Следы прошлого... (гет)

— Занавес Магдалены!

— Уолкер, придурок!

— Успокойся ты! Марианн, держи занавес!

— Клянусь, если с ней, хоть что-то случилось, я тебя убью!

— Да заткнись ты уже и давай помогай! — гаркнул Аллен и побежал следом за сорвавшимся с места Ноем. Кто ж знал, что та девчонка окажется, во-первых, в зоне драки, а во-вторых, настолько дорогой для Неа. Собственно, только что Аллен Уолкер имел честь узреть не только взбешенного Исполнителя, но и обеспокоенного жизнью какой-то девчонки. — И вообще, не хрен на меня все сваливать! Сам тоже хорош.

— Успокоились, оба! — вмешался Мана, подбегая к переулку. Из-за занавеса ничего не было видно, но то, что Эмма цела было понятно, поскольку все обломки аккуратненько так лежали по бокам барьера.

— Марианн, снимай занавес, и сразу же уносим девчонку.

— Раскомандовался тут… — пробубнил себе под нос парень, за что получил взгляд, не обещающий ничего хорошего. — Уже сделано!

Как только занавес пропал, Неа тут же подхватил бессознательную девушку на руки и вынес из переулка.

— С ней ведь все нормально? — вглядываясь в лицо Эммы, поинтересовался Аллен под пристальным взглядом Ноя.

— Я открываю врата, — серьезно произнес Неа.

— Но Граф… — попытался образумить его Мана.

— Плевал я на его мнение! — рявкнул он, чем вызвал шок и присутствующих. То, что Неа так отозвался о Графе, было… нонсенсом? Уолкер не мог поверить, что слышит от него такое. Ведь раньше Неа только и делал, что выполнял приказы Тысячелетнего, а теперь… — Мы идем к Генриху.

— Хорошо. — Мана кивнул. Остальным же ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть и отправиться собирать повозку. Надо успеть исчезнуть из города до того, как барьера не станет, иначе не оберешься проблем из-за этих разрушений…

* * *

Сидя на стуле около мирно спавшей на диване Эммы, Неа раздумывал над тем, как ему разгрести то болото, в которое он сам и залез, а заодно и Эмму втянул. Только вот решение никак не находилось. Он не мог рассчитывать на адекватную реакцию со стороны девушки. Да что там на реакцию! Он не был уверен в том, что Эмма вообще когда-нибудь захочет его видеть. За этот час, который он провел около девушки, Кемпбелл во многом разобрался и наконец-то понял, что Гринц не просто интересна ему. Он не хочет, что бы она плакала и… ненавидела его. Только, что он теперь-то может сделать? То, что она видела его Ноем, он был уверен.

Заслышав шуршание со стороны девушки, Неа тут же поднял голову и замер, глядя в зеленые глаза. Гринц ещё не до конца проснулась, по этому сонно оглядывала помещение и парня.

— Эмма…

— Н-Неа? — сон как водой смыло. Заслышав голос Кэмпбелла, девушка ошарашено на него уставилась и на автомате отскочила. Парень понимающе вздохнул и ну точно хамелеон, принялся менять цвет кожи и глаз, даже волосы темнее стали. Эмма икнула. — Т-ты…

— Да, я не совсем обычный человек.

— А…

— Мана человек, — отвечал Неа на не заданные вопросы. Он видел, что Эмме страшно. По крайней мере, как можно объяснить крупную дрожь, которую видно невооруженным взглядом? Гринц подтянула к себе колени и приобняла их, будто старалась так защититься.

— Ясно… — еле слышно прошептала она своим мыслям. Было… непривычно видеть парня таким. С янтарными глазами и серой кожей. Он казался ещё более далеким.

— Боишься? — насмешливо поинтересовался он, откидываясь на спинку стула, хотя у самого кошки на душе скребли. Эмма молчала, так как не знала, что ответить. Боится ли она его? Наверное, да.

— Не знаю.

Кемпбелл хмыкнул. Хотя бы не соврала, что не боится, уже плюс.

— А Нои… Кто они?

— Люди, — коротко ответил Исполнитель. Не соврал, но и не объяснил. Вздохнув, продолжил: — Не обычные люди.

— Не хочешь говорить? — как можно спокойней, спросила Эмма, стараясь не смотреть на парня.

— Это не должно тебя касаться.

— Вот значит как… — не скрывая обиду,сказала она и закусила губу. Не её дело значит. Её это не должно касаться. Было действительно обидно. Обидно, потому что её обвели вокруг пальца. А ведь это действительно её не касается! Она сама себе напридумывала, сама вообразила хорошего парня по имени Неа, у которого нет от неё секретов. Два обычных брата со своими проблемами, путешествующих где-то по миру. — Ты прав, это не мое дело, — хохотнула девушка, запрокидывая голову назад, стараясь не выдать предательский блеск глаз, тем самым заставив парня насторожиться. — Это все не мое дело. Не мое дело…

— Эмма…

— Да! Это все не мое дело! — стараясь не разреветься, воскликнула Гринц. — Не мое дело!

— Эмма, успокойся, — Кемпбелл видел, как Эмма впадает в истерику, только вот из-за чего именно, не мог понять в равной степени, как и не знал, как помочь.

— Если это не мое дело, то скажи, почему мне так больно?! — Все-таки разревелась она и, сжав плед, которым была укрыта, крикнула. — Почему так обидно?! Почему при одной только мысли о тебе, становилось так тепло, но при этом так же страшно!? Почему я влюбилась именно в тебя?!

Неа застыл, неверяще смотря на Эмму, которая чуть ли не орала на весь дом, заливаясь слезами. В груди екнуло, но тем ни менее, Ной хотел сейчас себе хорошенько по роже заехать. То, что он заставил Эмму плакать, было как удар в поддых. Даже ещё больнее.

— Если бы я вас тогда не окликнула только! Если бы! Видеть тебя не хочу! Если бы я только не видела тебя, не знала, то жила бы спокойно! Не знала всего этого!

А эти её слова были как пощечина.

— Я понял. Если так хочешь, я уйду, — спокойно сказал Кемпбелл, хотя внутри все переворачивалось. В чем-то ведь Гринц была права. Если бы она их не знала, то жила бы и не думала ни о чем.

— Уходи! Видеть тебя не могу! — крикнула она, что стало последней каплей. Парень ещё надеялся, что она его остановит, но куда уж там.

— Прощай, — коротко сказал он и пошел прочь из комнаты.

Эмма сильнее сжала плед и зарыдала, притянув к себе колени и уткнувшись в них носом. Натворила дел на свою беду. Высказалась, не думая о последствиях. Было очень плохо и на душе скребли кошки…

* * *

Проснулась Гринц от того, что кто-то нежно держал её за руку. Горло и глаза болели, а настроение было хуже некуда, на душе было пусто. Но при этом, рука, которая была невероятно теплой, казалось, возвращала в реальность. Все же разлепив глаза, она посмотрела на сидящего рядом и уже готова была начать извиняться, но…

— Лотар? — удивленно спросила она, поскольку не могла поверить, что именно Хэддвиг сидел около неё. Стало ещё хуже. Раз Лотар здесь, то Неа действительно ушел. «Ушел…»

— Ты как? — обеспокоенно спросил парень, и только сейчас Эмма заметила, что вторая рука у него перевязана.

— Нормально, — спокойно ответила она и осторожно вытащила свою ладонь из его. — Ты как? Где умудрился руку сломать?

— А, упал, — отмахнулся парень и улыбнулся тепло-тепло. «Ложь» — тут же мелькнула мысль в голове у Гринц. Учитывая последние события, она была уверенна, что это Неа его так.

— О, Эмма, уже проснулась? — спускаясь со второго этажа, дружелюбно спросил Генрих. — Я твоим родителям сказал, что ты поскользнулась и упала, потеряла сознание и побудешь тут.

— Спасибо.

— А разве все было не так? — вклинился Хэддвиг и девушка тут же помрачнела.

— Нет, все так. Я поскользнулась и потеряла сознание.

— Ладно, не будем о грустном, — рассмеялся Генрих, стараясь хоть как-то разрядить обстановку. — Чай будете? — два синхронных кивка.

— Дядя, есть чем волосы подвязать? — поднимаясь на ноги, спросила Гринц. Во всем теле была слабость, будто её выжали до капли.

— На столике посмотри, там вроде ленточка твоя лежит, — донеслось с кухни.

— А другое что-нибудь?

— Ну, пока можешь бинт взять, если хочешь. А так-то все эти мелочи у Дианы.

Лотар удивленно наблюдал, как девушка отрывает кусок бинта и подвязывает волосы, даже не глядя на ленточку.

— Эмма, с тобой точно все в порядке?

— Да. Как всегда, — она блекло улыбнулась, взяла со столика ленточку, которую ей подарил Неа и подошло к камину. Там лежали лишь алые угольки и медленно тлели. Сжав ленточку покрепче, она собралась с силами и кинула её на угли. Наблюдая, как алая ткань тлеет, чернеет и резко вспыхивает, она одними губами сказала: — Прощай.

— Ну что, с чем чай будете? — весело спросил дядя-«колобок», внося заварник и ставя его на стол. Лотар ничего не ответил, он смотрел на Эмму, которая поднялась на ноги и весело сказала:

— Дядя, а давай варенье клубничное достанем!

* * *

Все вернулось в прежнее русло. Эмма так же весело улыбалась, смеялась и веселилась. Лотар делал вид, что не видит всей фальши, как и её родители. Продолжилась мирная и спокойная жизнь. Гринц больше не надеялась увидеть Неа и Ману. Она просто продолжила… существовать. Стараясь заглушить пустоту в сердце, она вела себя как обычная пятнадцатилетняя девочка. А потом все завертелось как безумная карусель. Мать Эммы забеременела, и практически все легло на её плечи. У неё практически ни на что не хватало времени. Каждый день какие-то дела, посиделки с Лотаром, беседы с матерью и будущим братиком или сестричкой. Пролетало время. Закончилась зима, прошла весна, началось лето. Снова кутерьма дел и нет ни единой свободной минуты. Нет времени придаваться воспоминаниям. Вставала с рассветом, а ложилась без сил и тут же засыпала. Казалось, все налаживается.

— Что-о? Ну почему я?! — возмущалась Эмма. Праздник, и её выбрали пугать народ ночью в лесу. Первый раз ей позволено ночью отпраздновать *Миттсоммерфест, а тут вот — никакого веселья! Разве что оторваться на глупых парочках. Но, разве попрешь против народа? Делать было нечего — согласилась. Только, кто же знал, что этот веселый праздник на утро окажется трагедией.

Примечание к части

* Германское Ивана Куала, это если кратко. А за большей информацией обращайтесь к гуглу.