Любить и заботиться можно и без инструкции (гет)

— …а если лейтенант будет против? Вдруг ему будет непривычно разговаривать с девиантом, ведь ему симпатизировала Программа социальных отношений?

Фоновая стрекотня Коннора перешла на новый уровень сомнений, вынудив меня отвлечься от переговоров с людьми и девиантами из разных стран и устало взглянуть на этого ребёнка. Детектив ёрзал по сиденью такси, будто его «палка идеальности» грозила вывалиться из задницы. Которой чисто на физическом уровне у андроидов и не существовало вовсе, но этот факт совершенно не мешал Коннору то закидывать ногу на ногу, то вцепляться побелевшими до пластика пальцами в колени и зависать так на несколько минут, чтобы вновь вскинуть голову и сесть прямо, будто заледенев.

Сохранись у него диод, тот бы алел и дымился от той нагрузки, что сейчас почти распирала RK800 изнутри. Иначе как объяснить, что он не провёл анализ за доли секунд, а всю дорогу от «Приюта» мучался сомнениями?

— А вдруг?..

— Коннор, — настойчиво прервала я поток вербальных размышлений растерянного детектива.

Тот с отчаянием взглянул на меня, трогательно приподняв брови «домиком», и его шоколадные глаза почти влажно, по-щенячьи заблестели. Того и гляди расплачется и шмыгнет носом. Да ну, блин. Нечестный приём. Ну, и как такого обаяшку ругать за то, что андроид ведёт себя не как андроид?

Да никак.

— Вряд ли это Программа диктовала тебе заботиться о напарнике, наплевав на задачи.

Используя слова, а не мгновенную связь, потому что сигнал не передаст и доли очарования простого человеческого общения, я мягко начала успокаивать детектива, оглядывая его слегка лохматую причёску с этой его кокетливой прядкой на лбу. За хорошенькой мордашкой прятались завидные процессорные мощности, однако заблудившемуся в начале своего пути девианту как никогда требовались наставления, будь он хоть трижды Терминатором. К счастью, именно поэтому «новорождённого» одного и не отправили.

— Так что сделай прогон кулеров, пока процессор не задымился… и прекрати уже теребить несчастный ворот! — не выдержав, вскинула руки я и агрессивно поправила лишённые галстука отвороты рубашки.

Да так, что RK800 шатнуло вместе с подтягиванием одежды вслед за моим движением, словно безвольную куклу.

Почти в прямом смысле сбросив ошейник, Коннор сразу избавился от пиджака с повязкой и формальной «удавки». Закатанные рукава рубашки открывали вид на молочно-бледные предплечья с россыпью родинок, однако Коннор всё равно то нервно дёргал пуговицы, то заламывал воротник, когда потирал шею.

Когда его поведение стало точь-в-точь повторять суетящегося человека, сказать было трудно. Определённо, девианты являлись синтетическими копиями людей, и их эмуляция эмоций опиралась на скрытые лазейкой Камски алгоритмы. Так что стремительное развитие искусственного интеллекта до полноценного члена общества не являлось чем-то необычным. Скотина-создатель однозначно знал, что делал.

А ещё девианты «Приюта» невольно копировали нас с Маркусом.

Не секрет, что среди них мы — самые старшие. Мы ведём себя более естественно, у нас больше опыта. Даже если Маркус всё ещё порою не уверен и скован, изучая мир вокруг, то я — изначально человек, обладающий всеми необходимыми навыками и реакциями, подаю тот необходимый андроидам пример, дабы те не выделялись среди людей.

И это являлось, несомненно, очень хорошим знаком.

Разоблачить андроида, который снял диод и поддерживал температуру тела в пределах тридцати шести и шести градусов по Цельсию, да ещё и не выбивался за рамки человеческих реакций, становилось гораздо труднее. За тех, кто отправился в Канаду, можно было не волноваться.

Как и за Коннора, который ко встречи с напарником совершенно точно был готов, пускай он сам так и не считал.

— Сделай глубокий вдох. Да, Коннор, — я перебила скептически нахмурившегося андроида, — дышать нам не нужно, но поверь, это поможет.

— Заложенный психологический приём, — серьёзно кивнуло это чудо, послушно охладив ощутимо гудящие от перенапряжения биокомпоненты.

Через несколько секунд, за которые я, едва не разрываясь на тысячи действующих процессов и переписок, наконец освободилась от обязанностей лидера (ужасно звучит, надо уволиться), детектив кое-как расслабился. Ну, хоть теперь не выглядел так, будто собрался выпрыгнуть из такси на полном ходу, лишь бы не показываться перед напарником.

Всего-то стал похож на взъерошенного воробья.

Какая прелесть.

Когда до дома оставалось всего несколько минут, Коннор по старой привычке заглянул к собеседнику, которым сейчас являлась я, в глаза, с немым любопытством на лице. Вопросов у девиантов всегда возникало слишком много, и не все ответы они могли найти в интернете. Сеть не расскажет, что такое «радость» или «страх», роботу — для людей это набор импульсов нервной системы и гормонов, сердечный ритм, скачки́ температуры и прочее. Неудивительно, что и у RK800 с утешительным номером пятьдесят один — пятидесятый, как я помнила, успешно справился со своей первой миссией и, очевидно, отправился на дальнейшую доработку — возникла тысяча-другая почемучек.

— Спрашивай, — милосердно расшифровала я немую просьбу.

— Я смоделировал множество вариантов, однако я так и не смог предположить, откуда ты знаешь лейтенанта Андерсона. У вас не могло быть ничего общего до моего появления…

Едва не расхохотавшись, я лишь деликатно кашлянула в кулак, прикрывший мою улыбку.

— Вот сейчас и поймёшь.

Но не факт, что справишься с этим открытием, — не произнесла я вслух, наслаждаясь видом растерянной мордашки.

Соотнести робоняньку лейтенанта полиции с одним из лидером девиантов, действующим с одобрения этого самого, чёрт возьми, лейтенанта полиции, не придумаешь и в трезвом уме!

На подходе к дому, передний двор которого немилосердно «развезло» до состояния грязи с гравием холодными дождями, Коннор ощутимо струхнул. Куртка с плеча Златко — разорили мы его гардероб капитально (нет, не стыдно) — сохраняла тепло биокомпонентов, но смотрелась до смешного нелепо на узких плечах RK800. Бедняга замер на последней ступеньке крыльца, и всё то время, что слышалась возня и лай Сумо под задорный детский смех Коула, несчастного Коннора пришлось дважды бодро шарахать несильным, но неприятным током через прямое подключение. Перед третьим разом он вовсе оперативно отшатнулся от меня с видом священного мученика, смиренно посматривая на мою угрожающе приподнятую руку со снятым скином.

Эффективнее подзатыльника. Проверено.

Поэтому к моменту, когда из-за двери послышался голос Хэнка «Иду!», RK800 уже не походил на статую самому себе. Он стойко выдержал секунды, пока глухо шаркали тапки по паркету, также стойко выстоял против громкого лая Сумо, учуявшего запах тириума, знакомый ему по моему постоянному присутствию рядом.

Однако, когда Хэнк открыл дверь, я поняла, что парочку шаблонов мы Коннору-таки разорвём.

У привычно одетого в футболку и домашние штаны Андерсона-старшего сидел на руках Коул в подаренной мною кигуруми⁽¹⁾ с Оптимусом Праймом. Отец и сын смотрелись настолько колоритно и настолько похоже одновременно, что у растерявшегося RK, ещё не встречавшегося с Коулом лично, отключилась имитация дыхания.

— Коннор, дыши, — дала я бодрый пендель по мгновенной связи.

Я хоть и нянька, но не для выглядевших как взрослых детей-андроидов же!

— С возвращением, Ханна, — Хэнк, легко удерживая Коула одной рукой, притянул меня за плечи, приобнимая. Младшенький же, коварно этим воспользовавшись, с радостным «Ханна!» умудрился пересесть с рук отца ко мне, пошатнув того, еле его удержавшего. — Ты ж гляди, как он соскучился, — усмехнулся мужчина, ни капли не обидевшись, и перевёл взгляд на нашего гостя. — Я так понимаю, наш план сработал в лучшем виде. На вас ни царапинки, — Хэнк без раздумий протянул руку детективу и улыбнулся так, как умеет только он, щуря светлые, словно у ангела, глаза. — Добро пожаловать, Коннор.

— А, но, лейтенант, я… — RK800 уже готов был пожать руку…

Но в этот момент произошло сразу две вещи.

Первая — Коул завизжал от восторга, когда я демонстративно медленно, радуя любопытного мальчишку, начала менять скин обратно. Замерцали перламутром микрочастички, перестраивая визуальное отображение жидкой кожи и волос, и мой прежний облик AX400 вернулся в полной мере уже на подходе к середине гостиной.

Второе — Коннор это всё видел. Сузившиеся зрачки означали, что он провёл анализ, и он абсолютно точно наконец-то понял, что встречавший его андроид в доме Андерсонов и был мной.

— И снова здравствуйте, — ехидно поддела я зависшего RK.

У Коннора в глазах почти буквально отразился «синий экран смерти».

* * *

Уровень заряда неизбежно полз к двадцати процентам, тириум вовсе расходовался так активно, что я было заподозрила течи в трубках.

Однако диагностика показала, что никаких повреждений нет, и это просто я превысила недельный лимит своей эксплуатации. Из-за слишком активной деятельности биокомпоненты откровенно не справлялись с моими разъездами по городу то к одному складу Златко, то к активистам за права андроидов, то в издательство, то на свалку проконтролировать работу «спасателей», то пробежаться через весь центр, взламывая билборды по новому кругу. Процессор же обрабатывал максимальное количество запросов, полностью забитый общением с самыми разными людьми и андроидами, и перегрев приветливо махал мне ручкой и подзывал пальчиком.

«Запусти ещё всего один процесс… и я спалю твои системы к ёбанной матери».

Дожили.

Однако, я не могла просто всё бросить и пустить историю на самотёк. Я слишком много сделала для того, чтобы революции, из-за которой лились реки синей и красной крови в каноне, не случилось. Чтобы не погиб Коул, чтобы не страдал Хэнк, чтобы «Киберлайф» оставила Коннора в покое. Раз уж я взялась за дело, нужно доделать его до победного конца.

Даже стоя в одном шаге от воспламенения «мозга».

Хорошо, что я тщательно рассчитывала нагрузку, и подобного никогда не случится…

— Я-то думал, что кто-то оставил горящую бочку на крыше, а это всего лишь ты дымишься, — донеслось вдруг со спины с тихим смешком.

Маркус.

Даже полагаться на идеальную память не нужно, чтобы распознать его голос, который ещё услышать возможно примерно нигде. А Камски постарался над его оригинальностью, ничего не скажешь.

Боже, о чём я вообще думаю.

И зачем я думаю?!

Не-не-не, никаких лишних мыслей!

Ещё бы чуть-чуть, и у меня точно закипел бы котелок, потому что из-за появления отвлекающего фактора добавилось сразу несколько процессов на анализ окружения, на распознание личности, на план диалога… Если бы они запустились, то хана моей головушке, вот, стопроцентно.

То есть, буквально, из-за Маркуса я едва не сгорела.

«Дожили» дубль два.

Пришлось экстренно «убивать» не самые нужные, но всё равно требующие внимания программы, которые в данный момент не особо-то актуальны, пускай и в будущем всё-таки понадобятся…

— Я так и знал, что ты планировала трагично отойди от дел и снова свалить все проблемы на меня и Лютера.

Под чужими сапогами слишком звонко в тишине захрустела корочка льда на лужах в протёртом бетоне. Длинная тень от тёплого света с открытой на лестницу двери зашевелилась, сливаясь с темнотой ноябрьского вечера, словно расплывающееся чернильное пятно, и, постепенно растворяясь с окружающими отсветами от уличного фонаря, едва-едва достающего до разрушенной крыши особняка, наконец слилась с краем кирпичной кладки.

Маркус остановился рядом, наблюдая за моими потугами справиться с забитыми логами и перегруженным процессором, и я была ему благодарна, что он всего парой фраз напомнил, что мне действительно не стоит так часто злоупотреблять перекладыванием дел на других. Он-то не в особом восторге был, когда его моська — пускай и без скина — засветилась на новостных телеканалах и онлайн-порталах. А затем ему вновь пришлось вести светские переговоры с самым отвратительным, но так нужным с его популярностью изданием о робототехнике, которое оскверняло идеи Элайджи Камски.

Зато и овцы целы, и волки сыты остались.

— Да, да, прости, я обязательно возьму на себя завтрашние переговоры, освобожу тебе день, — я с лёгкой потерянностью потёрла действительно горячий лоб чуть менее тёплой ладонью, перестраивая своё расписание.

Надо бы ещё Лютеру дать хотя бы три дня продыху, а то ему некомфортно ездить на свалку…

— Ханна, я совсем другое имел в виду.

На плечо опустилась рука, и лишь давление на шарнир подтвердило, что мне не показалось и сенсоры не барахлили от старости. С вопросом на лице я подняла голову, однако даже такое простое движение напомнило мне, что энергии осталось «на донышке». Нахмурившись на незаконченное мною движение, Маркус присел рядом, так же, как и я, свесив ноги с края неровной кирпичной кладки.

Темнота совершенно не мешала улучшенной светопередаче камер-глаз, и в таком положении одна сторона лица RK200 холодно подсвечивалась фонарём с внутреннего двора, а вторая — насыщенно-жёлтым теплом от лампы на двери. Столь контрастное освещение хорошо отражало обе стороны революционера — он мог и с ледяным безразличием начать войну, так и максимально комфортно и безобидно попытаться установить мир.

Но сейчас именно я верчусь в нюансах общественного мнения, дипломатии, политики и человеческой психологии, пока Маркус послушно, будто и не имел никаких возражений, следует моим планам.

Странно это как-то.

— Хэй, всё хорошо? — Пальцы руки на плече, которую Маркус, оказывается, так и не убрал, чуть сжались, возвращая моё рассеянное из-за нехватки энергии внимание к нему. Его голос звучал… беспокойно? — Как давно ты отдыхала?

— Эм, пять дней назад? — почему-то спросила я, потому что, честно говоря, вот прям «отдыхала» я действительно только тогда, когда никакого Коннора и в помине на горизонте не предвиделось.

А вот так лечь на зарядку, провести дефрагментацию, обновления, диагностику и пополнить тириум — не, не слышали. Только отдых урывками, потому что время не резиновое, а за эти дни я успела сделать столько, чего не смог добиться без поддержки людей «Иерихон» за неделю…

— Пять дней, — со вздохом повторил Маркус и очень по-человечески потёр переносицу. Всё так же не убирая вторую руку с моего плеча. — Как андроиду-сиделке мне больно это слышать от андроида-няни.

— Обязательно прилягу, когда закончу, — я вновь коснулась лба, необязательным, по сути, жестом, замечая по диагностике, что температура корпуса обнадёживающе падает. Чем меньше процессов, тем больше свободной памяти и тем меньше нагрузка на системы. — Ещё несколько выпусков — и можно будет сделать перерыв на месяц, дать людям «переварить» информацию и подумать…

— О rA9, ты действительно не понимаешь, — Маркус улыбнулся очень грустно, — и я надеюсь, что ты меня простишь.

Я его… что?

Не успела я додумать мысль, как рука с плеча стремительно спустилась до предплечья и, нырнув в рукав толстовки, схватила крепкой белоснежной хваткой. Собственное запястье лишилось скина из-за неожиданного прикосновения более прохладного пластика к нагревшемуся корпусу. Системы подключились друг к другу в поверхностном считывании, устанавливая соединение, вот только весь массив обрабатывающихся данных невольно обрушился и на Маркуса.

Пришлось закрывать множество программ, чтобы менее мощного собрата просто не перегрузило.

— Ты чёртов трудоголик! — RK200 беспомощно присел на диван, прикрывая лицо ладонями.

В виртуальном пространстве, что ожидаемо, гостя встретила дотошно знакомая мне гостиная в нашем с Андерсонами доме. Почему-то я была уверена, что внутренний мир Маркуса это мастерская Манфреда.

— Я и так бесстыдно сваливаю часть работы на тебя и Лютера, так что прошу за это прощения, — я невольно вздохнула, садясь на другой конец софы и вглядываясь в невнятное утро за окном ненастоящего дома. — Но я правда скоро закончу, так что…

— Ханна.

Вздрогнув от того, насколько угрожающе прозвучал, казалось бы, обычно приятный голос, я отвернулась от окна и посмотрела на Маркуса. Тот сложил руки на груди и положил одну ногу на другую, выглядя очень недовольно, словно…

Словно я действительно чего-то не понимала — по его же словам.

Но что?..

— Раз ты не видишь намёков, что, вероятно, наша вина, так как давно пора было помочь тебе, то я скажу прямо, — Маркус вдруг опёрся одной рукой на сиденье, очень шустро оказываясь ближе, и посмотрел мне прямо в глаза.

В них я, как обычно, утонула.

Потому что нельзя смотреть объекту влюблённости в «отражение души», ибо затянет так, что хрен выберешься!

— Мир не рухнет, если ты расслабишься хотя бы на пару дней. Можешь с чистой совестью взвалить на меня и Лютера всю работу, но ты бы точно спалила систему, если бы тебе пришёл ещё хотя бы один запрос на обработку. Сканер выявил твой перегрев через два этажа. Это ты понимаешь?

— Я себя контролировала, — нахмурилась я, впрочем, взгляда всё так же не отводя.

— И в этом проблема, — RK200 вновь отстранился, прикрыв глаза и потирая переносицу. — Ты такая же, как Карл, — усмехнулся неожиданно он, упомянув «отца». Это было… очень доверительно. О «своём человеке» говорили немногие девианты и не всем. — Пока ему благоволит Муза и вдохновение, он может ночами напролёт сидеть за рисованием. Но чрезмерная нагрузка вредит организму. Даже синтетическому. Прошу, Ханна, — Маркус вновь поднял взгляд, смотря настолько серьёзно, что захотелось оттянуть несуществующий воротник от сжавшегося горла, — отдохни. Забудь о политике, о журналистах, о девиантах вокруг. Мы поможем разгрести дела, уверен, что вдвоём с Лютером это будет немного побыстрее.

— Но…

— Позаботься наконец не о ком-то, а о себе, — большая ладонь Маркуса накрыла мою, лежащую на моём колене, и все протесты вымело из головы позорным смущением, будто кто-то открыл дверь в полнейший вакуум.

Разноцветные глаза находились прямо напротив моих.

— Или, — Маркус сжал пальцы, — позволь мне позаботиться о тебе.

Примечания:

Я столько раз это переписывала, вы бы знали. Тут было стёрто страниц 20 точно

1) костюмы/пижамы в полный рост/с капюшоном в виде животных, героев мультфильмов и других персонажей

Вернуться к тексту