Мир аквариумных рыбок (гет)

— Я ненадолго, — едва слышно проговорила Стейси, переступив порог дома Антеи, когда та приложила палец к губам, умоляя быть потише. — Ушла с обеденного перерыва.

Следом за ней в дверном проеме показался и Артур, немного задержавшийся, чтобы припарковать автомобиль. Прошла неделя. Антею с сыном отпустили домой, а Стейси ежедневно занималась давно уже привычными делами.

Холмс буквально завалил её отчетами, решив не тратить на них рабочее время, а разбираться с ними по вечерам, когда все нормальные люди отдыхают. И нет, Фэйн спорила с ним по этому поводу, резонно заявляя, что её рабочий день имеет чётко определённую продолжительность. Но раз за разом она находила себя в его кабинете, когда глаза болели от очередной порции бумаг.

То ли у Майкрофта был особый дар убеждения, то ли Стейси совершенно не умела отстаивать свою точку зрения. Сама она склонялась в сторону второго, хотя за время работы с Холмсом успела понять, что тот мастерски давил на оппонентов авторитетом.

— Ты выглядишь измученной, — заметила Уильямс, крепко обнимая Фэйн за плечи, действительно успев соскучиться.

— Много работы, а мистер Холмс куда-то уехал с самого утра, — покачала головой она. — А ты как?

— Не сплю уже вторую ночь, Эндрю не даёт. А Артур, — она кинула хитрый взгляд на мужа, устало опирающегося на дверной косяк, — сегодня ночью сбежал на диван.

— Мне с утра на работу надо было, — возмутился тот, чуть улыбнувшись. — Ты же знаешь, Холмс не терпит опозданий, а так я бы точно проспал.

— Он и сам сегодня проспал, — шепнула Стейси на ухо Антее, вызвав у той тихий смех.

— Об этом ты мне потом расскажешь. До сих пор не могу поверить, что ты живешь у него.

Артур лишь покачал головой и ушёл в комнату, чтобы проверить спящего сына. Антея же отвела Фэйн на кухню, поставив перед ней тарелку с обедом. Они договорились, что встретятся сегодня, поэтому у Уильямс всё было приготовлено заранее, в том числе и вопросы.

Стейси была к ним морально готова, но совершенно не представляла, какие ответы на них давать. Спасение от расспросов она видела только одно — убедить Антею не тратить на это и без того ограниченное количество времени.

* * *

Мужчина в рубашке не первой свежести ничем не напоминал себя прежнего. Тёмные волосы стали засаленными, под глазами появились фиолетовые синяки, а щёки, покрытые жёсткой отросшей щетиной, и вовсе впали. Столь жалкое зрелище было дополнено и многочисленными следами побоев, само существование которых было показателем того, что ему пришлось пережить за последние недели.

Довольно долго он был заперт в тёмной комнате, имея возможность видеть свет лишь во время допросов «с пристрастием», которые явно противоречили Декларации о правах человека. Открытое избиение очень часто совмещалось с длительными беседами со сменяющими друг друга людьми, избирающими различные тактики ведения разговора. И если сначала он молчал, не собираясь выдавать ни единой детали, то по истечении определённого срока молчание стало бесполезным и пришлось начать сотрудничать.

Сначала расплывчато, потом довольно чётко он выдал всех причастных к делу, подробно описав их обязанности и действия, но не раскрыл главный план, убеждая всех, что он ему не известен. Люди из правительства гарантировали ему поблажки в случае, если его слова подтвердятся фактами. И ему оставалось только ждать, расположившись в наручниках в тускло освещённой комнате на твёрдом стуле.

Они сидели друг напротив друга и молчали. Между ними были только стол, привинченный к полу, и накаляющийся от напряжения воздух. Один чувствовал себя победителем, другой старался не показывать разъедающее изнутри чувство обречённости.

— Не хотите больше ничего добавить? — наконец разорвал тишину уверенный властный голос. Ему было мало полученной информации.

— Я вам всё рассказал, Холмс. Попытки ваших людей выбить ещё что-то малопродуктивны, — хрипло отозвался он, сплюнув слюну на пол, и снова посмотрел в ледяные глаза напротив.

— Ложь вам не поможет, Вайлон, а скорее даже навредит, — деланно покачал головой Майкрофт. — Поэтому я спрашиваю ещё раз: вам есть что добавить?

Вместо ответа последовала продолжительная пауза. Джек кусал окровавленные губы, только этим выдавая волнение. Майкрофт невозмутимо ждал, упёршись тяжёлым взглядом в стену.

Вздохнув, Вайлон наклонился вперёд, навалившись на стол и приблизившись к Холмсу, насколько позволяло его положение. Он боялся, потерял прежнюю весёлость и уверенность, а потому остро нуждался в доказательствах собственной безопасности. Слова мало что гарантировали, Джек это знал по своему опыту. А предательство Ивлинга могло стоить жизни.

— Я расскажу, если вы предоставите мне реальную защиту, — заявил он, стараясь выглядеть решительно, чтобы Холмс и не подумал спорить. Тот, впрочем, и не собирался возражать. Просто кивнул, заранее принимая это условие, но Вайлон продолжил. — Охрану и убежище на время, пока Ивлинг на свободе.

— Весьма разумно. Не думаю, что это будет тяжело устроить.

— Вы же понимаете, что я не поверю вам на слово?

— У вас нет выбора, — сухо отрезал Майкрофт, сложив руки на груди, из-за чего на тёмно-синем в полоску пиджаке образовались складки.

Джек отвёл взгляд в сторону, болезненно сцепив пальцы. У него действительно не было иных шансов спасти свою жизнь.

— Я согласен.

— Мы в вас не сомневались, мистер Вайлон. Итак?

Майкрофт невыносимо устал. Допросы никогда не были его методом получения информации, но прибегать к ним приходилось довольно часто. Вайлоном он занялся сразу, как только вернулся из Эдинбурга. И тот держался куда дольше тех, с кем Холмсу приходилось лично иметь дело. В этот раз он не мог скинуть весь процесс на агентов, так как происходящее касалось его самого.

Им повезло — Вайлон лишь казался туповатым наёмником. Он был куда внимательнее, чем предполагал тот же Ивлинг, не задумываясь делящийся с ним информацией, а потому мог многое рассказать в обмен на определённые судебные послабления. К таким людям требовался тонкий психологический подход, и вот, наконец, он возымел действие. Джек заговорил о том, что Холмсу было необходимо знать в первую очередь. Остальное же в сравнении с этим казалось незначительным.