Новая переменная. Том 2 (джен)

Первым, что почувствовал Эрик, когда к нему вернулось сознание, было тепло солнечных лучей. Следом его оглушили звуки: пение птиц и шелест листвы звучали слишком громко. Он был в лесу. Почему? Как он вообще оказался в подобном месте? Чья-то глупая шутка? Неужели Тайлер решил повторить один из венцов своих приколов со средней школы?

Резко сев, Эрик охнул от рези в глазах. Мир вокруг был каким-то светлым. Слишком ярким, словно зрение переключилось на режим передержки. Сердце, чей стук и привёл Эрика в чувство, заколотилось в груди сильнее, а в памяти ярко вспыхнули воспоминания о ночном происшествии. Лука, ритуальный круг, что-то или кто-то в большой сумке и… кинжал в собственной груди.

Дёрнувшись от воспоминаний, Эрик судорожными движениями принялся шарить руками по груди, холодея от жутких догадок. Темно-зелёная футболка обзавелась дырой и огромным черным пятном. Кровавая корка, как машинально определил Эрик, отодрав присохшую ткань от тела. Следа от кинжала на груди не было, но у него текла кровь изо рта, что свидетельствовало о пробитом лёгком. Даже след остался на щеке и подбородке.

Лука не стал бы его лечить. Особенно после того, как пожелал дурного посмертия. Так получается действительно он снова умер? Эрик не смог удержать себя от истеричного смеха, который резко оборвал. Если он умер от кинжала в груди, тогда почему он жив? Пошатываясь, Эрик встал, оглядываясь и щуря глаза от яркого света.

Зато в происходящем определённо были свои плюсы. Эрик больше не чувствовал иррационально сильного влечения к Мередит. Да, Фелл была симпатичной женщиной, но то отчаянное желание касаться её при каждой встрече исчезло. Всё же Лука выполнил своё обещание, отдав долг спасителю. Эрик криво улыбнулся: ему действительно стоило лучше формулировать свои запросы. Слишком суровый урок.

Пытаясь нашарить в карманах куртки телефон, он не находил его и это было ещё одним дурным звоночком. Как, впрочем, и место в котором Эрик очнулся. Его убили на поляне, но пришёл в чувство он в какой-то глуши. Насколько позволяло разглядеть местность изменившееся зрение, вокруг были лишь деревья. Словно он вновь попал в свою предыдущую жизнь и гуляет по лесу тайком от взрослых. Прислушавшись, Эрик даже не мог услышать шум цивилизации.

Пожалуй, самое время было поддаться панике, но Эрик не мог позволить себе подобную роскошь. До боли сжав челюсти, он вновь потёр глаза, раздражаясь на чрезмерно яркий день. Сколько же он провалялся на земле? Из-за высоких деревьев было сложно определить время по солнцу, но вот только Лука не стал снимать с него часы, видимо решив ограничится мобильным, и, посмотрев на разбитый циферблат, Эрик поразился тому, что увидел. Почти четыре часа после полудня! Судя по всему выходило, что он провалялся почти половину суток.

Какая-то птица неожиданно решила оглушающе громко защебетать и Эрик не удержался от того, чтобы вздрогнуть. Стоило обратить внимание на происходящее пристальнее и если говорить не только о слухе, то происходящее настораживало весьма сильно. Слишком громкие звуки, слишком яркий свет, скачущее настроение и… Эрик сглотнул ставшую вязкой слюну. Странный голод, который поначалу был незаметным, с каждой минутой всё сильнее захватывал мысли. Он отзывался ноющей болью в верхней челюсти и Эрик, к своему ужасу, прекрасно знал эти симптомы. Они были такими же, как у Вики Донован. Но… как?

Память моментально услужливо подкинула воспоминание о коктейле, созданном матерью и Эрик зло стукнул кулаком по дерево около которого стоял. Так вот, что означало её «он выживет»! Значит убить всех, а он вернётся, как вампир? В чём тогда вообще смысл? Зачем убивать всех своих детей-первородных и создавать из последнего ещё одного? Эрик искренне не понимал посыла подобного поступка.

Впрочем, думать о подобном сейчас ему стоило меньше всего. Этим можно было заняться и потом. Гораздо сильнее Эрика мучило другое. Умирать в третий раз не хотелось, но где найти кровь в лесу? Сейчас, когда на кону была его собственная жизнь, важность всех вопросов морали вдруг резко стала ничтожно малой. И это в Эрике зазвучали не инстинкты начинающего вампира, хотя он отчаянно надеялся на иное.

Эрик понимал, что чем дольше он будет выбираться, тем меньше шансов на выживание у того, кто повстречается ему на пути. Да, хотелось бы обойтись без жертв, но слишком уж отчётливо он чувствовал, насколько с каждой минутой становится голоднее, а осознание того, что именно нужно для облегчения этого голода, ни капли не облегчало ситуацию. Скорее наоборот.

Вампиры были зависимы от своей жажды и от солнца. Особенно молодые. Они не умели контролировать себя. И дело тут даже не в Вики. Эрик прекрасно помнил стыдливую исповедь Бекки, которая тихим шёпотом, будто боясь, что хоть кто-то, кроме него услышит, рассказывала о том, как они пытались взять под контроль свои инстинкты, чтобы не превратиться в животных. Вампиры не могли отказаться от своей жажды и инстинктов убийцы. Это было их сутью — убивать и наслаждаться видом крови. Их не зря называли чудовищами. Таких уникумов, как Кэролайн, было мало.

Способность буквально за несколько недель взять под контроль свои инстинкты можно было назвать даром. Эрик не отрицал, что Форбс была слишком похожа в этом на своего отца. Контроль и ещё раз контроль. Это можно было назвать чертой, передавшейся по наследству. Иными словами, у Кэролайн была хорошая генетика. Даже слишком.

Вот только у самого Эрика, каждый из родственников любил убивать. Они наслаждались этим, как идеальные представители своего вида. Первые представители. Даже Элайджа, который выстроил для себя целый каскад традиций, никогда бы не отказался от этого. Это было благодаря отцу, как подозревал Эрик. Микаэль или, на современный манер, Майкл, звался одним из лучших воинов не просто так. Как викинг, он сражался во многих битвах, часто теряя в азарте боя самого себя. Он был кровожадным зверем ещё до того, как стал вампиром. Эрик понимал, что произойдет, если он всё же найдет кровь и закончит обращение. Он чувствовал это. Пока ещё тихое, мирно спящее внутри желание, присущее каждому вампиру.

Тяжело вздохнув, Эрик вновь огляделся. Куда идти? Вряд ли Лука оттащил его далеко от поляны, где готовился провести свой ритуал, значит стоило сделать круг вокруг места, где он оказался, внимательно прислушиваясь к себе. Если судить по предыдущим магическим экспериментам Мартина вряд ли этот раз был менее кровавым. А Эрик, даже не закончивший обращение, был способен уловить аромат крови почти так же отчётливо, как и обычный вампир.

Подобные мысли вызывали желание поморщиться. Эрик никогда не думал, что будет применять к самому себе подобного рода сравнения. Его раздражало в сложившейся ситуации всё. Все чувства и эмоции будто взбесились. В сложившейся ситуации сильнее всего Эрику хотелось увидеть Луку. Хотя бы ради того, чтобы отомстить последнему из рода Мартин, стоило найти способ выжить.

Желание уничтожить Луку постепенно перерастало в манию, но пока Эрик мысленно успокаивал себя тем, что тот явственно дал понять о своей готовности идти против семьи первородных. Мартин даже сказал, что решил начать с Элайджи. В том, что у Луки ничего не выйдет, Эрик был уверен. Вот только он не хотел опоздать. С этом колдуном он должен был разобраться самостоятельно. В конце концов кому ещё выпадает возможность расквитаться с собственным убийцей?

Чтобы немного остудить злость, идя вперёд, Эрик думал о Елене. Он скучал по сестре, вот только теперь она будет абсолютно права в своих обвинениях. Это было даже в чём-то иронично. Елена сказала ему, что он такой же монстр, как и остальные его братья и сестра, а теперь он и вправду станет таким же. Если выберется. Вернее, Эрик скрипнул зубами, игнорируя ноющую боль в верхней челюсти, когда он выберется.

Поиск поляны занял почти полчаса. Лука постарался на славу. Он действительно оттащил тело как можно дальше и даже замёл за собой следы. Впервые. Эрик не сразу понял, что находится на нужной поляне. Лишь по взрыхлённой почве на месте ритуального круга и пропитавшейся кровью земле и траве на том месте, где он умирал, ему удалось определить, что он на месте. В ориентировании на местности он не всегда был хорош. Таким увлекались Ник и Элайджа.

Присев на корточки рядом с местом, где он умер во второй раз, Эрик помимо воли принюхался к запаху собственной крови. Это был странный аромат. Раньше кровь для него определённо так не пахла. Её запах был запахом ржавчины, но сейчас… словно дурман, она манила и лишь неизвестно откуда взявшиеся инстинкты твердили, что пробовать засохшую кровь не стоит. Лучше найти свежую и горячую, желательно прямо из тела…

Зажмурившись, Эрик прижал к лицу раскрытые ладони, тяжело дыша от накатившего желания впиться зубами в плоть. Так не должно было быть! Ему должно было стать дурно от вида огромной лужи крови и понимания, что натекла она из его тела. Судорожно вздохнув, Эрик признал, что больше всего он сейчас хотел, чтобы всё происходящее оказалось сном. Дурным кошмаром, навеянным неосторожными словами Елены. Вот только это был не сон и от этого становилось лишь противней.

Теперь, когда он нашёл поляну, выйти на дорогу оказалось даже слишком легко. Вот только внедорожник, заботливо припаркованный у обочины, отсутствовал. Похоже Лука решил позаботиться обо всём. Но он не учёл того, что Эрик вернётся из мёртвых. Этого не ожидал никто, включая самого воскресшего. К счастью, Эрик обладал прекрасной памятью и, после нескольких минут бессмысленного созерцания места, где он оставил автомобиль, направился дальше по дороге, где примерно в шести милях[1] должно было находиться небольшое ранчо. Это место было его единственным шансом, если только по пути мимо не проедет хоть кто-то.

До ранчо Эрик дошёл лишь спустя три часа. Это оказалось неожиданно тяжело. Странный холод постепенно сковывал мышцы, лишая сил и оставляя лишь оглушающий голод, который, словно в противовес, становился лишь сильнее. Эрик понимал, что это мёртвое тело, вернувшееся к жизни лишь благодаря отвару Эстер, постепенно вновь умирает, только на этот раз окончательно. Эрик не хотел умирать. Вся его суть была против такого исхода, но, как назло, мимо никто так и не проехал.

— Эй, — подбежавшая миловидная девушка, до этого возившаяся под капотом пикапа, припаркованного у самого входа в ранчо, была не на шутку взволнованна. — С вами всё в порядке?

Натянуто улыбнувшись, Эрик пошатнулся на месте и произнёс:

— Меня ограбили и выкинули из машины… Я без телефона и, кажется, мне нужно в больницу…

Охнув, девушка поспешила подвести Эрика к стоявшему рядом с пикапом мустангу и усадила его на пассажирское кресло рядом с водительским. Её руки немного дрожали, но Эрика больше всего волновало не то, что девушка увидит его окровавленную футболку, спрятанную под застёгнутой курткой, а то, что он всей своей сутью чувствовал кровь, бегущую по жилам жительницы ранчо. До скрежета сжав зубы, Эрик отшатнулся, стараясь взять под контроль желание ударить девушку головой об стекло, чтобы осколки рассекли её кожу. Голод всколыхнулся, обжигая кислотой внутренности.

Заметив странную реакцию Эрика, девушка явно списала её на какую-то травму из-за которой тому нужно было в больницу. Это стало для неё сигналом к ускорению. Стараясь действовать быстро, но не теряя аккуратности, она помогла Эрику пристегнуться и мягким тоном сообщила:

— Меня зовут Дафни, — девушка достала из заднего кармана своих джинс ключи от автомобиля: — Сейчас я отвезу вас в ближайшую больницу, там работает мой муж. Не волнуйтесь, с вами всё будет хорошо.

— Простите, вам наверное неудобно, — Эрик облизал пересохшие губы: — Оставить детей, чтобы отвести незнакомца в больницу… вы хороший человек.

— Ох, вам не стоит волноваться, — Дафни тепло улыбнулась: — Мы с мужем только поженились и пока не задумывались о детях. Решили, что всё должно идти своим чередом.

— Вы немного очистили мою совесть. Эрик, — он представился, смотря в глаза девушки, которая должна была спасти его жизнь: — Так получается вы всё время одни на ранчо, пока муж в больнице?

— Нет, — Дафни мотнула головой и, обойдя машину, села за руль. — На ранчо живёт ещё бабушка мужа, но ей уже почти девяносто три года и она всё время спит.

— Спасибо вам ещё раз, Дафни, — слабо улыбнулся Эрик, прикрыв глаза. — Я вам очень благодарен за помощь.

Вместо ответа девушка завела автомобиль, осторожно выезжая на дорогу. Эрик надеялся, что сможет доехать до больницы, чтобы там выпить из пакетов с кровью. Вот только уже через минут десять ему резко стало хуже. Бросив взгляд на своё отражение в зеркале заднего вида, Эрик невольно вздрогнул. Серая кожа, покрытая испариной кого угодно могла привести в ужас.

Пришедшее откуда-то понимание, что Дафни не успеет довести его до больницы, пронзило не хуже кинжала Луки. Они всё ещё ехали по дороге в лесу, но Эрик больше не мог ждать. Внутренности сводило, голова раскалывалась от боли, как, впрочем, и верхняя челюсть. Скрывшееся за верхушками деревьев солнце уже не сильно терзало ноющие от света глаза. Эрика несильно трясло и, заметив это, Дафни обеспокоенно спросила:

— Стало хуже?

— Меня мутит. Кажется, это сотрясение, — пробормотал Эрик, стараясь не смотреть на девушку: — Мы можем ненадолго притормозить?

— Конечно, — сразу откликнулась Дафни и, притормозив у обочины, повернулась к Эрику всем телом: — Вы как?

— Немного лучше, — признался тот и попросил: — Можете помочь мне приоткрыть окно?

В тот момент, когда Дафни потянулась через Эрика, чтобы открыть окно, он сделал то, что крутилось у него в голове с того самого момента, когда она наклонилась к нему слишком близко. В этот момент он потерял контроль над своими действиями. Тело двигалось машинально. С непонятно откуда взявшейся силой, Эрик ударил девушку головой о лобовое стекло, и, оставив на стекле паутинку трещин, Дафни потеряла сознание. Раньше Эрик бы ни за что не поступил подобным образом, но сейчас… удар разбил девушке голову до крови и этот аромат действовал на Эрика подобно наркотику на наркомана.

С каким-то трепетом коснувшись кончиками пальцев струйки крови, текущей из головы Дафни, Эрик облизал их. В этот момент весь мир вокруг для него перестал существовать. Вновь обмакнув пальцы, он с возрастающей жадностью принялся слизывать с них кровь. Но этого всё равно было мало. Оглушающая боль в верхней челюсти и жар в глазах заставили его на прерваться на несколько секунд.

Охнув, Эрик приоткрыл рот и с некими остатками сожалений нащупал прорезавшиеся клыки. Вот и всё? На мгновение прикрыв глаза, Эрик уже не сомневался в том, что странный жар, который он почувствовал на нижних веках — проступившая сеточка сосудов, присущая всем видам вампиров от обычных и первородных до гибридов во главе с Ником.

Мир вокруг невообразимо расширился. То, что Эрик испытывал по пробуждении было мелочью по сравнению с тем, что он ощущал сейчас. Вот только единственным, что его волновало, было сердцебиение лежащей на его ногах Дафни. Перед ним была еда. Легко приподняв девушку, Эрик не колеблясь откинул её голову назад, освобождая доступ к шее. Мерно бьющаяся жилка очаровывала и Эрик с легкостью поддался этому искушению.

Изначально Эрик надеялся оставить Дафни в живых. Он хотел дать ей своей крови и попробовать внушить забыть всё произошедшее, как страшный сон, но всё пошло не по плану. Когда Эрик отстранился от девушки, та уже не дышала. Он остался в машине один на один с трупом ни в чем не повинного человека, который просто хотел ему помочь. Замерев, Эрик истерично хохотнул, нервным движением отпихнув от себя тело Дафни. Да, ему было жаль девушку, вот только если бы рядом с ним сейчас оказалась ещё одна, он без колебаний осушил и её.

Подобное было неприемлемым по рамкам человека, которым Эрик был, но для вампира, которым он стал, вполне вписывающимся в рамки. Теперь Эрик немного лучше понимал Кола, который, осушив разносчика пиццы, сетовал на то, что еду разносят по одиночке. Ему хотелось больше. Новообращённый организм, получив пищу и завершив трансформацию, жаждал продолжения банкета. Привыкший всегда контролировать свои эмоции и порывы, Эрик чувствовал некую растерянность. Словно заблудившийся ребёнок, он молча смотрел на тело Дафни, понимая, что не особо сожалеет о её смерти. Хотя и должен.

Когда, через минут десять, Эрик вышел из машины тени деревьев, освещённые уходящим солнцем стали гораздо длиннее. Краем сознания, он был рад тому, что солнце не освещало тот участок дороги, на котором они остановили машину. Эрик понимал, что нужно было действовать быстро. Сейчас не стоило поддаваться панике, хотя и очень хотелось. Нужно просто немного подумать. Ему необходимо убрать за собой следы. Тело, автомобиль… Можно было подстроить смерть от аварии. Вот только как именно? Зло выдохнув, Эрик ударил по капоту рукой и замер, увидев глубокую вмятину. План, как скрыть следы своего преступления был придуман мгновенно.

Обойдя машину, Эрик сел за руль и, заведя машину, на всей скорости въехал в лес, направив автомобиль в дерево. Глухой удар в сопровождении скрежета металла и некогда красивый мустанг стал напоминать металлолом. Оставалось самое тяжёлое. Мысленно попросив у Дафни прощения, Эрик продавил её телом лобовое стекло, изобразив смерть от аварии. Оставалось дело за малым — сжечь автомобиль.

Бензин Эрик нашёл в багажнике. Там же лежал коробок спичек для камина. Щедро полив салон мустанга и капот, Эрик уложил канистру с остатками бензина обратно в багажник и зажёг одну из спичек. Бросив спичку на заднее сидение, Эрик быстро закрыл дверь и отошёл в сторону, наблюдая за тем, как быстро разгорается пламя. Бензобак у мустанга располагался позади и был весьма объемным. Если Эрик сделал всё правильно, то ситуация будет выглядеть, как авария в результате которой не пристегнувшийся водитель погиб, а машина загорелась.

Эрик понимал, что его план был откровенно слабым и непродуманным, но ничего иного его взбудораженное воображение предложить не смогло. Молча смотря на пламя, он не мог точно понять, что чувствует. Эрик прекрасно осознавал, что должен быть в ужасе. От своего поступка, равнодушного поведения, способа замести следы… Кажется именно так поступают психопаты? Он ведь не такой. Был. Ведь горящий автомобиль наглядно демонстрировал, что тот человек, которым был Эрик Гилберт, в прошлом. То, чем он стал, было готово на многое ради своих целей.

Теперь он уже вряд ли сможет принять извинения Елены, ведь та оказалась абсолютно права. Он действительно ничем не лучше своей семьи. Но с другой стороны разве он должен оправдываться? Эрик быстро отскочил назад и слегка наклонил голову к плечу, словно птица, наблюдая за тем, как пламя, добравшееся до бензобака устроило взрыв, который разнёс заднюю часть автомобиля и заставил полыхать капот. Теперь тело милой Дафни будет трудно опознать.

Жаль, она была ничего. Особенно на вкус. Скривившись от собственных мыслей, которые всё ещё были для него дикими, Эрик посмотрел на часы. Половина восьмого. Впереди была целая ночь. Теперь, когда смерть больше не дышала в затылок, протягивая свои холодные руки, Эрик хотел понять одно. А вообще готов ли он вернуться?

Братья и сестра примут его любым, в этом Эрик был уверен. Вот только примет ли его Елена? Поймет ли Джереми? Что скажут Рик с Дженной? Именно их реакции Эрик и опасался. Но сильнее он боялся своей реакции на них. Все они были людьми. Как оказалось, любой человек в изменившемся восприятии Эрика теперь был едой. Пускай это пока было не совсем точным предположением, рисковать всё равно не стоило. Пока он не научится контролировать себя, стоило бы ограничить своё общение. Эрик знал, что не простит себя, если навредит хоть кому-то из тех, кто стал его семьей в новой жизни.