Когда б вы знали из какого сора (джен)

ГЛАВА 16

21-28 июня 1992 года, замок Хогвартс.

Гарри готов был завопить от ужаса, но не смог выдавить из себя ни звука. Там, где должен был находиться затылок Квирелла, было лицо, самое страшное лицо, которое Гарри когда-либо видел. Оно было мертвенно-белым, вместо ноздрей — узкие щели, как у змеи. Но страшнее всего были глаза — ярко-красные и свирепые.

— Гарри Поттер, — прошептало лицо.

Гарри попытался отступить назад, но ноги его не слушались.

— Видишь, чем я стал? — спросило лицо. — Всего лишь тенью, химерой... Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело... Всегда находятся те, кто готов впустить меня в свой мозг и свое сердце... Но бедный Квирелл уже был слишком слаб, когда мы встретились. Кровь единорога сделала его сильнее... Ты видел, как мой верный Квирелл пил ее в лесу... И как только я завладею эликсиром жизни, я смогу его спасти... Итак, почему бы тебе не отдать камень, который ты прячешь в кармане?

Значит, он все знает. Гарри внезапно ощутил, что к нему вернулись силы, и, спотыкаясь, попятился назад.

— Не будь глупцом, — прорычало лицо. — Лучше помоги мне и спаси свою жизнь... или ты кончишь так же, как и твои родители...

— СВОЛОЧЬ! — неожиданно для самого себя крикнул Гарри. — ТЫ УБИЛ ИХ!

Квиррелл приближался к нему, он шел спиной вперед, чтобы Волдеморт мог видеть Гарри. Белое лицо нахмурилось.

— Ты вряд ли поверишь мне, — прошипело оно, — если я скажу, что не убивал твоих родителей.

— Ты лжешь! — Гарри готов был заплакать. — Ты убил их и хотел убить меня!

— Я не лгу. — Квирелл остановился в нескольких шагах. Волдеморт на его затылке внимательно смотрел красными глазами на Гарри. — Ты же умный парень, Гарольд, подумай сам. Зачем мне убивать главу древнего и благородного рода, его жену и ребенка? Я, конечно, не был добрым человеком, скорее наоборот. Но вот кем я точно не был, так это идиотом. Я не хотел убивать твоих родителей и не делал этого. В тот вечер я приходил на переговоры.

— Но ты пытался убить меня! — В голосе Гарри уже не было той ярости, что в начале разговора, но он был уверенным. — У меня на лбу шрам от смертельного проклятия.

— Что за чушь! — Лицо Волдеморта исказилось в яростной гримасе. — Авада не оставляет никаких внешних повреждений. Тебе немудрено этого не знать, но неужели никто из взрослых волшебников не просветил тебя?

— Значит, ты использовал другое проклятье!

— Я защитил тебя! Я связал твою, уже почти исторгнутую душу, вновь с твоим телом и завершил это руной «Соулу». Когда я появился в доме Поттеров, твои родители были мертвы, а над тобой практически завершили ритуал. Если бы я тебе не помог, в твоем теле была бы другая душа!

— Чья?! — Ошеломленный Гарри смотрел на ужасное лицо, чувствуя, что Волдеморт скорее всего говорит правду. Ему нет причин обманывать.

— Я этого не знаю. — Волдеморт развел руками Квиррела, что смотрелось со спины достаточно нелепо. — Когда я закончил с тобой, смертельное проклятие угодило в меня самого, в спину. Кто его выпустил, я не видел.

— Но как тебе удалось выжить?

— Мое тело умерло, но дух нет. Есть определенные способы задержаться в этом мире.

— Так для этого нужен философский камень? Получить тело?

— Гарольд Поттер! Включи мозг! — Волдеморт опять рассердился. — Как можно создать тело с помощью камня, превращающего все в золото и делающего эликсир жизни?! Мне надо спасти Квиринуса! Он до сих пор жив только из-за крови единорога и моей магии.

Гарри молча смотрел на стоящего спиной Квиррела, лицо Волдеморта, и мысли его метались бешенными белками. Слова Волдеморта опровергали если и не все, то очень многое из того, в чем он был непоколебимо уверен. И самое главное в том, что они звучали логично. Он не мог понять, что ему делать? И вдруг в голове словно щелкнуло — так вот на кого была эта ловушка! Конечно Дамблдор не мог не знать о присутствии Волдеморта в школе. И именно для него была эта эпопея с камнем, который, скорее всего и не философский ни разу.

Гарри сунул руку в карман мантии и достал оттуда тот самый, тяжелый, кроваво-красный булыжник. Внимательно глядя на Волдеморта, он протянул камень ему. Квиррел сделал еще шаг спиной вперед. Ноздри на жутковатом лице расширились и втянули воздух, глаза как будто загорелись ярче и Гарри почувствовал магическое напряжение в окружающем пространстве.

— Это обыкновенный гематит. — Со вздохом произнес Волдеморт. — Прости, Квиринус, я не смогу тебе помочь. Мне придется тебя покинуть.

— Не страшно, мой лорд. — Откликнулся Квиррел, не поворачиваясь, от чего его голос звучал приглушенно. — Я благодарен вам, вы подарили мне год жизни.

— Гарольд! — обратился к нему Волдеморт. — Мы наверняка еще увидимся. Прежде чем это случится, я прошу тебя поразмышлять над тем, что я сказал. И еще. Есть книга. Называется «Тайны наитемнейшей магии». Она наверняка есть и в библиотеке Блэков и у Поттеров. Постарайся с ней ознакомиться, особенно с разделом «Ритуалы извлечения, переселения, привязки астрального тела душой именуемого».

— Я постараюсь. — Гарри все еще пребывал в напряжении. — Но что будет теперь?

— А теперь, нам придется разыграть маленький спектакль. Ты же не хочешь, чтобы наш общий седобородый знакомый задавал тебе лишние вопросы?

Через мгновение Гарри ощутил на своем запястье руку Квиррела. Его тело пронзила острая боль. Гарри закричал, пытаясь вырваться, и, к его удивлению, ему это удалось. Боль стала слабее. Гарри поспешно обернулся, чтобы понять, куда делся Квиррел. Профессор корчился от боли, глядя на свои пальцы, прямо на глазах покрывавшиеся красными волдырями.

— Прости, Гарри, но это необходимо! — прошипел Волдеморт. — Квиринус!

Квиррел кинулся к Гарри, схватил его руки и прижал к своей шее…

-А-А-А-А!

Боль была настолько сильной, что Гарри почти ослеп. Он слышал крики боли профессора, шипение Волдеморта и подумал, что если его хотели бы убить, то это довольно странный способ.

А потом пришли другие голоса, выкрикивавшие его имя. Но, возможно, они ему только почудились.

Гарри ощутил, как Квиррел выкручивается из его захвата. Он понял, что все кончено, и провалился в темноту. Он летел все ниже, и ниже, и ниже...

Гарри уловил, что над ним что-то блеснуло. Он моргнул. Это были очки. Как странно...

Он снова моргнул. Из тумана выплыло улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора.

— Добрый день, Гарольд, — произнес Дамблдор.

Гарри уставился на него. И тут он все вспомнил.

Ой-е-ей!.. Что же делать? Что говорить? Ой спалюсь! Значит так: ничего не понял, ни с кем не говорил, помогал одноклассникам, защищал камень. Вперед!

— Сэр! — произнес Гарри слабым голосом, тщетно пытаясь подняться. — Камень! Это был Квиррелл! Камень! Сэр, торопитесь...

— Успокойся, мой дорогой мальчик, ты немного отстал от времени. — Голос Дамблдора был приветлив и спокоен. — Камень не у Квиррелла.

— Но тогда у кого? — Гарри раздирало беспокойство. — Сэр, я...

— Гарольд, пожалуйста, тихо, — попросил Дамблдор — Иначе мадам Помфри выставит меня отсюда.

Гарри тяжело вздохнул и огляделся. Он только сейчас понял, что, судя по всему, находится в больничном крыле. Он лежал на кровати, а столик, стоявший рядом с ним, был завален сладостями. Казалось, что кто-то специально для него скупил по меньшей мере полмагазина.

— Знаки внимания от твоих друзей и поклонников, — пояснил Дамблдор, поймав взгляд Гарри. — То, что произошло в подземелье между тобой и Квиррелом — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа.

— Я давно здесь? — перебил его Гарри. Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме случившегося.

— Три дня. Мистер Рональд Уизли и мисс Грэйнджер будут весьма счастливы, что ты наконец пришел в себя. Они были крайне обеспокоены твоим состоянием.

Ага! Особенно мистер Уизли! Так, камень, камень… Браун!!!

— Сэр! Лаванда!..

— Не беспокойся, мой мальчик, с ней все будет в порядке. В клинике Святого Мунго работают специалисты высочайшего класса. Она даже не потеряет память. Ты все правильно сделал и спас свою одноклассницу.

— Но, сэр, а как же камень...

— Я вижу, что он волнует тебя больше всего остального. — Улыбка сползла с лица Дамблдора. — Что ж, поговорим о камне. Профессору Квиррелу не удалось отобрать его у тебя. Я появился как раз вовремя, чтобы помешать ему это сделать. Хотя должен признать, что ты и без меня неплохо справлялся.

— Вы были там?! — воскликнул Гарри. — Вы получили сову, которую послала Гермиона?

— Должно быть, мы разминулись в воздухе. Как только я прибыл в Лондон, сразу стало очевидно, что я должен находиться как раз в том месте, которое я покинул. Я прибыл вовремя и успел стащить с тебя Квиррела...

— Значит, это были вы, — произнес Гарри, вспомнив последнее, что он чувствовал перед тем, как потерять сознание. Значит, ему ничего не почудилось.

— Я боялся, что опоздал, — признался Дамблдор.

— Да, вы чуть не опоздали, — согласился Гарри. — Еще немного, и он бы вырвал у меня камень...

— Я боялся не за камень, — мягко поправил его Дамблдор, — а за тебя. Схватка отняла у тебя все силы, и ты едва не погиб. В какой-то момент я даже подумал, что это произошло. А что касается камня, то он был уничтожен.

— Уничтожен? — недоверчиво переспросил Гарри. — Но ваш друг, Николас Фламель...

— О, так ты знаешь о Николасе? — судя по голосу, Дамблдор был очень доволен этим обстоятельством. — Ты все разузнал, не так ли? Что ж, мы с Николасом немного поболтали и решили, что так будет лучше,

— Но это означает, что он и его жена умрут, не так ли? — продолжал недоумевать Гарри.

— У них имеются достаточные запасы эликсира для того, чтобы привести свои дела в порядок. А затем — да, затем они умрут.

Дамблдор улыбнулся, видя непонимание на лице Гарри.

— Такому молодому человеку как ты, это кажется невероятным. Но для Николаса и Пернеллы умереть значит лечь в постель и заснуть после очень долгого дня. Для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение. К тому же камень не такая уж прекрасная вещь. Представь себе, он может дать столько денег и столько лет жизни, сколько ты захочешь! То есть две вещи, которые в первую очередь выберет любой человек. Но беда в том, что люди, как правило, выбирают то, что для них является наихудшим.

Воцарилась тишина. Гарри лежал, глядя в потолок и думая, как не сказать ничего лишнего, но при этом вызнать побольше. Дамблдор что-то мурлыкал себе под нос и рассеянно улыбался.

— Сэр! — наконец окликнул его Гарри. — Я тут подумал... Сэр... даже если камень уничтожен, Волдеморт...

— Я рад, что ты называешь его так. Всегда называй вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.

— Да, сэр. — Гарри поспешно кивнул. — Я хотел спросить: ведь он не исчез навсегда?

— Нет, — согласился Дамблдор. — Он все еще где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться... Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить. Он бросил Квиррела умирать, ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должен огорчаться, Гарольд, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Но в следующий раз найдется кто-то другой, кто будет готов сразиться с ним. И это несмотря на то, что наша борьба против него кажется заранее проигранной. А если его возвращение будет отодвигаться все дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать.

Гарри попробовал кивнуть и поморщился от боли.

— Сэр, есть еще кое-что, что я хотел бы узнать, если вы мне расскажете, — тихо, но настойчиво произнес он. — Я бы хотел знать всю правду...

— Правду... — вздохнул Дамблдор. — Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью. Однако я отвечу на твои вопросы если, конечно, у меня не будет достаточно веской причины для того, чтобы промолчать. Если я не смогу ответить, прошу меня простить: я промолчу, потому что ложь недопустима.

— Хорошо. — Гарри прикрыл глаза. — Волдеморт убил моих родителей и хотел убить меня. Но я не могу понять, зачем ему вообще понадобилось убивать меня?

На сей раз Дамблдор вздохнул куда глубже.

— Увы, на этот вопрос я не могу ответить. По крайней мере, сегодня и сейчас. Однажды ты узнаешь... а пока забудь об этом. Когда ты будешь старше... Я понимаю, наверное, это звучит неприятно... Тогда так, когда ты будешь готов, ты все узнаешь.

Гарри понял, что настаивать бесполезно.

— А почему Квиррелл не мог прикоснуться ко мне?

— Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя. Если на свете есть что-то, чего Волдеморт не в силах понять, это любовь. Он не мог осознать, что любовь — такая сильная любовь, которую испытывала к тебе твоя мать, оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим... Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Твоя защита кроется в твоей коже. Именно поэтому Квиррел, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волдемортом, не смог прикоснуться к тебе. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль.

Дамблдор замолчал и начал с интересом изучать сидевшую на подоконнике птичку.

Мерлин, что за бред! Не показывать вида, не показывать… Я верю. Верю всему, что он говорит.

— А мантия-невидимка, — спросил он. — Вы знаете, кто мне ее прислал?

— Когда-то твой отец оставил ее мне. А я подумал, что, возможно, она тебе понравится. — Глаза Дамблдора засияли. — Полезная вещь... Твой отец в основном использовал ее для того, чтобы тайком пробираться на кухню в поисках еды. Это было, когда он учился в Хогвартсе.

Зачем мой отец мог оставить настолько ценный артефакт директору школы, в которой он уже даже не учился? Странно-то как…

— И еще кое-что, — Гарри не мог остановиться.

— Давай, — приободрил его Дамблдор, словно почувствовав, что Гарри боится его разозлить.

— Квиррел сказал, что Снейп...

— Профессор Снейп, Гарольд, — поправил его Дамблдор.

— Да, верно, Квиррел сказал, что он меня ненавидит, потому что он ненавидел моего отца. Это правда?

— Да, они испытывали друг к другу сильную неприязнь, — признал Дамблдор после секундного раздумья. — А затем твой отец сделал кое-что, чего Снейп так и не смог ему простить.

— Что? — выдохнул Гарри.

— Он спас ему жизнь.

— Что?!

Гарри не верил своим ушам.

— Да-а-а... — мечтательно протянул Дамблдор. — Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли. Профессор Снейп не мог смириться с тем, что остался в долгу перед твоим отцом... Я думаю, что он бы хотел спасти тебя и таким образом вернуть долг твоему отцу. И спокойно продолжать ненавидеть память о нем...

Гарри попытался понять услышанное, но мысли пока еще путались.

— И, сэр, — осмелился он. — Еще один вопрос...

— Всего один? — улыбнулся Дамблдор.

— Как мне удалось достать камень из зеркала?

— А! — воскликнул Дамблдор. — Я рад, что ты задал этот вопрос. Это была одна из моих самых гениальных идей. Видишь ли, я сделал так, что только тот, кто хочет найти камень, найти, а не использовать, сможет это сделать. А все прочие могли увидеть в зеркале, как они превращают металл в золото и пьют эликсир жизни, но не более того. Иногда мой мозг удивляет меня самого... А теперь достаточно вопросов. Я предлагаю тебе заняться этими сладостями. О! Драже на любой вкус «Берти Боттс»! В юности мне не повезло: я съел конфету со вкусом рвоты. И боюсь, что с тех пор я несколько утратил к ним интерес. Но вот эта конфетка кажется мне вполне безобидной, как ты считаешь?

Дамблдор улыбнулся и закинул в рот золотисто-коричневую карамельку. И тут же поперхнулся.

— Не повезло! — выдавил он. — Вкус ушной серы, не самый приятный на свете, ты не находишь?

После ухода директора, к Гарри подошла мадам Помфри. Проведя комплекс диагностических чар, она споила несколько зелий и, заявив, что до завтра не выпустит его из больничного крыла, оставила отдыхать. Лежа в кровати, в тишине, Гарри пытался свести воедино все то, что сказали ему Квиррел, Волдеморт и Дамблдор, с той информацией, которая была известна ему ранее. Не складывалось. Картинка mozaiki разрослась, количество деталей в ней увеличилось, но все-равно чего-то не хватало.

Итак, основные вопросы такие: что произошло в доме моих родителей одиннадцать лет назад и откуда взялась официальная версия. Дальше. Необходимо почитать как ту книгу, о которой сказал Волдеморт, так и о непростительных проклятиях. Чего хотел добиться директор этой своей псевдоловушкой и что ему нужно от меня. Поговорить с Люциусом Малфоем о Волдеморте. И надо выяснить, с какого хрена сгорел Квиррел!

В полдень пятницы Гарри сидел в тени большого граба на берегу озера и читал Оливера Твиста. Приключения сироты, талантливо описанные магловским писателем Диккенсом, так его захватили, что он не заметил приближения с подветренной стороны трех рыжих.

Когда чья-то тень упала на листы книги, Гарри поднял глаза и увидел перед собой братьев-близнецов Уизли, между которыми понуро и как-то скособочившись, стоял Рон.

— Добрый день, мистер Поттер-Блэк! Позвольте представиться…

— Меня зовут Фред Уизли…

— Меня Джордж Уизли! А это недостойное…

— Порождение ехидны…

— Наш родной брат Рональд, который…

— Будет безмерно счастлив…

— Принести вам свои извинения, в надежде…

— На прощение и предоставление…

— Возможности продолжить обучение…

— В великолепной школе, именуемой Хогвартс…

— Хотя бы до пятого курса.

Близнецы выжидательно уставились на Гарри, а Рон опустил голову еще ниже. Манера близнецов разговаривать, продолжая друг за другом мысль так, будто она была общая, при этом не перебивая, создавала эффект плавающего звука и зачастую несколько дезориентировало собеседника. Видимо у братьев именно на это и был расчет. Гарри внутренне усмехнулся.

— Приятно познакомиться, мистер Уизли, мистер Уизли. — Он по очереди кивнул близнецам. — Ну что ж, пусть приносит. Готов выслушать.

С одной стороны Рональда ткнули в ребра, а с другой дали подзатыльник. Он сделал небольшой шажок вперед и все также, не поднимая головы, слегка шепеляво произнес: — Мистер Поттер-Блэк! Я искренне прошу простить меня за недостойное поведение в течение всего учебного года. Не имея на то никаких оснований, я позволил себе определенные слова и действия, противоречащие нормам приличных людей. Я глубоко сожалею и готов, в подтверждение добросос… добросовестности моих намерений, принести клятву о не причинении вреда.

А близнецы-то не промах! Не хотят портить отношения и я их понимаю. Да и я конечно погорячился, на взводе просто был из-за Браун. Ладно, не будем обострять.

— Я готов принять ваши извинения, мистер Уизли, и вашу клятву. Но, полагаю, такие же извинения вы должны принести мисс Грейнджер. Если вы не возражаете и сделаете это, то и я в свою очередь, не буду чинить вам препятствий в обучении, при условии, что вы оградите от своего общества, как меня, так и мисс Грейнджер.

— А? — Рон поднял голову и удивленно воззрился на Гарри глазами, вокруг которых отливали фиолетово-красным замечательные фингалы.

— Тебе говорят, бестолочь…

— Что, если ты извинишься еще и перед Грейнджер…

— И поклянешься, то сможешь…

— Остаться в школе, если…

— Не будешь приставать к ним.

Братья сопроводили свои объяснения еще парой легких подзатыльников.

— Да, да, конечно! — Рон закивал. — Я извинюсь перед Гермионой.

Вечером извинения были благосклонно приняты, клятвы принесены, близнецы, выдав еще по подзатыльнику младшему брату, радостно испарились, Рон отправился залечивать раны здоровым сном, а Гарри и Гермиона расположились у камина в гостиной.

— Расскажи, пожалуйста, что произошло, пока я там с Квиррелом общался.

— Это кошмар! Я еле дотащила обоих до коридора. Еле успела. Когда уже с Невиллом за дверь выходила, смолкла музыка и псина начала просыпаться. Потом, прямо на метле с совятню рванула. Накидала послание и отправила. А сова к директорской башне полетела, мне в окно было видно. Гарольд! Дамблдор не покидал Хогвартса.

— Да, я это понял уже. — Гарри задумчиво посмотрел на Гермиону. — Давай не будем обсуждать все, что произошло, здесь. Я официально приглашаю тебя в Блэк-хаус этим летом. Планируй не меньше, чем на неделю. Надо будет провести определенные ритуалы с тобой, как с моим вассалом. Ну и обсудим все и определимся с дальнейшими действиями. Совы у тебя, конечно, нет?

— Нет.

— Тогда пиши в Лондон, на центральный почтамт, до востребования. Я пару раз в неделю буду проверять.

— Хорошо, мой лорд. — Гермиона улыбнулась.

— Ты знаешь, — Гарри проигнорировал сарказм, — Квиррел тоже называл Волдеморта «мой лорд». Интересно, почему?

— В хрониках «Больших и малых магических родов Британии, Шотландии и Уэльса» написано, что это обычная форма обращения вассала к сюзерену. — Теперь задумалась Гермиона. — Ты хочешь сказать, что Квиррел был вассалом, а не слугой?

— Я не знаю. Много чего непонятного произошло. Надо разбираться. И без помощи мы не справимся.

— И у кого ты будешь просить помощи?

— Есть хорошие люди. Начну с Сириуса, а там видно будет. Давай расходиться, поздно уже. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мой лорд. — Уже без сарказма ответила Гермиона и отправилась в девчачью спальню.

Торжественный ужин в честь окончания учебного года, прошел без неожиданностей. Несмотря на то, что в соревнованиях по квиддичу победил Слизерин, кубок школы достался Гриффиндору. Большой зал был украшен в красно-золотых тонах, что, на взгляд Гарри, смотрелось донельзя пафосно.

Лаванда Браун пока еще находилась в Мунго и на торжестве не присутствовала. Сириус уже написал Гарри, что получил официальное приглашение на имя Гарольда, от главы чистокровного рода Браун, посетить их в любое удобное время, вместе с ним. Как он пояснил, подобное приглашение по всей видимости связано с тем, что Лаванда, как несовершеннолетняя, не может признавать долг перед другим родом. Кроме того, Брауны являются свободным родом, не связанным никакими обязательствами, и потому, такое приглашение очень многообещающее.

Решив пока не заморачиваться со всей этой великосветской фигней, Гарри наслаждался вкусной едой, краем уха слушая разговоры одноклассников о планах на лето.

В воскресенье утром, все студенты погрузились в поезд и отправились в Лондон. Странно, но если в Хогвартс поезд шел целый день, то обратно уже в полдень он прибыл на вокзал Кингс-Кросс, где все очень быстро рассосались, сопровождаемые встречающими родственниками, кто через аппарационную площадку или камины, а кто через барьер в магловский Лондон.

Гарольда встретил Сириус и через камин они отправились в Блэк-хаус, где верный Кричер с остальными домовиками уже приготовили обед.

Впереди были два месяца каникул, отдыхать в которые, Гарри не светило, у главы древнего и благородного рода Блэк и древнего и благородного рода Поттер, была масса дел и задач, первейшей из которых он считал необходимость выяснить, кто виновен в смерти Джеймса и Лилиан Поттер. И, конечно, отомстить.