Времена иные (гет)

Если жизнь — театр, то Ольга Румянцева без сомнения претендовала на роль главной актрисы.

Алиса, стараясь избегать резких порывов ветра, трепавших её зимнее пальто, добралась до неприметного здания, где, по уверениям примогенши, находился частный фехтовальный зал, и нетерпеливо взглянула на часы. Как же невовремя. Уж кому-кому, а ей на предстоящей дуэли рассчитывать было не на что, да и времени учиться фехтованию с нуля — тоже.

Изящный тёмный седан бесшумно подкатил к тротуару.

— Красивый вечер, — прозвучал бархатный голос.

Ольга выскользнула из машины со стороны пассажира, и приятного вида мужчина-водитель подал ей небольшой чёрный футляр.

— У них можно арендовать шкафчик — и это, согласись, преимущество, — продолжала она, словно ведя светскую беседу, и направилась ко входу, жестом приглашая Алису следовать за собой. — Не ходить же по городу со спортивными сумками, словно бомжи или челночники. По правде говоря, могли бы и химчистку поставить — было бы весьма удобно.

Алисе оставалось только кивать и соглашаться, чувствуя себя на репетиции чужого спектакля. Румянцева была поглощена собой, своими проблемами и достижениями — но ведь не для хвастовства же она позвала её сюда и не ради демонстрации зала. Когда же, наконец, приступит к главному?

Внутри их встретил просторный зал с дубовым полом и зеркалами во всю стену. Воздух пах деревом, металлом и лёгким ароматом дорогого парфюма Ольги. Тореадорша открыла футляр и достала две тренировочные рапиры, одну протянула Алисе.

Они встали друг напротив друга и начали — нет, не поединок — тренировку. Ольга показала несколько простых выпадов и защитных движений, и Алиса вынуждена была повторять их снова и снова. Мышцы горели от непривычного напряжения. Хуже всего было то, что Ольга не умолкала ни на секунду: отбиваясь от её размеренных, но точных атак, Алисе приходилось отвечать — нравится ли ей быть вампиром, правда ли, что она живёт с гулем, сильно ли гоняет шериф и не слишком ли князь строг к новичкам.

Вопросы сыпались градом, перемежаясь с замечаниями о технике. Алиса отвечала скупо, пытаясь сосредоточиться на движениях, но постоянное давление — физическое и психологическое — делало своё дело. Она чувствовала, как защитные барьеры трещат по швам.

— Локоть выше! — с улыбкой напомнила Ольга. — И скажи, как продвигаются поиски Павла?

Алиса отложила рапиру, понимая, что такими темпами действительно может выболтать что-нибудь лишнее. Её дыхание сбилось — и не только от усталости.

— Ольга, я...

Тореадорша остановила её изящным жестом руки.

— Не стоит. На самом деле ты уже всё сказала. Всё, что могла.

Алиса закусила губу, но спорить не стала. Она не произнесла ничего конкретного, и если Ольга решила читать её по взгляду, по дрожи в руках и сбитому дыханию — что ж, удачи ей.

Позже той же ночью, придя к Павлу, Алиса рассказала обо всём — просто на всякий случай. Он должен был знать.

Павел выслушал её и невесело рассмеялся:

— Ах, это. Я должен был сказать тебе раньше — извини. Тогда, когда вытаскивали твоего гуля, совсем вылетело из головы. Моя сир — единственная, кто может вести полноценную беседу во время поединка. И дело не в опыте фехтовальщицы. Её истинная специализация — ритуальные поединки. Она читает язык тела, улавливает малейшие изменения в голосе под нагрузкой. Это её дар и её оружие.

Он помолчал, давая Алисе осознать сказанное.

— Но не волнуйся. Все её догадки — лишь догадки. Реальных улик у неё нет. — Павел взглянул на Алису, и голос его стал мягче. — А знаешь, что самое хорошее во всей этой истории?

Алиса вопросительно посмотрела на него.

— Приятно, когда тебя ищут, — тихо сказал он, и в глазах его мелькнула глубокая, неподдельная грусть. — Впрочем, это смотря кто…

Павел спросил, зачем Алиса пришла, явно желая сменить тему.

Новолуние, необходимое для операции сеттита, приближалось, и тревога становилась почти невыносимой. Чтобы отвлечься, Алиса попросила тореадора научить её магии, но Павел только покачал головой.

Он работал над закладкой — магической меткой в документах, позволяющей предъявлять их где угодно и кому угодно.

— Смертный взглянет — и увидит то, что хочет видеть: обычные, не подозрительные бумаги. Хороший отвод глаз для официальных контактов.

— Этот ритуал сложный? — спросила Алиса, уловив в его голосе тень беспокойства.

— Достаточно. Требует места, полного боли. Не обязательно физической. Страха, отчаяния, любых сильных эмоций. Они служат катализатором.

— Больница? — предположила Алиса, вспомнив визит к доктору-малкавиан.

— Подошло бы, — кивнул Павел. — Но есть места и похуже.

Их взгляды встретились, и в воздухе повисло невысказанное имя — Серафим.

Но она точно не выдержит, если заговорить об этом. Лучше заняться чем-то практичным: например, документами Витольда. Он жил у неё уже месяц, но всё ещё не мог свободно передвигаться по городу. Шериф запретил пользоваться его литовским паспортом: оказалось, он пересёк границу нелегалом. Теперь Алисе предстояло решить и этот вопрос.

Холодный декабрьский вечер давно вступил в свои права, когда Алиса вышла на почти пустую площадку перед парком. Основной поток спешащих домой людей уже схлынул, и в опустевшем транспорте, и на улицах было тихо и безлюдно. Без четверти восемь — идеальное время для их встречи.

Артем ждал ее, как и договаривались, в тени у входа. Он не растворялся в ней вампирской «невидимостью», а скорее обладал качеством обычности — взгляд скользил по нему, не цепляясь, и отыскать его было трудно. Интересно, как он охотится? — мелькнула у Алисы мысль.

Она знала много способов. Николай, ее наставник, пользуясь служебным положением, пил кровь своих подчиненных, правда, и своей тоже был вынужден делиться с ними. Маргарита-торреадор, единокровная Павла, дарила свой поцелуй, а порой, если смертный был хорош, и не только его, на закрытых квартирниках и в гостиничных номерах. Сир охотился, как он сказал, «по старинке», и Алиса не решилась расспрашивать дальше.

— Давно не виделись, вентру, — прокомментировал Артем, с силой выдыхая облачко пара, которого, по идее, у него быть не должно. Призрачное дыхание вечности. — Тебя носит по каким-то высшим сферам. Летописцы, князья… Мы уж думали, ты забыла дорогу к простым смертным.

— Не забыла, — вздохнула Алиса, чувствуя знакомую тяжесть ответственности. — Просто закрутилась. Кстати, о смертных. У меня проблема. Моему новому гулю нужны документы. Легальные, чтобы он мог существовать в городе без лишних вопросов.

— Шериф уже ввел меня в курс дела, — тихий голос Артема вывел ее из задумчивости. — Жаль, конечно, что недоступен его литовский паспорт. Это упростило бы задачу. Хотя для него лучше оставаться мертвым или пропавшим без вести. Да, сейчас он, в некоторой степени, знаменитость — сородичи относятся к твоей деятельности, как к своеобразному эксперименту. Но в дальнейшем, когда слухи утихнут, с ним действительно лучше начать с чистого листа. Особенно если однажды планируешь сделать его сородичем.

Алиса нервно фыркнула. Она, конечно, думала об этом исходе. Витольд был, хоть и непростым, но удивительным человеком, и его характер проявлялся даже там, где от любого смертного уже давно бы осталась лишь пустая оболочка. Но после всего произошедшего она вряд ли когда-нибудь сможет даже просто ослабить кровные узы. Он сильно досадил князю, городу и даже вильнюсским сородичам. И наладить между ним и Камарильей контакт могло разве что чудо.

Они вошли в парк. Декабрьский снег еще не успел укрыть землю сплошным покровом, но холодный студеный воздух уже прогнал сырую хмарь поздней осени. От былой сырости и запаха преющих листьев не осталось и следа. Кое-где виднелись небольшие лужицы, подернутые тонкой, почти хрустальной пленкой льда. Вампиры, выбирая дорогу, инстинктивно обходили их, чтобы не разрушить приятную тишину парка громким треском осколков.

— Хочешь знать, почему Николай так лояльно отнёсся к твоей затее с этим шабашитом? Почему не списал его в утиль, как мусор? — Артем нарушил молчание, глядя куда-то вглубь аллеи. — Твои слова тогда, на стройке напомнили ему кое-что:

Он отвел взгляд, будто вглядываясь в давнюю историю.

— Было это давно. Николай по каким-то вопросам был в больнице — и привезли парня после неудачной попытки самоубийства. Война, так и не смог вернутся. Было очевидно, что без вампирской крови не обойтись. Когда, позже, сир объяснялся перед паном Вишневецким, тот попросил его объяснить, почему он так поступил. Ты ведь знаешь, шериф должен быть хладнокровным. Николай не мог просто сказать, что пожалел, по сути, пацана, который оказался не в том месте, не в то время и видел то, чего, на самом деле, видеть был не должен. Так что он сделал предсказание.

— Предсказание? — удивленно переспросила Алиса, со вкусом затянувшись сигаретой. Она могла легко представить Веру, делающую пророчество, но никак не своего сурового наставника.

— О том, что выходцы из армии займут значимые посты в политике. И оно сбылось. Хотя, думаю, еще лет десять, и надо будет дяде Семе уходить на покой, пока не стал выглядеть совсем уж молодо. Уверен, после всего, что он сделал для нас, пан Вишневецкий не поскупится на становление для него... Смертные с течением времени меняются куда больше, чем сородичи. — Артем потер щетину, вместе с которой он так опрометчиво ушел в вечность. — Если бы этот шабашит не был заслуживающим внимания, ни Сир, ни ты не стали бы в него вкладываться.

— Дядя Сёма — самый жизнерадостный человек, которого я знаю, — В голосе Алисы прозвучала теплота. — Все в курсе, что он без пяти минут сородич. И что шериф доверит ему свою жизнь без раздумий. Не могу поверить, что с ним случилась такая трагедия...

Артем кивнул и, резко сменив тему, вернулся к сути дела.

— Итак, в нашем случае речь пойдет о классической замене паспорта, через которую проходят все сородичи и некоторые гули каждые двадцать-тридцать лет.

Он изложил схему: сначала находится смертный подходящего возраста, без судимостей и обязательств. Затем его свидетельство о смерти аннулируется — для этого Витольду нужно будет пройти соответствующую процедуру.

— У нас есть люди, занимающиеся этим вопросом. Иногда, когда времени мало и документы нужны срочно, смертного могут поторопить с отправкой на тот свет. — Артем сделал паузу, давая Алисе возможность осознать сказанное. — Но такие решения принимает лично Князь, и он этого очень не любит.

— Жизнь Витольда не дороже жизни любого другого смертного, — резковато сказала Алиса. — Я не буду убивать невинного человека ради удобства.

— Честно. Я так и думал. Альтернативный вариант — за деньги сделать фальшивый паспорт. Его вносят в базу данных МВД. Но это новая схема, пока только для сородичей из вашего клана — и стоимость около 50к.

— Дорого, — сразу отрезала Алиса, мысленно прикидывая свои скудные ресурсы. — Остановимся на первом варианте. Что по срокам?

— Год-два. Скорее всего, по весне, как поедут байкеры. Правда, сложность в том, что у них теперь иногда изымают органы — сложно будет доказывать, что человек жив, если его почка или сердечно-легочный комплекс находятся в ком-то другом. — Шкраба позволил себе коротко улыбнуться уголком рта.

Они еще какое-то время бродили по парку, молча любуясь неприметными лужайками, припорошенными первым девственным снегом, и деревьями, чьи черные силуэты были обведены белым контуром. Затем Артем протянул ей тонкую папку.

— Данные человека, с которым нужно поговорить. Начни с него.

Внезапно в тишине зазвонил ее телефон. На ослепительно ярком экране горело имя — «София».

Сердце Алисы ёкнуло. Она посмотрела на Артема. Тот понимающе кивнул, его лицо снова стало невозмутимой маской детектива.

— Иди. Похоже, твои «высшие сферы» снова требуют внимания.