испытания новых истребителей. Наследный принц весьма скептично отнесся к просьбе отпустить ее после встречи с генералом Коскиненом, считая, что пилотирование — не женское дело. Однако Ривкой двигало не праздное желание увеселения собственной персоны, хотя она была рада, что Летти составила ей компанию — задачей стоял осмотр Лахму из кабины пилота, а точнее, возможность оценить обстановку над ангарами, в которых, по словам полковника Хендерсона, находились ядерные бомбы со всей Земли. Из-за хорошо укреплённого периметра не было никакой возможности осмотреть местность с земли. Да туда никого и не пускали; вместо анкийских солдат службу в закрытом секторе несла нибируанская стража. По сути, это была база внутри базы, и кто знает, чем еще занимались её обитатели.

— Как самочувствие, Шторм-2? — усмехнулась Летти; теперь она вела Ривку за собой вдоль марсианских барханов — вдаль от действия метеоколец. — Вы ведь так давно не летали.

— Летти, может, оставишь позывные? Мне до жути хочется просто полетать и поболтать со своей подругой.

— Диспетчеры все слышат, — напомнила та.

— Мне нет до них никакого дела, — ответила Ривка, выполнив в воздухе бочку и с улюлюканьем обогнав Летти.

Неужели она когда-то мечтала стать пилотом? В голове проносились яркие воспоминания, запах начищенных до блеска новых сапог, гул самолетов и руки, с которых не оттереть машинное масло.

— Ребекка, в Волчью Яму, наш шаттл взлетает через полчаса, — раздался мужской голос в гарнитурах пилотов, и Ривка громко вздохнула, попросив Летти разворачиваться.

Нинурта наблюдал за приземлением двух истребителей с трапа шаттла, ожидая будто бы не торопящуюся Ребекку. Её перед самым вылетом привезли к шаттлу, хвала Ану, уже облаченную в защитный скафандр для путешествия на Землю. Она выглядела несколько раздраженной из-за прерванного полёта, но пыталась скрывать эти эмоции. Нинурта обнял ее за плечи у входа в шаттл и проводил внутрь пассажирской кабины. Всякий раз находясь рядом, он старался касаться Ребекки, игнорируя тот факт, что она больше не его наложница. Ривка грубо сбросила его руки только когда они остались наедине, чтобы не давать повода для сплетен солдатам и стражникам о том, что у них весьма натянутые отношения.

— Не могли бы вы прекратить касаться меня, Ваше Высочество? Вы больше не владеете мной, — сквозь зубы проговорила Ривка, глядя на него волком. — У вашей супруги лицо точь-в-точь мое, а уж о ее талантах в ублажении мужчин и вовсе ходят легенды.

Но он только усмехнулся, наслаждаясь ее яростью.

— Не могу прекратить, ты слишком желанна. И стала еще желаннее после того как осмелилась покинуть меня, — поддразнил он, вновь приблизившись к вмиг окаменевшей Ривке, сжавшей кулаки. — Мне нравится, как ты смотришь на меня, с темной яростью, которая так легко превращается в страсть, стоит мне коснуться тебя.

— Ваше увлечение становится маниакальным, или же вам претит то, что мне вернули статус, забрав вашу любимую игрушку для утех? — выплюнула она с такой желчью, что должна была отпугнуть любого, однако на Нинурту это не действовало. — У меня абсолютно никакого желания находиться рядом с вами, как с мужчиной. Прошу более не предпринимать никаких попыток домогательства к жене своего кузена.

Ривка фыркнула и, приземлившись на софу, пристегнула ремни безопасности и надела на голову шлем для гиперсветового прыжка, готовая ко взлету. Нинурта же, проигнорировав кресло, в котором он летел сюда, тоже надел шлем, занял оставшееся свободное пространство софы и положил ладонь на колено Ривки, только скрипнувшей зубами в бессильной ярости. После того, как пилот сообщил о вылете, Нинурта, прежде чем зафиксировать крепления перед вертикальным взлетом, склонился над ее ухом:

— А что, если я позволю тебе увидеть Мардука?.. — прошептал он совсем тихо, но Ривка услышала его даже через нарастающий гул готовых ко взлету двигателей. — Конечно, если ты будешь пай-девочкой, — он коснулся ее щеки тыльной стороной ладони, но она только отвернулась в другую сторону, ничего не ответив.

Весь короткий взлет до прыжка Ривка делала вид, что изучает последние отчеты министров, и Нинурта, занятый тем же, немного остыл. Трудно было вести себя спокойно, когда хотелось придушить этого мужчину, пусть это и было невыполнимым желанием — он бы переломил ее как тростиночку. Нинурта, как истинный воин, свободное время посвящал укреплению духа и тела, бесконечно оттачивая техники владения холодным оружием и рукопашного боя. Он был могуч, оттого и ни на йоту не сомневался в собственной вседозволенности.

* * *

Сойдя с трапа, он направился к ожидавшему автомобилю, поблёскивая доспехами, в которых уместнее было взойти на боевую колесницу, запряжённую тройкой черных как ночь коней. Он даже не попрощался, лишь приподнявшийся в едва уловимой ухмылке уголок губ, когда Нинурта садился в салон, дал Ривке понять, что предложение в силе: возможность увидеть мужа взамен ночи с его кузеном.

Как низко и грязно. Наследный принц, похоже, не мог допустить мысли, что он не может заполучить все, что угодно его душе. Ривка боролась с досадой, ведь ей так хотелось увидеть Александра. Пока совет принимал решение, его судьбой все еще владела Инанна. Оказывается, жестокие законы давали возможность нибируанцам мстить за своих возлюбленных и родных. Получается, царская семья вовсе не превышала своих полномочий, а действовала согласно букве закона. Эти дикие законы уже не раз вводили Ривку в тихий ужас.

После перелета она отправилась домой — в башню на юге Бад-Тибира, где проживала до того, как стала наложницей. Сидя на заднем сидении роллс-ройса, она смотрела на затылок водителя, нового телохранителя, с болью вспоминая о Дрейке. Её преследовала не просто вина, а настоящее разрушительное чувство, разъедающее в ее сердце огромную дыру. Дрейк, этот смелый парень, был настоящим анкийским патриотом и поддерживал Ривку не только как свою госпожу, но и как настоящего друга. Она внезапно устыдилась, вспомнив, как наклюкалась с Даной несколько лет назад и в спонтанном порыве почти поцеловала Дрейка от безысходности и одиночества, но он только принес ее на руках домой и уложил спать… Могли бы они тогда подумать, что он погибнет от её руки? Ривка почувствовала, как по щеке скатилась слеза, но, переведя дыхание, взяла себя в руки, глядя за окно автомобиля. Все, что ей оставалось — это держаться, отметая желание перерезать себе вены. Из-за ее решений, из-за ее поступков погибло уже слишком много людей, и Ривка думала, так ли велика её любовь к Земле и человечеству, или же все ее действия направлены только на спасение Александра? Стоит ли он этих жертв? Стоит ли он жизни Дрейка…

Его отец, майор Дуэйн Живкович, когда-то буквально спасший жизни ее сокурсников четкими указаниями с Лахму во время аварии шаттла в космосе, уверял, что не винит Ривку, и что это целиком и полностью был выбор его сына, однако глаза его, Ривка не могла себя переубедить, говорили совсем о другом. Он, как оказалось, знал о том, что замышлял его сын вместе с Нинхурсаг и, как и они, счел нужным скрыть от Ривки, что именно Дрейк будет участвовать в операции, так как Ривка изначально наотрез отказывалась приносить чью бы то ни было жизнь в жертву. Да у нее на голове волосы дыбом встали, как только Нинхурсаг заговорила о плане! Однако и оставлять в живых анкийца, смело решившегося отдать свою жизнь на благо страны, было опасно, ведь он подвергся бы не только пыткам, которые Дрейк смог бы выдержать, но и воздействию телепатов. А вот тут уже не было сомнений, что подоплёку заговора утаить не удастся. Ривка, конечно же, не доверяла Нинхурсаг, как мог кто-то доверить свою жизнь хитрой царице? Кто-то вроде Дрейка — всегда осторожного парня... Почему он с такой легкостью пошел на смерть? Все правильно… Потому что он доверял не Нинхурсаг, а своей госпоже, мечтая о лучшем мире для своей семьи.

Ривка была любовницей Нинурты полгода, но почему именно сейчас в ней взыграла совесть из-за измены мужу? Почему сейчас, когда она стала отчасти свободной, вольной самой выбирать свою судьбу — хотя бы мужчин, с которыми она могла спать? Ненависть к Нинурте исходила еще и из-за того, что не было ни разу, чтобы он не довел ее до оргазма. Целью наследного принца было доказать равнодушной к нему женщине, что ее тело способно предавать. И самым паршивым было то, что Ривке действительно нравилось то, что он с ней делал, но только с физической точки зрения. Физическая ее оболочка оказалась слаба, ведь в конечном итоге и она доставляла ему удовольствие, повинуясь приказам. Сейчас же у нее был выбор — не согласиться или вновь лечь с ним в постель. И она пребывала в раздумьях, невзирая на то, что это был шанс увидеть Александра… Так громко крича о том, что Мардук — сын бастарда, Нинурта забывал об одном небольшом факте — он и сам родился бастардом, и только благодаря, как Ривка полагала, ловкости, Нинхурсаг удалось занять место рядом с царем в качестве супруги после таинственной смерти предыдущей и сделать их сына законным наследником. Насколько же коварна была эта женщина, что ей удалось обойти запрет старого Ану не выходить замуж до самой смерти? Интриги при дворе были просто мозговыносящими, и Ривка понимала, что не хочет иметь с царской семьей ничего общего. Но, к сожалению, судьба распорядилась иначе…

* * *

— Министр Энгельс, какими судьбами? Когда мне сообщили о вашем визите... — Ривка осеклась, увидев фигуру с опущенным на лицо капюшоном позади него. — А вы…

Мужчина откинул капюшон, и глаза Ривки достигли почти идеально круглой формы: перед ней, одетый в военную форму телохранителя, какие всегда окружали министров, стоял Энки. В Малакате еще никогда не было ни одного нибируанца, кроме них с Александром. Более того, никто не знал, что она бывает здесь и использует его как штаб Ордена Шемеш. Ривка отошла от двери в кабинет и пропустила гостей, сверля спину Энгельса недовольным взглядом.

— Что привело Вашу Светлость в Малакат?

Энки опустился на софу возле камина и внимательным взглядом таких знакомых глаз посмотрел на Ривку, старающуюся сохранять уверенность.

— Добрый вечер, присядьте, Ребекка, — официально заговорил он, возможно, чтобы смягчить ее напряжение проявленным уважением. — Нам еще не довелось познакомиться поближе. Министр Энгельс, попрошу вас оставить меня и невестку наедине.

— Да, мой господин, — учтиво склонившись, толстопузый любитель сплетен исчез за дверью, оставшись без десерта в виде новой порции интересной информации.

Ривка присела в кресло, выпрямив спину.

— Может быть, вы хотите чаю или чего покрепче? — рассудив, что разговор предстоит долгий и непростой, спросила она.

Энки проигнорировал ее вопрос, так как нашел взглядом одну из совместных фотографий, расставленных по комнатам.

— Давно уже не видел, чтобы мой сын так улыбался, — с печальной улыбкой заметил Энки, глядя на их счастливую фотографию, где Ривка лежит у Александра на руках и, морща носик, смеется, а Александр ее щекочет, да так, что у самого на глазах от смеха выступают слёзы — это было в те недолгие моменты счастья, когда они приезжали в гости к ее родителям в Тель-Авив. — Кто бы что не говорил, вы совершенно не похожи на Инанну, — как-то искренне сообщил он и тут же погрустнел. — Вероятно, Нинурта сильно вам досаждал.

— И продолжает досаждать до сих пор, Ваша Светлость, — сухо отозвалась Ривка, но Энки понял, что любое упоминание наследного принца причиняет ей неудобство. — Позвольте спросить, что привело вас в Малакат?

— Не нужно быть колючей, Ребекка, — понял он, что затронул ненужную тему. — Я знаю, что происходит на Земле и на Меркурии.

Сотни тысяч маленьких иголок пронзили Ривку, которой вдруг стало не хватать воздуха.

— Энгельс… — только злобно пробормотала она. — Как давно вы знаете?

— Около трех лет, Ребекка, — сообщил он спокойно, хотя она не припоминала, чтобы Энки прилетал до свадьбы Инанны и Нинурты. — Я был на Земле с коротким визитом, и, конечно же, встретился с главой своего клана.

Трудно было понять его намерения, ведь Энки был нибируанцем, и неизвестно, чего можно было ожидать от него, знавшего о флоте Ордена Шемеш.

— Я не собираюсь раскрывать вашу подпольную деятельность, мне не нравится то, что делают нибируанцы с Землей. Земля всегда была для нас лакомым кусочком, но испарения от переработки атомарного золота могут уничтожить ее. Это печалит меня, и я хочу помочь.

Ривка задумалась об истинной цели визита Энки, и о его мотивах сокрытия такой бомбы от своих же собратьев. И он, видя ее сомнения, поспешил добавить:

— Вырабатывать атмосферный газ для Нибиру можно ведь и на самой Нибиру, верно? Ведь ее площадь превосходит земную в несколько раз, и, поверьте, есть настолько далекие земли, что испарения просто не доберутся до жилых городов. Или же на Лахму. Даже если необходимое золото все еще будет добываться на Земле, не обязательно превращать ее в дыру. И мне не нравятся условия, в которых сейчас живут люди. Не такой судьбы я хотел для них, — Энки на миг замолчал, а затем в его голосе появилась некая мечтательность: — Мой сын создал великолепное общество, а развитие демократии и вовсе ценнейшее его достижение. Вижу, вы с трудом можете принять тот факт, что я могу оказаться на вашей стороне. Я три года не предпринимал никаких действий, как вы думаете, что привело меня сейчас?

— Ваша Светлость... — но Ривка запнулась, не в силах подобрать слова, так как в ней не было доверия. — Вы же понимаете, что цель Ордена Шемеш не просто остановить золотую лихорадку? Мы хотим избавить Землю от гнета нибируанцев. Либо это будут партнерские отношения, и мы будем поставлять золото за деньги, либо…

— Либо вы планируете уничтожение Нибиру, — подсказал Энки, сощурившись, и Ривка похолодела от его взгляда.

— Мы не столь кровожадны. Я имела в виду второй расклад, в котором ваш сын сядет на трон Нибиру, и тогда я буду уверена, что Земле ничего угрожать не будет.

Энки усмехнулся, позабавленный ее бравурным уверенным ответом.

— И теперь вы спрашиваете, почему я хочу помочь? — теперь он улыбался во всю ширь, демонстрируя намерения. — Я понимаю ваше недоверие, учитывая то, как ведет себя принц Нинурта. Но то, что вы только сейчас получили статус полноправной нибируанки, может сыграть нам на руку.

— Статус волнует меня в последнюю очередь. Он нужен только чтобы приняли апелляцию по освобождению Александра из плена, — Ривка умолчала о том, что знает о непосредственной причастности Энки к получению ею нибируанских прав, ведь он, несомненно, оказал влияние на Нинхурсаг. — А почему вы не пытаетесь освободить его? — неожиданно спросила она.

— О, боюсь, я уже сделал все, что мог, — понизил он голос, и улыбка исчезла с его лица. — Его хотя бы не казнили, и вас вслед за ним, — Энки облокотился на колени и произнес то, о чем Ривка и подумать не могла: — Я сделал ставку на вас, Ребекка, в ваших силах помочь моему сыну не только стать свободным, но и занять трон Нибиру. И сила в вашей незначительности, — услышала Ривка то, что сама когда-то сказала Харуке. — Они не придают вам значения, вы их забавляете, они не могут ожидать удара, который вы им готовите. Ребекка, вы даже не представляете, какую большую работу вы проделали...

Его хвалебные речи все больше удивляли Ривку, но вместе с тем росло и недоверие. Энки представлял опасность для деятельности Ордена Шемеш, и Энгельс, введя его в курс дела, возможно, сделал непоправимую ошибку, которая, весьма вероятно, может привести к ужасающим последствиям. Энки выглядел и говорил благодушно, однако он мог, как и Нинхурсаг, только казаться хорошим, а в душе хранить коварство.

— Каковы мотивы царицы? — осмелилась Ривка на мучивший ее вопрос. — Почему она благоволит мне и даже помогла освободиться от ее сына? Разве ей есть в этом какой-то интерес? Я — супруга Мардука, угрозы для царской семьи, я и сама могу быть угрозой.

— И вы ей и являетесь, Ребекка, поэтому царица не хочет, чтобы вы проводили столько времени с ее сыном. И убить она вас тоже не может, вы, при всей внешней незначительности, важны. И именно ваше лицо на политических транспарантах всего мира призывает к сотрудничеству. Может быть, вы не осознаете, насколько важны, но если вас уберут, не избежать кровопролитной войны. Нибируанцам нужны рабы, но интеллект людей и анкийцев намного выше, нежели прежде, и это вызывает в нас опасение. Разум в войне куда более действенное оружие, нежели бомбы. Нибируанцам нужно сохранение этого пусть и хлипкого мира, потому что мы не хотим уничтожать Землю, она нужна нам. Нам не нужна война.

— С анкийскими активами она будет короткой. Это можно сравнить с битвой якобитов и английской армии при Каллодене, — пробормотала Ривка, выудив факт из истории Шотландии, когда-то думая, что страна горцев имеет отношение к ее корням, но, встретив непонимающий взгляд собеседника, пояснила: — Это мало о чем вам скажет, но суть в том, что армия якобитов оказалась слишком мала и небоеспособна. Они с голыми руками пошли против пушек и мушкетов и проиграли.

— Энгельс предоставил мне сведения о вашем космическом флоте, но смею дать вам надежду: нибируанская армия не так сильна, как вы думаете. Около пятидесяти лет назад на Нибиру произошла гражданская война, в разы сократившая нашу боевую мощь.

Ривка смотрела на него, как громом пораженная, он только что раскрыл весьма важные карты, действительно подарившие надежду на избавление.

— Вы с такой легкостью оглашаете подобную информацию, что это наводит меня на еще большие подозрения. В чем подвох, Ваша Светлость? — спросила Ривка, понимая, что и Нинхурсаг тоже не спроста прониклась к ней, ведь не могло же здесь пахнуть простой симпатией.

— С той же легкостью, с какой я был лишен права на престол, невзирая на то, что я старше Энлиля, — он говорил абсолютную чушь, ведь Ривка доподлинно знала, кем являлся Энки. — Вижу, в вашей голове, Ребекка, роятся мысли о моем происхождении, о котором вам наверняка поведал сын или сохранившаяся история. Дело в том, что изначально Ану сделал наследным принцем меня, ведь он любил мою мать, собираясь идти против традиций наследования. Вы ведь знаете, что она была простой наложницей. Но затем мы с Нинхурсаг совершили серьёзную ошибку. Мы были молоды и влюблены, и мы верили, что вдвоем со временем сядем на трон Нибиру. Но было одно но: у нас рождались только дочери и, конечно же, вне брака. Ану прознал о нашей связи до брака и в конечном итоге отстранил меня от трона, а ей до конца жизни запретил выходить замуж. Но с приходом к престолу Энлиль снял запрет и вскоре сам женился на ней после таинственной гибели матери Сина и Ишкура.

Для Ривки, выросшей в ином обществе, было дико осознавать, что царь и царица родные брат с сестрой. Ее до сих пор передергивало от мысли, что она, по сути, спала со своим отцом. Забавно было и то, что она замужем за двоюродным дядей.

— И вы остались ни с чем, — озвучила она мысль, понимая, что интриги всегда были неотъемлемой частью двора, что наверняка интересная и запутанная история не могла уложиться в пару сухих фраз.

Лишь одно было ясно как день: Энки был весьма обижен на старого Ану.

— Нинхурсаг в обиде своей на отца начала связь с Энлилем. Вот ему она родила сына вне брака. Ану души не чаял в Нинурте, хотя вначале был очень зол, ведь они так долго его скрывали, опасаясь царского гнева, — решил Энки провести краткий экскурс в историю царской семьи. — До тех пор, пока Энлиль не стал царем и скоропостижно не скончалась его первая жена.

— Боюсь даже предположить, при каких обстоятельствах, — Ривка почувствовала как мурашки бегут по спине и даже решила, что без Нинхурсаг здесь явно не обошлось.

— Глядя на тебя, я вижу, что у нас есть шанс посадить Мардука на трон, а из тебя выйдет замечательная царица, — решил Энки подсластить пилюлю.

— Что вы предлагаете теперь?

Он вскинул бровь, но затем улыбнулся, радуясь, что она пошла навстречу.

— Я предлагаю вам финансирование, Ребекка. Я знаю, как вам трудно скрывать, куда утекают анкийские деньги. Более того, скоро меня отправляют на Лахму в качестве управляющего анкийским флотом. Энлиль не склонен доверять генералу Коскинену и, как я полагаю, оправданно.

От подобной новости Ривка едва не открыла рот. Сердце ее забилось быстрее. Энки просто предлагал подарок с небес. Нибируанец на их стороне, нибируанец, который сможет контролировать Лахму и, возможно, тогда и весь Марс перейдет в ведение Ордена Шемеш. Таких прекрасных новостей не было уже очень давно, и глаза Ривки загорелись. Она едва ли могла осознать это везение, даже на миг забыла, что хотела отчитать Энгельса за его неосторожность.

— Это же просто чудесно! — она едва не вскочила, не в силах сдерживать эмоции.

— Рад, что могу помочь, но, Ребекка, не стоит радоваться раньше времени. Энлиль отсылает меня на Лахму, чтобы я не крутился под ногами на Земле и на Нибиру.

— Звучит неразумно — отдавать вам анкийский флот, — рассудила Ривка, — учитывая, что, как я поняла, доверия вам нет.

— Поэтому со мной отправляют Уту — брата Инанны, нибируанца полностью лояльного царю; более того — теперь, когда Инанна стала женой наследного принца, его лояльность увеличилась стократ. Но, Ребекка, Уту глуп настолько же, насколько жестока его сестра. Уверен, мне удастся утаивать от него деятельность Ордена Шемеш. Генерал Коскинен состоит в нем? Он вроде бы лоялен Нинурте.

— Косвенно, он закрывает глаза на многие вещи, генерал Коскинен кажется многим умнее своего отца, выбравшего путь поклонения. Там есть несколько анкийцев, которым можно верить.

— Но будут ли они доверять мне? — спросил Энки, и Ривка вдруг решила, что это может оказаться проблемой.

Доверие Летти было очень сложно заслужить, она, конечно же, подчинится приказу Ривки повиноваться Энки, но у Летти весьма своеобразный характер. Ривка внезапно осознала, что несомненная лояльность подруги ей также позволит знать о каждом шаге Энки.

— С вашего позволения я бы предложила вам приблизить к себе мое доверенное лицо — Летицию Хендерсон, сейчас она служит майором тяжелобомбардеровочного эскадрона под началом своего отца. Это целиком и полностью мои люди…

* * *

— Госпожа, к вам Бен Но…

— Пусти, — отпихнул Бен охранника и втиснулся в дверь кабинета в магистрате. — Ривка, есть новости.

— Майк, оставьте нас, — попросила она возмутившегося было анкийца, заменившего Дрейка.

Тот только кивнул и, убедившись, что канцлеру ничего не угрожает, скрылся за дверью. Бен выглядел встревоженным.

— Такое впечатление, что началась война. Что стряслось?

Она подошла ближе.

— Мардука перевезли в центр нейрохирургии при городской больнице. Похоже, кровоизлияние в мозг. Мама больше ничего не успела сказать, она ушла оперировать его. Лечебной капсулой дело не решить.

— Срочно в шуруппак... — только пробормотала побледневшая Ривка, хотя она прекрасно понимала, что ей Александра не увидеть...

* * *

Следующий час она провела как в тумане. Нибируанская стража оцепила отделение нейрохирургии при главном шуруппаке Бад-Тибира, и все, что оставалось Ривке — это ждать, пока Ангела закончит операцию. Бен был рядом, забыв о своих обязанностях в штабе Коскинена, он держал ее за руку, не позволяя раскисать. Удивительно, но Ривка никогда не думала, что нибируанцам могут требоваться операции, хотя прекрасно понимала, что лечебные капсулы не всегда способны оперативно помочь. В конце концов, сила нибируанцев была в долголетии, в несомненно крепком здоровье, но все же, они были смертны, как и люди.

— Дана, что с ним? — с порога набросилась Ривка, и подруга поджала губы.

— Субдуральная гематома в затылочной доле мозга, нам удалось ее удалить, однако мозг слишком долго находился в сдавленном состоянии…

Ривка стала бледнее прежнего, ожидая услышать весьма печальные новости.

— Он находится в коме, и следующие сутки станут решающими. Если он не очнется после курса восстановления тканей в лечебной капсуле, это будет значить, что из-за компрессии мозг оказался слишком сильно поврежден.

— Он что, может вообще не очнуться? — от ужаса в глазах Ривки потемнело; Дана взяла ее за предплечья и подвела к сидению, чтобы усадить.

— После получения черепно-мозговой травмы ему не оказали помощь, судя по характеру гематомы, она разрасталась около двух недель. Более того, в черепе была трещина, но капсула ее подлатает.

Бен и Дана ожидали какой угодно реакции, но не всепоглощающей слепой ярости, из-за которой в зале ожидания замелькало электричество и даже потухла лампочка в аппарате с напитками:

— Я убью эту суку… — Ривка подскочила как ужаленная, ничего и никого не видя перед собой, она ринулась на выход, едва ли соображая, что собирается делать.

В её голове зрела лишь только одна мысль — вырвать глотку Инанне, и это желание выключало разум и страх последствий. Этой твари разрешалось делать с пленником то, что не приведет к смерти. По диким средневековым законам это была плеть — стандартный инструмент болезненных, но несмертельных пыток. Однако субдуральная гематома говорила совершенно о других телесных увечьях.

Бен догнал Ривку и схватил за руку, но она попыталась вырваться, ослепленная своей яростью.

— И что ты собралась делать? — он встряхнул ее, чтобы привести в чувство.

— Она поплатится за то, что с ним сделала! — выплевывая каждое слово, произнесла Ривка. — Я переломаю ей руки и ноги!

— Стоп! — рявкнул Бен и, глядя на нибируанских стражей, произнес совсем тихо: — Она может поплатиться, но не таким путем. Не время совершать глупости, Ривка. Инанна не просто нибируанка, она жена наследного принца. Ты не можешь пойти напролом!

— И что я по-твоему должна делать? — все еще находясь в состоянии аффекта, бросила она злобно. — Все его проблемы из-за нее одной! И теперь она… — Ривка неожиданно осеклась, взгляд ее потерялся в пространстве, и дальнейшая фраза прозвучала задумчиво: — И теперь она может поплатиться…

— Что ты придумала?

— Дана, — окликнула Ривка подругу, — нам нужно поговорить. Наедине.

Та, вымотанная после операции, где ассистировала Ангеле Новак, которую Ривка видела издали в хирургическом отделении, только кивнула и пригласила ее к себе. Ривка вдруг осознала, что за эти долгие годы она слишком мало общалась с подругой и даже никогда не была у нее в кабинете. Дана защитила докторскую по нейрохирургии и теперь была одним из ведущих хирургов под началом Ангелы. Похоже, она единственная из подруг, кто занимался тем, что ей действительно было интересно. В кабинете у Даны висели дипломы и стояли высшие награды в сфере медицины, а также пара сертификатов с международных анкийских конгрессов, которые, как оказалось, все еще проходили в разных уголках Земли. Только Ривке было явно не до этого. Похоже, она, не интересовавшаяся ничьей жизнью, кроме своей, осознала, что, невзирая на тяжелое положение, анкийцы продолжают жить и к чему-то стремиться. Неужели только ее жизнь превратилась в бесконечную борьбу? Неужели, все не так плохо, как она себе представляла? То канцлер, то наложница, то снова канцлер. Кажется, у Ривки совсем не оставалось времени и желания на жизнь вне всего этого дерьма. А ей так хотелось вернуться в те времена, когда она с подругами, с Беном или Александром могла просто отправиться за покупками в соседний супермаркет. Даже просто поваляться на пляже, поиграть в маткот, наконец, или взять доску и поплавать в море.

Когда-то Ривка думала, что посвятит всю жизнь программированию, она не задумывалась о каких-то глобальных планах на мир. Но теперь все изменилось, она уже давно перестала быть той Ребеккой МакГрегор — тусовщицей без особых целей на будущее. Когда-то у нее была обыкновенная земная жизнь, как у миллионов других людей, но теперь… Ее жизнь и впрямь превратилась в бесконечную борьбу не только за собственное существование, но и за других…

— Мне нужно медицинское заключение по травмам для судебного разбирательства, — сказала Ривка.

— Ты… Что, прости? — Дана захлопала глазами. — Ты серьезно что ли?

— Меня признали нибируанкой, Дана, я могу предъявить Инанне иск за жестокое обращение с пленником. Так что прошу зафиксировать травму на соответствующем документе.

Дана смотрела на подругу в немом молчании. Ривка не могла так наивно полагать, что сможет одолеть Инанну на уровне суда. Да нибируанцы просто посмеются над ней!

— Ей ведь ничего не сделают, она жена наследного принца и внучка царя!

— Я это знаю, но это можно использовать, чтобы смягчить приговор Александра. К рассматриваемой апелляции я просто добавлю этот документ, который может повлиять на ход процесса. Я хотя бы вытащу его из ее лап.

Дана задумалась, теперь слова Ривки уже не казались такими бредовыми. Нахмурив рыжие брови, она тронула перпетуум мобиле на столе, и конструкция из треугольников и грузов зашевелилась.

— Я всё сделаю. И, Ривка, — ее взгляд сделался сосредоточенным и задумчивым, — ты бы хотела его увидеть?

— Как?.. — лишь на выдохе вырвалось у той.

— Есть у меня одна мысль…

* * *

— Мне нужно помыть пациента и поставить катетер, — доложила медсестра, показав свой бейдж стражнику.

Он, обыскав ее с головы до ног и, уделив особое внимание ягодицам, приказал открыть дверь в палату. Ривка стояла с каменным выражением лица, вовсе не уверенная, что ее не узнают, и глючная недоработанная голограмма, позволяющая менять внешность, над которой тайно трудился муж Даны — Дэниел Баракат — сын министра финансов, не выдаст ее и не пойдет пикселями, как это случилось на испытании. Программа пока что не могла корректно распознавать мимику, поэтому Ривка старалась не показывать эмоций и даже едва шевелила губами, ответив о цели визита.

Она оказалась в обычной палате, ничем не отличавшейся от палат в человеческих больницах. После лечения в капсуле Александра поместили в интенсивную терапию. И Ривка уже второй раз за жизнь видела, как он овощем лежит на кровати, не подавая признаков жизни. Только теперь перед ней был другой Александр. Его лицо заострилось, он казался меньше и, из-за худобы, а может, из-за бледности кожи, так как его содержали в помещениях без окон, даже старше. Ривке показалось, что и седины на висках прибавилось, но, скорее всего, он вряд ли за столь короткий срок мог перенести такие серьезные возрастные изменения. Он просто выглядел уставшим.

Не считая той короткой встречи в покоях Нинурты полгода назад, она не видела мужа больше семи с половиной лет. И сердце, которое обливалось все эти годы кровью, почему-то именно сейчас будто бы окаменело. Ривка так мечтала увидеть Александра, но почему-то не знала, что чувствовать. Даже будучи невольницей, она жила многим лучше него, ела самую лучшую пищу, держала себя в форме. Но радовало лишь то, что, по крайней мере, он выглядел лучше, чем полгода назад. Прометея, давшего людям огонь — знания, долго истязал ястреб по имени Инанна. Однако Ривка все же надеялась, что заточение не сломало его и не исковеркало разум.

— И долго ты будешь стоять? — донесся голос сзади; в палате находился еще один стражник.

Ривка, очнувшись, подошла к ящику с медикаментами, как и инструктировала Дана, нашла там катетер и повесила принесенную с собой капельницу на крючок у изголовья. Она старалась делать все уверенно, но руки ее подрагивали. Посмотрев на стражника, она подняла край одеяла, и тот отвернулся.

— Я подожду снаружи, — неожиданно решил он сделать ей подарок, по-видимому, не желая наблюдать за весьма интимной процедурой.

Когда за ним закрылась дверь, Ривка подавила тяжелый вздох, и только ей стоило вернуться к процедуре, как неожиданно ее схватили за предплечье — настолько крепко, что можно было только удивиться, откуда в этом слабом теле такая сила.

Ривка сделала лишь одно — она выключила голограмму и реакция последовала тут же. Отторжение. Александр тотчас отпустил, отбросил ее руку, но у Ривки не было времени, она схватила ее вновь, на это раз, заключив его ладонь в свои, вкладывая в прикосновение все чувства, на которые была способна. Испуганный озлобленный взгляд Александра не сразу сфокусировался на загоревшемся на тыльной стороне ее ладони уджате. По мере осознания, что перед ним не Инанна, пальцы его одеревенели, словно у покойника. Ривка не знала, что творится в его голове, и боялась неадекватной реакции.

— Ребекка… — одними лишь губами прошептал он, и в этот момент из глаз ее ручьями полились слёзы; его голос звучал настолько слабо, что все ее семилетнее одиночество в одночасье навалилось на нее с новой силой.

Он потянул её на себя, и вот Ривка уже сидела на больничной койке, обнимая его, но стараясь не сделать больно. Он казался слишком хрупким для крепких объятий. Она не знала, привели ли его в порядок в шуруппаке или же Инанна всё же позволяла ему выглядеть более или менее прилично. Александр коснулся губами ее мокрой от слез щеки и улыбнулся как-то странно подбадривающе, хотя только ему одному нужна была поддержка и помощь. И в душе Ривки загорелась надежда, что всё еще может вернуться на свои места, что любовь в его глазах придаст ей сил и уверенности. И сама Ривка тотчас будто бы стала сильнее, тепло его кожи мягко обволакивало её.

— Я вытащу тебя, Александр… Вытащу во что бы то ни стало, — она с трудом отстранилась, утерев слезы и постаравшись запомнить его мягкую улыбку, светящуюся надеждой. — Я боялась, что ты не захочешь меня видеть после той сцены полгода назад.

— Я всегда знал, что твое сердце отдано только мне. И напоминанием стало, когда загорелся уджат некоторое время назад, — он поднял их соединенные ладони, и символ их любви засветился снова. — Я верю тебе, Ребекка… Ты бы никогда не стала женщиной Нинурты по своей воле.

— Я перережу ему и Инанне глотку лично. Я буду купаться в их крови… — в глазах ее поселилось нечто тёмное и опасное, и то была не просто ненависть, а настоящее безумие ярости. — Подожди совсем немного… Мы скоро будем свободны...

* * *

Битва при Каллодене — кровавое побоище, короткая битва, унесшая жизни тысяч горцев. Историческое сражение на Шотландской земле за право посадить на британский трон потомка Стюартов, положившее конец эпохе горцев.

https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Сражение_при_Каллодене