Последний полёт над пропастью (гет)

— Ты уверен?

— Абсолютно.

Она подошла вплотную к нему и взяла его руки в свои. Он обожал, когда она так делала. Но обычно это предвещало очень длинные и непростые разговоры.

— Северус, если тебя что-то беспокоит, мы можем поговорить об этом...

— Нет, правда ничего, я просто...

— Только не обманывай себя, когда тебя что-то беспокоит, это видно в каждой чёрточке твоего лица.

Снейп глубоко вздохнул собираясь с духом, чтобы сказать правду, но Лили опередила его.

— Дело в Септимусе, не так ли?

Молчание. Она улыбнулась.

— Видимо, что-то серьёзное, раз ты впервые в жизни не можешь сказать ничего длинного и умного.

Северус не сумел подавить усмешку — он всегда оценил её чувство юмора.

— Так в чём дело?

Он снова набрал грудь воздуха и возобновил попытку.

— Мы с ним говорили, он хотел узнать о Поттере...

— С какой стати?

— Люпин рассказывал ему про него.... Ну ты поняла, ничего особенного.

— Ничего особенного в том что твоему сыну захотелось узнать побольше о тебе, но ведь не каждый раз задевают старые душевные раны, Северус.

И как она это делает? Просто так легко проникает в суть...

— Что он спросил у тебя?

Этого вопроса Северус не ждал. Проглотив комок в горле, он вгляделся в её проницательные зелёные глаза. В них не было любопытства. Там читалось скорее сострадание. Северус так часто видел этот взгляд, что сразу узнал его. Ему это не понравилось.

— Он поинтересовался... почему они... им нравилось...

Он сам не понимал, что говорит. Он ненавидел Джеймса, ненавидел их всех за всё. Ему не нужно было продолжать, Лили, и так всё поняла.

— Я знаю.

Она провела рукой по его щеке, и он прильнул к ладони такой нежной, такой тёплой...

Он не успел насладиться этим мгновением. Она убрала руку и тревожно нахмурилась. Затем, словно прочитав мысли мужа, она пожелала ему спокойной ночи и лёгкой походкой отправилась в спальню, оставив его наедине со своими мыслями.

Проспал он не так много, как хотелось бы. Посмотрев на часы, он увидел что они показывают без четверти пять .

Поттер. После стольких лет он по-прежнему мучает его, только теперь во снах.

Он вышел из комнаты и направился в гостиную.

Через неделю учебный год. Нужно составить программу и...

— Септимус?

В чёрном кожаном кресле сидел Септимус с книжкой в руках. Он вздрогнул и поднял взгляд на отца.

— Не спится ? — участливо поинтересовался мальчик.

— Нет, я просто хотел закончить свои дела, прежде чем... А ты?

— А я как раз читал запрещённую литературу, пока ты не проснулся , — картинно вздохнул он.

Уголки губ Снейпа едва дёрнулись вверх, он направился к письменному столу в поисках пергамента, — нужно было отправить сову Альбусу, чтобы...

— Почему ты не пьёшь зелье для снов без сновидений?

Северус резко развернулся. Чёрные глаза встретились взглядом с темно-зелёными. Септимус серьёзно глядел на него.

— Я не вижу в этом особой необходимости,- в своей обычной равнодушной манере ответил Снейп и повернувшись обратно к столу извлёк из ящика чистый лист пергамента, перо и чернильницу.

— Прости меня.

Снейп замер. Этих слов он не ждал.

— За что, позволь поинтересоваться ты просишь у меня прощения?- спросил Снейп, не поворачиваясь.

— Я не хотел делать тебе больно. Я не знал.

Это заставило Снейпа вновь повернуться. Лицо мальчика было бледным в обрамлении чёрных волос до плеч. Мужчина выразительно смотрел на сына, ожидая продолжения.

— Ты не говорил о своих проблемах, а читать мысли я ещё не умею. Я просто хотел узнать некоторые подробности ваших взаимоотношений с Поттером и не знал, что это заденет тебя.

Так вот, в чём дело... но как он понял, что это задело меня?

— С чего ты взял, что эта тема волнует меня?

Септимус улыбнулся.

— Нужно быть идиотом, чтобы не понять этого. После моего вопроса ты вдруг замер, а затем что-то пробормотав вышел из комнаты.

Неужели? А я даже не помню...

— Вероятно, ты прав, мне стоит бороться со своими.... Подожди, откуда ты знаешь о том, что мы не ладили? И с чего ты вообще решила поговорить о Поттере?..

— Римус рассказал.

Не может быть. Да, представляю этот разговор, — Септимус, привет, а знаешь — мы в школе измывались над твоим отцом.

— Только он сказал, что Джеймс и Сириус просто забавлялись, а тебе это не нравилось.

Да уж, весёлые шуточки интересно, почему я их не оценил?

— Люпин только сказал, что Джеймс иногда через чур увлекался.

Не то слово.

— Вот мне и захотелось узнать об этом побольше, но твоя вчерашняя реакция была лучшим ответом , и я повторяю, мне ужасно жаль, что доставил тебе дискомфорт своим любопытством.

Первый раз в жизни у Северуса просили прощения за то, что доставили дискомфорт. Это было что-то новое.

Снейп немного помедлив, всё же опустился в соседнее кресло.

— Я ничуть не сердит на тебя. Просто это неприятная для меня тема, и меня ужасно неловкое, что вчера вечером я не меня более доходчиво выразить это.

— Я рад, что мы это прояснили, — негромко заметил Септимус. — Так же мне стало понятно, что личные вопросы тебе лучше не задавать.

— Думаю, здесь ты немного ошибаешься , — поправил его Северус. — Вопросы, которые не относятся к моим взаимоотношениям в Хогвартсе, ты можешь задавать совершенно свободно.

— Хорошо ,- сказал мальчик, оценивающе взглянув на отца.

— Где ты жил, когда вы с мамой познакомились?

Худая черноволосая женщина склонилась над ним. Грубый мужской голос хрипло что то кричал

Он знал, этот голос, он...

Его вернула в реальность мягкое прикосновение — Септимус положил ладонь на его руку. Северус рассеянно посмотрел на сына.

— Извини. Больше никаких вопросов.

Северус с громким хлопком очутился на привычных улицах Хогсмида. Поплотнее запахнув дорожную мантию он быстрым шагом направился в сторону школы.

Скопище совершенно безударных отпрысков волшебных семей... Но Септимус... он совсем не такой, он недостоин находиться среди них...

Подул ветер и чёрная мантия вздулась его за спиной когда он проходил мимо железных ворот замка.

* * *

Септимус толкал нагруженную тележку по переполненной платформе. Лили поманила его в маленький тихий закуток за арочным проходом, на котором висела табличка "платформа девять и три четверти"

— Постаим перед дорожкой? — улыбнулась она ему .

Мальчик неопределённо кивнул головой, а затем спросил:

— Почему папа не провожает нас?

Лили на минуту задумалась, но всё же решила сказать правду, вернее часть её, глядя в проницательные тёмно-зелёные глаза:

— Видишь ли... Северус... не любит показываться на людях до начала учебного года...

-Почему?

Лили замялась

— Он чувствует себя.. немного некомфортно в обществе...

— Ааа, понятно. И поэтому он выбрал такую не публичную профессию как учитель.

Она улыбнулась.

— Понимаешь, Северус... не самый добрый учитель... И некоторые дети слегка...

— Побаиваются его?

Лили потрепала сына по волосам, и тут раздался сигнал к отправлению.

— Ну беги , — посоветовала она, стараясь не замечать , как защемило сердце от

осознания того , что единственный ребёнок покидает её.

Мальчик решительно кивнул, подхватил чемодан и перевозную клетку для кота и поднялся в поезд. Идя по коридору он то и дело заглядывал в окошко какого-нибудь купе ища подходящее.

Через несколько минут посмотрев в окно очередного вагона он увидел трёх мальчиков увлечённо болтающих о чём-то между собой и одну девочку которая читала какую-то книгу.

Он уже был готов идти дальше но дверь с лязгом отъехала в сторону и в коридор высунулся взъерошенный подросток.

— Приветик! ,- с озорной улыбкой поздоровался тот. — Ты , наверное хочешь к нам присоединиться?

Септимус удивлённо поднял брови

— И тебя не смущает, что купе переполненно?

— Потеснимся, не велика проблема, — равнодушно бросил мальчишка, и подхватив его чемодан , втащил внутрь.

Септимус крайне смутился , но всё-же неловко переминаясь с ноги на ногу последовал за новым знакомым.

Все взгляды тотчас обратились к нему. Чувствуя как пылает лицо, он

проговорил:

— Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Двое мальчишек переглянулись, но остальные внимательно смотрели на него.

— Не возражаем ,конечно, — наконец прервала молчание девочка

Септимус слегка улыбнулся и примостился у окна, прямо напротив тихого юноши, рассеянно глядевшего куда-то в пространство.

— Ну и кто ты у нас будешь? — спросил долговязый рыжеволосый парень со смешно выпачканным носом.

— Септимус. Септимус Снейп, — представился он

— А я Уизли. Рон Уизли.

Он протянул руку, и Септимус пожал её.

— Снейп? Это ведь твой отец будет нас учить? — спросила девочка, подняв глаза от книги.

Все с интересом посмотрели сначала на неё , потом на него.

Наконец рыжий мальчишка прервал молчание

— Я кажется слышал про него ... от братьев, они говорили... ну... разное... — Рон застенчиво заморгал и умолк.

— И что же они говорили? — полюбопытствовал Септимус слегка удивившись.

— Вообще-то они большие шутники, и не всё что они говорят — правда. Но по их рассказам он довольно жуткий... — с довольно несчастным видом закончил Рон, и виновато покосился на Септимуса, который в свою очередь захихикал

— А что ты скажешь?

— Про что?

— Ну он же твой отец, так скажи нам истину, какой он из себя?

— Нууу...- замялся тот, не зная что сказать ,- Любит много и долго говорить.

Черноволосый мальчик хохотнул

— Кстати, забыл представиться, я Альберт Поттер.

— Поттер, Поттер... Я кажется слыхал про тебя... — задумчиво произнес Рон — кажется мой папа говорил про твоего, он работает в министерстве?

— Верно, — кивнул мальчик, — Отдел игр и спорта, у Людо Бэгмэна

— Круууто, — протянул он, — А мой в одном из самых скушных отделов

«Неправомерные использования изобретений маглов ». Он покосился на девочку, — А ты?..

Она подняла глаза и отложила книгу

— Я из семьи маглов, они дантисты.

И заметив вопросительные взгляды добавила: — лечат зубы.

— И как нам тебя звать, о великая дочь дантистов?, — хихикнул Альберт

Она нахмурилась, неоценив шутку

— Я Гермиона Гренджер.

— Ну а ты кто?, — Рон ткнул в бок мальчика, сидящего в самом углу у окна

Он немного промедлил, а затем тихо, чуть не плача , сказал

— Я Невилл... Лонгботтом

Воцарилась тишина. Все испуганно воззрились на него , а взгляд Альберта невольно скользнул по его лбу

После долгого молчания Септимус наклонился и протянул ладонь

— Приятно познакомиться, Невилл.

Пока все первокурсники стояли в длинном, слабо освещённом факелами коридоре перед внушительного вида дубовыми дверями, Септимус бессознательно прислушивался к разговору, который вели между собой Альберт и мальчик с незнакомым ему голосом.

— Слышал? В продажу поступила скоростная модель метлы — «Нимбус-2000»!

— Неужели? Правда?

Вскоре двери с грохотом распахнулись, ударившись о каменную стену. К ним вышла высокая, строгого вида женщина в остроконечной шляпе и взмахом руки приказала следовать за ней.

Она повела их сквозь ряды четырёх длинных столов, точно таких же, как и тот, что стоял у стены. Септимус заметил низкий трёхногий табурет, перед которым вскоре остановилась вся группа. Сопровождавшая их женщина вышла вперёд и, взяв с табурета старую заплатанную шляпу, провозгласила:

— Когда я назову ваше имя, вы сядете на стул. Я надену на вас шляпу, которая распределит вас по одному из четырёх факультетов.

И началось распределение.

Септимус проявлял интерес только первые несколько минут, затем его внимание переключилось на окружающую обстановку. Грубо вытесанные камни были пепельного оттенка. Он покосился на стол у дальней стены. За ним сидели преподаватели. Его взгляд быстро обежал их лица и, наконец, остановился на паре чёрных глаз.

Снейп смотрел на него неотрывно. Септимус не мог понять, что тот чувствует. Лицо было абсолютно непроницаемым.

— Септимус Снейп! — раздался голос. Эхо этого возгласа вывело мальчика из забытья.

Он, робея, вышел вперёд и, как многие до него, сел на расшатанный табурет. Стараясь ни на кого не смотреть, он почувствовал, как шершавую ткань шляпы коснулась его головы.

Внезапно тишину прорезал её громкий голос:

— Гриффиндор!

Тут же раздались аплодисменты.

Септимус не заметил, как оказался за гриффиндорским столом. Все смеялись, радостно хлопали его по спине и поздравляли. Он не был удивлён — он ожидал этого. За столом уже сидели его товарищи по купе, все, кроме Гермионы Грейнджер, которую определили в Когтевран.

Мальчик снова взглянул на отца. Он ожидал, что тот порадуется за него, насколько это было возможно для человека с таким характером, но реакция Снейпа оказалась неожиданной. Его чёрные глаза остекленели, а через секунду он отвёл взгляд в угол.

Он разочарован.

— Гриффиндор!

Рыжеволосая девочка соскользнула с табурета и, направляясь к столу, оглянулась на него с грустной улыбкой. Через минуту к ней присоединился взъерошенный черноволосый мальчишка...

Септимус встретился с его взглядом и быстро отвернулся.

Его внимание вскоре переключилось на знакомого худощавого подростка с чёрными волосами, который сидел напротив него.

Мальчик был в приподнятом настроении, направляясь на урок зельеварения, который был первым в расписании. Наконец-то представится возможность поговорить с отцом!

Снейп вошёл в кабинет через несколько минут после начала урока. Он обратился к классу с небольшой речью, во время которой Септимус безуспешно пытался поймать его взгляд. Однако, судя по всему, Северус решил игнорировать сына.

Задание урока заключалось в том, чтобы определить ингредиенты и сварить зелье, превращающее лягушек в головастиков.

Под конец занятия Снейп начал обходить класс, делая замечания.

— Поттер!

Септимус резко обернулся.

Северус стоял над котлом Альберта Поттера с торжествующим блеском в глазах.

— Это зелье должно быть тёмно-красным, — мягко заметил он, бросив очередной пренебрежительный взгляд на варево ученика, которое имело нежно-розовый оттенок.

— Простите, сэр, — вмешался смуглый кудрявый мальчик, работавший с Поттером в паре. — Это, вероятно, моя ошибка. Я добавил сироп чемерицы.

— Вас не спрашивали, мистер Томас! — рявкнул Снейп.

Как только прозвенел звонок, он направился к своему столу, ни разу не взглянув на сына и его безупречное зелье.

Септимус дождался, пока все уйдут, и затем неуверенно подошёл к столу Снейпа, ожидая, когда тот обратит на него внимание.

Отец, не поднимая глаз от пергамента, произнёс:

— Профессор Макгонагалл не одобрит твоё опоздание на первый урок.

— Папа, я...

— Профессор Снейп, — перебил его Северус. — Я профессор Снейп.

Септимус в недоумении уставился на отца. Тот, явно наслаждаясь ситуацией, поднялся со своего места, пересёк кабинет и широким жестом распахнул дверь.

— Мой плотный график не позволяет тратить на тебя больше времени, — холодно бросил он.

Что-то внутри мальчика надломилось. В комнате, казалось, стало холоднее.

— Всё дело во мне, да? — срывающимся от обиды голосом спросил Септимус, на шаг приблизившись.

— Прошу прощения?

— Ты так со мной обращаешься, потому что я теперь гриффиндорец?

Северус застыл. Его взгляд задержался на лице сына, где каждая черта выражала разочарование. Словно от пощёчины, он неожиданно пришёл в себя.

Ошибочно истолковав молчание, Септимус нахмурился и направился к двери. Остановившись на пороге, он бросил с вызовом:

— Не буду больше утруждать вас своим присутствием, профессор.

И, громко хлопнув дверью, вышел.

За завтраком он почти ничего не ел. Его угнетала вчерашняя ссора. Лениво ковыряя остывший яичный желток, он невидящим взглядом уставился на факел, торчащий из стены.

Вздрогнув, Септимус уронил вилку. Резкий звук, с которым она ударилась о тарелку, окончательно вернул его к реальности. Рядом с ним приземлился Альберт.

— Сегодня уроки полётов, — с воодушевлением сообщил он, отхлебнув из серебристого кубка, стоящего напротив друга. — Твой отец всегда такой?

— Какой? — не понял Септимус, слегка ошарашенный резкой сменой темы.

— Ну... ругается на всех, — Альберт осторожно покосился на преподавательский стол. Септимус рефлекторно последовал его примеру.

Северус сидел сбоку от директора. Его чёрные волосы, глаза и холодное выражение лица резко контрастировали с серебристой бородой до пояса, белыми волосами и поблёскивающими очками-половинками, сидящими на самом кончике крючковатого носа Альбуса Дамблдора. Не притронувшись к еде, Снейп сосредоточенно говорил о чём-то директору, пока тот с аппетитом уплетал овсянку.

— Нет, видимо, на него так школа влияет, — с грустью пробормотал Септимус, неуверенный, что Альберт его услышал.

После завтрака они, толкаясь в гуще гриффиндорцев-однокурсников, поплелись к теплицам на урок травологии, ворча про себя на сырость.

— Как ты думаешь, насколько «Нимбус 2000» отличается от других мётел? — полюбопытствовал Альберт, по пути пнув камушек и проследив, как тот кувыркаясь скатился со склона и затерялся в густой траве.

— В этом вопросе лучше обращаться к знатокам, — равнодушно заметил Септимус, глядя себе под ноги, опасаясь поскользнуться на скользком спуске.

Внезапно рядом послышался шелест мантии, и чья-то рука опустилась ему на плечо. Мальчик на мгновение замер, а затем медленно развернулся, догадываясь, кого увидит. Он не ошибся. Перед ним стоял Северус Снейп, лицо которого, как всегда, было непроницаемым.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга, а затем Снейп, взглянув через плечо сына, рыкнул:

— Поттер!

Септимус испуганно обернулся, но ничего сверхъестественного не заметил — Альберт просто стоял, засунув руки в карманы, терпеливо ожидая друга.

— Надеюсь, мне не требуется танцевать чечётку, чтобы вы изволили явиться на урок травологии, Поттер?

Альберт удивлённо уставился на него, но, совладав с растерянностью, ответил с вызовом:

— Разумеется, нет, сэр.

— В таком случае марш на урок, — прошипел Снейп. Дождавшись, пока Альберт скроется за теплицами, он взял сына за руку и повёл в противоположную сторону. Септимус едва поспевал за его широким шагом.

— Профессор Снейп, у меня сейчас травология, — напомнил он, стараясь говорить с безразличием.

— Я уже оповестил профессора Спраут о твоём отсутствии, — невозмутимо ответил Северус, не сбавляя шага.

Пройдя мимо открытых дверей замка, они поднялись по мраморной лестнице, миновали Большой зал и спустились в подземелья. Закрыв за собой дверь из чёрного дуба, Снейп пересёк маленькую комнату и остановился у письменного стола.

— Сядь.

— Постою, — холодно ответил Септимус, скрестив руки на груди и вызывающе глядя на отца.

Снейп подошёл к сыну вплотную, вперив в него взгляд чёрных глаз.

— Это была не просьба.

Септимус не выдержал. Ему надоело быть вечно послушным ребёнком, на которого вешают неоправданные ожидания.

— Что происходит?! — выкрикнул он, сжимая кулаки. — Сначала ты не хочешь меня видеть, потом заставляешь пропускать уроки, делая вид, что так и должно быть. Что дальше? Давай на дуэли подерёмся?!

Наступила звенящая тишина. Северус, побледнев, тяжело вздохнул и с усталым видом уселся на диван у стены.

— Сядь, — тихо попросил он. — Пожалуйста.

Септимус, ошеломлённый, сел рядом.

— Ты прав. Я не должен был переносить на тебя свои травмы, — признал Северус. — Прости.

Септимус молча смотрел на него, затем положил голову ему на плечо. Северус мягко провёл рукой по его волосам.

В холле его догнал Альберт.

— Где ты был? — требовательно спросил он, с поднятыми бровями уставившись на Септимуса. — Чего ему от тебя понадобилось?

— Хотел поговорить, — ничего не выражающим тоном ответил он, спустившись по каменной лестнице и миновав дубовые двери.

Альберт не отставал.

— Волнуешься перед полётом? — с плохо сдерживаемым ликованием поинтересовался он, быстрым шагом направляясь к полю для квиддича.

— Не особо, — равнодушно ответил Септимус. — Мои родители не играли в квиддич, а мой отец сказал, что не любил уроки полётов.

Альберт хмыкнул.

— Да уж, сложно представить старину Снейпа верхом на метле.

— Он говорил, что во всём виноваты школьные мётлы, — серьёзно заявил Септимус, пожав плечами.

— О да, мой отец говорил, что школьные мётлы специально отбирали, выбирая самые медленные и старые, — со знанием дела сообщил Альберт, важно закивав.

Дойдя до поля, они увидели, что все ученики уже собрались и с нетерпением ожидают появления профессора.

Не успели они занять свои места по левую сторону от мётел, как появилась высокая молодая женщина с короткой стрижкой и в сиреневой, расшитой золотыми звёздами мантии.

— Моё имя мадам Хук! — воскликнула она, обращаясь ко всем. — Вытяните руку вперёд и скажите "вверх"!

Сразу со всех сторон послышались требовательные голоса, а где-то даже приказы:

— Вверх! Вверх!

Альберт и Септимус одновременно подняли руку.

— Вверх!

Метла Септимуса взвилась в воздух, и он, недолго думая, поймал её.

Альберт справа проделал то же самое. Оглянувшись, они заметили, что удача улыбнулась только им и Рону.

— Знаешь, а ты совсем не похож на Снейпа! — с претензией на удивление заметил Альберт, пока все остальные ученики пытали несчастные мётлы.

— Почту за комплимент, — Септимус склонил голову в полупоклоне.

— Нет, ну правда, — улыбнулся тот. — Ты похож на него только внешне.

— Ты прав, но я всё же симпатичнее, — улыбнулся мальчик, следя за тем, как высокий юноша с русыми волосами ловит свою метлу.

Минут через семь весь класс уже держал в руках мётлы.

Мадам Хук довольно кивнула, а затем провозгласила:

— Сядьте на метлу так, чтобы руки оказались сзади, и на счёт три вы отталкиваетесь от земли и взлетаете в воздух!

Альберт и Септимус торопливо перекинули ногу через рукоять метлы и замерли, ожидая, пока это проделают все остальные.

Наконец раздался свисток, и, взвившись в воздух, друзья с высоты пяти метров наблюдали за тем, как мадам Хук давала советы тем ученикам, у которых никак не получалось взлететь.

Через минуту к ним присоединился Рон Уизли и, слегка неровным движением выровняв метлу, тоже стал наблюдать за однокурсниками.

— А хорошо наверху, — с благоговением произнёс Альберт, следя глазами за Невиллом Лонгботтомом, которому всё никак не удавалось правильно оттолкнуться от земли.

--

Через час изнурённые гриффиндорцы отправились в Большой зал на обед.

— Ну как же я проголодался! — воскликнул Рон, нагружая тарелку макаронами. Септимус последовал его примеру и, сев за стол, с удовольствием отхлебнул ледяной тыквенный сок.

Внезапно боковым зрением он заметил какое-то движение и, обернувшись, увидел девочку с тёмно-каштановыми густыми волосами.

— Привет, — поздоровалась она, и Септимус по голосу узнал соседку по купе.

— Привет, — бросил за друга Альберт, развернувшись и глядя на неё.

— Как прошёл первый школьный день? — поинтересовалась она, заправляя за уши кудрявые локоны.

— У нас только что был урок полётов! — выпалил он с азартным блеском в глазах.

— У нас они будут только в четверг, — сообщила она, поправляя объёмистую сумку, сползающую с плеча.

— Не повезло, — невнятно пробормотал Рон, жуя котлету.

— А что, вам понравилось? — как бы удивившись, спросила Гермиона.

— Ещё бы! — войдя в раж, вскрикнул Альберт. — После полёта так здорово себя чувствуешь!

— Не уверена, что у меня получится, — поделилась Гермиона своими опасениями.

— Не у всех с первого раза получается, — успокоил её Септимус.

— У тебя получилось? — она подняла брови.

— Мне просто метла хорошая попалась, — пожал плечами мальчик и, взяв со стола тыквенный сок, сделал глоток.

— Надеюсь, мне тоже попадётся удачная метла, — улыбнулась девочка и поспешила к своему столу.

Внезапно сквозь шум толпы Септимус различил какой-то шум, похожий на хлопанье крыльев.

Сквозь широкое окно в Большой зал влетели сотни сов самых разных цветов и окрасок.

Десять или одиннадцать птиц закружили над гриффиндорским столом, и три из них приземлились рядом с Альбертом, Септимусом и Роном.

— У Стрелки обморок, — сокрушённо сообщил Рон, вытаскивая из её клюва письмо.

Септимус в свою очередь отвязывал конвертик от лапки совы, в которой ещё в полёте узнал их семейную.

Мельком проглядев отправителя и адрес, он развернул письмо и тут же узнал мамин почерк:

«Привет! Папа сказал, что тебя распределили на Гриффиндор. Я безумно рада за тебя! Я тоже в своё время училась на Гриффиндоре. Надеюсь, ты нашёл новых друзей?

Целую, мама.»

Несколько раз перечитав коротенькое письмо, он аккуратно сложил его вчетверо и спрятал во внутренний карман мантии.

На следующий день Альберта не было за завтраком. Торопливо доедая тосты, Септимус гадал, куда запропастился друг.

Идя на урок заклинаний, он то и дело оглядывался по сторонам в надежде встретить Альберта.

Сидя в маленьком кабинете заклинаний, первокурсникам предстояло поднять в воздух перо с помощью заклятия левитации.

Септимус без помех справился с заданием уже со второй попытки.

— Потрясающе! — восторженно воскликнул низенький профессор Флитвик, проследив за плавно опускающимся пером.

— Десять очков Гриффиндору!

Внезапно дверь кабинета открылась, и на пороге возник Альберт. Сквозь шум и небольшие взрывы на это почти никто не обратил внимания, но Септимус всё же обернулся на стук, с каким дверь ударилась о стену.

Альберт, недолго думая, сел рядом с другом. Торопливо достав палочку, он огляделся по сторонам, чтобы понять, что нужно делать.

— Где ты был? — полушёпотом поинтересовался Септимус, наблюдая за слабо трепыхающимся пером Альберта.

— Снейп задержал, — нахмурился тот, сосредоточенно тыча палочкой в несчастную жертву магии.

— Зачем?

— Да как обычно, — равнодушно отозвался мальчик, не глядя на друга.

Над замком пронёсся далёкий звон колоколов.

--

Снейп сидел за столом у себя в кабинете, безостановочно строча что-то на пергаменте.

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату влетел взъерошенный мальчишка.

— Вы хотели видеть меня, профессор? — со всей вежливостью уточнил тот.

— Я надеюсь, что вы не слишком тешили себя надеждой на это, — скривив губы, заявил зельевар и жестом указал на жёсткий деревянный стул по другую сторону стола.

Альберт послушно сел.

— Итак, Поттер, — вкрадчиво начал Снейп, откладывая перо. — Что вы сделали, чтобы заставить моего сына завести дружбу с вами?

Брови мальчика взметнулись вверх.

— Заставить? Боюсь, что я не совсем понимаю вас, сэр, — произнёс он, неуютно ёрзая на месте.

— Да неужели? — сардонически усмехнулся Снейп.

Он чуть подался вперёд и недоверчиво вгляделся в светло-карие глаза подростка. Тот без страха выдержал его взгляд.

— Свободны, — бросил Снейп, снова берясь за перо.

Альберт, довольный, что так легко отделался, поспешил убраться с глаз сердитого профессора.

--

— И за что Снейп так взъелся на меня? — возмущался он за обедом.

— Он никого не любит, — тихо произнёс Невилл Лонгботтом.

Друзья резко обернулись.

— Ого, Невилл! А я и не знал, что ты умеешь говорить! — весело воскликнул Альберт.

Тот, смутившись, принялся торопливо пить тыквенный сок, стараясь ни на кого не смотреть. Уже через минуту он схватил сумку и быстрым шагом вышел из Большого зала.

— Что это с ним? — удивился Рон, доедая картофельное пюре.

Септимус озадаченно смотрел на двери Большого зала, в которых только что скрылся Невилл.

— Подождите, я сейчас, — бросил он и, перебросив сумку через плечо, направился к выходу.

Может, он пошёл в гостиную?

Сказав Полной Даме пароль, он отодвинул портрет и протиснулся внутрь.

В помещении не было никого.

Септимус поднялся по винтовой лестнице в общую спальню. Его догадка оказалась верна: стоило ему увидеть Невилла, сидящего на кровати.

Мальчик подошёл поближе и, испытывая некое смущение, спросил:

— Всё в порядке?

Невилл испуганно обернулся.

— Да-да, всё хорошо...

Септимус неуверенно присел на край кровати приятеля. Чуть позже он заметил у Невилла в руках фотографию супружеской пары. Внизу стояла подпись: Фрэнк и Алиса Лонгботтомы.

— Это твои родители? — сочувственно уточнил Септимус.

— Бабушка прислала...

— Мне жаль.

— Да нет, я рад, что она это сделала. Я никогда раньше не видел их фотографий. Вернее, у нас есть немного, но это совсем другая. Как будто действительно стоишь рядом...

По лицу Невилла скользнула грустная улыбка, и он наконец поднял голову, робко взглянув на друга.

— Я имел в виду: мне жаль, что они... погибли, — поправился Септимус и тут же пожалел о сказанном: лицо мальчика вновь приняло печальное выражение.

— Ты здесь с кем-нибудь общаешься? — стараясь сменить неприятную тему, полюбопытствовал он.

— Почти ни с кем, — пожал плечами Невилл. — Разве что с Генри...

— Генри? — переспросил Септимус, подняв брови.

— Он спит в нашей спальне, у него волосы всё время в хвосте, светлые такие...

— Странно, как я мог его не заметить... — задумчиво пробормотал тот, бессознательно теребя кончик алого покрывала на кровати.

— Он двоюродный брат Гермионы Грейнджер. Она с нами в купе ехала, помнишь?

Септимус не успел ответить. Дверь в комнату распахнулась, в спальню ворвался светловолосый парень и, подскочив к своей койке, вытащил из-под неё увесистый чемодан, судорожно что-то ища.

— Привет, Генри! — с некоторым облегчением поздоровался Невилл, следя за другом.

Мальчик выпрямился и обернулся.

— Привет.

Тут он заметил Септимуса, сидящего рядом, и, подойдя ближе, протянул загорелую ладонь.

— Здравствуй. Будем знакомы, я Генри.

— Приятно познакомиться, — сказал в свою очередь Септимус, поднимаясь и пожимая ему руку.

— Я...

— Септимус Снейп. Да, я в курсе. Встречался с твоим отцом, да хранит его Господь.

Внезапно спохватившись, он стал охлопывать себя по карманам, при этом его глаза лихорадочно обшаривали все углы.

— Никто не видел моих шахмат? Я пригласил Парвати поиграть у озера в шахматы!

— Нет... — слегка ошарашенный такой спешкой протянул Невилл.

Генри, недолго думая, быстрым шагом покинул спальню, громко захлопнув дверь.

Септимус захлопнул чемодан.

— За мной приедет отец. Мы трансгрессируем прямо из Хогсмида, — сообщил Альберт, ставя собственный чемодан у стены.

— А мы через камин, — бросил через плечо Септимус.

— Кто-нибудь из наших остаётся на Рождество в Хогвартсе? — спросил Альберт, беря палочку с тумбочки и направляясь к двери.

— Нет, совсем никого, — ответил Септимус.

Дойдя до дверей Большого зала, они издали увидели компанию гриффиндорцев, сидящих за столом и весело болтающих.

Подойдя ближе, они кое-как втиснули поклажу под стол и сели.

— Мы с семьёй собираемся в Румынию, в гости к моему брату Чарли, — продолжил разговор Рон, повернувшись к Генри.

— А мы с двоюродной сестрой едем кататься на лыжах в горы, — поделился тот, и, поймав удивлённые взгляды, пояснил:

— Это магловское развлечение: цепляешь на ноги дощечки и скользишь по снегу.

— Даааа, вас бы с моим папой познакомить, он вечно приходит в восторг от всяких маггловских штук, — хмыкнул Рон и взялся за тосты.

— Ребята, а вы куда собираетесь? — с улыбкой полюбопытствовал Генри, повернувшись к двум друзьям.

— Я не знаю. У нас планируется что-то вроде тихого семейного Рождества, если для вас, конечно, знакомо это понятие, — хихикнул Альберт.

— У нас тоже что-то похожее, — пожал плечами Септимус, когда друг повернулся к нему.

— А ты, Невилл?

Все взгляды обратились к мальчику. Тот смущённо поднял взгляд на однокурсников.

— Мы с бабушкой едем в гости к дяде в Ватикан, — заявил он и нанизал на вилку сосиску.

Септимус непроизвольно бросил взгляд на преподавательский стол и краем глаза заметил, как Снейп поднимается с места.

— Мне, наверное, уже пора, — негромко заметил он, беря чемодан.

— Счастливого Рождества, — подмигнул Генри.

— Я отправлю тебе сову, может, встретимся на каникулах, — сказал Альберт, деловито пожимая руку другу.

У дверей Большого зала Септимус остановился, ожидая отца, который не заставил себя долго ждать.

— Идём, — бросил Северус, беря сына за руку и увлекая за собой.

Через некоторое время Снейп толкнул дверь и не спеша вошёл в маленький, тускло освещённый кабинет. Подойдя к камину, он снял с него жестяную банку, раскрыл её и, обернувшись, сказал:

— Ты первый.

Септимус покорно кивнул и послушно встал туда, куда ему сказали, зачерпнув приличную горсть пороха.

— Риджент Стрит 66!

Тотчас его фигуру поглотило изумрудное пламя, и через секунду он мчался по сотням каминных труб с головокружительной скоростью.

Однако минутой позже Септимус благополучно вышел из камина в гостиной своего дома. С кухни тут же раздался какой-то шум, и к нему уже летела рыжеволосая женщина. Она заключила его в стремительные объятия, но не успела вымолвить ни слова, как в камине вновь вспыхнул огонь. Отряхиваясь, из него вылезла внушительная фигура Снейпа.

Лили отпустила сына и нежно обвила руками шею мужа. Северус натянуто улыбнулся и мягко отстранился. Было видно, что после столь долгой разлуки ему слегка не по себе находиться в домашнем уюте.

— Как я рада вас видеть! — радостно воскликнула Лили. — Садитесь за стол, я столько всего наготовила!

Она летящей походкой направилась в столовую. Септимус мельком взглянул на отца и успел уловить на его лице странное выражение, прежде чем тот накинул свою излюбленную маску безразличия.

Сидя за столом, мальчик почти ничего не ел, всё больше отвечая на бесконечные расспросы матери.

— С кем ты дружишь?

— С Альбертом Поттером.

— Правда? — у Лили загорелись глаза. — Ты ведь знаешь, его мама — Мерлин Маккиннон, я к ней всё время хожу.

— Ты ходишь к его маме? — удивился мальчик, недоверчиво глядя на мать.

— Ты не замечал, что я всё время куда-то пропадала? — подняла брови Лили, и в её голосе появились нотки шутливой обиды.

— Замечал, но я не знал, что Мерлин Маккиннон — это мама Альберта, — объяснил Септимус, не глядя на отца, чья рука напряглась так, что побелели костяшки пальцев, сжимающие вилку при звуке ненавистного имени.

* * *

Конечно, вот продолжение редактированного текста:

--

Септимус лениво открыл глаза, почувствовав, как одеяло сползает на пол. Неторопливо потянувшись, он встал и только теперь заметил на прикроватной тумбочке приличную горку подарков. Полюбовавшись на то, как солнечный свет играет на пёстрых упаковках, он всё же снял сверху небольшой свёрток и развернул его.

Это оказались серебряные наручные часы с маленькими звёздочками, медленно кружащимися по циферблату. Надев их на руку, Септимус заметил на разорванной бумаге маленькие чёрные буквы: Септимусу от С. С. Улыбнувшись, он принялся распечатывать второй подарок, оказавшийся книгой «Для профессионального волшебства», содержащей 684 страницы в кожаном переплёте, от мамы.

Вскоре рядом с ним уже лежали коробка взрывающихся тянучек от Рона, красивое павлинье перо от Невилла, вредноскоп от Генри и книга по зельеварению от Гермионы.

Внезапно в открытое окно со свистом влетела серая сипуха и уронила к ногам Септимуса маленький свёрток. Сделав круг над письменным столом, она приземлилась на шкаф и гордо ухнула.

Подняв с пола очередной подарок, мальчик разорвал бумагу, и на его кровать упали два маленьких мягких шарика и записка:

«С Рождеством! Это бируши для уроков Бинса, да и вообще. Они не пропускают никаких звуков. Если тебе всё же позволят, мы могли бы завтра увидеться. Огромное спасибо за набор по уходу за метлой! Ещё раз с Рождеством.

Альберт Поттер.»

Септимус вновь улыбнувшись, водрузил бируши на стопку подарков.

Альберт хочет завтра встретиться. Да уж, представляю себе реакцию папы... Мальчик открыл дверь спальни и спустился в гостиную, откуда слышались негромкие голоса родителей.

— С Рождеством! — радостно воскликнул он, обнимая мать.

— С Рождеством, любимый! — она чмокнула его в макушку.

— Спасибо за часы, пап. — поблагодарил Септимус, повернувшись к Снейпу.

— Теперь я вправе надеяться, что опоздания на уроки останутся в прошлом. — сухо откликнулся Снейп, но мальчик заметил весёлые полукруги возле уголков его губ.

— Мам, можно с тобой поговорить? — негромко спросил Септимус, неуверенно косясь на отца.

— Нууу... конечно...? — в некотором замешательстве ответила Лили и последовала за сыном в коридор.

— Можно, Альберт завтра придёт в гости? — с ноткой детской мольбы в голосе попросил мальчик, глядя в изумрудные глаза матери. Она немного помедлила с ответом, а затем неуверенно протянула:

— Ох, не знаю, Септим. Ты же знаешь...

— Да, но мы будем в саду, тихо как мыши в папином зелье...

— Я постараюсь с ним поговорить, но обещать ничего не могу. — с ноткой строгости в голосе заявила Лили, но, посмотрев в преисполненное надеждой лицо сына, улыбнулась:

— Постарайся, чтобы он не попадался на глаза отцу.

Тот просиял.

— Конечно, я... наложу на него дезиллюминационные чары... — горячо пообещал Септимус, радостно выбегая из кухни.

— Немного же нужно детям для счастья... — весело пробормотала Лили, оперевшись руками об стол и глядя, как худенькая высокая фигурка взлетает по лестнице.

Вбежав в спальню, Септимус быстро настрочил ответ на обратной стороне записки и, позвав со шкафа сову друга, привязал конвертик к её шершавой лапке и выпустил птицу в открытое окно.

--

Завтрак прошёл в уютной тишине, перемежавшейся только мелодичным звоном посуды.

— Сегодня я пойду к Мерле Маккиннон. — сообщила Лили, составляя тарелки в раковину.

— С какой целью? — осведомился Снейп, стоя у стола и глядя, как она взмахом палочки очищает посуду.

— Она отправила сову с письмом, будто у неё есть ко мне важный разговор. — пожала плечами Лили, убирая палочку в карман шёлкового платья и встречаясь взглядом с мужем.

— Я вернусь к ужину. — сообщила она и, глянув на сына, подмигнула.

Уже стоя в камине, она послала обоим воздушный поцелуй и, кинув щепоть пороха, воскликнула:

— Площадь Пикадилли, 60!

И её тут же поглотило зелёное пламя.

Когда огонь потух, Снейп обернулся к сыну:

Вот исправленный текст с поправками на орфографию и пунктуацию:

— Я буду у себя в кабинете писать рецепты для школьных снадобий и попросил бы тебя не тревожить меня без надобности, учитывая, что это занятие требует полной сосредоточенности, — продекламировал он.

— Я буду в гостиной, — Септимус ощутил внезапный прилив раздражения — как будто он хоть раз докучал отцу громким топотом.

— Что ж, в таком случае ожидаю от тебя понимания, — кивнул Снейп и покинул комнату.

Мальчик постоял минуту, раздумывая, чем лучше заняться, и остановился у камина, с интересом разглядывая награды отца, которыми сплошь была уставлена полка.

В самой середине находился «Орден Мерлина второй степени» за заслуги в зельеварении. Рядом стояли награды за регистрацию собственных заклинаний и прочих достижений. С виду подобный «Зал Славы» мог показаться пустым бахвальством, но если учитывать, что все эти наградные дипломы выставила Лили, вне себя от гордости за мужа...

От нечего делать, Септимус поднялся в спальню, взял с тумбочки коробку взрывающихся тянучек от Рона и книгу по волшебству от мамы, улёгся на кровать и принялся взахлёб читать.

Спустя четыре часа мальчик перевернул последнюю страницу, но тут из гостиной послышались голоса. Спрыгнув с кровати, он в два шага пересёк комнату и выскочил на лестничную площадку.

Снизу послышался тихий голос матери, затем приглушённый ответ Снейпа, чьи-то шаги и кто-то прикрыл дверь в гостиную.

У Септимуса не было привычки подслушивать, а посему он просто отправился в душ.

— Ты ведь знаешь, мальчики так здорово ладят друг с другом... — Лили умоляюще взглянула в чёрные глаза мужа.

— Верно, и, насколько тебе известно, я старался не препятствовать их... не скрою, необъяснимой на мой взгляд дружбе, — мягко заметил Снейп, глядя на изогнутые брови жены и её умоляющий взгляд.

— Может, стоит на минуту забыть старые распри?

Всё внутри у него всколыхнулось от иррационального гнева.

Забыть? Забыть?!

— Северус.

Он яростно взглянул на неё, из последних сил удерживаясь от крика, но что-то в её лице заставило его остановиться.

Северус знал это выражение. Он не видел его так долго, но всё же недостаточно, чтобы забыть.

Это не было ни состраданием, ни любопытством. Из всех существующих чувств это было скорее беспокойство. Но не так, как беспокоятся за маленьких детей. Это беспокойство выражалось совсем по-другому. По крайней мере, у этой женщины. Это читалось в её позе и в решительном стремительном взгляде ярко зелёных глаз, желании помочь...

Он позволил ей взять себя за руки.

— Я не могу... — тихо произнёс Снейп, не глядя на неё. — И не уверен, что это когда-нибудь произойдёт. Слишком много всего случилось. То, что не выражается одним словом «прости».

И его лицо вновь приняло холодное выражение. Он рывком распахнул дверь гостиной и, ни слова не добавив, скрылся во тьме коридора.

Лили горько вздохнула, глядя ему вслед. Она предполагала, что помирить заклятых врагов нелегко, но сейчас она поняла:

Это невозможно.</>

— Сдайте мне ваши сочинения о вампирах.

Взмахнув палочкой, Северус заставил десятки свитков пергамента опуститься на его стол. С новым взмахом он написал рецепт и ингредиенты на доске.

— Сегодня мы готовим снотворное. — объявил он повернувшись к классу.

— Те , кто не справиться с этим зельем, должны быть готовы к неудовлетворительной отметке.

В кабинете стояла полная тишина, в которой звучал лишь холодный голос зельевара.

— И разумеется тем, кто не справится с этим простым зельем, придётся столкнуться с моим... — он сделал паузу и его тёмные глаза на мгновение остановились на Альберте.

— ... Неудовольствием. — он развернулся и бросив «приступайте», уселся за письменный стол.

Под конец урока Септимус помешивал нежно-бирюзовое зелье, в то время как по другую сторону его друг, обливаясь потом мешал нечто напоминающее дёготь, по цвету сырого мяса.

— Мне крышка. — полушёпотом простонал он, глядя как Снейп поднимается с места.

Медленно обходя класс , Северус неторопливо приближался к их столу.

Альберт зажмурил глаза и набрал в грудь воздуха, едва услышав мягкий шерох мантии и лёгкое дуновение от его шагов.

— И что это у нас? — раздался надменный голос.

Мальчик сжал кулаки, слегка приоткрыв левый глаз.

— Что это по-вашему, Грейнджер?

Друзья резко развернулись. Снейп стоял над котлом Генри, с отвращением поджав губы.

Не дожидаясь ответа, он выхватил палочку.

— Очередной нуль, не так ли? Эванеско!

Зелье мальчика исчезло, а Северус направился к своему столу, не взглянув на стряпню Альберта.

— Везёт же иногда! — восклицал он по дороге на заклинания.

Сзади кто-то скептически фыркнул. Друзья обернулись и увидели спускающегося по лестнице Генри.

— Аа... Ну прости... — пробормотал слегка сконфуззившись, Альберт поправляя сумку.

Генри нахмурился.

— Будем надеяться, что на заклинаниях повезёт больше. — он иронически усмехнулся.

— Хотя чего это я, после Снейпа любое занятие — цветочки.

Септимус не нашёлся что сказать в оправдание отцу.

* * *

— Великолепно! — восторженно пропищал Флитвик, наблюдая за проворно скачущей чашкой мальчика.

— Десять очков Гриффиндору!

— И как у тебя это получается? — сердито спросил Альберт, тыча палочкой в собственную.

— Просто нужно сконцентрироваться. — пожал плечами Септимус.

— Я пытаюсь. — он взмахнул палочкой. Кружка соскочила со стола и разбилась.

— Мм-да... — покачал головой Флитвик. — Вам не хватает практики. — он вернул мальчику целую чашку.

— Задание на дом — тренироваться! — профессор грозно топнул ножкой. — Все свободны.

* * *

У кабинета защиты от тёмных искусств они с Альбертом разделились.

— Я к Бегшоту. — сообщил Септимус, хватаясь за ручку двери.

— Встретимся за обедом. — бросил друг, поднимаясь по каменной лестнице.

Септимус неуверенно заглянул в класс.

Бегшот захлопнул чемодан и обернулся.

— Ааа... Здравствуй-здравствуй! — он сделал шаг вперёд и улыбнулся.

— Вы куда-то собираетесь? — полюбопытствовал Септимус, взглянув на пустой письменный стол и стоящие рядом с ним тяжёлые сумки.

Улыбка медленно сползла с лица профессора. Задумчиво теребя край мантии, он проговорил

— Увы, я покидаю Хогвартс.

У Септимуса пропал дар речи. Совладав с собой, он раскрыл рот.

— Что? Но... почему?.

Бэгшот печально вздохнул.

— Директору угодно, чтобы мой пост занял профессор Квиррел.

— Учитель магловедения? Но... зачем?

Тот невесело улыбнулся и оперся руками на стол.

— Вероятно из-за того происшествия с Северусом. Я не оправдал ожидания Дамблдора, и он считает, что мне... — он сделал короткую паузу. — Не следует больше преподавать в этой школе.

Септимус почувствовал прилив возмущения, связанный со столь несправедливым увольнением.

— И что теперь? Где вы будете работать?

Бегшот заметно расслабился и отойдя от стола, принялся неторопливо расхаживать по кабинету.

— Я знаком с мадам Максим. Она директор во французской магической школе «Шарм Батон». Узнав о моей ситуации, она предложила мне занять пост преподавателя заклинаний, так что без работы я не останусь.

Бегшот остановился и встретился взглядом с мальчиком.

— А сейчас ты наверное хочешь, чтобы я провёл тебе последний урок? — он весело поднял брови.

Септимус достал палочку и ещё до того, как Бегшот дал задание, стал выбирать самое подходящее воспоминание для создания патронуса.

Перед его глазами возник смеющийся Альберт, лежащий на снегу в саду.

Мальчик поднял палочку, но лицо друга внезапно приняло яростное выражение, глаза потемнели, а волосы опустились до плеч и теперь падали на лицо сальными прядями.

— ... В этом доме не появится ни один Поттер!

Из тумана выплыл обеспокоенный Бегшот.

— Что произошло? — требовательно спросил он, помогая мальчику подняться.

— У тебя почти получился настоящий патронус, но что-то пошло не так, почему?

Септимус опустил глаза.

— Я... вижу счастливые воспоминания, но они тут же сменяются на что-то другое...

Бегшот внимательно выгляделся в бледное лицо Септимуса.

— Ты должен не просто увидеть. Почувствуй счастье от того момента, который представляешь, окунись в тот день.

Мальчик неуверенно кивнул.

Он стоит у котла на высоком табурете и помешивает пурпурное зелье. Над ним вырастает худая фигура в мантии. Септимус поднимает глаза и встречается со взглядом с чёрными. Испуганно кладя черпак на стол, он слезает со стула и подходит к двери. Оборачиваясь, он видит как мужчина зачерпывает зелье и критично осматривает его.

Отец поворачивает голову к сыну и ... улыбается.

— ... Экспекто патронум!!!

Из его палочки вылетело что-то большое, с пушистым длинным хвостом.

И Септимус наконец разглядел его. Это был лис, с острой мордочкой и Вот отредактированный текст с исправлениями:

--

— Сдайте мне ваши сочинения о вампирах.

Взмахнув палочкой, Северус заставил десятки свитков пергамента опуститься на его стол. С новым взмахом он написал рецепт и ингредиенты на доске.

— Сегодня мы готовим снотворное, — объявил он, повернувшись к классу.

— Те, кто не справится с этим зельем, должны быть готовы к неудовлетворительной отметке.

В кабинете стояла полная тишина, в которой звучал лишь холодный голос зельевара.

— И разумеется, тем, кто не справится с этим простым зельем, придётся столкнуться с моим... — он сделал паузу, и его тёмные глаза на мгновение остановились на Альберте.

— ... неудовольствием, — он развернулся и, бросив «приступайте», уселся за письменный стол.

В конце урока Септимус помешивал нежно-бирюзовое зелье, в то время как по другую сторону его друг, обливаясь потом, мешал нечто, напоминающее дёготь, по цвету сырого мяса.

— Мне крышка, — полушёпотом простонал он, глядя, как Снейп поднимается с места.

Медленно обходя класс, Северус неторопливо приближался к их столу.

Альберт зажмурил глаза и набрал в грудь воздуха, едва услышав мягкий шерох мантии и лёгкое дуновение от его шагов.

— И что это у нас? — раздался надменный голос.

Мальчик сжал кулаки, слегка приоткрыв левый глаз.

— Что это, по-вашему, Грейнджер?

Друзья резко развернулись. Снейп стоял над котлом Генри, с отвращением поджав губы.

Не дожидаясь ответа, он выхватил палочку.

— Очередной нуль, не так ли? Эванеско!

Зелье мальчика исчезло, и Северус направился к своему столу, не взглянув на стряпню Альберта.

— Везёт же иногда! — восклицал он, направляясь на заклинания.

Сзади кто-то скептически фыркнул. Друзья обернулись и увидели спускающегося по лестнице Генри.

— Аа... Ну, прости... — пробормотал слегка сконфузившийся Альберт, поправляя сумку.

Генри нахмурился.

— Будем надеяться, что на заклинаниях повезёт больше, — он иронически усмехнулся.

— Хотя чего это я? После Снейпа любое занятие — цветочки.

Септимус не нашёлся, что сказать в оправдание отцу.

--

— Великолепно! — восторженно пропищал Флитвик, наблюдая за проворно скачущей чашкой мальчика.

— Десять очков Гриффиндору!

— И как у тебя это получается? — сердито спросил Альберт, тыча палочкой в собственную.

— Просто нужно сконцентрироваться, — пожал плечами Септимус.

— Я пытаюсь, — он взмахнул палочкой. Кружка соскочила со стола и разбилась.

— Мм-да... — покачал головой Флитвик. — Вам не хватает практики. — он вернул мальчику целую чашку.

— Задание на дом — тренироваться! — профессор грозно топнул ножкой. — Все свободны.

--

У кабинета защиты от тёмных искусств они с Альбертом разделились.

— Я к Бегшоту, — сообщил Септимус, хватаясь за ручку двери.

— Встретимся за обедом, — бросил друг, поднимаясь по каменной лестнице.

Септимус неуверенно заглянул в класс.

Бегшот захлопнул чемодан и обернулся.

— Ааа... Здравствуй-здравствуй! — он сделал шаг вперёд и улыбнулся.

— Вы куда-то собираетесь? — полюбопытствовал Септимус, взглянув на пустой письменный стол и стоящие рядом с ним тяжёлые сумки.

Улыбка медленно сползла с лица профессора. Задумчиво теребя край мантии, он проговорил:

— Увы, я покидаю Хогвартс.

У Септимуса пропал дар речи. Совладав с собой, он раскрыл рот.

— Что? Но... почему?

Бегшот печально вздохнул.

— Директору угодно, чтобы мой пост занял профессор Квиррел.

— Учитель магловедения? Но... зачем?

Тот невесело улыбнулся и оперся руками на стол.

— Вероятно, из-за того происшествия с Северусом. Я не оправдал ожидания Дамблдора, и он считает, что мне... — он сделал короткую паузу. — Не следует больше преподавать в этой школе.

Септимус почувствовал прилив возмущения, связанный со столь несправедливым увольнением.

— И что теперь? Где вы будете работать?

Бегшот заметно расслабился и, отойдя от стола, принялся неторопливо расхаживать по кабинету.

— Я знаком с мадам Максим. Она директор во французской магической школе «Шарм Батон». Узнав о моей ситуации, она предложила мне занять пост преподавателя заклинаний, так что без работы я не останусь.

Бегшот остановился и встретился взглядом с мальчиком.

— А сейчас ты, наверное, хочешь, чтобы я провёл тебе последний урок? — он весело поднял брови.

Септимус достал палочку и ещё до того, как Бегшот дал задание, стал выбирать самое подходящее воспоминание для создания патронуса.

Перед его глазами возник смеющийся Альберт, лежащий на снегу в саду.

Мальчик поднял палочку, но лицо друга внезапно приняло яростное выражение, глаза потемнели, а волосы опустились до плеч и теперь падали на лицо сальными прядями.

— ... В этом доме не появится ни один Поттер!

Из тумана выплыл обеспокоенный Бегшот.

— Что произошло? — требовательно спросил он, помогая мальчику подняться.

— У тебя почти получился настоящий патронус, но что-то пошло не так, почему?

Септимус опустил глаза.

— Я... вижу счастливые воспоминания, но они тут же сменяются на что-то другое...

Бегшот внимательно взглянул в бледное лицо Септимуса.

— Ты должен не просто увидеть. Почувствуй счастье от того момента, который представляешь, окунись в тот день.

Мальчик неуверенно кивнул.

Он стоит у котла на высоком табурете и помешивает пурпурное зелье. Над ним вырастает худая фигура в мантии. Септимус поднимает глаза и встречается со взглядом с чёрными. Испуганно кладя черпак на стол, он слезает со стула и подходит к двери. Оборачиваясь, он видит, как мужчина зачерпывает зелье и критично осматривает его.

Отец поворачивает голову к сыну и... улыбается.

— ... Экспекто патронум!!!

Из его палочки вылетело что-то большое, с пушистым длинным хвостом.

И Септимус наконец разглядел его. Это был лис, с острой мордочкой и треугольными ушами.

Патронус закружился вокруг него и вылетел в открытое окно.

Мальчик обернулся. Бегшот стоял, облокотившись на стену, и сиял.

— Браво! — воскликнул он. — Блестяще! — он стиснул его в стремительных объятиях, и, тут же выпустив, растрепал ему волосы.

— Я тобой горжусь!

Септимус робко улыбнулся и спрятал палочку под мантию.

— А какой у вас патронус, сэр?

— Панда.

Мальчик не сумел сдержать короткого смешка. Бегшот поднял чемодан с пола и, обернувшись, заявил:

— Я сам был удивлён, мне почему-то казалось, что я больше смахиваю на рысь. — он взмахнул палочкой, заставляя в сумки и другую поклажу оторваться от земли.

Распахнув дверь, он пропустил Септимуса вперёд.

— Ну что ж, я был очень рад учить тебя. — Бегшот протянул ему руку.

— Спасибо вам за всё. — мальчик сомкнул ладонь и поднял голову, с благодарностью глядя в светлые глаза.

— Не за что. — профессор вышел из кабинета и взмахнул палочкой вновь, отлеветировал багаж вниз по каменной лестнице.

— Увидимся во Франции. — подмигнул он и пустился вслед за чемоданом.

Вот отредактированный текст с исправленными ошибками:

--

На следующий день за завтраком мальчик рассказал обо всём другу.

— Бегшот уходит! — простонал тот, обращаясь к Рону.

Септимус удивлённо поднял брови.

— Я не знал, что он тебе нравится.

Альберт пожал плечами.

— Да, мне он не сильно нравился, но уж лучше он, чем Квиррел.

— Почему?

— А ты видел его? — вопросом на вопрос ответил друг. — Лично я считаю, что он самую малость спятил. Ещё и этот тюрбан...

— Это всё из-за Дамблдора, — заявил Рон, пристукнув по столу костяшками пальцев. — Он уволил Бегшота.

— Я всегда знал, что он слегка поехавший, но чтоб жестокий... — протянул Генри, беря с тарелки тосты.

— Дамблдор хочет, чтобы я сегодня опять пришёл в его кабинет, — как бы невзначай сообщил Невилл, опустив голову и бессознательно размазывая по тарелке уже остывшую кашу.

Рон подавился куском вишнёвого пирога. Альберт выронил вилку. Все взгляды обратились к мальчику.

— А ты... не можешь отказаться? — полюбопытствовал Генри.

Невилл не глядя на друга, пробормотал что-то вроде «он не сильно спрашивал».

— Если ты не вернёшься... — трагически начал Альберт.

— То моя бабушка об этом узнает, — закончил Невилл и прибавил, — и тогда я не завидую Дамблдору.

— Нам пора на травологию, — спохватился Септимус, взглянув на наручные часы.

Гриффиндорцы поднялись из-за стола и покинули Большой зал. Но у дубовых дверей на плечо мальчика опустилась чья-то рука. Альберт сделал несколько шагов, остановился и обернулся.

Снейп взглядом заставил его покинуть холл и поспешить в теплицы.

Северус обратил взгляд на сына.

— Всё в порядке? — поинтересовался он, изогнув левую бровь.

Мальчик удивлённо посмотрел на отца.

— Да... — протянул он. — Ты что-то хотел?

— Убедиться в твоём благополучии, — удовлетворённо кивнул Снейп.

— А я думал, что ты наложил на меня следящие чары, — заметил Септимус, едва заметно нахмурившись.

— Именно так, но минус этого заклинания в том, что оно не показывает твоё состояние, — Северус слегка поджал губы, выразив своё недовольство этим недостатком.

— Что ж, вероятно, сейчас ты захочешь поспешить на урок? — предположил он.

Септимус посмотрел на часы и ахнув, припустился бежать к теплицам.

Извинившись за опоздание у профессора Спраут, он торопливо занял своё место рядом с другом.

— У Снейпа сегодня хорошее настроение, — негромко подытожил Альберт, обрезая веточки у волнующегося растения. Деревце печально поникло, роняя зелёные листочки.

— Не иначе как нашёл повод наказать ещё одного невинного ученика, — он в сердцах бросил садовые ножницы на стол.

Септимус мягко погладил тоненький ствол растения указательным пальцем, и оно расправило ветви, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Альберт хмуро глядел за тем, как друг лелеет деревце.

— Теперь соберите плоды, — пропел голос профессора у них за спиной.

Мальчики в удивлении повернули к ней головы, поскольку никаких плодов у растения не наблюдалось.

Она указала пальцем на деревце, на котором медленно взбухали нежно-жёлтые плоды.

— Быстрее, не дайте им разрастись! — воскликнула она.

Друзья бросились рвать крупные шарики и складывать их в глубокую миску, которая очень удачно оказалась у них на столе.

--

Через сорок минут они уже входили в кабинет защиты от тёмных искусств. Профессор явился мгновением позже и, прикрыв за собой дверь, обратился лицом к ученикам.

— Я п-п-профессор Квиррел, — заикаясь, проговорил он и нервно затряс головой. — Я в-в-ваш н-овый п-преподаватель защиты от тёмных искусств.

Он поправил фиолетовый тюрбан, который делал его голову едва ли не вдвое больше.

По классу зазвучали шопотки.

Рядом кто-то ахнул. Септимус повернул голову влево и увидел, как Невилл прижал ладонь ко лбу.

— Что такое? — встревожено спросил мальчик. Друг отнял руку от головы и встретился с ним взглядом.

— Ничего, — быстро ответил Невилл и залился краской.

За обедом он ничего не ел, невидящим взглядом уставившись на тарелку с уже остывшими макаронами.

— Точно всё в порядке? — обеспокоенно уточнил Септимус, чуть наклонившись в его сторону, прекрасно понимая, какой получит ответ.

— Да-да, всё хорошо... — тихо проговорил Невилл. — У меня просто...

Его голос потонул в дружном смехе.

Септимус обернулся и увидел двух рыжеволосых близнецов, которые тыкали в Рона пальцами и покатывались со смеху. У мальчика на лице красовались пышные, закрученные кверху усы.

— Надо перед магическими существами учебники занести, — негромко сообщил Септимус, поднимаясь. Невилл рассеянно кивнул, но ничего не ответил.

Мальчик прошёл мимо дубовых дверей и, свернув за угол, наткнулся на высокого юношу. От неожиданности выронил стопку книг. Его волосы приобрели кроваво-красный оттенок.

Поспешно взмахнув палочкой, он поднял толстые тома с пола и с любопытством взглянул на Септимуса.

— Ох, надеюсь, вы не отнимете из-за меня очки с Когтеврана? — с наигранным ужасом спросил он.

Мальчик, поняв шутку, улыбнулся и с напускным равнодушием откликнулся.

— Не в этот раз. Но советую вам впредь быть осмотрительнее. Ваше имя, будьте добры?

Парень ухмыльнулся, и его тёмные синие глаза вдруг стали ярко жёлтыми.

— Остер Форест, я с Когтеврана, — он подхватил книги под мышку и протянул ему широкую ладонь. — А ты слизеринец, — уточнил Остер, пряча палочку под мантию.

— Нет, я на Гриффиндоре, — удивлённо ответил мальчик, поправляя сумку.

— Не завидую тебе, — и, увидев вскинутые брови Септимуса, пояснил, — Снейп очень предвзято относится к этому факультету. Но ты это и без меня наверняка знаешь.

Он взглянул на часы.

— Мне пора на тренировку, — сообщил он, поглядев на мальчика. — Увидимся.

И он зашагал вниз по каменной лестнице.

--

На занятии по уходу за магическими существами им пришлось весь урок заниматься не очень интересной работой, суть которой заключалась в том, чтобы накормить флобберт-червей и заставить их лечь спать.

Пока они наблюдали за этими не самыми симпатичными тварями, Септимус вкратце пересказал их разговор с Остерам.

— А как он менял внешность? — поинтересовался Альберт, засовывая в беззубый рот червя листья салата.

— Ты никогда не слышала о метаморфах? — изумился друг и, увидев нахмуренные брови собеседника, пояснил. — Это люди, которые с рождения могут менять свой облик как захотят.

Альберт пробормотал что-то вроде сожаления о том, почему он не метаморф. Помолчав немного, он спросил.

— Какая у него фамилия?

— Форест, а...

У Альберта округлились глаза.

— Форест?! А его отец случайно не Гарольд Форест? Если это так, то его отец — ловец в команде «Торнадо». — с благоговением проговорил он. — Откуда ты знаешь? — полюбопытствовал Септимус, наблюдая за посветлевшим лицом друга. — Да я болею за эту команду с шести лет, мы с папой даже на матч ходили! — воскликнул он с жаром. Из замка послышался далёкий звонок. Ребята подхватили сумки, но стоило им сделать несколько шагов, как их окликнул низкий зычный голос. — Эй, вы там, это... Они резко развернулись и увидели огромного человека с спутанной бородой и волосами. Его чёрные блестящие глаза не отрывались от Невила. — Ээх, давненько я хотел с тобой познакомиться... — проговорил он, и его рот растянулся в улыбке. Мальчик в недоумении смотрел на великана. Друзья неуверенно топтались позади. — Заходи после уроков ко мне, потолкуем немного, я тебя пирожными угощу. И вы тоже заходите. — он кивнул в сторону Рона, Альберта и Септимуса. — А вы кто? — преодолевая смущение, спросил Невилл. Густые брови мужчины взметнулись вверх. — Да неужели вы меня не знаете? Я лесничий и хранитель ключей — Рубеус Хагрид. — он кивнул сам себе. — В общем, как закончите, я вас жду. — развернувшись, он тяжело затопал к каменной хижине, стоящей у самой опушки Запретного леса. Друзья молча переглянулись. — Ты знаешь его? — спросил Альберт, повернувшись к Септимусу. — Я знал, что он существует, но не был знаком с ним лично. Невилл безэмоционально проводил великана до двери хижины, а затем тихо спросил: — Как вы думаете, что он от нас хочет? — Кажется, он сказал, что хочет накормить нас своими пирожными, — заметил Рон. Постояв ещё минуту, они развернулись и направились в сторону замка.

Невилл подошёл к дубовой двери, за которой слышались громкие голоса. Мальчик осторожно постучал. Голоса тут же умолкли.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Северус Снейп. Его холодный взгляд на мгновение остановился на Невилле, но уже через секунду он с шумом пронёсся мимо него и скрылся за каменной горгульей.

Дамблдор сидел за столом, откинувшись на спинку стула, и с безмерно уставшим видом тер переносицу.

Мальчик неуверенно приблизился к нему.

— Что-нибудь случилось? — поинтересовался он, медленно опускаясь на стул напротив директора. Тот снял очки-половинки с крючковатого носа и, протирая их подолом мантии, неторопливо произнёс:

— Случилось. И не случилось. Всё идёт так, как надо. — Он водрузил очки на переносицу, сцепил кончики длинных пальцев и воззрился на мальчика.

— Впрочем, мои проблемы тебя не касаются. — Он подался вперёд, не отрывая взгляда проницательных голубых глаз от ученика.

— Прежде всего, как ты себя чувствуешь?

Невилл удивлённо вскинул брови.

— Эээ... Всё хорошо, спасибо...

Дамблдор прищурился и вгляделся в его лицо.

— А твой шрам... когда-нибудь болел?

Юноша нахмурился.

— Откуда вы знаете?

Дамблдор смущённо заулыбался.

— Мне всегда было известно чуть больше, чем всем остальным.

Мальчик не знал, что ответить, но слова полились сами собой.

— Зачем вы уволили Бегшота?

Директор чуть сдвинул брови и, после короткой паузы, произнёс:

— Мне показалось, что при нынешней ситуации уместнее всего было бы устроить на эту должность профессора Квиррела.

— А зачем вы поручили Бегшоту шпионить за Септимусом? — от возмущения Невилл потерял контроль над голосом, и он вскрикнул, оборвавшись на верхних нотах.

Директор продолжал внимательно вглядываться в его лицо и, немного помедлив, сказал:

— Когда-нибудь я поведаю тебе эту увлекательную историю. Однако сейчас нас ждёт более неотложный разговор. — Он перевёл дыхание, откинувшись на спинку стула, и добавил:

— К тому же, ты до сих пор не ответил на мой вопрос.

Невилл опустил голову, залившись гневной краской.

Дамблдор хочет получить от меня ответы, при этом сам не отвечает. Если он действительно не тот, кем притворяется, добытая от меня информация может сыграть со всеми злую шутку...

Он встал и, пересекая комнату, взялся за позолоченную ручку двери.

— Как нынче поживает твоя бабушка?

Мальчик резко обернулся, прекрасно понимая, что делает директор.

Но у него ничего не выйдет...

— В полном здравии, сэр. Хочу уведомить вас, что она будет счастлива сразиться с вами на дуэли.

Дамблдор вежливо приподнял бровь.

— Можно поинтересоваться, при каких обстоятельствах она решится сделать нечто подобное?

— Не притворяйтесь, я прекрасно знаю ваши методы! — вскричал Невилл, сжимая в кармане палочку и делая шаг вперёд.

— Хотите надавить на меня, используя самое дорогое, что у меня есть, и вытащить необходимую для вас информацию, точь-в-точь как с профессором Снейпом!

Мальчик в сердцах пнул маленький хрупкий столик, и тот жалобно звякнув, разлетелся на мелкие осколки.

— А что самое интересное, — с вами этот трюк не провернёшь. — Уже более спокойно произнёс Невилл, со злостью глядя в эти ненавистные голубые глаза.

— У вас нет ни одного человека, ради которого вы бы пошли на всё, и я сомневаюсь, что он хоть когда-нибудь существовал.

Он облокотился на дубовую дверь, по-прежнему не отрывая взгляда от директора, ожидая от него хоть какой-нибудь реплики.

Но тот молчал, и за ту минуту, что мальчик рассматривал его, он с удовольствием отметил, что на губах старика уже не играет снисходительная улыбка, а глаза не сверкают весёлыми искрами.

Так и не дождавшись от него ни единого слова, Невилл продолжил, и на сей раз его голос звучал тихо, и в нём слышались еле заметные отголоски презрения.

— Я читал о вашей семье. Я не знаю, как и почему их не стало, но могу предположить, что они погибли, служа «общему благу».

Дамблдор поднял взгляд, и ученик с удивлением заметил, что его лицо намокло от слёз.

— Ты... даже не представляешь... насколько я любил их... — прохрипел он.

— Насколько я был молод... и глуп, витая в детских грёзах...

Невилл не мешал. Он только приблизился к столу и, оперевшись руками на спинку собственного кресла, негромко заметил:

— Вы так сильно сожалеете об этом, что решили почтить их память ещё парочкой смертей?

Дамблдор отнял руки от лица и, поборов неукротимую судорогу, взглянул на ученика.

— О чём... ты говоришь?

Мальчик нахмурился. Эта фальшивая игра надоела ему, он хотел поскорее закончить её, не оставшись при этом в дураках.

— Вам известно, о чём я. — Холодно произнёс он, с силой сжимая мягкую спинку кресла.

— Если бы Снейп отказался вступать в Орден после того, как вы попытались навредить его сыну, вы убили Септимуса без зазрения совести. Но всё дело в том... — Он сделал паузу и с ненавистью взглянул в лицо Дамблдора, на котором всё ещё сверкивали остатки слёз.

— ...Что вы прекрасно знали, что Снейп не откажется, когда жизнь его сына будет висеть на волоске.

— Я... я по-прежнему не понимаю, о чём ты говоришь. — С ноткой раздражения в голосе произнёс директор, по своему обыкновению сцепив кончики пальцев и глядя в пространство перед собой.

Мальчик со злостью опрокинул кресло. Ему ужасно надоел этот неправдоподобный спектакль.

Он отвернулся к двери и услышал, когда Дамблдор тоже поднялся с кресла.

Юноша почувствовал лёгкое дуновение, когда директор подошёл к нему и услышал его тихий голос, произносящий заклинание...

— Обливиет...

И в угасающем сознании он смутно ощутил, как его тело отрывается от земли и поднимается в воздух...

--

— Здравствуй.

Невилл открыл глаза.

Он сидел в красном бархатном кресле в абсолютно незнакомой ему комнате. Она была уставлена книжными стеллажами, а в углу стоял небольшой письменный стол. Находясь внутри, создавалось ощущение лёгкого хаоса.

Пол был сплошь уложен стопками пергамента, толстыми папками и ещё невесть каким хламом.

Голос исходил из кресла, стоящего по другую сторону каменного камина.

В нём сидел худой человек с серебристой бородой до пояса и очками-половинками, сидящими на самом кончике крючковатого носа.

— Ты знаешь, кто я такой?

Мальчик в недоумении сдвинул брови.

— Вы профессор Дамблдор, директор Хогвартса.

Старик кивнул.

— А кто ты такой?

Он нахмурился и попытался понять, что происходит.

— Я Невилл Лонгботтом.

— Что ты здесь делаешь? — Директор чуть подался вперёд, не сводя взгляда ярко-голубых глаз с лица мальчика.

— Я... я не знаю, сэр.

— А как ты думаешь?

Невилл поднял брови, тщетно пытаясь поймать нить разговора.

— Ммм... Наверное, вы пригласили меня? — предположил он и сцепив руки на коленях, принялся сосредоточенно рассматривать их.

— А что ты будешь делать, когда я отпущу тебя? — Дамблдор неторопливо поднялся с кресла.

Мальчик помедлил, размышляя, после чего неуверенно произнёс:

— Пойду к профессору Хагриду. Кажется, он хотел, чтобы я навестил его.

Дамблдор удовлетворённо кивнул и мимолётным взмахом палочки распахнул дверь, которая ещё секунду назад притворялась сплошной стеной.

— Тогда доброго вечера.

Сделав галантный жест, он пропустил ученика вперёд, и, выйдя из потайного кабинета, наглухо запечатал вход.

Невилл пересёк комнату и взялся за позолоченную ручку двери.

Ощущение дежавю прокатилось по всему телу.

Мотнув головой, словно отгоняя назойливую муху, он вышел в коридор.

Дамблдор тяжело опустился за письменный стол, характерным движением потирая переносицу.

Сняв половинки очков с крючковатого носа, он принялся неторопливо протирать их подолом мантии, при этом не прерывая поток собственных размышлений.

Ребёнок слишком проницателен для своих лет.

Хотя мне, пожалуй, не стоило создавать такого шума с Северусом. Об этом узнало слишком много людей, которые могут представлять угрозу. Я допустил ошибку и вновь вынужден расплачиваться за неё...

— Как всё прошло? — поинтересовался Альберт, переходя поле для квиддича. Они направлялись к хижине Хагрида. Невилл промолчал. После того как он покинул кабинет директора, он поймал себя на мысли, что не имеет ни малейшего представления, зачем он туда пришёл. Септимус озабоченно взглянул на него, и его брови чуть заметно дрогнули.

— Ты в порядке?

Невилл приготовился ответить "нет", но его мысли вдруг вернулись к Дамблдору. К тому, что этот человек никогда не давал прямых ответов. Он всегда скрывал, умалчивал, порой и лгал. Юноша не сомневался, что его встреча с директором не была случайной. Он не хотел быть похожим на этого странного человека и не понимал, что у него может быть общего с ним. Внутренне он ощущал странную неприязнь.

Опасность, исходящая от Дамблдора, настораживала его, как и сила, которой был наделён старый волшебник. Дамблдор был одинок, и Невилл не хотел когда-либо стать таким же.

— Я боюсь, что что-то не так, — тихо произнёс он, не находя в себе сил взглянуть собеседнику в глаза. Не дождавшись реакции, он продолжил, не замечая, как ускоряет шаг:

— Я не помню подробностей нашей встречи, и опасаюсь, что так и не вспомню…

Теперь он поднял взгляд, пытаясь уловить реакцию друзей, хотел понять, значат ли его слова что-то для них. Альберт выглядел растерянным. Рон, видимо, не понял сказанного. Только Септимус слегка нахмурился, и в его взгляде Невилл уловил отголосок понимания.

— Ты считаешь... — Я лишь предполагаю, — поспешно сказал Невилл, обходя тыкву, они приближались к хижине лесника.

— Есть чары, которые могут определить, применялись ли магические заклинания к человеку. Если на тебе было наложено заклятие забвения, это можно проверить.

— А ты не думал, что Дамблдор мог позаботиться о том, чтобы никто не мог это выяснить? — спросил Альберт, стоя у дверей хижины и облокотившись на холодную стену, выложенную камнями.

— Попробовать всегда стоит, — пожал плечами Альберт, переминаясь с ноги на ногу.

— Вы заходить-то будете? А то я тут... заждался уже, — раздался громкий голос. Друзья вздрогнули. На пороге стоял Хагрид, его густая борода скрывала добродушную улыбку, а блестящие чёрные глаза искрились весёлыми искорками.

— Ну заходите, заходите! — махнул он рукой. Компания поспешно вошла внутрь, тяжёлая дверь захлопнулась за ними, и они оказались в просторной круглой комнате. В углу весело потрескивал камин, возле которого на грубо сшитом ковре уютно похрапывал огромный чёрный волкодав. В центре стоял массивный круглый стол из чёрного дуба. В углу стояла кровать, застелённая толстым жёстким покрывалом.

— Так и будете на пороге стоять? — поинтересовался Хагрид, тяжёлыми шагами направляясь к буфету у окна. Ребята неуверенно пересекли хижину и, чувствуя неловкость, уселись вокруг стола. Хагрид поставил чайник на огонь, достал чашки и блюдца, расставил их перед друзьями и уселся рядом.

— Профессор Хагрид... — неуверенно начал Невилл, но Хагрид перебил его. — Какой я тебе профессор? Я Рубеус, но все почему-то зовут меня по фамилии. Сначала это было непривычно, но сейчас это меня не сильно волнует. Но профессором меня ещё никто не называл. Он разлил чай по чашкам и поставил тарелки с пирожными.

— Ты это... ну... здорово на мамку свою похож... — проговорил он, и голос его дрогнул. Невилл опустил взгляд и поспешно принялся пить обжигающий чай. Хагрид, неуклюже продолжил:

— Хорошо помню её... Эх, весёлая она была... надо же было такому случиться... — Рубеус, ты случайно не знаешь, почему на третий этаж ходить нельзя? — бодрым голосом спросил Альберт, решив сменить тему.

Хагрид задумался.

— Ну, эээ... знаю, конечно... И всем преподавателям, эээ... тоже известно... Только не разрешается нам разглашать это... Дамблдор... эээ... строго-настрого нам запретил. Сказал, что это дело касается его и Николаса Фламеля. Хагрид резко умолк. Друзья обменялись недоумёнными взглядами.

— Дамблдор знаком с Николасом Фламелем? — быстро спросил Септимус, бессознательно постукивая пальцем по столешнице.

— Я... я такого не говорил, — забеспокоился Хагрид.

— Кто такой Николас Фламель? — поинтересовался Рон.

— Всё это... хватит об этом... — рыкнул Хагрид, почувствовав неловкость. — Да и вам... надо бы вернуться в замок... время уже... того... Ребята поняли, что лесник только что сказал что-то, о чём ему явно не стоило говорить. Они вздохнули, поднялись и направились к двери.

— Всего хорошего, Рубеус! — хором попрощались они, покидая хижину.

--

Дубовые двери распахнулись, и друзья прошли в холл. Рон выразил беспокойство по поводу того, что уже темно, и как бы им не опоздать в гостиную перед отбоями. Повернув за угол, они поднялись на второй этаж и услышали голоса. Притаившись за рыцарскими доспехами, они замерли и прислушались.

— ... Я знаю, что это ты, — прохрипел сиплый голос, который все сразу узнали как голос завхоза. — Ты подкинул эту дрянь в мой кабинет и считаешь, что это смешно?

— А с чего вы взяли, что это я? — спросил звонкий мальчишеский голос. Септимус быстро узнал голос Остера, с которым недавно столкнулся в коридоре.

— На столе лежала записка с твоим именем! — фальцетом вскрикнул Филч. — И вы думаете, что я бы оставил вам записку с моим именем? Так, захотел посмотреть, как вы меня поймаете.

— Вот погоди, я обо всём расскажу директору, и тогда...

Друзьям не довелось услышать, как Филч будет мстить школьнику, поскольку за доспехами послышался какой-то шорох, и туда втиснулись два рыжих близнеца.

— Что вы здесь делаете? — с намёком на претензию прошептал Рон.

— Помогаем незадачливому братцу и его спутникам безопасно добраться до спален, — хмыкнул один из них.

— Надо помочь ему, — с тревогой сказал Альберт, косясь на близнецов. Они слегка высунулись из укрытия.

— Вас заметят, — равнодушно заметил Рон.

— Нет, Филч сейчас ничего не замечает, потому что витает в поднебесье собственного безумства, — хихикнул Фред.

— Может, устроим шум? — предложил Джордж.

— Читаешь мои мысли, — улыбнулся Фред и достал из кармана маленький металлический гриб. Он бросил его на пол и щёлкнул по нему пальцем, и вещица медленно, почти бесшумно покатилась по коридору. Голос завхоза смолк.

— Это ещё что за...? — раздался его удивлённый возглас. Затем последовал лёгкий хлопок, и этаж погрузился в сероватый дым.

— Идём, — шепнул Джордж. Они вскочили и побежали. Септимус схватился за чью-то руку, и друзья помчались по этажу, не останавливаясь до тех пор, пока не достигли портрета Полной Дамы. Рон задыхаясь, произнёс пароль.

Они кучей валились в гостиную и рухнули на колени у камина, отчаянно пытаясь унять боль в боку и давящее на горло сердце.

Джордж внезапно разразился громким хохотом и повалился на ковёр.

Рон встал, слегка подпнул его носком ботинка и, пересекши комнату, направился в спальню.

Невилл, Альберт и Септимус проделали то же самое, оставив изнемогающих от смеха близнецов валяться у камина.

Септимус вошел в спальню и, не раздеваясь, упал в кровать.

Рядом послышался озадаченный голос Невила:

— Слушайте, а где Генри?

Септимус поднялся на локтях и бросил взгляд на кровать у дальней стены. Она без сомнения была пуста.

— Я его сегодня, кажется, вообще не видел, — растерянно сообщил Альберт, так же глядя на пустую кровать.

— Да ладно, может, уехал куда, — зевнул Рон.

Септимус коснулся подушки и сразу понял, что это было самым правильным решением, поскольку тут же погрузился в глубокий, спокойный сон.

Но на следующее утро Генри так и не появился.

— Может, Гермиона знает, где он? — обеспокоенно спросил Невилл у Септимуса.

Тот пожал плечами. Сзади раздался знакомый голос.

— Привет!

Друзья поспешно обернулись. Над ними возвышался парень, чьи волосы уже принимали желтоватый оттенок.

— Это вы же вчера тот дым запустили? — неуверенно поинтересовался он, засунув руки в карманы.

Откуда-то недалеко раздался весёлый возглас:

— А что тебе?

Остер обернулся. Сзади него стояли рыжие близнецы с абсолютно одинаковыми улыбками.

— Увлёкся пиротехникой?..

— ...И не знаешь, где взять набор? — закончил за брата Фред.

— Если бы не вы, я не знаю, что бы Филч со мной сделал. Надо же было какому-то идиоту меня подставить... — протянул мальчик, придав своим волосам кроваво-красный оттенок.

Фред и Джордж развели руками и сели завтракать.

— Это были мы, — шепнул Рону Джордж.

Остер бессмысленно кивнул и направился к столу Когтеврана.

Невилл взял стакан с тыквенным соком.

Септимус где-то далеко в подсознании отметил, что напиток пахнет чем-то цитрусовым.

Подождите... Тыквенный сок? Цитрусовым?...

Мальчик поднёс бокал к губам. Септимус действовал чисто рефлекторно. Он выбил стакан из рук друга, и тот, упав, разбился, расплескав по полу своё содержимое.

— Что ты делаешь?! — испуганно воскликнул Невилл, вскакивая на ноги.

— Сок отравлен, — слегка дрожащим голосом сообщил Септимус. Сердце стучало у самого кадыка.

Мальчик растерянно нахмурился.

Те, кто услышал эту захватывающую новость, принялись оживлённо шептаться с соседями.

— Что здесь творится? — раздался сзади холодный голос.

Септимус в который раз обернулся. Над ним возвышалась худая фигура зельевара.

Он перевёл взгляд с сына на разбитый стакан, затем на Невилла.

— Я требую объяснений, — Снейп сузил тёмные глаза и слегка нахмурился.

— В стакане с соком был яд, и Невилл чуть не выпил его, — мальчик указал пальцем на осколки в луже на полу.

Северус извлёк из-под мантии палочку, и, произведя едва уловимый жест, поднял стекло в воздух. Кусочки сами собой собрались в единое целое, и вот уже в воздухе парил абсолютно целый гранёный стакан.

С новым взмахом лужа на полу исчезла, и одновременно с этим появилась в бокале.

Зельевар принюхался к напитку и с непроницаемым лицом коротко кивнул в сторону преподавательского стола.

Затем, обернувшись к Невиллу, произнёс:

— Почему вы сразу не обнаружили, что ваш сок отравлен?

Мальчик растерянно пожал плечами, так и не оправившись от этого факта.

— Вы не знаете? — медленно произнёс Снейп и добавил:

— Сомневаюсь, что смерть прибавила бы вам хоть сколько-нибудь ума, однако распознавать яды просто необходимо, учитывая вашу... — он сделал паузу, словно пытаясь выразиться как можно деликатнее.

— ...склонность к неприятностям.

Снейп еле заметно вздрогнул, поскольку на его плечо опустилась чья-то рука, а затем Дамблдор взял у Северуса стакан и, покрутив его в руках, опасливо принюхался.

— Вызывает клиническую смерть, поправьте меня, если я не прав, — произнёс он с непривычной для него хрипотцой в голосе.

Снейп молча кивнул.

Директор повернулся к Невиллу.

— Предполагалось, что ты выпьешь это? — спросил он.

— Зачем кому-то травить меня? — воскликнул он, сам того не замечая, повысив голос.

— Вы забываетесь, Лонгботтом! — прикрикнул зельевар, по видимому, собираясь ещё что-то добавить, вероятно касающееся отсутствия у того хотя бы намёка на наличие интеллекта.

Однако Дамблдор мягко положил руку ему на плечо, и вспыхнувший было гневный огонь в глазах мгновенно погас.

Директор тяжело вздохнул.

— Я не знаю, зачем кому-то нужно травить тебя, но я обязательно с этим разберусь, — пообещал он.

— Будьте внимательны, — посоветовал Снейп. — Уверяю, ваш труп не доставил бы нам должного удовлетворения.

Он бросил последний взгляд на сына, развернулся и направился к преподавательскому столу.

Друзья ещё с минуту постояли, затем подхватили сумки и направились на трансфигурацию.

— Кто такой Николас Фламель? — поинтересовался Альберт, параллельно с этим пытаясь трансфигурировать ежа в игольницу, но его попытки были безуспешными.

— Знаменитый учёный и алхимик, изобрёл философский камень, — ответил Септимус, слегка откинувшись на спинку стула и наблюдая за другом. — Кстати, тот самый, который спрятан на третьем этаже.

Альберт дёрнулся, и ежа моментально обдало фонтаном красных искр. Второй ежеобразный зверёк ловко спрыгнул с стола и ускользнул от незадачливого трансфигурателя.

— С чего ты взял? — недоуменно спросил он, повернувшись к товарищу.

— По-моему, это очевидно, — поднял брови Септимус.

— Двадцать очков Гриффиндору! — раздался строгий голос слева. Над ними возвышалась профессор Макгоногал, её выражение лица было таким, как если бы она не наградила собственный факультет очками, а наказала половину школы. Подойдя к их столу, она взяла игольницу в руки и с удовлетворением кивнула.

— Я горжусь тем, что на моём факультете учится такой блестящий ученик, — произнесла она, чётко проговаривая каждое слово.

— Берите пример, Поттер. У вас есть чему поучиться у Снейпов. — С этими словами она направилась к своему столу, походкой, от которой казалось, что она только что наказала весь факультет.

— И вам, мистер Снейп, тоже не мешало бы поучиться у Поттеров. Например, искусству взрывать котлы, — с улыбкой пробормотал Альберт, и его слова вызвали не только смех друга, но и хихиканье некоторых соседей.

--

Шагая на урок истории магии, они свернули за угол и чуть не столкнулись с Гермионой Гренджер.

— Извини, — произнёс Септимус, помогая девочке поднять её книги.

— Ты же с палочкой, зачем как магл? — пробормотал Альберт, глядя, как друг возится с книгами на полу.

— Следующая — история магии, больше задержимся — больше пропустим , — заметил он, возвращая подруге охапку книг.

И вдруг, как будто что-то вспомнив, он спросил:

— Ты не знаешь, где Генри? Улыбка на лице Гермионы сменилась печальным выражением.

— Знаете, его мама... У неё были проблемы с сердцем... В общем, случился ещё один приступ, и...

Её голос дрогнул, и друзья с ужасом наблюдали за её выражением лица.

— Папе сейчас так тяжело... — продолжала она, едва сдерживая слёзы. — Это ведь была его сестра...

Я хотела поехать домой, помочь, но мама сказала, что школа важнее. Гермиона шмыгнула носом и, вытирая слёзы, продолжила:

— Генри скоро вернётся, но... пожалуйста, не говорите ему об этом. Ребята молча кивнули, пытаясь отогнать ощущение потрясения.

Девочка смахнула слёзы и, подхватив сумку, поспешила к своему уроку.

— В-вам бы по-торопиться... Занятия уже начались... — проговорил сзади заикающийся голос. Они обернулись и увидели преподавателя защиты от тёмных искусств, стоявшего позади них. — Мы как раз собирались, — ответил Альберт, делая вид, что не замечает странного выражения лица профессора. Тот отрывисто кивнул и пошёл в противоположную сторону.

Не успел Септимус пройти несколько шагов, как мир вокруг него стал размытым. Густой туман окутал его, и он ничего не мог разглядеть.

И самое странное — все его мысли исчезли, словно их не было.

— Иди вперёд. — прозвучал в его голове чей-то голос, и Септимус не мог, да и не хотел сопротивляться.

Он не заметил, как оказался у кабинета истории магии, пока не взялся за ручку двери. В его голове снова зазвучал голос.

— Иди в гриффиндорскую гостиную.

Не имея сил сопротивляться, Септимус пошёл туда, полагаясь исключительно на память.

— ... Ты куда это? — послышался голос друга.

Скажи, что болит голова, иду в Больничное крыло...

Его рот открылся сам собой, и эти слова полились сами .

Из тумана появилась озабоченная физиономия Альберта, но Септимус отвернулся и пошёл дальше, к лестнице на второй этаж. Захлопнув дверь своей спальни, он подошёл к кровати и, снова подчиняясь голосу, опустился на колени, доставая чемодан.

Он вытащил из него перо и, схватив палочку, трансфигурировал его в нечто острое. Вот он уже держал в руке короткий металлический кинжал. Он закатил рукав, обнажив предплечье, и занёс клинок, готовый резать.

Тёплая кровь закапала на пол.

— Режь вены.

Септимус снова поднял нож, но тут в голове зазвучал другой голос — его собственный.

— Зачем? Я не хочу...

— Я сказал режь.

— Но это же глупо!

— Сейчас же!

Нож проскользнул мимо, а по руке растеклась новая порция крови.

Странно, но боли почти не было, казалось, что это не он, а кто-то другой. Туман не исчезал, и, несмотря на усилия, руки продолжали двигаться, нанося всё новые порезы. Вдруг хлопнула дверь. Мир снова стал чётким.

. — ... Мадам Помфри сказала... Септимус обернулся. Альберт молчал, глядя на кровь, которая стекала с локтя друга. С тревожным лицом он подлетел к Септимусу, выхватил из рук кинжал и спросил срывающимся голосом: — Что с тобой произошло?

Септимус ничего не ответил. Он просто стоял, дрожа, а затем упал на колени. Альберт опустился рядом и начал внимательно осматривать его.

Не сказав ни слова, он вытащил палочку, шепча заклинание, и провёл её по ране. Раны начали затягиваться, и он повторил всё сначала.

— Что с тобой произошло? — спросил Альберт.

— Я не знаю... — прошептал Септимус, едва сдерживая слёзы. — Кажется, это был Империус.

Альберт замер, широко раскрыв глаза.

— Что?! — воскликнул он испуганно. Септимус упал на кровать и обхватил голову руками.

— Тебе нужно к мадам Помфри, — сказал Альберт осторожно, глядя на друга с беспокойством.

— Нет, — резко возразил Септимус, поднимая голову. — Она сразу сообщит об этом моему отцу, а я не хочу, чтобы он узнал.

— Ты потерял много крови! Тебя пытались убить! Ты понимаешь, кто это был? Септимус тяжело выдохнул, сидя на кровати.

— Не имею ни малейшего представления...

Четырнадцатого февраля в Хогвартсе витала уютная атмосфера. Большой зал был переполнен учениками, а над их головами витал Пивз, то и дело провозглашающий тосты, порой осыпая кого-нибудь лепестками роз или бумажными валентинками.

Альберт, отчаянно краснея, подошел к группе дружно хихикавших девчонок и пригласил одну из них погулять с ним после обеда у озера.

Септимус бросил взгляд на преподавательский стол.

Дамблдор сидел посередине в ярко-лиловой мантии и с удовольствием потягивал вишнёвый сок.

Но всё же мальчику бросилось в глаза пустующее место преподавателя защиты от тёмных искусств. И похоже, не ему одному.

Северус Снейп неотрывно смотрел на стул Квиррела, сузив свои бездонные тёмные глаза.

У выхода из зала над ним закружил полтергейст.

— Нет печальнее того, чтобы остаться на день Святого Валентина без любовного послания, не так ли, мистер? — закудахтал он.

Снейп поджал губы и направил на него палочку. Пивз схватился за горло и, издавая непристойные звуки, улетел за угол.

У кабинета зельеварения было непривычно шумно.

Однако, когда зельевар распахнул дверь и холодным голосом призвал всех к тишине, это уже было абсолютно излишне.

— Сегодня мы готовим доксицид, — вкрадчиво произнёс он, поворачиваясь лицом к классу.

— Приготовление этого зелья требует серьёзной концентрации, а посему может представлять трудность для... — он сделал паузу и обвёл глазами испуганных учеников.

— ...большинства из вас. Рецепты на доске, приступайте.

Септимус сильно переживал на этом занятии, что было для него непривычно. Он боялся, что не сможет как следует изготовить зелье. Руку сильно саднило, а, вдобавок, он через каждые две минуты оборачивался, опасаясь, что отец подойдёт к нему из-за спины.

В результате, он переборщил с количеством корня валерианы, и его варево приобрело насыщенный рубиновый цвет, в то время как в рецепте было сказано, что в промежуточной стадии идеальный оттенок для зелья — нежно-голубой.

Обливаясь холодным потом, он кинул в котёл лист перечной мяты и облегчённо выдохнул.

Под конец урока он, как всегда, получил высший балл.

Картинно проигнорировав свернувшееся месиво Альберта, Снейп присвоил десять очков Слизерину.

Невилл и Альберт собрались уходить, но Септимус остановил их.

Класс уже пустовал, если не считать зельевара, по обыкновению строчившего что-то за письменным столом.

Ребята неуверенно приблизились. Септимус взял ситуацию в свои руки.

— Отец, я бы хотел поговорить с тобой.

Тот поднял голову и загнул левую бровь. Затем покосившись на непрошенных свидетелей, произнёс:

— Я рад, что у тебя появились защитники, теперь я могу спать спокойно. Однако обязательно ли им присутствовать здесь в данный момент?

Мальчик оценивающе взглянул на друзей, затем кивнул.

Снейп тяжело вздохнул и махнул рукой, требуя продолжения.

— Невилл три дня назад по приглашению Дамблдора явился к нему в кабинет. Но по странному стечению обстоятельств, не помнит подробностей их встречи.

Северус не выказал никаких эмоций.

— Я рад, что ты поделился со мной этими важными сведениями, но тебе не кажется, что в таких вопросах лучше обращаться к колдомедикам? Видит бог, я не специалист по склерозу.

Септимус нахмурился.

— Мы предположили, что к Невиллу могли применить заклятие памяти, — с нажимом произнёс он.

— Я подумал, что ты смог бы наложить на него диагностирующие чары, — мальчик перевёл дыхание.

— Конечно, я и сам бы смог, но я никогда раньше не пробовал, а мы хотели как можно быстрее.

Лицо Снейпа было абсолютно непроницаемым, но всё же создалось впечатление, что он в раздумьях. Наконец, он задумчиво произнёс:

— Вижу, ваше недоверие к Дамблдору достигло-таки своего апогея. Что ж, не мне вас винить.

Он достал палочку.

— Лонгботтом, подойди сюда. Стоит ли упоминать, что тебе чертовски повезло с моим сыном?

Невилл робко подошёл к нему, отчаянно пытаясь унять дрожь в коленках.

Снейп пробормотал заклинание, и мальчика обдало лёгким порывом ветра. Появилось ощущение, что откуда-то из его глубин вытягивают что-то, что нельзя увидеть невооружённым глазом.

Северус обежал глазами мальчика с головы до ног и, немного помедлив, спрятал палочку под мантию.

— Боюсь, что я здесь помочь не в силах. Кажется, я уже упоминал, что склероз не в моей компетенции.

Альберт, стоящий рядом с другом, нахмурился.

— То есть мы ошиблись? — с нотками детской обиды спросил Септимус, сделав непроизвольный жест рукой.

Зельевар резко побледнел. Он порывисто перехватил запястье сына и стряхнул рукав с предплечья, обнажая чёткие, ещё незажившие рубцы.

Секунду он просто смотрел на ребёнка. Затем повернулся к остальным.

— Вон.

Мальчики испуганно подхватили сумки и испытующе посмотрели на друга. Тот коротко кивнул, и они со скоростью света покинули подземелье, словно всю жизнь мечтали это сделать, а теперь появился подходящий случай.

Снейп пересёк комнату и, раскрыв стеклянный шкафчик, немного покопошившись, извлёк оттуда маленький тёмный пузырёк.

Подойдя к сыну, он вновь взял его руку и закотив рукав, отмерил три капли.

Они с негромким шипением впитались в кожу мальчика, и шрамы стали медленно исчезать.

Действие не удалось. Через минуту они снова возникли у него на предплечье.

Зельевар еле слышно ругнулся и убрал пузырёк.

— Что случилось? — тихо спросил он, моля небо о спокойствии.

Септимус с опаской посмотрел на него, решая, сказать всю правду или не стоит.

— На меня наложили империус, — полушёпотом произнёс он, борясь с поступившим к горлу комом.

Взгляд Снейпа остекленел, а руки еле заметно дрожали. Взмахом палочки он вызвал стул и, недолго думая, рухнул на него.

Септимус молча наблюдал за ним. Северус сделал несколько успокоительных вдохов.

Он взглянул в глаза сыну и с беспокойством отметил, что мальчик боится. Зрачки расширены, дыхание учащённое.

Совладав с собой, зельевар спросил:

— Кто?

Септимус дёрнулся и замотал головой, словно отрицая то, что собирался сказать.

— Нет, я не... не знаю... — забормотал он срывающимся голосом.

Снейп тяжело поднялся со стула и осторожно взял его за плечи.

— Всё в порядке. — он чувствовал, как дорожит сыном.

Взмахнув палочкой, Северус наложил на него диагностирующие чары. У ребёнка было сильное истощение.

С новым взмахом он распахнул потайную дверь, ведущую в его кабинет. Взяв мальчика за руку, он завёл его в комнату и усадил в темно-зелёное бархатное кресло.

Извлекая из-под мантии ещё два пузырька, он протянул их Септмусу.

— Успокаивающее и кроветворное зелье. — негромко сообщил зельевар, и присел в соседнее кресло.

Мальчик отрывисто кивнул и вынув пробку из первой склянки, залпом опорожнил.

Ощутивв, как замедляется дыхание и расслабляются плечи, он раскрыл второй пузырёк, и тщательно отмеренным движением ополовинил его.

Поморщившись от терпкого вкуса, он откинулся на спинку и закрыл глаза. Его сознание едва задело, когда отец позвал кого-то по имени, но последовавший за этим лёгкий хлопок вернул его из забытья.

Посреди комнаты стоял домовой эльф с большими чёрными глазами.

— Принеси ужин. — приказал Снейп. Тот низко поклонился, пролепетав:

— Как вам будет угодно, хозяин. — и трансгрессировал.

Северус скривился от его подобстрастного тона, но от комментариев воздержался, задумчиво отметив, что мальчик заснул.

Закончив суженом, он переложил его на диван и уселся с газетой в кресло. Однако через несколько минут обнаружил, что читает одно и то же предложение уже пятый раз, совершенно не понимая смысла. Его занимало совсем другое.

Кто-то пытался убить его сына.

Снейп тут же подумал о Квирреле, однако не мог объяснить даже себе, зачем ему понадобилось бы делать что-то подобное. Но тот был без сомнения тёмной лошадкой.

Северус поднялся. Ему нужно было знать наверняка.

Он извлёк из-под мантии волшебную палочку. В спящий разум было проникнуть легче всего.

Зельеварх склонился над сыном и прошептал заклинание.

В сознания хлынули мысли, которые не принадлежали ему. Впрочем, привычное дело.

Перед глазами пронёсся Поттер, затем Лонгботтом и девчонка Грейнджер.

Потом нечто фиолетовое...Тюрбан... Квиррел...

Квиррел?

Снейп рывком вернул себя в реальность. Колени подкосились, и он не удержавшись рухнул на стул.

Проснувшись, Септимус обнаружил себя лежащим на диване в кабинете отца. В окно барабанил дождь, заглушая громкие голоса за стеной.

Мальчик неторопливо потянулся и протёр глаза. Мысли странно путались в голове.

Внезапно его взгляд скользнул по часам над письменным столом.

Он пропустил как минимум три урока.

Септимус в ужасе вскочил с постели и стал судорожно натягивать на себя мантию.

Сзади хлопнула дверь. Мальчик повернул голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов.

Снейп эффектно вошёл в комнату, и чёрный плащ взвился у него за спиной. Лицо зельевара собрало в это утро всё раздражение мира.

Он бросил на стол кипу пергамента и обернулся.

— Куда такая спешка? — поинтересовался он, изогнув левую бровь.

— Я опоздал на нумерологию и пропустил трансфигурацию! — простонал Септимус, шныряя по кабинету в поисках сумки.

Северус молча наблюдал за ним. Создавалось впечатление, что он забавляется сценой.

— Профессор Макгоногал освободила тебя от утренних занятий. Вернее, я попросил её об этом, — сообщил он, следя за ошарашенным взглядом сына.

Септимус недоверчиво нахмурился, но через мгновение совладал с собой и опустился на диван.

Снейп развернулся к письменному столу. Как только толстая стопка пергамента попалась ему на глаза, его лицо вновь приняло раздражённое выражение.

— Каждый день одна и та же рутина. Одинаковое количество безмозглых баранов посещает мои уроки, из раза в раз демонстрируя непревзойдённые таланты плавить котлы и обливаться зельями, — пробормотал он и воскликнул, — Огри, принеси завтрак!

С громким хлопком посредине комнаты возник домовой эльф и, поклонившись, исчез, но тут же вновь появился, держа над головой тарелки с беконом, гренками, чашками с кофе и пирожными.

Расставив всё это на столе, он раскланялся и, лепеча подобострастные пожелания, растворился.

Завтрак прошёл в полной тишине, во время которой зельевар бросал на сына задумчивые взгляды.

Закончив поглощение пищи, мальчик собрался на защиту от тёмных искусств, но Снейп опять-таки перехватил его.

— Пропустишь урок, я предупредил Квиррела, — Северус поморщился, как будто имя профессора оцарапало ему горло.

Септимус вопросительно посмотрел на него, но тот лишь покачал головой.

— Мне угодно, чтобы ты побыл под моим наблюдением некоторое время, — негромко заявил он, медленно опускаясь на диван.

--

Сказать, что Снейп был зол — значит не сказать ничего. Он был в бешенстве, и это ещё мягко сказано.

Клокоча от гнева, он распахнул дверь, без приглашения ворвавшись в кабинет.

Дамблдор неторопливо поднял голову, и улыбка озарила его старое лицо.

— Здравствуй, Северус.

— Вы использовали меня! — воскликнул Снейп, даже не пытаясь справиться с неудержимой яростью, возникшей при виде этого спокойного взгляда ненавистных голубых глаз.

Директор приподнял брови в вежливом удивлении.

— Вы знали, что Квиррел попытается убить моего сына, и благодаря лишь Фортуне этого не произошло!

Дамблдор нахмурился.

— Зачем вы приняли его на работу? — тяжело дыша, спросил Снейп и торопливо предупредил, — Если скажете, что не знали о его истинной сущности, я за себя не ручаюсь. Не забывайтесь, я ведь бывший Пожиратель Смерти!

— Ох, успокойся, мой милый, и я тебе всё расскажу. Для начала присядь, — он указал на стул, стоящий прямо перед его креслом.

— Видишь ли, мне не очень удобно поддерживать диалог в таком положении. У меня появляется ощущение, что я ниже тебя.

Снейп презрительно фыркнул и, немного помедлив, всё-таки опустился на указанное место. Он и не был уверен, что сменил гнев на милость.

— Признаю, Квиррел заинтриговал меня, — начал Дамблдор, сверкая очками-половинками.

— Я, естественно, не поверил его фальшивой истории о нападении вампиров в мексиканской деревушке. Я поклялся проследить за ним и вовсе не напрасно. Но признаюсь, я не имел понятия, что тот попытается убить твоего сына, и даже не представляю, как он это провернул.

Северус стиснул зубы.

— Империус... — тихо проговорил он, сжимая кулаки. — Но вы, разумеется, не уволите его, не так ли? — ядовито спросил он.

— Я не уловил его мотивов, но как только это произойдёт, будь уверен, в школе он больше не появится, — Дамблдор потёр переносицу и откинулся на спинку стула.

— И вам плевать на глупые жертвы, которые станут последствиями его безрассудных действий? — с намёком на угрозу поинтересовался Снейп, поджав губы.

— Уж очень ты оптимистично настроен, — задорно улыбнулся директор. — Плохая примета.

— Я реалист, а ваши розовые очки не помогут вам, когда в вашей школе появятся детские трупы, — едко заметил зельевар.

— Но как только моему сыну будет вновь угрожать потенциальная опасность, будьте уверены — Хогвартс не единственное место, которое предложило мне работу, — Северус горько усмехнулся.

Дамблдор печально улыбнулся в ответ.

— Ох, мой милый, ты слишком плохо обо мне думаешь, — он укоризненно покачал головой.

— А как ещё мне прикажете думать? — прошипел зельевар сквозь стиснутые зубы.

— Вы пригласили на работу убийцу, прекрасно зная об этом.

— Северус, так проследи за ним. Думаю, ты не откажешься от возможности предъявить доказательства касательно виновности Квиррела, — директор сцепил кончики длинных пальцев, снисходительно глядя на зельевара.

Резко побледнев, тот вскочил на ноги. Тёмные глаза горели каким-то фанатичным огнём.

— Вы прекрасно знаете, что он виновен, а теперь ещё пытаетесь скинуть на меня собственные обязанности! — вскричал он.

— Вы опять не оставляете мне выбора!

— Выбор есть всегда, мой мальчик, — мягко заметил Дамблдор. Снейп яростно застонал.

— Как я вас ненавижу, — выплюнул он и вихрем вылетел из кабинета.

Дамблдор устало потёр переносицу и откинулся на спинку кресла.

С портрета сбоку от стола послышался надменный голос:

— Как вы позволяете этому напыщенному индюку так разговаривать с вами? — с картины на директора из-под тяжёлых век смотрел высокомерный черноволосый волшебник.

— Несчастный ребёнок, — покачал головой Дамблдор. — Финеас, а знаешь ли ты местоположение своего праправнука?

Волшебник на портрете презрительно поджал губы.

— Откуда у меня, по-вашему, столь бесполезные сведения?

Директор слегка склонил голову, лукаво глядя на него из-под лба. Найджелус возвёл глаза к потолку и скучающим голосом произнёс:

— Ну разумеется, Дамблдор.

— Вот и чудесно, — старик потёр ладони, занося перо над пергаментом.

Выводя имя получателя, он чему то беспричинно улыбался.

Притаившийся за углом третьего этажа, он услышал знакомый голос.

— Да...да, вероятно... это здесь...

Бесшумно вытащив палочку, Северус наложил на ноги заглушающие, и медленно приблизился к профессору, стоявшему лицом к запертой двери.

— Петрификус Тоталус. — спокойно произнёс зельевар. Тело преподавателя окаменело и Снейп воспользовался этим.

С новым взмахом, он связал его и подтащив к стене, снял первое заклинание. Квиррел судорожно втянул в себя воздух.

— С-С-Северус, я... ничего н-не понимаю... — пролепетал он.

— Прекрати этот спектакль! — взревел зельевар, тыча палочкой в грудь противника.

— Я... Я позову на... на помощь. — прошептал тот, силясь вырваться из железной хватки длинных тонких пальцев.

— Что тут творится? — раздался сзади сиплый голос. Северус обернулся, не разжимая рук.

— А... Филч..

— Я услышал чьи-то голоса и решил проверить...

Но зельевар не слушал его.

— Филч, будьте так любезны, принесите из моего кабинета сыворотку правды. Она стоит в шкафу за дверью, на верхней полке слева.

Недоумение завхоза заставило зельевара зарычать от гнева.

— Ну же!

Тот кивнул тряся брылями, и шаркая покинул третий этаж.

Северус вновь развернулся к пленнику.

— Не думаешь ли ты, что признание для тебя сейчас может обезопасить от разглашения некоторых твоих личных секретов? — поинтересовался Снейп с хищным оскалом.

Квиррел благоразумно промолчал, в то время как мужчина со злорадным удовольствием отметил, что тот дрожит.

Профессор пожал плечами, ещё сильнее прижимая несчастного к стене.

Минут через десять, за углом послышались шаги, и вот уже морщинистая узловатая рука протягивает зельевару маленький прозрачный пузырёк.

Не поблагодарив, тот вынул пробку и тщательно отмеренным движением накапал зелье в рот Квиррела.

Он сразу как-то обмяк, а глаза приобрели равнодушное выражение.

Северус счёл лучшим не медлить, и сразу перешёл к сути.

— Что ты здесь делаешь?

— Я хотел украсть философский камень. — безэмоционально произнёс профессор уставившись в пустоту.

Снейп удовлетворённо кивнул и продолжил.

— Зачем он тебе?

— Он нужен моему хозяину.

Северус нахмурился, догадываясь, какой получит ответ на свой следующий вопрос.

— Кто твой хозяин?

— Лорд Волан де Морт.

— Как ты узнал, что камень нужен ему? — допытывался зельевар.

— Он овладел моим телом, когда я присягнул на верность ему в лесах Албании. Из тех пор он не покидает меня. — лицо Квиррела озарила безумная улыбка. Северус шумно сглотнул.

— Зачем ты пытался убить моего сына?

— Он вечно ошивался рядом с Лонгботтомом, которого так жаждет убить Тёмный Лорд. Он мог бы помешать или привлечь посторонние лица. Я наложил на него заклятие империус, заставил вспороть вены, но он здорово сопротивлялся. В конце концов, мне пришлось снять с него заклинание. Оно оказалось весьма энергозатратным. Правда, я ещё подмешал яд в его чай. Признаюсь, я не учёл, что на его место может сесть посторонний. Хотя в сложившейся ситуации это было лишь преимуществом, учитывая, что яд попал к Лонгботтому. Я не догадался отравить его с самого начала. Но может это и к лучшему. — не громко заметил он. Хозяин желает сам расправиться с мальчишкой.

Квиррел облизнул потрескавшиеся губы и перевёл дыхание. Сыворотка постепенно завершала своё действие.

Северус в ужасе отшатнулся от него и врезался в противоположную стену. Его временным замешательством и решил воспользоваться пленник.

Выхватив палочку, он воскликнул

— Экспеллиармус!

Зельевар отскочил и заклятие угодило в рыцарские доспехи.

— Умно. — высокомерно похвалил Снейп, извлекая собственное оружие.

Оглушающее заклятие прошло в самом дюйме от уха Квиррела. Серебристый луч вылетел из его палочки, но Северус поставил щит, и заклятие рикошетом ударилось в противоположную стену.

Зельевар опутал противника толстыми извивающимися канатами, и тот потеряв равновесие рухнул на пол.

Снейп презрительно склонился над ним. Направив палочку в лицо Квиррела, он уже было произнёс заклинание, но внезапно ледяной высокий голос прорезал воздух.

Казалось, он исходил от лежащего, но тот лежал неподвижно, не раскрывая рот.

— Сссссеверусссс, какая вссстречааа... — прошелестел голос. Зельевар не мог не узнать его. Он в шоке пошатнулся.

Верёвки упали с Квиррела, и тот вскочив на ноги направил палочку в грудь противнику, и заорал

— Обливейт!!!

Снейп качнулся назад, и на мгновение зрачки его тёмных глаз расширились, а лицо приняло спокойное, почти отрешённое выражение.

С новым взмахом, тот оглушил его и оставив лежать на полу, обратился к выходу, и уже поворачивая за угол насмешливо произнёс

— Катафалк уже подъехал, о великий дуэлянт...

Войдя в спальню в поисках сумки, Септимус обнаружил незнакомого мальчика, сидящего на кровати Генри. Светлые, нечесанные волосы опускались ниже плеч, и сквозь грязные лохмы проглядывали огромные желтые глаза. Он был одет в потрепанные джинсы и старую, помятую толстовку.

Юноша обернулся, и, увидев в дверях Снейпа младшего, изобразил на лице лучезарную улыбку, даже слегка пугающую.

— А я как раз жду, когда же ты придешь...

Септимус озадаченно нахмурился.

— Мы знакомы?

— О, это совершенно излишне... — Мальчик склонил голову набок, пытаясь понять смысл сказанного. — Может, скажешь своё имя? — поинтересовался он.

— Имя — абстрактное понятие, но если тебе так легче, Лероп. — Собеседник поёрзал на кровати, устраиваясь поудобнее. — Расскажи что-нибудь о себе, — попросил Септимус, усаживаясь на свою кровать, не отрывая взгляда от него.

— Моя мать отказалась от меня и отдала в магловский приют, как только заметила, что я могу колдовать. Я пришёл в середине года, поэтому сова, несшая письмо из Хогвартса, сбилась с курса. Ольяр — фамилия, которую дал мне мой благородный папаша. Но всё же родство с Дурслями — такому посмертному клейму не позавидуешь, не так ли?

— Как зовут твою мать? — спокойно спросил Септимус, пытаясь вспомнить, где мог слышать эту фамилию.

— Марджори, — глухо ответил Лероп. Внезапно он вытянул вперёд руку, и из-под его ладони на кровати взлетело нечто непонятное, опустившись на колени.

"Это" оказалось гитарой из чёрного дерева.

— Ты владеешь беспалочковой магией? — с уважением поинтересовался Септимус. Пальцы соседа скользнули по струнам, и из инструмента послышалась протяжная, грустная мелодия, воспевавшая всю боль музыканта. Он закрыл глаза и начал слегка покачиваться из стороны в сторону, вовсе не соответствуя такту, который, по правде сказать, отсутствовал.

--

— Владеет беспалочковой магией? — с благоговейным ужасом переспросил Альберт, отставив тарелку с хлопьями и серьезно глядя на друга. — Подожди, и ты говоришь, что вы с ним далёкие родственники?

Септимус задумчиво почесал предплечье, на котором так и не зажили следы от недавнего нападения.

— Его мать — сестра мужа моей тёти, так что кровными узами мы не связаны.

Септимус нахмурился, невзначай бросив взгляд на преподавательский стол. В последние дни Снейп ходил мрачнее тучи, то и дело глядя на директора, словно тот был виноват в том, что котлы, взорвавшиеся на зельеварении, увеличились раза в два. Мальчик никак не мог улучить время поговорить с ним, а тот всё время как будто испарялся в самый неподходящий момент.

Вдобавок уровень нагрузки на учеников Хогвартса по домашним заданиям и подготовке к экзаменам достиг апогея. Все свободное время Септимус проводил в библиотеке, изучая дополнительный материал за четвёртый курс. К нему изредка присоединялся Альберт, но чаще всего мальчик находился в обществе Гермионы Грейнджер или иногда с Остером Форестом.

Гермиона оказалась интересным собеседником, её интересовала история магии, как, впрочем, и остальные предметы. Она была единственной из первокурсников, выбравшей для изучения все предметы, входящие в дополнительную программу, такие как нумерология или магловедение. Остер был весьма азартным, импульсивным человеком, но в то же время спокойным и рассудительным. Он много рассказывал о своём отце. Как выяснилось, мальчик безумно устал от того, что на него постоянно давят ожидания, что он будет великим игроком в квиддич, как и его папа.

Однажды в библиотеку зашёл Лероп, и Септимус воспользовался этим, чтобы спросить его об интересовавших его вещах. Он выдохнул и отложил книгу.

— Как ты овладел беспалочковой магией?

Лероп расплылся в своей слегка кровожадной улыбке.

— Все считали, что человечество давным-давно прошло свой естественный отбор. Но это не совсем так. В приюте это дело было само собой разумеющимся. Мне пришлось стать сильным. Однажды кто-то прислал мне книгу. Это явно был не маггл, поскольку это был очень редкий экземпляр, и там объяснялась вся суть беспалочковой магии.

Его улыбка стала ещё более пугающей. Септимус с интересом смотрел на него.

— Твой отец был волшебником? — наконец спросил он.

— Моя мать видела в нём только деньги, а ему, в свою очередь, было выгодно жениться на ней. Он скрывал от неё магию, и как оказалось, ему нужен был наследник. Он подлил ей зелье, чтобы точно вышел мальчик. Однажды мать напилась, и отец, разозлившись, сделал кое-что. Она выгнала его из дому. Какое-то время она, если так можно сказать, воспитывала меня, а потом сдала в приют, распрощавшись с последним щенком.

Септимус не знал, что на это ответить. Он понимал, что ему нужно было выговориться, и боялся какой-нибудь фразой сделать хуже. Но тот вновь улыбнулся и вывел на пергаменте несколько закорючек.

— Ты неплохо вдохновляешь, — счастливо сообщил он.

Септимус усмехнулся.

— Почему ты спишь в нашей спальне вместо Генри? — вдруг спросил он.

Лероп не ответил, облокотившись на спинку стула и став меланхолично что-то насвистывать. Минут через пять он словно опомнился и, сфокусировав на мальчике взгляд, ответил:

— Он попросил меня об этом. Полагаю, он хочет всё изменить.

Септимус недоумённо уставился на него и спросил:

— О чём ты?

— Когда умирает близкий тебе человек, ты хочешь поменять всё, чтобы больше ничего не напоминало об этом, — объяснил Лероп.

Мальчик понимающе кивнул и взялся за травологию.

Примечания:

Посвящается Стену Ли

У подножья каменной лестницы стояла, переговариваясь, группа старшекурсников. Ребята уже собирались завернуть за угол, но тут кто-то из парней воскликнул:

— Эй, Поттер, так кажется? Тебя хотел увидеть профессор Снейп!

Альберт резко обернулся. Их было около шести, не меньше. Тот, кто обратился к нему, оказался широкоплечим высоким юношей с густой темной шевелюрой. Он не улыбался, в отличие от своих друзей, а серьезно и спокойно смотрел на школьника.

— Это зачем еще? — с вызовом поинтересовался Альберт.

— О, видишь ли, профессор не имеет привычки делиться со всеми своими планами расправы над непослушными учениками, — разъяснил тот, вежливо приподняв брови.

Альберт тяжело вздохнул.

— Я провожу тебя, — стараясь утешить его, заявил Септимус.

— Э, нет, малыш. Ты пойдешь с нами, — укоризненно покачал головой парень.

Тот прищурился.

— Чем докажете, что после встречи с вами у меня сохранится возможность нормально функционировать?

Тот нервно рассмеялся.

— Тебе нужно научиться доверять людям...

— Доверие сначала нужно заслужить, — резко оборвал его Септимус.

— Давайте докажем ему, что лишняя паранойя имеет свои недостатки, — как бы подводя итоги, произнес кто-то из компании.

Его товарищ кивнул, достал из кармана листок пергамента и протянул Септимусу. На нем неровным почерком было написано только одно предложение:

«Поднимитесь ко мне в кабинет по получении данного письма»

П. К. Квиррел.

Септимус вытащил палочку и, наставив её на пергамент, шепнул заклинание. Послание было действительно написано рукой профессора защиты от темных искусств. Он пожал плечами.

Ребята довольно хлопнули в ладоши.

— Его кабинет на четвертом этаже. Мы проводим тебя.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — мягко произнес мальчик.

— Увы, на этом настоял сам профессор, — черноволосый парень лишь развел руками.

Септимус обреченно вздохнул.

--

Дверь в кабинет с треском захлопнулась.

Привыкая к полумраку, он понял, что что-то не так. Комната была совершенно пуста. Окна занавешены, письменный стол завален бумагами, но здесь не было никого.

— Наивный поступок, — донеслось из-за спины.

До того, как мальчик опомнился, воздух сотрясло обезоруживающее заклинание.

Теперь он был абсолютно беззащитен, наедине с неизвестными врагами.

Его тело опутали крепкие веревки, и он не удержался, плашмя рухнул на холодный пол.

Кто-то ногой перевернул его, и над ним выросла неясная фигура, но очертания узнавались без труда.

— Ты слишком слабый противник. Никогда... — это слово сопровождалось неприятным ударом ботинком в грудь.

— ...Никогда нельзя доверять шайке незнакомцев, — следующий удар пришелся в живот.

Септимус задохнулся от боли, но не проронил ни звука, не желал показывать слабость.

— Ты слишком легко отказался от обороны, — простодушно заметил нападающий, вынимая палочку.

— Релашио!

К горлу подкатил ком, перекрывая дыхательные пути.

Мальчик стал задыхаться, судорожно извиваясь по полу.

Все закончилось так же быстро, как и началось.

— Неприятно, правда? — шепнул ему на ухо парень. — Это еще цветочки...

Септимус открыл рот, но оттуда не вылетело ничего, даже хрипения.

— Неплохо действует заклятие немоты, а? — самозабвенно поинтересовался тот, и, взмахнув палочкой, надменно приказал:

— Говори.

— Что вам нужно?

— О да, кстати, интересный вопрос, — весело похвалил юноша.

Мальчик с отвращением понял, что он наслаждается происходящим.

— Стирс, не хочешь ответить нашему почетному гостю?

Из тени вышел худой человек с спутанными жидкими волосами и неприятной кривой усмешкой.

— Видишь ли, твой многоуважаемый папаша не самый приятный учитель, — с высока объяснил он.

— А за это требуется платить, — подал голос еще один член представления и воскликнул:

— Круцио!

Острая боль пронзила тело Септимуса, просачиваясь в каждую клеточку и разрывая её изнутри.

Казалось, эта пытка сведет его с ума.

— Довольно, — поднял ладонь главный, и все прекратилось.

Теряя сознание, Септимус будто издалека услышал, как где-то распахнулась дверь.

--

В кабинет постучали, и в комнату ворвался черноволосый подросток. Снейп с раздражением оторвался от своих записей.

— Поттер, стучать тебе, видимо, это чрезмерно обременительная вещь. Если у тебя нет ничего, что могло бы оказаться полезным для меня, извольте покинуть данное помещение.

Альберт в недоумении поднял брови.

— Но вы сами звали меня...

— Поттер, если ты считаешь, что без прослушивания околесицы я не могу прожить ни дня, то смею тебя разочаровать, — желчно произнес зельевар, слегка сдвинув брови.

— Но...

— Ты получил от меня личное приглашение? — с издевкой поинтересовался тот.

— Нет, мы с Септимусом шли на обед, и нас остановили какие-то старшекурсники. Они сказали, что вы вызываете меня в свой кабинет, а его ждёт на четвертом этаже профессор Квиррел, и что...

Снейп вскочил со стула так неожиданно, что мальчик отшатнулся.

Благословив небо за следящие чары, которые он две недели назад наложил на сына, Северус вихрем вылетел из кабинета.

Незримый компас в голове подсказывал, в каком направлении следует двигаться.

Приложив ухо к двери класса защиты от темных искусств, он прислушался.

— А за это требуется платить...

Следующее слово, которое последовало за этой фразой, заставило Снейпа с силой пнуть дверь в глупой надежде, что она распахнется.

Трясущимися руками выхватив палочку, он сорвал дверь с петель.

То, что предстало перед его глазами, отняло на мгновение дар речи.

На полу в луже крови, без сознания, лежал хрупкий мальчонка, крепко связанный толстыми веревками.

Взгляд зельевара помутнел. Он взмахнул кистью, и твари, напавшие на его сына, уже валялись на холодных плитах.

Ему хотелось разорвать их в клочья. Этих животных, посмевших посигнуть на то бесценное, что у него было, а он не смог защитить свое сокровище.

Палочка Северуса сама собой рассекла воздух, а с языка готовы были сорваться всего два простых слова...

Чья-то рука перехватила его запястье.

— Не нужно, мой милый, ведь ты же не убийца...

Его взяли тошнотой от ярости. Он был готов причинить старику безумную боль, и никакие слова не остановили бы его. Однако...

— Мальчику, вероятно, требуется медицинская помощь, а потом разрешаю тебе пеститься во все тяжкие... Но советую предварительно выпить успокоительное и рюмочку медовухи.

Снейп застонал и опустился на колени рядом с сыном.

— А я пока позову мадам Помфри. — произнёс Дамблдор отстранённо, и исчез за дверью.

— Ваши ошибки, Дамблдор, несут весьма плачевные последствия для меня и моей семьи. Но вы, разумеется, не придаёте этому должного значения.

Септимус лениво открыл глаза. Он находился в Больничном крыле.

Мальчик перевёл взгляд на мадам Помфри, стоявшую у его ног, скрестив руки на груди и недовольно глядя на двух мужчин.

— Я хочу, чтобы вы знали, — продолжал Снейп, поправляя воротник мантии. — Вы мне глубоко несимпатичны. Вы отвратительный шантажист и манипулятор, с которым мне не посчастливилось иметь дело.

— Это действительно так... — с печальной улыбкой подтвердил Дамблдор. — Но что поделать, это одна из негативных черт моего характера...

— Профессор Снейп, директор... — с возмущением прошептала целительница.

— Не могли бы вы перенести вашу задушевную беседу в другое место? Ребёнок нуждается в отдыхе.

— Всё верно, Поппи, мы уже уходим.

— Скатертью дорога, — презрительно фыркнул Северус и направился к койке сына.

— Директор, прошу... сюда можно только посетителям, — взмолилась колдомедик.

Альбус бросил задумчивый взгляд в их сторону и бесшумно удалился.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно поинтересовался зельевар, опускаясь на стул у постели.

— Да нет ничего. Просто небольшая слабость, — протянул Септимус. Снейп недоверчиво поднял брови.

— Учитывая, что тебя пытали Круциатусом, это представляется мне весьма удивительным.

Мальчик робко улыбнулся и слегка поморщился. Костёрост имел свои минусы.

— Зачем ты пошёл за этими ублюдками? — внезапно спросил Северус. Он был очень бледен, а его тонкие пальцы едва заметно дрожали.

— Они сказали, что Квиррел вызывает меня к себе. Поверь, я не стал бы идти неизвестно с кем, не понятно куда. Конечно, это моя ошибка, но думаю, что чистки котлов вполне достаточно, — колко заметил Септимус, почувствовав внутри необъяснимую злость.

— Не мели чепухи. Никто не собирается накладывать на тебя взыскание, — резко оборвал сына зельевар.

— Этих мразей исключили, что меня совсем не радует. Слишком легко отделались. Филч предлагал вытащить из подземелий пыточные устройства. Хочу сказать, я был согласен с ним в этом вопросе. Но кое-кто счёл этот метод нецелесообразным, — Снейп скривил губы.

— Вероятно, это было правильное решение. Чем больше злости в этом мире, тем неприятнее в нём находиться, — простодушно откликнулся мальчик.

— Ещё раз произнесёшь любимую фразу Дамблдора, я ограничу тебе доступ в библиотеку, — с ухмылкой произнёс отец, поднимаясь с места.

— Буду иметь в виду, когда соберусь сказать что-нибудь такое же мудрое и философское, — хихикнул Септимус, за что получил бы шуточный подзатыльник, но зельевар на этот раз ограничился ледяным взглядом и безэмоциональной фразой.

— Прошу меня извинить, но бездарей, ожидающих урока у моего кабинета, превысило допустимые нормы. С этим нужно что-то сделать, и я догадываюсь, кто должен будет этим заняться.

Он водрузил на прикроватную тумбочку книгу и две плитки шоколада, растрепал сыну волосы и удалился.

Из-за своей двери показалась мадам Помфри.

— Я не ошиблась, все уже ушли? Теперь я могу наконец заняться своим пациентом? — сварливо спросила она, и не дожидаясь ответа, протянула мальчику золотистый пузырёк.

— Напиток от побочных эффектов Круциатуса, — скучающим тоном продекламировал Септимус и залпом опорожнил его.

— Ты не первый, кому не повезло оказаться здесь по причине чрезвычайной жестокой драки. Но обычно все ограничивались парочкой оглушающих заклятий и сломанными пальцами. Очевидно, этого было мало, — гневно выдохнув, она поставила на тумбочку ещё одну склянку, со словами: — Как только покалывание во всём теле прекратится, выпей это. Сонное зелье.

Мальчик молча кивнул и откинулся на подушки.

--

— Впервые в жизни согласен со Снейпом, — с жаром заявил Альберт, поглощая шоколадных лягушек.

— Никогда не думал, что моё мнение будет совпадать с твоим неуравновешенным другом, — пожал плечами Остер, за что и получил подзатыльник.

— Насчёт неуравновешенного ты преуменьшил, — весело отозвался Септимус.

— Эй, и ты туда же! — возмутился Поттер. — Имей в виду, мне просто гордость не позволяет, ведь лежачего не бьют. К тому же, твой отец ещё не снял следящих чар, а я слишком дорожу своей шкурой.

Мальчик отмахнулся от него и повернулся к метаморфу.

— Лероп и Генри решили не напрягать меня своим присутствием?

— Я решил познакомить их, но, как показал результат, это оказалось ошибкой, — спокойно сообщил он. Затем, заметив непонимающие лица друзей, добавил: — Они чересчур чувствительные ребята. Лероп стал играть на гитаре, а Генри так понравилось, что он разрыдался.

— Ему нельзя перенапрягаться. Пожалуй, на сегодня ему хватило информационной пищи.

Они и не заметили, как из своего кабинета вновь показалась мадам Помфри.

— Я думаю, он заслужил после всего случившегося провести ещё немного времени с однокурсниками, — заступился за друга Альберт.

— А я думаю, после всего случившегося он заслужил хотя бы крупицу покоя, — целительница проводила его убийственным взглядом и холодно добавила: — А здесь существенно моё мнение, так что все вон! В противном случае я позову профессора Снейпа. Думаю, ему не составит труда объяснить вам, что именно называется тишиной и покоем.

Это был удар ниже пояса.

Ребята подскочили как ужаленные и сломя голову кинулись к выходу.

— Эх, плохие у меня друзья... — пробормотал Септимус, провожая их взглядом.

— Нет, просто высшие упомянутые друзья боятся твоего сальноволосого папочку больше, чем хотят поделиться с тобой интересными новостями, — объяснил Остер, закрывая за собой дверь.

Целительница повернулась к пациенту.

— Постарайся уснуть. Я не могу постоянно давать тебе сонные зелья, и надеюсь, то, что ты являешься сыном зельевара, избавит меня от объяснения «почему», — строго сказала она, и, что-то раздражённо бурча, вышла из больничного крыла.

Мальчик тяжело вздохнул и взял с тумбочки бутылку с тыквенным соком, внезапно обнаружив сильную жажду.

Уже поднеся напиток к губам, он почувствовал приятный, но ни с чем не сравнимый цитрусовый аромат. Ошибиться было невозможно.

Желание пить мгновенно испарилось. Что-то холодное заворочалось в груди.

Рон принёс ему отравленный сок. Неужели он действовал по собственной инициативе? Может быть, и его разумом овладел Империус? Нужно было срочно что-то предпринять.

Отставив от себя бутылку, он устроился поудобнее, и негромко позвал

— Огри!

Рядом с его постелью, с громким хлопком возник домовой эльф.

— Что будет угодно молодому хозяину?

— Передай отцу чтобы он явился сюда, и чем скорее, тем лучше.

Тот почтительно кивнул и растаял в воздухе.

Спустя пять минут, бледный и встревоженный, зельевар ворвался в больничное крыло.

— Септимус, ты в порядке? Что произошло?

Мальчик молча протянул ему бутылку.

Снейп озадаченно принял её. Ещё перед тем, как он вынес очевидный вердикт, тот заявил

— Рон принёс это. Скорее всего, он находится под действием Империуса, и чем быстрее мы нейтрализуем заклятие, тем меньше будет пострадавших.

Северус отрывисто кивнул.

— Я проинформирую Альбуса. Как это не прискорбно, но в этот раз без его помощи нам не обойтись.

Септимус устало откинулся на подушки, а зельевар стиснул зубы.

На жизнь его сына стали покушаться уже два раза за день. Определённо перебор.

Следующие дни тянулись невыносимо медленно. Погода всё ухудшалось, и в лазарет стали заглядывать куда чаще.

О произошедших событиях знали на удивление далеко не многие.

Рон не появлялся на занятиях уже две недели. На сколько было известно его друзьям, того поместили в потайную комнату, примыкающую к кабинету Дамблдора. Снейп вместе с директором проводили какие-то непрерывные обряды, чтобы снять Империус.

Уроки по зельеварению теперь вела профессор Макгонагалл, так как у Северуса попросту не оставалось времени, однако эта новость всех только обрадовала.

— Ну не моё это! — застонал Альберт, в сердцах кидая черпак на стол. Его зелье свернулось на дне котла, то и тело издавая не самые приличные звуки.

— Нет, Поттер. У вас просто не хватает усердия и концентрации. — строго произнесла Макгонагалл, опустошая котёл мальчика.

— Собственно как и у большинства детей в этом возрасте.

Септимус хмыкнул и пихнул друга в бок. Тот в свою очередь запустил в него черпаком, но промахнулся.

— Я ценю ваш талант к музыке, но вы не думаете, что на данном уроке рациональнее было бы направить свои силы на приготовление зелий? — поинтересовалась Минерва.

Весь класс как по команде воззарился на безмятежно пишущего Леропа. Он даже не потрудился достать ингредиенты.

— Муза — капризная штука, мадам. Варить яды всегда можно успеть, а вдохновение пропадёт. — заметил музыкант, не отрывая взгляд от пергамента.

Макгонагал закатила глаза. Ей всё никак не удавалось смириться с его странностями, как это сделали остальные учителя.

Флитвик, к примеру, восхищался его способностями к творчеству, а так как второй ещё и владел беспалочковой магией, то в глазах малютки-преподавателя всегда был божеством.

Мадам Спраут очень любила Леропа за его необычайную нежность к растениям. Бинсу попросту было всё равно, так же как и Квиррелу.

Снейп с презрительным ухмылкой рисов мальчику нули, а профессор Грабли-Дёрг всегда ставила ему высший балл, поскольку на её уроки тот всегда брал гитару и животные сами ласкались к нему.

Но на трансфигурации он особенно не блистал.

Макгонагал равнодушно махнула рукой.

— Урок окончен. Не забудьте убраться на столах.

Класс гурьбой стал покидать помещение.

— Я занесу вещи перед уроком. — сообщил Септимус друзьям, проталкиваясь сквозь толпу.

— Ты не будешь возражать, если я составлю тебе компанию? — робко спросил Невилл.

— Нет конечно!

Ребята свернули за угол и остановились у портрета Полной Дамы.

— Мятные леденцы. — сказал Септимус. Картина отъехала в сторону, открывая вход в гостиную.

— Ло — онб — боттом, по — подождите. — произнёс у них за спинами знакомый голос.

Мальчики обернулись, и с удивлением обнаружили Квиррела, с нервно дёргающейся улыбкой на губах.

— По — поднимитесь пожалуйста со мной. — и немного помедлив добавил

— И вы ми — мистер Снейп то — тоже.

Септимус растеряно пожал плечами. Невилл беспомощно взглянул на друга, и в его светлых глазах мелькнул страх.

Они шли в полной тишине, перебиваемой лишь их шагами.

Преподаватель то и дело истерично поправлял свой тюрбан, нервно оглядываясь на учеников.

Через какое-то время, они остановились перед тяжёлой дубовой дверью с массивной железной щеколдой.

— Где мы? — тихо поинтересовался Снейп младший. Тут же, как по мгновению руки, Квиррел резко обернулся, и тот даже не успел опомниться, как оказался связан толстыми верёвками.

— Чем тише будешь себя вести, тем дольше будешь жить. — сообщил учитель.

Его лицо больше не дёргалось в нервном припадке. Правда теперь его озаряло слегка безумная в своём оскале ухмылка.

Септимус скосил взгляд на Невила. В его глазах читалось обречение, смешанное с безмолвной покорностью.

Он знал что так будет... А ещё знает, что за этим последует.

Дверь с треском распахнулась, и профессор грубо втолкнул обоих мальчиков внутрь.

На полу лежал огромный трёхголовый цербер. Он громко храпел, и обнаружить причину было несложно — над его головами витала маленькая флейта, издавая мелодичную музыку.

Квирел взмахом палочки отодвинул зверя к стене, открывая обзор на громоздкую крышку люка.

Распахнув её, он подтолкнул ребят кияющей квадратной дыре. Невил с глубоким вздохом сделал шаг, и канул во тьме.

Второй в свою очередь потерял равновесие, так как по прежнему был связан, и последовал за товарищем, а через мгновение к ним присоединился и сам профессор.

Все трое плюхнулись на что-то не очень твёрдое, на ощупь напоминающее растение.

— Вероятно, ты уже догадался, что это? — предположил Квиррел, глянув на Лонгботтома. Тот коротко кивнул и достал палочку.

— Жги. — приказал преподавателя, хотя это уже было излишнее. Вспыхнуло пламя, и компания провалилась сквозь дьявольские силки и рухнула на каменный пол.

Следующим препятствием оказались крылатые ключики, стаей парившие в воздухе.

— Акцио! — гаркнул мужчина, и в его ладонь порхнул один из ключей.

Дверь перед ними распахнулась. Несколько секунд они ничего не видели. Щелчок — и на стенах зажглись факелы, освещающие шахматные фигуры в натуральную величину.

— Думаю, играть нам не обязательно. — насмешливо произнёс он. — Бомбарда!

Королева противника разлетелась на куски, а за ней следом и король. Путь дальше был открыт.

В соседней комнате, в самой середине, находился квадратный стол, на котором покоились колбы и склянки с ингредиентами, а также котёл.

Стоило им только приблизиться, как на нём вдруг возник лист пергамента. Бросив на него презрительный взгляд, Квиррел порылся в складках мантии и извлёк небольшой пузырёк серебристого цвета.

— Честно говоря, я ожидал от Снейпа большего. — заметил он, выливая содержимое в котёл.

Следующая дверь тоже распахнулась.

Просторный зал тут же осветили множество свечей и факелов. У самой дальней стены стояло огромное зеркало, с красивой изукрашенной рамой.

Мужчина приблизился к нему.

— Вот и последняя загадка, разгадать которую самостоятельно, как это не прискорбно, мне так её не удалось. — тихо сказал он, задумчиво глядя на своё отражение.

— А теперь Снейп, тебе наверное интересно — зачем я притащил тебя сюда? — предположил он, повернувшись к мальчику. На самом деле, в этом и не было как таковой необходимости, ты в данный момент являешься лишь моей страховкой.

Септимус недоумевающе уставился на него, но тот лишь укоризненно покачал головой.

— Лонгботтом, подойди к зеркалу. — ровным голосом потребовал Квиррел. Невил послушно повиновался. Какое-то время он просто вглядывался в его глубины, а затем вздрогнув, резко отшатнулся.

— Замечательно. — заметил профессор. — А теперь повернись и отдай мне философский камень.

Ничего не произошло.

Преподаватель пожал плечами.

— А теперь показываю, что я имел ввиду. — обратился он к Септимусу.

— Круцио!

Знакомая боль пронзила его тело. Он кричал, издеваясь на каменных плитах не меньше пяти минут. Сознание постепенно покидало его, но он снова и снова заставлял себя оставаться в реальности.

Невилл дорожалл с головы до ног, но не поворачивался. Режущее заклятие полоснуло Септимуса по груди, и алая кровь пропитала мантию. Стало тяжело дышать.

Он знал, что конец уже близко, но так просто сдаваться не собирался.

— Прощай, сын Снейпа...

Лонгботтом резким движением сбил Квиррела с ног. Направив на него палочку, он был готов произнести заклятие, но поведение соперника остановило его.

Холодное лезвие прислонилась к шее наполовину мёртвого мальчика.

— Ещё одно движение, и твой друг отправится на встречу с твоими храбрыми родителями. — предупредил профессор.

Невил замер.

— Прекрасно. — протянул второй. — А теперь брось палочку.

Тот не пошевелился.

На лезвии выступили капельки крови.

Волшебная палочка упала на пол лицо кверла озарило безумная улыбка. Он резко изменил тактику, и схватив Септимуса за холодное запястье, полоснул ножом по предплечью. Дыхание мальчика стало замедляться.

— Камень, и он будет жить! — воскликнул преподаватель, протягивая руку.

Невил со слезами на щеках, дрожащими пальцами извлёк из кармана алую вещицу и протянул её Квиррелу.

И тут же, профессор замертво упал на пол.

. * * *

В комнату влетел смертельно бледный Снейп и бросился на колени рядом с окровавленным сыном. Следом за ним вошёл Дамблдор.

— Альбус, он не дышит. — дрожа сообщил Северус, водя палочкой по груди мальчика.

Директор подошёл к нему и ухватился за запястье.

— Пульс ещё есть, но очень слабый. — продекламировал он, вливая кроветворное зелье ему в рот.

Зельевар шепча какую-то магическую формулу, направил кончик палочки ему в сердце. Прерывистый выдох мальчика оповестил, что надежда ещё есть.

Северус облегчённо застонал, облокотившись на холодную стену.

— Я отправлю сообщение в больницу Святого Мунго. — тихо сказал Дамблдор, приближаясь к бесчувственному телу Квиррела.

— Убит. — заметил старик, вглядываясь тому в лицо.

— Ну ещё бы. — презрительно отозвался Снейп, накладывая повязки на раны сына.

— Он бы многое смог нам объяснить, если бы ты немного повременил с заклинанием.

—. Ещё одно слово, и вы сможете подробно расспросить обо всём этого ублюдка на том свете. — прорычал зельевар.

Дамблдор поднял руки, показывая что признаёт поражение, и опустился рядом с беззвучно рыдающим Невиллом.

— В том, что произошло, виноваты всего два человека. — заявил Дамблдор, протягивая ему пузырёк с успокоительным.

— Вернее один человек и один монстр. — поправился он, и объяснил, — Квиррел и лорд Волан де Морт. А сейчас тебе нужно спуститься в больничное крыло. После произошедшего, на мой взгляд просто необходимы сон, и пару плиток шоколада. — директор хитро подмигнул мальчику, и помогая ему встать, обернулся к Снейпу.

— Северус, как прибудут целители, поставь меня в известность.

Зельевар не дал себе труда кивнуть, и Дамблдор с Невиллом скрылись за дверью.

Исправленный текст:

— Нет, я... пропустил экзамены...

— И не только!

Септимус заметался в кровати и открыл глаза. Что-то яркое замаячило перед лицом. Он прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. Чья-то рука провела по его волосам.

— Где я? — простонал он, безуспешно стараясь разглядеть человека рядом с собой.

— В больнице Святого Мунго, малыш.

— Мама?

Яркий свет внезапно ударил по глазам, и мальчик зажмурился. Он находился в одноместной палате, выдержанной в безупречно белых тонах. Левая рука была туго забинтована и казалась непривычно тяжёлой. На нём была светлая ночнушка в чёрный горошек, а под ней — белоснежная повязка.

В Больничном крыле Хогвартса всегда было ощущение, будто находишься в психиатрической больнице. Вдобавок общее впечатление довершали невесть зачем развешенные по стенам портреты, которые время от времени раскрывали рот в беззвучном крике боли. Здесь же было по какой-то причине уютно и приятно. У прикроватной тумбочки стоял красивый торшер с приглушённой лампой, освещая комнату слегка тусклым, но тёплым светом.

— Ты проспал довольно долго, — сообщила Лили, зачем-то поправляя одеяло. — Пасхальные каникулы начинаются завтра, но когда тебя сюда доставили, до них было как минимум две недели. — В её голосе зазвучали странные извиняющиеся интонации.

Септимус тяжело вздохнул и невольно бросил взгляд на дверь.

— Папа скоро будет, — негромко сказала она, теребя тёмно-рыжий локон. — Он говорил, что что-то случилось на занятии.

В палату вошёл высокий мужчина в лиловом халате.

— О, уже очнулся? — риторически поинтересовался он и подошёл к Лили.

— Долго он здесь пробудет? — спросила она, повернувшись к целителю.

— Думаю, ещё недели три-четыре, — тот едва заметно нахмурился, поправляя сползающий с плеч халат. — Нож, которым его поранили, был не самым чистым. Да и с Круцио перебор. Сейчас его психологическое состояние крайне нестабильно, как и физическое, так что специалисты должны быть рядом. Надо сказать, он у вас невероятно везучий парень, мадам, — мужчина сделал полуклон в сторону Лили. — Он был на грани так называемого вымирания. Более того, во время операции с ним случилась клиническая смерть. Теперь ваш сын — официальное медицинское чудо.

— А также ребёнок, нуждающийся в родительском тепле, а посему извольте оставить нас, — раздался у двери высокомерный голос.

Лили, целитель и Септимус разом обернулись. У постели больного присел Северус Снейп. Мужчина в лиловом халате бесшумно покинул палату.

— Что-то ты холодный для упомянутого тепла, — пробормотал мальчик.

Зельевар закатил глаза.

— Должен сообщить, что не верю в индивидуальные предсказания. Однако правдоподобность сегодняшнего гороскопа поражает. — И, не отвечая на вопросительный взгляд жены, добавил: — Почему именно я оказываюсь жертвой вечных гнусных шуточек и безмозглых экспериментов школьников?

Лили невольно улыбнулась, заметив, как подрагивают уголки губ сына.

— Возможно, потому, что некоторые находят твою реакцию чрезвычайно забавной? — предположил Септимус, изо всех сил стараясь оставаться серьёзным.

— Вот уж о чём я точно никогда не догадывался, так это о том, что я являюсь лицом веселья для учеников, — хмуро протянул Снейп и перевёл взгляд на безмолвно хохочущую жену. — Забавляетесь, миссис?

— Будешь меня слушать, обнаружишь, что кое-кто считает лекции Бинса трагическими и драматичными, — заметил Септимус, глядя, как мать ерошит Северусу волосы.

Вид этой сцены создавал тёплую домашнюю атмосферу, и он ощущал себя как никогда счастливым.

Дверь вновь приоткрылась, и из-за неё высунулось загорелое лицо всё того же целителя.

— Прошу прощения, но время посетителей вышло. Пациенту необходимо поменять повязки, — вежливо сказал он и скрылся.

Зельевар нахмурился, а Лили обречённо вздохнула.

— Мы придём завтра, и папа расскажет, как вчера Гриффиндор и Пуффендуй устроили фейерверк на зельеварении, — пообещала она, поднимаясь.

— Фейерверк? — оживился Септимус.

Снейп картинно застонал и возвёл глаза к потолку.

— Я знал, что отдавать тебя в Хогвартс — пропащая мысль. Уж больно дурное там воспитание, — произнёс он на пороге и, взяв жену под руку, удалился.

--

— Не могу поверить, что ты здесь из-за меня...

— Мерлин, я уже устал переубеждать тебя, — Септимус устало взглянул на хмурое лицо Невилла и швырнул ему плитку шоколада.

— Эй, больно же!

— Теперь мы квиты!

Мальчик упрямо скрестил руки на груди.

— Чтобы так вышло, я должен попасть по твоей вине в Больницу Святого Мунго, а не получить шоколадом в лоб.

— Фу, слушать точно уже, — отмахнулся от него Септимус. — Да он ведь шантажировал тебя, и на мой взгляд это грязный приём. Ты не мог по-другому. И всё же, мне интересно: каким образом Волан-де-Морт овладел телом Квиррелла?

— Да, мне тоже... — протянул Невилл.

— Слушай, а где все остальные? Нет, я, конечно, понимаю, но не могли же они оставить друга в таком положении? — с притворной обидой поинтересовался он.

— Рон уехал в Румынию, там работает один из его братьев, а Альберт... Он написал письмо, но там мало что было понятно...

Септимус поднял брови, глядя, как друг теребит край одеяла.

— Думаю, чем скорее ты об этом узнаешь, тем лучше, — он глубоко вздохнул и протянул ему свёрнутую в трубочку газету.

Тот расправил её и, прочитав заголовок, в ужасе закашлялся.

Экстренный выпуск «Ежедневного пророка»

Знаменитый министерский мракоборец Мерлин Маккиннон вчера вечером пала от руки одного из последователей Сами-Знаете-Кого. По утверждению очевидцев, её убил никто иной, как Август Руквуд, когда она выходила из Министерства магии. Любую её попытку атаки тут же сбрасывали невидимые чары. Вероятно, нападающих было несколько.

Внизу, занимая всю оставшуюся часть газетного листа, был один большой чёрно-белый снимок.

Посередине находился худой паренёк с чёрными взъерошенными волосами, слева — ужасно похожий на него мужчина в очках, а справа — коротко стриженная светловолосая женщина с красивыми скулами и прямой осанкой. Все трое весело улыбались с фотографии и махали руками.

— Я писал ему, спрашивая, не нужна ли помощь, — тихо сказал Невилл, опуская глаза. — Но он ответил коротко, одним словом из трёх букв, и больше не писал.

Септимус не знал, что делать. Он попытался представить, что бы он чувствовал, если бы его мама погибла, но ничего не выходило.

Ему срочно нужно было увидеться с другом, поддержать его. А вместо этого он застрял здесь, без возможности банально встать.

Дверь открылась, и в неё протиснулся уже знакомый целитель. Он подошёл к кровати и, вынув из-под мантии пузырёк, бросил взгляд на газету.

— Вредные новости — не самая полезная штука для поддержания здорового психологического состояния, — укоризненно заметил он, вручая пациенту лекарство.

— Это зелье — очень редкая вещь. Твоя рана на груди — не из простых следов режущего заклятия. Здесь тёмная магия, и дыра всё расширяется, а это грозит неблагоприятными последствиями.

Септимус, не слушая, залпом опорожнил пузырёк и откинулся на подушки.

— Скоро ты погрузишься в довольно продолжительный сон. Действия этого зелья ужасно неприятны, но результат того стоит, — донёсся откуда-то издалека приглушённый голос.

--

— Нет... пожалуйста... Это ошибка...

Было тяжело дышать. Перед глазами встал сероватый туман, а по лицу катился пот и что-то ещё.

— Вы уверены, что держать его связанным точно необходимо? — Где-то совсем рядом оказалась чья-то холодная рука, и Септимус крепко ухватился за неё.

— Разумеется. Чем меньше движений, тем быстрее подействует лекарство. — Длинные пальцы сжали его мокрую ладонь.

— Я вас оставлю ненадолго. Если появится осложнение — быстро зовите. Это зелье не должно иметь других побочных эффектов.

Хлопнула дверь. Новая порция боли прокатилась по всему телу, и он вскрикнул.

— Всё скоро закончится. А потом, так и быть, поведаю тебе о фейерверках на зельеварении, — кто-то усмехнулся и провёл рукой по его волосам, откидывая их с лица.

— Конец. Дальше он погружается в сон, и на этом всё завершается, — констатировал через полчаса целитель.

Снейп откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, проклиная Квиррелла.

— Вы можете пойти домой, отдохнуть пока. Мальчик проснётся не скоро, — посоветовал мужчина.

Зельевар метнул в его сторону злой взгляд, и тот примирительно поднял руки.

— Это, разумеется, не принудительно, — поспешно добавил он и скрылся за дверью.

Северус подарил газете на прикроватной тумбочке короткий взгляд, но тут ему на глаза попалась фотография группы знакомых людей, и он, схватив её, пробежался по статье.

Узнав о смерти жены худшего врага, он не испытал никаких особенных чувств. Со странной отрешённостью он глядел на светловолосую женщину, жизнь которой так резко оборвалась.

Септимус тихо застонал во сне и что-то невнятно пробормотал.

Снейп перевёл взгляд на измученное лицо сына и тяжело вздохнул.

Что бы ни говорил Дамблдор, он всё равно винил мальчишку Лонгботтома в произошедшем. Если бы тот быстрее соображал, последствия могли бы быть куда радужнее. Банальное оповещение преподавателей могло обезопасить его ненаглядную бабку от покушения Пожирателей.

Но нет — Лонгботтом слишком благородная персона, чтобы без сомнения справиться со взрослым волшебником, чьим телом, к тому же, овладел Тёмный Лорд.

За эти два качества Северус презирал всех гриффиндорцев — самонадеянность и нерациональное безрассудство.

Но Септимус не был таким. Максимум недостатков, по мнению зельевара, заключался в том, что он проявлял чрезмерную легкомысленность, доверяя таким людям, как Уизли, Лонгботтом, Поттер и опасный талант Ольяра.

Снейп устало потёр переносицу и задремал.

Примечания:

В этой главе Лероп Ольяр раскроется как персонаж, и надеюсь, вы проникнетесь к нему чувствами, как это сделала я:))

Исправленный текст:

Лили тихо плакала, прижавшись к его плечу, свернувшись на кресле у камина в тёплый комочек. Северус не знал, что сказать или сделать — Марлин Маккиннон не входила в число его друзей.

Рыдания медленно сменились спокойным, размеренным дыханием спящего.

Снейп осторожно подхватил её и уложил на кровать в соседней комнате, попутно стерев остатки слёз с её лица.

Вернувшись в гостиную, он тяжело опустился на диван. Сверху, из комнаты Септимуса, изредка доносились обрывки фраз, а иногда проскальзывали мелодичные звуки гитары.

Мальчика выписали из больницы две недели назад. Септимус предложил Альберту пожить у него, желая поддержать друга. Лили всецело поддержала эту идею, но Северус был категорически против. Однако стоило ему взглянуть в расстроенные изумрудные глаза, решительность испарилась без следа.

Три дня назад из их камина, как ни в чём не бывало, вышел Лероп с гитарой за спиной, флегматично пожелал всем приятного аппетита и направился в спальню Септимуса.

Дверь гостиной с треском распахнулась. Снейп подскочил, словно ужаленный, и из его груди исторгся короткий вскрик гнева. Однако, вспомнив о спящей в соседней комнате жене, он взял себя в руки.

Джеймс, пошатываясь, вошёл в помещение и рухнул в ближайшее кресло. Зельевар смерил его взглядом, полным холодной ярости, но не удостоил ни единой репликой.

Мужчина выглядел постаревшим на несколько лет. Тёмные круги под глазами, обветренные губы и нечесаные волосы придавали ему весьма обшарпанный вид. Вдобавок, при ближайшем рассмотрении, он оказался пьян.

— Слушай, — хрипло произнёс Джеймс, глядя на Снейпа исподлобья. — Сколько можно дуться?

Снейп презрительно поджал губы — он не выносил пьяных и пьющих.

— Ты очень злопамятный. А ведь мы тогда были глупыми детьми, не видящими разницы между мелкими проказами и насилием. Кстати, где моя жена?

Снейп молчал. Он желал лишь одного — чтобы этот человек поскорее ушёл.

— Ах, да... — сипло протянул Поттер, его лицо озарила безумная улыбка. — Её же убили. Мою жену... маму Альберта... Забавно, правда?

Он замолчал, а затем тихо продолжил:

— Ты знаешь, я ведь никогда не пил. Представляешь? Приходишь к ней на работу, а там говорят: труп. Смерть нетерпелива... Северус, а у тебя красивое имя...

— Что тебе от меня нужно? — раздражённо спросил зельевар, глядя на потемневшее от боли лицо врага.

— Прощения, — прошептал Джеймс.

Снейп презрительно фыркнул.

— После всего, что ты сделал? Никогда!

Джеймс хрипло рассмеялся.

— Ты гордый человек. Знаешь, я тоже. Но гордость — это чума. Она затмевает разум.

Он, покачиваясь, поднялся с кресла и направил на Снейпа трясущийся палец.

— Грядёт война... Мы уже не дети... Она погубит тебя. — Джеймс с горечью добавил: — Ведь я тоже человек, если ты вдруг забыл.

Северус резко встал и распахнул дверь.

— На выход.

Джеймс подошёл к порогу и остановился.

— Если бы ты умер... — хрипло произнёс он, — я бы плакал. Ведь это означало бы, что я мог тебя спасти, но не сделал этого.

Он горько рассмеялся и вышел, оставив Снейпа ошарашенным.

* * *

Мелодичный звук оттолкнулся от корпуса гитары и взмыл под потолок. Это стало последней каплей. Слёзы хлынули из глаз Альберта, орошая подушку.

— Эмоции требуют выхода. Сделай им одолжение, — тихо произнёс Лероп, перебирая струны.

Септимус замер у его ног, зачарованно вслушиваясь в музыку.

— Почему на меня это не действует? — спросил он.

— Потому что она не твоя, — меланхолично ответил Лероп. — Я — зеркало души. Сейчас я отражаю свет Альберта. Он видит её сердцем. Ты же слышишь лишь мелодию.

Септимус ошарашенно смотрел на лакированную поверхность гитары.

— А ты мог бы прочитать мою?

Лероп задумчиво наклонил голову.

— Это опасно.

Мелодия вдруг наполнила комнату, сердце Септимуса замерло, а затем словно кануло в пустоту.

Кто-то звал его, но он потерял голос и не мог ответить. Он почувствовал, как что-то острое полоснуло его по груди, но вместо боли по телу прошла волна обжигающего тепла. Хотелось утонуть в нём, и в то же время немедленно избавиться от него. Септимус поймал себя на том, что совсем не дышит, но он не задыхался. Оказалось, всё это время воздух только мешал ему, а теперь словно тяжёлые путы, связывающие лёгкие, пали.

И внезапно всё прекратилось. Мальчик судорожно вздохнул, и у него закружилась голова.

— Ещё... — пробормотал он. — Хочу ещё...

— Дыши, — раздался над ухом лёгкий, мягкий голос. — Больше нельзя, а то задохнёшься...

Воздух вдруг хлынул в лёгкие, он закашлялся и открыл глаза. Лероп наставил на него палочку, бормоча заклинание.

— Что... что ты делаешь? — выдавил Септимус, мотая головой и отчаянно пытаясь сфокусировать взгляд. В комнате внезапно стало ужасно душно.

— Не даю тебе умереть от нехватки кислорода, — простодушно откликнулся тот, накладывая на друга охлаждающие чары.

— Ты прочитал мою душу? — вопрос невольно прозвучал с нотками детского испуга.

Ольяр улыбнулся.

— Частично, — небрежно бросил он. — Если бы я сделал это полностью, ты бы заметил.

Септимус непонимающе нахмурился.

— Душу нельзя прочитать, не затронув воспоминания, а для этого требуется легилименция. Но если её смешать с моей магией, произойдёт эффект, схожий с глобальным забвением. Ты бы потерял даже самые ранние воспоминания, — он закусил губу и добавил с усмешкой: — И сомневаюсь, что твой отец оставил бы это без внимания.

Септимус задумчиво принялся рассматривать замысловатый рисунок на одеяле.

— А что ты тогда делаешь, если душу читать нельзя?

Лероп растерянно обернулся. Альберт приподнялся на локтях — он больше не плакал, но с каким-то отрешённым благоговением смотрел на тёмный корпус гитары, лежащей у мальчика на коленях.

— Читаю чувства и эмоции, — мягко ответил тот.

Септимус заметил у него на руках уродливые, длинные шрамы насыщенного цвета.

— За всё требуется платить, — тихо произнёс Лероп, проницательно кивая. — Я не могу без этого, так же, как волшебник, который долго не использует магию: его магическое ядро слабнет, и вскоре он превращается в обычного сквиба. Но я просто умру, если не буду использовать свою способность. Это причиняет мне физическую боль, к которой я так привык, что стал получать от неё удовольствие. Когда моя душа сломается, это будет похоже на атаку дементора...

Лероп откинулся на спинку стула и запрокинул голову.

— А ты... читал когда-нибудь чью-нибудь душу? — после минутного молчания поинтересовался Септимус, неловко проводя рукой по волосам.

Лицо юноши резко окаменело, а зрачки превратились в щёлки. В комнате повисла долгая, неприятная тишина, такая вязкая, что казалось, загустел даже воздух.

— Давай... не будем сейчас поднимать эту тему, — попросил Лероп.

— Прости... — Септимус уже жалел о своём вопросе.

Ольяр снисходительно улыбнулся, но ничего не сказал.

Внезапно раздался слегка хрипловатый голос Альберта.

— Папа стал пить...

Друзья разом обернулись к нему.

— После того, что произошло... я ни разу не видел его трезвым. Он не спит и почти не ест... А я никак не могу ему помочь, — Поттер с отчаянием посмотрел на друзей полными слёз глазами. — Мне... ох нет... мне кажется, он скоро сломается...

Септимус придвинулся ближе и крепко стиснул его в объятиях. Альберт уткнулся лицом в плечо друга и тихо заплакал.

Примечания:

Нам всем искренне жаль Поттеров))):

— Ему нужно помочь…

— С какой стати?

Северус изо всех сил удерживался от крика.

— Всем людям не поможешь. Однако его и человеком-то назвать трудно! — Он взглянул ей в глаза и вновь потонул в них.

— Я пойду, проведу его. Что бы ты о нём ни думал, он не заслужил такой участи.

— Да…

— Северус.

— Ммм?..

— Я могу пойти к нему?

Зельевар с удивлением посмотрел на жену.

— С чего это вдруг тебе понадобилось моё разрешение, чтобы что-то сделать?

Лили серьёзно взглянула на него. Подойдя ближе, она взяла его руки в свои и мягко сжала.

— Мне важно знать, что ты будешь чувствовать по этому поводу. Я не хочу причинять тебе боль.

— Что я буду чувствовать, когда ты это сделаешь, несложно понять и без легилименции. Но если ты считаешь, что так правильно, я не буду препятствовать.

Лили прижалась к нему, и Снейп, недолго думая, заключил её в объятия.

--

Тёплый весенний ветер трепал её длинные волнистые волосы. Она решила пройтись пешком — уж больно хорошая была погода.

Лили остановилась у до боли знакомого дома и для вежливости постучала, прекрасно осознавая, что никто, скорее всего, не откроет.

Однако через мгновение послышались шаги, и на пороге появился мужчина. Его лицо было украшено длинными тонкими шрамами, а сквозь гриву русых волос уже проглядывала седина.

— Здравствуй. Входи.

Она потопталась в прихожей и последовала в кухню, откуда слышались негромкие голоса.

Весь вид комнаты говорил о глубоком отчаянии жильца. Пол покрывала многолетняя пыль и бутылки из-под различного алкоголя. Стол был завален немытой посудой, упаковками из-под шоколада и ещё каким-то хламом.

За ним сидели ещё двое мужчин. Один уронил голову на руки, уставившись воспалёнными глазами в пространство. Рядом с ним сидел гладко выбритый человек с угольно-чёрными вьющимися волосами, отпущенными чуть ниже плеч.

Взгляд его чёрных глаз искрился едва уловимым высокомерием. Он был небрежно красив, и некая томная грация присутствовала в его движениях.

Они оба подняли взгляд на вошедших.

— Лили?

— У тебя есть сомнения по этому поводу?

Сириус стремительно поднялся и приблизился к ней.

— Тебе нужно что-то конкретное?

— Я хотела помочь… — Она взглянула на Блэка через плечо. Поттер раскачивался на стуле, запрокинув голову.

— Сомневаюсь, что мы в данный момент можем что-нибудь сделать, — мягко заметил Люпин, усаживаясь за стол.

— Последний раз я помню его в таком состоянии на шестом курсе, после того как он увидел свою девушку, целующуюся со слизеринцем, — пробормотал Сириус, рассматривая сваленную в кучу грязную посуду.

— И что вы тогда делали? — подняла брови Лили.

— Ну… — протянул Люпин. — Довольно долго мы ничего не делали. Нам было забавно наблюдать, как он, напившись, дерётся с Гремучей Ивой. А потом… Поверь, это произошло совершенно случайно. Мы сильно разозлили его. Он с Сириусом подрался и отошёл.

— Моё достоинство с тех пор так и не вернулось в прежнюю форму, — хмуро заявил Блэк. — Кстати, Лунатик, скоро тебе придётся самостоятельно приводить его в чувство.

— И в чём же причина? — поинтересовался оборотень.

— Дамблдор решил, что я должен преподавать в Хогвартсе, — развёл руками тот. — Видимо, думает, что раз должность проклята, я должен стать следующим симпатичным трупом.

Люпин хмыкнул и придвинул маленький пузырёк к Джеймсу.

— Выпей, — приказал он.

Глаза Поттера алчно блеснули, и он, залпом опустошив пузырёк, повалился на пол.

— Что ты ему дал? — с флегматичным интересом поинтересовалась Лили, глядя на его бездыханное тело.

— Опохмелитель, — спокойно декламировал Люпин, левитируя друга в спальню.

— Так как он уже давно перешагнул границу обыкновенного пьянства, он потерял сознание, когда в крови начали исчезать молекулы алкоголя.

— И что вы будете делать? — спросила Лили, переводя взгляд с одного на другого.

— Не то чтобы прям что-то особенное… — небрежно заметил Сириус. — Для начала ему нужно протрезветь, и кажется, я знаю подходящий способ ему в этом помочь, — он растянул рот в ядовитой улыбке и замолчал.

— Как поживает Северус? — поинтересовался Люпин, с любопытством глядя на женщину.

— Да, как там наш Нюнчик? — Блэк скрестил руки на груди, и в его чёрных глазах промелькнула необъяснимая неприязнь.

Лили выхватила палочку и угрожающе наставила её в грудь анимагу.

— Ещё. Раз. Услышу. Это. Прозвище. Забудешь. Как. Открывать. Рот. — Каждое слово она произнесла с такой яростью, что Сириус невольно отшатнулся.

Она развернулась на каблуках и встретилась взглядом с Римусом. Тот стоял, облокотившись на стену, и довольно ухмылялся.

— Помню, как ты однажды выполнила свою угрозу, когда Бродяга тебя окончательно довёл. Я никогда не знал, что лицо человека может принимать такой интересный оттенок, — усмехнулся он.

Лили отвесила ему подзатыльник и уже обернулась к выходу, как на пороге вырос пошатывающийся, растрёпанный мужчина.

Его воспалённые глаза с трудом сфокусировались на ней. Затем Джеймс схватил её за плечи и встряхнул. Женщина пыталась высвободиться, но хватка была железной.

К ней на помощь поспешили оставшиеся Мародёры.

— Оставь её, слышишь? — резко потребовал Сириус.

— Он простил меня, скажи, что он простил меня! — срывающимся голосом закричал Поттер, на этот раз вырываясь из рук приятелей.

Лили в ужасе попятилась.

— Где мой сын? Верни моего сына! — бешено заорал он.

Где-то в полумраке раздался громкий треск — это Римус наградил друга хорошей затрещиной.

Воцарилась звенящая тишина. Та самая, что разрывает барабанные перепонки и заставляет сердце биться у самого горла.

Джеймс смотрел на оборотня так, будто теперь увидел его по-настоящему. Затем он с рёвом набросился на него.

Сириус недолго думая потащил Лили к выходу.

— Лунатик сделал непростительное — опозорил в чужих глазах Сохатого, — явно забавляясь, шепнул Блэк. — Так что, думаю, теперь тебе здесь делать нечего.

Она молча кивнула и трансгрессировала — хозяин дома не потрудился наложить защитные чары от внезапных проникновений.

Вот исправленный текст:

--

— Ненавижу вас, Дамблдор, и, по всей видимости, вы решили укрепить это чувство! — зельевар яростно отшвырнул стул в сторону, стараясь не обращать внимания на возмущённые возгласы портретов директоров Хогвартса.

Альбус не предпринял попыток его остановить.

— Сначала Бэгшот, потом Квиррел, а теперь Блэк! Что дальше? Вы готовы закрыть глаза на всё, только не на моё прошлое! — выкрикнул Снейп.

Дамблдор лишь с любопытством склонил голову.

— Ты прекрасно знаешь, что причина не в этом. Это избавляет меня от необходимости объяснять.

— Ох, ну разумеется, член Ордена Феникса подходит на эту должность больше, чем бывший Пожиратель Смерти, — выплюнул тот, по своему обыкновению скрестив руки на груди. Это помогало унять дрожь в пальцах.

— Ты тоже член Ордена, — мягко заметил старик, перебирая пальцами по столу.

— Вынужденный, — резко отозвался он.

— Сириус нуждается в работе, которую я могу ему предоставить.

— Этот бездельник мог работать в Министерстве, — презрительно скривился Снейп.

— И тебе известно, почему он этого не сделал, — директор чуть подался вперёд, не спуская с преподавателя проницательного взгляда голубых глаз.

— Потому что его шкура будет неплохо смотреться в кабинете у министра, — кивнул Северус.

— Именно, — подтвердил Дамблдор. — Он разбил сердце дочери Скримджера. Не думаю, что сейчас ему разумно появляться в Министерстве.

— Вшивый развратник, — проворчал Северус.

Альбус удручённо покачал головой.

— Как поживает юный маг и его прекрасная мать?

Снейп скептически фыркнул.

— Не делайте вид, что вам есть дело до меня и моей семьи. Снова и снова вы способствуете тому, чтобы отнять всё, что у меня осталось, — он устало посмотрел на собеседника, искренне желая скорого завершения разговора.

— Мой мальчик, я всё-таки слегка сумасшедший старик, но не нужно делать из меня монстра, — директор печально взглянул на него, а Снейп лишь поморщился — то ли от слов, то ли по другой причине.

— А что мне ещё остаётся? — с вызовом спросил зельевар. — Выбор есть всегда, как вы говорите, но теперь вы лишили меня и этого. Ах, впрочем... Когда было иначе?..

Оставив вопрос без ответа, Снейп развернулся и бросился в подземелье, не стесняясь в выражениях.

--

--

Пока весь класс толпился у кабинета, Альберт всё вертелся в тщетных попытках высмотреть кого-то в толпе галдящих учеников.

Наконец зазвенели колокола, и поток жаждущих знаний хлынул в кабинет.

Все расселись, ожидая кого-то. Позади хлопнула дверь, и в класс, развиваясь мантией, вошёл высокий черноволосый мужчина. Волосы чуть ниже плеч, небрежный взгляд тёмных глаз, грация в движениях — всё это создавало впечатление харизматичной личности.

— Я профессор Блэк. Остаток учебного года я буду преподавать защиту от тёмных искусств, ну и, если повезёт, весь следующий год тоже, — он обвёл всех быстрым взглядом. — Предлагаю посвятить урок знакомству, а уже со следующего занятия перейти к практике. Как вам?

Ответом стал гул голосов.

— Значит, сделаем так, — потёр ладони Сириус, взял журнал. — Я назову имя, а вы подниметесь и расскажете немного о себе.

По классу прокатились смешки.

— Я начну, — предложил Блэк, облокотившись на доску. — Меня зовут Сириус Блэк. Три недели назад я порвал с дочерью министра, и с тех пор он точит на меня зуб. Мой друг оказался предателем и стал Пожирателем Смерти. Месяц назад он пропал, и поделом! — в сердцах пнув ножку стула, он махнул рукой. — Следующий!

Тут же поднялся Лероп.

— Лероп Ольяр. Кстати, у вас слабенькое заклинание: стул не сильно нагревает. — Он откинул с лба прядку. — Живу в приюте. Когда вырасту, стану луной.

Сириус поднял брови, но не сказал ни слова.

— Луна Лавгуд. Я люблю звёзды и хочу, чтобы мне пели, — добавила девочка.

Блэк удивлялся всё больше. После шестерых поднялся Альберт.

— Альберт Поттер. Может, стану игроком в квиддич, но это не так увлекательно.

Сириус хлопнул в ладоши и подмигнул ему. Следом поднялся Септимус.

— Септимус Снейп. Нравится трансфигурация и зельеварение. Люблю шоколад и не спать по ночам.

Улыбка Сириуса исчезла.

— Ты слизеринец?

— Нет, — холодно ответил Септимус. — Так что баллы снимать не надо.

— Он с Гриффиндора! — заступился Альберт.

— Это ошибка... — пробормотал Блэк.

Колокола возвестили об окончании урока. Ученики поспешили к выходу.

— Папа? — недоверчиво спросил Септимус, столкнувшись с Северусом.

— Поттер, вам тут делать нечего! — прикрикнул Снейп.

— Не смей так с ним разговаривать! — вмешался Сириус, и Снейп увёл сына прочь.

— До скорого, Нюниус! — выкрикнул Блэк.

— Зачем ты это сделал? — спросил Альберт.

— Он твой друг?!

— Да, и не смей так его называть!

Сириус извинился и обнял крестника.

— А что сказал твой отец?

— Он гордится мной, — улыбнулся Альберт и убежал на обед.

Тонкий месяц освещал астрономическую башню.

Холодный свет лился из настежь распахнутого окна, освещая бледное личико в обрамлении серебристых волос, спадающих до пояса. Из полумрака, недолго думая, вышел высокий юноша с похожими чертами и присел рядом на подоконник.

— Я так и знала, что тебе тоже захочется послушать, — её голос напоминал потустороннюю музыку.

— Я бы не пропустил такое, — прошептал юноша, глядя на усеянное звёздами тёмное небо.

— Жаль, что я не смогу стать Луной, — грустно заметила она, обхватив колени тонкими белыми руками.

— А я понял, что не обязательно быть Луной, ведь есть дождь, — мягко произнёс Лероп, всматриваясь в мрачные очертания Запретного леса.

— Это так, но ведь никто не поёт песни ему, — печально возразила Полумна, теребя свои длинные волосы.

— Он сам поёт, и поёт гораздо больше, чем поют Луне. Кажется, завтра мы сможем услышать его песню.

Ольяр мечтательно склонил голову набок и прикрыл глаза. А Луна медленно встала и, плывущей походкой, направилась к выходу, бормоча по дороге:

— Надеюсь, я увижу звёзды...

Лероп проводил её задумчивым взглядом и упал спиной вперёд прямо с астрономической башни. Над верхушками самых старых и высоких деревьев у границы школы пролетел янтарный ястреб и скрылся в ночной мгле.

--

Капли стекали по лицу, смывая кровь со лба и теряясь в грязных чёрных волосах. Стоя посреди пустой детской площадки, он позволял потокам воды бежать по израненным рукам и с шелестом барабанить по резиновым дорожкам.

Внезапно, поймав на себе чей-то взгляд, он испуганно обернулся и увидел изумрудные глаза в двух шагах от себя. Девочка, держа в руках красный зонтик, подошла ближе. Мальчик перестал мокнуть, но с тревогой не сводил с неё взгляда.

— У тебя кровь на лице, — тихо сообщила она и протянула ему маленький белый платочек.

Северус неловко принял его и торопливо промокнул вздувшиеся царапины.

— Что случилось? — вполголоса спросила она, прислушиваясь к его негромкому стону. — Ты где-то упал?

— Можно и так сказать, — буркнул тот, сжимая платочек в руке.

— Почему ты не пойдёшь домой? — с детским удивлением поинтересовалась она.

— Не хочу, — мрачно отозвался мальчишка и пылко добавил: — Отец снова напился!

— Это он тебя так?! — шёпотом спросила Лили с волнением.

Северус не ответил, вдруг с интересом уставившись на грязные дырявые ботинки.

— И куда ты теперь пойдёшь? — дрожащим голосом полюбопытствовала девочка, изучая его белое мокрое лицо.

— Здесь останусь, пока отец не протрезвеет, — обречённо вздохнул Снейп.

Сзади внезапно раздались шлёпающие шаги, а затем слегка пищащий голос:

— Лили, что ты там делаешь? Сейчас же иди домой!

Они резко развернулись и увидели стоящую чуть вдалеке невысокую девочку с двумя глупыми хвостиками. Как и сестра, она держала в руке зонт, отличавшийся пёстростью красок. Лили бросила на Северуса печальный взгляд, вложила в его руку свой зонтик и поспешила за Петуньей домой, оставив ошеломлённого мальчишку одиноко стоять посреди детской площадки и слушать звуки дождя.

Снейп, тяжело дыша, вскочил с постели. Слёзы блестели на висках, и он раздражённо смахнул их. Напрягая память, он вспомнил, что находится в своих хогвартских апартаментах, а в соседней комнате спит его сын.

Он сделал несколько глубоких успокоительных вдохов и поднялся с постели, решив не предпринимать бессмысленных попыток вновь заснуть. Сердце до сих пор отчаянно колотилось. Его взгляд упал на каменные часы на полке: часовая стрелка едва доползла до цифры четыре. Припомнив все излюбленные ругательства своего отца, он переоделся и отправился на кухню, примыкающую к спальне. Заварив чёрный чай с бергамотом и добавив три капли бодрящего зелья, Северус устроился в тёмное бархатное кресло и апатично уставился на едва теплящиеся угли в камине.

Этот зонт он хранил как зеницу ока, несмотря на многочисленные подколки Лили.

"Я дам тебе ещё тысячу зонтов, если захочешь..."

Если захочешь...

Она была первым человеком, которому не было наплевать на его желания. И зонт... Был символом этого. Его ценность не зависела от функциональности. Однако он никак не мог объяснить жене, почему этот зонт не такой, как все остальные. Но Лили и не настаивала. Просто понимающе кивнула и отказалась продолжать дискуссию.

Где-то хлопнула дверь. Северус непроизвольно дёрнулся, и кружка с остатками чая полетела на пол. Но звука разбитого стекла не последовало — кто-то поймал её у самой земли.

— Да не трясись ты так, — раздался рядом насмешливый голос.

Септимус выпрямился, сжимая в руках кружку.

— Что ты здесь делаешь в такое время? — последовал ожидаемый вопрос.

— Слежу за сохранностью посуды, — фыркнул мальчик, вручая кружку отцу.

Северус скользнул в его сознание. В разум хлынули чужие воспоминания. Вот Квиррелл направляет палочку в лицо, и тело пронзает острая боль, плавя кости и разрушая рассудок. Затем раздаётся протяжная мелодия, поглощая всё вокруг, в том числе воздух.

Снейп с усилием вернулся в реальность и слегка покачнулся. Он откинул взмокшие волосы со лба, пошарил в складках мантии и вынул пузырёк с тёмной жидкостью.

— Похоже, не я один страдаю ночными кошмарами, — мягко заметил он, окидывая сына задумчивым взглядом.

— А что тебе снится? — негромко полюбопытствовал Септимус, примостившись на спинке кресла и теребя подол ночной рубашки.

— Когда что, — неоднозначно протянул тот, вновь обращаясь к почти потухшему камину. — Чаще всего служба у Лорда. Вижу тех, кого убил. Они обвиняют меня в своей смерти. Иногда отца.

Зельевар шумно сглотнул и прикрыл веки, ощущая дикую усталость во всём теле. Так они и сидели — каждый молча о своём, смакуя уютную тишину, которая, казалось, царила повсюду.

Потоки воды стекали с промокшей насквозь одежды.

Запрокинув голову, он позволял холодным каплям жестоко хлестать по лицу. Вдалеке виднелись неясные силуэты хижины Хагрида, однако ни на территории Хогвартса, ни в окрестностях Запретного леса не было ни единого существа.

Янтарные глаза сомкнулись, и Лероп со свистом втянул в себя свежий воздух. Кажется, пора было возвращаться.

У мраморной лестницы он свернул за угол и пошёл по коридору, ведущему к гостиной Гриффиндора.

За дверью заброшенного кабинета слышались чьи-то голоса. Это не могло заставить Леропа остановиться, но в незнакомом мужском голосе прозвучали неподдельные нотки отчаяния. Мальчик прислонил ухо к двери и лёгким движением руки наложил деллюминационные чары.

— Ты не понимаешь, это единственное, что мне нужно!

— И ты думаешь, что я вдруг снизойду до этого, Поттер? Даже если бы я и захотел, это бы значило, что я сошёл с ума. Ты ведь понимаешь, что даже если получишь от меня прощение, оно не будет искренним?

Прозвучал печальный хриплый смех. Это было равносильно крику боли.

— Ты никогда бы не дал искреннего прощения, Северус!

— В чём-то ты, пожалуй, и прав! Ты не заслужил даже этого!

— Мы на войне, Нюниус! — прозвучал ещё один лающий голос. — Хочешь ты этого или нет, тебе придётся хоть раз забыть о своём смердящем эго и выбрать, наконец, на чьей ты стороне!

— Как трогательно, Блэк, — лениво протянул зельевар. — Защищаешь старого друга, который, судя по всему, сам этого сделать не в состоянии. А впрочем, я не удивлён. Но кое-что тебе понять придётся: война не обязывает меня бросаться под первое же заклятье ради этого плешивого куска дерьма!

Раздался щелчок, затем крик:

— Протего!

И задыхающийся голос Джеймса:

— Не смей, Бродяга!

Воцарилась разрывающая барабанные перепонки тишина. Затем раздражённый голос Сириуса произнёс:

— Что ты сказал?

— Я. Сказал. Не смей, — раздельно повторил Поттер.

Раздались гулкие шаги, и Лероп отошёл в сторону как раз вовремя. Дверь со стуком распахнулась, и из кабинета вылетел разгневанный зельевар, скрывшийся за углом. Через мгновение оттуда вышел преподаватель ЗОТИ. Мальчик ждал, что следом появится и третий участник скандала, но он ошибся.

Лероп снял с себя заклинание и осторожно заглянул в класс. На одной из парт сидел высокий мужчина, сгорбившись и задумчиво глядя в одну точку.

Джеймс поднял взгляд на вошедшего и удивлённо поднял брови.

— Кто ты? — недоуменно спросил он.

— Наверное, тот, кто сегодня стоял под потоком отчаяния... — пожал плечами Ольяр.

— Я не понимаю, — сообщил, откашлившись, Поттер.

— И не должен, — кивнул Лероп и добавил, слегка склонив голову набок: — Прекрасная песня...

— Я не пел, — нахмурился мужчина, всё больше недоумевая.

— Смирение... Твоё сердце смирилось, я слышу это даже с зажатыми ушами, — прошептал мальчик.

— Но только выбор есть всегда. Когда ты немного придёшь в себя, я, возможно, поделюсь с тобой своими идеями.

— Ты говоришь совсем как Дамблдор, — сквозь зубы заметил Джеймс. Сейчас он винил в смерти жены всех и вся, но больше всего — этого голубоглазого шантажиста. Ведь старик поклялся, что его семья будет в безопасности, а вышло всё совсем наоборот.

— И тут, как ни странно, директор прав, — заметил мальчик и продолжил с некоторой нерешительностью: — Снейпу мешают посмотреть на тебя с другой стороны его воспоминания о тебе. Между вами действительно слишком многое произошло. Сомневаюсь, что ты сам простил бы его, если бы оказался жертвой. Но даже самые глубокие воспоминания поддаются корректировке.

— Ты... ты хочешь, чтобы я стёр ему воспоминания?!

— Нет, — мягко поправил его Лероп. — Я лишь доказываю, что в любой ситуации возможны разные исходы.

— Это... это... — Поттер изо всех сил старался подобрать нужные слова. — Я никогда бы так не поступил!

Ольяр пожал плечами и скрылся за углом.

А от дверей кабинета тем временем бесшумно отошёл преподаватель защиты от тёмных искусств и тоже исчез за углом.

--

За завтраком в Большом зале все тихо перешёптывались, украдкой показывая пальцем на Невилла и Септимуса. Ученики никак не могли решить, о ком из них им больше нравится судачить на переменах, поэтому судачили об обоих.

— Говорят, сын Снейпа убил Квирелла, а Лонгботтом забрал себе философский камень и отказался его вернуть, когда пришли преподаватели.

— Да враньё это всё. На самом деле Лонгботтом был в заговоре с Квиреллом, и они оба напали на Септимуса.

— Ну что, приятно быть в центре внимания? — полюбопытствовал Остер, подсаживаясь к гриффиндорцам.

— Честно говоря, у меня и без этого слишком насыщенная жизнь, чтобы желать известности, — покачал головой Септимус, наблюдая за переливающимися оттенками волос друга.

— Пожалуй, соглашусь, — пробормотал Невилл, стараясь не слушать всеобщий шёпот.

— Вот и я не знаю, как быть, — вздохнул метаморф, поглаживая подбородок. — Не могу объяснить отцу, что квиддич меня не интересует. Кстати, мне на день рождения подарили пару саламандр. Потрясающие ящерки.

Альберт скромно улыбнулся, уткнувшись носом в тарелку.

После трапезы все отправились на трансфигурацию, а мальчик решил занести вещи в спальню. Забежав в гостиную, он подхватил со стола несколько книг и остановился в нерешительности.

У камина, закинув ногу на ногу, сидел Джеймс.

— Папа, ты тут... Ещё что-то случилось? — испуганно спросил Альберт, напрягаясь, как натянутая струна.

— Случилось, но не в таком объёме, как обычно, — кивнул мужчина, не сводя взгляда со слепящего пламени в камине.

Джеймс тяжело вздохнул и, подавшись вперёд, спрятал лицо в ладонях.

— Меня уволили с работы, и Дамблдор, не знаю откуда он узнал, предложил мне преподавать дополнительные занятия по трансфигурации. Мне выделили комнату на седьмом этаже.

— Ясно... — растерянно протянул мальчик. — А что ты делаешь здесь?

Поттер сделал полуразворот и уставился на него.

— Сколько я был... ну... не в духе, а? — с заминкой поинтересовался он.

— Месяца два, не больше, — с внезапной твёрдостью ответил Альберт.

— Два месяца? — с ужасом повторил Джеймс и, стремительно вскочив с кресла, заключил сына в неожиданные объятия. — Прости... прости... ну почему столько людей страдают из-за меня...

Мальчик оставил этот вопрос без ответа, сосредоточившись на внезапно возникшем в горле комке. Справиться с ним не удалось: слёзы хлынули из глаз, но мужчина только сильнее прижал к себе Альберта и не отпускал, пока последняя слеза не скатилась по щеке.

Потом он мягко отстранился и, опустившись на корточки, снизу вверх взглянул на сына.

Мягко взяв маленькие тёплые ладошки, он вгляделся в серые глаза мальчика.

— Больше такого никогда не повторится. Слышишь? Никогда, — Джеймс приложил руку к левой стороне груди в нерушимой клятве.

Альберт снисходительно улыбнулся и кивнул.

Поттер поднялся и, растрепав ему волосы, предложил:

— Я пойду обустраиваться в новой комнате. Ты со мной?

— Мне ещё травологию доделывать надо, — пробормотал мальчик.

На самом деле ему отчаянно нужно было справиться с накопившимися эмоциями, и он не хотел, чтобы отец присутствовал при этом.

Тот словно прочитал его мысли.

— Тогда я тебя там жду. Седьмой этаж. Не забудь.

Отодвинув портрет Полной дамы, мужчина выбрался из гостиной и торопливо смахнул выступившие на глаза слёзы.

Проходя мимо чуть приоткрытой двери заброшенного кабинета, он заметил очертания какой-то фигуры на полу.

Заглянув внутрь, Джеймс почувствовал, как что-то оборвалось внутри.

На каменных плитах лежал Северус Снейп.

Мгновение он просто смотрел невидящим взглядом, но в конце концов подошёл и присел рядом с телом.

Накладывать диагностические чары не имело смысла. Грудь зельевара медленно вздымалась и опускалась, на теле не было видно никаких повреждений, но факт оставался фактом — тот лежал на полу, определённо без сознания.

Вынув палочку из-под мантии, Джеймс прошептал:

— Оживи!

Тут же чёрные глаза распахнулись, и Снейп шумно вздохнул, вскочил на ноги.

Но то, что он произнёс, оказалось самым шокирующим за всю его жизнь.

— Джеймс? Не ожидал тебя тут увидеть. Тебе уже лучше?

Поттер оторопело замер.

— Ты... Ты... ааа...

— У тебя по этому поводу какие-то сомнения? — изогнул бровь Северус, скрестив руки на груди. Джеймс всё старался совладать со своим языком.

— Ты в порядке? — выдавил наконец он.

— Раз уж ты спросил, у меня до сих пор непроверенная писанина этих болванов, которые, по всей видимости, решили, что моя жизнь непомерно скучна, — изрёк он, закатив глаза.

Поттер по-прежнему пребывал в беспросветном недоумении.

— Что ты делал на полу?

— Не имею представления. Но если это всё, что тебя интересует, разреши откланяться.

До Джеймса наконец снизошло озарение.

— Так ты меня простил?

Северус вопросительно нахмурился.

— За что?

Поттер не знал, что сказать, находясь, мягко говоря, в вежливой растерянности.

— На мой взгляд, эта беседа с каждой минутой теряет здравый смысл. Я очень рад, правда, я очень счастлив, что ты оправился от последних событий, но я действительно вынужден прервать этот диалог, — сказал он.

Снейп коротко кивнул и удалился. Джеймс сел на пыльную скамью и протёр глаза. Затем помотал головой, пытаясь прийти в себя. В ушах по-прежнему звучали слова:

«Джеймс, не ожидал тебя здесь увидеть. Тебе уже лучше?»

Лучше?

И этот тон... ни намёка на ненависть или что-нибудь ещё. Как такое возможно?

Дверь распахнулась, прервав эти сумбурные размышления.

— О, и ты здесь?

— Сириус? Что ты здесь делаешь? — Он подошёл чуть ближе и лениво улыбнулся.

— Видел, как Нюнчик носит свой сопливый нос в подземелье. Наверняка опять яд кому-нибудь готовит.

Поттер нахмурился.

— Мы уже не дети. Неужели тебя не смущает, что ты оскорбляешь тридцатилетнего мужчину прозвищем, придуманным двадцать лет назад? — Его голос немного повысился.

Блэк задумчиво почесал подбородок, но не потрудился ответить. Последнее время его крайне бесило, что лучший друг ни с того ни с сего выбрал позицию Лили.

— Тут такое было... — внезапно сменил тему Поттер. Сириус догадывался, но изобразив на своём красивом лице недоумение, поднял брови и слегка приподнял уголки губ.

— Да, значит, захожу в этот кабинет, а тут Северус лежит. Ну, я, разумеется, привёл его в сознание. Он вскочил, и угадай, что сказал, — Джеймс прямо светился от счастья.

— "Привет, Джеймс, не ожидал тебя здесь увидеть?" — предположил Блэк, наблюдая за вытягивающимся от удивления лицом товарища.

— Ты... ты подслушивал? — с некоторой обидой спросил Поттер.

— Вообще-то, это была не наша идея. Я всё рассказал Лунатику, ну и...

— Ну и что? — резко поинтересовался Поттер.

— Ну, только не обижайся. В общем, я просто слышал ваш разговор, с тем пацанёнком, и предложил Римусу немного отредактировать воспоминания Ню... Северуса о тебе, — Сириус не хотел лишний раз подталкивать друга на ссору по поводу прозвища.

— Так вы память ему стёрли? — спросил Джеймс с нескрываемым ужасом, неосознанно вскочив на ноги.

— Нет, мы сделали так, что теперь он думает, будто ты приходил мириться пятнадцать лет назад, а он тебя простил.

— Зачем? Зачем вы это сделали? Кто вас просил? — спросил Джеймс, его лицо выражало непонимание.

— Ты сам и просил, — возразил Сириус, недовольный неблагодарностью товарища. — Ты не замечаешь того, что другие видят. А именно, Снейп никогда бы не простил тебя за все эти годы.

— Но с тобой-то что не так? — Блэк пощёлкал пальцами перед лицом собеседника для пущей убедительности. — Снейп не из тех, кто пожимает руки тем, кого считает своими врагами.

— Это не повод, — процедил сквозь зубы Джеймс, изо всех сил удерживая яростный вопль.

Если ты ещё не в курсе, со своими проблемами я предпочитаю разбираться сам!

— Но есть проблемы, которые ты просто не осилишь, — Сириус напротив, даже не потрудился сбавить тон.

— Ведь для этого и нужны друзья, разве нет?

— О, ну, конечно, ты прикрываешься благими целями, совсем как в старые добрые времена. Но мне мозги не запудришь. Тебе нужен здоровый, весёлый друг, поддерживающий тебя в любом безрассудстве! А пьяный, несчастный, убитый горем Джеймс на эту роль никак не годится! — выкрикнул Джеймс, срываясь с места и кидаясь к выходу.

Дверь с треском захлопнулась, и вместе с ней вырос барьер между некогда лучшими друзьями.

--

С тех пор прошло две недели. Они изредка сталкивались в коридоре, но демонстративно отворачивались и делали вид, что не знакомы. Они ужасно злились друг на друга: один за чересчур детское поведение другого, а первый за ужасную неблагодарность второго. Сначала Альберт и Римус старались их помирить, но в конце концов потерпели сокрушительное поражение.

Вдобавок, Джеймс не мог найти времени, а может, и смелости, чтобы вернуть Снейпу память. Иногда он уже хватался за ручку двери, ведущей в подземелье, но тут же ощущал, как сердце уходит в пятки. А когда он всё-таки появлялся в покоях Северуса, тот непременно предлагал различные напитки и вёл довольно продолжительные беседы. Поттер понимал, что ещё немного — и от его решимости не останется и следа.

Не помогали и философские диалоги с Люпином.

— Ты неисправимый мазохист, — любил повторять он, иногда потягивая глинтвейн. — Неужели тебе больше нравятся его вечные нападки и препирательства, чем то, как он сейчас с тобой разговаривает?

— Этот вопрос не имеет смысла, — вздохнул Джеймс, откинувшись на спинку кресла. — Всё слишком неоднозначно. Разумеется, мне нравится нынешняя ситуация, но всё чаще начинает казаться, что я этого не заслуживаю. Ведь он по-настоящему не простил меня. Ещё Сириус...

— Он остынет, вот увидишь, — Римус сжал плечо друга. — Всё образуется.

— Я должен вернуть ему воспоминания, — серьёзно заявил Поттер.

Римусу не нужно было уточнять, кому именно.

— Если ты действительно уверен в правильности своего решения, то остаётся лишь пожелать тебе удачи и запастись противоядием от Авады Кедавры. Ведь ты, наверное, забыл, каков Северус в гневе, — пожал плечами Люпин и потёр уставшие глаза.

— Да, ты прав. Пока я ещё не передумал, нужно поговорить с ним...

Вдруг в дверь постучали, и Снейп вошёл в гостиную, не дождавшись приглашения. — Я предполагал, что найду вас здесь, Люпин, — отрывисто произнёс он, протягивая ему серебряный кубок, наполненный, как могло показаться, ртутью. — Благодарю, Северус, — кивнул тот и поморщился от терпкого вкуса. — Было бы очень мило, если бы ты хоть изредка сообщал мне своё местоположение, чтобы избежать ситуации, в которой тебя вдруг нет дома, а я не могу передать тебе зелье. Поверь, я не горю желанием быть виноватым в том, что ты случайно кого-то искусал. После этой пылкой тирады он вновь развернулся к выходу, однако Поттер его остановил. — Стой, если у тебя нет ничего серьёзного, сделай одолжение и не задерживай меня. У меня сегодня какой-то ужасно плотный график, кретинов, пожелавших сдавать ЖАБА по зельеварению, вдруг стало невыносимо много. — Да, это важное дело, — подтвердил Джеймс. — И оно безотлагательное. — В таком случае, займись им немедленно, — бросил Снейп, поворачиваясь к хозяину дома. — Люпин, твой камин подключён к сети? — Безусловно, — махнул рукой оборотень. — Летучий порошок на полке вон там. Северус коротко кивнул, и Поттер вздрогнул, когда тот взял его под локоть и подтолкнул к камину. — Подземелье номер пять! — негромко произнёс зельевар, и тот сразу исчез в зелёном пламени. Джеймс следом повторил всё то же самое. Снейп молча указал гостю на кресло, а сам занял место с другой стороны стола. — Я тебя слушаю, — он чуть приподнял бровь. Естественный жест, однако в его исполнении он означал только одно: крайнее нетерпение, смешанное с раздражением. — Ладно, — начал Джеймс, отчаянно стараясь усмирить бешено колотящееся сердце. — Три недели назад, когда я увидел тебя без сознания в том кабинете... Понимаешь, меня... Вернее, тебе память подправил Сириус. — Зачем? — ровно, без любопытства, спросил Снейп, откинувшись в кресле. — На самом деле ты до того ненавидел меня... С каждым словом сохранять спокойствие становилось всё труднее. — За что? — в его голосе не было обычного льда, он звучал флегматично, мягко и успокаивающе. — Северус, ты не простил меня за то, что я делал в школе. — Джеймс с удивлением заметил, что слова профессора едва ли не тронули его. — Тебе кажется это смешным? — поинтересовался Джеймс, не сумев скрыть некоторую обиду. — Нет, напротив, я ничего не сомневался в Блэке и его наклонностях. — Знаешь, вообще-то мне кажется, что мы с тобой говорим о разных вещах. Один Снейп — тот, который вёл себя как кретин, а другой — тот, кто сейчас сидит перед тобой. Снейп нахмурился и закинул ногу на ногу, что означало полную расслабленность зельевара. — Извини, но я до сих пор не понял, к чему весь этот диалог, — заметил он. — У меня не создалось впечатление, что мои прошлые действия доставляли тебе удовлетворение. Может, лучше оставить всё как есть? Джеймс окончательно запутался, и на выручку вновь поспешил Снейп. — Зачем ты хочешь всё вернуть? — Мне кажется, что ты меня не простил бы... Вернее, я не заслужил твоего прощения. Если я верну тебе конкретные воспоминания о себе, у меня появится шанс действительно заслужить прощение, — объяснил Поттер, спрятав лицо в ладони. Это давно стало его характерной чертой. Снейп вздохнул. — Признаюсь, мне доставляет неудобства то, что в последнее время с моей памятью играют как хотят. Но если считаешь, что твои действия будут обоснованными или рациональными в сложившейся ситуации, я не препятствую, — пожал он плечами, откинувшись на спинку кресла. Поттер вытащил волшебную палочку и нервно постукивал ей по столу. — Какое заклинание требуется? — наконец собрался он. — Ты не знаешь? — весело удивился Снейп. Много дней уже в этом голосе отсутствовало всякое ехидство. — Я никогда не применял это заклинание или что-то подобное, — растерялся Джеймс. — Имей в виду, шутки с памятью не представляются мне смешными. Неверное движение может избавить меня от некоторых воспоминаний, и это, признаюсь, не доставит мне должного удовлетворения. Просто скажи "меморио" и сосредоточься на информации, от которой меня избавил твой приятель. — Да... ну что, начнём? — Поттер отрывисто выдохнул и наставил палочку в лицо зельевара. Рука слегка дрожала, что его крайне смущало. — Прежде чем ты совершишь что-то, о чём можешь пожалеть, я считаю своим долгом предупредить тебя, — неторопливо проговорил Снейп. — Я знаю себя лучше всех. Я, скорее всего, наброшусь на тебя. Так что как только вернёшь мне воспоминания, поспеши убраться отсюда. Рука Джеймса задрожала ещё сильнее, и он судорожно сглотнул. — Меморио, — произнёс он. Ничего не произошло. — Думай о том, что собираешься сделать, и больше ни о чём, — посоветовал Северус, приготовившись к заклинанию, которого, судя по всему, не суждено было дождаться. Палочка Джеймса полыхнула золотой вспышкой, ослепившей их обоих. Поттер открыл глаза и увидел, что Снейп растерянно стоит на месте. — Не подействовало, — заметил Снейп ровным голосом. — Так, замечательно! Давай ещё раз, — уже раздражаясь, произнёс Джеймс. Снова свет, снова золотой ослепил их обоих. Джеймсу не хотелось вновь открывать глаза и вновь убедиться в отсутствии результата. Взгляд Снейпа был каким-то пустым, словно дементоры только что попировали. Наконец лицо Северуса приняло осмысленное выражение, и стало по-настоящему страшно. — Ты... — выдохнул он. — Если не возражаешь, я, пожалуй, пойду, — заявил Джеймс, направляясь к выходу, совершенно не желая слушать дальнейший словесный поток. Дверь захлопнулась, и крики Снейпа повисли в тишине.

— Дамблдор, её нигде нет. Я обыскал все окрестности, обошёл, расспросил соседей — безрезультатно!

— Ох, успокойся, мой мальчик. Я уверен, с ней всё в порядке...

Северус подошёл вплотную к директору и прошептал:

— Что вам известно?

Альбус тихо рассмеялся и покачал головой. Зельевар застонал и рухнул на ближайший стол.

— Думаю, если это действительно похищение, то, в каком бы состоянии она ни находилась, она наверняка жива.

— С чего вы это взяли? Лили... Почему её... опять... — он закрыл лицо руками.

С того момента, как он вышел из камина в гостиной собственного дома и, холодея, обнаружил, что никого нет и не было как минимум дня три, прошло две бессонных недели. Он не знал, но надеялся, что пока Лили... нет. Нельзя об этом думать.

— Я думаю, вернее, мне кажется, что у похитителей имелись мотивы. Наверняка они хотят ударить по самым больным местам у любящих её людей. Я говорю о тебе и твоём сыне. Мне кажется, что если бы цель этого злодея была именно таковой, то вы были бы первыми, кто об этом узнал.

Дамблдор скрестил пальцы и прикрыл глаза.

Зельевар устало и безжизненно посмотрел на него.

— Вы бы так и поступили? — спросил Снейп.

— Безусловно.

Снейп тяжело поднялся и направился к выходу. В тот момент, как он распахнул дверь, он столкнулся с человеком, которого сейчас хотел видеть меньше всего. Неприязненно посмотрев на раскрасневшееся лицо мужчины, он толкнул его и устремился вперёд.

— Подожди! Подожди, я могу помочь. Я... Я знаю, где Лили.

— Что? — внутри всё перевернулось, воздуха оказалось катастрофически мало. — Ты знаешь? — выдавил он из себя.

— Да, думаю, да. — Мужчина подошёл чуть ближе и ужаснулся пустому взгляду собеседника.

В его глазах промелькнула какая-то искра, которая тут же погасла.

— Где? — прошептал зельевар, тщетно пытаясь унять дрожь в пальцах.

— Я... я видел, как она вышла из дома и шла по направлению...

— Покажи мне! — резко перебил тот, и Поттер кивнул.

— В мой кабинет, он ближе, — проговорил он, и они вдвоём, с большей энергией, припустили по коридору.

--

— Что это?

— Не знаю, тут не подписано...

— Выглядит безобидно.

— Может, лучше не трогать?

Невилл сорвал обёрточную бумагу. Гриффиндорцы с любопытством склонились над непонятной круглой вещицей, похожей на металлический глаз, в самой середине которого был изображён алый зрачок.

Внезапно Лонгботтом вскрикнул и бросил её на стол. С ладони закапала кровь, и несколько капель попало на этот предмет.

Они тут же впитались, а вскоре и сам глаз загадочным образом испарился.

— И что это было? — почесал в затылке Остер, наблюдая, как Невилл дует на обожжённые пальцы.

— Так обычно действуют тёмные артефакты, — со знанием дела сообщил Рон, отодвигая от себя тарелку с хлопьями.

— А по-моему, это просто чей-то неудачный розыгрыш, — равнодушно заметил Альберт, обрабатывая тост с джемом.

Септимус не слушал, то и дело бросая встревоженные взгляды на пустующее место за преподавательским столом. Мальчик не видел отца уже три дня, и он с нетерпением ждал окончания выходных, а заодно и уроки зельеварения. Однако отсутствие Снейпа за завтраком не могло оставить его равнодушным.

Он мог пропустить обед, ужин, но не завтрак.

А значит, действительно, что-то случилось.

Аппетита не было совершенно. Он поднялся и отправился в гостиную, не заметив задумчивого взгляда директора, обращённого в его сторону.

В спальне он обнаружил только Леропа, безмятежно чистящего свою гитару.

— Почему ты не пошёл есть? — полюбопытствовал Септимус, забираясь с ногами на кровать.

— Я сегодня не планирую есть, — пробормотал Лероп, не поднимая глаз.

Внезапно в комнате возникла серебристая лань, и, повернув голову в сторону Леропа, проговорила голосом Снейпа:

— Ольяр, в твоих интересах прибыть сейчас в Лондон, адрес: Пастер Фобиус 63. Спустись в мой кабинет.

Патронус исчез. В комнате воцарилась звенящая тишина. Мальчик даже не заметил, как вскочил на ноги и тоже поднялся.

— Зачем ты ему понадобился? — испуганно спросил он, бросая подозрительный взгляд на друга.

— Им понадобился не я, а то, что я могу, — мягко поправил тот и подошёл к двери.

— Им? — нервно повторил Септимус. — Кому это "им"?

— Твоему папе и папе Альберта, — пояснил Ольяр, перепрыгивая ступеньки, спускаясь в гостиную. Снейп — младший не отставал.

— Можешь не провожать, я помню, где его кабинет, — бросил он, отодвигая портрет.

— Брось! — Септимус отодвинул портрет Полной Дамы и вылетел в коридор. — Ты не знаешь, как туда попасть, вход запечатан! — кровь приливала к вискам.

— Да, да, знакомое заклинание, — Лероп отмахнулся и остановился перед нужной дверью.

Он провёл пальцем по косяку и вошёл в тёмное помещение.

Без слов взял с полки летучий порох и влез в камин.

— Подожди, я с тобой! — Мальчик рванул вперёд. Лероп, оглянувшись, покачал головой.

— Ты нужен ему здесь, — сказал он, и изумрудное пламя поглотило его.

Септимус упал в кресло. Он остался в неведении и чувствовал себя беспомощным, как никогда. Слёзы хлынули из его глаз, но он не сделал попытки взять себя в руки. Всё равно никто бы не увидел.

--

— Да, уверен. Она пошла в этом направлении... То-то я удивился... У неё был такой пустой взгляд... — Джеймс переминался с ноги на ногу, заламывая руки.

— Конечно, Империус, — пробормотал Снейп, водя палочкой в воздухе, выписывая какие-то невидимые узоры.

— Магия оставляет следы, верно? Может, попробуем найти Лили по ним? — полюбопытствовал Поттер.

— В тебе нет тонкости, — едко заметил Северус, не прерывая таинственный обряд. — Здесь действовал невероятно опытный маг. Разумеется, он потрудился стереть все улики, — он раздражённо потёр переносицу и убрал палочку.

— Я знаком с одним... начинающим магом... — неуверенно предложил Джеймс. — Мне кажется, он мог бы помочь...

Снейп возвёл глаза к небу и зарычал сквозь зубы:

— Только детей тут и не хватает!

Но Джеймс не отступал.

— Он действительно может кое в чём подсобить.

— Кто это?

— Не думаю, что ты...

— Имя! — вскричал Снейп, желая скорее схватиться за соломинку, которая могла бы помочь в поисках.

— Ольяр, Лероп.

Северус закашлялся.

— Серьёзно? Он?

— О, должно быть, у тебя появились другие варианты? — парировал Джеймс, выйдя из себя.

Снейп обречённо вытащил палочку, шепнув магическую формулу, и присел на ступеньки крыльца.

Через некоторое время дверь дома отворилась, и оттуда вышел высокий светловолосый парень с янтарными глазами. Зельевар тут же поднялся и перешёл сразу к делу.

— Прежде всего, вы знакомы с магическими следами?

— Разумеется, — Лероп коротко кивнул для убедительности.

— Мы ищем человека, скованного Империусом. Ты сможешь узнать, где она сейчас находится? — с надеждой поинтересовался Джеймс.

— Да, я уже знаю. Та, кого вы ищете, в Хогвартсе, — равнодушно пожал плечами мальчик. Мужчины удивлённо нахмурились.

— Как ты это узнал? — допытывался Снейп, чувствуя некоторую неловкость от того, что школьнику известно больше.

— Империус — это очень грубая сила, как и любая попытка скрыть магический след, — Лероп призадумался, затем безмятежно добавил.

— Ваша жена, профессор, находится у директора в подсобке, под действием сыворотки правды.

— И что вы собираетесь делать?

— О, не волнуйтесь, моя дорогая! Ничего, что могло бы навредить...

— Северус всё равно найдёт меня! Дамблдор тихо рассмеялся. Создавалось впечатление, что нынешнее положение вещей, если и не радует его, то хотя бы удовлетворяет.

— Безусловно... Но прежде чем он это сделает, я бы хотел поговорить с тобой. Лили гневно выдохнула, отчаянно пытаясь ослабить связывающие её путы. — И вы думаете, что после этого я буду что-то говорить вам? Я верила вам, мы все верили, а вы предали нас!

Альбус покачал головой и, сделав шаг вперёд, накапал ей в рот какую-то бесцветную жидкость. Нежное лицо приняло спокойное, отрешённое выражение, а зелёные глаза погасли, словно кто-то нажал на выключатель.

Директор пододвинул к себе стул с высокой спинкой и неспешно присел, тщательно обдумывая все те вопросы, которые он собрался задать узнице.

— Знаешь ли ты что-нибудь о Дарах смерти?

Лили безжизненно кивнула.

— После смерти моих родителей Северус предложил воспользоваться воскрешающим камнем. Мы не знали его местонахождение, мы просто искали.

— Где вывели поиски? — последовал задумчивый вопрос.

— Северус обнаружил давным-давно утерянное родословное древо одного из братьев Певерелл, того, что владел воскрешающим камнем. Он узнал, что его близкие потомки — семья Слизерина. Следующими были Мраксы, а это уже родственники Волан-де-Морта. Так как Северус сказал, что он ни разу не упоминал о воскрешающем камне, да и вообще о дарах, мы решили проверить дом Мраксов.

— И как? — с придыханием полюбопытствовал Дамблдор. — В сундуке под половицей оказался перстень, а в нём как раз то, что мы искали. — Вы воспользовались им? — Альбус нервно взглянул на замаскированную дверь.

— Нет. Северус почувствовал тёмную магию, исходящую от кольца, и не решился надеть его. Мы вернули перстень на место.

— В дом Мраксов? — полуспросил, полууточнил директор.

— Да.

— А мантия-невидимка? Знаешь ли ты что-то о ней?

— Пока мы рылись в родословных братьев, мы видели упоминание о ней. Та информация, которую мы обнаружили, была мала, но мы узнали, что одним из её владельцев был Маттеус Поттер, известный животновод из Македонии.

— С каждым словом её лицо приобретало всё более осмысленное выражение. Зелье заканчивало своё действие. Дамблдор наставил палочку ей в лицо, только смотрел не на Лили, а на саму палочку.

Третий дар смерти.

Рука дрожала от только что услышанной информации, но разум был на удивление ясен и трезв.

— Обливейт, — шепнул он, и прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Сзади оглушительно хлопнула дверь, и волна магии, исходившая в тот момент от старика, канула в небытие. Раздался дикий вопль, и директор рухнул к ногам Лили, потеряв сознание.

В комнату ворвались Джеймс и Северус. Второй тут же подлетел к жене и обвил её руками, параллельно с этим развязывая верёвки. Поттер с гримасой отвращения перевернул ногой Дамблдора, презрительно глядя на изборождённое морщинами лицо. Какое-то время Лили просто сидела, пытаясь прийти в себя, затем уткнулась в плечо мужа и тихо заплакала. Снейп мягко поглаживал её по длинным волосам, мысленно проклиная человека, которому когда-то доверился.

— И что мы будем с ним делать? — спросил через какое-то время Джеймс. Зельевар развернулся, а Лили поспешно утёрла слёзы. Поттер стоял, сверху вниз глядя на уже привязанного к стулу Альбуса, по-прежнему в бессознательном состоянии. — Может, убьём? — с надеждой предложил он.

— Слышу, как тебе заговорило Гриффиндорское благородство, Когтевранский рационализм и Пуффендуйское трудолюбие, — с сарказмом заметил Северус. — Убьём его, и с нас спустят шкуры. Ты забыл, что он до сих пор является народной гордостью и достоянием? Сдадим его в Визенгамот, предварительно расспросив под сывороткой правды.

Джеймс коротко кивнул.

— Приступаем.

Снейп вытащил из-под мантии пузырёк, который тут же вылетел из его руки и разбился. Он застонал и схватился за левое предплечье. Глаза наполнились ужасом. Лили и Поттер с тревогой уставились на него.

— Что это значит? — дрожащим голосом спросила она.

— Оставайся здесь. Я пошлю знак, если что-то случится. Я вернусь.

Зельевар нежно прижал её к себе, и, поцеловав с бешеной скоростью, понёсся к подземельям.

--

Септимус разлёгся на кровати и закинул руки за голову. На соседней кровати расположился Альберт, то и дело бубнивший проклятья на несчастную голову Макгонагалл.

— Откуда мне знать, какие действия палочкой надо выполнять при трансфигурации жидкости? А ещё и зельеварение... — Со злостью добавил он, с остервенением чертя на пергаменте своё имя.

— Я бы объяснил, но у меня, видишь ли, отсутствует талант. — Затем ехидно добавил: — Вернее, талант-то есть, но до тебя никак не доходит.

Альберт с рыком запустил в друга подушкой.

— А где твоя мама? — поинтересовался он, ловя ответный снаряд.

— Она сейчас ушла к подруге, у неё стресс после того похищения. — Пожав плечами, мальчик добавил задумчиво: — Знаешь, а ведь это Лероп спас её от Дамблдора. Альберт замер с довольно глуповатой улыбкой, затем опомнился, помотал головой и нахмурился.

— Да? Как это мило с его стороны. Септимус непонимающе уставился на друга. Тот презрительно сжал губы, ужасно кого-то напомнив, явно собираясь сказать ещё что-то едкое.

— Да что с тобой? — возмутился Септимус.

— Только и слышно от тебя: Лероп то, Лероп сё! Ну и прекрасно!

Поняв наконец в чём причина его обиды, тот облегчённо рассмеялся, но это оказалось ошибкой.

— Так поэтому ты дуешься? — в перерыве между смехом произнёс он, но постарался придать своему голосу серьёзность.

Поттер размахнулся, и в Септимуса полетела подушка, но раздался щелчок, и нападающего бросило на пол — Снейп младший успел вытащить палочку.

— Альберт, ты не можешь запрещать общаться с остальными. Ты — мой друг, но если ты продолжишь обижаться на каждого, мимо которого я прохожу, нам придётся прекратить общение. Поттер попытался встать, но тут же шумно грохнулся на пол.

Где-то вдалеке зазвучала уже знакомая по своей протяжённости музыка. Он задёргался в судорогах, и его глаза закатились. Септимус подлетел к нему и, не зная, что делать, попробовал наложить Аделеевы чары.

Не помогло. Где-то сзади хлопнула дверь, и юноша с надеждой обернулся. Странная, устрашающая музыка стала ближе. Лероп держал в руках гитару, перебирая пальцами струны, в то время как Септимус осознал его ужасающую, опасную силу.

— Прекрати это! — воскликнул он, испуганно взглянув на пугающе спокойного Леропа.

— Он это заслужил. Ты не согласен?

— Нет! — мальчик вскочил на ноги, и выхватил палочку, готовясь защищаться — Что ты творишь? Ты же убьёшь его!

— Даже если он умрёт, то с осознанием того, что заслужил.

Септимус попытался взорвать гитару в его руках но не вышло. Он не пытался сдержать льющиеся по щекам слёзы беспомощности, поскольку это уже не имело значение.

Но внезапно всё прекратилось.

Поттер обмяк, и агония прекратилась. Септимус обернулся к двери, но увидел только спину Ольяра, исчезающию в дверном проёме.

Северус апарировал на поляну у мраморной статуи. Оглядевшись, он заметил, что стоит в своеобразном круге между двумя высокими фигурами в капюшонах. Он был последним из прибывших. В самой середине возвышался скелетоподобный человек с алыми, безжалостными глазами. У его ног извивался в визгливых рыданиях пухлый коротышка, баюкая окровавленный обрубок правой руки.

Внезапно кто-то из Пожирателей бросился на колени перед Темным Лордом, поцеловал подол его мантии и встал обратно. Все остальные мгновенно последовали его примеру. Снейп передёрнулся от отвращения, но повторил за ними.

Как же он отвык от этого! Волдеморт поднял ладонь, прерывая невнятный ропот.

— Вижу, силы ваши не иссякли, вы так быстро прибыли... — продолжил он шуршащим голосом, слегка покачиваясь в такт тёплому ветру. — И я спрашиваю себя, почему этот отряд волшебников, именующих себя Пожирателями смерти, так и не явился на помощь своему хозяину, которому они клялись в вечной верности?

Никто не пошевелился, если не считать хвоста, который лежал на земле, всхлипывая, и баюкая свой окровавленный обрубок.

— И я отвечаю, — со свистом выдохнул Волдеморт. — Быть может, они поверили, что я погиб. Они снова вернулись в стан моих врагов и клялись своей невиновностью, утверждая, что были околдованы.

И я спрашиваю себя: как они могли поверить, что они восстанут вновь? Все те, кто знал, как я защитил себя от смерти. Все, кто своими глазами видел доказательства моей бессмертной силы, когда я был самым могущественным из всех ныне живущих волшебников.

И я отвечаю. Может быть, они поверили, что существует ещё более могущественная сила, которая может уничтожить меня? Может, теперь они клянутся верности другому? Может, этому защитнику грязнокровок и маглов — Альбусу Дамблдору?

При упоминании имени Дамблдора послышалось бормотание, кто-то покачал головой. Волдеморт не обратил на них внимания.

— Я разочарован... Признаюсь, я весьма разочарован...

Снейп фыркнул про себя. Темный Лорд всегда был излишне драматичен. Сердце Снейпа уже не билось так сильно, как при вызове. Внезапно кто-то из Пожирателей вырвался вперёд и рухнул на колени перед хозяином.

— Прости меня, прости нас всех!

Волдеморт с хохотом поднял палочку и воскликнул:

— Круцио!

Мужчина закричал и забился, извиваясь на измятой траве. Лорд снова поднял палочку, и мужчина перестал корчиться, теперь лежал на спине, задыхаясь, судорожно втягивая в себя прохладный ночной воздух.

— Встань, Эйвери, — тихо сказал Темный Лорд. — Встань. Ты просил прощения. Я не прощаю, я ничего не забываю. Десять долгих лет, десять лет службы, и тогда, может быть, я тебя прощу.

Он бросил взгляд на Питера, который продолжал всхлипывать.

— А вот Хвост уже выплатил часть своего долга. Ты знаешь, что заслужил эту боль. Правда, Хвост?

— Да, хозяин... — простонал Питер. — Пожалуйста, хозяин, умоляю!

— И всё же ты помог мне снова обрести тело, — холодно проговорил Волдеморт, глядя на всхлипывающего Питера. — Каким бы бесполезным предателем ты ни был, ты всё же помог мне. А Лорд награждает тех, кто ему помогает...

Волдеморт снова поднял палочку, и в воздухе остался след, похожий на расплавленную линию серебра. Через мгновение бесформенная полоса превратилась в сверкающую копию человеческой кисти, светящуюся в темноте, как луна. Она тут же опустилась и приросла к окровавленному запястью Хвоста.

Северус с интересом наблюдал за происходящим. Он прекрасно знал, что Лорду не было привычки разбрасываться подарками, и на собственной шкуре испытал, что всё, что делает тот, всегда идет в его собственную выгоду. Всхлипывания мгновенно прекратились. Тяжело дыша, Питер поднял голову и, не веря своим глазам, смотрел на серебряную кисть, так безупречно соединённую с его собственной рукой, будто это была не настоящая рука, а надетая сверху блестящая перчатка. Он поднял с земли какой-то прутик и растерзал его в порошок.

"Ну разумеется", — мысленно закатил глаза Северус. — "Даровать вещь, которая при всех своих опасных свойствах в любой момент может обернуться против своего владельца. Умно, милорд."

— Спасибо, хозяин. Спасибо! — произнёс Хвост благоговейно. Он подполз на коленях к хозяину, поцеловал подол его мантии и поспешно встал в круг вместе с остальными, пылая от гордости и счастья.

Последующие слова Волдеморта только подтвердили догадку Снейпа.

— И пусть твоя верность будет непоколебима!

— Конечно, хозяин, конечно, — выдохнул тот в очередном раболепном поклоне.

Волдеморт подошёл к стоящему справа от него Пожирателю.

— Люциус... Мой скользкий друг... — прошептал он, остановившись перед ним.

— Мне говорили, что ты не отрёкся от прежней жизни, хотя и был вынужден прятаться. Личина приличного человека... Готов ли возглавить тех, кто не прочь вернуться к старым делам... Ты не пытался найти меня...

— Милорд, я падаю ниц перед вами, я ваш самый верный и покорный…

— Достаточно! — резко прервал его Волан-де-Морт.

Он остановился перед пустующим местом рядом со Снейпом и глядел в прогалину невидящим, холодным взглядом.

— А здесь не хватает четверых… Трое погибли, служа мне… последний, думаю, покинул меня навсегда, он безусловно будет убит…

Северус набрал в грудь побольше воздуха и постарался придать своему лицу, пусть и скрытому под капюшоном, как можно более равнодушный вид.

— Северус… — прошелестел Тёмный Лорд, взирая на него своими безжалостными глазами. — Нужно признать, ты и порадовал, и огорчил меня… в какой-то момент я даже усомнился в твоей верности мне…

— В самом деле? От чего же? — с неподдельной актёрской игрой полюбопытствовал Снейп, отдав должное безупречной раболепной интонации в собственном голосе.

— Да… В тот миг, когда этот ничтожный, хоть и полезный в то отчаянное время Квиррел попытался добыть для меня философский камень, ты препятствовал ему. Я требую достойных объяснений, и для твоего благополучия… — он перевёл дыхание, — они у тебя должны быть…

— Я уверяю вас, — начал он давно подготовленный ответ, — в это время я ещё не знал, что вы нашли способ обрести временное тело, передо мной был всего лишь гнавшийся за бессмертием и богатством жалкий подлец. Разумеется, по приказанию Дамблдора, я помешал ему так, чтобы это не вызвало его подозрений, иначе моя репутация "шпиона" в его глазах бы разрушилась. Я верил, что вы повержены, но даже тогда оставался верен.

— Ты и правда по-прежнему считаешься одним из самых преданных мне последователей… Ты также заслужил благодарность… — тихо заметил Тёмный Лорд, и затем повисла тишина. Давящая, удушающая и опасная.

Кто-то зашевелился и вышел вперёд.

— Хозяин! — донёсся из-под маски подобострастный голос Люциуса Малфоя. — Мы жаждем узнать, умоляем вас сказать, как вы добились этого, как вам вновь удалось обрести тело?

Снейп незаметно скосил глаза в его сторону, мысленно поблагодарив за то, что избавил его от озвучивания этого самого вопроса. Очевидно, того же мнения придерживались и все остальные на кладбище. Они обратили на хозяина взгляды, и тот, поощрённый таким вниманием, кровожадно улыбнулся.

— О, это удивительная история… Которая начинается и заканчивается нашим юным другом, который так невежливо отказался от нашей компании. Но так даже лучше… Невилл Лонгботтом, — объяснил он, словно кто-то в кругу мог не догадаться, кого именно он имеет в виду.

— Тогда, в доме на теперь знаменитой улице Севел Роу, когда я попытался убить его, заклятие обратилось против меня из-за магии, которую, признаюсь, не предусмотрел.

— Я был вырван из тела, я стал меньше чем дух, чем самое захудалое привидение, и всё-таки я был жив. О, это запредельная боль… — щёлочки ноздрей Волан-де-Морта раздувались, пока он смаковал эти слова.

— Я, кто дальше чем кто-либо другой продвинулся за пределы обычной магии. И вот, кажется, один из моих экспериментов сработал. Я остался жив. А затем при помощи Питера, — он сделал полупоклон в его сторону, — я добыл кровь Лонгботтома, чтобы защита его матери текла и в моих жилах тоже. Немного мужества со стороны Хвоста и чрезвычайная любезность моего папаши-магла, — он возвёл глаза к мраморному надгробию, в самой середине круга. — И вот. Я перед вами, уже в своём собственном теле…

Он жестоко рассмеялся и добавил негромко:

— А теперь прошу извинить, я имею кое-какие обязательства… Приходится навёрстывать эти десять лет. Рабастан, Лестрейнджи и… — Волан-де-Морт скользнул взглядом по Снейпу, но только покачал головой. — Нет, Северус… Боюсь, сейчас ты нужен мне в Хогвартсе. Позже… Так, вы — за мной! — он обернулся к названным ранее и мгновенно аппарировал.

Снейп последовал его примеру и оказался прямо в своём доме. Обессиленно рухнув в кресло, он закрыл глаза и беспомощно застонал — как же он ненавидел подобные мероприятия!

Он не мог поверить, что когда-то это доставляло ему безграничное удовольствие. Каким же он был глупцом!

Нужно срочно сообщить Альбусу о планах Тёмного Лорда… Промелькнула в голове сомнительная идея, но Северус тут же отбросил её, вспомнив, что директор…

Он поднялся на по-прежнему трясущихся ногах, взял с полки порошок и, войдя в камин, выпалил:

— Хогвартс!

— Так и вы подумали, что единственным возможным вариантом являлась её похищение!? -

срывающимся голосом вопрошал Джеймс показывая на стоящую рядом Лили.

Снейп сидел на стуле тут же рядом, и равнодушно смотрел в пространство своими бездонными глазами.

— Для чего вам понадобились эти Дары смерти? — с нотками возмущения спросила Лили.

— По легенде, они делают своего владельца так называемым победителем смерти, — вздохнул Дамблдор.

— У Волан-де-морта появился бы по-настоящему сильный соперник.

— Вы уверены, что он всё-таки выпил сыворотку правды? — со злостью поинтересовался Поттер, обернувшись к супругам.

— Разумеется. — поджал губы зельефар, демонстратируя пренебрежение к только что сказанным словам.

— Просто как-то не верится, что он творил какую-то дурь прикрываясь "благими целями". — фыркнул Джеймс, скрестив руки на груди.

— Думаю дальнейший опрос будет лишён всякого смысла — Пробормотал Снейп, капая в род директора антидот. Его взгляд стал осмысленным, и он так горестно вздохнул, что присутствующим стало как-то не по себе.

Внезапно дверь распахнулась и все подскочили.

В кабинет ворвался Невилл и захлёбывается дай ними застонал:

— Моя бабушка... Они схватили бабушку!

Он рухнул на ковёр, закрыв залитое слезами лицо.

Дамблдор поднялся со стула и наклонившись мягко сжал его плечо. Остальные молча переглянулись, безмолвно сочувствия горю мальчика.

— Невил, будь добр, расскажи мне что случилось? — тихо попросил Альбус, чувствуя, как всё его тело сотрясается от неукротимого отчаяния.

Лили сдавленно ахнула, а Северус стиснул её ладонь и подошёл к директору.

— Даже такой бездушный человек как я, понимает что единственное, что требуется сейчас этому ребёнку, это успокоительное и тишина.

Возможно компания верных друзей. У наглости есть свои пределы, Дамблдор. Расспросите его когда он придёт в себя. — Снейп бросил взгляд на ученика, и негромко позвал домового эльфа.

— Огри, приведи сюда мадам Помфри.

— В это нет никакой необходимости, профессор, — раздался за спиной чопорный голос, и в комнату чеканя шаг вошла высокая женщина с неестественно прямой осанкой, туугим пучком волос и с тонкими заострёнными чертами лица.

— Ааа... Здравствуйте, Минерва, — кивнула с Северус. Макгонагал никак не прокомментировала это приветствие и подошла к невилу помогая ему подняться.

— Идёмте Лонгботтом, — сказала она неожиданно ласковым голосом, — идёмте, я уверена, с вашей бабушкой всё будет хорошо. Мальчик вновь предпринял попытку подавить рыдание, и вновь потерпел в этом поражение.

Она легко подтолкнула его к выходу, обернувшись напоследок к остальным.

— Профессор Поттер, могу я попросить вас спуститься на седьмой этаж?

— Зачем? — удивился тот, стараясь не замечать капающие на пол слёзы.

— Напоминаю, что как бы вы не были заняты, вы по-прежнему остаётесь преподавателем, в внизу вас ожидают ученики, которым требуется дополнительные занятия по трансфигурации. Должна сказать, прискорбно, что их оказалось так много — процедила Макгонагал и удалилась.

Джеймс хлопнул себя по лбу.

— Ну что же, пока Лили. — он скованно улыбнулся ей, затем обернувшись к Снейпу, неуверенно протянул руку. Какое-то время и Лили, и Дамблдор, и сам зельевар смотрели на Поттера потом супруга ткнула в бок мужа и тот высокомерно вытянул два пальца, словно боялся запачкаться, а затем тут же отдёрнул их, словно обжигаясь. На прощание Джеймс кивнул и бодрым шагом покинул кабинет. Северус ещё какое-то время смотрел в его сторону сжестокой радостью, а потом взглянул на директора.

— А теперь вы, Альбус. Я предлагаю привязать вас к стулу и оставить на три дня, как вам?

— Ох, милый мальчик мой!, — покачал головой Дамблдор, — Если ты ещё не заметил, ситуация немного изменилась.

— В самом деле?

— Да, именно так. Тёмный лорд вернулся и чует моё сердце, близится час, когда он обрушится на эту многострадальную школу. Не хочу показаться высокомерным, но в этой войне вам не победить в одиночку.

— Мы обратимся к министерству. — неуверенно предложила Лили покосившись на мужа, но тот угрюмо покачал головой.

— Не стоит быть такими наивными! — повысил голос директор — Скримджер сильный маг, но у него за спиной стоит Корнелиус Фалд, шепча в ухо, и мечтая занять пост министра.

Министерство не станет предпринимать ничего, пока им под нос не подсунут доказательства. На них рассчитывать не стоит. Нам придётся вновь собрать Орден.

— Тёмного Лорда не победить, его армия превосходит числом, кого и сколько бы мы не собрали. — процедил зельевар.

— Не кипятись, — Лили мягко сжала его ладонь. Тот глубоко вздохнул.

— А как же Августа? — обеспокоенно напомнил Дамблдор. Не думаешь ли ты, что если он тебя не призвал, то...

Ты сможешь в случае чего её вызволить? — с надеждой закончил он.

— Нет. — отчеканил Снейп. — Я не самоубийца, чтобы даже пытаться. Но если меня вызовут, то я постараюсь облегчить страдания Августе.

— Это было бы замечательно! -просиял Дамблдор, поскольку не знал, как именно Северус собирается облегчить её страдание. Тёмный лорд с ним бы не согласился, но в некоторых ситуациях смерть действительно предпочтительнее. Снейп вполне мог бы притвориться, что не рассчитал своих сил и случайно укокошил женщину. Однако он не знал, где именно хозяин решил провести этот бессонную ночь.

Септимус сидел на диване, нетерпеливо постукивая ногой по лакированному паркету и разглядывая танцующие на стенах голубоватые блики. Через какое-то время в камине вспыхнуло изумрудное пламя, и из него, отряхиваясь, вылезла рыжеволосая женщина. Теперь на её лице тоже заплясали холодные пятнышки.

— Папу опять вызвали, — грустно произнесла она. Мальчик сразу как-то поник и опустил голову.

— Зачем?

— Я точно не знаю, но... — Лили заламывала руки. — В общем, на выходных ты поживёшь здесь.

Она окинула взглядом гостиную и осторожно присела рядом с сыном.

— Похитили бабушку Невилла, — сдалась она через две минуты, не выдержав требовательного, не мигающего взгляда Септимуса. Тот испуганно вскочил на ноги, но прежде чем у него вырвался поток слов, мать взяла его за руку и потянула обратно.

— Сейчас мы не можем ему помочь. Он в больничном крыле, и скоро к нему придёт его двоюродный дядя, но нам пока велели не тревожить его. Мадам Помфри уже выставила троих учеников, рвущихся "спасти" Невилла.

Она улыбнулась и нервно прижала к себе мальчика. По его телу разлилось тепло, но тот вдруг представил, как его друг одиноко лежит в палате, пытаясь справиться с леденящим отчаянием, а затем увидел отца, хватающегося за левое предплечье.

Глаза предательски защипали, и Септимус спросил первое, что пришло в голову, чтобы отогнать пугающие мысли.

— Что ты хранишь в омуте памяти?

Лили растерянно глянула на стол, на котором покоилась большая каменная чаша с вырезанными рунами по ободку.

— То, что не даёт спать по ночам... — пожала плечами она и, уже более весёлым голосом, спросила: — А что, хочешь взглянуть?

Мальчик залился тусклым румянцем и принялся разглядывать замысловатые рисунки на платье матери.

Разумеется, это не укрылось от неё.

— Что? — спросила она с задорной улыбкой.

— Ну... Это же личное... — промямлил он и покраснел ещё сильнее.

Лили звонко рассмеялась и растрепала ему волосы.

— У тебя хорошее чутьё, когда речь заходит о личных вопросах, однако сейчас оно тебя подвело, — улыбнулась она и добавила. — Поверь, я бы не стала предлагать смотреть нечто непристойное.

Септимус в конец смутился и пробормотал:

— Я вовсе не имел это в виду...

— Если хочешь, можешь нырнуть и глянуть одним глазком, — Лили хитро подмигнула ему.

— Ты пойдёшь со мной?

— Думаю, нет. Это не самые приятные моменты моей жизни, поэтому молчок! — она заговорщицки понизила голос и прижала палец к губам.

Он неуверенно кивнул и подошёл к столу. Обернувшись напоследок на задумчивую мать, он глубоко вздохнул и погрузился в омут.

--

Септимус приземлился на траву и огляделся. Вокруг сгущались сумерки. Где-то вдалеке виднелся кирпичный коттедж, а рядом звучали негромкие голоса двух девушек. Приглядевшись, он увидел смутно знакомую блондику с мягкими чертами, а рядом с ней без всякого сомнения стояла его мать. На вид им было лет двадцать, не больше.

— Должна сказать, ужасно тебе завидую, ведь если он любит, то любит по-настоящему, — округлив глаза, заметила незнакомка.

— Не могу с тобой не согласиться, Мэрэлин. Мне уже пора идти, Джеймс ждёт меня на нашей поляне.

Девушка по имени Мэрэлин испытующе поглядела на подругу.

— Что это за поляна?

— Наше любимое место, — улыбнулась Лили.

Внезапно её собеседница ахнула и схватив её за запястье, жадно осмотрела кисть.

На безымянном пальце левой руки блестело аккуратно изящное колечко.

— Так вы обручились? — спросила Мэрэлин благоговейным шёпотом.

— Опять ты испортила весь сюрприз, — надула губки Лили и картинно помахала ладонью. — Пока, не хочу заставлять его ждать.

И она с громким хлопком аппарировала.

Септимуса закружил водоворот красок, и сцена сменилась. Теперь он стоял, притаившись за деревом, и наблюдал за неким диалогом. Всё казалось размытым, а голоса звучали словно из-за стекла.

Он вздрогнул, где-то рядом зашуршали осенние листья.

У соседнего дерева стояла Лили. Она выглянула, и чёткость происходящего вернулась.

Джеймс стоял на каком-то бугре, высоко подняв палочку. Всегда лохматые чёрные волосы растрепались ещё сильнее, а красивое лицо заливал гневный румянец.

Только сейчас мальчик увидел, что немного поодаль лежит, задыхаясь, маленький хрупкий юноша с сальными волосами до плеч и горящими ненавистью глазами.

Сразу за этим Септимус заметил, что палочка Поттера не единственная оружие, которое направлялось сейчас на беззащитного Снейпа.

В тени этой небольшой рощи стояли ещё двое парней, в которых безошибочно узнавались Петтигрю и Сириус.

— Вечно вертишься у нас под ногами, — прошипел Джеймс, с яростью глядя на Северуса. — Она никогда не простит тебя, зря стараешься, Нюнчик.

— Зачем ты шпионил, а, Нюниус? — продолжал допрашивать он, не сводя палочки с лица врага. — Хотел расстроить помолвку, да?

— Она никогда не выйдет за тебя! — задыхаясь и вытирая кровь, выпалил Северус. — Никогда!

И на его несчастную голову полилось множество проклятий. Крови стало больше.

Северус больше не шевелился, а его будущий сын с ужасом смотрел на него. Внезапно Лили выбежала из-за своего убежища и с воплем обезоруживающего заклятья схватила жениха за руку. Он недоумевающе уставился на неё. Затем его карие глаза наполнились страхом. Она влепила ему пощёчину, а следом рывком заняла кольцо и швырнула ему в лицо.

— И ты именуешь это геройством? — вскричала она, стараясь не глядеть на безжизненную фигуру Снейпа на траве. — Трое на одного, я так поняла? Забавляйтесь! Я думала, что ты исправился, но судя по всему, совершенно напрасно!

— Лили... — начал было Джеймс, но она и не думала останавливаться. Выхватив палочку, она запустила в него каким-то проклятием, но оно не достигло своей цели.

Поттер и его друзья в мгновение ока аппарировали.

— Трус! — завопила девушка ему вслед. По её щекам катились слёзы ярости, но она не обратила на это никакого внимания.

Тихий стон позади вернул её из забвения. Она обернулась и, недолго думая, опустилась на колени рядом со Снейпом.

— Прости, — хрипло прошептал он и дёрнулся, когда она прикоснулась кончиком своей палочки к его ранам.

— Ты уже извинялся, — устало заметила она, накладывая повязки. — И кажется, я тебе уже говорила, что в следующий раз не буду вмешиваться.

— И всё-таки вмешалась, — со слабой улыбкой подтвердил Северус, с очередным приступом боли. — Я постоянно говорил тебе, прости, но только сейчас понял, что не сказал "спасибо". Ты хотела помочь, как помогают друзьям, а я оскорбил тебя.

Лили покачала головой.

— Ты ведь понимаешь, что если всё закончилось только этим, я простила бы тебя наверное сразу. Но ты ведь стал Пожирателем...

— Лили, я уже не Пожиратель, — выдавил Снейп. — Он знал, что я люблю тебя, но называл тебя... сама знаешь как. Я не мог больше терпеть. Уже с семнадцати лет Я стал агентом, так называемым шпионом Дамблдора... Ради тебя.

Он посмотрел на неё, и в его чёрных глазах отразились сожаление и надежда, смешанные с раскаянием. Лили накрыла его руку своей ладонью и нежно сжала.

— Поздравляю со свадьбой, — уже угрюмо произнес он.

— Её не будет, — твёрдо проговорила девушка, и покачала головой для убедительности.

Снейп радостно просиял и засунув руку в карман и вытащил маленькую вещицу.

Немного поколебавшись, он мимолётным движением надел кольцо на тонкий палец.

— Я не... — начала было она, но тот перебил её

— Я не прошу тебя сразу выходить за меня замуж. Просто носи его как символ моего раскаяния.

Она взяла кольцо в руки и с интересом смотрела на украшение.

— Знаешь, — с улыбкой проговорила она, — а ведь кольцо Джеймса мне совсем не подходило, а это вроде ничего.

Он засмеялся, и сделал неувереннте движение, однако девушка его поняла. Она замерла в нерешительности, затем всё же обняла его и прошептала на ухо тихое

— Да.

Северус пересёк ухоженную лужайку и прошёл сквозь двойные двери в холл. Всё в этом поместье кричало о богатстве и утончённости — начиная с мебели из чёрного дуба и заканчивая золотыми статуэтками.

Он поднялся по широкой мраморной лестнице и толкнул ещё одну искусно изукрашенную дверь.

Люди, находившиеся в этой комнате, повернули к нему головы. Крики, звучавшие до того, как он вошёл, тут же смолкли.

На этот раз они были без масок и капюшонов, но дружелюбие им это не прибавило.

Пожиратели стояли в характерном кругу, а в самой середине, скорчившись, лежала окровавленная фигура, время от времени постанывая от боли.

Чуть поодаль, на позолоченном стуле с высокой спинкой, восседал высокий человек с мертвенно-бледной кожей и кроваво-красными глазами. На тонких губах играла жестокая улыбка.

Он повернул своё змеиное лицо в сторону вошедшего, и безжалостная ухмылка стала шире.

— Северус... Проходи. Не переживай, ты не пропустил самого главного, — прошелестел Лорд и добавил с некоторой обидой. — Ты опоздал. А впрочем, не суть важно. Вставай сюда. — Он указал на пустующее место в кольце Пожирателей.

— Наш ленник не мог дождаться твоего прихода... Ну же!

Снейп послушно занял названную прогалину и неохотно выудил из кармана палочку. Только сейчас он заметил, и заметил с облегчением, что фигура, стенавшая на каменном полу, была вовсе не женская.

— Макнейр, Эйвери! — прикликнул Волан-де-Морт. — Старайтесь усерднее, ведь это по вашей вине мы упустили Августу Лонгботтом!

После этих слов зельевар смог вздохнуть полной грудью. Хоть Августа и не была его близкой знакомой, лежать сейчас в этом кругу он бы не пожелал даже злейшему врагу. Разве что...

Несчастный узник страшно захрипел и откинул грязные чёрные волосы со лба. Северус невольно, но к счастью незаметно, отшатнулся. Он не мог не узнать этого человека. Хоть его лицо было заросшим щетиной, а взгляд карих глаз больше не светился высокомерием, в еле уловимых чертах он узнавался без труда.

— Предателей нужно наказывать, — задумчиво протянул Тёмный Лорд. — Игорь, а ты ведь когда-то был с этим согласен...

Мужчина выплюнул кровь на плиты.

— Ему нечего ответить, милорд! — с придыханием и восторгом объявила женщина в кругу. — Этому жалкому трусу и дезертиру!

— Всё верно, Беллатриса, — растеряно кивнул Волан-де-Морт. — А впрочем... Что он может сказать? Северус... — Он повернулся к зельевару.

— Дай ему вкусить твою силу.

Снейп внутренне содрогнулся, но всё-таки наставил палочку на Каркарова и, не издав ни звука, выпустил из неё необычный чёрный луч. Игорь слабо трепыхнулся и затих.

— О нет! — трагично воскликнул Лорд. — Становится так скучно, когда они отключаются! Люциус, ты знаешь что делать... Стой... Я сам.

Волан-де-Морт скользнул с импровизированного трона, и Пожиратели торопливо раступились перед ним.

Он запустил длинные пальцы под мантию, и прежде чем кто-либо успел опомниться, полыхнуло изумрудное пламя, осветив на мгновение бледные лица и всё помещение в целом.

Фигура на полу безжизненно перекатилась на бок и обмякла. Пожиратели смерти испуганно замерли, стараясь быть по возможности незаметными. Казалось, даже стены ощущают безмолвную ярость, исходившую от этого тёмного волшебника.

— Все свободны, — бросил он равнодушно. — Подождите. Все, кроме... Эйвери и Макнейера.

Остальные облегчённо развернулись кругом и трансгрессировали.

Северус приземлился в ста метрах от собственного дома и побрёл, спотыкаясь, к уютно горящим окнам кухни.

Едва он взялся за ручку, как кто-то рывком распахнул дверь с другой стороны, и Снейп не удержавшись, рухнул в объятия Лили.

--

Солнечный свет лился сквозь высокие окна, заливая теплом больничные койки.

— Так ты говоришь...

Невил энергично закивал и расцвёл в улыбке.

— Да, ей удалось выбраться. Она сумела прислать мне весточку.

— До сих пор не понимаю, как ты сумел спастись? — с намёком на возмущение полюбопытствовал Остер, поудобнее устраиваясь на соседней койке и поглощая шоколад.

— У нас в доме стояли оповещающие чары, но мы с бабушкой опомнились слишком поздно. Я успел в последнюю секунду схватиться за портал, а она — нет.

— А почему она в Святом Мунго?

— Сильное потрясение, шок. К тому же, кому-то из последователей Сам-знаешь-Кого удалось зацепить её каким-то темномагическим заклятием, — уже более печально ответил Невил, опускаясь на подушки и с сожалением глядя на входную дверь.

— Эм... И скоро тебя отсюда выпишут? — неловко полюбопытствовал Форест.

— Мадам Помфри говорит, что сегодня, — пожал плечами Лонгботтом. — А где все остальные?

— Септимус дома, проводит время с родителями, Рон на отработках у Макгонагалл, а Альберт... А про Альберта ничего не знаю, — загибая пальцы, сообщил тот.

— А Лероп?

— Ты не знаешь? — поднял брови Остер и тяжело вздохнув, приобрёл голубоватый оттенок, так как было видно, что другу ничего не известно.

— Лероп с помощью своей магии чуть не свёл Альберта с ума, за то, что он ревновал Септимуса к нему.

Невил в ужасе закашлялся.

— Да... — грустно протянул Форест. И после этого он куда-то исчез. Он не появляется ни на завтраке, ни на занятиях. Он перестал спать в нашей комнате.

— А он... Ну... Не мог?..

Сзади хлопнула дверь.

Друзья испуганно подскочили и обернулись. В палату пошёл крепко сколоченный мужчина с каштановой бородой, густой вьющейся шевелюрой и мудрыми карими глазами.

— Дядя! — радостно воскликнул Невил.

— Здравствуйте, ребята! — он хлопнул в ладоши и с размаху плюхнулся на ближайшую койку, закинув ногу на ногу.

Остер неуверенно поднялся.

— Ладно, Невил, я, наверное, пойду, не буду мешать, — негромко попрощался Форест и покинул Больничное Крыло.

— Какой вежливый у тебя товарищ! — с уважением заметил мужчина, потрепав его по волосам.

У того не нашлось возражений.

— Ну?.. Сколько тебе ещё здесь валяться?

— Сегодня выписывают, — ответил мальчик, неуютно ёрзая на кровати.

— Я заходил к Августе, — себе в бороду сообщил он.

— И как она? — заволновался Лонгботтом.

— Пока что не придумали, как снять то заклинание, но процесс выздоровления уже запустился, — пожал плечами тот. — А как в школе дела?

— Завтра первый экзамен, — невесело сказал Невил.

— Да не переживай, всё у тебя получится, — небрежно проговорил дядя.

Юноша неуверенно кивнул, вновь откинувшись на подушки и со скукой разглядывая белый потолок.

Септимус стремительно мчался по коридорам в Гриффиндорскую гостиную, едва узнав, что друга выписали из больничного крыла.

Налетев на кого-то, он торопливо извинился, но замер как вкопанный.

Ольяр всегда выглядел неопрятно, но ещё никогда его лицо не было настолько белым, а глаза покрасневшими. Он выглядел по-настоящему больным, словно не спал неделю. Зрачки Леропа были сильно расширены, и они бегали, как будто от страха.

Внезапно в его глазах промелькнула искра, но она сразу же погасла. Мальчик отшатнулся.

— Рад тебя видеть, только такая спешка не даёт заглянуть тебе глубже, — загадочно поприветствовал его гитарист.

— Мы же... вроде как поссорились? — подозрительно напомнил Септимус.

— Нити души появляются, рвутся и сплетаются. К чему ограждать себя ненужными барьерами? — риторически спросил тот и, не дождавшись ответа, поспешил дальше, даже не обернувшись.

Септимус проводил его недоумённым взглядом и, постояв минуту в раздумьях, всё-таки вспомнил, куда так торопился.

Отодвинув портрет Полной Дамы, он протиснулся в гостиную и, не обнаружив знакомых, поднялся в спальню, откуда слышались приглушённые голоса.

Мальчик, не думая долго, толкнул дверь. В комнате весело болтали Невилл, Альберт, Остер, несколько рыжих мальчишек и одна-единственная незнакомая девочка. Вся компания обернулась к вошедшему.

— Приветик! — в один голос воскликнули близнецы. — Входи, мы как раз обсуждали старину Снейпа.

Септимус скованно улыбнулся и занял свободную кровать. Ему в глаза бросилась незнакомая девушка, сидящая с Остером на одной постели. Заметив, что он смотрит на неё, она помахала ему.

— Это Эмма, моя кузина, — сообщил Альберт. Септимус полусел на свою лежанку и протянул ей руку. Она радостно пожала её.

Глаза Эммы ему ужасно кого-то напомнили, вернее её взгляд — печальный, усталый и несчастный, совсем как у... Люпина... Римуса... Люпина...

— Ты решила протереть на мне дырку? — полузасмеялась она. Её голос оказался очень красивым, с низкими мелодичными интонациями.

Мальчик тут же смущённо загляделся на шерстяной коврик под ногами.

— Представляете, Снейп назначил мне два месяца отработок только за то, что Малфой и его дружки обозвали Гермиону, а я за неё заступился! — прервал молчание Рон гневной тирадой.

— Привыкай, братишка, — отмахнулся Фред.

— Прости, — начал Септимус, повернувшись к Эмме. — Ты случайно не знакома с Римусом Люпином?

На мгновение её ласковое лицо окаменело, черты стали жёстче, а серые глаза наполнились чем-то тёмным. Она покачала головой и выдавила микроулыбку.

— Да, мы как-то встречались...

— А ты...

Альберт метнул на друга предостерегающий взгляд и еле заметно качнул головой.

— Почему я тебя раньше не видел? — окончил вопрос Септимус.

— Ненаблюдательный, наверное, — предположила девочка и добавила с лёгкой обидой, — мы вообще-то на одном курсе учимся.

Септимус слегка смутился, но Эмма уже сменила тему.

— Как вы сдали экзамен по трансфигурации? — поинтересовалась она.

— Я не очень, — вздохнул Невилл.

— Любопытные у нас темы для разговоров, — со смешком заметил Альберт, — начать с знакомства с оборотнями, а закончить уроками!

Воцарилась звенящая тишина.

— С оборотнями? — быстро спросил Септимус, переводя взгляд на девочку. Та тяжело вздохнула и злобно посмотрела на кузена.

— Вообще-то это тайна, — недовольно пробормотала она.

— Мы никому не скажем, — в один голос заверили её близнецы, и все остальные, кроме Альберта, согласно закивали. Эмма сдалась.

— Когда мне было восемь лет, меня укусил оборотень. После этого случая мой отец в прямом смысле сошёл с ума, и его поместили в Святой Мунго.

Мама уже отчаялась найти для меня хоть какую-нибудь школу, но тут к нам пришло письмо от Дамблдора, и раз в месяц ко мне приходит волчье зелье от анонимного отправителя.

— А ты не боишься, что в какой-то момент оно может оказаться отравленным?

Она в ответ закатила глаза.

— Параноя у тебя в крови, видимо. Моя мама — мракоборец, и она умеет распознавать большинство ядов.

— А я-то всегда считал, что мне с родственниками не повезло, — со смущением заявил Септимус.

— А что с твоими-то родственниками не так? — поинтересовался Джордж.

— У меня есть дядя и тётя по маминой линии. Они маглы и самые неприятные личности на свете, — с пылом объяснил мальчик. — А потом ещё оказалось, что этот самый дядя является сводным братом папы.

Так что, если копнуть глубже, Лероп — мой кузен.

Все с удивлением воззрились на него.

— Как ты об этом узнал? — с возмущением спросил Фред.

— На позапрошлом Рождество маме взбрело отметить его у её сестры. После этого визита, вернее, во время него, папа ужасно поругался с её мужем, и мы перестали к ним ходить.

Тогда-то я всё и узнал.

— Что узнал? — допытывались Эмма.

Септимус глубоко вздохнул.

— Когда папа был маленький, его мама, то есть моя бабушка Эйлин Принц, бросила моего дедушку Тобиаса с моим папой и ушла к другому.

— Почему? — удивился Невилл.

— Папа потом узнал, что она забеременела от магла с фамилией Дурсль, — хмуро пробормотал мальчик.

— И в общем, Эйлин родила двойняшек — дядю Вернона и его сестру Марджори, — продолжал Септимус. — А Марджори — мать Леропа, которая отреклась от него, как только увидела в нём волшебника.

— Получается, он фактически сирота? — поднял брови Рон.

— Но ведь тогда выходит... — медленно начал Невилл.

— Что?

— Сами — знаете — кто тоже был сиротой и рос в приюте, вот что.

Все присутствующие уставились на него.

— С чего ты взял?

— Дамблдор на одном из своих уроков говорил, — равнодушно сообщил Лонгботтом. — Вы знали, что при рождении его звали совсем по-другому?

Ребята отрицательно помотали головами.

— Он говорил, что Сами — Знаете — Кому его имя дал никчёмный папаша магл, назвав своим же вульгарным именем — Том Реддл.

— Но тебе не кажется, что это странноватая теория... — начал было Альберт, но Невилл уже вылетел за дверь, несясь к выходу из гостиной.

Невилл бежал по коридору. В боку ужасно кололо, пульсировало, но он не останавливался.

Мальчик пронёсся мимо картины с троллями в балетных пачках с одной мыслью — найти Леропа как можно скорее, ведь если его догадка верна…

Раздался неприятный хруст, и внезапно на голой стене стали вырисовываться очертания тяжёлой железной двери. Лонгботтом недоумевающе нахмурился и ради интереса толкнул её.

Он оказался в незнакомом просторном помещении с загадочно приглушённым светом.

Здесь совершенно отсутствовала какая-либо мебель.

Каменный пол был устлан толстыми восточными коврами.

В центре были расставлены абсолютно одинаковые свечи в богато изукрашенных подсвечниках, благодаря которым на стенах плясали тёплые пятнышки.

А в самой середине…

Скрестив ноги в сантиметрах десяти от пола, парил худой мальчишка с грязными волосами до плеч.

Невилл не удержался и сдавленно ахнул, настолько его ужаснул внешний вид Леропа.

Чёрные круги под глазами дополняли и без того безрадостную картину.

Руки, безмятежно покосившиеся на коленях, были измазаны чем-то чёрным и склизким, а на иссохших губах играла ещё более устрашающая, чем обычно, улыбка.

Перед ним лежал открытый толстый фолиант, такой древний, что казалось: прикоснись — и он тут же рассыпется.

Внезапно мальчик открыл глаза, и Лонгботтом испуганно отшатнулся. У друга отсутствовали белки.

Лероп взглянул на него, и кровожадная улыбка стала шире.

— Не подскажешь, какое сегодня число? — как ни в чём не бывало спросил он, наблюдая, как мальчик вжимается в стену.

— Твои... твои глаза... — только и смог вымолвить он, ощущая, как капельки пота медленно стекают со лба.

— Ты ведь пришёл сюда по другой причине? — не слушая, полюбопытствовал Ольяр.

— Что ты здесь делаешь? — голос Невилла еле слышно дрожал.

— Пытаюсь воссоздать улучшенную версию себя, — просто ответил он.

— Но как?

— Это сложно для восприятия, не могу тебе объяснить, — он покачал головой, словно укоряя. — И всё же ты пришёл сюда для...

— Ты ведь тоже рос в приюте? — выпалил Невилл.

— Тоже? — мягко повторил Лероп, и его брови еле заметно сдвинулись. Какое-то время он рассеянно смотрел в пространство, пока его не озарило.

Ольяр тихо рассмеялся. Несмотря на кровожадную улыбку, этот смех не был устрашающим. Он был каким-то... успокаивающим, что ли.

— Я не Том Реддл, — заявил он, после того как последний смешок не затих, оставив после себя гулкую тишину.

— Но...

— У нас с ним одни цели, только мы идём к ним разными путями, — перебил Лероп, барабаня чёрными пальцами по коленке.

— Ты хочешь уничтожить маглов и подчинить себе весь мир? — с ужасом прошептал Лонгботтом.

Раздалась ещё одна волна смеха.

— Его проблема в том, что устаревшее мировоззрение не даёт ему заглянуть глубже.

Но признаюсь, общее у нас есть, и отрицать это было бы глупо.

— И что ты хочешь?..

— Я ищу ту потерянную тропинку к... Называй это как хочешь — бессмертие, вечная жизнь...

— Каким образом? — Невиллу стало по-настоящему страшно.

— Благодаря моему последнему опыту я нашёл другую версию себя и смог перетащить его в эту реальность.

Теперь моя душа может занимать то тело, пока душа другого меня витает в пространстве, пока не найдёт ещё одну версию себя и не вселится, — он перевёл дыхание и продолжил.

— Итого, если всё получится как задумано, всегда будет другое тело, в которое моя душа может переселяться сколько угодно.

Он задумчиво посмотрел на то, как друг безуспешно пытается покинуть комнату, и нетерпеливо поцокал языком.

— Посиди пока здесь, — мягко попросил он, вновь садясь в позу лотоса и поправляя книгу на полу. — Боюсь, сейчас я не могу отпустить тебя...

— Что? Зачем я тебе? Открой дверь! — срывающимся от страха голосом потребовал Невилл.

— Понимаешь, ведь эта комната отдаёт всё, что тебе действительно нужно... может, кроме еды.

И сейчас я нуждаюсь в твоём обществе, поэтому дверь не открывается, — покачал головой Ольяр и закрыл глаза.

— Ты будешь проводить со мной свои эксперименты? — устало и обречённо спросил мальчик.

Лероп ощутимо вздрогнул и поднял веки.

— Знаешь, в чём отличие между мной и Томом? У него не было друзей, потому что он в них не нуждался. А у меня нет друзей, потому что... Потому что люди, все люди в этом мире крепко держатся за свои порядки, к которым они привыкли. Не виню их, однако я... Мне не хватает друзей.

--

Дамблдор поднял свою почерневшую, негодную руку, глядя на неё с таким видом, будто ему показали любопытнейший экспонат.

— Вы хорошо справились, Северус...

— Если бы вы позвали меня раньше, я, возможно, смог бы сделать больше, выиграть для вас больше времени... — с болью сказал зельевар. Альбус недоверчиво поднял брови.

— С чего это ты вдруг стал таким заботливым?

Снейп полупростонал, полупрорычал сквозь стиснутые зубы:

— Вы собираетесь нас бросить в этом дерьме, которое навалили сами!

— Тебе следует быть культурнее... — укоризненно заметил директор.

— Прекратите поучать меня, словно ребёнка! — ощетинился зельевар.

— Знаком ли ты с термином "крестражи"? — не слушая, полюбопытствовал Дамблдор.

— За кого вы меня принимаете, Дамблдор? — выплюнул Снейп. — Я зря три года состоял на службе у Тёмного Лорда, а десять — двойным агентом?

— У него как раз было несколько таких... — мягко сообщил директор. Северус закашлялся.

— Это последний из доступных нам, — он повёл рукой в сторону круглого столика.

— Сколько их всего было? — резко спросил Снейп.

— Я уничтожил шесть из восьми, — вздохнул Альбус.

— А другие?

Дамблдор измученно откинулся на спинку стула и потёр переносицу.

Не получив ответа, Снейп произнёс про себя "Легилименс" и влез в разум старика.

На какое-то время в кабинете повисло молчание.

— Прекрасно, Дамблдор, вот вы и нашли себе нового мальчика-мученика! — фыркнул Снейп. — Только что вы хотите от меня?

— Мальчика надо подготовить к этому неизбежному сражению, а я в нынешнем состоянии... И ещё одно. Как ты сказал, Реддл планирует в ближайшее время взяться за меня.

Снейп коротко кивнул, и Дамблдор продолжил:

— И я прошу тебя, Северус, когда придёт время... Убей меня.

Снейп поперхнулся.

— Прямо сейчас? Или дать время составить завещание?

— Нет, нет, это не так срочно, — улыбнулся Альбус. — Но можешь не сомневаться, что возможность предоставится в течение года. А сейчас я хочу, чтобы ты приступил к обучению нашего Невилла.

— Скоро усыновить прикажете — проворчал зельевар, но всё же покинул комнату в поисках Лонгботтома.

Проходя мимо картины с танцующими троллями, он думал о многом, но в первую очередь — где искать мальчишку?

Раздался непонятный хруст, и откуда невозмись проступили очертания массивной двери.

Снейп толкнул её, и оказался в освещённом, спёртом пространстве.

В углу лежал пыльный том, а на коврах в судорогах лежал Невилл Лонгботтом, над которым стояла тёмная фигура.

— Что?

— Я могу помочь тебе, но боюсь что это может быть весьма болезненно.

— Ты ведь не убъёшь меня? — с тревогой спросил Невилл.

— Волан-де-морт может убить тебя раньше, изнутри... — протянул Лероп.

— Но как он сможет это сделать?

— Крайне изощерённым способом. Он вторгнеться в твоё сознание с помощью связи, которого возникла между вами при передаче куска его души тебе. И это его часть въелась в твоё магическое ядро, и с каждым годом всё больше разрушает его. Он об этом не догадывается, но знает эту связь и собирается использовать её против тебя.

— И как ты собираешься это сделать? — чувствуя дрожь в коленках полюбопытствовал он.

— Я смогу проникнуть в твой разум...

— Ну а когда ты... отделишь от ядра эту... часть, то что ты с ней собираешься делать?

— Поглощу его при помощи своей магией.

— Но тогда в тебе будет часть Сам знаешь кого! — с лёгкой обеспокоенностью воскликнул Невилл.

— Видишь ли... Ему нет необходимости охотиться со мной, он не сможет обнаружить, что что то в этой связи поменяется, и мы сорвём его планы. — терпеливо, и даже как будто с удовольствием объяснил Лероп.

— Но ведь ты сказал, что он разрушит мой разум... И если ты так сделаешь, то он тогда разрушит уже твой... — он испуганно примолк

Ольяр снисходительно улыбнулся.

— Моя голова прекрасно защищена, но если ты не хочешь...

Мальчик уверенно поднялся, и с готовностью подошёл ближе.

— Ладно, я готов...

Юноша просиял, и поднялся с пола, паралельно с этим вытаскивая палочку из белого дерева.

— Легилименс — шепнул он.

В этот миг в его собственное сознание не хлынули чужие воспоминания, он словно провалился в глубокий колодец.

Повсюду был сероватый туман, который спустя ещё мгновение растворился, и послышались неясные голоса.

Тут зазвучала знакомая мелодия, и Лероп стал проваливаться куда то внутрь.

В пока ещё неясном пространстве возник микроскопический шар света.

Он с каждой минутой всё увеличивался, пока не достиг по настоящему огромных размеров.

Он был соткан из газа и ослепительно золотого цвета, но его опутывала угольно — чёрная нить, от которой, несмотря на жар, исходящий от ядра, веяло холодом.

Ольяр прикоснулся к ней, и его обожгло до самой кости, но он не разжал пальцев.

Какое-то время ничего не происходило, но мало помалу нить стала отделятся от шара, и обвивать предплечье юноши, пронзая руку.

Лероп чувствовал как слёзы боли льются по щекам, а сознание угасает, но силой сдерживал себя в трезвом разуме.

Вдруг что-то потянуло его вниз.

Ужасающие подобие змеи уже наполовину впитались в него.

Нечто непонятное продолжало его в темноту, но он держался как мог.

Осколок исчез на три четверти.

Что то полоснуло Ольяра по груди, и зрение помутилось.

Последнее что он увидел — исчезающее на коже чёрное пятнышко

— Нет милый, он ещё не очнулся...

— Можно я останусь?

— Тебе нужно поспать, ты еле на ногах держишься!..

— Пожалуйста...

— Как хочешь

— Как он?..

— Я... Такого на моей памяти ещё не было. Его магическое ядро разрушенно, и значит...

— Его можно как нибудь восстановить?

— Можно было бы, но... У каждого человека, наделённого волшебным даром, магическое ядро связано с телом, и сейчас... Его здесь ничего не держит...

— Это значит что он умер?

— Нет, это значит, что в любой момент может это произойти.

— Прости Поппи, но не могу ли я поговорить с Лонгботтомом с глазу на глаз?

— Северус, ребёнок нуждается...

— Это не терпит отлагательств.

— Хорошо, но только десять минут,не больше.

Раздались шаги, кто то хлопнул дверью воцарилась звенящая тишина.

Зельевар деловито скрестил руки на груди, изподлобья глядя на ученика.

— По настоянию директора ты будешь с этого дня изучать, — он сделал короткую паузу и проговорил, — Оклюменцию

— Прошу прощения?.. — не понял Невилл

— Оклюменцию, Лонгботтом, — скучающим тоном повторил Снейп. — мой сын давно знаком с этой техникой, а значит вам этим искусством будет овладеть значительно труднее, но всё же...

— Что это такое? — перебил мальчик не сдержавшись.

Зельевар презрительно взглянул на него, но всё снизошёл до ответа.

— Оклюменция является наименее известным разделом магии, но безусловно полезным. Эта наука о защите разума от проникновений извне.

— Извне?

— Между вами и Тёмным лордом существует некая... связь, и по нашим сведениям он собирается этим воспользоваться в ближайшее время.

— Нет...

Они рассеяно бросили взгляды на единственную занятую койку.

— Прошу прощения?.. Ах Мерлин всемогущий! Что ты сделал со своими глазами, несносный мальчишка!?

Лероп поморщился, но с трудом всё таки принял более менее сидячее положение.

— Оставим эту тему, профессор, — слабым голосом попросил Ольяр.

— Я хочу сказать, что вы не правы, говоря что Сами Знаете Кто будет использовать их связь.

— Что за чушь ты несёшь? С чего тебе...

— Он прав. — тихо заметил Невилл.

Снейп в бешенство обернулся к нему

— Слушайте сюда, Лонгботтом ,я не собираюсь тратить время на прослушивание подобной чуши, и...

— Я поглотил осколок души Реддла. — протянул Лероп

— Я сказал не перебивать!

Что?..

— Я с помощью легилеменции и магии добрался до магического ядра Невилла, и теперь этот кусок находится во мне.

Какое то время Северус смотрел на него испепеляющим взглядом, но всё исторг из себя:

— Глупец.

— Почему?

Снейп поджал губы, всем своим видом показывая пренебрежение к ученику.

— Бессмысленно безрассудство Гриффиндорцев. — фыркнул он.

— Это расизм профессор. — заметил Ольяр, и у Снейпа не нашлось ответа на это.

А тем временем, где-то на восьмом этаже, директор школы с восторгом перебирал невесомую ткань мантии невидимки.

* * *

— И вы считаете, что это так просто?

— Нуу... Ведь ты уже убивал, мой милый...

— Замолчите, мне нужно собраться!

— Не спеши, у нас ещё много времени.

— Постойте ка...

— Да мой мальчик?

— Министерство узнает, что я я вас убил, и моя семья окажется в опасности, а я...

— Я уже уладил этот вопрос, — невозмутимо сообщил Дамблдор подходя ближе к пропасти, и тяжело опираясь на косяк.

— И ещё Северус... У меня есть последняя просьба. Как ты сказал, Волан-де-морт, вернее его часть больше не связана с Невиллом, а вместо этого связь установилась между ним, и этим мальчиком... Леропом. Теперь защита нужна ему.

— Он знаком с оклюменцией, — угрюмо возразил зельевар, но Альбус покачал головой.

— Не такая защита. Здесь его душу ничего не держит, поскольку то, что связывало её с телом мальчика, по неведомым причинам исчезло.

Ты знаешь как это исправить...

Снейпа взбесило, что старик даже не спрашивал, он утверждал, да ещё таким тоном, как будто у него не было возможности отказаться.

— Почему бы вам самим этим не заняться, Дамблдор? Мы ведь никуда не торопиться, вы сами сказали!

— Я не умею подобных вещей, но ты...

— А если я не соглашусь, что тогда?

— Твой выбор. — равнодушно пожал плечами директор. — Но только тебе известно, справиться ли твоя совесть с сознанием, что у тебя была возможность спасти одну невинную душу...

— Жалкий манипулятор, — пробормотал он и поднял волшебную палочку. Тот поднял руки над головой с прощальной улыбкой на губах.

— Авада Кедавра!

Зелёный луч ударил Дамблдора в грудь, осветив на мгновение глубокие морщины на лице, и ясные голубые глаза.

Затем, словно в замедленной съёмке, его тело полетело в воздух и упало спиной вперёд прямо с Астрономической башни.

Палочка в руке Снейпа задрожала, он обессилено рухнул на каменный пол и спрятал белое, как полотно лицо в холодных ладонях.

* * *

27 июля 1899

Раздался громкий стук. Юноша испуганно дёрнулся, и письмо над которым он так долго старался полетело на пол вместе с чернильницей.

Еле слышно ругнувшись, мальчик нагнулся чтобы поднять его, попутно крикнув

— Войдите!

Дверь медленно открылась, и в захламлёную комнату протиснулась

хрупкая фигурка. Альбус не обернувшись грубо воскликнул:

— Я же просил, не отвлекать меня по пустякам!

— Прости... — прошептала девочка, опустив голову. Тот наконец то взглянул на вошедшую.

— А, это ты...

— Мама сказала... Ей нужна помощь... — залепетала она, заламывая руки.

Мальчик зарычал сквозь зубы, глядя на испорченное письмо, и поразмыслив, выудил из прочего хлама на столе чистый пергамент.

— Пусть попросит Берта. — буркнул он. — У меня на это нет времени.

— Альбус...

— Ну? Ариана, я бы поболтал с тобой, но у меня сейчас действительно катастрофически не хватает времени. — юноша устало потёр переносицу.

— Альбус... Аберфорт ушёл...

— Куда это ещё?

— В город... Он пошёл навесить отца.

Тот распрямился, и недоверчиво нахмурился. Затем неуклюже потрепал сестру по плечу, и уже мягко произнёс:

— Передай маме что я скоро спущусь.

Ариана робко улыбнулась и недолго потоптавшись вышла из комнаты.

Альбус глухо застонал, и уронил голову на руки, проклиная отца и его дурацкую выходку.

Вот приспичило ему погнаться за теми маглами!

Он выглянул в окно.

По дороге выложенной крупным булыжником шаркающими шагами двигалась в сторону их дома уже знакомая пожилая женщина по имени Батильда.

А рядом с ней, размашистой походкой, вышагивал высокий стройный юноша с пепельно серыми волосами.

Альбус с волнением вскочил с места.

Снизу раздался оглушительный взрыв, и пол в комнате задрожал.

Он кинулся к двери. Лестничная площадка была окутана странным, искрящемся туманом, а из кухни доносился какой то грохот.

Альбус бросился туда, с палочкой наготове.

То, что он увидел заставило его сердце пропустить два удара, а затем ухнуло куда то вниз.

На полу, усыпанном осколками и щебёнкой, лежала его мать.

Мёртвая.

Чёрные волосы безжизненно разметались вокруг головы, а в чёрных глазах не было больше огня жизни.

Около неё на коленях, захлёбываясь рыданиями сидела Ариана.

Раздался щелчок, и в дом запыхавшись ввалился чумазый подросток

Увидев распростёртое тело матери, он отчаянно застонал, и слёзы полились по его щекам

* * *

А где то у подножия башни Дамблдор судорожно вздохнул, и распахнул глаза

Конец первого акта

Он дернулся в последний раз и затих, обмякнув на белоснежной койке.

Мадам Помфри перевела на него взгляд и тяжело вздохнула.

— Это всё? — тихо спросил Невилл, не отрывая взгляда от Леропа.

Остер поднялся раньше, чем та кивнула и хмуро потянул за собой друга.

— Так и что? — словно продолжив начатый разговор спросил Форест, едва за ними захлопнулась дверь. — Что вы делали в этой «Выручай комнате»?

Невил не ответил, сосредоточившись на неровном звуке их шагов.

— Э- эй! — поторопил мальчик.

— Ну… Он говорил, что работает над бессмертием… — негромко протянул Лонгботтом.

— Как? В смысле он делал философский камень? — Остер чуть ускорился и повернул за угол.

— Не совсем — Невилл не отставал. — Он говорил, что нашёл другого себя в… Не знаю, параллельной реальности… и объяснил тому себе, чего он хочет. Душа другого Леропа переселилась в ещё одну такую версию, и так до бесконечности.

— Изобретательно. — хмыкнул Форест похлопал друга по плечу. — Мне туда.

И он направился к каменной лестнице, ведущей в Когтевранскую гостиную, а Невилл остановился у прохода, скрытого портретом Полной дамы.

* * *

Пробуждение было резким, будто его окатили холодной водой. Лероп медленно поднялся, параллельно с этим отмечая, что он не в Больничном крыле.

Значит, эксперимент оказался более чем удачным.

Мальчик осмотрелся. По району этого города он смог бы пройтись с закрытыми глазами.

А в соседнем квартале находился его родной дом, откуда его выгнали пять лет назад.

Ольяр не хотел туда возвращаться. Слишком много боли было дано ему в этом месте.

Но если это могло хоть сколько-нибудь помочь поиском отца, ему было всё равно.

Вернее так он думал, пока не открылась дверь, и на пороге не показалось приземистая фигура пьяноватой дамы средних лет, за широкой спиной которой показался огромный чёрный бульдог и громко залаял.

— Ты… — выдохнула Мардж Дурсль, и пошатнулась

— Явился таки! За деньгами пришёл, пропащий щенок, вы поглядите только! Ни гроша не получишь, выродок, который…

Лероп набрал в грудь побольше воздуха и протиснулся в дверной проём.

Его мать, а заодно её пёс свалились без сознания прямо на пороге, а мальчик с удовлетворением отметил, что это тело ничуть не хуже приспособленное к беспалочковой магии.

Он пришёл сюда не за этим.

Отлевитировав её в пропавшую табаком и спиртом гостиную, юноша склонился над матерью, прислонил к её виску два пальца, и от него медленно потянулась серебристая прядь.

Для просмотра этих воспоминаний не нужен был омут памяти.

Почему-то никто не догадывался, что можно оставить их себе.

Лероп прислонил пальцы на этот раз к собственному виску и невесомая прядка неспешно впиталась в его кожу.

Перед глазами всё поплыло, и вот он уже стоит в точно такой же гостиной, а буквально в метре от неё стояла Марджори Дурсль и брызжа слюной визгливо орала на высокого мужчину, с аккуратно стриженной выцветшей бородой.

— Ты! Грязь свою в этот дом напустил, убирайся! Волшебник! Утопиться бы тебе, как щенку распоследнему!

Мужчина сверкнул глазами и откуда-то сверху ему в руки полетел объёмистый рюкзак.

Обернувшись на прощание на обезумевшую жену, он бросил какой-то клочок бумаги на комод и вышел, громко хлопнув дверью.

Комната перед глазами мальчика завертелось, и вот он вновь стоит в гостиной, ничуть не изменившийся за одинадцать лет.

Лероп расстеряно опустился на пол и обхватил колени руками.

Он не мог поверить, что его отец мог так легко всё оставить, и просто уйти. Неужели ему было плевать на судьбу своего сына?

Стала горько и обидно.

Непрошенная слеза скатилась по щеке, но Ольяр и не заметил.

Он судорожно проматывал в голове все те картины увиденные только что, и рассуждал.

Однако наибольшую смысловую нагрузку могла нести только последняя часть воспоминаний.

Когда отец без всякой палочки призвал рюкзак, или когда клочок бумаги оказался на комоде, брошенный его небрежной рукой.

Мальчик поспешно вскочил на ноги и кинулся в прихожую.

На комоде у самой двери не обнаружилось ничего, за исключением лишь толстого слоя многолетней пыли.

Лероп порывисто дёрнул верхний ящик, содержимым которого оказались заплесневелые пачки сигарет и прочей бесполезный хлам, распознать который в такой темноте не представлялось возможным.

Он грубо выдвинул второй, третий, пока его рука, слепо шарящая в полумраке прихожей наконец не нащупала что-то, смутно напоминающее клочок застарелой бумаги.

Затаив дыхание, он осторожно развернул то, что могло являться целью всех его поисков.

Примечания:

Как вам размер глав, удобно ли читать небольшие такие, или лучше главы совмещать, чтобы они были больше?

Лето было в самом разгаре. На перроне станции «Хогсмид» стояла невыносимая духота, и казалось сам воздух густел от жара исходившего от ало-чёрного паровоза.

Тут и там, в небольших островках тени, теснились группки студентов, шумно болтавших между собой.

Со свистящим звуком поезд выпустил пар, двери открылись, и ученики спеша и толкаясь повалили к вагонам.

Черноволосый мальчишка с трудом протиснулся в пока ещё пустующее купе, водрузил громоздкий чемодан на верхнюю полку, и плюхнулся на сиденье одновременно с другом. Через несколько секунд к ним присоединились ещё трое, и тут раздался резкий гудок к отправлению.

— В Лондон! — весело воскликнул Альберт и подмигнул.

Остер натянуто улыбнулся, затем отбросив всякое притворство, тяжело вздохнул.

— Да уж… — протянул он.

— Знаете, после этого случая с Леропом многие родители переполошились, и мои в том числе. — его волосы приобрели тёмно синий оттенок. — Я пытался объяснить матери, что Лероп не умер, но она и слышать ничего не хотела. Сказала мол, сейчас и без того небезопасно с того момента как Вы Знаете Кто вернулся, а раз уж в школе такое произошло, то она будет спокойнее, если я буду дома у неё перед глазами.

Он скрестил руки на груди, поставив жирную точку.

— И что, получается ты теперь не вернёшься? — хмуро уточнил Септимус и ребята дружно воззрились на Фореста.

— Лероп не умер, а если родителям нужны доказательства, я их достану. — будто не слыша объявил Остер и поджал губы.

— Да ладно, может если за лето ничего не случится, они забудут. — с напускным равнодушием проговорил Рон, а Поттер повернулся к Септимусу.

— Давай.

— Что давай, у меня ничего нет! — рассмеялся тот и в доказательство помахал руками.

— Ты — наши глаза и уши. Только тебе известно, что творит его красноглазие, Тёмный лорд, и раз уж ты оказался в наших рядах, изволь доложить обстановку. — Пропел Альберт на одном дыхании, словно прочитал сложную магическую формулу.

Септимус важно расправил плечи, но с ответом не спешил.

— Папа говорит, это не та информация, которую следует обсуждать на чаепитиях. — сообщил он, и виновато потупил взгляд.

— А чая то у нас нет! — резонно заметил Остер, и смешно сморщил нос — так что выкладывай.

Мальчик смущённо заулыбался.

— Нуу… Папа говорит, что он сейчас не отличается от спятившего лысого упыря… — кое-кто прыснул — …Вообщем, он подготавливает армию, чтобы захватить министерство.

— Я же говорил. — зло сказал Остер и в сердцах откинулся на спинку. — Так что не увидите вы меня больше.

Невилл нахмурился, а Рон пихнул его в бок.

— Быстро же ты отступаешься — фыркнул Альберт. — С таким бы я не стал воевать, увидишь ты Пожирателя, и вместо того, чтобы тобы напподать ему хорошенько, ты сядешь на землю, и грустно так вздохнёшь — ведь он сильнее.

Остер невольно улыбнулся и Невилл, заметив этот проблеск, тихо произнес:

— Мы выручим тебя, ведь мы твои друзья. — И он повернулся к остальным.

— Точно. — Энергично кивнул Рон. — Разработаем план…

— Создадим общество. — Выпалил Септимус, и все удивлённо уставились на него

— Нуу… Я просто подумал. — смущённо забормотал он. — Ведь у Вы Знаете Кого есть свой отряд, надо бы и нам… Собрания всякие…

— Для этого даже место подходящее есть — войдя в раж воскликнул Рон — у нас чердак дома большой, нам же место неприметное нужно

— Отличная идея! — азартно одобрил Альберт и обратился к Остеру: — Не переживай, не пропадёшь, а пропадёшь, мы тебя даже из-под земли достанем!

Форест рассмеялся и выглянул в окно, в котором виднелись далёкие очертания Лондона.

* * *

На переполненном вокзале, в пёстрой неразберихе волшебников и волшебниц, друзья с трудом отыскали своих, и отделившись от общей толпы пристроились на пустующем клочке прямо под арочным проходом.

— Приветик! — весело воскликнула Лили и заключила сына в объятия. Снейп стоял к ней плечом к плечу и делал вид, будто не замечает слева Джеймса

— Добрый день. — раздался рядом знакомый хрипловатый голос, и Септимус сквозь густой дым от паровоза увидел фигуру Римуса Люпина, закутанного в потрёпанный плащ.

— Да плевать я хотел на Волан-де-морта!

Северус сдавленно ахнул и схватился за левое предплечье. Лили вопросительно подняла брови глядя на мужа.

Тот вместо ответа развернулся и жена с сыном последовали его примеру.

Чуть поодаль стоял Остер, чьи волосы пылали ярко-красным и кричал что-то на незнакомом Септимусу языке людям, судя по всему являвшимися его родителями.

— Эй, мальчишка! — гневно воскликнул Снейп, сделал шаг вперёд и с неприкрытой яростью глядя на Фореста. — в следующий раз подбирай выражения!

Остер перевёл на него горящий взгляд.

— Да катитесь вы к чёрту! — прокричал ему в лицо Остер, и бегом покинул платформу.

Его родители тяжело вздохнули и подошли к Снейпам.

— Примите наши извинения — с сильным голландским акцентом произнёс отец Остера — Он иногда бывает крайне эксцентричен.

Прежде чем Северус успел вставить что-то резкое, в разговор вмешалась Лили.

— Ничего страшного. Мы всё понимаем.

— Просто сейчас ему сложно принять нашу позицию… — печально сообщила миссис Форест и покачала головой.

— Но вы ведь не хотите пускать его в школу! — вырвалась у Септимуса раньше, чем он успел подумать. Женщина бросила на него растерянный взгляд, но мальчику ответил её муж.

— Прямо сейчас в Британии творятся разные неприятности, а Хогвартс… особенно после кончины мистера Дамблдора…

— А главное — смерть того мальчика! — миссис Форест всплеснула руками. — мы не хотим, чтобы с нашим сыном случилось подобное.

— Но Лероп не умер! — он неосознанно повысил голос.

— Септимус! — шикнула Лили

— На мой взгляд, этот разговор ведёт в никуда. — чопорно отрезала мать Остера, и высокомерно развернувшись бросила:

— Сандра, пойдём отсюда!

Словно из ниоткуда, из толпы вынырнула светловолосая девчушка лет десяти, и послушно последовала за родителями.

— Хамские типы. — проворчала Лили и улыбнулась. Северус что то недовольно пробормотал, притянул к себе жену и сына, следом аппарировав.

Лероп поднял взгляд, вдумываясь в смысл этих трёх букв. Над комодом висело зеркало, и стоило ему вглядеться в его глубины, как сердце забилось чаще.

Внезапно все звуки стихли, словно прервав своё существование и слившись в одну бесконечную тишину. Как в тумане, мальчик поднял руку и осторожно коснулся пыльной поверхности стекла.

Пальцы погрузились в нечто вязкое и холодное, его стало медленно затягивать, всё дальше и дальше внутрь зеркала.

В этот миг мир снова приобрёл чёткость.

Лероп находился в необычайно пустом пространстве, поглощённом молочно-белым туманом. Он стоял в самом начале дороги, которая, казалось, была сделана из сероватого пепла.

Лероп обернулся, но вместо зеркала увидел лишь странное лёгкое свечение, исходившее из ниоткуда. Он на мгновение задумался, но путь был всего один, а терять было нечего. Спотыкаясь, он побрёл вперёд.

Густой туман испарился, и воздух прорезал гул голосов. В этом удивительном месте стали вырисовываться очертания сотен тысяч зеркал, абсолютно одинаковых форм и размеров.

Они напоминали двери, ведущие в самые отдалённые уголки мира, а голоса доносились прямо из их глубин. Мальчик приблизился к одному из них.

Оно выходило на чью-то маленькую уютную кухоньку, которая резко выделялась на фоне бесцветной пустоши.

Он вздрогнул: мимо прошла невысокая женщина с ярко-рыжими волосами. Она скользнула по нему взглядом, удовлетворённо улыбнулась и удалилась.

Было непонятно, заметила ли она его присутствие, но, судя по расслабленному выражению лица, он оставался невидим за пределами этого места.

Лероп двинулся было дальше, но его слух уловил смутно знакомый голос и далёкий топот.

Спустя мгновение в кухню влетел высокий черноволосый подросток.

Ольяр замер от неожиданности, и вскрик непроизвольно сорвался с его губ:

— Септимус!

Тот резко обернулся, и их глаза встретились. Секунду он просто смотрел, затем чуть нахмурился и слегка дёрнул плечами.

— Ты ничего не слышал? — бросил он в сторону, и рядом возник Альберт Поттер.

У Леропа перехватило дыхание, но, судя по всему, тот оставался невидим.

— Что? — Альберт огляделся вокруг и резко тряхнул головой. — Нет вроде. А что?

Септимус быстро моргнул и отвернулся от зеркала.

— Значит, послышалось, — небрежно отозвался он и пропал из поля зрения.

Ольяр шумно выдохнул.

Сквозь гул неразборчивых звуков внезапно раздался далёкий, но смутно знакомый голос, который настойчиво звал его по имени.

Он прислушался и, стараясь не обращать внимания на ёкнувшее сердце, поспешил на звук, который становился всё громче.

Вдруг все зеркала блеснули странной слепящей вспышкой и растворились в воздухе, не оставив никакого следа своего существования. С ними исчез и голос.

Мальчик резко остановился, и белый туман, окутавший пространство, загадочно замерцал, совсем как в начале его пути.

Он вытянул руку, но его ладонь, встретившись с прозрачной поверхностью очередного зеркала, прошла сквозь, и Леропа во второй раз крутануло и затянуло внутрь.

--

Он стоял в небольшой захламлённой комнатке, а в воздухе витал лёгкий аромат перечной мяты.

Лероп поймал на себе чей-то взгляд и порывисто обернулся.

В глубоком бархатном кресле сидел стройный мужчина с короткой выцветшей бородкой, вьющимися светло-каштановыми волосами и ласковыми голубыми глазами, которые смотрели прямо на него.

Он улыбался.

В отличие от Альберта или Септимуса, этот мужчина точно видел его, явно не был удивлён и, возможно… ждал его?

— Отец? — запинаясь, уточнил Лероп.

Мужчина встал, и его улыбка сменилась с приветливой на понимающую, в какой-то степени даже извиняющуюся.

В следующий миг он мягко приложил два пальца к виску мальчика.

Тут же перед глазами Леропа замелькали картины прошлого, его прошлого, но в то же время он видел их впервые. Только подсознание подсказывало, что он их узнаёт.

Мальчик бредёт по заснеженному парку, держа за руку высокого мужчину — своего отца.

Он смотрит на далёкие пароходы, а где-то совсем близко слышится весёлый смех.

Вот уже ребёнок семи лет без всякой палочки поднимается в воздух, и за ним наблюдают добрые голубые глаза.

Он лежит в кровати, закутавшись в тёплый плед, а рядом, с детской книжкой в руках, сидит его отец.

Картины мелькали быстро, но Лероп успевал рассмотреть каждую. Внезапно водоворот красок замедлился, и вот он стоит перед человеком, который был рядом на протяжении всей его жизни.

Одинокая слеза покатилась по щеке мальчика, но он не придал этому значения.

— Прости. Я не должен был отнимать их у тебя… — прошептал Дугал и заключил сына в объятия, как делал это уже много раз.

Шла вторая неделя каникул с тех пор, как Рон отправил друзьям старую семейную сову с приглашением провести остаток лета в Норе.

Альберт явился первым, едва не опередив сову с ответом.

Септимус приехал несколькими днями позже, но лишь потому, что несчастная Стрелка не успела оправиться после путешествия от Поттера.

Вестей от Остера долго не было. Однако в один из последних дней июля на подоконник в светлой кухне дома Уизли приземлился важного вида коршун и гордо протянул когтистую лапу с привязанным к ней подробным описанием несправедливости этой жизни, туго свернутым в пергаментный свиток. Молли Уизли с опаской приблизилась к воинственно настроенной птице и слегка дрожащими пальцами отвязала письмо.

Затем она повернулась к обеденному столу и обнаружила, что взгляды восьми пар глаз с любопытством обращены в её сторону.

— Мальчики, это, наверное, ваше, — неуверенно произнесла она и протянула им свиток.

Те недоуменно переглянулись и потянулись за посланием. Альберт оказался проворнее, выхватил пергамент и развернул его.

— О, да это от Остера, — с удивлением заметил он, пробежав взглядом по письму.

— И что же он пишет? — поинтересовался Рон, допивая молоко.

— Да ничего особенного, — с наигранным равнодушием откликнулся тот и едва заметно подмигнул друзьям. — Просто говорит, что не сможет приехать.

Артур Уизли поднялся, и, чмокнув жену в щёку, заторопился.

— Сегодня пойдём вместе, — покачала головой та и тоже встала. — Дымолетного порошка совсем на донышке, а средство «Миссис Чистикс» у нас вообще закончилось.

— В таком случае не будем медлить, — рассудительно улыбнулся Артур и, придерживая дверь супруге, вышел в сад. Через мгновение раздался лёгкий хлопок аппарации.

Перси важно выпрямился и, стряхнув невидимую пыль с футболки, обернулся к остальным:

— У меня ЖАБА на носу, однако...

— О, что может быть важнее святой ЖАБы? — грудным голосом пропел Фред и увернулся от подзатыльника.

— Раз родители ушли, не вижу ничего такого, чтобы каждый занимался своими делами... — витеевато заговорил Перси, активно жестикулируя.

— Золотые слова! — с жаром воскликнул Джордж и, оглушительно топоча, полетел наверх. За ним последовал Фред, не забыв напоследок скорчить рожу.

Перси закатил глаза, но около уголков его губ проглядывались загадочные полукруги.

Вскоре и он удалился в свою комнату, насвистывая нечто не очень мелодичное. Септимус и Рон повернулись к Альберту, который продолжал смотреть в ту сторону, где секунду назад исчезла рыжая макушка старшего брата Уизли.

— А, ну да... — пробормотал он, встряхнул послание, прокашлялся и ораторским тоном начал читать:

Привет, Рон!

Мне искренне жаль, но я не могу составить вам компанию.

Как это ни прискорбно, теперь мы вообще, скорее всего, не увидимся из-за мании преследования моей матери и полного равнодушия со стороны отца.

Меня решили перевести в местную волшебную школу, которая, ко всему прочему, находится на острове, что, по моему мнению, довершает идею родителей об ограничении моих движений.

Кстати, передавайте привет Леропу, если он там с вами.

Был бы благодарен, если бы он лично явился к нам домой. Возможно, тогда мои любимые родители пересмотрели бы своё абсолютно обоснованное и во всём гениальное решение.

Ах да, совсем забыл — у меня ведь теперь даже палочки нет, ведь это тоже может являться опасным, если вдруг парочка Пожирателей смерти заскочит к нам на чай.

К тому же, видимо, чтобы я привык к своей жизни на острове, мне теперь нельзя выйти даже за пределы собственного двора. Лысоватый может ждать за каким-нибудь углом или вдруг это он там за забором жарит шашлыки.

Ощущение, будто я здесь лишь для того, чтобы, когда представится подходящий момент, родители просто напялили на меня мешок из-под картошки, сунули между ног то, чем в магловском мире полы подметают, и приказали искать в небе золотые мячики.

Ведь именно это является самым безопасным делом в мире!

Ik hoop dat je een ladder voor de shit hebt.

P.S. Если встретите Леропа, убейте его от моего имени.

С бесконечной любовью и уважением,

Остер Фогреус Форест.

Альберт закончил чтение и с улыбкой поднял глаза на друзей.

— Ну вот, опять наш любящий и уважающий товарищ куда-то вляпался, — заметил он и скатал пергамент в трубочку.

— А мы же не собираемся вытаскивать его, да? — с напускным беспокойством уточнил Септимус и глянул на Рона.

— А что, боишься, что Снейп не разрешит тебе вкусить шашлыков от самого Тёмного Лорда? — хихикнул Рон. — Или что у Остера по соседству переизбыток опасностей?

— Что-то вроде... — с улыбкой пробормотал мальчик.

— Только лестницу не забудьте, — произнёс кто-то у них за спиной.

Резко обернувшись, друзья увидели Фреда, стоящего у дальней стены и шумно глотающего воду.

— Эй!.. — возмущённо начал Рон, но брат отмахнулся.

— Да что, я скажу что ли кому-то?

Он пересёк кухню и остановился у скрипучей лестницы.

— Как сказала Святая ЖАБА, в отсутствии родителей каждый занимается своим важным делом, — иронично хмыкнул он. Уже откуда-то сверху донёсся звук топота шагов и захлопнувшейся двери.

Дверь со скрипом приоткрылась, и в комнату заглянула черноволосая девочка в лёгком платьице.

Остер не потрудился обернуться, буравя взглядом окно и ожидая сову, которая не могла не явиться.

— Мама зовёт завтракать, — с улыбкой сообщила Сандра и хотела было уйти, но тот, не глядя на сестру, ответил:

— Если она опять хочет говорить о треклятой школе, то я лучше помру с голоду, чем спущусь.

Радостное выражение на лице девочки сменилось задумчивым.

— Она сказала, что ты ещё не знаешь всех её прелестей, — пробормотала она.

— Разумеется, — закатил глаза юноша. — Кажется, я ещё не в курсе, что это самая безопасная школа в мире.

— Да не дуйся ты, — примирительно протянула Сандра. — Я вырасту и тоже буду там учиться.

Остер недоверчиво нахмурился.

— Ты же… Ну… — он не мог подобрать верное слово. — Ты ведь не колдуешь…

— В этой школе разработали программу для сквибов, — гордо просияла она. — Я не совсем поняла, но папа говорит, что хочет тебе что-то сказать.

Она, перепрыгивая через две ступеньки, полетела на кухню.

— Ладно же! — закричал ей вслед Остер. — Я спущусь, но не думайте, что уговорили меня, мне просто надо попить!

Остер нехотя встал и, недовольно бурча что-то о мелких надоедах, поплёлся за сестрой.

Вся семья была в сборе, и все обернулись, когда он, нарочно шаркая, подошёл к столу, отодвинул стул и плюхнулся на него, хмуро подперев голову руками.

— Ты знаешь, что это было место, где мы с твоей мамой впервые встретили друг друга? — рассеянно глядя на сына, заметил Гарольд.

— А вы знаете, что Хогвартс был единственным местом, где у меня появилась куча друзей?! — срываясь на крик, выпалил мальчик. — И, возможно, будущая жена?!

Тереза хотела было возразить, но мистер Форест еле заметно качнул головой.

— Давай ты сначала посмотришь, что там и как, а потом уже будешь делать выводы, — мягко предложил отец.

— Я уже сделал вывод о ней и об этом острове на краю света, — огрызнулся Остер и резко встал.

— Как бы то ни было, сегодня у нас назначена встреча с советом учителей, — отрезала мать и отвернулась от сына, лицо которого приняло смесь ярости и гнева.

— В таком случае я сбегу раньше, чем начнётся следующий учебный год, — выплюнул он, и его волосы приобрели красный оттенок, а глаза наполнились слезами беспомощности.

Остер взлетел по лестнице и оглушительно хлопнул дверью.

— Мы запрём дом! — объявила миссис Форест ему вслед и тоже поднялась.

Из комнаты мальчика внезапно заиграло колдовское радио, выкрученное на всю громкость.

— Что за характер, — устало проворчала Тереза и потянула за собой дочь. — Лишь бы он ничего не выкинул в наше отсутствие.

Гарольд застегнул молнию и накинул на спину лёгкий рюкзачок.

— Ему просто нужно время, чтобы принять сложившуюся ситуацию.

Жена трагично застонала и вышла в коридор.

Мистер Форест бросил последний сочувственный взгляд в потолок, с которого уже сыпалась сероватая штукатурка, и последовал за супругой, не забыв наглухо запереть входную дверь.

* * *

Остер смотрел в окно, злясь на друзей, которые так долго не писали, на мать, которая без его ведома записала его в странную школу на острове, на радио, которое грохотало недостаточно громко, на себя и на весь мир в целом. Но он всё же заметил, как родители, прижавшись друг к другу, трансгрессировали.

Внезапно что-то в радиоприёмнике щёлкнуло, и музыка прервалась. Остер со злостью зарычал, подёргал ручки, но ничего не произошло.

В сердцах рванув дверь, он съехал по перилам в кухне и, распахнув холодильник с маниакальным блеском в глазах, стал вытаскивать оттуда разные припасы, чтобы как можно меньше спускаться вниз.

Поднимаясь, Форест методично, на высоких тонах повторял ставшую уже излюбленной фразу:

— Не поеду в эту школу, не поеду в эту школу!

Когда он проходил мимо камина, его вдруг посетила одна мысль. Остановившись, он бросил задумчивый взгляд на полку, где мирно покоилась жестяная банка, доверху заполненная искрящимся дымолетным порошком.

Остер уже протянул к ней руку, но внезапно в камине вспыхнуло изумрудное пламя, а через секунду оттуда вывалились четверо парней и, не удержавшись на ногах, рухнули на ковёр.

От удивления юноша забыл, как говорить на английском.

— Что вы все здесь…

— Рад тебя видеть целым и относительно живым, — не слушая, проговорил Альберт и похлопал друга по плечу.

— Ты не подумай, мы тут не ради тебя, — сообщил Рон и укоризненно покачал головой. — Мы просто прочитали твоё письмо и решили, что путешествие через Северное море по каминной сети стоит того, чтобы зайти к Сам Знаешь Кому на шашлыки.

Септимус хохотнул и пожал приятелю руку, забавляясь его ошарашенным лицом и волосами, бесконечно меняющими цвет.

— А это ещё кто? — наконец спросил Остер, решив, что этот вопрос имеет первостепенную важность.

Перси оскорблённо поджал губы, но не успел представиться, как тот произнёс

— А… Подожди, кажется я тебя вспомнил… Ты этот… Староста, который всем всё запрещает…

— Прискорбно, что именно этот ты запомнил о моей персоне. — обиженно сказал Уизли и скрестил руки на груди, с высока глядя на Фореста.

— На него не обращай внимания, просто он так умолял нас взять его с собой, что мы не смогли отказать. — небрежно заметил Рон и закатил глаза.

— Вернее это вы крайне настойчиво просили меня о пособничестве в вашем… сомнительном мероприятии. — отозвался Перси и поднял брови, словно указывая на свою правоту.

— Ну, и в чём дело? — поторопил Альберт, обращаясь к Остеру. — Неужели ты сам не мог выбраться?

— И куда бы я пошёл? Как бы вышел? — огрызнулся тот. — Я думал, что у ва́с надутся идеи на этот счёт.

— Я думал, это очевидно? — Септимус повернулся к камину.

— Из нашего дома чтобы выйти по каминной сети, нужно произнести пароль, которые знают только родители. — покачал головой юноша, внезапно вспомнив об этом паскудном факте.

— А как мы тогда попали сюда? — полюбопытствовал Рон и ухмыльнулся.

— Вам просто повезло, что отец ещё не отладил данную систему, и она работает пока что только в одну сторону. — откликнулся Форест и недовольно нахмурился.

— А где Альберт? — вдруг спохватился Перси и заозирался по сторонам.

Поттер стоял в тускло освящённом коридоре и разглядывал фотографию на стене — высокий мужчина с густой русой шевелюрой стоит рядом с черноволосой женой, которая держит за руку смуглую девочку, а у отца на плечах сидит ещё маленький Остер с короткими синими волосами.

— Ты чего? — поинтересовался Септимус подходя ближе.

— Мечта… — прошептал Альберт, не отрывая взгляда от картины. — Невероятно, я в доме самого Гарольда Фореста…

Остер скептически фыркнул и шумно выдохнул.

— А я? — напористо напомнил он. — Мои родители могут вернуться в любую минуту.

— Может через дверь? — наивно предложил Рон и Форест вопросительно нахмурился.

— Будь всё так просто, я бы и сам догадался. — проворчал он.

— Тогда через окно. — пожал плечами Альберт.

— Только через мой труп. — отрезал Перси.

Рон радостно ухмыльнулся.

— Окна на первом этаже закрыты. — проворчал Остер.

— А мы же не волшебники, в самом деле. — заметил Септимус.

— Моя мама недавно изобрелала одно заклинание, помощнее Коллопортуса, и контрзаклятие знает только она. — в голосе Фореста с каждым словом звучало всё больше злобы. — Так что если хотите умереть, остались окна на втором этаже.

— Ну… Можно попробовать посмотреть, вдруг там не сильно высоко… — неуверенно предложил Альберт и покосился на лестницу.

— Ну-ну, валяйте. — закатил глаза метаморф и повернулся к ним спиной.

— А мне казалось, что мы тебя спасать пришли. — невинно пробормотал Септимус, глядя как свободная от волос шея друга принимает красный оттенок.

Альберт, Рон и Перси медленно двинулись в сторону комнаты приятеля, но Остер не тронулся с места.

Септимус видя это, осторожно приблизился к нему и заглянул в глаза.

— Слушай. — тихо начал он. — Мне очень жаль, что ты больше не будешь учиться в Хогвартсе…

По щекам мальчика покатились слёзы.

— Но мы же по прежнему будем друзьями… — беспомощно продолжил тот и не придумав ничего другого, крепко обнял Остера

Через некоторое время, тот овладел собой и неловко отстранившись, вытер лицо.

— Спасибо. — еле слышно проговорил он и тоже побрёл в спальню. Септимус мягко улыбнулся и последовал за ним.

В комнате, Перси выглянул в окно, и обернувшись к остальным угрюмо покачал головой.

— Слишком высоко.

— Ну это небольшая проблема. — заметил Снейп младший и достал из кармана палочку. Затем подошёл к письменному столу и взял оттуда красиво павлинье перо.

— Можно? — вежливо попросил он у Фореста. Тот недоумевающе кивнул, и мальчик негромко произнеся магическую формулу, пристукнул по перу.

Ничего не произошло.

— Сейчас-сейчас. — немного смутившись протянул Септимус, и повторил заклинание, однако задуманное получилось только после третьей попытки.

Он быстро отпрыгнул, поскольку на пол грохнулась крепко сколоченная деревянная стремянка.

— Ого, да ты превзошёл себя! — удивлённо воскликнул Альберт.

— Труды профессора Макгонагалл не прошли даром. — одобрительно кивнул Перси, а Рон просто приоткрыл рот.

— Думаю, мне следует спускаться первым. — решительно заявил старший из Уизли и поднял лестницу.

— Да, чтобы в случае, если мы все вдруг свалимся, приземление было мягким. — хихикнул Рон и помог брату вытащить стремянку из окна.

— Да поможет тебе Мерлин! — улыбнулся Альберт держа руку на груди. Тот серьёзно взобрался на подоконник и вынув собственную палочку, приклеил лестницу к земле.

Затем Перси свесил ноги из окна и стал медленно спускаться, пока другие с долей тревоги наблюдали за ним.

Когда он целый и невредимый уже стоял на земле, страхуя следующего храбреца, Остер наконец согласился с этой идеей, но вылезал всё равно самый последний, тогда как остальные нервно теребя что-то в руках, снизу следили за ним.

Внезапно он оступился, и потеряв равновесие начал падать, но не успел никто даже вскрикнуть, как Форест, будучи у самой земли, не имея при себе даже палочки, взлетел в воздух.

Все ошарашены застыли, пока он плавно приземлился, не в состоянии издать ни звука.

Первым опомнился Перси.

Подлетев к Остеру, он стал обеспокойно осматривать его на предмет повреждений, но через некоторое время очевидно удовлетворившись его состоянием, отошёл в сторону и предоставил другим проявить любопытство.

— Ты не говорил, что умеешь летать. — немного обиженно заметил Рон.

— А это врождённое качество у все́х метаморфах? — поинтересовался Септимус, с лёгкой улыбкой глядя как Альберт рассматривает друга со спины, в надежде отыскать крылья.

— Скорее всего это был мощный всплеск магии…— задумчиво проговорил Перси, с любопытством глядя на юношу. — Такое чисто теоретически может случиться при сильном выбросе адреналина…

На какое то время воцарилась тишина, после чего септимус спросил

— Ну что, куда теперь?

— В Нору. — быстро отозвался Рон. — Не думаю, что папа будет против присутствия Остера.

— Я поговорю с родителями. — важно кивнул старший из них.

— Ну как мы до туда доберёмся? — задал законный вопрос Альберт и доверчиво глянул на Перси.

— Нууу… у тебя на спине поместимся только мы с Септимусом. — весело начал Рон повернувшись к Остеру.

— У нас в сарае лежат папины старые мётлы. — пробормотал тот и скосил глаза на небольшую постройку у самого забора.

— А…или подождите. Папе недавно поклонник из Африки прислал в подарок ковёр самолёт…

— В Британии ввели закон против…

— Мы в Голландии. — торопливо напомнил Форест, и забрав у Септимуса палочку раньше, чем тот успел заметить её отсутствие, призвал ковёр с красивой восточной вышивкой.

— Тут всё просто. — улыбнулся он садясь на него и в ожидании смотря на друзей.

— Как только кто-то из нас скажет пункт назначения, мы тронемся с места, и ни одна скоростная метла не угонится, так что садитесь быстрее.

Ребята быстро опомнились, уютно устроились рядом, с интересом рассматривая красивый узор.

— Между прочим их запретили именно из-за их бешеных скоростей… — лекторским тоном начал Перси, но Остер не слушая пробормотал, — Нора, — и они взлетели так быстро, что ветер вспыхнулся только после того, как они исчезли в небесах.

— Маме о сегодняшнем ни слова, — строго заявил Перси, поднимаясь по лестнице на второй этаж, и тут же столкнулся с матерью, несящей в гостиную свежевыстиранные простыни.

— О чём мне ни слова? — полюбопытствовала она, нахмурившись и смотря на сына.

Тот как-то весь сжался под суровым взглядом миссис Уизли, в то время как остальные вытянулись в струнку и прижались к стене, наивно полагая, что их никто не заметит.

— Ну… просто мы… — неубедительно забормотал он. — Мы попали в небольшую переделку…

— В какую такую переделку? — прохладным тоном уточнила Молли.

— Нууу… — судорожно перебирая в голове все возможные варианты, протянул Перси.

— Ну?

— Оказывается, в министерство нельзя попасть несовершеннолетним без сопровождения старших, — выпалил юноша и облегчённо выдохнул.

— О… мне так жаль, милый… — сочувственно пробормотала она и протянула к нему руки.

— Да всё в порядке, мам, — оборвал её сын и придал своему лицу самое честное на свете выражение. — Покажу младшим своё рабочее место, когда оно действительно будет моим.

— Что ж, в таком случае… О… — миссис Уизли вдруг заметила кого-то, стоящего на лестничной площадке позади всех, и передав Рону стопку белья, поспешила к нему.

— Здравствуй, — приветливо произнесла она и лучезарно улыбнулась. — Остер, верно? Мальчики много о тебе рассказывали, ты голоден? Скоро будем ужинать.

И не дав Форесту вставить ни слова, проворно зашагала в кухню.

Перси закатил глаза и продолжил свой путь в спальню. Все остальные покорно последовали за ним.

Наглухо заперев дверь, он повернулся к мальчикам.

— И что вы все здесь забыли? — полюбопытствовал Уизли и нетерпеливо цокнул языком. — Когда вы мне понадобитесь, дам вам знать. Кодовое слово — мистер Фадж.

Ребята понимающие кивнули, но прежде чем они вышли из комнаты, Перси добавил, не оборачиваясь:

— Не привлекайте ненужного внимания к произошедшему.

— Да, ведь каждый день у нас Остеры по воздуху летают, — с ухмылкой ответил Альберт, и тот слегка улыбнулся в ответ, но тут же замахал на них руками, поскольку где-то совсем рядом раздались шаги, и мимо их спальни что-то тихонько напевая, прошла маленькая рыжеволосая девочка, опрометчиво не заметив их пёстрой компании.

--

— Передай, пожалуйста, соль, — вежливо попросил Артур, повернувшись к Фреду.

Внезапно Остер поперхнулся и громко закашлялся, так что Септимусу пришлось постучать ему по спине.

— Я забыл оставить записку, — сипло выдавил он, утирая слезящиеся глаза.

— Какую записку, милый? — рассеянно откликнулась миссис Уизли, пока Джинни заворожённо рассматривала ставшие угольно-чёрными волосы Фореста.

— Мои родители… ммм… разрешают мне гулять, где я хочу, — на секунду задумавшись, объяснил мальчик под напряжёнными взглядами друзей. — Но просят оставлять записку, где я и когда вернусь.

Альберт беззвучно раскрыл рот, все остальные просто уставились на него.

— Это не проблема, — мягко успокоил его Артур, вертя в ладонях кружку с чаем. — Я могу создать говорящего патронуса и послать его в твой дом.

— Это… было бы замечательно! — с жаром воскликнул Остер и вскочил на ноги.

— Всё срочно? — проницательно уточнил мистер Уизли.

Тот вдруг опомнился и как-то весь сник.

— О… Простите… нет… Это вовсе не обязательно…

— Глупости, — оборвал его отец семейства и тоже встал. — Раз дело не терпит отлагательств… Пойдём, это лучше делать на открытой территории.

Все дети Уизли торопливо отодвинули тарелки, на что Молли разом остудила их пыл.

— Сначала еда.

— Но мам… — с мольбой начала Джинни, но взгляд матери отвечал на все вопросы.

А из сада уже слышалось:

— Это не хитрое дело… Подожди… Вот так, а теперь говори…

— Пожалуйста! — в один голос затянули все четверо, подскакивая на месте.

— Чтобы потом всё доели! — прикрикнула им вслед миссис Уизли, но в кухне уже не было никого.

--

— То-то они удивятся, если узнают, что ты летать научился, — весело произнёс Рон, входя в дом, и тут же воцарилась тишина, а все взгляды обратились на него и Остера.

Перси многозначительно округлил глаза, а Альберт еле слышно ругнулся.

— Летать? — быстро спросил Артур с интересом, глядя на Фореста.

— Это… такое выражение… — стараясь исправить ситуацию, пробормотал Рон, но мать строго посмотрела на него.

— Оставь эти шутки! Остер, может расскажешь?

Тот выразительно глянул на друзей и негромко проговорил, тщательно обдумывая каждое слово.

— Я однажды… пока родителей не было дома… случайно упал с крыши сарая, но так получилось, что… я поднялся в воздух и опустился вниз. Ну, понимаете, просто случайность…

Супруги переглянулись, и словно прочитав мысли друг друга, в один голос уточнили:

— С крыши сарая?..

Северус устало вошёл в дом, проклиная Руквуда и его кривые руки.

Лили сидела в гостиной, сосредоточенно просматривая очередной номер Ежедневного Пророка, но стоило Снейпу тяжело опуститься в кресло, как она подняла на него взгляд и, не выпуская газеты из пальцев, поспешила к мужу, радостно чмокнув его в щёку.

— Как всё прошло? — после небольшой паузы полюбопытствовала она.

— Неизменно паршиво. — не замедлил с ответом зельвар, но, вспомнив, где находится, усадил жену к себе на колени и уже более миролюбиво предложил:

— Давай не об этом. Что пишут?

В лице Лили что-то напряглось, и, протянув Снейпу свежий выпуск, она указала пальцем на заголовок, который гласил:

«Сенсация! Пятеро Пожирателей Смерти были замечены около сверхсекретных отделов Министерства Магии, однако поймать никого из них так и не удалось. Сотрудник этого отдела, пожелавший остаться неизвестным, не далее как вчера вечером заявил, что считают, будто сообщники Сами Знаете Кого устроили акт поддержки исчезнувшему хозяину.»

Северус молча нахмурился.

— Меня не было на данном сомнительном… хм… мероприятии.

— Я не об этом. — покачала головой Лили и сложила газету так, чтобы на странице оказалась только одна чёрно-белая фотография трёх фигур в капюшонах. Однако позади всех, с головы одного из Пожирателей, упала накидка, открывая испуганное женское лицо.

— Тебе не кажется, что она похожа… — начала была супруга.

— Марлин Маккиннон. — в замешательстве произнёс Северус.

Внезапно раздался оглушительный стук в дверь.

--

Снейп недоумённо нахмурился и, выхватив палочку, поднялся на ноги.

— Будь здесь, — негромко попросил он и вышел в прихожую, воздух которой вновь сотряс настойчивый стук.

Северус рывком распахнул дверь, только теперь обнаружив, что снаружи во всю хлещет дождь.

Мимо него просочилась высокая фигура в тёмном плаще, и тёплый свет, лившийся из гостиной, выхватил из полумрака мокрое от неизвестной влаги лицо Джеймса Поттера.

Мужчина развернулся, и зельевар поспешил за ним в комнату.

— Джеймс… О… Что-нибудь случилось? — удивлённо спросила Лили и поднялась с кресла.

Снейп возмущённо взглянул на незваного гостя, но жена едва заметно качнула головой, и тот тяжело вздохнул.

Однако Поттер смотрел куда-то в сторону.

Внезапно он приблизился к низкому столику около дивана, на котором секунду назад Лили оставила газету, и ткнул в неё дрожащими пальцами.

— Значит, вы тоже… Мерлин… Это невозможно, — отрывисто забормотал он, и в его глазах заблестели уже не только дождевые капли.

— Это может быть и не она. — стараясь утешить его, произнесла Лили, и Снейп с сомнением хмыкнул.

— Мне нужна помощь, — с мольбой простонал Джеймс и повернулся к нему. — Помоги мне связаться с ней, ведь ты как никто…

— Я ни разу не видел её на собраниях Пожирателей, — резко оборвал его Северус.

— Но это точно она, — судорожно сглотнул Поттер.

Лили взглянула на мужа и сделала выразительное лицо.

— Я… придумаю что-нибудь, — нехотя выдавил зельевар и скрестил руки на груди.

— Прошу, поговори с ней, скажи ей, что…

— Это ты сделаешь самостоятельно, — возразил тот и опустился в кресло, поставив в разговоре жирную точку.

— Спасибо, — искренне произнес Джеймс и повернулся к выходу.

— Я ничего не обещаю, — бросил ему вслед Снейп, но дверь уже закрылась, оставив после себя звенящую тишину.

Они вошли в сад и трансгрессировали.

Пасмурное небо Годриковой Впадины успокаивало взор, особенно после слепящего солнца над Горой.

Артур ускорил шаг, чтобы добраться до пункта назначения до того, как дождь дойдёт до них.

Молли поспешила за ним и, слегка запыхавшись, пробормотала:

— Для чего, интересно, он поселился в такой глуши?

Мистер Уизли свернул с дороги и остановился перед ржавой калиткой.

— Надеюсь, мы не перепутали дом, — с нервным смешком произнёс он и коснулся холодных металлических прутьев.

— Приветствую, Артур, — проскрипел из пространства зачарованный голос, и тот, удовлетворённо кивнув, побрёл к дому.

Молли сделала то же самое и догнала мужа у порога.

Не успел никто из них постучать, как дверь сама собой открылась, гостеприимно приглашая их внутрь.

В гостиной было трое, двое из которых сидели спиной ко входу в глубоких бархатных креслах, напротив крошечного бордового диванчика, на котором в напряжённой позе застыл внушительный мужчина с ярко-голубым вращающимся волшебным глазом.

— Я же говорил, они сейчас будут, — рыкнул он, бросив на кофейный столик сложенную вдвое газету, на фотографии которой бесконечно перемещались люди в чёрных капюшонах.

Супруги молча приблизились, с некоторым неудобством устроившись около Грюма, которое, впрочем, длилось недолго, поскольку диван тут же раздвинулся, а рядом появились дополнительные подушки.

— Извиняюсь за задержку, Альбус, — негромко произнёс Артур, поворачиваясь к самому большому креслу. — Мы и представить не могли…

В комнату зашёл невысокий человек с чашкой кофе в руке и уставшими воспалёнными глазами.

— О, добрый вечер, Долиш, — вежливо кивнула мракоборцу Молли, и тот в свою очередь чопорно ответил:

— Мы не ждали, что вы явитесь так поздно.

— Непредвиденные обстоятельства, — задумчиво откликнулся Артур, пока тот опускался на ещё одно свободное сиденье.

— Опоздания всегда были неотъемлемой традицией в Ордене Феникса, — весело и даже слегка торжественно заметил Дамблдор, сверкнув очками-половинками.

Уизли сковано улыбнулись, все остальные просто проигнорировали, а Грозный Глаз грубо полюбопытствовал:

— Кому-нибудь удалось выйти на Марлин?

— Марлин? — быстро переспросила Молли. — Марлин… Вы о ком?..

— Чаще-то на собрания надо заглядывать, — с нотками злорадства в голосе сказал Долиш и картинно покачал головой.

Кингсли, ни слова не говоря, пододвинул газету к миссис Уизли, и та с мужем одновременно склонились над ней.

— Единственным, кто мог бы связаться с ней, был Северус, но в сложившейся ситуации… — тон Альбуса звучал с привычным грустным разочарованием.

— Его личное дело, — пожал плечами Грюм, пока тот задумчиво перебирал в вазочке засахаренные лимонные дольки.

— А как у вас дела? — мягко поинтересовался у Уизли директор. — Есть новости?

— В стране странные вещи творятся, поэтому всем нам любопытно, заметил ли это кто-нибудь ещё, — ехидно вставил Долиш.

Артур и Молли переглянулись и, словно придя к какому-то решению, миссис Уизли опасливо произнесла:

— Есть одно… Не знаю, относится ли это к теме нашего собрания…

— Да выкладывай уже, — буркнул Аластор, и, собравшись с духом, она выпалила:

— У нас ребёнок летать научился.

Долиш поперхнулся кофе, волшебный глаз Грюма уставился на неё, Кингсли с недоумением повернул голову, и даже на лице Дамблдора промелькнуло удивление.

— Нельзя ли поподробнее? — поднял брови Грозный Глаз.

— Ваш ребёнок? — брюзгливо уточнил Долиш.

— Нет, у моего младшего сына… друг… мы узнали об этом только на словах… — бессвязно забормотала Молли и обернулась за помощью к мужу.

— Да-да, он сказал, что случайно свалился с крыши сарая и взлетел, — кивнул тот, словно это было чем-то обыкновенным.

— Дела… — тихо присвистнул Кингсли, а Дамблдор задумчиво поправил очки-половинки.

— Сам он, конечно, не понимает, что это может означать, — серьёзно объявил директор сам себе. — Однако на моей памяти летать умели только…

Громко скрипнула дверь, и в комнату торопливо вошли Минерва Макгонагалл и Римус Люпин.