Светлый Лорд (гет)

Кингсли Бруствер ещё раз перечитал документ, написанный на свитке пергамента, потом уставился своими чёрными, как и его кожа, глазами на Гарри.

— Вы уверены, мистер Поттер, что это сработает?

— Не сомневайтесь, господин министр. У магглов данная политическая система существует уже давно и приносит пользу всему их обществу, а мы застряли где-то между Средневековьем и викторианской эпохой. Именно наша отсталость и предрассудки способствовали возвышению Волан-де-Морта и его приспешников, привели к невосполнимым жертвам среди волшебников и катастрофическим последствиям для всего магического мира. Чтобы уродливое прошлое не вернулось и ужасы двух магических войн не повторились, мы, победители, должны сломить хребет старой родовой аристократии, которая до сих пор мнит себя элитой. Идеологию Пожирателей Смерти нужно лишить её главного источника — того, что называют "чистотой крови". Как только чистокровные маги станут такими же обычными гражданами, как волшебники-полукровки и магглорожденные, ничем не выделяющимися в общей массе, вопрос о происхождении — кем были твои родители, дедушки и бабушки, не говоря уж о более далёких предках, — утратит смысл как анахронизм. А на всеобщих выборах аристократы однозначно проиграют: их, после военных потерь и арестов Пожирателей, осталась крохотная кучка, которой нужно указать её место.

Молодой волшебник сжал кулаки, а за его очками сверкнули красные огоньки. Но министр не обратил на них внимания: он вчитывался в предложенный Поттером проект переустройства магического мира. Один пункт привлёк его внимание больше, чем остальные:

— А это не слишком радикальный шаг: "переход к республиканской форме правления"? Великобритания — монархия, управляемая королевой. Провозгласив себя республикой, мы противопоставим наше общество маггловской Британии, по сути, отделимся от остальной части Соединенного Королевства, — заметил министр.

— По-вашему, сейчас нет такого противопоставления? И разве мы не отделены от магглов Статутом о секретности? — улыбнулся Гарри. — Подавляющее большинство британцев даже не подозревает о нашем существовании, а все истории о волшебниках — это детские сказки, мифы и легенды, развлекательная литература и кинематограф.

— Кинематограф, — повторил Бруствер. Конечно же, он знал, что такое видео и телевидение. Ещё до войны, по долгу службы в аврорате, ему часто приходилось пересекать границу двух миров, общаться с маггловскими полицейскими и сотрудниками силовых ведомств, видеть чудеса маггловской техники, устройства которой он не понимал, но восхищался ею. Изобретения людей, не пользующихся магией, приводили его в неописуемый восторг. "Нужно, чтобы и у нас было всё это, а ещё интернет и сотовая связь", — подумал министр, а его собеседник продолжал:

— Монархия — отсталая форма государственного устройства. К тому же в Великобритании королева — чисто бутафорская фигура, от которой ничего не зависит. Живая кукла, которую время от времени вытаскивают на свет Божий и показывают подданным, чтобы пробудить в них патриотические чувства. Нам никакие короли с королевами не нужны. Когда магическая часть Британии станет демократической республикой, все без исключения волшебники и волшебницы, независимо от их происхождения и количества денег в Гринготтсе, получат равные права и свободы. Мы проведём всеобщие выборы и изберём первый в нашей истории народный парламент. Партия или коалиция партий, набравшая больше всех голосов, сформирует правительство во главе с премьер-министром. Если победит моя Дамблдоровская партия, а я в этом не сомневаюсь, этот пост будет вашим. Министерство магии станет лишь одним из министерств, а не единственным, как сейчас. Своего преемника вы назначите сами, по своему усмотрению. Но прежде, — Гарри пристально посмотрел на чернокожего мага, — должен быть референдум. Чтобы задуманные нами реформы стали необратимыми. Иначе, — голос Поттера стал жёстче, — возрождение Пожирателей неминуемо. Пусть даже с другим названием, но с теми же зловредными лозунгами. Змеям Волан-де-Морта, оставшимся на свободе, нужно не только вырвать их ядовитые зубы, но и размозжить головы, вынашивающие идеи реванша.

— Хорошо, — кивнул министр. — Я подпишу указ о референдуме с перечнем вопросов о реформировании магического мира, но у меня тоже есть условие.

— Какое же? — спросил Гарри.

— Мне известно, что вы, мистер Поттер, подали на конкурс архитектурный проект восстановления Хогвартса. Я видел его и поддержу, если в нём будет предусмотрена мечеть для учеников-мусульман и новый исламский факультет — вместо Слизерина. Пусть символика остаётся зелёной, но вместо серебряного змея мы нарисуем белый полумесяц и звезду.

— Я согласен, — не раздумывая, ответил Мальчик-Который-Выжил-Дважды.

Со слов Долгопупса, который стал его личным агентом в Министерстве магии, Гарри уже знал, что Кингсли Бруствер увлёкся какой-то маггловской религией, пять раз в день молится на незнакомом языке и читает толстую книгу с непонятными значками, страницы в которой листаются задом наперед. Воспитанный в мире магглов, Поттер тут же понял, что речь идёт об исламе. Та самая книга в зеленой обложке с тиснеными на ней арабскими закорючками, о которой рассказывал Невилл — Коран, священное писание мусульман, — лежала теперь на столе министра, отдельно от остальных бумаг, словно на почётном месте. Поэтому Гарри был готов к тому, что Бруствер предложит нечто подобное, лишь не знал, что именно.

— Сэр, в знак нашей дружбы разрешите преподнести вам скромный подарок. — Гарри вытащил из портфеля, с которым пришел, небольшой квадратный футляр и открыл его, протягивая Кингсли. Глаза министра заблестели, словно там была куча золота и бриллиантов. Запустив в футляр свои огромные черные пальцы, он аккуратно вытащил оттуда похожие на бусы коралловые четки, связанные шнурком с лохматым хвостиком.

— Ровно девяносто девять, по количеству имён Аллаха, да будет благословенно имя его! — Министр сделал жест руками, словно умывая лицо. При этом чётки, подаренные Поттером, были зажаты у него между средним и безымянным пальцами левой руки.

Гарри был доволен: успех его предприятия гарантирован, раз уж сам Кингсли Бруствер будет ему содействовать.

* * *

Драко никогда раньше не бывал в маггловской части Великобритании: ему, единственному наследнику древнего аристократического рода, это было ни к чему. Утратив память, он и в магическом мире теперь плохо ориентировался, но, попав на шумную улицу в спальном районе Лондона, пережил настоящий шок. Разноцветные толпы магглов, облаченных в непривычную для волшебника одежду, громкая музыка, звучащая отовсюду и режущая его утонченный слух, большое количество людей африканской и азиатской внешности с их диковинными прическами и нарядами. Но наибольший испуг у молодого мага вызвали автомобили: гудящие железные чудовища с похожими на глаза фарами, в которых сидели магглы-водители, проносились мимо него по широкой дороге на бешеной скорости, от которой захватывало дух.

Когда светофор переключился, Гермиона взяла своего спутника за руку и перевела его на противоположную сторону. Машины с обеих сторон от дорожки с белыми полосами, почему-то называвшейся "зебра" (Драко знал, что это такие полосатые лошадки, живущие в Африке), послушно ждали, пока они переходили.

Небоскреб, на пятнадцатом этаже которого жила Герми, вызвал у юноши не меньшее изумление, чем сами магглы и их автомобили. Он не мог поверить, что такие гигантские здания из камня, металла и стекла в десятки и даже сотни этажей возводятся обычными людьми без помощи магии в довольно короткие сроки.

— Я покажу тебе строительную технику, и ты сам в этом убедишься, — пообещала девушка.

Потом они вместе поднимались на лифте, в кабине которого Драко чувствовал себя очень дискомфортно: ему всё время казалось, что эта коробка сейчас сорвется вниз, в пропасть шахты, унося их навстречу смерти... Но ничего страшного не произошло. Они благополучно прибыли на лестничную площадку. Герми подошла к одной из одинаковых дверей, отличавшейся от остальных только номером, сняла с неё защитные чары и провернула ключ в замочной скважине. Когда раздался еле слышный щелчок, она пригласила Драко в свою квартиру.

А вот жильё Гермионы стало для Драко полным разочарованием.

— Как ты можешь жить в этом террариуме? — удивился он. — Разве тебе здесь не тесно?

Девушка недовольно надула губки.

— Между прочим, — сказала она в ответ, — моя квартира — трехкомнатная, плюс коридор, отдельно кухня, душ с ванной и санузел. А многие магглы из малоимущих семей не имеют и этого, не говоря уж о тех, кто вынужден жить в ночлежках или вагончиках!

Драко умолк. Он вдруг вспомнил, что ему самому теперь негде жить. Их родовое имение — Малфой-мэнор — теперь отдано этим противным Уизли, а родители вынуждены ютиться у Гринграссов. Последний разговор с отцом и его адвокатом сэром Гаретом не шёл у него из головы. Брак с Асторией, которую он ценит и уважает как подругу, но не любит, или крах всего, даже нынешнего шаткого благополучия. Возможно, даже Азкабан — для его отца уж точно.

— Проходи, располагайся, — голос Герми вывел его из тяжелых раздумий. — Вот твоя комната. Ноутбук разложи на компьютерном столике. Я позову тебя, когда будет готов обед.

— Ты что, и готовишь сама?

Девушка рассмеялась.

— Конечно. Правда, можно заказать еду в ресторане или кафе, но это будет намного дороже и не всегда так вкусно, как приготовленное своими руками. Эльфов здесь нет, да я бы и не стала эксплуатировать их труд.

"Отсталое общество", — подумал Драко, но промолчал.