Неправильно... или - 7? Мир, дружба, мутанты. (джен)

Кто-то мягко потряс за плечо, заставляя открыть глаза. В целом — поспал он часов шесть, обычно этого срока хватало для того, чтобы отдохнуть. Но довольно странно, что в этот раз его разбудил не сигнал часов, а легкая встряска.

— Как сладко мы спим в логове ззютких созданий, которые уже запросто могли бы нас сожрать, — издевательски протянул Хантер — а именно он будил Мельника.

Сталкер привычно послал приятеля по известному всему человечеству маршруту.

— Зря. Ты ведь меня знаешь — я вернусь отдохнувший…

— И с магнитиками, — завершил фразу голос Рин. Сама девушка мягко, по-кошачьи спрыгнула со второго яруса. — Прекрати тырить на цитатки фразы из лексикона альтернаторского молодняка. Ты же у нас серьезный, солидный, эдакий… Как там… представительный, что ли? А, дознаватель?

— Хватит уже меня так называть, достала, — Хантер отмахнулся от девушки, как от назойливой мухи. Залившись веселым смехом, Рин выскочила из комнаты. Долетел ее ор до Мельника уже из кухни. Поминался отец Ксифенг, порядочность родственников Хомяка и «чьи-то электронные недотелепатические мозги». В чем именно дело было — сталкер даже не стал выяснять, тем более, что ему было чем заняться в отличие от ребят, которые не нуждались в какой-либо защите для передвижения по городу. Только сделав два шага по направлению к шкафу со своим снаряжением, сталкер вспомнил, что ему теперь все это абсолютно без надобности.

— Дяденька Мельник, хорош на стену любоваться, там ничего интересного нет! Лучше пошли калориями закинемся, — прокричала ему с противоположного конца коридора Хомяк.

Почему-то, увидев девочку и вспомнив, какой она вид имела на самом деле, сталкер даже не передернулся. Можно ли его вообще чем-нибудь удивить после вчерашних разговоров с Хантером, Рин и остальными? Времени размышлять об этом у него не было — требовалось как можно быстрей завершать все дела здесь и отправляться сначала на ВДНХ, а следом… как придется. Первым делом потребуется связаться с оставшимися в бункере бойцами. Укрытие Ани и Хантера не оснащалось какими-либо средствами связи — парочка спевшихся телепатов в них просто не нуждалась. Так что радиопередатчик он найдет не раньше спуска в метро. А рации, которыми была укомплектована амуниция Артема и Мельника, пришли в негодность во время закрытия разрыва.

В кухне за столом не было никого — только у плиты копошилась Хомяк. Что не удивило сталкера — можно ли говорить о понятии «режим дня», когда речь идет о существах, которые слово «дисциплина» воспринимают как экзотическое ругательство.

— Давай-ка я, — сталкер отодвинул девочку от плиты и сам принялся накладывать по тарелкам суп. Понятно, что Хомяк, как и остальные альтернаторы, личность вполне самостоятельная и о помощи других без необходимости не просящая, но с ее ростом дотянуться до стоящей на плите кастрюли было довольно проблематично.

Суп. Из крупы и тушенки. Нормально — есть можно и даже кто-то сочтет такую стряпню вкусной. Но Мельника сейчас больше занимал не вкус блюда, а сидящая напротив него вроде как маленькая девочка.

— Так как звать тебя на самом деле? Хомяк — это, я так понимаю, что-то вроде клички за любовь грызть все, что в зубы попадется.

— А вот и не угадал, — девочка усмехнулась и, накрутив на палец прядь темных волос из хвоста, все же решила посвятить нового друга в подробности. — Вообще-то мне это погоняло один перец на Базе дал. Меня с ним Юна познакомила, когда я уже под оцифровкой была. Ну, идем такие по коридорчику, а он навстречу. Юне «привет» сказал, а меня по голове погладил. Ну, типа, ребенок и все такое. А я же тогда только на Базу пришла и… ну, в общем-то и сейчас не люблю, когда меня лапают, а тогда — так тем более. Сказала ему, мол, не трогай — зверя не буди. Он мне такой «я хомячков не боюсь». Ну у меня тут со злости оцифровка и слетела. А кличка как-то сама прилипла да так и осталась. Настоящего имени, у меня, знаешь ли, нет — родилась на эдакой ферме, где таких как я выращивали сначала, кое-чему обучали, а потом устраивали богатеям развлечения: зверушку выпускали из клетки и давали какое-то время на то, чтобы убежать подальше. А потом по следам этой зверюшки выпускали бомбардировщик. Знай, жми себе на кнопки и развлекайся.

— Мерзко звучит, — тихо произнес Мельник, отставляя тарелку в сторону.

— Выглядело это еще более мерзко, уж поверь. Ну, недолго их счастливая жизнь длилась — одна зверюга, я то бишь, оказалась так называемой «новой ветвью эволюции». Об этом, конечно же, не знали до поры до времени, а когда узнали — было уже поздно. Ну а когда начали искать, кто бы зверюгу прибил, появилась Юна, которая под видом наемника проникла в комплекс, собрала мооощную доказательную базу, перебила кучу плохих парней не без моей помощи и… В общем, я с тех пор на Базе. И Хомяк — это имя. Мне нравится — не хуже любого другого. Ты ведь вроде тоже как не Мельником зовешься, а почему-то предпочитаешь кличку использовать вместо «нормального» имени.

— Сложилось так, что тут можно сказать… Говоришь, люди в твоем мире над другими разумными расами издевались. И ты после этого людям собираешься помогать.

Он затронул очень скользкую тему. Тема, которая его самого, пожалуй, беспокоила еще с того самого момента, как он узнал о природе присутствующих в его мире альтернаторов и, конечно же, об их, мягко скажем, неидеальных взаимоотношениях с представителями его собственной расы. Конечно же, эта вся братия подчинялась Рин. Но у Рин тоже в прошлом какая-то мутная история, связанная с людьми, а значит — на то, что она в случае конфликта мутантов и людей примет сторону последних «по старой памяти» рассчитывать не приходится.

— Я помогаю не тем людям, а Рин. Верней, я помогаю Юне, но Юна хочет помочь Рин. А Рин хочет помочь тебе, Ане и Артему. У вас, людей, говорят «друзья моих врагов — мои друзья», так что пока она твой союзник — ты можешь считать союзником и меня. И твои подчиненные, соответственно, тоже. Каждый из вас может придерживаться любой из трех основных линий поведения: относиться ко мне как к маленькому ребенку и опекать, или принимать меня как равного себе по разуму товарища, либо же делать вид, что меня рядом вовсе нет, то есть попросту игнорировать. Любой из этих трех вариантов гарантирует вашу неприкосновенность и безопасность, а также мою защиту от врагов в случае каких-либо разборок. А еще вы можете попробовать вести себя со мной и моими друзьями так, как это делают всевозможные уроды, которые считают, что если наше существование оскорбительно для их тупых мозгов, то значит — они имеют полное право это существование прервать. Уверяю вас — в этом случае цена будет очень, очень высокой. Я бы даже сказала — непомерно высокой для вас с учетом того, что в прошлое столкновение с людьми я размазала тонким слоем около пяти сотен гуманоидов, обладающих куда более высокотехнологичной аммуницией, чем обитатели этого мира.

Сейчас как никогда раньше стало понятно, что перед ним находится не маленький семилетний ребенок, а существо куда более могущественное и опасное. И более чем понятно, что это существо не потерпит плохого отношения к себе и своим друзьям. Сейчас у Мельника возникло странное ощущение дежавю — практически точно также, как расставляет все точки над «и» Хомяк, ему то же самое и теми же словами говорила Рин несколько дней назад. Воспринять эти слова как-либо иначе или что-то «не понять» было попросту невозможно даже полному идиоту. А сталкер сам себя к идиотам не относил уж точно.

— Могу тебе ответить твоими же словами, ребенок: пока ты, твои друзья и твое руководство не причиняют вред мне и моим друзьям — проблем от меня не будет. Но надеюсь, ты также понимаешь, что я не могу поручиться за всех людей, проживающих в метро. И, боюсь, что если с тебя слетит эта твоя оцифровка…

— В таких случаях я стараюсь избежать столкновения — мне не проблема убежать даже от сотни бойцов с калашами. Другое дело, что среди той кодлы, что сейчас живет под землей, наверняка затаились личности осведомленные и эти личности могут начать преследовать меня и моих приятелей с целью пустить на опыты или использовать в своих целях… Тут уж я могу только дать честное слово, что невиновных не зацеплю — не так меня Най и Юна воспитывали.

— А Най это…

— Папа Юны. Это она в него она такая… непостоянная в плане внешнего облика. Кстати, Мельник, с остальными можешь такие вот беседы, как со мной сейчас, не проводить — они скажут то же самое, правда, возможно, другими словами. Бойцы Базы в этом плане все одинаковы: пока ты их не трогаешь, и они тебя не обижают. А некоторые еще и помогают. Ну, как Рин с Юной.

— А ты и остальные?

— А я и остальные помогаем только тем, кто понравился лично нам, или тем, кому прикажут помочь руководители. Рин приказывает помогать тебе. Что-то в тебе, видимо, разглядела. Я — пока что нет. Может быть, ты действительно хороший, а может и нет — время и ситуации, в которых мы окажемся, покажут.

Разговор на щекотливую тему на этом можно было считать завершенным. Завершив «закидывание калориями», сталкер вышел в коридор. Амуницию он все же решил надеть: кроме защиты от радиации она выполняла важную роль защиты от когтей и клыков мутантов, с которыми они наверняка могут встретится по дороге. А поскольку он пока что не мог регенерировать с такой скоростью, как Юна и не обладал металлическим панцирем Хомяка — осторожность была вполне уместной.

— Готов выдвигаться? — снова раздался за его спиной голос девочки.

То, что она его постоянно сопровождает в роли то ли помощника, то ли надзирателя, было объяснимо. Хотя и напрягало немного.

— Ты следишь за мной? — задал он риторический вопрос.

— А ты как думаешь? — девочка сложила руки на груди и натянула на голову привычную шапку с большим помпоном. После этого протянула руку Мельнику, предлагая взяться за нее.

— Давай руку. Предугадывая твой вопрос — да, это обязательно, без помощи кого-либо из нас ты не сможешь покинуть эту квартиру.

— Как скажешь, — сталкер пожал плечами и ухватился за руку девочки. Та открыла дверь и провела его на один лестничный пролет вниз. Взгляду мужчины предстал глубокий колодец, уходящий вниз этажей на восемь. Не какой-либо лестницы, ни чего-либо, что можно использовать в качестве лестницы.

— Держись крепче, — произнесла Хомяк, с нечеловеческой силой дернув его вниз. Вскрикнуть Мельник не успел. Да и мелькнула в голове мысль, что должен быть какой-то подвох или скрытый механизм.

На уровне этажа второго-третьего их с девочкой что-то подхватило и мягко опустило на цеметный пол.

— Аня и Рин на полигоне — это направо от тебя. Хантер и Михаил — слева, в гараже. Как только разберутся с машиной — выдвигаемся, — ребенок завершил объяснения и сделав несколько шагов в сторону от Мельника, принял свою обычную форму. В смысле, вид ТОГО существа. Существо издало что-то похожее на гортанный вой, на который тут же раздался рев какого-то мутанта с северо-востока. Оскалившись в плотоядной улыбке, Хомяк кинулась в ту сторону, оставив Мельника в одиночестве.

Подумав, что к машине все равно придется идти чуть позже, Мельник для начала решил отправиться проведать дочь. Злобные проклятия в адрес чьей-то матери он услышал еще на подходе в помещение, которое выполняло на этот раз функции тренировочного полигона.

— Не ори. Я тебе сразу сказала, что это будет очень больно, теперь не жалуйся.

— Я и не жалу… А-а-а-а!!!

Анин крик, казалось, отдался от стен и вернулся в утроенном формате, поскольку на долю мгновения сталкер почувствовал желание присесть, зажимая уши руками. Вместо этого он лишь зажмурился, пережидая неожиданную звуковую атаку. Интересно, это особенности местной акустики, или еще один непрошенный подарочек в виде улучшенного слуха? Уж лучше бы первое, чем второе.

— Не ори, как будто я тебя убиваю. Сразу же предупредила, что будет дохера больно, что ты слишком взрослая для того, чтобы отращивать крылья и что повезло еще тебе, что ты до сих пор девственница, иначе бы вообще ничего не вышло.

— Кхм… Это что, как-то влияет? — спросила Анна в тот самый момент, когда Мельник оказался на виду у дочери и Рин. Альтернатор приветственно махнула ему рукой, после чего повернулась к Ане, которая стояла на небольшом возвышении и пыталась пошевелить большим кожистыми крыльями. Получалось пока что, судя по всему, не очень, поскольку Рин снова принялась сгибать и разгибать ее крылья, что заставляло девушку шипеть от боли и вполголоса ругаться.

— Еще как влияет.

— Об этом в мое время говорили, но я бредом считал, — фыркнул Мельник, обходя по кругу Анну и пристально разглядывая крылья, напоминающие чем-то те, что были у летучих мышей. — Впрочем, всегда было популярно мнение о том, что женщины…

— Вообще-то в момент начала половой жизни происходят изменения в физическом и энергетическом плане не только у женщин, но и мужчин. Ну это так, на заметку, — принялась говорить Рин, не прекращая экзекуции. — Правда, на самом деле ничего с глупыми поверьями и культом куска кожи между ног реальность не имеет. На деле все просто: половой акт, особенно первый — это стресс для организма, причем как физический, так и психический. А под влиянием стресса всегда что происходит, угадайте с одной попытки?

— Я так понял, что вот это все ваше паранормальное запускается именно из-за того, что вы попадаете в беду и возможности, скрытые в организме, вдруг активизируются.

— Именно. И если стрессовая ситуация из разряда «свалился с лестницы» уже может не являться таковой… ну а что, в детстве наверняка у многих пиздец какой-нибудь творится, о котором родителям и учителям не рассказывают: всякое там лазанье по стройкам, трюки на слабо и все такое, то уж первый опыт половой жизни даже при должной информационной подготовке является стрессовым. В результате чего начинается разгон всех имеющихся способностей. Кроме того, в момент начала половой жизни организм перестраивается и начинает выработку одних веществ, при этом прекращая формирование других. Например, может окончательно остановиться дальнейшее физическое развитие, поскольку мозг счел, что раз особь начала трахаться, то она уже взрослая и расти ей дальше не надо. Ну, это я так, по-простому объясняю, потому что все эти формулы сама не понимаю толком. Естественно, что пока организм «растет», то в нем могут оставаться многие «детские» навыки и способности, например — возможность отрастить крылья, которая, как правило, для людей старше двадцати пяти полностью упущена. В то же время, целителям и психокинетикам требуется во время работы взаимодействовать на всякие там ауры-оболочки других людей, а делать это лучше получается как раз-таки у тех, кто имеет сексуальный опыт, поскольку во время секса энергополя людей перемешиваются более сильно, чем при повседневном общении, а следовательно — нарушается целостность собственной защитной оболочки, что облегчает процесс работы целителю или психокинетику…

— А защиту, естественно, снижает, — завершил Мельник. — Закономерно.

— Не всегда. Иногда слияние энергополей, происходящее в таких случаях, служит своеобразной «прививкой», в качестве реакции на которую энергополе, наоборот, укрепляется. Это актуально для ментокинетиков. В целом, мы при исследовании заметили, что каким бы ни был тот или иной опыт, положительным или отрицательным, но в итоге организмы паранормалов всеми силами извлекают из него разные «плюшки» лично для себя. Например, я получила способность вытягивать радиацию после того, как мне в кровь ввели дрянь, которая должна вызывать неконтролируемое деление клеток, возникающее обычно при онкологических заболеваниях. Где связь? А нигде, наши научники так в итоге и не нашли. В любом случае, когда речь идет о паранормалах, то можно с уверенностью говорить только об одном: повлиять на нас может что угодно и как угодно. Наша задача состоит в том, чтобы отслеживать закономерности, если таковые выявляются, и использовать их себе на благо.

— Йаааааа-у-у-у-у-у!!! — взревела Аня, когда Рин сильно согнула ее крыло наперед.

— Да, и йа-у, и уа-у... Полковник, а вы не хотите помочь двум слабым девушкам? А то сидите такой без дела, мне аж завидно, — Рин усмехнулась во все тридцать два и кивком попросила его подойти ближе.

— И что мне надо делать?

— Сейчас дергайте до хруста. Тут кое-кто кости неправильно собрал при создании крыла, придется переделывать по ходу дела.

— А разве нельзя просто заставить крылья исчезнуть, чтобы потом создать правильно? — ему несвойственен обычно интерес к вещам, которые не касаются его напрямую. Но сейчас делать больше нечего, да и Рин производит на него теперь какое-то очень странное впечатление. Если буквально неделю назад он относился к ней настороженно и с опаской, то сейчас, когда понял, что ее поведение не скрывает какого-либо подвоха, обнаружил, что с ней очень легко, просто и интересно общаться. Что ей хочется и можно доверять. Что она действительно из тех, кто не воткнет нож в спину, а таких людей Мельника жизнь в метро приучила ценить вне зависимости от других качеств, которыми эти люди обладали. Катя, Рин, или как ее там — не сахар, но выбирая, идти в разведку с ней, или с каким-нибудь случайным, но вежливым, человеком, он теперь, безусловно, выберет именно Рин.

— Нельзя. Первые несколько раз при создании крыла энергополе запоминает его форму. И если мы не будем исправлять дефекты первые несколько раз, то по прошествии времени крылья будут создаваться деформированными изначально. А деформированные — это не «неработоспособные из-за недостатка мышечной массы», такой дефект уже никак не исправить. Нет, ну может, есть какие-то спецы где-то там, но вот в полевых уловиях, да и с точки зрения энергозатрат, намного проще и правильней ставить на место кости и связки в течение двух-трех недель.

— Йааааа-у-у-у-у!!!

— Слышь, подруга, мяукать — это вообще-то чисто моя привилегия. Хотела крылья — терпи теперь.

— Между прочим, я терплю, — Аня огрызнулась и, насупившись, посмотрела на Рин. В следующий момент обе девушки прыснули и расхохотались.

Да, вот это была отрицательная черта Рин. Вместе с Ульманом они составляли вообще гремучий коктейль, который своей клоунадой портил даже жуткую атмосферу дороги к Д-6.

Д-6… Только сейчас он понял одну важную вещь: за время, прошедшее с момента знакомства с Рин, никто из тех, кто постоянно был вокруг нее, не бормотал во сне, убегая от монстров, живущих в тоннелях. Никто не вскакивал посреди ночи, судорожно пытаясь откашляться из-за того, что в кошмаре приснилось, будто на поверхности разбился противогаз. При этом он сам не мог точно вспомнить, что ему снилось и снилось ли что-то вообще. А при встрече с паранормальными явлениями туннелей, да хоть с теми же аномалиями, он больше ни разу не испытывал того инстинктивного ужаса, который до этого был постоянным спутником, хоть и тщательно подавлялся в целях выживания. Такое ощущение, что рядом с Рин в воздухе было что-то, что заставляло держаться в рамках определенного настроения, от безразличия до эйфории, но при этом ни в коем случае не скатываться в беспросветное отчаяние. Даже на вершине Останкинской Телебашни в момент, когда они упражнялись в словесности наперегонки с Ризенхельцом…

— Так, вроде все готово. Дальше сама.

Аня принялась послушно разгибать и сгибать крылья, как показывала ей Рин. Сама девушка отошла на пару шагов назад и повернулась к Мельнику.

— Вы хотели о чем-то поговорить со мной, или также, как и я, болтаетесь вокруг да около, потому что в принципе не знаете, чем заняться?

— В точку, — сталкер усмехнулся. Непонятно зачем поправил ремни снаряжения и снова уставился на девушку.

— Будем болтаться в компании, значит. Блин, вот всегда меня бесили такие моменты, когда вроде как все при деле, а я себя бесполезняком чувствую. С машиной меня возиться не взяли, потому что сейчас запросто могу технику поломать случайным каким-нибудь импульсом, да и хватает рук там без меня. Хомяк, Юна и Ас тоже в компании не нуждаются… В общем, жизнь-жестянка, — фыркнула Рин, располагаясь на ящиках.

— А Артем?

— Тренируется призывать оружие. И в мозговыносе-ака-Рин не нуждается. Короче, я всех уже задрала и от меня теперь шарахаются. Да и вообще…

— Что, вообще?

— Вообще — день только начинается. И вроде как сейчас все спокойно, но… — замялась девушка.

Сталкер прислушался к своим собственным внутренним ощущениям. Интуиция иногда выручала его и сейчас, вопреки воцарившемуся в душе ощущению спокойствия рядом с этой странной компанией, все-таки присутствовало что-то… Что-то пугающее.

— И надолго нас в покое оставили по-твоему? — уточнил он. Было понятно, что «коллеги» Ризенхельца не упустят случая подгадить людям и не только, которые перешли им дорогу. Вопрос в том, как именно они это сделают. Раньше Мельник думал, что ему был известен весь арсенал вероятных событий, но с обстоятельствами паранормального характера этот список расширялся практически до невозможности. И, самое плохое — как-то противостоять этим методам могли только паранормалы, в число которых ни он сам, ни, тем более — его люди, не входили.

— Если у них есть хоть капля мозгов, то сейчас им не до нас, поскольку для них важней замести следы и не дать нашей группе докопаться до правды.

— А если мозгов нет от слова «совсем»?

— Кхм, учитывая, что они умудрились протащить в ваш мир янхаров… Возможен и такой вариант. Тогда они попытаются прибить и меня, и Хантера, и Артема, и всех, кто на пути окажется. В этом случае все будет намного проще: просто будем отстреливать в порядке очереди. Правда, надо будет продумать, как накрыть «человеческую» часть коллектива от всякой телепатической поеботы, ну да с этим пусть Хантер мудрит, благо что у него компания из Артема и Ани, да и среди наших есть спецы по телепатической части.

— Насколько я мог понять, с телепатией и у тебя проблем нет.

— Не в таких масштабах. Я могу защитить себя, может быть — интуитивно сбить внушение с одного человека, ну с двух-трех. Но стабильно работающий защитный механизм на весь тот народ, что вы притащите в Д-6 — это не моя стихия. Боевые авангарды — это вам не воины разума. Вот если вам надо, чтобы кто-то художественным перерезыванием глоток позанимался, или, там, поезд какой-нибудь подорвал — то это я готова в режиме «вотпрямщас» организовать. Ну или заболтать какого-нибудь террориста, чтобы он сам себе пулю в голову пустил — бывали в моей практике и такие случаи.

— И почему я не удивлен? — вздохнув, сталкер прислушался. — Кажется, двигатель заработал. Пора выдвигаться, или…

Гудок заставил зажмуриться и закрыть руками уши.

— Вот теперь пора, — заверила его Рин. — За слух не парьтесь — в течение нескольких дней ваш организм научится приглушать звуки из внешних источников при необходимости.

— Обрадуй меня и скажи, что при этом я не начну вдруг двигать предметы взглядом.

— Да вроде не должны, хотя я ничего обещать не могу, — Рин состроила паскудную ухмылку, почему-то вызывающую желание зарядить ей прикладом по зубам. Сталкер понял, что его в очередной раз «троллят», мысленно посетовал на то, с какими идиотами приходится работать и направился в сторону бронированного автомобиля, который словно сошел с картинок про зомби-апокалипсис. Впрочем, у них здесь и так апокалипсис, разве что зомби нет в наличие…

— А мы сюда точно все поместимся? — уточнил он и мысленно тут же припомнил, как Рин одним движением руки сделала из старой сумки какое-то безразмерное хранилище.

— С учетом того, что Хомяк отправится на своих четырех, а Теф у нас приняла нематериальный вид — поместимся. А вот насчет безразмерных сумок информация интересная. Рин, тебе что, на Сениоре понравилось? — Хантер неодобрительно сощурился.

— Тюряга — дом родной! Бля буду, если корешей своих кину там одних, епта!

— Малая, хорош прикалываться — не время и не место. Нам нужно выдвигаться к ВДНХ. Срочно, — судя по мрачному выражению лица Хантера, происходило что-то не особо хорошее. Напускная веселость с Рин слетела сразу же и она уже было полезла в пассажирский отсек, но Хантер одной рукой поднял ее за ворот куртки и не очень аккуратно забросил на водительское место.

— Ты серьезно? — уточнила Рин.

— Серьезно. Надеюсь, что твои навыки вождения все еще при тебе. За нас не беспокойся — защита предусмотрена. А, и за машину, кстати, тоже: я, в принципе, предполагаю, что с тобой в роли пилота эта ее поездка будет последней.

— Ты отбиваешь у меня желание ехать с ней в одном транспорте, — тихо произнес Мельник, но что закономерно — произнес это уже в кабине. За все время, что он знал Хантера, тот не принял ни одного неверного решения. Так что если он сказал, что вести машину лучше белобрысому терминатору, то так и есть на самом деле.

Не прошло и получаса, как Мельник пожалел, что сел в этот чертов броневик, но вместе с этим не смог не признать: сиди за рулем кто-нибудь другой и совсем не факт, что их разношерстая компания смогла бы добраться до ВДНХ живыми и относительно невредимыми.