Вместо Ночного дозора (джен)

В ходе расследований Джону пришлось обращаться за помощью к Кейтлин, но ей самой он писать не хотел. Хотя Джон для всех был лордом-регентом и протектором Королевства, но, начав писать ей письмо, он почувствовал себя бастардом, обращающимся к леди. И вместо этого он попросил Робба расспросить свою мать.

06.05 Королевская гавань -> 9.05 Риверран

Дорогой брат,

Спасибо тебе за Мандерли, Ройса и Маллистера, а также речным лордам за Харренхолл.

Расспроси, пожалуйста, свою маму, что им с отцом говорил Мизинец. Я сейчас веду суд над ним, и мне нужно знать все подробности, вплоть до мельчайших. Как я понял из его ответов, Лиза Аррен влюблена в него, и весьма возможно, что именно она отравила Джона Аррена по указанию Мизинца. Однако я не буду ее обвинять и признаю отравителем одного Мизинца, а Пицеля и Серсею соучастниками, так как они мешали лечению Аррена от отравления.

Также он зачем-то рассказал половине суда, что взял девственность не только Лизы, но и Кейтлин, но я не верю в его сказки.

Скоро придет письмо о преступлениях Серсеи, а их немало! Но не убивай Джейме, дай ему прослушать мои официальные письма, а после пусть проследят, чтобы он не убил себя и других и не заморил себя голодом, и чтобы его не убили твои знаменосцы. Я это обещал Тириону, который помогает мне в столице. Надеюсь, Джейме одумается и станет полезным членом Ночного дозора.

Предлагаю спрятать Теона в Риверране и написать Бейлону, что Теон в черных клетках на хлебе и воде, а дальше ты будешь обрубать ему пальцы. Разумеется, на самом деле это лишь пустая угроза.

Желаю тебе и северянам успеха в ваших кампаниях!

Джон

Кейтлин в глубине душе предчувствовала, что после захвата Королевской Гавани Джон сядет на Железный трон, но все равно громко возмутилась необыкновенной наглостью бастарда, занявшего место королей. Он назвался временным регентом, но Верховный септон благословил его, и она как законопослушная леди должна была выполнять приказы бастарда, идущие из Красного замка. Теперь, когда власть Джона формально распространяется на все королевство, Кейтлин хотела, чтобы Джон хотя бы не имел никакого отношения к управлению Винтерфеллом и грозно говорила об этом Роббу.

Хотя на самом деле она стремительно теряла опору под ногами. Ее Нед мертв, убит проклятыми Ланнистерами, ее отец при смерти и редко приходит в сознание, ее сестра потеряла сестринские чувства, честь, и, похоже, теряет разум. Бастард Джон оказался незаурядным полководцем и лордом-регентом всех Семи королевств, а единственные оставшиеся у нее близкие люди, ее ненаглядный Робб и ее дядя Бринден, признают его старшинство, старшинство пятнадцатилетнего бастарда. Даже Мизинец, которого она считала другом и верила ему, оказала предателем и убийцей своего покровителя и, по-видимому, ее Неда. Она вспоминала о том, как он ее разместил в борделе, делая вид, что спасает от чужих глаз и помогает ей, и, притворяясь другом, врал ей и клеветал на нее, позоря ее перед всем Двором. Вероятно, бордель был не укрытием, а еще одним способом унизить.

Письмо Джона, которое ей дал прочесть Робб, вызвало смешанные чувства. С одной стороны, оно полностью изобличало Мизинца и ее сестру, показывало, во что они превратились. С другой стороны, оно не менее убедительно показывало, что Джон защищает ее и даже Лизу, это было обидно и даже унизительно: леди под покровительством бастарда ее мужа — как низко она пала. И тут же ей в голову приходило, как глупо она поступила с Тирионом, ведь именно ее вера в обманные слова Мизинца стала спусковым крючком этой войны. Ей не было жалко Тириона за те страдания, что он пережил, его фиглярство раздражало ее, но ей было стыдно перед ним, какой дурой она сама себя выставила, и о ее глупости Тирион, который сдружился с Джоном, наверняка рассказал ему самым красочным образом.

Она разрывалась между разными противоречивыми желаниями. Она не хотела оставлять отца, чьи дни явно были сочтены, ее Нед умер под топором палача под улюлюканье толпы, она хоть достойно проводит отца в последний путь, и ей не хотелось расставаться с Роббом, который все больше попадал в зависимость от своего брата-бастарда, нынче его сюзерена. И в то же время ее тянуло вернуться в Винтерфелл, к маленькому Рикону, к калеке-Брану, приласкать и утешить их. Ей как хозяйке Винтерфелла надо привести в порядок его хозяйство, ведущееся наверняка кое-как после исчезновения управляющего замком и его леди, необходимо было подсчитать запасы, которые остались на зиму после долгого гостевания сперва Роберта и его свиты, а потом лордов Севера с их советниками и гвардейцами. Но идущая на Севере война не оставляла ей выбора — путь в Винтерфелл был слишком опасен, и она не хотела еще раз оказаться в той же ситуации, что на горной дороге в Орлиное гнездо.

Поэтому ей оставалось наблюдать, как Робб действует по планам Джона. Для него это было не только ударом по самолюбию, но и некоторым облегчением, ибо война шла на расстоянии от него, он не мог толком отследить ни действия противников, чья численность ему была неведома, но также и своих войск, чью численность он тоже представлял очень смутно — воевали либо спрятанные от него гвардейцы, либо какие-то уж совсем неготовые юнцы, старики, больные, хромые и даже женщины. Возможность разделить ответственность с Джоном, даже переложить на него, полагаясь на его внимательность и хорошее знание уроков отца, было большим облегчением. Поэтому он стал пересылать Джону все письма из Винтерфелла, адресованные ему, а потом и вовсе приказывает Лювину посылать одновременно отправлять письма ему в Риверран и Джону в Королевскую гавань.

Перед походом в западные земли Робб дает указание мейстеру Риверрана не отдавать Кейтлин адресованные ему письма из Винтерфелла, а складывать их, чтобы они дожидались его возвращения. Так что фактически наиболее полную информацию из Винтерфелла о ходе войны получает только Джон, а Кейтлин довольствуется адресованными ей рассказами Лювина про ее младших детей и про разные хозяйственные дела, которые Джона вовсе не интересовали, ему хватало хозяйственных забот в Королевской гавани.

Впрочем, Джон тоже немного знает, как идет война в Волчьем лесу. Сперва он узнает о том, что ладьи железян высаживаются по всему берегу, от Соленого копья до Темнолесья, причем если к пустынным берегам, от Родников до мыса Морского дракона пристают в основном небольшие ладьи, в Соленое копье и в бухту около Темнолесья вошли довольно вместительные галеи с множеством воинов. Темнолесье не выдержало и недели осады. Не похожие на железян воины, закованные в латы, привезли с собой катапульты и стали забрасывать деревянный замок разными горящими предметами — от смолистых веток, обернутых пропитанной маслом тканью до горшков с маслом и опилками. Защитники замка, занятые тушением огня, вспыхивающего то здесь, то там, пропустили момент ночного штурма, когда были проломлены ворота и сотни воинов устремились внутрь замка. В плену оказались Сибелла Гловер, жена Робетта, брата лорда Гловера, ее дети, а также Ларенс Сноу, бастард покойного лорда лорда Халиса Хорнвуда.

После падения Темнолесья следующие сведения приходят от разведчиков Винтерфелла и Железного холма, они сообщают, что обнаружили в Волчьем лесу на немалом расстоянии от Темнолесья каких-то железнорожденных и вроде бы вместе с западными рыцарями, хотя, как и в Речных землях, без гербов и знамен. Ни к Родникам, ни Родниковой переправе никакие воины не подходили, зато Торррхенов удел тоже осажден, но там замечены только железнорожденные без посланцев Ланнистеров, и существенного продвижения в глубь леса не обнаруживалось.

Робб колеблется, отсутствие западных рыцарей около Торрхенова удела может быть ловушкой: тяжеловооруженным ланнистеровским рыцарям гораздо удобнее идти по лугам и редколесьям вдоль Королевской дороги, чем пробираться через Волчий лес, особенно при незнании местности и малом количестве проводников. Они ловят нескольких железнорожденных около Торрхенова удела и выясняют, где они высаживались и какой дорогой добирались до замка — оказывается, они шли от Соленого копья через владения леди Дастин, которая даже не заметила этих отрядов, наверняка укравших немало скота в ходе своего похода. На ближайших дорогах никаких признаков ланнистеровских воинов не обнаруживается, но их и не должно быть, коням после морской перевозки требуется время, чтобы прийти в себя и снова обрести способность везти тяжеловооруженного воина.

Однако у Робба еще меньше времени, ему надо решить, куда направить основные силы — в чащи Волчьего леса между Темнолесьем и Винтерфеллом, в редколесье между Винтерфеллом и Торрхеновым уделом, разделить между двумя направлениями, или вообще отказаться от боя, разместив армию за стенами Винтерфелла.

Последнее решение — самое безопасное, армия Ланнистеров и железнорожденных не может быть так велика, чтобы суметь взять штурмом столь большой и хорошо укрепленный замок с множеством защитников на стенах. Робб надеется, хотя и не уверен, что войска Рисвеллов, Дастинов и Мандерли сумеют защитить и ров Кайлин и прогнать захватчиков из реки Горячки и Соленого копья.

Но именно это решение более всего не нравится Роббу. Он не хочет, чтобы у него, как у Эдмара Талли в Речных землях, земли вокруг Винтерфелла были сожжены и разграблены, последний урожай долгого лета не собран, а жители владений Старков и Сервинов, точнее в основном жительницы и их дети, ограблены, изнасилованы и убиты. Робб не хочет, чтобы спасителями Винтерфелла от осады стали войска Рисвеллов и Дастинов, толком не выполнившие его приказа об отправке войск в Речные земли. И самое главное для Робба состоит в том, что он не хочет позориться на фоне Джона, только что взявшего Королевскую гавань. Он рассчитывает внезапным ударом разгромить только формирующуюся четвертую армию Ланнистеров у Ланниспорта, собрать в землях Запада богатую добычу для восполнения ущерба, понесенного Речными землями и, главное, для Севера. А Джону — Джону будет нелегко, ему предстоят еще нелегкие не то схватки, не то договоры с Ренли и Станнисом Баратеонами, которые наверняка с негодованием следят за тем, как бастард сел на Железный трон и объявил себя лорд-регентом и протектором государства.

Робб с одобрения Джона дает команду направить основные силы в сторону Темнолесья, оставив в лесу вокруг Торрхенова удела лишь отряд Слейтов, разведчиков и небольшие группы лучников и гонцов. Как выполняются его команды, он уже не может проследить, ибо он отправляется на запад в поход по обнаруженному его разведчиками и Серым ветром проходу в горах между Золотым зубом, Хорнвалем и Сарсфилдом.

Позднее уже не ему, а Джону приходит письмо Лювина о проходе войск Болтона и Сервина в Волчий лес в сторону Темнолесья, а также об организации охраны замка, которую приходится возглавлять самому Лювину, так как Родрик Кассель с войсками ушел в Волчий лес, хотя Робб писал ему остаться в Винтерфелле, и, следуя его указаниям, координировать защиту Винтерфелла. Однако Родрик не знал, кому он может поручить возглавить отряды Винтерфелла, да и счел трусостью остаться в замке, предоставил его защиту старому и пьющему Морсу Амберу, не знающему особенностей замка, и мейстеру, не смыслящему в военном деле.

Тем не менее, непослушание Родрика не привело к тяжелым последствиям. Через две недели после начала своего правления в Королевской Гавани Джон получает письмо Родрика, в котором тот сообщает о славной победе в Волчьем лесу. Об остальных делах Джону остается только догадываться. Судя по тому, что у Торрхенова удела была одержана легкая победа малыми силами самих Толхартов и Слейтов, а Темнолесье, несмотря на победу северян в Волчьем лесу, по-прежнему под властью железнорожденных, осада Торрхенова удела была отвлекающим маневром, а Темнолесье основной базой, которая, если Робб не одержит решительную победу в Западных землях, может снова угрожать Винтерфеллу.

Но Родрик — тактик, а не стратег, о планах Робба он ничего не знает и пишет лишь о прошедшей битве. Он описывает, что железнорожденные и западные воины существенно превосходили их числом, но пробираясь по лесу, как они думали, тихо и скрытно, были совсем не готовы к встрече с войсками Севера в чаще леса. Они не знали местности, у них было мало проводников, и их легко удалось вывести к позициям лучников, спрятанных в кронах деревьев, и одновременно напасть им в тыл.

Легковооруженные железнорожденные разбились на мелкие группы, многие из которых сумели прорваться через редкие цепи северян и отступить к Темнолесью. В отличие от них большая часть тяжеловооруженных всадников при отступлении сбилась с дороги и застряла в чаще леса. Они понесли немалые потери и в конечном счете сдались. В числе попавших в плен оказались рыцари из знатных семей и даже Давен Ланнистер, который возглавлял отряд. Среди прочего Родрик пишет о том, что важную роль в этих битвах сыграл Рамси Сноу, бастард Болтона, одновременно отмечая его жестокость по отношению к побежденным и нахальное поведение, приличествующее лорду, но не бастарду. Джон поражается, как он смеет писать такое писать ему, бастарду, ставшему лордом-регентом всего королевства, но, по-видимому, Родрик просто не понял, что его письмо получит Джон, а не Кейтлин с Роббом.

Атака флот железнорожденных на реке Горячке должна была стать не менее опасным направлением для Севера, чем направление на Винтерфелл. Если бы железнорожденные сумели занять ров Кайлин, то возвращение армий северян домой стало проблематичным или даже невозможным, а железнорожденные могли начать новое наступление на Винтерфелл. Поначалу дела складываются плохо, ладьи и галлеи Железных островов свободно проходят до реки Горячки, высаживают десант, который отправляется к Торрхенову уделу, и приближаются к рву Кайлин, а противостоят им только болотные жители лорда Рида и полусеверяне-полукальмары Флинта.

Но, когда железяне уже приближаются к рву Кайлин и готовы считать себя победителями, против них неожиданно выступает большой отряд Дастинов и Рисвеллов с катапультами и конницей. Большая часть кораблей сожжена, множество железнорожденных попало в плен, а оставшиеся корабли с большой скоростью и рисками сесть на мель плывут обратно в Соленое копье и Блистающий залив.

Празднование победы сливается с праздником урожая, на которое прибывают также вдова Хорнвуд, потерявшая в битвах мужа и сына, и, главное, Виман Мандерли, которого Джон ждет в Королевской гавани. Виман шлет извинения Джону, прося прощения за задержку, связанную с семейными делами. Из письма Лювина выясняется, что семейное дело — это обсуждении возможного брака вдовы Хорнвуд, на чью руку откровенно претендуют Виман Мандерли или его сын, а также Морс Амбер, стремясь расширить свои владения. Джон с негодованием пишет, что без Робба этот вопрос решен быть не может, чтобы Родрик и Лювин отказали обоим претендентам. Также он сообщает им о том, что они с Роббом до конца года вместе приедут в Винтерфелл и решат этот и другие вопросы. То-то леди Кейтлин порадуется, когда увидит, что он вместе с Роббом принимает важные решения на Севере.

После праздника поступают странные известия о том, что Рамси Сноу похитил леди Хорнвуд и практически сразу же насильственно женился на ней в заброшенной башне близ Хорнвуда. Через некоторое время стало известно, что леди Хорнвуд, запертая Рамси в башне сразу после своей вынужденной свадьбы, умерла от голода и жажды. Люди Мандерли вступают в войну с людьми Рамси, а сам Мандерли, вместо того, чтобы ехать в столицу, отправляет из Белой крепости отправляет объяснения своих действий в Винтерфелл, Риверран и Королевскую гавань. Джону не нравится подоплека войны Мандерли с Рамси, он понимает, что Мандерли заботится в первую очередь о расширении своих владений, а не о правосудии. Он зол на Мандерли, но все равно ему очень хочется ему уступить, чтобы тот наконец собрал всех помощников и приехал, но понимая, что этим он подводит Робба, Джон посылает Родрика с вернувшимся из Волчьего леса отрядом для наведения порядка в землях Хорнвудов и велит Мандерли как можно скорее отправляться в путь, предоставляя наведение порядка на Севера Винтерфеллу. При этом Джон оставляет в Винтерфелле отряд Сервинов, а отряд Форрестеров он возвращает в лес для наблюдения, нет ли новых попыток подобраться к Винтерфеллу.

Как Джон узнает позднее, Родрик привозит из Хорнвуда известие о смерти наглого и жестокого бастарда Болтона, а также его слугу, соучастника его преступлений, от которого несет, как из нужника. Наивный Родрик пишет, что этот слуга очень похож на самого бастарда, но дурной запах и поведение слуги не позволяют ему понять, перед ним тот же самый бастард, который вел войска в Волчьем лесу, или какой-то другой болтоновский бастард, отданный в слуги первому.

Джон задумывается о том, что Болтон, которому сперва Робб поручил вести основную армию Севера, а потом передумал и даже малый отряд поручил возглавить своему брату бастарду, оставив ему командовать пехотой в войске самого Робба, оскорблен и ищет повод отомстить, а насильственная свадьба, убийство вдовы и захват владений Хорнвудов было делом не только бастарда, но обоих Болтонов. Но у самого Джона проблем в столице было слишком много, настоящих свидетельств предательства самого Русе нет, а преступления не то мертвого, не то живого бастарда были слишком мелким поводом для обвинения в измене самого сильного лорда из числа знаменосцев Робба. Тем не менее, он пишет Лювину, что надо сохранить жизнь вонючего убийцы из отряда болтоновского бастарда до тех пор, пока они с Роббом его не допросят и не поймут, с кем имеют дело.