Запятнанная совесть (гет)

После тренировки Беллы в Москве прошла неделя. Кандидаты были возвращены в городок. Боль в теле от непривычной перегрузки практически притупилась. На утреннее построение отряд пришел практически в полном составе. Белла, потирая глаза, оглядела женскую часть кандидатов. Одного человека не хватало: Валя Скворцова отсутствовала.

— Ира, — позвала Манежная подругу, которая стояла практически в начале.

— Да?

— У тебя в училище ругали, когда кто-нибудь опаздывал?

— Конечно! — пыталась перекричать небольшое расстояние Стрелкина, — У меня в учебной группе бывали такие! Дак старшина потом так орал, что стены дрожали!

— Как думаешь, Казбек хуже будет?

— О больных либо хорошо, либо никак, — фыркнула Ира.

— Чего?

Вдруг в шеренгу кандидатов вклинилась Валя. Она быстрым движением протерла загорелый лоб платком.

— Я успела? — с глубоким выходом пробубнила девушка.

— Успела, — кивнула Тарасова.

— Отряд! — громкий голос Небалуева прервал возможную болтовню. — Равняйсь!

Девушки тут же встали штыками. Казбек окинул кандидаток взглядом, остановившись на Скворцовой.

— Почему отсутствуют нашивки? Я давал приказ. Неужели уже для умнейших правила не писаны?

— Я, — Валя запнулась, — Не обнаружила один из предметов формы на месте, и…

— Не заметила? — он наклонился чуть ближе. — Или Вам плевать на устав, Скворцова?

Белла сжала кулаки. Большие глаза Вали заблестели — инженер явно не врала.

— Товарищ старший инструктор, разрешите обратиться, — голос Ларисы нарушил напряжение.

— Да, Тарасова.

— Я соседка Вали и, желая заступиться, скажу, что перед ночным построением её форма была цела.

— Хотите сказать, что нашивки испарились?

— Может быть. А может кто-то решил поиздеваться над Валей!

Казбек хмыкнул и потер переносицу, обдумывая сказанное.

— Ладно. Скворцова — четыре дополнительных круга за нарушение устава. Остальные — как вчера, десять разминочных кругов. В следующий раз поблажек не будет.

Мужская часть отряда, как обычно, наблюдала со стороны. Зоя Владленовна усмехнулась.

— Это Небалуев еще сегодня добрый. Видимо, в кои-то веки выспался. Или спал без ночных кошмаров, — прокомментировала она.

Вениамин бросил взгляд в сторону женщины-инструктора.

— У Небалуева есть слабости? — задал Крысин вопрос слишком спокойным тоном.

— Да. Я слышала, что он давно мучается от проблем со сном. С тех пор, как умер его отец…

Сплетни о судьбе капитана ВВС, Казбека Небалуева, в свои Взгляд Вениамина притупился, разум погрузился в воспоминая, запрятанные годами лечения и дозами лекарств из закрытого заведения. Наблюдающий схватился за голову, стараясь сымитировать боль и отвлечь себя. Глубокий вдох.

— Все нормально, Крысин? — Зоя сразу закончила рассказ.

— Да, извините, товарищ старший инструктор.

Утренняя тренировка прошла по плану. Только среди всей небольшой мужской толпы Кушнарёв слишком часто и явно бросал взгляд на Валю, которая растерянно смотрела по сторонам и плелась в столовую с Ларисой и другими девушками.

За завтраком Ира и Белла сидели вместе с другими кандидатками. Случай, произошедший утром, подвел их к общей теме разговора.

— Как думаете, кто мог это сделать? — начала Лариса, водя пальцем по столу.

Ира, попивавшая компот, пожала плечами. Рядом с ними прошел Лев Дёмин: один из кандидатов мужской части отряда. Он бросил недоумевающий взгляд, пытаясь вникнуть в девичьи переговоры. Тарасова махнула в его сторону рукой, прогоняя. Кандидат расстроенно опустил голову и ушёл к мужскому столу.

— У меня в училище часто вытворяли такое отъявленные идиоты. А что? Косячит один — достается всем! Кто захочет в здравом уме подставлять всю команду?

— Это верно. Может… Это ты, Белла… Не ты ли? — прищурилась Тарасова.

Кажется, Лариса будто и забыла о недавних тренировках в институте и прошлом отношении к Белле: спокойствие сменилось на раздражение.

— Зачем мне вредить кому-то? — Манежная возмущенно приподняла брови.

— А вдруг! Ты же «из народа»! Такие обычно гонористее летчиков ходят.

— Ну, Тарасова, про Белочку так не говори, — Стрелкина выгнула брови и широким жестом положила руку на плечо Манежной. — У нее есть алиби: она весь вечер думала о…

Белла закрыла Ире рот.

«Не смей,» — читалось в глазах бывшей циркачки.

Летчица взяла руку Беллы и убрала ее ото рта.

— Хорошо, молчу, — Стрелкина подмигнула подруге.

— Про кого это? — Валя подперла подбородок ладонью, отвлекшись от переживаний.

— Ни про кого! — взвизгнула Манежная.

После завтрака шла лекция-подготовка к предстоящей первой проверочной работе. Кандидаты делали записи, а среди инструкторов и наблюдающих воцарилось напряжение. Небалуев собрал некоторых работников ЦПК в одном из широких коридоров.

— Проверить все комнаты в общежитии и общественные помещения, кроме учебных аудиторий. Тихо, пока у кандидатов занятия.

Вениамин, стоявший среди толпы парней и мужчин, формально кивнул. Часть наблюдающих разошлись по уголкам ЦПК. Крысину и его коллеге досталось общежитие. Михаил Семёнов, долговязый милиционер лет тридцати пяти, бросил взгляд напарника.

— Мне кажется или я Вас где-то видел.

— Милиция Москвы?

— Вероятно. Вас давно там не было.

— Я недавно вернулся на работу.

Они переглянулись. В коридоре повисла недолгая тишина.

— Товарищ, как будем обыскивать?

— Со всей душой, — огрызнулся Вениамин.

В комнатах мужской части отряда все было чисто на улики. Крысин зачеркнул каждую фамилию на планшете пером.

— Ну не может все так быть, — в голосе Вениамина мелькнула растерянность.

— У нас еще остался первый этаж.

— Надеешься, что найдем что-то? Не залежи золота ищем.

В коридоре было непривычно тихо. Шаги отражались от пола эхом. Покрутив в руках фонарик, Крысин подошел к двери комнаты Вали и Ларисы. Он прищурился, ведя лучом света. В глаза бросилась еле заметная царапина.

— Фиксируем, — сухо сказал Семёнов.

— Думаете, что кто-то?..

— Конечно. Общежитие ввели в эксплуатацию совсем недавно и на других дверях не было таких дефектов. Все же, думаю, тут живут девушки аккуратные.

— Вы мыслите стереотипами, товарищ, — хмыкнул Крысин, доставая дубликат ключей.

Дверь послушно распахнулась. Комната кандидаток была довольно убранной, если не считать не заправленной постели Вали: девушка старалась не опоздать на построение. Вениамин прошелся взглядом по металлическому каркасу кровати, приподнял матрас. На пол упала темно-синяя нитка.

— Крысин! — позвал Михаил коллегу.

— Что-то нашли?

Семенов положил в маленький пакетик пуговицу.

— Она с орнаментом, будто с чьего-то кителя содрали.

Вениамин распахнул шкаф, в котором кандидатки хранили форму. Кожаная куртка Ларисы, рубашки и фланелевая кофта Вали: необычная пуговица и близко не вязалась с гардеробом девушек.

— Либо кто-то потерял, либо подкинули, — предположил Вениамин.

Когда на очереди встала комната Иры и Беллы, Крысин невольно потупил взгляд. Семёнов открыл дверь. Посередине комнаты их встретил блестящий чайник. Крысин спрятал облегченный вздох.

«Фух, еще не спёрли…»

— Крысин, улики, — Михаил хлопнул коллегу по плечу, чтобы тот перестал смотреть на чайник.

— Ага, да.

Вениамин подошел к койке Иры с странным чувством тяжести в груди: парню казалось, что сейчас он творит что-то из ряда вон, залезая в личные вещи кандидатки, которая ему была дороже всех остальных в этом центре. К другим он такого укола совести, естественно, не прочувствовал. Под матрасом было пусто. Открыв ящик с вещами, Крысин отвел взгляд. Внутри лежала расческа, несколько тетрадок и фотография, от которой в груди милиционера-наблюдающего что-то ёкнуло.

Саратов, 1945. За несколько недель до начала реэвакуации. Местный корреспондент фотографировал детей для серии заметок в газете. На один из снимков попали семилетняя Ира и десятилетний Веня. Он держал ее за плечи, а она улыбалась, ведь недавно узнала, что ее папа дошел до Берлина и скоро прибудет в город.

«Как она ее сохранила? Черт, и не показывала же. Ну, Стрелкина…»

Часть комнаты, где жила Белла, также не вызвала никаких подозрений. Наблюдающие вышли из комнаты, закрыв дверь. Вениамин в сторону лестничной площадки: что-то резко промелькнуло между этажами. Или кто-то пробежал, надеясь быть незамеченным. Крысин прищурился.

— Надо еще раз осмотреть второй этаж, — твердо сказал Вениамин.

— Думаете, мы что-то упустили?

— Да.

* * *

Лектор рассказывал кандидатам о баллистике ракет. За окном лил осенний холодный дождь. Белла крутила перьевую ручку между пальцев.

— Эй, ты слушать собираешься? — Стрелкина тыкнула подругу в бок.

— Да-да, — бросила Белла, почему-то в эту секунду не желая работать.

Ира цокнула и кивком головы указала на Павла Валентиновича, который сидел в конце кабинета и что-то записывал.

— Хочешь потом от него лекции о правильном поведении слушать?

— Ой, — Белла похлопала ресницами и начала вслушиваться в слова преподавателя.

С губ Иры сорвался смешок.

— Как же легко тобой манипулировать, — пробормотала Стрелкина с ироничной улыбкой.

Кушнарев сидел вместе с Вороновым и, делая вид чрезмерно занятого человека, вёл записи. Алексей вёл себя дёргано: часто чиркал ручкой, комкал лист бумаги, дёргал ногой.

— О, — Ира прищурилась, заметив это. — Чего он так волнуется?

— Боится провалить первую контрольную в его жизни! — хмыкнула Белла.

— Первую? Белла, думаешь, он в школе не учился? — Стрелкина приулыбнулась.

— Что ты! Учился: как не сломать свое хрупкое эго!

— Извините… — Иннокентий резко встал с места, чтобы отпроситься.

Преподаватель кивнул. Кушнарёв покинул аудиторию и пошёл по коридору. Сделав круг почета, он вернулся в кабинет. Сев обратно, он случайно задел ногой стул Алексея, чтобы перевести внимание соседа.

— О, у тебя ручка упала, Алексей, — обеспокоенно подметил Кеша.

Кушнарёв наклонился и, пока Воронов отвлекся, совершил задуманное. В другой ладони была копия потерянной ручки.

— Спасибо, товарищ, — Алексей кивнул, забирая находку с рук.

— Будь внимательнее в следующий раз, — сказал сквозь зубы Иннокентий.

* * *

Вечером в общежитии было тихо.

Алексей Воронов сидел в комнате один: Кушнарёв часто отсутствовал или приходил к последним минутам до отбоя. Кандидат-лётчик, сгорбившись над учебной литературой, был погружён в учебный процесс. Вдруг дверь с громким стуком распахнулась — Кеша вернулся раньше времени.

— Сегодня проверка формы, — вбросил Кушнарев, плюхнувшись на койку.

— С чего такая забота обо мне? — спросил с усмешкой Воронов.

— Хочу и говорю, — пробубнил Кеша.

Алексей, цокнув, встал со стула и подошел к общему шкафу.

— Да, я же еще и сумку не разобрал.

Воронов потянулся к небольшому портфелю. Раздался щелчок. Кушнарёв медленно перевел взгляд на соседа по комнате: в глазах загорелось трепетно-едкое ожидание…

На пол упала нашивка.

— Что за… — Алексей замер.

— Что такое? Забыл, что хранишь ракетные чертежи? — подтрунил Кеша. — Или что-то хуже?

Кушнарёв спрыгнул с кровати. Воронов, разволновавшись, схватил потерянную нашивку и постарался запихнуть куда подальше в шкаф. Иннокентий расхохотался.

— Тише, друг мой, что там такое?..

— Ты!..

Воронов успел выдавить из себя только одно слово: Кеша, подойдя ближе, заметил нашивку. В комнате на мгновение повисла тишина. Глаза Алексея, полные недопонимая на растерянности, застыли на лице Кушнарёва.

— Так это ты украл её, да?! — внезапно вскрикнул кандидат.

Кеша крикнул еще раз, чтобы на этот раз услышали соседи по этажу, чтобы сбить Воронова с мысли. На этаже стало шумно…