У моей печали вкус полыни, у твоей любви вкус корицы  (гет)

Лиатрис — «Я попробую ещё раз»

— Ты уверена, что хочешь этого? — пристально глядя на девушку, спросил мужчина.

— Да, — тихо ответила она, отложив в сторону принесённый им букет из ярко-жёлтых и лиловых фрезий — единственный цветной предмет в стерильно-белой палате.

— Ну, хорошо, — он протянул ей небольшое зеркало.

Бросив на своё отражение первый робкий взгляд, она испытала шок. Зеркальная незнакомка смотрела на девушку её глазами. Жутко до дрожи. Она с трудом сдержала желание отбросить прочь зеркало. Её мозгу потребовалось несколько минут, чтобы принять тот факт, что эта внешность принадлежит ей. Да и лицо после осмотра не казалось таким уж незнакомым.

— Я похожа на неё, — едва касаясь кончиками пальцев щеки, сказала девушка. — На твою жену.

— Извини, у меня не особо богатое воображение, — смущённо ответил он.

— Я бы так не сказала, ведь весь план придумал ты. Я бы ни за что на свете не догадалась обратиться к маглам.

— Я просто вспомнил сюжет книги, которая совершенно случайно давным-давно попала ко мне в руки… Мы можем исправить твоё лицо, если оно тебе не нравится.

— Не надо, — девушка покачала головой. — Оно меня устраивает. Я никогда не была особой красавицей. Новое лицо для новой жизни…

— Также вот, — мужчина вынул из внутреннего кармана стопку документов, — для новой жизни тебе понадобится новое имя.

— Виктория Грин, — с лёгкой улыбкой прочитала девушка на одном из документов. Её глаза заблестели от нахлынувших чувств, главным из которых была благодарность человеку, который не просто протянул ей руку помощи, но и повёл дальше к новой жизни. — Спасибо, Невилл.

* * *

Гермиона устало брела по пустынным улицам домой. Первые лучи утреннего солнца наполняли красками серый предрассветный мир. Воздух после ночного дождя приятно бодрил. Но Гермиона просто машинально двигалась по заученному маршруту. За плечами у неё была трёхсуточная смена, и даже проскочи мимо неё единорог с совокупляющейся парой на его спине, это бы не вызвало никаких эмоций. Последние дни девушка работала на износ лишь бы меньше думать о Северусе. После разговора с Родж она не могла отрицать, что сильно скучает по нему. Их разговор разрушил защитные все барьеры. Гермиона тосковала по нему не только душой, но и каждой клеточкой тела. Если днём её не давали покоя воспоминания о проведённом вместе времени, то ночью сны, в которых они занимались любовью.

Возле дверей своей квартиры Гермиона столкнулась с Гарри.

— Привет, — виноватой улыбкой начал он. — Извини, что так рано, но у меня срочный разговор, а времени из-за работы вообще в обрез.

— Привет, Гарри, — вяло выдавила из себя она. Вставив ключ в замок, бесцветным голосом спросила: — Почему ты стоишь на пороге?

— Ты ведь сама в прошлый раз угрожала мне жестокой расправой, если вновь трансгрессирую в твою квартиру без разрешения.

— Сегодня я бы тебя простила, если бы ты, конечно, приготовил кофе.

— Буду знать, — Гарри широко улыбнулся.

Но его улыбка быстро исчезла с лица. Да и сам друг поплыл перед глазами. Густая мгновенная тьма поглотила Гермиону.

Первое, что пробилось сквозь бессознательный кокон, горьковатый аромат полыни. Травяной запах напомнил Гермионе о Северусе. Он наполнил её сердце печалью. Затем к такому знакомому запаху добавился голос. Его голос. Он назвал её по имени. От избытка чувств по щеке девушки прокатилась слеза.

— Гермиона, девочка моя, почему ты плачешь?!

— Ты — сон, — не открывая глаз, произнесла она, — а я так хочу, чтобы ты был реален.

— Я не сон и могу тебе это доказать, — Северус взял руки Гермионы и приложил её ладони к своему лицу.

— Колючий, — погладив его щёку, произнесла она с нежностью.

Жесткая щетина вселила в Гермиону веру в его реальность, и девушка открыла глаза. Она лежала на диване в гостиной, а он сидел рядом на полу. Увидев любимое лицо, Гермиона спросила:

— Как ты здесь оказался?

— У тебя хороший друг. Когда ты упала в обморок, мальчишка не стал особо надеяться на свои способности — и на редкость, верно поступил — и прислал ко мне патронуса.

— Долго я была в отключке?

— Два дня, — нахмурив брови, сказал он. — Если бы ты не была в таком измождённом состоянии, то снял бы с тебя штаны и отшлёпал.

— Тоже мне строгий папочка нашёлся, — фыркнула она.

Вместо ответа, Северус сел рядом с ней на диван и прижал Гермиону к себе. Девушка крепко, словно плющ, обвила его руками и положила голову ему на плечо. У неё в груди разлилось чувство покоя и безопасности.

— Когда ты уйдёшь? — с замирающим сердцем спросила Гермиона.

— Когда ты меня прогонишь, — ответил Северус.

— Значит, никогда?

— Не думаю, что у тебя такое ангельское терпение, — усмехнулся он.

— О твоём замечательном характере я и не подумала.

— Я так по тебе соскучился, — тихо признался Северус.

— Я тоже, — нежно произнесла Гермиона.

— Я был таким дураком…

— Я не лучше.

— Мы сможем попробовать всё снова?..

— Я бы хотела.

— Нас ждёт немалая работа над ошибками.

— Тебе повезло — я люблю учиться.

— А я люблю тебя, — сказал Северус и поцеловал Гермиону в губы.