А что происходит? (гет)

Кое-как успокоившись и шатаясь, я дошла до своей комнаты и юркнула под одеяло, даже не раздевшись. В тот момент у меня было ощущение, что это несчастное одеяло могло спрятать и защитить меня от всего. Но, к счастью, галлюцинаций в эту ночь я не видела.

Утром позвонила Фелисити, предупредив, что задерживается и будет только к обеду. Узнав их с Феликсом историю, теперь я легко могла представить себе причину её более позднего возвращения: скорее всего высокая и в белом халате.

В школе я поняла, что действительно замкнулась в себе: даже не смогла уловить точный момент, когда одноклассникам стало известно об отношениях Армина и Владимирины. Так что я решила начать проводить с персонажами игры больше времени и узнать их получше. В конце концов, оказаться в другом мире среди тех, о ком читал кучу фанфиков, мог не каждый, даже если это было похищением.

Но, если честно, меня насторожило, что Абигаль, любившая читать газеты Пегги и ещё чаще добывать информацию самостоятельно, потеряла к этому интерес. В последнее время у неё, конечно, обострились некоторые семейные проблемы, но сильных изменений в её поведении я не прослеживала, поэтому не могла понять причину её рассеянности, похожей на мою.

Фелисити была крайне возмущена, что я скрыла от неё факт госпитализации мадам Дюран, но у меня получилось соврать о своём неведении вплоть до этого момента, и Фелисити мне поверила.

Мне тяжело дался разговор с перезвонившей утром Мелани и Юрой, которым я — по телефону и вживую — рассказала о случившемся и о природе Этана, едва снова не сорвавшись. Они оба испытали огромное облегчение от того, что со мной в итоге ничего не случилось, и были возмущены моим опрометчивым поведением. Юра в срочном порядке назначил мне консультацию, чтобы помочь прийти в себя.

Следующие несколько дней я мирно ходила в школу, не задерживаясь после уроков и понемногу общаясь только с существовавшими в игре одноклассниками, поскольку тратить время на оригинальные творения Вселенной мне не хотелось. И много думала, думала, думала…

Я не хотела верить, что действительно погрузилась в себя, и стала анализировать ситуацию. Результат был неутешительным: видимо, мои проблемы и в самом деле поглотили меня настолько, что остальная жизнь была весьма туманной. Я даже не смотрела, как уже, впрочем, бывало иногда ранее, украдкой на Армина: душевная мука, явившаяся осадком от прошедшей ночной встречи с вампиром, заполонила собой пространство вокруг меня.

Поведение Кентина стало потихоньку улучшаться, но мы всё равно сомневались, стоило ли приглашать его на вечеринку, которую договорились провести у Кастиэля в это воскресенье. Однако я настояла на его приглашении, поскольку он всегда казался мне милым парнем.

А вот насчёт себя я очень сомневалась, ведь уговорить Фелисити казалось мне невозможным. Но, к моему удивлению, выслушав нотацию о важности подготовки к приближающимся экзаменам, я получила разрешение в порядке исключения, ведь в последнее время была тише воды, ниже травы.

Абигаль не захотела пойти, и это меня расстроило. В последние недели она вообще была сама не своя: её тяга к вечеринкам постепенно угасала; однако самое странное для меня заключалось в том, что изредка я ловила на себе непонятные взгляды, хоть и мимолётные, но в некотором смысле даже… настороженные.

Начала ли Абигаль замечать изменения в характере «Джулии»? Или я стала закрытой настолько, что это начало вызывать беспокойство? А может, попалась на какой-нибудь глупости вроде вопроса, хочет ли Абигаль пойти в тир, хотя «Джулии» следовало бы знать, что подруга их ненавидит? Нет, случая с тиром у нас не было, я это к примеру.

Я не знала причину и не была уверена, что мои волнения имеют под собой основу, а потому не могла определить дальнейший ход своих действий: стать более осторожной или же наоборот, чтобы не вызвать ещё больше подозрений, вести себя как ни в чём не бывало.

Сегодня Фелисити была дома, так что у меня не было никакого желания высовываться из своей комнаты, и я просто болтала по телефону с Абигаль, Мелани, а затем с Ирис. И опять с Абигаль. Казалось, Этан растворился как страшный сон в сладостный час пробуждения, а вместе с вампиром — все мои проблемы.

Хотела бы я, чтоб это действительно было так, но вскоре осознание неотвратимости разговора с другими попаданцами и остальных испытаний вернулось. Ни на минуту меня не покидали напряжённые размышления о том, стоило ли согласиться на предложение Феликса. Когда тенистые цепкие руки моих переживаний вплотную подползли к горлу, я решила «проветриться» где-нибудь подальше от дома.

Была ли это ирония судьбы, но, едва сойдя с крыльца, я увидела, как из своего дома вышел Армин. Сердце забилось как бешеное.

Сегодня я много думала об этом парне, чего не делала уже давно, несмотря на свои чувства: видимо, мой разум пытался скрыть от меня то, что травмировало бы его ещё сильнее. Как только я стала более или менее общаться с другими ребятами, меня всё больше, хоть и потихоньку, стало заполонять чувство вины: я не должна была срываться на Армина.

Постаравшись сделать вид, что всё в порядке, я опустила взгляд, хотя собиралась рассматривать окружающие меня объекты. Нас, шедших по разным тротуарам, разделяла весьма узкая лента дороги, чаще всего пустовавшая.

Изредка бросая взгляд на Армина, я то и дело замечала, как он, подобно мне уставившись в пол, всё-таки поднимал и поворачивал голову, поглядывая на меня, а затем смущённо отворачивался. На перекрёстке мы должны были встретиться, чтобы перейти проезжую часть. После этого мы оказывались на остановке, но сегодня в мои планы входило пройти мимо.

Когда тротуар был пройден, наши взгляды встретились вновь, и молчание стало неловким до неприличия. Мы стояли друг рядом с другом, боясь повернуть голову.

Сердце стучало. Дрожь в коленях, сдерживаемая изо всех сил, вселяла абсурдный страх, что асфальт под моими ногами начнёт ломаться и рушиться и я упаду куда-то в бездонное чёрное лоно Вселенной.

Была ли я действительно виновата за свои жестокие слова? Армин тоже вёл себя не лучшим образом. Но… наши отношения стали такими сложными, что уже нельзя было сказать, кто кого больше обидел и кто перед кем должен был извиняться. Мне надоело вести с Армином молчаливую войну.

— Мы должны поговорить, — собрав в кулак всё своё мужество, едва слышно сказала я, боясь посмотреть на парня и почувствовав скатившуюся по спине каплю пота.

Зрелище явно было жалким, но Армин резко повернул голову в мою сторону. Я решилась посмотреть на него в ответ, и напряжённый, но несмелый взгляд дал ясно понять, что парень ждал от меня сказанной ранее реплики. Как же он в этот момент был непохож на того Армина, которого я знала, казалось, когда-то очень давно.

В это же мгновение загорелся зелёный свет, и мы поспешили перейти дорогу. Затем остановились и застыли друг напротив друга, боясь встретиться взглядами. Такой же напряжённый, как и несколько секунд назад, Армин хранил молчание.

— Но я совершенно не знаю, что тебе сказать, — добавила я, чувствуя, как падаю духом, ведь бессловесность визави выбивала из колеи.

Он снова не ответил.

Я глубоко вздохнула, понимая, что в данный момент умоляю парня обратить на меня внимание, и чувствуя острое желание ударить себя за такой позор. Но потребность разрешить конфликт хотя бы с ним, с единственным чужаком — таковыми я считала всех, кого создала Вселенная, за исключением Абигаль, — что стал мне невероятно дорог, заставляла кровь в жилах кипеть. Это была невероятная смесь: холод отчаяния, вызванного отчуждением Армина, и жар решимости.

Мгновение спустя раздался тихий, подобно моему, голос, и это было столь неожиданно, что я вздрогнула.

— Я рад, что ты хотя бы захотела со мной заговорить. Мне казалось, твоё решение в тот раз было окончательным.

— Я была несправедлива, — опустив взгляд, ответила я.

Армин старался выглядеть более или менее спокойным, но я чувствовала его неуверенность. Казалось, его удивила моя инициатива. Впрочем, меня она удивила тоже, так что сейчас этот парень словно был моим отражением: мы оба боялись. Мы то и дело боялись отталкивания, но из раза в раз делали именно это.

— Ты говоришь о наших взаимоотношениях? — как можно тоньше сформулировал свою мысль Армин, отведя взгляд и потирая шею.

— Пойдём со мной в парк, — проигнорировав вопрос, предложила я. — Снующие туда-сюда машины и люди не дают мне собраться с мыслями. Или ты торопишься?

— Не тороплюсь, — ответил Армин, по-прежнему то ли опасаясь, то ли не желая смотреть мне в глаза и предпочитая буравить взглядом что-то в стороне.

Без лишних слов мы направились в уже знакомое нам место. Я не верила в происходившее. В душе было смятение, страх, нервозность, тревога. Сердце стучало и стучало, и я не могла больше думать ни о чём, кроме идущего слева от меня любимого человека, пребывавшего, как и я сама, в меланхоличной задумчивости. Казалось, его тепло обжигало мою кожу, хоть это и были фантазии распалённого разума.

Молчание накалило мои ощущения до предела: меня то пробирал озноб, то охватывал жар. Давя и глухо отдаваясь нашими шагами, а также характерным звуком проезжавших машин, оно становилось невыносимым. По крайней мере, для меня.

— Как у тебя дела? — почувствовав себя полной дурой, но проигнорировав это, спросила я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, если это вообще было возможно.

Я не знала, какие силы заполнили моё естество, ведь никогда бы, как мне казалось, не смогла заставить себя сделать нечто подобное: взять ситуацию в свои руки, наплевав на головокружение, тошноту и дрожь, вызванные мгновенным моральным истощением. Но этот человек… он стал мне дорог. И я, совсем немного приоткрыв глаза на этот мир лишь недавно, только-только попытавшись это сделать, начала осознавать ситуацию, связанную с Армином. Я пыталась вести себя правильно, но не могла справиться с негативными эмоциями и непроизвольно срывалась на него.

Казалось, Армин несколько долгих секунд «переваривал» мой вопрос, а потом ещё какое-то время размышлял, что мне ответить, но в конечном итоге сказал:

— Прекрасно.

Ответ прозвучал несколько резко, но парень ничего не добавил.

— Знаешь, — сказала я как можно мягче, — если ты злишься, то всё равно должен пересилить себя. Мы не можем ненавидеть друг друга вечно.

Мои слова снова вызвали у Армина удивление, и он даже остановился, когда мы собирались повернуть направо, чтобы выйти ко входу в парк.

— Ты правда думаешь, что я ненавижу тебя? — спросил Армин так искренне, что я впала в оцепенение.

Не найдя в себе сил посмотреть на Армина, я как можно быстрее направилась в парк.

Он встретил нас приятным шелестом листьев на деревьях, и в этой атмосфере баланса между природой и цивилизацией захотелось спрятаться и от Армина, и от нашего разговора, и от всего мира, прыгнув в пруд, но я отогнала эту мысль прочь.

— Думаю, под тем деревом, в тени, будет неплохо, — сказала я только потому, что умела говорить; я была бледна как мел и чувствовала, что, ещё немного, и тело парализует от волнения и страха. — Заодно можно посмотреть… на пруд.

В моей голове этот парк пестрил самыми разными воспоминаниями и связанными с ними эмоциями. Однако сейчас я не думала ни о чём, будто… превратилась в зомби.

Слыша учащённое дыхание и невероятно быстрый пульс, я из последних сил устремилась к желанному месту и рухнула на траву в узорчатой тени листьев. Армин, испытывавший нечто подобное, аккуратно опустился рядом.

Полностью потеряв ход разговора, выпустив из рук нить абсолютно всех мыслей, я сильно сжала колени руками, прижав их к телу, и невидяще смотрела на водоём, едва заметно покачиваясь.

— Ты правда думаешь, что я ненавидел тебя всё это время? — раздался сдавленный голос Армина, и от неожиданности он показался мне громом среди ясного неба.

Слова, повторённые собеседником, вывели меня из моего странного состояния и заставили оглянуться на говорившего.

— Я не знаю, — ответила я. — Я вообще ничего не знаю о твоём отношении ко мне.

Скованная и внутри, и снаружи, я не знала, что добавить, чтобы развить тему. И Армин это понял.

— Я не отношусь к тебе плохо. И у меня нет причин злиться на тебя.

— Тогда почему, — спросила я, развернувшись к сидевшему слева парню, — ты был таким саркастичным и напряжённым, когда речь заходила… о Марселе?

При упоминании последнего мой голос предательски дрогнул, и какая-то искра боли промелькнула во взгляде Армина. Но он ответил достаточно спокойно и твёрдо:

— Мне жаль. Я проявил эгоизм. У меня не было никакого права злиться на тебя или осуждать за сделанный выбор. Ты не обязана жертвовать своим счастьем, чтобы угодить мне.

— Я чувствую перед ним вину, — тем не менее сказала я. — И неловкость перед тобой, ведь наши отношения стали ещё хуже, чем обычно, после той… странной встречи. Даже если ты не считаешь меня виноватой.

На какое-то время снова воцарилось молчание. Оно снова давило и вынуждало стучать пальцами по траве.

Наш разговор огибал довольно много тем, касавшихся объяснения… своеобразия нашего поведения все два месяца. Насчёт себя мне всё было ясно, поскольку оправдывалось — как я, по крайней мере, считала — ревностью и сильным чувством, а вот насчёт Армина… Однако мы не смели обсуждать то, что могло дать разумное объяснение случившимся вещам.

— А ты, — наконец решилась задать я вопрос, звуки которого вполне смогли бы выжечь в моей груди огромную чёрную дыру с обугленными краями. — Как твои дела… с Владимириной?

Армин вздрогнул. Собравшись с силами, я безотрывно смотрела на него.

— Мы поссорились сегодня утром, — сказал он. — Сильно поссорились. Она утверждает, что я стал сам не свой, хотя я думал, что ещё несколько дней назад у нас всё было в полном порядке. Конечно, есть и другие причины, но… мне кажется, она всё понимает, хоть и не хочет верить.

— Что она понимает? — спросила я, непроизвольно положив ладонь на сердце, ведь своим стуком оно словно посылало мне угрозу сломать грудную клетку и разорвать кожу.

— Извини меня, Джулия, — сказал Армин. — Это я был во всём виноват. Во время той вечеринки я поцеловал тебя и создал кучу проблем.

Он замолчал, с выражением смущения смотря на пруд и словно боясь повернуться ко мне лицом, хотя всё моё тело было обращено к нему. Я поняла, что он что-то недоговаривал.

— Но? — подстегнула я его продолжить, хоть и опасалась, что он ещё больше уйдёт в себя.

— Но мои собственные проблемы начались раньше. Мне тяжело об этом говорить.

— Почему? — удивилась я, ведь мы вроде нашли в себе смелость обсудить наши недомолвки без обвинений и осуждения.

Армин болезненно вздохнул, и это походило на тихий стон, и схватился за голову, закрыв лицо ладонями:

— Потому что я не нужен тебе. Я не знаю, что ты чувствуешь, смотря на меня. Твои слова лишены тепла, а действия не поддаются логическому объяснению. Иногда мне даже казалось, что ты ненавидишь меня. Я не понимаю твоих намерений.

— О чём ты? — дрогнувшим и надломленным голосом спросила я.

— Видишь, ты даже не можешь осознать… — констатировал факт Армин, опустив голову и смотря на свои колени. На секунду мне даже показалось, что он разговаривал сам с собой. — А ведь я какое-то время надеялся, что ты чувствуешь то же, что и я. Но со временем ты стала ещё более холодной и отстранённой, чем была раньше, когда только появилась в школе.

— Я не понимаю, Армин, — виновато сказала я, покачав головой.

Сейчас мне очень хотелось понять его чувства, но, чем больше я находилась в этой реальности, чем больше сваливалось на меня проблем и загадок, тем меньше у меня получалось слышать то, что хотели сказать остальные, если это не звучало прямо и предельно понятно.

Неожиданно Армин, больше не сказав ни слова, мгновенно повернулся ко мне и рванулся вперёд. Не успев понять, что происходит, я судорожно вздохнула, почувствовав тёплый и глубокий поцелуй. Одновременно с этим меня схватили за плечи и порывисто повалили на траву.

По телу разлилось тепло, но оно было едва осознаваемо, ведь мной овладело неверие, оцепенение и… недоумение. Было ли всё взаправду?.. Я не могла разобраться уже ни в чём. Эмоции словно были вне меня, и я даже не смогла ответить на поцелуй, поскольку происходившее показалось… ирреальным; а ведь я так долго думала, что хотела этого больше всего на свете — ну, разумеется, за исключением желания попасть в свой мир. В голове воцарилась пустота.

— Холодная… — горько усмехнулся Армин, оторвавшись от меня несколько секунд спустя и отодвинувшись, словно боялся. — Впрочем, я это заслужил. Прости меня, — добавил он и в мгновение ока без всяких объяснений вскочил и побежал прочь.

Я не сразу нашла в себе силы подняться и продолжила лежать — с растрёпанными волосами, распластавшимися на траве, и рукой на дико бьющемся сердце.

Когда пульс более или менее нормализовался, я наконец смогла сесть, рассеянно посмотрев вслед уже скрывшемуся Армину. В конечном итоге мы вернулись к тому, с чего начали. Ну, не совсем. Я хотя бы узнала, что он меня не ненавидел.

Какое-то время я так же рассеянно глядела на пруд. Крона величавого дерева равнодушно что-то шептала над головой, а солнце отстранённо взирало на меня с высоты, как я на парк. Красота этого ясного, тёплого и приветливого дня потеряла всякий смысл и виделась мне сероватой бледной тенью, а ведь в такие дни я любила испытывать сладостную грусть больше всего. Но сейчас меня удушала странная отрешённость.

Не такой реакции на поцелуй любимого человека я ожидала от себя вплоть до этого момента.

Раздевшись до нижнего белья, я, шатаясь, направилась к пруду и с разбега прыгнула в достаточно глубокое место, окунувшись в холодную воду с головой. Только вынырнув и пролежав на воде несколько минут, я окончательно осознала произошедшее и беззвучно заплакала.

Спустя какое-то время я выбралась на сушу. В голове отчётливо выделялась лишь одна мысль: никто в этой Вселенной не узнает о произошедшем, потому что это только моя проблема и решу я её исключительно сама.

Даже не обсохнув, я надела свои вещи и покинула парк, наплевав, обратили ли на меня внимание на удивление редкие для такого дня посетители, хотя я слышала, что где-то вдалеке какой-то смутно знакомый мужской голос на кого-то прикрикнул.

Я вернулась домой, ни о чём не думая. Наступило время обеда, но есть совершенно не хотелось.

— Ты опоздала, — сказала Фелисити недовольно, услышав открытую мной дверь, — а ведь мы не так уж и часто имеем возможность пообедать вместе.

— Поем потом, — сказала я спокойно.

Фелисити, стоявшая у плиты, повернулась и обомлела:

— Почему твои волосы мокрые?

— Не хочу об этом говорить, — ответила я и прошла через гостиную к лестнице.

Когда я собиралась ступить на неё, чтобы подняться наверх, то почувствовала крепкую хватку на запястье.

— Джулия, — строго сказала Фелисити, — тебе придётся всё мне рассказать — в противном случае я выясню всё сама. Я твоя мать.

— Отпусти меня, — недовольно сказала я и слегка подёргала рукой, словно маленький ребёнок.

— Прекрати. Что это за поведение? — не отпуская меня, продолжала Фелисити. — Ты собираешься говорить, что происходит?

— Не знаю я, что происходит, — сказала я. — Устала. Всё накопилось, и теперь жду момента, когда освобожусь.

Казалось, Фелисити приняла мои слова за признание в том, что я нервничаю из-за экзаменов. Её подозрительность осталась при ней, но приостановить извержение вулкана у меня получилось. Испытывать на себе ярость этой женщины не хотелось абсолютно.

— Если хочешь поговорить об этом, мы могли бы обсудить всё за обедом.

Решив не усложнять ситуацию, я покорно проследовала за женщиной на кухню.

— Может, тебе стоит для начала высушить волосы? — спокойно сказала Фелисити, переложив на средних размеров металлическое блюдо куски запечённого в духовке мяса и поставив его на стол. — Помоги мне.

Взяв в руки глубокое белое блюдо из другого материала, я послушно переложила туда смешанные с рисом овощи и тоже поставила на стол.

— Позже, — сказала я и стала рыться в холодильнике в поисках купленного недавно апельсинового сока.

Во время обеда Фелисити спрашивала меня о том, что тревожило, но я отвечала весьма сдержанно, да и то это относилось в основном к школьным делам. Также она рассказывала, что стресс из-за экзаменов — то, с чем сталкивается большинство обучающихся, что это нормально и не стоит переживать больше, чем нужно; назвала мне несколько способов снятия напряжения.

Посуду сегодня должна была мыть я, так что, оставшись в одиночестве, я приступила к делу, как всегда тратя слишком много воды и средства.

Закончив с последней тарелкой и дыша ровно, я посмотрела в окно. Яркие краски видневшейся улицы вдруг помрачнели, ведь в голове неожиданно возникли мысли об Этане: где он находился в этот жаркий и лучистый час? Прятался в тенях? Или «залёг» в кому в своём гробу вдали от глаз? Может, он действительно сейчас «спал» на кладбище?..

Я была неосмотрительна, заявившись в Moondance во второй раз. Если мне нужно было узнать что-то о таких, как Этан, стоило бы сначала воспользоваться интернетом. Но это только в теории всё казалось очевидным — на деле же от себя можно было ожидать чего угодно.

Оказавшись в своей комнате, я бросилась к ноутбуку, на ходу сочиняя самые разные запросы и понимая, сколько ненужной информации мне сейчас попадётся.

В безуспешных поисках хоть чего-нибудь, что могло бы подтвердить мои опасения насчёт обитания в городе вампиров или иных сверхъестественных существ, прошло минут сорок. Потеряв веру в результат, я безразлично ткнула в очередную ссылку, решив, что она будет последней.

Сайт, на который я зашла, имел дизайн типичного виртуального эзотерического пристанища. Витиеватые белые буквы названия на чёрном фоне, подобно арабской каллиграфии, образовывали линию улыбки с двумя клыками. Тем не менее логотип выглядел весьма просто: такая же витиеватая буква «V».

Приветственная фраза гласила следующее: «Первое правило нашего клуба — никому не рассказывай о нашем клубе, иначе они придут за тобой и оставят в голове лишь пустоту».

По спине пробежала дрожь. С такими подозрительными речами данный сайт не внушал доверия, но тот факт, что его было весьма трудно найти, и интересовавшая меня тематика вынудили дать ему шанс.

К моему огорчению, информации непосредственно о сверхъестественных существах оказалось крайне мало — больше обсуждений занимали разговоры и рассуждения о них. Решив изучить хотя бы те полстраницы о вампирах, которые были, прежде чем ступить на зыбкую почву внимания чужим опыту и догадкам, я открыла статью. Сердце стало биться учащённо.

«Дорогой друг или дорогая подруга, если ты пришла сюда, значит, у тебя возникли вопросы, ведь просто так найти этот сайт представляется крайне сложным, если не невозможным. И вопросы твои касаются их. Но кто они? Просто незнакомцы или ночные твари, выжидающие полуночного часа, чтобы под покровом темноты похитить твою кровь и душу?

На протяжении столетий они вселяли в простых смертных ужас и заставляли хранить молчание, используя самые разные способы. Но в наши дни ряды их, видимо, поредели настолько, что они утеряли возможность навязывать людям свои правила, и потому логотип нашего сайта — знак «Виктория»; останется ли победа за нами или продолжит ассоциироваться с первой буквой в слове «Вампир»? Как ты уже прекрасно понял или поняла, речь идёт именно о вампирах.

Какой образ возникает в твоей голове, когда ты слышишь это слово? Забудь. Практически всё, что тебе было известно до этого момента, неправда и чушь. Разумеется, то же можно сказать и о наших словах, но, если хочешь соприкоснуться с действительной природой ночных кровопивцев, тебе придётся поверить нам, ведь надёжных источников у нас нет.

К сожалению, нам очень мало известно о вампирах. Мы не знаем, когда они появились, но точно можем сказать о том, что они произошли от человека и возникли позже, чем он.

В силу того что в основе их природы лежит природа человека, они обладают аналогичной психикой. Однако есть и ряд отличий.

Вампиры являются несравненно более жестокими — человеческие законы морали и добродетели к ним не применимы. Также они имеют, если можно так выразиться, слабость: они одиночки и не имеют привычки объединяться в группы. Вместе с тем неверно полагать, что подобного явления у них не встречается, хоть оно и представляет собой исключение. И если, друг мой, тебе однажды предстоит иметь дело с таким «коллективом», то это будет твой худший кошмар.

Почему? Потому что даже поодиночке они сильнее. Вампир — хищник, а человек — его жертва. Он быстрее, выносливее, крепче физически и обладает более острыми ощущениями и рефлексами. Поэтому не советую тебе прогуливаться ночью с кровоточащими ранами: вампир почувствует запах крови, находясь даже на большом расстоянии, и ты не сможешь убежать.

Думаешь, ты всё-таки попробуешь отчаянно бороться? Твой выбор. Только помни, что физическое превосходство не единственное преимущество вампира. Он обладает способностью воздействовать на твои познавательные процессы и может ввести в гипноз или «стереть» память. Также вампир может оставаться незаметным, но может и привлекать к себе всеобщее внимание. Мы называем это “пассивной властью”. Вампир использует свои способности, чтобы скрывать следы существования, поскольку к убийству в основном равнодушен.

Вампир действительно питается кровью, но ничего другого — душа или моральная мука — ему от человека не нужно.

Вампир не сгорает на солнце в одно мгновение, но долговременное воздействие для него смертельно.

Наверное, ты спрашиваешь, как же ещё можно убить вампира? Чёткого ответа у нас нет. Однако сказать можно одно: вампир не боится чеснока и атрибутов религии, но может быть умерщвлён ударом острого предмета в сердце, которое, между прочим, очень даже бьётся, что наводит на мысль о том, что вампир — живое существо.

Их мало, но они практически повсюду.

Вот и всё, дорогой друг или дорогая подруга. Ни словом больше ни словом меньше. Это то, что нам известно о настоящих вампирах. Надеемся, это информация оказалась для тебя полезной».

Чем больше я читала, тем сильнее становилась дрожь и тем чаще хотелось оглядываться в своей пустой комнате. Чем бы ни была эта занимательная заметка, она произвела на меня сильное впечатление, ведь я уже столкнулась с той силой, о которой шла речь.

Автор или авторы не оставили ничего, что помогло бы их найти, но вряд ли они сказали бы хоть что-то ещё, если… были живы.

Мой пульс не стихал, в груди холодело, колени слегка дрожали. «Их мало, но они практически повсюду». Что это значило? Что в каждом городе был как минимум один кровосос?

«Также вампир может оставаться незаметным, но может непроизвольно привлекать к себе всеобщее внимание. Мы называем это “пассивной властью”». Как только я перечитала эти строки, меня словно ударило током: вот почему на Этана так глазели посетители Moondance!И его друг… он тоже… это тоже был вампир.

«Но может ли у вампира быть друг, который, к тому же, тоже является вампиром, если они одиночки? Значит ли это, что в городе живёт… группа?», — подумала я, почувствовав настолько сильный укол страха, что даже судорожно вдохнула и на какое-то время прикрыла руками глаза, пытаясь прогнать резко возникший в голове образ оскалившего в жестокой усмешке беловолосого монстра.

Часть информации, с которой я ознакомилась, напоминала то, что пережила я сама, и это убедило меня в её достоверности.

Дрожащей рукой кликнув на обсуждение, касавшееся вампиров, я увидела несколько сообщений от людей, которые утверждали, что пережили встречу с ними. Они говорили, что чувствовали себя так, словно только что проснулись, и не помнили произошедшее.

Их слова натолкнули меня на идею, что по какой-то причине вампиры оставили им воспоминания об этих встречах, как Этан «оставил» мне воспоминания в первую ночь нашего знакомства.

Но кем были авторы (или автор) статьи? Каким образом они узнали то, о чём писали? К сожалению или к счастью, всё было анонимным.

Я смогла своего рода верифицировать информацию потому, что в силу своего статуса попаданца оказалась не под силу гипнотическому воздействию со стороны сверхъестественного существа. Могло ли это значить, что авторы тоже были попаданцами? Или они были «местными» и по счастливой случайности, а также благодаря способностям к анализу сделали такие ценные выводы?

Я получила столько же вопросов, сколько и ответов. А ещё чувство перманентной опасности. Перечитывая и перечитывая статью, я всё сопоставляла и сопоставляла полученные данные с собственным опытом. Затем взяла первый попавшийся блокнот, которых у Джулии почему-то было много, хотя она в них ничего не писала — наверняка хранила про запас, — и занесла особенности вампирской расы, названные в статье, под пунктами, а потом переписала и ссылку на сайт.

Взглянув на время, я расширила глаза: я опаздывала на вечеринку. Собираться надо было максимально быстро, ведь по пути до дома Кастиэля я должна была ещё зайти в магазин и купить несколько напитков.

Фелисити позвонила мне спустя некоторое время, чтобы убедиться, что я не заблудилась, но в это раз всё обошлось.

По пути в магазин я встретила Виолетт, и сейчас мы торопливо приближались к нужной квартире. Виолетт что-то говорила об изобразительном искусстве, а я время от времени старалась хоть что-то отвечать, но мысли мои были сосредоточены на том, что я прочитала некоторое время назад.

Статья, ставшая окончательным подтверждением существования ночных хищников, взволновала и без того напряжённый разум, и вечеринка, которой я так ждала, незаметно исчезла из моих дальнейших мыслей.

— Скажи, если тебе надоест слушать меня, — видимо, заметив моё непонятное состояние, смущённо сказала Виолетт.

— Ты мне нравишься, — ответила я доброжелательно. — И мне вовсе не скучно.

Я надеялась, что моя улыбка не выглядела слишком вымученной.

К счастью, мы пришли и, набрав нужную квартиру, услышали характерный гудок.

В квартиру к Кастиэлю мы поднялись молча.

— Привет, — показался он в дверях, чтобы встретить нас.

Кратко он объяснил нам, где что находилось, и, взяв напитки и закуски, принесённые Виолетт, отнёс их на кухню.

Мы тем временем прошли в комнату, и я удивилась: на нас обернулись ребята, в числе которых был Армин.

До этого момента я в силу обстоятельств и думать забыла о том, собирался ли после случившегося он прийти, и теперь почувствовала, что меня застали врасплох. Он вдохнул глубже обычного, но выдержал мой взгляд, а я ощутила уже знакомую дрожь в коленях.

— Привет всем, — сказала я, осматривая взглядом пришедших: Прию, Армина, Натаниэля, Кентина, Ким, Алекси и Ирис; Владимирины в комнате не было.

Когда Алекси посмотрел на меня, выражение его лица стало грустным и даже недовольным, но он кивнул. А вот Армин казался на удивление… таким, каким был обычно до моего появления в этой Вселенной: непринуждённым и спокойным.

Виолетт тихо повторила приветствие и устроилась в одном из двух кресел, стоявших в самой дальней части комнаты. Второе кресло занимал Алекси.

— Лизандр ещё не пришёл? — поинтересовалась я и присела на диван рядом с Прией, тем не менее чувствуя полное отсутствие интереса к происходящему, ведь в голове по-прежнему крутились самые разные мысли о сверхъестественном.

— Нет, — ответил вошедший в комнату Кастиэль. — Надеюсь, он не заблудится… снова.

— Мы хотим дождаться всех приглашённых, чтобы разделить обязанности, — оповестила меня Ирис.

— Звучит мило, — ответила я, не совсем понимая, что она имела в виду.

Я старалась не смотреть на Армина; Неожиданно рядом со мной раздался приятный голос Прии.

— В прошлый раз, у Ирис, мы разделились на группы. Кто-то готовил, кто-то отвечал за развлечения. Получилось отлично.

— Надеюсь, в этот раз выйдет придумать что-то адекватное, — закатил глаза Кастиэль, который всё это время расслабленно стоял, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку спиной.

— Займёшься этим сам? — усмехнулась Прия.

— Пожалуй, ему больше по душе ворчать по поводу любых чужих идей, — саркастично произнёс Натаниэль.

— Кто бы говорил,- подняв брови и чуть нахмурившись, тем не менее спокойно ответил Кас, а затем раздался уже знакомый звонок. — Наконец-то. В его День рождения подарю ему карту, — с этими словами почти всегда хмурый парень снова скрылся в дверях.

— Я очень рада, что у нас выдалась возможность повеселиться, — радостно сказала Ирис, сидевшая рядом с разделявшей нас Прией, и даже потёрла руки в предвкушении. — Экзамены всё ближе, и хотелось бы развеяться.

— Точно, — согласилась Ким. — Это всё больше действует мне на нервы.

— Да ладно, — рассмеялась Прия, — если возникнут трудности, наш усердный староста всем поможет.

— Только если это будет не за час до экзамена, — с улыбкой сказал Натаниэль.

Доброжелательность и непосредственность Прии успокаивали, и я решилась поискать взглядом Армина, но его место на принесённом Кастиэлем стуле оказалось пустым.

— Здесь красиво, — поделилась я мнением с Прией, чтобы не разглядывать в задумчивости потолок весь оставшийся вечер. — Ну, я имею в виду, что подобный интерьер впечатляет.

— Мне было бы интересно посмотреть на твою комнату, — подмигнула девушка. — Возможно, и ты когда-нибудь решишь пригласить нас на вечеринку.

— Да, мы ведь о тебе почти ничего не знаем, — согласилась Ким.

— Тогда нам следует познакомиться поближе, — с улыбкой ответила я, постаравшись скрыть в голосе то, что лежало камнем на душе.

Я ведь хотела хоть немного «окунуться» в их мир, да? Однако снова случилось что-то, что отвлекло меня, но я не могла себя в этом винить.

Тем временем в комнату вошёл Лизандр и Кастиэль.

— Извините за опоздание, я немного заблудился, — сказал первый.

Неожиданно Алекси, непривычно тихий всё это время, подал голос:

— Что-то Армина уже долго нет.

— Знаешь, — с улыбкой сказал Натаниэль, — он никуда от тебя не денется.

Мне показалось, что Алекси мимолётно взглянул на меня, но затем он улыбнулся в ответ на реплику.

— Как только мы собираемся приступить к делу, кто-то исчезает, — несколько недовольно сказала Ким, начиная разминать шею. Затем девушка встала с пола, на котором сидела по-турецки: — Предлагаю начать распределять обязанности — а Армину достанется то, что останется.

— Ладно, это действительно хорошая идея, — улыбнулась Ирис, но затем то ли высказала свою позицию, то ли по-своему интерпретировала слова Ким: — А Армин уже потом выберет, чем хочет заниматься.

— Главное, не заставляйте меня придумывать, в какие детские игры нам поиграть, — сказал Кастиэль, и одновременно с этим в комнату вернулся Армин.

— О, вы уже начали? — улыбнулся он так естественно, что по спине пробежали мурашки. — Надеюсь, я ничего не пропустил.

— Мы решаем, кто за что отвечает, — сказала Ким. — Я думаю, что смогла бы организовывать времяпрепровождение.

— Я тоже предпочитаю придумывать развлечения, — сказала Прия. Затем она посмотрела на меня: — А ты, Джулия?

Её вопрос удивил меня. Не зная, почему она акцентировала на мне внимание, я ответила:

— Я не сильна в том, что касается оригинальности и новаторства, поэтому я лучше займусь готовкой… ну, или помощью тем, кто умеет готовить.

— Я тоже предпочитаю что-нибудь приготовить, — впервые за время моего пребывания в квартире Кастиэля подал голос Кентин, прислонившийся к стене рядом с Алекси.

— И я, — сказал вдруг Армин, причём как бы невзначай.

— Ты? — изумилась Ирис. — Я думала, ты предпочитаешь избегать кухни. А я вот с радостью займусь сегодня придумыванием развлечений.

— Иногда стоит рисковать, — улыбнулся Армин, но я заметила в его улыбке едва различимую фальшь. — Иначе можно даже не доставать с полки «Assassin's Creed-2».

— Надеюсь, что твои стремления не приведут к разгрому моей кухни, — усмехнулся Кастиэль.

— Если не возражаете, я тоже займусь готовкой, — сказала Виолетт. — Не думаю, что придумывать что-то интересное и весёлое — моё.

— Думаю, ты недооцениваешь себя, — сказала Натаниэль. — Ты вполне могла бы попробовать. Я вот хотел бы.

Виолетт смутилась, но слегка улыбнулась. Подобной реплики в поддержку Виолетт я ожидала скорее от Прии или Ирис, и, отреагировав удивлением, впервые за время посещения этой квартиры задержала взгляд на однокласснике. Только сейчас я заметила, как внимательно Натаниэль вглядывался в окно, рядом с которым разместился на стуле, и наслаждался видом.

«Вид». Это слово, стремительно пронёсшееся в моей голове, заставил перевести взгляд, и я отметила, что совсем скоро солнце начнёт заходить; а ведь мне ещё надо будет возвращаться. Почему я не подумала о темноте раньше?

Все эти дни я боялась покидать дом после её наступления, но почему-то и думать забыла, что в этот вечер мне придётся возвращаться по потемневшим тротуарам; а ведь на улицах по исчезновении последнего закатного луча в любой момент мог показаться вампир…

При этой мысли сердце сжалось от страха и забилось чаще. Понимая, что не смогу заставить себя остаться до конца вечеринки, я поторопила ребят:

— Что ж, остальным пора решать поскорее — и начнём развлекаться.

— Думаю, я тоже займусь развлечениями, — сказал Алекси с улыбкой, но не смотря в мою сторону.

— Тогда я пойду на кухню, — ответил Лизандр, будто количество мест для участников каждого вида подготовки к вечеринке было ограничено и в первом Алекси занял последнее.

— Всё необходимое вы найдёте в верхнем ящике и нижних шкафчиках гарнитура, а также в холодильнике, — сказал Кастиэль напоследок, и наша компания отправилась мастерить невероятные шедевры пятиминутной кулинарии.

— Кажется, нас слишком много, — вздохнул Лизандр. — Лучше кому-то заняться непосредственно подготовкой закусок, а остальным — подачей им необходимого и разносом.

— Ну да, как просто, — с иронией хмыкнул Кастиэль.

— Да ладно, хорошая идея, — сказал Армин. — Ты мог бы подавать готовящим посуду и продукты, поскольку ты здесь всё знаешь, а Лизандр — относить закуски в комнату.

— Думаю, я тоже могла бы помогать тем, кто готовит, — сказала Виолетт.

— Отлично, — ответил Кентин. — Тогда я, Джулия и Армин будем готовить.

Я хранила молчание и раздумывала, как лучше поступить, чтобы оказаться в относительной безопасности как можно скорее, поэтому делала всё словно машинально. Впрочем, не было ничего сложного в доставшейся мне работе: пересыпание чипсов из пакетов в тарелки не вызывало больших усилий, как и перекладывание пиццы.

— Всё в порядке, Джулия? — тихо спросил меня Кентин, нарезавший помидоры для салата.

— Что? — спросила я, а затем, опомнившись, быстро добавила: — Ну да, я просто задумалась.

— В комнате у меня возникло ощущение, что ты куда-то спешишь, — поделился мыслью Кентин. — Тебя отпустили ненадолго?

— Возможно, — соврала я, опустив голову.

— Блин! — вдруг воскликнул Кентин.

— Ой, прости, — сказал Армин с неловкой улыбкой, но хитрым взглядом.

Я посмотрела в их сторону. Армин случайно пролил на Кентина сок.

— Я дам тебе свои джинсы, — сказал Кастиэль, потянувшийся было к одному из верхних шкафчиков, но отвлёкшийся на случившееся. — А свои штаны застирай пока в ванной.

— Ладно, спасибо, — ответил Кентин, и они с Кастиэлем покинули кухню.

Я только теперь осознала, что меня и Армина больше никто не разделял. Тем не менее мы не сокращали дистанцию и ничего друг другу не говорили.

Мои тревоги отошли на второй план, и все мысли сосредоточились на этом парне — я едва дышала, непроизвольно сжавшись, чтобы стать незаметной. Мы не смогли нормально поговорить в парке, не говорили друг с другом сейчас, хотя Алекси в гостиной наверняка ожидал другого, делая вид, что очень увлечён придумыванием интересных занятий.

— Что ж, раз Кентин занят, может, поможешь мне с его частью работы? — вдруг тихо обратился ко мне Армин.

К этому моменту я как раз закончила с пиццей и отдала тарелку Лизандру, вздрогнув. Ответ получился несколько сдавленным.

— Да, конечно.

Словно в трансе, я сделала шаг влево и заняла место отлучившегося одноклассника. Когда Кентин вздрогнул от ощущения влаги на ноге, он, видимо, сделал неаккуратное движение рукой, и последний помидор, который ему оставалось нарезать, откатился в сторону Армина.

Я собиралась вернуть его на разделочную доску, но неожиданно ловкая рука парня легко подхватила овощ. Я ожидала, что Армин положит его на доску, но вместо этого он вложил красный спелый помидор прямо в мою лежащую на столе руку.

Наши ладони соприкоснулись, и я почувствовала, как по телу прошёл крупный озноб, а в груди, наоборот, распространился жар.

— Спасибо… — сказала я и дрогнувшей рукой положила продукт питания туда, где ему положено было находиться, а затем принялась неумело нарезать.

Кентин вернулся уже скоро и помог ребятам отнести в комнату последние закуски. Про себя я отметила, что в джинсах Кастиэля он выглядел очень привлекательно. В этой реальности, в противовес канону игры, персонажи меняли одежду регулярно.

В комнате до сих пор шёл спор.

— Мне кажется, танцы нужно провести потом, — сказала Ирис. — Для начала надо узнать друг о друге что-нибудь интересное, чтобы не стесняться.

— Но сейчас лучшее время, ведь у всех ещё есть силы, а желудки не набиты закусками, — возразила Ким.

— Я согласна с Ким, ведь спокойное завершение вечеринки — прекрасный вариант, — высказала позицию Прия.

— Да, — вклинился Кастиэль, — иначе соседи устроят мне взбучку.

— Ох, я об этом не подумала. Тогда давайте сделаем так, как вы предлагаете, — наконец сказала Ирис, улыбнувшись.

— Так что вы решили, ребята? — спросила я, остановившаяся в дверях.

— Сначала танцы, — сказал Алекси, и я снова отметила тщательно сдерживаемое им в мой адрес негодование. — А затем, — продолжил он, — мы решили провести игру «Я никогда не…»

— Я такую не знаю, — призналась я.

— Правда? — удивился Натаниэль. — Я думал, все хоть раз в своей жизни играли в «Я никогда не…»

— Я нечасто ходила на вечеринки, — объяснила я.

— Что ж, правила максимально просты, — сказала Прия. — Обычно используются специальные карточки, но у нас их нет, так что будем импровизировать. В общем, игрок должен сказать о чём-то, чего он никогда не делал, и другие игроки, совершавшие подобное действие, должны выпить сок и рассказать, как это произошло.

— У Кастиэля есть очень хорошие треки, — сказал Алекси. — А я уж боялся, что нам будет нечего послушать.

— И от кого я это слышу, — закатил глаза хозяин квартиры, заставив остальных улыбнуться.

Идея с танцами была неплоха и, как оказалось, заключалась в том, что каждый должен был выполнить задание — утрированно показать танцем какую-либо знаменитость в мире музыки, а остальные должны были отгадать, кто изображался. Мы должны были станцевать по очереди под ту мелодию, что играла в данный момент, и это добавляло ситуации абсурдности.

— Думаю, я начну первая, — сказала Прия.

Я понятия не имела, кого она изображала, но отметила её пластичность и грациозность. Да уж, наверняка у Прии было много поклонников… и поклонниц.

— Бейонсе, — улыбнулась Ирис после недолгих размышлений. — Я на днях видела тот клип.

— Молодец, — сказала Прия. — Хотя я выбрала самые незапоминающиеся движения.

Как ни странно, следующим вышел Кастиэль, объяснив это тем, что мечтает поскорее отстреляться.

Пока остальные пытались отгадать, я думала, какие движения могла бы изобразить, но в голове то и дело возникали образы мертвецов, встававших из своих могил с заходом солнца. Мне нужно было собираться домой, даже если я не успела повеселиться, ведь за окном в права начинал вступать закат.

От мрачных видений меня отвлекла расслабленная походка Армина. Он вышел в центр комнаты, и сквозь тяжёлый металл до нашего зрения донеслись неумелые, но выверенные балетные движения. В самом сочетании классики и рока не было ничего необычного, но манера исполнения Армина была крайне забавной. Я уловила это по обрывкам движений и реакции ребят, но сама старалась не смотреть, ведь ощущала неловкость, навеянную воспоминаниями о событиях сегодняшнего утра. Чувствуя, как сильно билось моё сердце, я очень хотела посмотреть на Армина, но не могла. Утром — вполне, но не сейчас.

— Это же из «Лебединого озера», — не удержалась Прия и дала ответ сразу, как только парень закончил.

— Точно, — сказал Армин, лишь на мгновение переведя на меня взгляд, но затем снова стал смотреть на ребят. — Не совсем подходит, но я почему-то запомнил эту часть.

— Ты смотрел балет «Лебединое озеро»? — удивился Натаниэль.

— Мы смотрели фильм, где была показана эта часть, — ответил за брата Алекси. — Наверное, снег пойдёт в середине лета, если Армин вдруг решит потратить свободное время на просмотр балета.

Вдруг до меня дошло, что, отвлёкшись на Армина, я потеряла некоторое время. В эту минуту меня накрыла паника. Изо всех сил сдерживая дрожь в голосе, я обратилась к остальным прежде, чем очередь дошла до следующего:

— Извините, мне пришло сообщение от мамы. Она попросила вернуться, так как возникло непредвиденное обстоятельство.

— Очень жаль, — искренне сказала Прия. — Надеюсь, ничего серьёзного.

— Увидимся в школе, — сказала Ким.

Попрощавшись с ребятами, я незаметно выскользнула в коридор, а затем — в подъезд. Шаги гулко отражались в ушах, как и удары сердца, ведь уже через несколько секунд я должна была оказаться на улице, выбравшейся из объятий солнца и полной враждебных существ. Поэтому моя рука опасливо задержалась на ручке двери дольше, чем было положено.

Когда я вдохнула свежий вечерний воздух, прислушиваясь к звукам шумного города, и уже собиралась решиться на первый шаг по направлению к автобусной остановке, меня вдруг мягко взяли за руку.

От неожиданности я подскочила и вскрикнула. Обернувшись, я встретилась с пронизывавшим взглядом голубых глаз.

— Ты напугал меня, Армин, — выдохнув, наконец сказала более или менее спокойно я.

Чувствуя дрожь в коленях, я не находила сил отвести взгляд от лица моего визави, эмоции которого не могла сейчас объяснить.

— Ты пришёл без Владимирины, — вдруг сказала я, совершенно не подумав.

— Мы расстались, — тем не менее ответил Армин.

Я не знала, что сказать, и только опустила взгляд.

— Извини меня, Джулия, — сказал он. Поймав мой удивлённый взгляд, парень продолжил: — Я пошёл за тобой, чтобы наконец объясниться.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, хотя знала ответ — просто молчание казалось мне слишком неловким.

— Ту ситуацию, которая сложилась, — сказал Армин. — Сегодня я думал о случившемся утром, а также обо всём другом, и понял, каким эгоистом был. Когда ты появилась в Свит Аморис, я не обратил на тебя внимания, но потом всё изменилось, а я оказался слишком труслив, чтобы принять реальность. Мне казалось, что если я приложу усилия, то всё станет как прежде, и этим самым положил начало нашим недомолвкам. Ведь я не мог перестать думать о тебе.

Я молчала, забыв о своих страхах, и всё моё внимание было сосредоточено на парне, впервые за всё это время решившемся признаться в своих чувствах.

Тем временем он продолжил:

— Когда я понял, что ситуация, пущенная на самотёк, только ухудшается, мне уже было сложно сказать, как ты ко мне относилась, ведь ты стала избегать меня. А потом ты пригласила меня на двойное свидание. Я осознал, что потерял тебя, и нежелание верить в это вынудило меня пойти на тот отчаянный шаг… Но затем я совершил самый идиотский из всех поступок: оттолкнул тебя, когда ты пришла рассказать о расставании с тем парнем. И я понимаю, почему ты поставила точку. Я даже не нашёл в себе сил поговорить с тобой позже, хотя очень хотел.

Его слова были словно удар током.

— В последнее время ты была готова идти на контакт, но я продолжал вести себя как кретин — даже сегодня. С самого начала меня одолевали сомнения и страхи. Сейчас я понимаю, что надо было поговорить с тобой сразу. В конечном итоге, если бы я не причинил тебе столько боли, ты бы не разлюбила меня. И теперь я готов смириться с тем фактом, что потерял тебя, не убегая, не обвиняя и не отталкивая. Это то, что я хотел тебе сказать.

Когда Армин развернулся, чтобы уйти, на меня вдруг обрушилось осознание ситуации.

— Подожди, — сказала я, схватив его за руку, но не так мягко, как он ранее — меня. — Пожалуйста, подожди!

Удивившись, Армин застыл как вкопанный, но спустя секунду всё-таки развернулся, и в этот же момент я, видя картину полностью, бросилась парню на шею и крепко обняла. Он не обнял меня в ответ, сбитый с толку моим поведением. Это означало, что теперь была моя очередь говорить начистоту.

— Я по-прежнему люблю тебя, — сказала я с дико бьющимся сердцем — наверное, сердце Армина билось так же сильно. — Я тоже не была мужественной — но обиженной и капризной. Я была так зла, что хотела тебя наказать, но потом поняла, что использую других людей, и всё стало слишком сложно. Я была не права.

— Джулия… — словно не веря в происходящее, сказал Армин, не в силах пошевелиться.

— У меня есть свои причины быть замкнутой, но, если ты дашь мне шанс, я приложу все силы, чтобы развеять в твоей голове образ отрешённой и холодной Джулии и дать тебе так много тепла, как могу.

Я хотела окончить свою речь извинением, ведь действительно была виновата перед Армином. Однако договорить я не смогла: мягко обхватив моё лицо ладонями, он приблизился ко мне с небывалой решимостью, и, не теряя больше ни секунды, мы на несколько мгновений забыли об остальном мире, утопив свои сомнения в долгожданном поцелуе.

Два месяца обид, притворства и сожалений были окончены этим ласковым вечером, и словно сам воздух вокруг уплотнялся, стараясь как можно теснее прижать друг к другу двух возвращающихся домой счастливых влюблённых.