Последний полёт над пропастью (гет)

— Как всё прошло? — поинтересовался Альберт, переходя поле для квиддича. Они направлялись к хижине Хагрида. Невилл промолчал. После того как он покинул кабинет директора, он поймал себя на мысли, что не имеет ни малейшего представления, зачем он туда пришёл. Септимус озабоченно взглянул на него, и его брови чуть заметно дрогнули.

— Ты в порядке?

Невилл приготовился ответить "нет", но его мысли вдруг вернулись к Дамблдору. К тому, что этот человек никогда не давал прямых ответов. Он всегда скрывал, умалчивал, порой и лгал. Юноша не сомневался, что его встреча с директором не была случайной. Он не хотел быть похожим на этого странного человека и не понимал, что у него может быть общего с ним. Внутренне он ощущал странную неприязнь.

Опасность, исходящая от Дамблдора, настораживала его, как и сила, которой был наделён старый волшебник. Дамблдор был одинок, и Невилл не хотел когда-либо стать таким же.

— Я боюсь, что что-то не так, — тихо произнёс он, не находя в себе сил взглянуть собеседнику в глаза. Не дождавшись реакции, он продолжил, не замечая, как ускоряет шаг:

— Я не помню подробностей нашей встречи, и опасаюсь, что так и не вспомню…

Теперь он поднял взгляд, пытаясь уловить реакцию друзей, хотел понять, значат ли его слова что-то для них. Альберт выглядел растерянным. Рон, видимо, не понял сказанного. Только Септимус слегка нахмурился, и в его взгляде Невилл уловил отголосок понимания.

— Ты считаешь... — Я лишь предполагаю, — поспешно сказал Невилл, обходя тыкву, они приближались к хижине лесника.

— Есть чары, которые могут определить, применялись ли магические заклинания к человеку. Если на тебе было наложено заклятие забвения, это можно проверить.

— А ты не думал, что Дамблдор мог позаботиться о том, чтобы никто не мог это выяснить? — спросил Альберт, стоя у дверей хижины и облокотившись на холодную стену, выложенную камнями.

— Попробовать всегда стоит, — пожал плечами Альберт, переминаясь с ноги на ногу.

— Вы заходить-то будете? А то я тут... заждался уже, — раздался громкий голос. Друзья вздрогнули. На пороге стоял Хагрид, его густая борода скрывала добродушную улыбку, а блестящие чёрные глаза искрились весёлыми искорками.

— Ну заходите, заходите! — махнул он рукой. Компания поспешно вошла внутрь, тяжёлая дверь захлопнулась за ними, и они оказались в просторной круглой комнате. В углу весело потрескивал камин, возле которого на грубо сшитом ковре уютно похрапывал огромный чёрный волкодав. В центре стоял массивный круглый стол из чёрного дуба. В углу стояла кровать, застелённая толстым жёстким покрывалом.

— Так и будете на пороге стоять? — поинтересовался Хагрид, тяжёлыми шагами направляясь к буфету у окна. Ребята неуверенно пересекли хижину и, чувствуя неловкость, уселись вокруг стола. Хагрид поставил чайник на огонь, достал чашки и блюдца, расставил их перед друзьями и уселся рядом.

— Профессор Хагрид... — неуверенно начал Невилл, но Хагрид перебил его. — Какой я тебе профессор? Я Рубеус, но все почему-то зовут меня по фамилии. Сначала это было непривычно, но сейчас это меня не сильно волнует. Но профессором меня ещё никто не называл. Он разлил чай по чашкам и поставил тарелки с пирожными.

— Ты это... ну... здорово на мамку свою похож... — проговорил он, и голос его дрогнул. Невилл опустил взгляд и поспешно принялся пить обжигающий чай. Хагрид, неуклюже продолжил:

— Хорошо помню её... Эх, весёлая она была... надо же было такому случиться... — Рубеус, ты случайно не знаешь, почему на третий этаж ходить нельзя? — бодрым голосом спросил Альберт, решив сменить тему.

Хагрид задумался.

— Ну, эээ... знаю, конечно... И всем преподавателям, эээ... тоже известно... Только не разрешается нам разглашать это... Дамблдор... эээ... строго-настрого нам запретил. Сказал, что это дело касается его и Николаса Фламеля. Хагрид резко умолк. Друзья обменялись недоумёнными взглядами.

— Дамблдор знаком с Николасом Фламелем? — быстро спросил Септимус, бессознательно постукивая пальцем по столешнице.

— Я... я такого не говорил, — забеспокоился Хагрид.

— Кто такой Николас Фламель? — поинтересовался Рон.

— Всё это... хватит об этом... — рыкнул Хагрид, почувствовав неловкость. — Да и вам... надо бы вернуться в замок... время уже... того... Ребята поняли, что лесник только что сказал что-то, о чём ему явно не стоило говорить. Они вздохнули, поднялись и направились к двери.

— Всего хорошего, Рубеус! — хором попрощались они, покидая хижину.

--

Дубовые двери распахнулись, и друзья прошли в холл. Рон выразил беспокойство по поводу того, что уже темно, и как бы им не опоздать в гостиную перед отбоями. Повернув за угол, они поднялись на второй этаж и услышали голоса. Притаившись за рыцарскими доспехами, они замерли и прислушались.

— ... Я знаю, что это ты, — прохрипел сиплый голос, который все сразу узнали как голос завхоза. — Ты подкинул эту дрянь в мой кабинет и считаешь, что это смешно?

— А с чего вы взяли, что это я? — спросил звонкий мальчишеский голос. Септимус быстро узнал голос Остера, с которым недавно столкнулся в коридоре.

— На столе лежала записка с твоим именем! — фальцетом вскрикнул Филч. — И вы думаете, что я бы оставил вам записку с моим именем? Так, захотел посмотреть, как вы меня поймаете.

— Вот погоди, я обо всём расскажу директору, и тогда...

Друзьям не довелось услышать, как Филч будет мстить школьнику, поскольку за доспехами послышался какой-то шорох, и туда втиснулись два рыжих близнеца.

— Что вы здесь делаете? — с намёком на претензию прошептал Рон.

— Помогаем незадачливому братцу и его спутникам безопасно добраться до спален, — хмыкнул один из них.

— Надо помочь ему, — с тревогой сказал Альберт, косясь на близнецов. Они слегка высунулись из укрытия.

— Вас заметят, — равнодушно заметил Рон.

— Нет, Филч сейчас ничего не замечает, потому что витает в поднебесье собственного безумства, — хихикнул Фред.

— Может, устроим шум? — предложил Джордж.

— Читаешь мои мысли, — улыбнулся Фред и достал из кармана маленький металлический гриб. Он бросил его на пол и щёлкнул по нему пальцем, и вещица медленно, почти бесшумно покатилась по коридору. Голос завхоза смолк.

— Это ещё что за...? — раздался его удивлённый возглас. Затем последовал лёгкий хлопок, и этаж погрузился в сероватый дым.

— Идём, — шепнул Джордж. Они вскочили и побежали. Септимус схватился за чью-то руку, и друзья помчались по этажу, не останавливаясь до тех пор, пока не достигли портрета Полной Дамы. Рон задыхаясь, произнёс пароль.

Они кучей валились в гостиную и рухнули на колени у камина, отчаянно пытаясь унять боль в боку и давящее на горло сердце.

Джордж внезапно разразился громким хохотом и повалился на ковёр.

Рон встал, слегка подпнул его носком ботинка и, пересекши комнату, направился в спальню.

Невилл, Альберт и Септимус проделали то же самое, оставив изнемогающих от смеха близнецов валяться у камина.

Септимус вошел в спальню и, не раздеваясь, упал в кровать.

Рядом послышался озадаченный голос Невила:

— Слушайте, а где Генри?

Септимус поднялся на локтях и бросил взгляд на кровать у дальней стены. Она без сомнения была пуста.

— Я его сегодня, кажется, вообще не видел, — растерянно сообщил Альберт, так же глядя на пустую кровать.

— Да ладно, может, уехал куда, — зевнул Рон.

Септимус коснулся подушки и сразу понял, что это было самым правильным решением, поскольку тут же погрузился в глубокий, спокойный сон.