На чердаке (джен)

Поликлиника встретила электрическим белым освещением, светло-зелеными, бледными стенами, призванными своим цветом успокаивать, а не вгонять в уныние, стойкой регистрации и занятыми местами для посетителей. У Димки внутри все скрутило, чувство смутной тревоги, ощущение опасности словно сжало его плечи. Парень замер на пороге, потянув за собой Влада.

— Все в порядке? — сразу же заволновался педиатр, опустившись перед сыном на корточки, и заглянул в глаза. С другой стороны присела Юля.

— Да, — чуть запоздало кивнул парень, шумно сглотнув. Он старался не смотреть по сторонам, не заострять внимание на снующих туда-сюда людей в белых халатах, от вида которых беспричинно охватывало волнение. На плечо опустилась рука, заставив вздрогнуть и обернуться. Даня, как всегда, подошёл слишком тихо и незаметно.

— Когда вернёмся, я посмотрю с тобой тот ужастик, — горячее дыхание опалило ухо, и Димка глубоко вдохнул и выдохнул, сосредоточив внимание на этой мысли.

— Серьезно? — не поверил парень, когда до него наконец дошел смысл сказанного.

— Да, — закатил глаза Даня, явно не обрадованный подобной перспективой.

В отличие от друга, его чувство страха не прельщало и не привлекало, поэтому и хоррор-фильмы он не переносил всеми фибрами своей души. Но, что не сделаешь, ради брата? А Димке будто в жизни переживаний мало. Чем ему сейчас не ужастик? Пусть наслаждается, а то дрожит, как кролик, и сознание теряет, вместо того, чтобы получать удовольствие. Хотя тут все очевидно. Одно дело пугаться вместе с героями фильма, при этом зная, что тебе ничего не угрожает, и совсем другое оказаться на их месте. Ужастики — источники контролируемого страха, поэтому отлично подходят для того, чтобы просто пощекотать нервишки, в реальности же держать под контролем страх или то, что его вызывает практически невозможно.

Димка сразу посветлел и даже улыбнулся, уже предвкушая сегодняшний вечер. Близнецы посмотрели этот фильм ещё в начале весны и так его расхваливали… Дима несколько месяцев уговаривал брата тоже его глянуть но тот, как обычно, оставался непреклонен. И Кудряшка особо и не настаивал, так поныл несколько дней, понервировал, а потом просто периодически напоминал о своем желании, прекрасно зная ответ, но все ещё грея надежду. На первый взгляд Данька не казался очень впечатлительным, но Димке ли не знать, что после всяких жутких историй, тот долго не может уснуть. В любом случае, в квартире бояться нечего, да и родители рядом, так что едва ли брат сильно испугается.

— Котеныш, никто не собирается тебя убивать, а если и попробует я отгрызу ему голову, клятвенно обещаю. Идём, — Юля, видимо уже уставшая, настойчиво потащила Диму к стойке регистрации, приобняв за плечи, а второй рукой ухватила за руку Даню, на буксире потащив того за собой, пару раз чуть не заехав по лицу папкой с документами. Влад просто поражался настойчивости и бесцеремонности жены. Он и глазом моргнуть не успел, как они достигли цели. Педиатр думал, что успокоить сына займет ещё какое-то время, но видимо у жены были другие планы.

— Добрый день, — улыбнулся он пожилой медсестре, чье морщинистое лицо, обрамленное покрашенными в ядовитый вишневый волосами, выражало только безразличие, когда она оторвала взгляд от бумаг.

— Здравствуйте, Владислав Владимирович, — с лёгким удивлением отозвалась женщина, глянув на педиатра поверх очков, съехавших на кончик носа.

Димкина хватка на маминой ладони усилилась. Его всегда пугали медсестры в возрасте. Они, будто уже познавшие жизнь и безмерно уставшие от нее, совершенно не церемонились и не заботились о чувствах беззащитных детей, которые в силу возраста отпор дать не могли. В мыслях всплыл образ школьной медсестры, работавшей, когда они учились в первом классе. Она выглядела точно также, и оказалась одной из немногих, кому удалось сделать Димке прививку. Внешне женщина была грузной и казалась неповоротливой, но сила у нее оказалась медвежья, а прыткости и меткости мог позавидовать даже мангуст.

Он никогда не забудет ее крепкую хватку на собственном плече и болезненный укус иголки, после которого рука болела ещё неделю. Все длилось какие-то секунды. Но осознание собственной беспомощности, безвыходности, стыд перед одноклассниками, удивлённо взиравшими на то, как обычно смелый, хамоватый и позитивный Димка, смеющийся в лицо любым невзгодам, льет слезы, все это огромной трагедией отпечаталось в памяти. Жалостливые взгляды девочек, так и стремящихся утешить его, задевали гордость. Никто не смеялся, не осуждал, а если бы попытался, то беспокоящийся о нем Даня, наплевав на все свои моральные принципы, точно бы набил морду. Димка в этом не сомневался. Брат в отличие от него был спокойным, рассудительным и грубой силе предпочитал хитроумные планы и заумные слова, от которых даже у взрослых глаза на лоб лезли. Но когда дело касалось Димы, Данька не чурался никаких методов, готовый переступить через себя и громко послать всех на три заветные буквы, только бы защитить единственного близкого человека.

А Димка и так всегда был готов побить за брата, только повод дай. В начальной школе Даня выбивался из общего ряда мальчишек. Класса до пятого он был невысоким, щуплым, в какой-то степени хрупким. Пока одноклассники бесновались: носились по коридорам, игнорируя дежурных и учителей, дёргали девочек за косички, срывали уроки, Даня мирно сидел за партой. Всегда тихий, послушный, увлеченный книгами и единственный из мальчиков отличник в классе, он постоянно становился предметом насмешек. Дети отказывались принимать того, кто не похож на них и активно не поддерживает безумные увлечения класса. Димка рычал на них, угрожал, но Даня, которого подобное отношение никогда не задевало, долгое время умудрялся удерживать друга от необдуманных поступков и резких действий. Но когда в третьем классе Данил на контрольной отказался дать списать, а на перемене одноклассники решили «научить ботаника правилам поведения», остановить брата он уже просто не смог. После первого прилетевшего удара, хорошо приложившись головой о стену, Даня даже не увидел, как Димка, возникший чуть ли не из воздуха, со всей силы врезал в ответ одному из парней. Завязалась драка. И когда спустя время их разняли и отправили в медицинскую комнату обрабатывать боевые ранения, Даня впервые видел друга настолько взволнованным и напуганным. Искренне беспокоясь за брата, тот даже не стал закатывать истерику медсестре, послушно позволив той разукрасить себя зелёнкой. После того случая Димка от него не отходил, а к ним двоим, кроме близнецов никто даже и не думал не то, что приближаться, даже разговаривать.

Парни переглянулись, будто почувствовали, что думают об одном и том же. Даня коротко улыбнулся, выражая немую поддержку, и Диме стало немного легче. Воспоминания прошлого мгновенно начали терять свои краски. Тревога немного отступила, но парень на всякий случай поближе придвинулся к маме. Мало ли что. Если медсестра вдруг решит накинуться, Юля точно сможет дать отпор.

Женщина же, тем временем, никакой агрессии не проявляла. Скорее наоборот. Она улыбнулась педиатру, окинула все семейство теплым взглядом, коротко поинтересовавшись, по какому поводу Влад заглянул на работу во время отпуска. Голос у медсестры оказался непривычно приятным, тихим, певучим, а не старчески-хриплым, как уже представил Дима. Она очень весело удивилась, узнав, что у Влада и жена есть, и даже дети, которых ещё до отпуска не наблюдалось. Надо было видеть выражение ее лица. Они с Даней предусмотрительно спрятались у мамы за спиной, потому что сдерживать улыбки и тихие смешки было просто невозможно. В любом случае, женщина быстро взяла себя в руки, а с педиатра обещание позже обязательно все ей рассказать, в чем он отказывать не стал.

Дальнейший разговор Димка прослушал, уйдя в размышления. Несоответствие его представлений с реальностью заставляли задуматься. Он находился в самом центре своего страха, окружённый жуткими кабинетами и непредсказуемыми людьми в белых халатах, но никто его ещё и пальцем не тронул. Все было максимально спокойно и цивилизованно. Даже маленькие дети не плакали, сбившись в небольшую группу, увлечённые собственными игрушками. И улыбчивая медсестра уже не пугала так, как ещё пару минут назад.

— Спасибо, — донёсся до Димы голос отца, и прежде чем он успел сообразить, Юля потянула его за руку дальше по коридору, вслед за Владом.

— Теперь разговоров не оберешься, — с лёгкой досадой цыкнул мужчина.

— Да ладно, — хихикнула Юля. — Представь только, сколько сейчас разных теорий построят люди. Их педиатр ушел в отпуск холостым, а вернулся женатым, так ещё и с двумя детьми, которые, судя по возрасту, явно не могут быть его, да и молодой жены его тоже. Вот магия то.

— Почему не могут? — затупил Влад, вызвав Данькин смех.

— Па, потому что у тебя не могли появиться дети в четырнадцать.

— Тебе ведь даже тридцати ещё нет, — заметила Юля, улыбнувшись.

— А куда мы идём? — очнулся Димка, с лёгким испугом оглядываясь на мелькающие двери кабинетов и детей с родителями.

Даня смерил его скептическим взглядом.

— Ты чем слушал? К педиатру, куда же ещё? Кабинет в конце коридора.

— Я как-то прослушал, — отозвался парень, как раз в тот момент, когда они остановились у нужной двери.

Небольшое пространство было до отказа забито людьми. Дети занимали всевозможные горизонтальные поверхности, некоторые носились между препятствий в виде взрослых, подпиравших стены, которые казалось могут рухнуть, если они перестанут их держать. Будто муравьи облепили кусочек сахара, не оставив даже щелочки, сквозь которую виднелся бы белый цвет.

— Бедный Евгений, — покачал головой Влад, остановившись в проходе. — У него сегодня прямо аншлаг. Надо бы помочь.

— Я, так понимаю, мы здесь надолго, — со вздохом заметила Юля.

— Вовсе нет. Сейчас дождемся, когда из кабинета выйдут и зайдём.

— А они нас не загрызут? — с опаской уточнил Даня.

— Нет, конечно. Как можно? Если уже два врача будут вести прием. Тут же больше половине нужно всего лишь справки выписать, дел на пару минут.

— Любишь же ты работать, — недовольно закатила глаза Юля, но вопреки интонации, чмокнула мужа в щеку.

— Я буквально на часок, — притянул к себе жену Влад, — а то неудобно получится, — прошептал в губы мужчина, коснувшись своими. Поцелуй вышел коротким, смазанным, но возражения, даже если они и были у Юли, тут же испарились.

— Хорошо, но только на часок. Я засеку время, — нежно улыбнулась девушка, пока Дима неосознанно вцепился в подол ее платья, наблюдая за вышедшей из кабинета мамой с девочкой.

Парень сейчас был как никогда благодарен родителям за их любовь. Они частенько выпадали из реальности на какие-то минуты, увлечённые друг другом, и пусть весь мир подождёт. Дима надеялся, что сможет отсрочить казнь ещё хотя бы ненадолго. Но не прокатило. Влад всегда, при любых обстоятельствах, контролировал ситуацию.

— Обещаю, — кивнул мужчина и перехватив за руку Даню, уверенно двинулся в сторону освободившегося кабинета, игнорируя недовольные возгласы и возмущения.

У Димки ноги будто онемели. В голове творился настоящий хаос. Мысли бестолковыми мошками метались из стороны в сторону, бились о стекло, пытаясь вырваться на свободу, не осознавая, что выхода нет. Только мамины руки на плечах, уверенно ведущие в сторону входа, не позволяли впасть в панику.

— Не волнуйся, я рядом, — ободряюще улыбнулась Юля, бесцеремонно затолкав сына в кабинет и захлопнув дверь. — Здравствуйте, — громко поприветствовала девушка, после снова вернувшись к успокаивающему шепоту на ухо. — Все хорошо, не трясись так. Мы с Владом здесь, никто больно делать не будет, — Юля чмокнула сына сначала в одну щеку, потом в другую, в нос, заставив поморщиться, и со смешком переключила внимание на Даню, дав Диме возможность осмотреться.

Помещение встретило приятным цветом бледно-желтых стен. Солнечный свет безуспешно пытался пробиться сквозь белые жалюзи. Прямо под окном, тесно прижавшись друг к другу, коротали свой век два стола из светлого дерева, до отказа заваленные всякими разными бумажками, папками и оснащенные двумя компьютерами и принтерами, покоившимися в двух противоположных углах. Прямо у входа расположилась светло-зеленая кушетка, на которую Влад бесцеремонно усадил сыновей, мимолетно обняв обоих. Кудряшка сразу теснее прижался к брату. Слева за вторым столом высились вдоль стены два шкафа из того же светлого дерева. На них красовались яркие наклейки с чудаковатыми животными, бросающимися в глаза. Все они выглядели так, будто они не спали несколько столетий. Кабинет в отличие от коридоров больницы выглядел очень даже уютно. По крайней мере Димка ещё не начал паниковать от одного вида медицинского помещения, как происходило обычно.

— Евгений Валентинович, — протянул коллеге руку Влад.

— Здравствуйте, — хором отозвались парни.

— Владислав Владимирович? — поднял удивленный взгляд второй педиатр, пожав руку.

Внешне он был ненамного старше Влада, чуть ниже и шире в плечах, но шкаф не напоминал, скорее в меру набитую перьями подушку. Медицинская маска пока не скрывала округлого лица с мягкими чертами и добрыми глазами, горящими какой-то искоркой. Данька пробежался взглядом по нему, по его рабочему месту. Много узнать о человеке по паре фраз было сложно, но сравнить двух врачей парню удалось.

По характеру Евгений Валентинович явно был очень мягким, кротким, чрезмерно спокойным, будто вместо чая по утрам пил валерьянку. Он точно не вспыльчивый, судя по негромкому, вкрадчивому голосу. Не лишенный чувства юмора, исходя из не просто вежливой, а искренней улыбки и красноречивым, открытым эмоциям. Человек — душа. Дети скорее всего любят его, так как более восприимчивы к эмоциям и ценят искренность. Но тем не менее настойчив в своих намерениях. Хотя это качество, наверное, присуще большинству врачей.

Влад же, как ни крути, а душу напоказ никогда не выставлял. Он демонстрировал свои настоящие эмоции и чувства, но строго следил, какие именно. Никакой раздражительности и нетерпения. Воронцов показывал только то, что хотели видеть люди, примешивая в свои намерения искреннюю любовь к работе и нотки жившего в нем энтузиазма. Все же в отличие от коллеги папа был более организован, практичен и рационален, чем второй педиатр. А еще Влад был резче, быстрее и взгляд имел цепкий, острый, рассчитанный на поиск и сбор информации о человеке, исходя из которой сможет сделать выводы. И, если Евгений Валентинович в принципе не повышал голос, что было очень хорошо понятно по простому тихому и какому-то нежному приветствию, Влад просто хорошо владел собой, но здоровался всегда бодро и звонко.

Даня попытался спрятать улыбку, наконец сосредоточив внимание на одежде педиатра. Он легко ткнул брата, гипнотизировавшего взглядом пол, локтем, указывая на костюм врача. На белой медицинской блузе красовался яркий принт гипертрофированного жирафа с глазами больше головы и шеей палкой, на одной силе воле державшей огромную морду. Художник, создавший дизайн сего животного, по мнению Дани, должен был выколоть себе глаза, чтобы больше не нарисовать подобного. Штаны тоже были усеянными жирафами, правда, поменьше, но не менее забавными. А волосы скрывала шапочка с изображениями кроликов, которые, кажется, переели моркови. В любом случае, зверушки на одежде свою работу выполняли исправно. Димка нервно усмехнулся, а после уткнулся брату в плечо, душа смех. Забавный принт навевал воспоминания о зайце, которого изобразил брат на уроке ИЗО во втором классе. Он выглядел так, будто его переехал камаз, но картинка каким-то чудом попала на школьную выставку. Учительница ещё долго смеялась с кривого кролика, да и все, кто проходил мимо стены с шедеврами тоже. Как он потом им в кошмарах не снился.

— А ты чего здесь? У тебя ж отпуск. И кто эта прекрасная леди и эти дети с тобой?

— Эта прекрасная леди — моя жена Юлия, а дети — наши сыновья, Дмитрий и Даниил, — поведал Влад, натянув белый халат и такую же как у коллеги забавную шапочку, только с совами. — А здесь, чтобы тебе помочь и детям своим больничный оформить.

Юля тихо фыркнула, плюхнувшись между мальчишками и закинув тем руки на плечи. Евгений Валентинович выпал в осадок, переводя ошеломленный взгляд с коллеги на его семейство. Димка тоже невольно улыбнулся. Реакция у врача была ещё более красноречивой, чем у медсестры. Даже было слышно, как вращаются шестерёнки в его голове. А нет, это просто настенные часы. В любом случае, у него происходил активный мыслительный процесс. Загрузка явно не прошла.

— Не понял. Когда? Откуда? А самое главное как?! И какого ты, прости, обо мне мнения, раз не доверяешь собственных детей?

— Ну, вообще свадьба у нас была в мае, — отозвалась Юля. — Откуда берутся дети, я думаю вы уже сами должны знать. А вот как — это уже магия, — девушка довольно улыбнулась, следя за спектром эмоций, меняющихся на лице мужчины.

— Ну, в основе своей, все так и есть, — пожал плечами Влад, выудив из шкафа со стеклянными дверцами две медицинские карты и направившись к столу друга. — И да, дело не в том, что я тебе не доверяю. У нас просто, — мужчина на мгновение замялся подбирая нужные слова, — немного сложная ситуация. А ты чего один? Где Ольга?

— Оленька на больничном, отогревается на солнце в деревне у бабушки до конца недели, — с нотками сарказма поведал Евгений причину отсутствия медсестры, не став расспрашивать подробнее про сложность ситуации, только коротко осведомился, когда коллега пытался отрыть свой фонендоскоп у него в бумагах:

— Все настолько плохо?

— Могло быть и хуже, — так же отозвался Влад. — Сам сейчас понаблюдай и поймёшь всю степень запущенности.

Наконец-то отыскав нужную вещь в настольной свалке, педиатр вернулся на место, а Евгений обратил свое внимание на семейство друга. С Владом они общались достаточно долго, чтобы отношения у них приобрели доверительный характер.

— Ну, так что, я пока других зову, а ты со своими разберёшься?

— В принципе, можем разделить обязанности, если никто не против? В целях экономии времени, так сказать. Дань? — Влад посмотрел на сына, которого собирался отдать на растерзание коллеге.

Евгений Валентинович тоже смотрел на мальчиков, отмечая как тот, который кудрявый вцепился в руку девушки так, что та поморщилась. Напуганные глаза подростка говорили лучше слов. Женя мысленно усмехнулся. Если тот и боялся, то держался очень даже хорошо. Все вопросы, до этого крутившиеся в голове мгновенно отпали. На его практике море напуганных детей разных возрастов, закатывавших такие истерики… Его уже ничем не удивить.

— Да мне как-то всё равно, — пожал плечами Даня, спрыгнув с кушетки, — я домой побыстрее хочу.

— Тогда прошу, — улыбнулся педиатр, указав на стул у стола.

Подросток напоследок ободряюще хлопнул друга по плечу и плюхнулся на предложенное место, с интересом наблюдая, как врач какими-то иероглифами принялся заполнять бумажки.

— Дим, а ты давай ко мне, — чуть шире улыбнулся Влад, кивнув в сторону второго стула.

Парень шумно сглотнул. Внутри все скрутило в тугой узел. Подросток дождался, пока Юля настойчиво подтолкнет его в спину, и только после этого на не гнущихся, одеревеневших ногах, добрел до места назначения. Сесть, когда кажется забыл как дышать и вообще двигать конечностями, оказалось очень трудно, но Дима справился. Сердце ускорило ритм, отбойными молотками отдававшийся в ушах.

— Дим, — негромко позвал Влад, чтобы никто не слышал, наклонившись к лицу сына и положив свою теплую ладонь, на подрагивающую руку сына, — скажи мне, что конкретно сейчас тебя пугает?

— Я, — парень прервался, рвано вздохнув, — я не знаю.

Димка замялся, пытаясь разобраться в своих эмоциях и, оглядевшись по сторонам на маму, удачно отвлекшуюся на телефон, Даню, с которым беседовал врач, и сам поближе наклонился к отцу.

— Я боюсь, что будет больно. У врачей всегда так, чтобы они не делали. А я не хочу. Не хочу, чтобы кто-то намеренно причинял мне боль, а я не мог ничего сделать. Даже когда я знаю, что ничего такого не будет, мне все равно страшно. Я не знаю почему, — под конец голос парня стал ещё тише, и он, смутившись, отстранился, опустив взгляд в пол. Откровенничать с кем-то кроме Дани ему было ещё сложно. А Влада он продолжал опасаться, чисто инстинктивно.

— Я могу объяснить, — негромко отозвался Евгений, бросив взгляд на Влада, как бы спрашивая разрешения вмешаться. Тот перевел вопросительный взгляд на Диму, узнавая его мнение, и только дождавшись неуверенного кивка, тоже подал знак продолжать.

— Страх — это цепная реакция в мозгу, — размеренно начал лекцию мужчина, — которая начинается со стрессового стимула и заканчивается выбросом химических веществ, которые вызывают учащенное сердцебиение, дыхание и наполняют мышцы энергией. Эту реакцию ещё называют «бей или беги». Вообще цель страха у людей, да и всех животных — способствовать выживанию. Страх, по сути, защитная реакция, предупреждающая о приближающейся угрозе и помогающая удержать нас от попадания в опасные ситуации.

— То есть, — вмешался во время паузы Даня, и Димка, до этого внимательно слушавший педиатра, перевел взгляд на друга, — когда Димка маленьким испугался врачей, потому что те, в его понимании причиняли боль, то мозг, грубо говоря, прировнял всех в белых халатах к опасности. И теперь всякий раз начинает напоминать об этом в целях защиты, так сказать.

— Да, все верно, — кивнул Евгений, обведя мальчишек взглядом. — Испытывать страх — нормально, скорее даже необходимо. Если бы мы не боялись, то долго бы не прожили: мы бы выходили на дорогу прямо под машины и тискали ядовитых змей.

— Однако страх не всегда полезен, — вступил Влад, обратив внимание присутствующих на себя. — Когда мы начинаем испытывать страх перед обыденными вещами и ситуациями, которые не представляют реальной угрозы, это может стать проблемой.

— Как в Димкином случае, — подключился Даня, глянув на внимательно слушающего брата, — он боится врачей, и если у него что-то заболит, то сам он скорее всего никогда не скажет, что может привести к серьезным проблемам?

— Именно, — подтвердил Влад.

— И что мне делать? — немного помолчав, осторожно поинтересовался Дима.

— Ну, — задумчиво протянул Евгений, — есть разные способы борьбы со страхом. Он может как пропасть самостоятельно, с возрастом, так и просто притупиться. Ты можешь избавиться от него, если поймёшь, что он в какой-то степени беспочвенен, а все корни лезут из неудачного опыта.

— К психологу походить, тоже вариант, — предложила Юля, которая была увлечена рабочей перепиской и, казалось, даже не слушала разговора.

— Разумеется, — кивнул Влад. — Но это уже Диме решать.

— Безусловно, — нараспев произнесла девушка, — я просто хотела сказать, что этот вариант есть, и он смело может им воспользоваться.

— Видишь, Дим, — позвал Даня. — Проблема вполне решаема.

Друг в ответ только кивнул, что стало своеобразной точкой в разговоре и сигналом по возвращению к делам.

— Ну, а пока поступим так, — начал Влад. — Осмотр провести нужно в любом случае, но я буду объяснять все, что собираюсь делать. Клянусь, там ничего страшного. Попробуем?

Он звучал как всегда мягко, но в то же время твердо и уверенно. Не возникало даже мысли о том, чтобы сомневаться в его словах. Влад успокаивал на каком-то подсознательном уровне. Незаметно подбирался близко, как ни старайся держаться подальше, но пока что еще без предупреждения не кусал.

— Ладно, — со вздохом согласился Дима, прекрасно понимая, что выбора у него просто нет.

— Ну вот и договорились, — Влад снял с шеи фонендоскоп, — сейчас я просто тебя послушаю. Ты ведь знаешь, как это делается, верно?

— Конечно, — неосознанно надулся Дима. Он не любил, когда с ним разговаривали, как с маленьким, пусть порой это и было необходимо, поэтому неосознанно начинал огрызаться.

— Тогда подойди ко мне и подними футболку. Я просто послушаю, ничего больше, обещаю, — заверил мужчина, заметив сомнения сына.

Димка нерешительно последовал указаниям. Когда холодный кружок коснулся кожи, парень неосознанно вздрогнул.

— Все хорошо, не волнуйся, — отреагировал Влад, пару раз успокаивающе проведя рукой по плечу. Кудряшка не заметил, как начал расслабляться, поддавшись спокойной, в какой-то степени ленивой атмосфере кабинета.

— Молодец. Теперь спинкой.

Пока папа выслушивал лёгкие и сердце, Дима обратил внимание на Евгения Валентиновича, только начавшего аускультацию. У него ушло больше времени на сбор анамнеза, в отличие от Влада, который и так все знал о состоянии своих детей.

— Так, ну что Дань, давай послушаю тебя, — услышал Дима, пока мужчина выкапывал из-под бумаг свой фонендоскоп.

— Какую песню хотите? — криво улыбнулся Данька, вызвав ответную улыбку. Обычно, глупо шутить было Димкиной прерогативой, но пока брат боится, разрядкой обстановки будет заниматься Даня.

— А ты у нас певец? — усмехнулся педиатр, жестом попросив подростка встать.

— Нет, но если надо, то и спеть могу, — поднял футболку парень, поморщившись от прикосновения холодной мембраны к коже. Даня осмотрелся, поймав взгляд брата. Они тут же поспешили отвернуться, чтобы не рассмеяться. Уж очень комично выглядели со стороны.

— Все, садись, — коротко скомандовал Евгений Валентинович. — Хрипов при аускультации нет, — громко оповестил он Влада, что-то внеся в карту и данные на компьютере.

— У меня тоже, — отозвался второй мужчина, незаметно сжав руку сына в знак поддержки.

— Объяснил бы мне кто-нибудь, что это значит, — как бы невзначай заметила Юля, по-домашнему развалившись на кушетке.

— Это значит, что пока что все неплохо, — ответил Евгений, выудив из стаканчика на краю стола металлический шпатель. Влад сделал то же самое, только использовал деревянный, вскрыв упаковку и отправив ту в мусорку под столом.

— Теперь мне нужно посмотреть горлышко, — мягко предупредил мужчина, видимо окончательно войдя в режим доброго доктора, каким он всегда был на работе.

— А без этого никак? — поморщился Димка, бросив на палочку неприязненный взгляд.

Педиатр лишь чудом подавил порыв обнять сына. Обычно детские капризы были минусом. Когда же Дима начинал так осторожно высказывать свое недовольство у врача, это означало, что ему достаточно комфортно и уже не так страшно. Влад после недавней паники серьезно опасался, что сын просто упадет в обморок. Но он, к счастью, выглядел достаточно спокойно.

— Если хорошо покажешь, то постараюсь без него. Идёт?

— А как это — хорошо?

— Пошире ротик открой и скажи а-а-а, — наставлял Влад.

— А ты можешь не сюсюкаться? Просто говори, как обычно, а то мне совсем уже стыдно, — покрывшись румянцем, хрипло сознался Дима.

— Прости, — усмехнулся педиатр. — Я не хотел задеть тебя, просто профессиональная привычка. Давай, открывай и к окошку повернись.

Нехотя Дима последовал указаниям, на всякий случай зажмурившись и открыв рот так, что заболели скулы.

— Скажи а-а-а. Умничка. Сейчас всего секундочку потерпи, — деревянная палочка коснулась языка и надавила на корень, вызвав неприятные ощущения. Подросток инстинктивно попытался отстраниться, но Влад не позволил, положив ладонь на затылок. — Тише-тише, мой хороший, — проворковал педиатр, быстро осматривая горло, миндалины, язычок под недовольное мычание Димки. — Все-все. Больше не обижаю.

Влад быстро выкинул палочку, потрепал морщившегося сына по голове и принялся калякать что-то на листочке, после перенеся все в компьютер.

— Извини, дорогой, больше не трогаю. Дуешься?

— Да нет, — на автомате отозвался Димка, но прислушавшись к себе, понял, что даже мысли об обиде не проскочило. — Все нормально, — уже увереннее заявил парень, — но мне не понравилось.

— Прости, — примирительно улыбнулся Влад. — С меня шоколадка или мороженое, когда выздоровеете, потому что горло у тебя сейчас красное. Жень, что там у нас с горлом, — уже громче осведомился педиатр.

— Покрасневшее, но не критично. Зато заложенность носа. Я спреи напишу, а ты уже сам там разберёшься, какие эффективнее.

— Ага, спасибо, — отозвался Влад.

— Так, Дим. Сейчас лимфоузлы прощупаю и все. Это не больно, — поспешил заверить педиатр, под пристальный взгляд сына, устроив теплые пальцы на его шее. — Расслабься, я слегка надавлю.

Влад мягкими движениями прошелся по области шеи, начиная с подбородка и двигаясь вниз по линии шейки, следя за эмоциями Димки.

— Не больно?

— Нет, но неприятно иногда.

— Угу, понял.

— Это плохо? — осторожно поинтересовался Димка, заглядывая в листочек на котором писал Влад.

— Нет, не беспокойся, — по-доброму усмехнулся педиатр. — Это вполне обычно при вирусных заболеваниях.

Димка коротко кивнул, обозначив, что услышал отца и посмотрел, чем занимаются брат с Евгением Валентиновичем. Судя по обрывкам фраз, долетавших до парня и улыбке врача, Данька начал заваливать того вопросами. Дима только улыбнулся, наблюдая, как педиатр, видимо, показывал другу расположение лимфоузлов, сначала продемонстрировав их на подростке, а потом показав на самом себе. Юля тоже наблюдала за тем, с каким интересом и сосредоточенностью сын нащупывал нужные узлы, и судя по искоркам в глазах, радовалась новым знаниям вместе с ним. Впрочем девушка не забывала бросать взгляды и на Диму, хотя за ним она следила не так пристально, полностью доверяя мужу.

Даню привлекало все, что касалось природы, человека, его внутреннего мира, причем, во всех смыслах, поэтому неудивительно, что его привлекли лимфоузлы. Они с братом всегда были диаметрально противоположны. И по характерам, и по интересам, типам мышления, даже цвету глаз. Димка — ураган, нескончаемый поток энергии, детская наивность, яркие эмоции, не помещающиеся в одном человеке и постоянно бьющие через край. Даня — штиль, спокойствие, размеренность, некоторая безэмоциональность, умение разбираться в людях и анализировать ситуацию. Кудряшку привлекало искусство, литература — все, что позволяло проявить творчество, фантазию и поделиться собственными чувствами. Брат же отдавал преимущество точным и естественным наукам, потому что его мозг упорно не желал придумывать что-то своё, предпочитая оперировать уже известными и доказанными фактами.

— А кто-нибудь будет для меня переводить или нет? — с нотками возмущения вмешалась Юля.

— Перевожу: увеличение подчелюстных и заушных узлов характерно при простудных заболеваниях, поэтому предположительно ОРВИ, — отрапортовал Евгений. — Недельку дома отдохнёте, попьете горячего, горло пополоскайте и за справками.

Педиатр протянул Юле одну бумажку с рецептом, Влад вторую. Девушка изучила ту, которая в правой руке, потом в левой, и лицо ее исказилось гримасой искреннего непонимания и безысходности. Казалось, она сейчас как кот из видео, поднимет лапки с этими листочками кверху и завалится на спину.

— Вы в курсе, что дети в школе и то разборчивее пишут. Как я должна разбирать эти закорючки? Что это вообще? Санскрит?

Влад рассмеялся, потрепав облепивших Юлю мальчишек по волосам.

— Юлек, в аптеку сам зайду и все куплю, такси я вызвал. Ты там дома попытайся накормить их, если не будут, не заставляй. За температурой следи, постельный режим обеспечь, ну, ты и без меня все это знаешь. Через часок вернусь, — Влад легко чмокнул жену в губы. Юля в ответ улыбнулась, жестом указала на время и, ухватив мальчишек за руки, выволокла из кабинета, попрощавшись с Евгением Валентиновичем.

— До встречи, дорогие, — долетел вслед голос Влада, и Даня, прежде чем закрылась дверь, успел увидеть, как второй педиатр выжидающе уставился на отца, явно требуя объяснений.

— Дань, — шепотом позвал Дима, когда все заняли места в подъехавшем такси, — если честно, то все было не так страшно.

Подросток и сам не понял, зачем вообще завел этот разговор. Но сейчас он чувствовал острую необходимость поделиться с кем-нибудь своими открытиями. Столько всего нового за один день. Мозг просто не справлялся. Это был второй поход к врачу за все четырнадцать лет, прошедший без значительных потерь со стороны нервных клеток и истерики. Дима не чувствовал себя так, будто его пытали. В теле чувствовались лишь лёгкая усталость и недомогание.

— Ну, вот видишь, — улыбнулся Даня, обрадованный откровениям. — Я же тебе говорил, что все зависит от врача. Влад хороший специалист, и Евгений Валентинович тоже. Может, рано или поздно вообще перестанешь на все так остро реагировать, — пожал плечами брат.

— Не думаю, — вздохнул Димка, поджав губы, — но надеюсь.