Новый Гробовщик (джен)

Участники разошлись ровным кругом, будто решили устроить весёлый хоровод вокруг горящего чучела. Вот только настроение «танцоров» было совсем не радостное — резкие движения, горящие глаза, настороженные взгляды.

Что ангелы, величавыми статуями в белых тогах застывшие на месте, что демоны, вопреки обыкновению, закованные в угольно-чёрные доспехи, что жнецы, с очками, закреплёнными на головах с помощью специальных резинок, — все были напряжены и ждали схватки. Иногда то один, то другой демон резко оскаливался, демонстрируя удлинившиеся клыки отшатывающимся ангелам.

Три человека, стоявшие на песке, были самыми спокойными. Святой прикрыл глаза, немного пошевелил губами, видимо читая молитву, а когда открыл — на его лице застыло самое умиротворённое выражение в мире. Колдуны с интересом поглядывали по сторонам, явно зная, что им ничего не грозит. Ангелы обычно не убивают, а демоны, те ещё собственники — «своё» не трогают. Их развращённые души уже не чувствовали страха, для них было главное выполнить приказ своих хозяев и забыться в сладкой эйфории награды.

— Почему не начинают? — спросил Михаил, нервно барабаня пальцами по столу.

— Подожди немного, ангел мой. — Слова буквально мёдом текли из уст демона, такими сладкими они были. Гробовщик хлебнул чаю, пытаясь прогнать с языка приторный вкус, существовавший лишь в его воображении.

— Чемпион ещё не прибыл, — и Рамиэль указал на пустующее место между двумя демонами.

— Лучше бы он не возникал здесь, — скривился ангел, гневно щуря отсвечивающие льдом глаза.

Сергей уже понял, что пресловутый чемпион — личность, несомненно, интересная, но когда с трибун взвилась тень и приземлилась на песок арены, умудрившись не потревожить ни песчинки, он так поперхнулся чаем, что тот потёк через нос. С бесконечных рядов на арену длинным прыжком перенёсся... Себастьян Михалиэс.

Облачённый в свободные одежды, в шелковистую на вид ткань демон производил совершенно другое впечатление, чем закованный в чёрный фрак. Алое ханьфу и мягкая улыбка заставляла мозг Сахаренко проводить параллели с цветком мака. Цветущий, в общем, вид.

— Почему он так одет? — спросил Сергей у сына Люцифера, усладив взор таким необычным Себастьяном, и тут же прикусил язык. Может, это обычная одежда чемпиона?

— Чтобы кровь была не так заметна, конечно же. — Голос демона был похож на тёплое молоко с каплей мёда. Гробовщик кинул на него взгляд. Паренёк сидел с таким довольным видом, буквально пожирая фигуру в алом глазами, что Сергей даже заподозрил некую скрытую связь между этими двумя.

— Мне кажется, или Тенебрарум обзавёлся поводком? — неожиданно заговорил Михаил, судя по голосу, чем-то приятно удивлённый.

— Как меня бесит эта ваша ангельская манера называть контракт, удобнейшейшее изобретение демонов, помогающее обойти законы мироздания, каким-то поводком. Поверь, если демон захочет причинить вред человеку, никакой контракт его не остановит. Контрактора можно уговорить, убедить, соблазнить, сломать, очаровать... Если контракт — ошейник, то контрактор — замок на нём. И к этому замку очень легко подобрать ключик.

— Недооценка людей — бич всех демонов. Я верю, что каждый человек сможет не попасться на любые уловки демона, если Господу будет так угодно, — спокойно прикрыл глаза архангел.

— Ты веришь? Михаил, ну это уже просто смешно. Я знаю! И это знание гораздо сильнее твоей жиденькой веры, — фыркнул Рамиэль, скрещивая руки на груди.

— Всё твое знание — это лишь наблюдение за предыдущими результатами. Ты просто не видел победы человека над демоном, но это не значит, что такое не может произойти. Впрочем, спор достаточно пустой. Адриан, рассуди.

Сергей, в пол-уха слушающий неожиданную перепалку и до сих пор пытающийся осмыслить, что имя Себастьяна — Тенебрарум, обратил внимание на Михаила.

— Что рассуждать? Всё зависит от целей демона. Контракт же тоже не просто так заключают, а для души, так сказать. К тому же, далеко не все демоны — гении манипуляций и знатоки тонкостей человеческих душ. Спор пустой, так как не имеет однозначного ответа.

— Отложим этот разговор и посмотрим зрелище, — шутливо поднял руки демон, будто сдаваясь. Михаил фыркнул и напряжённо посмотрел на арену. Бой должен был начаться с минуты на минуту.

И бой начался. Сначала медленно, чуть быстрее человеческих скоростей из-за трёх людей, вскинувших руки в сходных позах. Ангелы, объятые чуть тёмной дымкой, были такими же слабыми, как демоны, которых охватило серебристое сияние. В полной своей силе остались лишь жнецы, устроившие кровавую бойню среди демонов. Ну и Себастьян не отставал, в первую минуту боя снеся голову соседнему демону. Смысл этого действия немного ускользал от Гробовщика, но тот не решился спрашивать. Ещё окажется, что у демонов убийство своего — жертва победе.

На медленных скоростях были выведены из состязания примерно половина участников (преимущественно демоны), но затем на защиту святого ангелов уже стало не хватать, а двух из четырёх жнецов выбили с поля боя. Святого уничтожил лично чемпион, а до колдунов добрались жнецы, выпилив и их. Причём «выпилив» в самом прямом смысле — у одного из оставшихся жнецов была одна пила, а у другого — бензопила. Видимо, от проблемного Грелля таким образом решили избавиться. С этого момента участники резко ускорились.

Нельзя сказать, что люди были совсем никакие в бою — колдуны весьма умело орудовали ножами, а святой направо и налево раздавал тумаки голыми руками, причём очень эффективно, так как отлетавшие как пушинки демоны вряд ли имели желание притворяться поверженными. Но, увы, достойной живучести или защиты у рода людского не оказалось.

— Кто победит, по вашему мнению? — спросил у знакомых Рамиэль, внимательно и кровожадно следящий за ходом сражения.

— Не знаю, кто победит, но что-то мне подсказывает, что я знаю твоё мнение. Ты думаешь, что Тенебрарум, — ответил Сергей, прослеживая взором живописно летящую через всю арену голову в чёрном шлеме, которую поймала фигура в алом и швырнула в ближайшего ангела, тем перебив тому крыло.

— Он не проигрывал с самого первого боя. У меня, думаю, есть основания считать его лучшим в этом деле.

— Даже лучшие оступаются, — заметил Михаил, когда Себастьяна сбил с ног упавший сверху ангел.

— Но любой неверный шаг можно отыграть назад, — с превосходством заметил Рамиэль, когда неудачливому ангелу оторвали крыло. К счастью, его сразу переместило за пределы арены. В голубых глазах архангела полыхнуло страданием, а рука непроизвольно сжалась. Михаил перевёл было взгляд поверх сражения, но тут же вернул его на место.

— Позволь... — демон неожиданно встал и переместил своё облачко между жнецом и архангелом.

— Позволяю, — сказал Сахаренко и сместился вправо, а демон подсел к Михаилу и что-то зашептал тому на ухо. Сергей же опять обратил внимание на арену, на которой происходило нечто.

Рубиловом, месиловом, мясорубкой, резней, мочиловом без всякого рода смысла это могло показаться лишь несведущему наблюдателю. Гробовщик каким-то непонятным ему самому образом видел и понимал, что происходит. Вот ангелы объединились со жнецами, чтобы добить демонов. Это было не очевидно — ангелы не соединялись со жнецами в одну стенку, нет. Одновременно происходило с десяток поединков, перемещающихся по всему пространству боя, и, сталкиваясь друг с другом, они часто распадались и собирались в новые. Одно оставалось неизменным — ангелы не противостояли ангелам и жнецам, жнецы не противостояли ангелам и жнецам, а демоны не противостояли друг другу. За исключением дворецкого Фантомхайвов, который дрался со всеми разом.

В какой-то момент против чемпиона объединились все, не исключая четырёх оставшихся демонов. Решили, видимо, устранить общую помеху, но явно не рассчитали свои силы, так как от на удивление слаженно работающего отряда разных рас через десять минут остались жалкие ошмётки.

Всего их осталось двое. Один из них имел красные волосы и держал в руках то, что Сергей без всяких сомнений называл бензопилой, хотя вряд ли создатель этого монстра хотел создать именно этот сельскохозяйственный инструмент. Второй был ангелом, похожим на тех, что встречали Сергея при выходе из телепорта. То есть высокий богатырь с умными глазами и каменным лицом.

Ангел выбыл буквально через минуту после того, как остался в команде с откровенно эгоистичным жнецом. Конечно, Сатклифф и не подумал как-то защитить напарника, сосредоточившись лишь на нападении и флирте. Его рот не закрывался — Гробовщик это видел и радовался тому, что не слышит, что говорит жнец, так как от испанского стыда ему бы стало плохо.

В какой-то момент Сахаренко отвлёкся на шум, доносящийся слева, и кинул туда взгляд, тут же переведя его обратно на сражение. Картинка что-то напевающего Рамиэля, расчёсывающего волосы архангелу красивым костяным гребнем, оказалась слишком нереальной для разума жнеца, поэтому он решил проигнорировать подобное.

Горный ручей флирта превратился в полноценный водопад, когда сердце ангела пробила рука Тенебрарума (поди ещё проговори такое «имечко»), и тот умер, оставшись на песке арены. Таких было где-то двадцать тел, на удивление мало для Сотни. Правда, ещё некоторое количество умерло за пределами песка, но тут не стоит винить целителей — они просто погибли не мгновенно, поэтому их успело перенести заклинание. Но в это «не мгновенно» входят и такие промежутки времени, за которые к раненому даже руку нельзя протянуть.

Грелль болтал, не затыкаясь, принимал различные неприличные в современном обществе позы, в общем, неудивительно, что скоро терпению демона пришёл конец. Сначала он оторвал жнецу руку. Стоит отметить, что это лишь произнести «оторвал руку» легко. Человек иногда с трудом отрывает лапу жаренной курице, а тут существо, сухожилия которого сложно повредить даже острой стали, а любые повреждения восстанавливаются в считанные секунды, следовательно, рывок должен быть настолько сильным, чтобы рука просто лопнула, как растягиваемая резинка. Правда, не стоит забывать, что этому прочному существу противостоит ещё более опасное существо, а Коса смерти разрезает всё, не отличая владельца от других.

Оторванная рука была оперативно подобрана, и Грелль, просто сопоставив места разрыва, прирастил руку. Прирастил! Руку! Гробовщик не то чтобы был в шоке, его это событие вогнало в ступор. Это что получается, так каждый жнец может? А у него шрамы (которые вообще напоминают татуировки или родимые пятна) не сходят? Были ли у него такие же возможности? Неизвестно — Сергей ещё не попадал в такие ситуации, в которых можно было такое проверить.

Болтовня Сатклиффа, только усилившаяся после восстановления плоти, если судить по движению рта, смогла в конец вывести Себастьяна из себя. Тот оборвал удар на половине и...

Трибуны всколыхнулись, когда тысячи зрителей резко встали на ноги, а гул создал вибрацию, ощущаемую даже под куполом судейского места. Гробовщик тоже подскочил с места, чтобы до рези в глазах всматриваться в происходящую сцену. Ничего не было понятно, и даже сладкий восторг жнеца, ощущаемый Сахаренко, не давал ясных объяснений.

— Он его целует... или жрёт? — спросил Сергей у других судей, так как окрашенный алым подбородок Грелля не давал необходимой информации для понимания ситуации.

— Вот это да! Он его поглощает! — с восхищением отозвался Рамиэль, тоже подскакивая с места и направляя взгляд на происходящую сцену.

Два сверхъестественных существа лежали на багровом от крови песке арены. Демон, очевидно, вжимал жнеца в пол, делая нечто, напоминающее поцелуй. Но судя по реплике сына Люцифера...

Поглощение — это полное уничтожение души. Так могут делать только демоны, и это ещё одна причина, почему их не любят жнецы. Уничтоженная душа никогда не восстановится. Никогда не будет человека с такой душой. И так питаются демоны. Если убийство на этом мероприятии — обычное дело, так как души снова вернутся в мир людей, а затем снова могут стать новыми ангелами или демонами, то поглощение... За Себастьяном точно будет массовая охота жнецов.

— Мы должны это остановить, — заметил Гробовщик, тревожно поглядывая на извивающегося под демоном извращенца. Конечно, как личность он ещё тот чудик, но такой участи точно не заслужил.

— А как мы вмешаемся? Объявление победителя не поможет, так как равенство сил не установлено. Всё идёт к победе Тенебрарума, а мы не имеем право вмешиваться, — не менее тревожно изрёк Михаил.

— А никак мы не вмешаемся. Туда даже не войти не участникам, а давление нашим авторитетом не поможет — сейчас демон испытывает такие ощущения... — Рамиэль мечтательно закатил глаза, а лёгкая улыбка появилась на его губах.

— Какой же ты всё-таки гад, — неприязненно процедил в его адрес архангел и отвернулся.

— Говоришь, не участники не могут войти?.. — Гробовщик достал розовое перо.

С этим предметом была история вообще отдельная. Во-первых, о нём Сергей не помнил. Лишь когда он прочитал в Библиотеке о том, что его Господь и Сатана наградили предметом, способным вмешиваться в практически любые заклинания, системы и законы, Гробовщик стал пытаться искать свою награду. К счастью, нашёл. В рукояти свой Косы. До этого момента он вообще не знал, что там есть потайной отдел. Во-вторых, перо в руках очень сильно впивалось в кожу и вызывало совершенно не те ощущения, с которыми можно было нормально и сосредоточенно писать. И чем дольше жнец держал его в руках, тем хуже становилось.

Но на два слова...

— Рамиэль, дай яблочко, — попросил Сергей, заштриховывая прямо на столе имя Грелля. Золотая строчка с именем жнеца скрылась под такими же золотыми чернилами пера, способного писать так, как хочет её владелец.

— Что ты задумал? — протянул демон требуемое. Взяв яблоко, Гробовщик разломал его сначала пополам, а затем снова пополам, и написал белым поверх золотого на место, где только что стояло имя аловолосого жнеца, «Адриан Кривин».

— Стать участником, — ухмыльнулся жнец и поставил точку. В плане было одно слабое место — Сергей не был уверен, что он и есть «Адриан Кривин» для заклинания ангелов, но всё прошло как по маслу.

Миг головокружения — и Сахаренко лежит на песке, пахнущем кровью, прижимаемый тяжёлым телом демона. Шум трибун на мгновение оглушил привыкшего к тишине жнеца, но он тут же собрался с мыслями и закрыл рот тыльной стороной ладони, в которой лежала долька яблока. Вовремя — треугольные острые зубы чуть не пробили кисть, но Сергей успел её убрать. Долька яблока оказалась во рту дворецкого, а жнец с трудом спихнул его с себя и откатился в сторону к лежащей там бензопиле.

Но рука зачерпнула лишь песок, а через секунду, в которую Сергей осмысливал свою ошибку, его отбросило и протащило по арене метров пять. На этот раз он как можно быстрее поднялся на ноги и, прищурив глаза, встал в боксерскую стойку. Ну, какую он по телевизору видел. Очки потерялись ещё при первом перекате, поэтому Гробовщик видел лишь ярко-красное пятно прямо перед собой. Бензопилы нигде не было, но оно и понятно: Коса смерти — часть жнеца, следовательно, она переместилась вместе с Греллем.

Пятно сплюнуло нечто красное. «Кровь или яблоко?» — подумалось жнецу, и поэтому он чуть не пропустил первую реплику Себастьяна.

— Как ты здесь очутился? — спросил его демон, но оказался проигнорирован. Его голос был гораздо более рычащим и угрожающим, чем раньше.

— Что скажет граф, когда узнает, что ты убил его лучшего информатора? — Сергей хотел отыграть себе чуть-чуть времени, потому как сразу в бой.

— Он не будет по тебе плакать.

Мир взорвался болью, и пространство вокруг снова потеряло верх и низ.

Жнец открыл глаза и увидел над собой демона. Тот поставил ногу Сахаренко на грудь и перенёс на неё вес, а затем замахнулся. Смазанное движение — и вытянутые на манер копья пальцы оказываются зажатыми между руками Гробовщика.

Для Сергея всё вокруг приобрело новые краски, тело потеряло вес, а дышать стало легче, несмотря на находящуюся на груди ногу. Пространство приобрело сотни и тысячи огоньков разных цветов и разных вкусов — Сахаренко отпустил ауру. Впервые полностью вывел её из тела, но при этом сознательно собрал её на площади арены, так как не хотел, чтобы кто-то ещё узнал о его дееспособности. А то, что это узнает демон... Чему быть, того не миновать.

В душе Сахаренко просто пел. Похожие ощущения возникают, когда ты очень долгое время носишь утяжелители и однажды их сбрасываешь. Этот упоительный миг свободы, это ощущение несравненной лёгкости, эта целостность с самим собой. Лишь сейчас стало понятно, сколько сил тратил жнец на скрытие своей мощи. Он же сам себя подавлял, боролся сам с собой... Да, это было глупо. И даже предупреждения настоящего Гробовщика не имеют смысла — кто способен повредить ему с такой силой?

Резкое скручивание тела — и дворецкий, не успевший освободить свою конечность из неожиданно приобретших немыслимую ранее силу пальцев, оказывается на песке, тогда когда Сергей поднимается на ноги, используя демона как опору.

Песчаный взрыв заставил жнеца прикрыть глаза. Когда стих порыв ветра, Гробовщик смог увидеть Себастьяна во всей красе. В красной одежде с чёрными крыльями за спиной и дьявольским оскалом, демонстрирующим частокол острых и окровавленных зубов. Несмотря на несколько отталкивающих вещей, таких как зубы или мелькающий раздвоенный язык, черты лица были симметричными и правильными. Такой дисбаланс красивых и неприятных вещей вызывал небольшой дискомфорт.

— Адриан Кривин, — полувопросительно протянул Себастьян. «Или Тенебрарум, надо бы уже привыкнуть к его новому имени», — заметил про себя Гробовщик, а вслух произнёс:

— Абсолютно верно. Но для тебя — просто Гробовщик.

— «А зачем мне сила, когда я уже искупил свой грех?» Такой лжи я давно не видел даже у людей, а у жнецов и подавно. — Голос дворецкого семьи Фантомхайв стал более шипящим и угрожающим, но это было скорее не настроение, а просто особенности речевого аппарата.

Нормально говорить с таким языком, на взгляд жнеца, невозможно, а магия здесь запрещена, кроме нескольких исключений для людей. Именно поэтому никто не кидался огненными шарами, не вызывал одним ударом по песку землетрясение, по арене не летали молнии или песчаные вихри. По магии демоны всегда были большими мастерами, да и ангелы не сильно отставали. Первопричина запрета на магию была Сергею неизвестна, но факт он знал.

— Моя сила — лишь моя, — пожал плечами Сахаренко и нанес удар. Себастьян находится на некоторой высоте, но она не стала препятствием для жнеца, чувствующего, что он готов свернуть горы. Прыжок на семь с лишним метров вышел как бы сам собой. Конечно, чемпион, пользуясь преимуществом в мобильности, спустился ниже, и, когда Сергей пролетал выше, схватил его за ногу и одним броском швырнул на бренную землю.

Жнец от удара об землю немного подскочил, и воспользовался этим, чтобы повернуться в воздухе и приземлиться на ноги. Удара, способного убить человека, он даже не сильно почувствовал, а те неприятные ощущения, что были, стремительно убывали.

У Гробовщика на губах заиграла улыбка. Бой! Скорость! Эмоции! Здорово! Адреналин или что-то похожее побежало по крови, делая мир ещё более восхитительным. Судя по тому, что чувствовалось от демона, ему жнец не казался воплощением опасности. Что ж, у него есть способ переубедить недоверчивого дворецкого.

Шаг вперёд... Сергей сваливается прямо на голову противника и, схватив крылья и зафиксировав их, совместно с демоном притворился камнем, падающим со скалы. Перед самым шлепком о землю отпустил Себастьяна и исчез в вихре измерений. Найдя такое, в котором его падение превратится в бег по песку, он цепляется за него и выбегает перед только распахнувшим антрацитово-чёрные крылья дворецким, уже замахиваясь правой рукой. Всё-таки скольжение между мирами — читерство.

Удар приходится в раскрытую ладонь, которая сжалась на кулаке, пытаясь раздробить кости. Возможно, Себастьян думал, что сможет ограничить подвижность Сергея, но тому такое положение только на руку. Через незначительное время жнец уже тащил через плещущиеся измерения демона. Тащил в самом прямом смысле — дворецкий, видимо, получил шок от невероятного количества направлений движений и отрубился. Рёв трибун был слишком хаотичен в искажённых пространствах и бил по ушам.

Перейдя в привычное трёхмерное изменение, Сергей бросил демона на песок. Тот очнулся ещё в полёте, и вместо жёсткого удара о землю получилось элегантное приземление на руки с фляком назад. Гробовщик улетел от удара демона, но растворился в воздухе и ударился спиной об Себастьяна, толкая его на землю.

А затем движение остановилось. К застывшему в странной позе на одной ноге Сергею пришло понимание того, что силы равны, точнее, арена посчитала их таковыми. В принципе, он бы мог освободиться, но смысла в этом не было никакого — решение должно быть вынесено. Громовой голос сотряс воздух:

— Победил Тенебрарум. — Сахаренко узнал голос Рамиэля Корвуса. Тем временем воздух над ареной вздрогнул от второго предложения:

— Победил Адриан.

И воцарилась тишина. Даже трибуны, сопровождавшие яростными воплями весь короткий бой, притихли, ожидая окончательный вердикт. Но его не звучало, так как третьего судьи не существовало — Гробовщик, записавшись в участники, сам отказался от этой роли. Когда недоуменный гул трибун стал совершенно невыносимым, а множественные вспышки душ буквально стали ненадолго вырубать жнеца, пространство всколыхнулось в третий раз, и голос архангела (очевидно, недовольно) произнёс:

— Победил демон, так как он уже был уставшим, а жнецы провели замену.

И едва успевший собрать ауру назад Сергей шлёпнулся на пол под куполом судейского места, откуда и переместился на арену.

Примечания:

Писал с небольшой температурой (не Ковид), поэтому где-то текст может быть не слишком связным.