Девушка, ставшая солнцем (гет)

Начало осени 1995 года

Собрание Ордена окончилось, и колдуны с ведьмами разошлись. Осталось лишь полдюжины человек, включая Сириуса, который попросту не мог уйти из Дома №12.

— Ты точно не задержишься до ужина, дорогая? — спросила Молли, взглянув на Анну. — Он будет готов через двадцать минут.

Это уже была своего рода традиция: после крупных собраний миссис Уизли частенько сдабривала мрачный настрой желающих парочкой вкусных блюд, прежде чем отправиться обратно в Нору.

— Спасибо, Молли, но я… — начала Анна и прервалась на полуслове, заметив устремлённый на неё пристальный взгляд. — Ты что-то хотел, Сириус?

Её голос прозвучал непринуждённо, однако мужчина прекрасно помнил, что слегка повздорил с ней в их последнюю встречу.

— Думаю, Анна вполне может поужинать с нами, — заметил Сириус, приближаясь к женщинам. — Мне всё равно нужно с ней поговорить.

Он обращался к Молли, но по-прежнему смотрел на Анну. Недоумённо посмотрев на мужчину в ответ, она пожала плечами.

— Если ты настаиваешь…

— Пойдём, — сказал Сириус, движением головы указав женщине следовать за ним.

Поднимаясь по лестнице, оба хранили молчание. Однако когда на лестничной площадке вновь показалась дощечка с отсечёнными эльфийскими головами, Анна, как это обычно бывало, поморщилась:

— Почему бы тебе не убрать их отсюда?

— Они под заклятием вечного приклеивания, — с готовностью ответил Сириус.

— Знаешь, иногда я задаюсь вопросом, как ты не свихнулся, проведя детство в подобном месте.

— Периодически я задаю себе тот же самый вопрос, — равнодушно бросил мужчина.

Остановившись у одной из уже обжитых комнат, Сириус отпер дверь волшебной палочкой.

— Хочешь поговорить здесь? — спросила Анна, когда он встал у открытого настежь проёма, пропуская её вперёд.

— Именно.

— Хорошо, так о чём ты… — отозвалась женщина, но, едва с губ Сириуса сорвалось оглушающее заклинание, она тут же оказалась прижата к запертой двери.

Сириус не дал Анне договорить: приникнув к ней, он утянул её в глубокий несдержанный поцелуй, опёршись о дверь по обе стороны от чужой головы и просунув язык в чужой рот. От неожиданности Анна простонала.

— Что ты… — пытаясь отдышаться, рвано произнесла она, когда Сириус наконец оторвался от её губ. — «Поговорить», да?

На лице Анны появилась лёгкая усмешка, и Сириус, прижавшись своим лбом ко лбу женщины, тихо сказал:

— Целую неделю от тебя ни слуху ни духу. Я не находил себе места.

— У меня было много дел, — извиняющимся тоном произнесла Анна.

Отойдя от неё на шаг, Сириус скрестил руки на груди:

— Так не пойдёт. Ты не можешь просто исчезнуть, ничего не объяснив.

— Знаю, — выдохнула женщина. — Извини меня.

Но Сириус знал, что извиняется она напрасно: в следующий раз Анна поступит точно так же.

* * *

Едва стихли шаги и крики портрета в прихожей, Сириус усадил Анну на грубо отделанный стол и, сминая пальцами фиолетовую ткань, стянул с женщины мантию. Из кармана выпала конфета, и Сириус прыснул в кулак.

— Над чем ты смеёшься? — недоумённо спросила Анна, наблюдая за тем, как мужчина поднимает небольшой шоколадный котелок в обёртке.

— Ты до сих пор таскаешь сладости в карманах, — всё ещё улыбаясь, объяснил Сириус. После побега из Азкабана он улыбался очень редко. — Эта твоя привычка всегда казалась мне забавной.

— Правда? — с сомнением произнесла Анна, взяв конфету из его рук, и, повертев в собственных руках, положила на стол.

— Как же я скучал по тебе все эти годы, — выдохнул мужчина, прижимаясь к Анне и вдыхая запах её волос, прежде чем снова поцеловать.

Нащупав застёжку её нижнего белья, Сириус стянул его с женской груди и приник к ней, посасывая. Анна вздохнула, поскольку в этот же момент Сириус беспардонно просунул руку между её бёдер и начал настойчиво тереть, заставляя женщину обмякнуть в его объятиях.

Доставляя Анне удовольствие, Сириус пристально следил за её реакцией. Каждый сбивчивый вдох и выдох ведьмы отдавался внутри него снопом искр, заставляя возбуждаться всё больше. Она скрестила ноги на талии Сириуса и положила голову ему на плечо, чувствуя, как намокает ткань нижнего белья. Сириус тоже это чувствовал, и, стащив ненужную тряпку с ног женщины, опустился на колени.

— Мне неудобно, — сразу же заныла она, ёрзая, когда мужчина коснулся её языком. — Ты снова не побрился — слишком колется… Опять это странное чувство…

Немного помедлив, Сириус отстранился от Анны, слегка смущённый. До Азкабана у него не было проблем с подобными вещами: в юности он всегда следил за своим внешним видом. Однако бега от Министерства и одиночество заточения в родительском доме наводили на мужчину апатию, и иногда он забывал о мелочах вроде отросшей щетины.

— Подожди, я сейчас, — отозвался Сириус и, поднеся волшебную палочку к лицу, мысленно произнёс необходимое заклинание. — Теперь лучше?

Не дожидаясь ответа, он притянул Анну поближе и продолжил начатое, с наслаждением погружая язык в её тело. Женщина тихо вздыхала, опираясь локтями о деревянную поверхность, пока наконец не задрожала от напряжения и удовольствия.

— Неудобно, — отдышавшись, прошептала она, когда Сириус наклонился к ней для поцелуя. — Почему ты никогда не зовёшь меня к себе в комнату?

— Потому что я ненавижу её, — сразу ответил мужчина прямо в чужие губы. — Но если для тебя это важно…

— Мне всё равно, — пожала плечами Анна, целуя Сириуса, и, ответив на поцелуй, он ощутил укол разочарования. — Я просто не хочу делать это на жёстком столе, да ещё и там, где едят.

— Как скажешь, — сказал Сириус, и, прижив женщину к себе, аппарировал в уже знакомую ей гостевую комнату.

Мягко опустив Анну на кровать, он неторопливо разделся. На него почему-то накатила сонливость. Капризы женщины напомнили Сириусу о тех временах, когда оба были ещё совсем молоды и полны надежд. Минувшие дни ежечасно наполнялись болью утраты, но Сириус и Анна оставались друг рядом с другом, окружённые неунывающими друзьями. Его ещё не преследовало Министерство, желая предать поцелую дементора, и мужчине не приходилось ни с кем делить возлюбленную. Он мог открыто обнимать её при остальных членах Ордена и проводить с ней столько свободного времени, сколько хотел, гуляя по улицам Лондона или развалившись вместе с Анной на диване в гостиной с книгой в руках. И сейчас, медленно и глубоко двигаясь внутри женщины, Сириус чувствовал себя так спокойно и умиротворённо, словно опять очутился в спальне на втором этаже маленького дома, где когда-то жила Анна; словно всё это не было мгновением, которое вот-вот собиралось рассеяться, в который раз оставляя мужчину одного в непроглядной холодной тьме.

Грудь Анны чувственно вздымалась; ему было действительно хорошо — очень хорошо… Как бы Сириус хотел, чтобы так оставалось всегда.