Кристальный браслет (джен)

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, профессор Трансфигурации и владелец ещё многих разных титулов, вернулся из больницы для волшебников ближе к Рождеству. До самих праздников оставалось менее трёх недель.

Он надеялся, что сразу, как только вернётся обратно в свою — так он считал — вотчину, школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, то к нему автоматически вернётся его многолетняя должность директора. И былое влияние.

Однако, столбом стоящая перед входом в его башню горгулья быстро охладила все его надежды. Даже глазом не моргнув в его сторону.

И Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор заподозрил, что за время его лечения в Мунго в школе произошло что-то роковое, что-то одним махом перечеркнувшее его почти полувековое царствование здесь, в Хогвартсе. Дворцовый переворот, по меньшей мере.

Поэтому, постояв в недоумении рядом с не шелохнувшимся каменным изваянием стража трёхступенчатой башенки, он начал размышлять, с чего бы это такие непонятные изменения.

Небось, его единственная ученица Минерва перестала слушаться своего наставника и на свою голову дала Полную клятву директора? Наперекор, назло ему, да ещё и из мести. Даже сама мысль о неподчинении его приказам, да сама только такая идея звучала невероятной! А для него — как гром среди ясного неба.

Нет-нет, невозможно! Чтобы кто-то из своих вот так вот с ним, с победителем…

Об этом конкретном факте и об самом объекте победы вспоминать не хотелось от слово «совсем». Но — вот стоял самый Великий и далее по списку волшебник двадцатого века перед наглой в своей неподвижности гранитной горгульей, как тот придурок, и чесал свою бороду, изредка выдёргивая оттуда образовавшиеся колтуны. Он вспомнил и вслух перечислил все свои старые пароли: «Лимонные дольки», «Сахарные перья» и прочий мармелад.

Напрасно. Проход к лестнице оставался недоступным. Со злости пнув горгулью и взвыв от боли, он вспомнил про Фоукса. Ну да! Конечно! Эх-х, старость — не радость, забыть любимую птичку… И он позвал своего фамильяра, всплеснув руками над своей головой, ожидая появление тёплой пушистой тушки феникса между ладонями. Да, что же это такое? Фоукс проигнорировал его призыв! Дамблдор прислушался к себе и всхлипнул от неожиданности. Ощущения будоражащего трезвона связи маг-фамильяр как не было. Словно феникс только что отправился на возгорание-перерождение. Или кто-то перенаправил связь в другом, не к Альбусу, направлении.

Дамблдор взбеленился, не сдерживаясь в выражениях в адрес своей заместительницы. Она что-то в его отсутствии учудила, не меньше этого. А что, если Минерва и Фоукса к себе привязала? Р-р-р-р-р, полукровка неблагодарная. Зря всю жизнь он оберегал её от её же собственных ошибок! Чего только стоила эта её связь с соседским парнем, Мак-как-там-его… от которого сквибёныш родился, а? Обливиэйт всё решил, конечно, но больше Минерве подобных побегов он не мог позволить, сделав в её глупой голове нужную закладку. Замуж выйти позволил ей только после её, … ну, та самая пауза, за избранного, из высшего эшелона министерских, чиновника.

Неужели она вспомнила? Невозможно.

Помаявшись перед горгульей некоторое время, Дамблдор решил, что информацию надо искать в другом месте. В учительской, например. Там всегда ошиваются бездельники — преподаватели, свободные от занятий. Только там он может узнать школьные новости и сплетни за чашкой горячего чая.

И, шаркая расшитыми золотой ниткой шлёпанцами с загнутыми вверх носами, он поплёлся к намеченной цели.

Вдруг ударил гонг, возвещающий конец очередного занятия, и дверь учебного класса, мимо которого проходил Дамблдор, стремительно распахнулась и оттуда посыпалась гомонящая стая первокурсников. Те, что с красно-золотыми галстуками, свободно и непринуждённо разговаривали с другими, с серебряно-зелёными галстуками, смеялись и двигались по коридору смешанными группками.

Альбус остолбенел. Что-то в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс шло не так, раз извечная вражда между Гриффиндором и Слизерином затихла. Он поднял глаза, чтобы узнать, чьи это помещения. На табличке над дверью большими готическими буквами было написано «Кабинет ЗОТИ». А-а-а, сдвоенное занятие было у бедного Квиринуса. И оно удачно, в нужный для Дамблдора момент, закончилось. Можно было не ходить в учительскую, а узнать новости прямо здесь, у этой двери.

Дамблдор решил осчастливить одержимого духом Тома своим высочайшим посещением.

Но путь в классную комнату ему загородила парочка гриффиндорцев, мальчик и девочка. В мальчике Дамблдор узнал своё будущее одноразовое оружие, Гарри Джеймса Поттера. Неожиданно хорошо выглядящий, здоровый на вид, с угольно-чёрными до плеч волосами и искрящими зелёными глазами. Одной рукой он держал под локоток белокурую девочку, которую старый колдун заметил ещё во время распределения. Белобрысая, гордо задравшая свой носик, она так же, как и тогда, смотрела в глаза Альбуса ПВБ Дамблдора с непроницаемым выражением на лице и неприкрытой угрозой в бирюзовых глазах.

Имя этой девочки он не помнил, но она была помехой. Надо было немедленно её удалять от Поттерёныша, потому что она не вписывалась — такая непокорная и себе на уме, недоступная птица высокого полета — в планы Всеобщего блага Альбуса. То есть, блага самого Дамблдора. Что за планы такие важные, он, пошевелив извилинами мозга, вспомнить не смог. Но, всё-таки, они же были! И, как-то с вот этим темноволосым мальчиком и семьёй самых верных Альбусу приспешников, Уизли, неразрывно связаны.

Грейнджер! Ха! Он вспомнил имя этой подозрительной пигалицы. О ней Минерва упоминала, вернувшись в Хогвартс после посещения её маггловских родителей. Там, кажется, объявилась неучтённая родственница Грейнджеров — ведьма-француженка. Гхм, гхм… Вот, это интересно… У Артура и Молли так много сыновей, а тут бегает такая перспективная, бесхозная полукровка. Красавица с толстой косой необычного цвета, всяко может им пригодиться.

— Здравствуйте, дети! — добродушно поздоровался он, сверкнув глазами из-за очков-артефактов, при помощи которых он мог считать ментальный фон учеников из обычных семей. Но именно тут, у этих вот двоих, стояла глухая защита и Дамблдор, неприятно удивлённый, нахмурился. Но, всё-таки, продолжил допрос. — Как тебе в школе, мой мальчик?

Он намеренно проигнорировал подозрительную девочку, которая ни разу не моргнув, упёрто смотрела в его глаза, словно насмехаясь над его попытками прочитать её.

— Вы меня спрашиваете, мистер Дамблдор? — неожиданно холодным голосом спросил Поттер и оглянулся вокруг, подчеркнув тем самым, что кроме него другого парня рядом с ним нету. — Вы меня «своим мальчиком» назвали? Мы родственники или…?

Девочка демонстративно закатила глазами, громко простонав.

— Прости своего старого директора, мой мальчик, — тёплым тоном любящего дедушки сказал Дамблдор, затолкав своё раздражение глубоко в задворки сознания. — Я столько лет работаю с детьми волшебного мира Британии, что для меня все вы — как мои собственные дети.

В изумрудных глазах сына Джеймса появилось брезгливое выражение. Мальчик провёл пятернёй сквозь длинные пряди своих чёрных волос и Альбус чуть не упал, заметив отсутствие на лбу самой известной в волшебном мире достопримечательности Мальчика-который-выжил — зигзагообразного шрама. Пока старик судорожно глотал воздух, переваривая эту очень неприятную новость, Гарри начал назло ему многословно рассказывать:

— Хорошо себя в Хогвартсе чувствую, мистер Дамблдор. Директор Макгонагалл выбрала Гриффиндору очень ответственного декана, профессора Баблинг. А после смерти близнецов Уизли на нашем факультете наступили, как говорят старшие ребята, «мир-дружба-жвачка». И спокойствие. Их старший брат, наш староста Перси Уизли, очень ответственно следит за своим младшим братом Рональдом. Держит его в ежовых рукавицах, не позволяя ему скатиться в то свинское состояние, в котором Рон прибыл в школу. Школьная библиотека стала огромной после того, как в неё вернулась изъятая вами в свой кабинет литература, уже есть, что почитать. А то раньше там были одни учебники да бесполезные фолианты полки заполняли. И мне вернули мантию-невидимку моего отца, которая, почему-то, пылилась тоже в вашем кабинете. А ведь мои родители той ночью могли бы с ней спасти себя… Но, чёрт с вами, мистер Дамбдор! — Взъярился вдруг Поттер, но девочка погладила его руку, он посмотрел в её глаза и, успокоившись, продолжил долбить мозг старого колдуна. — Нас с Гермионой поселили в комнате женатых пар, так что, я доволен. Пока. Вот и всё. Теперь, прощайте. Думаю, с вами больше наши пути не пересекутся…

По мере рассказа мальчика, Дамблдор всё больше и больше охре-л. Когда? Почему и как умерли Фред и Джордж Уизли? Молли, наверно, вся сокрушается, потеряв двоих сыновей одновременно! «Директор Макгонагалл» — как же так? Кто это её назначил? Значит, его подозрения подтвердились — предала она своего старого наставника. Предала однозначно и Фоукса к себе привязала. И мантию-невидимку вернула ОНА! «О, женщины, вам имя вероломство!»*

Но, то что ввергло его в шок больше всего, было последнее, сказанное Поттером — что их с белобрысой девочкой Минерва поселила в комнату для женатых пар!

Нет, нет и нет! Тысячу раз «нет»! Всё это нужно немедленно прекратить!

И, обернувшись, Дамблдор почти побежал обратно к директорской башне. Он сейчас попробует открыть проход за горгульей излюбленными паролями Минервы — «Капут драконис», «Самоотверженность и отвага», что там ещё ей мерещилось…

* * *

Час спустя, влетев в учительскую, злющий, как мантикора, Дамблдор застал только Роланду Хуч, занятия у которой были время от времени. У неё была небольшая нагрузка — несколько лётных занятий с первачками да судейство во время межфакультетских матчей по квиддичу.

— Роланда, ты Минерву не видела? — начал он, даже не переступив порог. — Я всюду её ищу, найти не могу.

— О, Альбус! — воскликнула преподавательница Полётов. — Когда тебя из Мунго выписали? Утром? Понимаю… На твой вопрос не мне бы отвечать, но так и быть. Скажу. Минерва часто то к сыну в гости ходит, то к отцу. Тебе что от неё нужно?

— Новый пароль в мои комнаты нужен, — рявкнул Дамблдор, словно мадам Хуч была в чём-то виновата.

— Какие комнаты, Альбус? Тебя с должности директора сместили ещё в первую неделю твоего лечения. Нам, преподавателям и представителям Министерства, Минерва объяснила, что ты при смерти…

— Как «при смерти»? Чем таким страшным я болел? Мне целитель Сметвик сказал, что удалили маггловским способом с моей шеи какую-то бородавку.

Роланда округлила свои золотые глаза в недоумении.

— Тебе сказали «бородавку удалили», так? Э-э-э-э, как бы тебе сказать… гхм, бородавка эта была отсюда, с челюсти, до туда — почти до пупка. — Округлив глазами она руками показала размер «бородавки». — Магглы называют такие образования «опухоль». Я побоялась сходить и посмотреть на неё, но все, кто был в Больничном крыле, говорили: «Жуткая вещь, Хуч! Серьёзней уже некуда». Короче, тебя освободили от всех должностей и отправили на пенсию, Альбус. Думали, не выживешь после операции. Но, раз справился, иди — лечись дальше, отдыхай в спокойствии и замаливай свои грехи.

— Какие грехи, Роланда? Я всю жизнь боролся на стороне Света и Добра! — воскликнул Дамблдор, ошарашенный тем, что Гиппократ не сказал ему всей правды. Опухоль! Мерлин мой!

Он потоптался в дверях учительской, так и не поверив до конца словам Роланды. Нет-нет. Тут что-то не так. Разве Гиппократ скроет от своего старого учителя, чем старик был болен? Тут было ещё что-то, другое, непроизносимое вслух, но — или сама Роланда это утаила, или Минерва скрыла от остальных все подробности. В любом случае, с Минервой надо… Какой ещё сын?

Минерва Макгонагалл вернулась в замок лишь к ужину. Увидев Альбуса, восседающего на одном из стульев за преподавательским столом, она горько вздохнула. Разговор с ним предстоял нелёгкий, но миновать эту встречу она не могла. Горькую чашу надо было испить до дна.

Пока Альбус не заметил её, она быстро повернулась на каблуках и аппарировала прямо в свой новый кабинет в трёхступенчатой башне.

— Родни! — позвала она прикреплённого к магу, исполняющему обязанности директора школы, домовика и лопоухое существо в белой накидке с гербом Хогвартса на груди с хлопком появилось. — Принеси мне ужин и пригласи Альбуса Дамблдора на аудиенцию ко мне. Отправь кого-нибудь из домовых эльфов позвать и будущих Поттеров. Организуй чай к десерту.

— Родни слушается, мадам директор! — крякнул восторженно домовик. — Родни сам сообщит троим приглашённым, пока идёт ужин.

Прежде, чем ушастик исчез, Минерва успела крикнуть:

— Позови и Поппи Помфри, а то, мало ли что может случиться.

* * *

— Ты меня предала, Минерва! — кричал Альбус Дамблдор, кружа по полу своего бывшего, трёхступенчатого круглого кабинета. — Ты отступилась от Света и потемнела. Ты не имела права сама, без моего позволения принимать такие ответственные решения…

— Я дала Полную клятву Директора, Альбус. Хогвартс мою клятву принял и связал Источник с моим ядром. И ты не имеешь права на меня кричать или меня критиковать. Тем более — не после моего похищения из моей собственной семьи. Лишать моего мужа и моего маленького ребёнка жены и матери! Это ты виновен в смерти моего любимого первого мужа, Дугала Макгрегора. Ты стирал нам память о том, что мы поженились, что у нас сын родился. Эгоист чистейшей пробы ты, Альбус, вот кто ты.

— Я никого в жизни не убивал, Минерва! — вскинулся Дамблдор. — Это был кто-то другой…

— Да, да! Знаю я это твоё «кто-то другой»! Кто-то другой, посланный тобой, да?

— Что мне сделать, что бы доказать тебе свою непричастность, Минерва?

Кто-то прокашлялся у окна помещения. Перламутровая струящаяся материя спадала с голов Платиновой парочки, которая до этого момента стояла под ней скрытой и невидимой. С позволения директора Макгонагалл, конечно. Из-за согнутого дугой книжного шкафа вышла мадам Помфри.

Альбус резко остановил свой бег туда-сюда и вытаращился на ухмыляющуюся парочку и на готовую взорваться медиведьму. Его взгляд остановился на белобрысой девочке, под пронизывающим взглядом которой старик почувствовал себя набедокурившим маленьким мальчиком. Она подняла рукав мантии и все увидели широкий, сверкающий многочисленными гранями бриллиантовый браслет на её тонкой белой ручке. Играя пальцами по его выпуклостям, не отрывая немигающего взгляда от длиннобородого бывшего директора, она спросила:

— А, скажи-ка, Альбус, когда, как и кто тебя надоумил подписать Договор с Дьяволом?

Внезапно, за спинами у неё и Поттера возникла целая толпа незнакомых людей, среди которых были как полностью седой старик, так и индейский мальчик с медной кожей и пернатым украшением на голове. Все они строго смотрели на обвиняемого.

— Я-я, …а-а-а, …это неправда… — начал он оправдываться.

Вдруг Альбус закатил глаза, пошатнувшись, и мягко осел на пол. Дёрнув два-три раза ногами, хрипло глотнув воздух, он обессилено шевельнул правой рукой, выдохнул и затих.

Через минуту Гарри Поттер, вытянув шею над плечом подруги, округлил глаза и тихо спросил:

— Он уже… того? Хм-м-м. И как узнать ответы на нужные нам вопросы?

Из проявившейся толпы коллег Гермионы вышла женщина средних лет в длинном пёстром балахоне до пят, ухмыльнулась белоснежной на фоне тёмно-медного лица улыбкой и сиплым голосом сказала:

— Воскресим и допросим, оставим умирать снова и опять воскресим… Некромантов среди нас, Хранителей, двое. Наколдуйте себе мягкие сиденья, запаситесь попкорном и смотрите. Мы тут с Су Шином поработаем.

* У. Шекспир, «Гамлет», Акт I — Сцена 2 — Гамлет, принц датский

(Бета предпочитает Шекспира в переводе Пастернака. Маршака и Щепкину-Куперник не предлагать!)