Когда б вы знали из какого сора (джен)

ПРОЛОГ

31 июля 1991 года, вечер, Лондон.

В пустом, темном помещении, напоминавшем бар, на полу из простых, некрашеных досок, в луже почти черной в неярком свете крови, неподвижно лежал огромный человек. Спутанная грива темных волос на его голове переходила в такую же спутанную бороду, закрывавшую все лицо вплоть до маленьких, похожих на оливки, глаз. Посреди леса бороды поблескивали в оскале крупные, как у лошади зубы. Одежда на груди и животе была в нескольких местах разорвана и даже на вид была липкой от пропитавшей ее крови.

На коленях перед телом стоял старик, одетый в некое подобие халата, с колпаком на голове и мягких туфлях на ногах. Длинная, седая борода старика, протирала кровавую лужу, но он не обращал на это внимания. Оторвав взгляд от лежащего, старик приподнял голову и взглянул на полного, грустного человека, стоящего у стойки и вытирающего руки полотенцем.

— Он сказал что-нибудь, Том? — почти прошептал старик.

— Почти ничего, сэр. Он ввалился с улицы и почти сразу упал. Посетителей не было, а я ничего не смог сделать с его ранами. Он попросил связаться с вами и все повторял: «Он в тюрьме! Они засадили его в тюрьму!». О ком это он?

Не отвечая, старик погладил лохматую голову лежащего и провел ладонью по глазам, опуская ему веки.

— Я заберу его, Том.

— Хорошо, сэр! Может сообщить?..

— Я сам сообщу куда надо, не беспокойся.

Толстячок, которого старик называл Томом, кивнул и отвернулся, чтобы положить на стойку полотенце. Когда он повернулся назад, ни старика, ни тела, ни лужи крови не было. Пожав плечами и тяжело вздохнув, Том зашел за стойку, присел на высокую табуретку и глубоко задумался.

За несколько часов до…, Литтл-Уингинг.

Рев и последовавшие за этим несколько выстрелов из явно крупного оружия, переполошили все добропорядочное население городка Литтл-Уингинг в радиусе полумили от дома номер четыре по Тисовой улице. Кто-то уже звонил в полицию, кто-то в скорую, а кто-то и в мэрию. Только проживающая в доме шесть по той же Тисовой, миссис Фигг, провожала глазами пошатывающуюся огромную, лохматую фигуру, которая удалялась с приличной скоростью и вскоре скрылась из глаз в сквере неподалеку.

Переведя взгляд на четвертый дом, миссис Фигг увидела, как из него выскочил ее сосед в мягком, домашнем костюме и с ружьем в руках. Она знала, что такое огнестрельное оружие и как оно может быть опасно, а потому не стала выходить и спрашивать что произошло. Приедет полиция, сами зайдут и сами все расскажут.

Через пару часов после… Где-то в Шотландии.

— Съезди туда, мальчик мой, узнай всё…

Перед стариком сидел, нахмурившись худой, черноволосый и черноглазый мужчина и слушал рассказ, иногда кивая.

— Вскрой им всем мозги, даже пацану, ты умеешь! Я прикрою тебя! Но узнай, как такое могло случиться! Прошу тебя…

— Сделаю, не волнуйтесь, сэр. Отправлюсь немедленно.

— Спасибо! Я буду тебя ждать с новостями, мой мальчик… Иди…

Мужчина молча встал и стремительно вышел за дверь. Старик остался сидеть в большом кресле с высокой спинкой, похожем на трон, закрыв глаза. Из под век, по морщинистой щеке, стекла слеза и пропала в бороде. Веки поднялись и яркие, голубые глаза, так необычно выглядящие на старом лице, полыхнули едва сдерживаемой яростью.

ГЛАВА 1

01 августа 1991 года, утро, Тюрьма Ее величества Глен Парва, Лестер.

Маленькое окошко в тяжелой даже на вид двери с лязгом отворилось.

— Встать! Лицом к стене! Руки на стену на уровне головы!

Худой, черноволосый подросток, в темно-серой робе и в ботинках без шнурков, лежащий на тощем матрасе, брошенном прямо на пол, медленно повернул голову на голос. Из-под спутанной, непослушной гривы сверкнули ярко-зеленые глаза.

— Чего пялишься! Встать! Лицом к стене! Руки на стену на уровне головы!

Подросток поднялся и встал к стене, как того требовал голос. Дверь открылась и в помещение вошел плотный мужчина, одетый в нечто среднее между полицейской формой и армейским камуфляжем.

— Доброе утро, мистер Дженгис. — спокойно произнес парень. На фоне крепко сбитого вошедшего было заметно, что он худой почти до болезненности, хоть и довольно высок. При росте около пяти футов (около 150 см), весил он не более пяти с половиной стоунов (около 35 кг).

— Может кому и доброе, — проворчал тот, кого подросток назвал Дженгисом, — для тебя уж точно. За тобой пришли.

— Кто? — парень попытался повернуться, но Дженгис резко толкнув его левой рукой, впечатал в стену.

— Не дергайся! Руки назад!

Заведя руки мальчишки за спину, Дженгис надел на него наручники и подтолкнул в сторону выхода.

— Топай давай! Не знаю кто, но знаю зачем. Помилование тебе вышло.

— Помилование? — удивленно усмехнулся тот, — С чего это такая милость?

— Понятия не имею. — Дженгис пожал плечами, хоть подросток его и не видел, — Велено тебя привести в порядок, вернуть твое барахло и представить пред светлые очи начальства. Так что давай, шевелись.

Спустя приблизительно сорок минут, в кабинет директора тюрьмы Ее величества для малолетних правонарушителей Глен Парва, постучали и, после разрешения, дверь открылась, и вошел давешний подросток. Уже отмытый, переодетый в джинсы, светлую рубашку с коротким рукавом и белые кроссовки, с волосами, забранными в хвост, спадающий почти до лопаток и с круглыми очками на носу, которые удивительно шли ему. За ним в кабинет вошел Дженгис.

— Сэр! Заключенный Гарольд Джеймс Поттер доставлен! Разрешите идти, сэр!

— Свободны, Дженгис!

Сопровождающий вышел. Директор, высокий, начинающий полнеть и лысеть, но все еще в хорошей форме обернулся к сидящему в кресле для посетителей мужчине.

— Собственно, вот он! Все бумаги оформлены, можете забирать.

— Благодарю, — гость встал из кресла и посмотрел прямо в глаза вошедшему. — Здравствуйте, мистер Поттер.

Гарольд Джеймс Поттер почувствовал, как его читают.

31 июля-1 августа 1991 года, ночь, где-то в Шотландии.

Старик, с длинной, седой бородой, одетый в цветастое подобие халата, с колпаком на голове, обутый в мягкие туфли, директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор ждал уже несколько часов, когда раздалась мелодичная трель и спустя минуту, в кабинет вошел тот самый худой, черноволосый, черноглазый мужчина, который покинул его вечером.

— Ты что-то выяснил, Северус? Что ты узнал?

— Многое, Альбус, я все расскажу. Но у меня есть вопросы…много вопросов! — мужчина, которого звали Северус, устало опустился в кресло и прикрыл глаза.

— Конечно, мой мальчик, я отвечу на все твои вопросы…на которые смогу. Чаю? — спросил директор.

— Если можно, бренди, — Северус потер лицо ладонями, — Это какой-то ужас!..

— Конечно! — Дамблдор сделал несколько пассов внезапно появившейся в руке палочкой и перед Северусом возникла бутылка, бокал и тарелка с тонко нарезанным лимоном и кусочками горького шоколада, — Рассказывай.

Неторопливо наполнив бокал янтарной жидкостью и сделав глоток, Северус прикрыл глаза и медленно, подбирая слова, заговорил.

— Дом на Тисовой я знаю, провожал туда один раз сестру Лили, вместе с ней, поэтому аппарировал сразу рядом. Полиция уже уехала и свет в доме горел только на первом этаже. Зашел тихо. Внизу были Петуния и ее муж, поэтому в начале я нашел пацана на втором этаже и залил в него зелье сна без сновидений. Потом спустился, оглушил Петунию и связал мужа, Вернон его зовут. А потом я вскрыл его голову. Он стал овощем, но я вытащил из него всё. Мать и сына уже не стал потрошить, так поверхностно пробежался для подтверждения и заобливиэйтил. Следов не оставил, прибирать не надо.

В общем, Хагрида завалил Вернон, с помощью магловской стреляющей палки, он называет ее «помповик», не знаю что это такое. Твой тупой великан, прости, но это правда, не нашел ничего лучше, как высадить им дверь в поисках драгоценного Поттера, а когда узнал что его нет и где он, поднял такой ор, что у мужика нервы не выдержали. Пять раз что-то грохотало и из груди и живота Хагрида вылетали кровь и ошметки. Зрелище впечатляющее! Великан упал, потом вскочил и побежал, а затем обнаружился в «Дырявом котле» уже умирающим. Дальше вы знаете.

— Но что значат его предсмертные слова про тюрьму? Кто в тюрьме?! — Дамблдор почти кричал.

— Поттер в тюрьме. — у Северуса непроизвольно наползла на лицо улыбка.

— Но как? Почему?

— Да потому, что он жил практически в аду с этими маглами! — Северус практически шипел, — Почти десять лет, Альбус! Десять лет ненависти, побоев, унижений. Он жил в какой-то конуре под лестницей, его кормили только чтоб не сдох, вся работа по дому была на нем. Хотел бы я знать, кто его туда запихнул?

— Я… — Дамблдор вздохнул.

— Что?!

— Это был я! Тот, кто оставил его этим людям. Это были его ближайшие родственники и они не были связаны с волшебным миром никак. Там он был в безопасности.

— Ну, если двенадцать переломов за восемь лет, пару сотрясений мозга, несколько выбитых зубов и хроническое недоедание это по вашему безопасность…

— Я не знал… — почти прошептал старый директор.

— Позвольте вам не поверить, Альбус. Я заметил там, в соседнем доме, эту старую кошелку Арабеллу Фигг. Я прекрасно осведомлен кто она и для чего поселилась рядом. Неужели она вам ничего не рассказывала?

— Она говорила, что с мальчиком обращаются строго, но о подобных ужасах не упоминала!

— Как бы там ни было, — продолжил Северус, — в 88 году Поттер сбежал, перед этим порезав лицо своему кузену. Как, не знаю. Тот спал, проснулся от боли, никого не увидел и заорал. Прибежали родители, увидели, охренели, вызвали скорую и на ней поехали в больницу. Парня миленько зашили, теперь он может составить конкуренцию вашему дружку Аластору. О Поттере не вспоминали пару дней. Когда опомнились, его не было. Он вернулся месяца через четыре, достаточно окрепшим, чтобы иногда давать сдачи. Где был и что делал упорно молчал. Да они и не особо интересовались.

Так продолжалось еще пару лет. А в рождественскую ночь 90-го он нанес тяжкие телесные повреждения своему дядюшке. Точнее говоря, потыкал его ножом в брюхо одиннадцать раз. Дядя остался без селезенки, половины кишечника и одной почки, а Поттера отправили в тюрьму, как особо социально опасного типа.

Какой-то не особо героический герой получается, вы не находите, Альбус?

— Мерлин!.. Как же так могло произойти?! — подняв лицо от ладоней, Дамблдор с болью взглянул на собеседника, — Мы спасем его Северус, мы дадим ему надежду! Вытащи его оттуда, где он сейчас, Северус, прошу тебя, ты сможешь!

— Смогу… — он задумался, — Но лучше будет организовать официальную бумагу через ваши контакты в магловском правительстве.

— Утром у тебя будет эта бумага! — Дамблдор вскочил, — Я виноват перед мальчиком и я постараюсь все исправить! Ты поможешь, Северус?

— А куда деваться? — тот мрачно взглянул на возбужденного директора, — я в этой истории с самого начала и, боюсь, до самого конца. Скорей всего моего…

— Не говори так, мальчик мой! — Дамблдор уже почти успокоился, — Та нам нужен! Мне, Гарри, нашему делу, ты же знаешь!

— Знаю…

— Иди, отдохни. С утра отправишься за Гарри, — плечи Дамблдора опустились, — а я займусь похоронами Хагрида. Как жаль…

И он снова сгорбился в кресле.

Северус молча поднялся и тихо покинул кабинет директора, оставив того наедине со своими мыслями.

01 августа 1991 года, день, Лестер.

Гарольд Джеймс Поттер почувствовал, как его читают.

Точнее пытаются. Черные глаза, казалось сейчас просверлят в его голове дыру. Он ухмыльнулся. Уже скоро год, как даже старый Флэтч не мог ничего увидеть в его голове, кроме белых обезьян. Он решил не выделываться и отвел взгляд. То, что перед ним маг, он понял практически сразу, но вот кто этот маг? И что ему нужно? Хотя Флэтч говорил о том, что в одиннадцать лет за ним обязательно придут, но он не особо в это верил. Если бы он был кому-то нужен, неужели его запихнули бы жить к родственничкам. Или не вытащили бы от них потом, когда стало ясно какие они.

Ладно, посмотрим, что этот скажет. Ишь ты, помилование организовали! Надо поаккуратней, типа ничего про магию не знаю. Чтобы ни себя не подставить, ни Флэтча.

Худой, черноволосый, черноглазый мужчина, отвел взгляд от мальчишки и взглянул на директора.

— Хорошо выглядит, у вас тут видимо отличные условия, — произнес он, — С вашего позволения мы побеседуем.

— Да-да, конечно! — взгляд директора стал рассеянным и он отвернулся к столу, перебирая какие-то бумаги.

Фига се! Невербальный, беспалочковый конфундус это круто, надо держаться еще аккуратнее.

— Где-то тут у меня… Мне надо… — бормотал директор, — А, вот оно!

Схватив пару листов со стола, он выскочил за дверь и через мгновение из коридора донесся вопль: — Майлз! Какого хрена ты себе вообразил?! Ты единственный работаешь в этом!..

Закрывшаяся дверь кабинета отрезала звуки и стало тихо.

— Присаживайтесь, мистер Поттер, нам о многом следует переговорить, — произнес мужчина и указал рукой на соседнее кресло.

— Простите, а вы кто? — Гарри смотрел на собеседника слегка испуганно, ну как ему казалось, и говорил вкрадчиво.

— Меня зовут Северус Снейп. Я профессор зельеварения и декан факультета Слизерин в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, где, к моему сожалению, вам предстоит учиться. Можете обращаться ко мне сэр или профессор и по фамилии.

— Чего?.. — Гарри даже не пришлось изображать удивление, ведь все-таки он предполагал, что Флэтч над ним подшучивает.

— Присядьте, мистер Поттер, — Снейп вздохнул, — Нам предстоит долгий разговор.

Гарри прошел к креслу и сел на его край, выпрямив спину и положив руки ладонями на колени. Вся его поза выдавала напряжение и недоверие, которого он на самом деле не испытывал, но показывать это ему показалось неосмотрительным.

Снейп снова вздохнул. Не то, чтобы ему никогда не доводилось рассказывать маглорожденным о волшебстве, но вот то, что перед ним сидел именно Поттер его напрягало. Он десять лет ждал этой встречи, готовил речи и подбирал слова, предполагая, что ему придется с самого начала спускать наглого мальчишку с небес на землю. А тут, перед ним сидел худой, может даже тощий парень, с нелегкой жизнью которого у родственников, он ознакомился накануне. Не без удивления, Северус почувствовал даже некое сочувствие к Поттеру, но постарался тут же загнать его поглубже.

— Итак… — Снейп потер переносицу и глянул на Гарри, — Для начала, вы волшебник.

Поттер улыбнулся. Глаза Северуса расширились от удивления, явно не такой реакции он ожидал.

— Смешно, э-э-э…сэр, — произнес Гарри, — Теперь вы скажете мне, что я вдруг срочно понадобился магическому миру, я герой и все такое, позовете меня с собой и я навсегда исчезну в какой-нибудь подпольной лаборатории по пересадке органов.

Снейп воззрился на Гарри с таким ошеломлением, что у того аж зачесались руки поаплодировать самому себе.

— Ну…так… вы действительно… м-м-м… герой магического мира, — произнеся вслух эти слова, находясь в кабинете директора магловского исправительного учреждения и разговаривая с ребенком, выросшим в магловском мире и попавшим в данное учреждение за насильственное преступление против своего опекуна, Северус понял, как нелепо они звучат.

Мысли Гарри текли спокойно.

Да уж, герой… Главное не заржать! Сейчас он покажет мне какое-нибудь колдовство. Надо удивиться и поверить, но не сразу, а то будет подозрительно. Ладно, с Флэтчем все неоднократно обсуждено. Поехали.

— Сэр! Вам самому не отвратительно таким заниматься? — Гарри изобразил на лице сочувствие.

— Чем, таким?

— Собирать по тюрьмам и приютам маленьких детей и делать с ними… Что вы там с ними делаете? — Гарри откровенно издевался.

Северус Снейп не умел долго удивляться, тем более словам какого-то ребенка, а потому он начал испытывать раздражение.

— Так, мистер Поттер, мне кажется я начал не с того!

Северус достал палочку и начал последовательно показывать возможности чар и трансфигурации, как это написано в методичке по общению с маглорожденными волшебниками и их родственниками. Он пролевитировал стакан, письменный прибор и кресло с сидящим Поттером, затем превратил стол в свинью, дал ей побегать по кабинету, и возвратил в первоначальную форму. Все это он проделал невербально, с удовольствием наблюдая, как с каждым заклинанием, на лице Поттера, вместо настороженной вежливости, появляется сначала сомнение, потом удивление, а затем и восторг.

— Надеюсь, я убедил вас в существовании волшебства, мистер Поттер?

— Вполне, сэр. А я тоже так могу?

— Пока нет, для этого нужно долго учиться.

— А где?

— Мистер Поттер, где ваша внимательность? Я уже говорил вам, когда представлялся, что являюсь профессором Хогвартса. Это школа волшебников. И вам предстоит в ней учиться.

Снейп протянул Гарри большой конверт из плотной бумаги, запечатанный сургучной печатью, с надписью зелеными чернилами: «Мистеру Г. Поттеру, Лестершир, город Лестер, Тигерс роад, дом 10, Глен Парва, блок 7, карцер».

— Кстати, позвольте осведомиться, за что вы очутились в карцере?

— Да так, дал в зубы одному козлу, — ответил Гарри рассеянно, — А откуда такой точный адрес? За мной следили?

— Адреса маглорожденных учеников отражаются в большой книге Хогвартса и меняются в соответствии с изменением места жительства, — сухо сказал Снейп, — Магия…

— Понятно, — протянул Гарри, — Можно открыть?

— Это ваше письмо, — Снейп пожал плечами, — Но рекомендую всё же с ним ознакомиться, поскольку вам необходимо будет подготовиться к учебе, в соответствии с рекомендациями, изложенными в письме.

Вот он специально так заковыристо говорит или просто надо мной издевается?

Гарри молча оторвал печать и открыл конверт. Внутри находилось два листа из очень плотной то ли бумаги, то ли картона. Развернув первый лист, Гарри прочитал:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!

На втором листе обнаружился упомянутый список:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс»

Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

Три простых рабочих мантии (черных).

Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл

«История магии». Батильда Бэгшот

«Теория магии». Адальберт Уоффлинг

«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч

«Тысяча магических растений и грибов». Филли-да Спора

«Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф

«Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер

«Темные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл

Также полагается иметь: 1 волшебную палочку, 1 котел (оловянный, стандартный размер № 2), 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 1 телескоп, 1 медные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.

Гарри поднял взгляд от бумаг и посмотрел на Снейпа.

— А где я все это возьму и за какие шиши? У меня денег нет. И что такое «ждем вашу сову»? Откуда у меня сова? И, кстати, сегодня уже первое августа. Где вы раньше были?

Северус остановил поток слов, подняв руку ладонью к мальчику.

— Форма письма стандартная, никакую сову никуда посылать не надо. Все школьные предметы и книги можно купить в специализированных магазинах, куда мы с вами скоро отправимся. Что касается финансового вопроса, то, насколько мне известно, ваши родители оставили вам состояние, достаточное для обеспечения школьными принадлежностями всех студентов Хогвартса на несколько столетий вперед.

Если он в таком же стиле ведет свой предмет, то я вполне понимаю слова Флэтча, что за последнее десятилетие ни один выпускник Хогвартса не пошел в зельевары. Это просто кошмар какой-то!

— Еще вопросы?

Да до фига! Но с такими ответами, мы отсюда никогда не уйдем.

— Да, сэр! У меня еще множество вопросов, но я полагаю у меня будет возможность задать их вам позднее, — Гарри не удержался и попробовал повторить манеру профессора, — А пока, думаю нам надо покинуть данное заведение и проследовать к тем самым специализированным магазинам, о которых вы упоминали.

Снейп закашлялся. Этот пацан настолько точно отзеркалил его слова, даже тон выдержал, при этом оставаясь в рамках формальной вежливости, что повода поязвить не было никакого. Молча кивнув, он поднялся из кресла и пошел к выходу не глядя, идет ли за ним Поттер.

Также, как и профессор, Гарри молча встал и следуя за направившимся на выход мужчиной, покинул «гостеприимное» здание.

04 октября 1988 года, вечер, Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом 4.

Гарри было плохо. Болели ребра, ныла десна и кружилась голова. Надо же было попасться этому жирному козлу, его кузену, да еще после того, как удалось улизнуть от него у школы. Вот и отыгрался за унижение. Плевать на ребра, не впервой, заживут. А вот двух зубов было жалко. Мало того, что передние, так еще и коренные, больше не вырастут.

Гарри тихо заплакал, слезы потекли от уголков глаз к вискам и он тут же зашипел. На левом виске обнаружилась ссадина, видимо от дужки очков, которая и дернула жгучей болью, когда слеза до нее докатилась.

Сбежать бы, да куда?..

А может зубы тоже отрастут за ночь, как волосы, когда тетка его обкорнала перед школой. Вот было бы здорово! А еще лучше, если бы зубы выросли длинные и острые, как у вампиров из фильма, и когти еще, и чтобы глаза светились…

Гарри не заметил, как уснул.

Дадли Дурсль проснулся от того, что что-то давило на его грудь так, что тяжело было дышать. Он открыл глаза и увидел какое-то темное пятно. И вдруг пришла боль. Она полыхнула резко, на всем лице, будто с него сдернули кожу.

Дадли заорал.

Он не слышал, как прибежали родители и не видел ужаса на их лицах. Сознание покинуло его и вернулось ненадолго только тогда, когда клочки кожи, бывшие лицом, начали сшивать вместе, в надежде оставить мальчика посимпатичнее обезьяны.

Гарри снилось, что он поднимается по лестнице на второй этаж и идет к спальне Дадли. Во сне у него ничего не болело, голова не кружилась, все зубы были на месте. И зрение было преотличным, даже в темноте. Правда передвигался он почему-то на четвереньках, ну ведь на то и сон, чтобы отличался от реальности.

Подойдя к двери, которая по привычке кузена была не заперта, ну так кого ему боятся, не Гарри же, он проник в комнату и подполз к кровати, на которой сопел Дадли. Тихонько забравшись на кровать он уставился в ненавистное лицо кузена. Зрение как будто подернулось красной дымкой, из груди раздалось рычание. Вдруг Дадли открыл глаза и уставился на него. От неожиданности, Гарри вцепился прямо в лицо кузена тем, что было ближе, зубами.

Почувствовав во рту вкус Дадлиной крови, услышав его вопли и при этом не проснувшись, Гарри понял, что и не спал.

По лестнице он слетел кубарем, чудом не запутавшись в ногах и, вынеся плечом входную дверь, устремился по улице куда подальше, с ужасом понимая, что теперь ему не жить.

Через какое-то время Гарри понял, что бежит на четвереньках, потом заметил, что ему не холодно, потом что он хорошо видит и остановился.

Оглядев себя как смог, он обнаружил четыре довольно толстые лапы с внушающими когтями и пушистый хвост, покрытые густой, черной шерстью.

Я что, оборотень?! А значит и Дадли теперь оборотень, я же его покусал! Что же делать? Куда бежать? Где найти еду?

Гарри не мог сосредоточиться, ему все время казалось, что мысли обрываются не закончившись. Что делать дальше, как жить, а главное, как снова стать человеком? Ответов он не находил, как ни старался.

В этот момент он почувствовал умопомрачительный запах, пахло едой. Не сомневаясь Гарри направился туда, откуда так вкусно пахло. Ароматный путь привел его в какой-то дворик, где рядом мусорным бачком обнаружилось жестяное ведро на две трети наполненное чем-то, что и издавало такое благоухание. Сунув нос в ведро, Гарри чуть не потерял сознание от того, как свело живот и принялся с упоением заглатывать содержимое ведра, не задумываясь ни о том, что это, ни о том где он находится.

— Служба общественного здоровья, слушаю вас?

— Доброе утро, у меня на заднем дворе магазина, какая-то бродячая собака роется в помойке. Адрес — Литтл-Уингинг, Холланд-драйв, девятнадцать.

— Спасибо за информацию, сотрудники отлова будут у ват в течение десяти минут, ожидайте.

— Благодарю вас, жду.

Наевшись, Гарри настолько осоловел, что даже не заметил, как его спеленали сетью и посадили в кузов ярко раскрашенного фургона, в котором он благополучно заснул.

— То есть как это, ты его не примешь, Джим?!

— Да так и не приму. Фрэнк, это не собака, это щенок канадского черного волка, он же мне здесь такое устроит!.. Везите-ка вы его, ребята в зоопарк. Там его с руками оторвут.

— Да, кто бы еще нам за переработку заплатил, Катайся тут по всему городу!

03 января 1989 года, Лондонский зоопарк, Лондон, Риджентс-парк.

— А здесь вы можете наблюдать волчонка редчайшего вида Канадский черный, — экскурсовод так лучилась счастьем, словно сама вывела данную породу, — Он попал к нам в прошлом году. Его нашли в пригороде Лондона, истощенного и запуганного, и привезли к нам. Видимо он был ввезен контрабандой, но сумел сбежать и попался службе отлова, а они передали его сюда. Как вы видите, он прекрасно себя чувствует, хотя и немного скучает, ведь его мать по всей видимости была убита. Пойдем дальше, в нашем зоопарке содержатся еще волки восьми других видов, некоторые из которых не менее редки.

Экскурсионная группа двинулась вслед за экскурсоводом к другим вольерам, не обращая внимания на низенького, рыжеволосого мужчину, задержавшегося около волчонка.

— Ну здравствуй, Гарри Поттер, — произнес рыжий, — Долго же я тебя искал.

Волчонок, до этого спокойно лежавший, положив голову на лапы, вскинулся и взглянул на мужчину ярко-зелеными глазами.

— Я могу тебя вытащить отсюда, — тихо сказал тот, — И даже попытаюсь помочь. Но ты должен вести себя тихо и не мешать мне. Согласен.

Черный волчонок вскочил на лапы и наклонил голову, словно кивая в согласии. Рыжеволосый достал из кармана палку, похожую на короткую указку и, помахивая ей начал что-то бормотать. Щелкнул замок на дверце клетки и та, поскрипывая, открылась. Волчонок рванулся наружу, но тут же свалился, спеленутый по всем лапам веревками. Он с возмущением глянул на мужчину, но тот, не обращая внимания, закинул волчонка на плечо и исчез.

В течение пары часов, все экскурсионные группы и отдельные посетители обходили вольер с Канадским черным, как будто не замечая его. Когда пропажа обнаружилась, вина пала на сотрудника, который кормил волков и, видимо, не закрыл замок. Через два дня в вольер заехал Канадский серый и о черном благополучно забыли. Только дама экскурсовод иногда с тоской вспоминала необыкновенно умный взгляд щенка Канадского черного волка.

01 августа 1991 года, вечер, Лондон, Косой переулок.

Выйдя из здания Глен Парва, Снейп, а за ним и Гарри направились не к парковке, а чуть в сторону, в небольшой скверик.

— Так, мистер Поттер! Сейчас я возьму вас за руку и перенесу нас в Лондон, в район, где проживают только волшебники. Прошу вас не кричать и не вырываться. Вы можете почувствовать неприятные ощущения, но не переживайте, я делаю это не впервые.

Парная аппарация на такое расстояние! Силен мужик! Надо не забыть изобразить дезориентацию.

Гарри молча взял профессора за руку и приготовился. Снейп достал палочку, взмахнул ею и, с тихим хлопком, они с Гарри исчезли.

Снейп за руку с Гарри аппарировал на специальную площадку в Косом переулке, находящуюся рядом со зданием банка Гинготтс. После аппарации Гарри немного повело в сторону, но крепкая рука профессора удержала его.

— Мы с вами в Косом переулке, мистер Поттер. Перед вами Гринготтс, это банк гоблинов. К сожалению, мы сегодня опоздали и посетим его завтра, равно как и магазины.

— Сэр! А сейчас мне куда?

Снейп завис. Когда, после почти бессонной ночи он отправился вытаскивать Поттера из тюрьмы, то даже не задумался о том, куда после этого Поттера девать. Ни к себе же его тащить, еще чего не хватало. А школа только через месяц.

— Кхм, мистер Поттер! Если я вам предложу пожить это время в гостинице, вы сможете не наделать глупостей?

— Кончено, сэр! В тюрьме я уже был, мне там не понравилось.

— Поверьте, в магической тюрьме, вам не понравилось бы еще больше, — со вздохом произнес Снейп и направился налево от здания банка.

Ярдов через сто, они подошли к симпатичному, трехэтажному домику, на фасаде которого висела табличка — «Лунная пыль. Жилье с питанием и без». Внутри домик оказался гораздо больше, чем выглядел снаружи и гораздо пафоснее. Ковры на полу, золоченые люстры и бра, мягкие диваны и кресла, обитые бархатом, рядом с резными столиками, создавали впечатления роскоши. За стойкой в дальней от входа части холла обнаружилась симпатичная девушка, с короткими светло-русыми волосами и карими глазами в черно-белой, по видимому форменной, одежде.

— Здравствуйте! — дежурно улыбнулась она, — Хотите снять комнату, номер, этаж? С питанием, без питания? С ванной, душем, бассейном? Мы можем предоставить любые…

— Комнату с душем и питанием для молодого человека, на два дня с возможностью продления, — перебил ее словесный поток все более мрачнеющий Снейп.

— Четыре галеона и три галеона депозит, ваша комната номер 8 на втором этаже, — тут же ответила девушка, доставая ключ на большом деревянном брелоке.

Снейп отсчитал ей несколько желтых кругляшей, взял ключ и, придерживая Гарри за плечо, поднялся на второй этаж.

Чистая комната, с минимумом мебели и окном на улицу, понравилась Гарри, он поблагодарил профессора.

— Не за что, мистер Поттер! Это в том числе и моя вина, что я не подумал, где вы будете находиться до первого сентября. Отдыхайте. Я зайду за вами завтра в девять утра. Надеюсь, мне не придется вас будить.

Резко развернувшись, Снейп покинул комнату, оставив Гарри в одиночестве.

ГЛАВА 2

03-10 января 1989 года, где-то в Лондоне.

— Ну что ж, Гарри, давай знакомиться.

Невысокий мужчина, с блеклыми рыжими волосами, слегка обрюзгшим лицом и светлыми глазами, которые иногда проблескивали голубизной, а иногда стальной серостью, обращался к сидящему перед ним волку-подростку, почти волчонку, необычного черного окраса, который внимательно смотрел на мужчину, как будто понимая его слова.

— Думаю, ты не хочешь остаться волком на всю жизнь? — мужчина усмехнулся, глядя как волчонок мотает головой в отрицательном жесте, — Тогда надо превращаться обратно.

Волчонок уставился на говорившего со смесью удивления и возмущения, которая непонятно как, отразилась на его морде.

— Понимаю, пробовал, не получается, мысли путаются, сосредоточиться тяжело и все такое… Я попробую тебе помочь, но ты сам должен очень-очень захотеть вновь стать человеком. Зовут меня Мундунгус Флэтчер. Но пока тебе будет проще называть меня Флэтч. А ты Гарри Поттер. Я Флэтч, а ты Гарри. Ты учишься в школе, а я не учусь. Я работаю. Думай о том, чему ты учишься в школе, Гарри. Думай о том, где работаю я. Меня зовут Флэтч. Думай обо всем, что я тебе сказал все время, даже во сне. Спи и думай, что ты Гарри. Гарри Поттер. А я Флэтч.

Голос мужчины звучал все тише и тише, глаза волчонка закрывались и, наконец, он улегся, положив голову на лапы и уснул.

Ему снилось, что он человек. Человек по имени Гарри. И с ним разговаривает другой человек. Человека зовут Флэтч и еще как-то. Но он не помнил как. И этот человек, Флэтч, хочет помочь человеку по имени Гарри. Но Гарри сейчас не человек. Поэтому ему очень надо стать человеком. Стать Гарри. Гарри Поттером.

Флэтчер кормил волчонка утром и вечером. Кормил сытно. Потом он брал волчонка на руки и переносил его в лес, где тот бегал до ломоты в лапах. Затем они возвращались в дом Флэтчера, где тот снова и снова говорил с волчонком, усыпляя его. И снова, и снова, и снова…

11 января 1989 года, утро, где-то в Лондоне.

— Доброе утро, Гарри!

Голос Флэтча, уже привычный, заставил открыть глаза и потянуться.

— Доброе у…, — худой, черноволосый мальчишка, одетый в старые вещи не по размеру, замер с открытым ртом и вытаращил ярко-зеленые глаза на стоящего перед ним Флэтчера.

— Получилось…, — хрипло произнес мальчик и из глаз полились слезы.

— Получилось, — согласно кивнул Флэтчер и улыбнулся, — Что же ты плачешь, радоваться надо! Ты чуть ли не первый в истории человек, который после спонтанного обращения, да еще в таком возрасте, смог вернуться в человеческую форму.

— Но как? Почему? Как это возможно? — Гарри замотал головой.

— Спокойно, Гарри! Я все тебе расскажу! А ты все расскажешь мне. Но сначала встань, умойся и пойдем завтракать как люди.

— А кто вы? — на лице Гарри появилось испуганное выражение.

— Я же говорил тебе свое имя, помнишь? Вспоминай.

Гарри закрыл глаза, сосредотачиваясь.

— Мундунгус Флэтчер, мне будет проще Флэтч.

— Правильно, молодец!

— А я Гарри. Гарри Поттер. Я учусь в школе, а вы работаете, но я не знаю где.

— Хорошо Гарри, получается. А теперь попробуй встать.

Встать у Гарри получилось только на четвереньки. И идти в таком положении он не смог. Поэтому Флэтчер на руках отнес его в ванну, где заставил раздеться и тщательно помыл. Затем выдал чистый пижамный комплект из штанов и футболки, после чего также перенес мальчика в столовую, где усадил за стол.

Гарри смотрел, как этот, немолодой уже мужчина, достаточно непрезентабельного вида, с удовольствием суетится у плиты и накрывает на стол. Овсянка, яичница с беконом, тосты, джем, молоко, как по мановению волшебной палочки появлялись на столе.

Гарри замер. Палочка. Точно! То есть этот человек, Флэтч, волшебник, раз он пользовался волшебной палочкой в зоопарке. Да, он же жил в зоопарке! В клетке! Он был волком! И он покусал Дадли! А потом убежал и его поймали!

Ворох мыслей и воспоминаний обрушился на Гарри. Он вспоминал. Вспоминал всю свою жизнь у родственников, школу, Дадли… Чего-то не хватало.

— Сэр, а где мои очки?

— А ты что, плохо видишь? — спросил Флэтч в ответ.

Гарри огляделся и с удивлением понял, что прекрасно видит. Выглянув в окно, он заметил лес вдалеке и кружащуюся над деревьями птицу. Он различал каждое волоконце в похожих на перья облаках. Он перевел взгляд и через дверной проем различил надписи на корешках книг в шкафу, стоящем в соседней с кухней комнате.

— Я помню, что носил очки, — произнес Гарри, — Я очень плохо видел. И еще у меня не было двух зубов, а теперь они есть. Как это могло произойти?

Вздохнув, Флэтчер опустился на стул напротив Гарри.

— Давай так, Гарри. Если коротко, то ты волшебник, да еще и анимаг. Это те волшебники, которые могут превращаться в животных. Их, то есть вас, очень мало, поскольку этому очень сложно научиться. Но ты спонтанный анимаг. Какое-то сильное потрясение заставило тебя принять анимагическую форму. Именно твое превращение исправило тебе зрение и вернуло зубы. Но вот назад ты без помощи превратиться не мог. Я почти все знаю про тебя, Гарри. И расскажу тебе почти все про себя, потом.

— А?..

— Да, я тоже волшебник, но не анимаг. Я, правда, все тебе расскажу и постараюсь кое-чему научить, но немного позже. Ты сейчас даже ходить не умеешь. Так что давай завтракать.

02 августа1991 года, утро, Лондон, Косой переулок.

Завтрак был великолепный.

Проснувшись утром и проведя водные процедуры, Гарри спустился на первый этаж и, по указанию девушки-дежурной, направился в кафе, где его накормили до отвала классическим завтраком и даже подали чашку кофе, не спрашивая о возрасте.

Конечно, последние пару лет он не голодал, но и есть сколько хочет, у него не всегда получалось. Тем более что после занятий, аппетит был просто чудовищный.

Долго рассусоливать было некогда и, сразу после завтрака, Гарри уселся в кресло в холле и стал ждать своего спасителя и будущего профессора.

Странно, но он не воспринимал Снейпа, как нечто плохое, хотя и знал почти обо всех его, якобы тайнах и ролях, в событиях десятилетней давности. Вообще, сам факт того, что за ним пришел именно Снейп, позволял сделать определенные выводы.

За прошедшие два с половиной года, хотя прожил он больше трех, его мозг научился не только запоминать информацию, но и проводить достаточно скрупулезный ее анализ, и выводы, которые он делал, почти всегда были верными. Волчонок превращался в волка.

Ровно в девять утра Снейп вошел в холл гостиницы и наткнулся на внимательный взгляд зеленых глаз из-под круглых очков.

"За что мне это? — подумал он, — Ведь за эти годы я так хорошо научился его ненавидеть, а теперь даже сарказм не всегда удается. Этот парень разрушает мои барьеры, как будто взрослый он".

Гарри поднялся и подошел к Снейпу.

— Доброе утро, профессор. Я готов проследовать в вашем обществе куда скажете. Также, я льщу себя надеждой, что вы ответите мне на некоторые вопросы, которые у меня возникли после нашей последней встречи, — Гарри слегка наклонил голову, скрывая усмешку.

— Перестаньте, Поттер, — Снейп поморщился, — Признаю, вчера я был несколько официален, но вы должны меня понять. Не каждого своего будущего студента, мне приходится вызволять из пенитенциарного учреждения. Пенитенциарный это…

— Я знаком с этим термином, профессор, — перебил его Гарри, — И даже знаю, что он означает. Может быть тогда, если вы не возражаете, перейдем на более простой стиль общения? Я не говорю о неформальном, но просто не такой официальный?

— Не возражаю, мистер Поттер. И даже прошу прощения, если в какой-то степени шокировал вас. Готовы? У нас сегодня много дел.

Выйдя из гостиницы, они повернули налево и через несколько минут оказались напротив высокого, возвышающегося над всеми окрестными постройками, белоснежного здания. Огромные двери, высотой футов пятнадцать, охраняли два существа, которых было невозможно спутать с людьми.

— Это банк Гринготтс, — тихо произнес Снейп, — Самый крупный и надежный банк в мире волшебников. Он управляется гоблинами и они же осуществляют охрану. Пойдемте, мистер Поттер и постарайтесь реагировать спокойно на все необычное.

Гарри хмыкнул про себя, подумав о том, как удивился бы профессор узнав, сколько необычного уже повидал он за свою жизнь. Правда, в Гринготтсе он еще не бывал.

Гарри последовал за Снейпом и, пройдя через двери, очутился в огромном вытянутом зале, где по правой стороне, за высокими конторками, сидели зеленокожие существа и, когтистыми лапками, сосредоточенно пересчитывали золотые монеты, взвешивали огромные драгоценные камни и совершали все то, что было призвано показать богатство и надежность.

Блин, сколько пафоса то! А то я в Британском музее Куллинан не видел. Сомневаюсь, что эти зеленые гномы, надыбали бы столько камней в два раза крупнее. Пыль в глаза пускают.

Но на лице Гарри изобразил восхищение и восторг, что без сомнения понравилось гоблинам и добавило раздражения Снейпу.

Профессор подошел к конторке, где гоблин не работал с камнями или драгметаллами, а просто сортировал бумаги, делая вид, что очень занят.

— Мы бы хотели взять деньги из сейфа, — сказал Снейп гоблину.

— Ключ, — тот даже не поднял глаза на подошедших.

С выражением лица, как будто съел даже не лимон, а бергамот, Снейп достал из кармана камзола небольшой ключ, желтого металла, и передал его гоблину.

Тот посмотрел на ключ, потом на Снейпа, а затем перевел взгляд на Гарри.

— Мистер Поттер, я полагаю?

— Да, — ответил Гарри, пытаясь придать голосу робости.

— Этот человек сопровождает вас?

Лицо Снейпа покраснело от возмущения и он открыл уже рот, чтобы ответить, но Гарри его опередил.

— Это профессор Снейп, мой будущий преподаватель в Хогвартсе и он помогает мне подготовиться к школе.

— Хорошо, — проскрипел гоблин, — идите за мной.

Он соскочил с высокого стула, оказавшись всего около четырех футов ростом (примерно 120 см), и всем своим видом показывая, какое огромное одолжение он делает присутствующим мага, направился к дальнему концу зала, где в стене имелось множество дверей.

Как гоблин выбирал среди совершенно одинаковых дверей нужную, Гарри не понял, по, когда они втроем вошли в помещение, истинные размеры которого не получалось определить, поскольку и потолок и стены были скрыты темнотой, перед ними возник очередной гоблин. Этот был моложе и менее важный, чем их сопровождающий.

— Граухх, — обратился к молодому гоблин, — Мистер Поттер и его сопровождающий (Снейп поморщился) желают получить наличные из детского сейфа мистера Поттера. Вот ключ.

— Граухх сопроводит вас, — повернулся гоблин к Гарри, — Напоминаю, что дневной лимит изъятия денежных средств из сейфа — тысяча галеонов, месячный — не более десяти тысяч.

Ого! Сколько же там всего-то?! И этот ушастик сказал про детский сейф. Значит, есть и взрослый? Уточню, но потом. Снейп тут явно лишним будет.

Гарри особых эмоций не показал, поскольку вроде как не знал, много или мало это, тысяча галеонов. Однако Снейп, услышав названные цифры, уже явно начинал закипать. Неудивительно, ведь его жалование как преподавателя, декана и мастера не превышало ста пятидесяти галеонов в месяц. И это была очень приличная сумма.

Пока Снейп и Поттер пребывали в раздумьях над жизненными перипетиями, старый гоблин испарился, а Граухх предложил следовать за ним. Пройдя всего пару десятков ярдов, они вышли к небольшой металлической тележке с сиденьями внутри, стоящей на рельсах, уходящих куда-то вправо и вниз. Гоблин предложил садиться и первым занял место. Снейп, пропустив Гарри вперед, тоже разместился внутри и тележка тронулась. Гарри не заметил каких-либо органов управления чудо-телегой, но через несколько минут скоростного спуска и мотания, при отсутствии хоть мало-мальской страховки, она резко затормозила и довольный гоблин предложил темно-зеленому Снейпу и светло-зеленому Гарри ее покинуть.

Они оказались в небольшой круглой каменной пещере, где на стенах горели цифры и не было какого-либо подобия дверей. Гоблин подошел к участку стены, где горел номер 687 и поднес ключ. В стене проявилась высокая, мощная дверь с замочной скважиной, куда ключ тут же был помещен. Дверь открылась и изнутри вырвалось облако зеленого дыма, а когда оно рассеялось, Гарри хмыкнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов.

— Простите, сэр, — произнес Гарри, задумчиво, но, поскольку никто не видел его лица, Снейпу показалось, что робко, а гоблину, что восхищенно, — а сколько тут?

— В вашем сейфе, на сегодняшний день, хранится пятьдесят тысяч шестьсот двадцать пять галеонов. Сорок пять тысяч золотом, пять с половиной тысяч серебром и сто двадцать пять бронзой. В одном галеоне содержится семнадцать серебряных сиклей, в одном сикле двадцать девять кнатов. Курс к магловской валюте на второе августа девяносто первого года, за один галеон четыре фунта, восемнадцать шиллингов, восемь пенсов. Если вы захотите обменять фунты на галеоны, курс для вас будет составлять…

— Все-все! Хватит! — Гарри схватился за голову, — Я понял. Сэр! — он обратился к Снейпу, — Сколько мне надо денег на подготовку к школе и куда их класть?

"Ну что ж, — подумал Снейп, глядя на Гарри не без некоторого удовлетворения, — пацан не потерял голову от золотого блеска, это хорошо. Может он и не такой раздолбай, как его покойный отец?"

— На полный набор первокурсника, включая одежду, вам хватит от пятидесяти до восьмидесяти галеонов, в зависимости от уровня магазинов. Я вам рекомендую взять сто галеонов, монетами разного номинала.

Снейп повернулся к гоблину.

— Нам нужен кошелек.

— Кошелек с привязкой к сейфу стоит десять галеонов и три сикля за привязку к владельцу.

Профессор нахмурился и глянул на гоблина из-под бровей.

— Зачем ты лжешь своим клиентам, зеленокожий? — Снейп почти шипел, — Неужели ты думаешь, что я не знаю, от какой суммы в сейфе появляются индивидуальные привилегии? Кошелек! Живо!

Граухх слегка отступил от взбешенного Снейпа, а затем, с видом "ну, не получилось", протянул ему небольшой кошелек.

— Ему отдай! — рявкнул Снейп и гоблин, оскалившись, отдал кошелек Гарри.

— Кошелек простой, — пояснил Граухх Гарри, — только с небольшим расширением и облегчением веса, поэтому не теряйте. К сейфу не привязан, от кражи не зачарован.

— Берите уже деньги, мистер Поттер, — перебил его Снейп, — Нам пора идти.

Гарри молча накидал в кошелек около восьмидесяти золотых монет, догреб серебра и мелочи и вышел из сейфа. Как только все трое покинули сейфовую комнату и гоблин закрыл дверь, она тут же исчезла, оставив голую стену. Гоблин отдал ключ Снейпу и тот спрятал его в карман мантии, не замечая косого взгляда Поттера.

— А теперь, нам надо посетить еще сейф 713, — сказал профессор, — Вот ключ и извещение владельца.

Теперь скривился гоблин, но вслух ничего не возразил и они вновь погрузились на тележку.

Через каких-то пятнадцать минут, покатавшись на тележках до тошноты и забрав из сейфа 713 маленький сверток, профессор и его будущий ученик вывалились из здания банка, едва переводя дыхание.

— Кофе, Поттер?

— С удовольствием, профессор.

Еще через полчаса, они слегка пришли в себя на веранде приятного кафе-мороженое Фортескью, съев по пирожному и выпив по чашке кофе.

— Итак, мистер Поттер, если вам небезразличны мои замечания, предлагаю начать с волшебной палочки. Мастер Олливандер может занять достаточно много вашего времени.

— Я не возражаю, профессор, как скажете.

Вернувшись назад по улице, они подошли к маленькому, обшарпанному зданию, рядом с гостиницей, где жил Гарри. С некогда золотых букв над входом "Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры" давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка.

Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Снейп в ожидании хозяина. Гарри рассматривал тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка.

— Добрый день, — послышался тихий голос.

Гарри вздрогнул от неожиданности, Снейп же только поднял взгляд, видимо он был знаком с привычками здешнего продавца.

Перед ними стоял пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак.

— Здравствуйте, — ответил на приветствие Гарри.

— О, да. — Старичок покивал головой. — Да, я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. — Это был не вопрос, а утверждение. — У вас глаза, вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.

Мистер Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную. Гарри ужасно захотелось отвернуться или просто моргнуть. От взгляда этих серебристых глаз ему стало не по себе.

— А вот ваш отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у вашей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.

Мистер Олливандер стоял так близко к Гарри, что носы почти соприкасались. Гарри даже видел свое отражение в затуманенных глазах старика.

— А, вот куда...

Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри.

— Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку которая это сделала, -мягко произнес он, — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы...

Он потряс головой, и вдруг, к облегчению Гарри, который больше не мог выдерживать этот взгляд, заметил Снейпа.

— Северус Снейп! Здравствуйте... Дуб, одиннадцать дюймов, очень подвижная, не так ли?

— Приступайте, мистер Олливандер, у нас очень мало времени.

— Гм-м-м, — задумчиво протянул мистер Олливандер, не сводя со Снейпа испытующего взгляда, — Ладно, а теперь вы, мистер Поттер. Дайте мне подумать. — Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями, — Какой рукой вы держите палочку?

— Понятия не имею, — ухмыльнулся Гарри, но спохватившись пролепетал, — А, я правша!

— Вытяните руку. Вот так.

Старичок начал измерять правую руку Гарри. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от колена до подмышки, и еще зачем-то измерил окружность головы.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух, абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой.

Олливандер отошел к полкам и начал снимать с них одну коробочку за другой.

— Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

Гарри взял палочку в правую руку и немного помахал ей перед своим носом, но мистер Олливандер практически тут же вырвал ее из его руки.

— Эта не подходит, возьмем следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте.

Гарри попробовал, хотя едва он успел поднять палочку, как она оказалась в руках мистера Олливандер.

— Нет, нет, берите эту — эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее.

Гарри пробовал. И снова пробовал. И еще раз попробовал. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась все выше и выше. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.

— А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно... а кстати... действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.

Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. Пальцы его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил ее вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах.

— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так, очень любопытно... чрезвычайно любопытно...

Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бумагу, продолжая бормотать:

— Любопытно... очень любопытно...

— Извините, — спросил Гарри, — что именно кажется вам любопытным?

Мистер Олливандер уставился на Гарри своими выцветшими глазами.

— Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса... Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам.

Гарри вздохнул.

— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих.

Гарри заплатил за палочку семь золотых галеонов, и мистер Олливандер с поклонами проводил их с профессором до двери.

25 декабря 1989 года, утро, где-то в Лондоне.

— С Рождеством, Флэтч!

— С Рождеством, Гарри! Держи.

Флэтчер протяну Гарри деревянную коробку из дерева с красноватым оттенком. Никаких узоров и надписей на коробке не было. Гарри улыбнулся и взглядом показал на стол, этот урок он с Флэтчем уже проходил. Ответно улыбнувшись, Флэтчер положил коробку на стол и отошел слегка в сторону. Гарри протянул обе руки, ладонями вниз, над подарком и сосредоточился. Вначале вокруг коробки возникло небольшое, едва заметное марево, а затем, крышка открылась и аккуратно откинулась на петлях. Гарри взглянул внутрь.

На темно-синем бархате лежала палочка. Слегка изогнутая, без четко отделенной рукояти, она словно светилась.

— Это мне? — Гарри всхлипнул.

— Надеюсь, что вы подойдете друг другу. Попробуй.

Гарри протянул руку и осторожно провел пальцами по гладкому дереву. Он почувствовал покалывание и вдруг, палочка задрожала и сама впрыгнула ему в ладонь.

— Заскучала, — хмыкнул Флэтчер, — Все, Гарри, она твоя. Только кровью привяжи, не забудь.

Через некоторое время, сидя у камина и попивая горячее вино со специями, Флэтчер рассказывал Гарри:

— Мне эта палочка досталась в оплату за одну услугу. Она сделана в России из сибирской ели. А что внутри не знаю. Мастер, который сделал эту палочку погиб, я помогал его сыну, вот он и отдал мне несколько палочек.

В России не так, как у нас.

Когда ты пойдешь покупать палочку перед школой, скорее всего к Олливандеру, он будет петь тебе про то, что палочка выбирает хозяина. И да, с его палочками так и происходит. Но это потому, что он их выстругивает и засаживает сердцевину насильно.

В Сибири, мастер выбирает молодые деревья и выращивает из них палочки, внедряя сердцевину в живое дерево. Как они это делают, мне не известно, но делают. А потом, когда приходит время, палочку не выстругивают, а обрабатывают дерево по волокнам, со всеми изгибами. Да, палочки не получаются прямыми, но зато магию проводят гораздо лучше и ровнее, чем выструганные. Поэтому у нас и считается, что "палочка выбирает хозяина", хотя просто пробуешь, пока не совпадет сердцевина, древесина и твоя магия, а там волшебник выбирает себе палочку по своим потребностям, у многих их несколько.

Кроме того, на палочки, произведенные в Британии, накладывают отслеживающие колдовство чары. Якобы для соблюдения закона об ограничении волшебства несовершеннолетними. Но и после совершеннолетия их никто не снимает, так что сам понимаешь. Только в старых семьях хранится достаточное количество неподконтрольных палочек, из которых будущему ученику подбирают подходящую. А все остальные под контролем. Никогда не показывай ее и не говори никому, пока будешь в школе. Изымут.

Все, Гарри, пора отдыхать. Завтра приступаем к настоящей учебе.

02 августа1991 года, день, Лондон, Косой переулок.

Гарри с профессором посетили кучу магазинов, купив все, что необходимо к школе, по списку. Дольше всего проторчали в ателье Малкин, где невысокая, полная владелица, вначале долго снимала мерки, а потом упаковывала мантии.

Единственное, от чего категорически отказался Гарри, был школьный сундук. В магазине он сразу обратил внимание на небольшой чемодан на колесиках с выдвижной ручкой. По словам продавца, чемодан имел расширенное пространство в пятнадцать кубических ярдов (около 11,5 куб.м) и чары облегчения веса. Стоил он всего в два раза больше сундука, поэтому Гарри не раздумывал. Также он прикупил школьную сумку на плечо, тоже с чарами расширения и облегчения. Хотел, конечно, рюкзак, но тут уже воспротивился Снейп, заявив, что Хогвартс приличная школа и он лично, ежедневно будет снимать с Поттера баллы за неподобающий вид, вне зависимости от факультета, на который тот поступит.

Около трех часов дня, они перекусили все в том же кафе, причем заплатил Снейп. А когда Гарри попытался возразить, вызверился на него, что он вполне способен за свой счет накормить какого-то мальчишку, да еще и не слишком сильно обогнавшего в телосложении глиста.

После обеда, уже стоя на улице, профессор протянул Гарри конверт.

— Здесь билет на поезд, мистер Поттер. Первого сентября, в одиннадцать часов утра, вокзал Кингс-Кросс, платформа 9¾. Попасть на нее можно через барьер между платформами 9 и 10. Через него могут пройти только маги. Закроете глаза и идите вперед. Опоздаете — пеняйте на себя, в Хогвартс вы не попадете. Вопросы?

— Нет, профессор, спасибо вам! — Гарри в порыве чувств обхватил Снейпа за талию и, уткнувшись лицом ему в грудь, простоял так несколько секунд. Снейп не шевелился. Наконец Гарри отцепился и, смутившись, отвернулся, а потому, усмешки Снейпа не заметил.

— Извините, сэр. До свидания.

— До встречи в школе, мистер Поттер. Предупреждаю, что за вами будут присматривать, поэтому не рекомендую покидать Косой переулок. Надеюсь, вы не натворите глупостей за это время.

— Я постараюсь, сэр.

Снейп, не говоря больше ни слова, резко развернулся и, сделав несколько шагов в сторону, исчез.

Блин, и аппарирует без палочки! Крут, крут! Ладно, раз попросили не делать глупостей, будем делать умности. И одну прямо сейчас.

И Гарри, катя за собой новенький чемодан и подкидывая в руке небольшой желтый ключ, направился в сторону банка Гринготтс.

ГЛАВА 3

02 августа 1991 года, вечер, где-то в Лондоне.

Северус Снейп, мастер зелий, профессор зельеварения и декан факультета Слизерин в Хогвартсе, думал.

Попрощавшись с Поттером, он переместился в одну из своих лондонских квартир, чтобы побыть какое-то время в одиночестве, прежде чем встречаться и докладывать Дамблдору. Таких квартир у него было четыре, в разных районах Лондона. Причем, если в двух квартирах его знали хотя бы консьержки, то в двух других он не появлялся через вход никогда, только аппарацией. И ни разу дважды подряд в одну квартиру.

Приняв душ, Снейп переоделся в домашнее, налил себе на два пальца скотча и, присев в кресло у стилизованного камина, задумался.

Поттер не шел у него из головы. Что-то с ним было не так. Какая-то постоянная неправильность ощущалась при общении с мелким поганцем. А ведь, что казалось бы сложного? Вызволить недоноска из магловской тюряги, пройтись по магазинам и попрощаться с ним до осени. Но мысли не оставляли.

Опытный ментальный маг, Снейп прикрыл глаза и погрузился в свою память, почти покадрово рассматривая произошедшие вчера и сегодня события.

И вот! Он нашел!

Во-первых, очки Поттера. Это точно не очки. Точнее не очки для коррекции зрения. Скорее всего, артефакт. Но какой, для чего? И откуда он у мальчишки, который якобы ничего не должен знать о волшебстве?

И вот тут возникает, во-вторых. Поттер очевидно знает о мире магов, причем не просто слышал, а явно не новичок. И он ведь почти провел его! Если бы не менталистика, хрен бы чего вспомнил. Реакции, выражение лица… А как он вел себя у Олливандера?! Парень явно не первый раз держал в руках волшебную палочку!

Что же теперь делать?

Если рассказать все Дамблдору, как есть, Поттер очень быстро лишится большей части своей памяти и превратится в послушную директору куклу. Но, если не говорить директору, то надо обязательно переговорить с Поттером.

Ладно. Директор ждет с отчетом завтра к полудню, значит, с утра он снова у Поттера. Заодно и ключик вернет, щипач недоделанный.

Снейп усмехнулся, допил виски и отправился в спальню. Последние трое суток выдались тяжелыми, надо выспаться, а то его не только Поттер проведет.

02 августа 1991 года, вечер, Лондон, Косой переулок.

Гарри без проблем вошел в банк и направился к тому же гоблину, к которому обращался Снейп утром.

— И снова, здравствуйте, уважаемый! Я бы хотел поговорить с компетентным специалистом, по поводу наследства рода Поттер, — обратился к гоблину Гарри.

Гоблин молчал почти полминуты. Затем его тонкие губы раздвинулись, обнажив два ряда белоснежных, острых зубов.

— Что конкретно юный господин хотел бы выяснить? До безвременной кончины вашего отца, именно я вел дела рода Поттер. Меня зовут Грипхук.

— Мне бы хотелось выяснить, на что еще, кроме детского сейфа, я могу рассчитывать. Как мне всем этим воспользоваться и кто, собственно, сейчас несет ответственность за малолетнего меня.

Грипхук закашлялся. Потом с интересов взглянул на наглого человеческого детеныша.

— Что ж, юный мистер Поттер. Не соблаговолите ли пройти со мной в переговорную комнату, там нам будет удобнее разговаривать.

— Конечно, уважаемый Грипхук, я готов следовать за вами.

Второй раз за сегодняшний день, Грипхук слез с высокого стула и направился к дверям в дальнем конце зала. Выбрав одну, он отворил ее и жестом пригласил Гарри проходить. Они оказались в небольшом, уютном кабинете с массивным столом, двумя креслами, камином и большим шкафом у стены.

— Присаживайтесь, юный господин, — гоблин указал на кресла и они уселись у стола напротив друг друга. — Я правильно понимаю, что вы хотели бы вступить в права наследства?

— Уважаемый Грипхук! — Гарри улыбнулся, — Мне одиннадцать лет и я понятия не имею о том, что я имею или не имею. Помогите мне разобраться.

Гоблин побарабанил по столу пальцами с длинными когтями.

— Мистер Поттер, я готов помочь вам. После смерти вашего отца, все финансы вашего рода, кроме вложенных в ценные бумаги, были заморожены, что, как вы понимаете, наносит вред не только вам, но и мне, ведь я остаюсь поверенным рода, пока жив хотя бы один его представитель, но не могу управлять финансами, поскольку вы не вступили в права. Мне нужна будет ваша кровь для проверки.

Гарри холодно взглянул на гоблина.

— Мистер Грипхук. Я хоть и новичок в волшебном мире, но даже мне известно, что кровь является сильнейшим проводником магии и ее нельзя давать чужакам ни при каких обстоятельствах.

— Что вы, мистер Поттер, — гоблин изобразил оскал, долженствующий обозначать улыбку, — Я не собираюсь брать у вас кровь. Вы сами просто капнете ею на артефакт. Более того, клянусь своим действием, либо бездействием, не причинять вам вреда с использованием вашей крови или тех сведений, которые будут получены с ее помощью.

— Ну что ж, тогда давайте поторопимся.

Гоблин, не вставая из-за стола, протянул руку куда-то вниз и достал большую, тяжелую даже на вид, шкатулку. Открыв ее, он извлек чашу, нож, пергамент и набор непрозрачных флаконов. Буквально в несколько ловких движений, которые нельзя было заподозрить у криволапого, когтистого гоблина, он смешал в чаше жидкость из нескольких флаконов и протянул Гарри нож.

— Прошу вас, мистер Поттер. Сделайте надрез на руке с помощью этого ножа и капните кровью в чашу. Буквально несколько капель.

Взяв нож, Гарри провел лезвием по ладони и сжал ее над чашей. Несколько капель темной крови пролилось из сжатого кулака.

— Достаточно, — проронил Грипхук.

Гарри разжал кулак и взглянул на совершенно чистую ладонь. В это время гоблин взял чашу и вылил небольшое количество содержимого на пергамент. Раздалось шипение, жидкость исчезла и на пергаменте появился текст:

«Гарольд Джеймс Поттер (31 июля 1980) — чистокровный, жив.

Отец — Джеймс Флимонт Поттер (27 марта 1960 — 31 октября 1981), чистокровный.

Мать — Лилиан Мэрион Поттер, урождённая Эванс (30 января 1960 — 31 октября 1981), маглорожденная.

Крёстный отец — Сириус Орион Блэк (03 ноября 1959), чистокровный, жив.

Статус:

Наследник рода Поттер; Наследник рода Блэк.

Завещание:

Завещание Джеймса Ф. Поттера от 26 октября 1981 года. Не оглашалось. Наследники не призывались. Хранение — Гринготтс (копия — Отдел магического правопорядка, Министерство магии);

Завещание Сириуса О. Блэка от 26 октября 1981 года. Наследодатель жив. Хранение — Гринготтс (копия — Отдел магического правопорядка, Министерство магии).

Опекуны:

В не магическом мире — Петуния Дурсль (Эванс). Лишена опеки 21 февраля 1991 года в связи с осуждением опекаемого. Опека передана администрации Глен Парва, Лестер. Опека прекращена в связи с помилованием.

В магическом мире — Сириус О. Блэк (магический крестный). В связи с нахождением в Азкабане, опека временно передана Альбусу П.В.Б. Дамблдору.

Эмансипация:

Вступление в права наследника магического рода — с любого возраста;

Полная эмансипация — не ранее четырнадцати лет».

— Мне бы хотелось ознакомиться с завещанием моего отца и вступись в права наследника магического рода, — произнес Гарри, — И разъясните мне, пожалуйста, что значит «магический крестный»?

— А вы умеете видеть главное, мистер Поттер, — задумчиво ответил Грипхук, — Дело в том, что этот статус означает несколько иное, чем в не магическом мире. Здесь тоже крестный, это человек, призванный позаботиться о своем крестнике, в случае гибели его родителей. Но магические узы не позволят такому человеку никаким образом навредить своему крестнику…

— И что это значит?

— А это значит, мистер Поттер, что Сириус Блэк, который отбывает пожизненное заключение в Азкабане за то, что предал Поттеров и навел на вас и ваших родителей Темного Лорда, не мог этого сделать и, следовательно, не виновен.

— Уважаемый Грипхук! Я не очень хорошо разбираюсь в законах магического мира, — протянул Гарри, — Но мне кажется, что есть определенная необходимость в совершении действий по оправданию моего крестного. Как вы считаете?

— Целиком с вами согласен! — воскликнул гоблин, — С вашего позволения, я займусь этим вопросом, как только мы закончим формальности с вашим наследством. Прошу вас, ознакомьтесь с завещанием вашего отца.

Гоблин протянул очередной пергамент, который на первый взгляд был пуст. Но когда Гарри взял его в руки, на нем, так же как и на предыдущем, проступили слова:

«Я, Джеймс Флимонт Поттер, находясь в здравом уме и твердой памяти, призывая в свидетели мою магию, настоящим завещаю все движимое и недвижимое имущество, которое будет принадлежать мне на момент смерти, моей супруге Лиллиан Поттер, а в случае ее смерти, моему сыну, Гарольду Джеймсу Поттеру, наследнику рода Поттер.

В случае смерти законных опекунов (родителей), опекуном Гарольда Джеймса Поттера в магическом и не магическом мире, назначаю магического крестного Гарольда Джеймса Поттера — Сириуса Ориона Блэка.

Категорически запрещаю передавать моего сына, Гарольда Джеймса Поттера, наследника рода Поттер, на воспитание в любую не магическую семью.

Да будет магия мне свидетелем».

Как интересно. То есть, отец специально оговорил этот момент в завещании, но его не оглашали и меня передали на воспитание Дурслям. И кто же принял такое решение? Кажется, я догадываюсь. Ладно, пора заканчивать на сегодня, а то я отсюда не уйду.

Гарри поднял глаза от завещания и взглянул на гоблина.

— Полагаю, мы можем исполнить завещание моего отца?

— Да, конечно, — Грипхук вздохнул с видимым облегчением, — Комплект наследника сейчас доставят. Полный отчет об имуществе и финансах, будет ожидать вас завтра с утра. К сожалению, мы не можем отправить подобные документы почтой, как вы понимаете.

— Я хотел бы уточнить еще один момент, — Гарри нахмурился, — могу ли я использовать свой сейф без ключа?

— Конечно! Передайте ваш кошелек, пожалуйста, — гоблин взял кошелек и сунул куда-то, откуда ранее достал шкатулку, — Ваш кошелек будет привязан к сейфу, зачарован против краж и утери, а также привязан только к вам. Если вы боитесь потерять ключ, то я, как поверенный рода Поттер, могу принять его на хранение.

— Да, это было бы замечательно.

Внезапно в кабинете появился еще один гоблин. Гарри не заметил, каким образом он вошел. Вновь появившийся, с поклоном протянул Грипхуку простую черную шкатулку и исчез, так же, как появился.

— Ваш комплект наследника, мистер Поттер.

Гарри открыл шкатулку. На темно-синем бархате поблескивали перстень, браслет и серьга-подвеска, почему-то одна. Он вопросительно взглянул на Грипхука.

— Перстень наследника, также является определителем ядов и зелий в пище и напитках, — с готовностью пояснил тот, — браслет закроет вас щитом при внезапной атаке, а серьга является ментальным артефактом. Пока на вас эти вещи, вы защищены практически от любого слабого и среднего магического воздействия. К сожалению, сильные маги смогут преодолеть действие артефактов, но таких в наше время не много. Пожалуй, в Британии не более десятка.

— Ясно, — кивнул Гарри, — Как надеть серьгу? И какое ухо прокалывать?

— Ничего прокалывать не надо, это же артефакт вашей семьи. Просто поднесите серьгу к тому уху, какому хотите. Перстень наследника, как и браслет, предпочтительно носить на той руке, которой вы предпочитаете колдовать.

Гарри взял из шкатулки перстень и надел его на средний палец правой руки. Тут мгновенно ужался до нужного размера, обхватив палец и вокруг руки возникло красноватое сияние. Гарри недоуменно посмотрел на гоблина.

— Комплект не завершен, надевайте остальное.

Гарри надел браслет и сияние стало слабо розовым. Он взял серьгу и поднес ее к мочке левого уха. Как только металл коснулся кожи, Гарри почувствовал слабое покалывание и через мгновение, серьга болталась в ухе. Свет вокруг руки на секунду стал голубым и исчез, а перстень, браслет и серьга почти сразу побледнели и стали не видимыми, хотя Гарри и ощущал их на себе.

Гоблин поднялся из кресла.

— Приветствую вас, наследник Поттер, — с легким поклоном обратился он к Гарри, — Позвольте представиться. Грипхук Горхаррунд Гринготт, старший финансовый консультант банка Гринготтс, управляющий финансами рода Поттер.

— Гарольд Джеймс Поттер, наследник рода Поттер, — Гарри тоже поднялся и изобразил легкий поклон, — Приветствую вас, Грипхук Горхаррунд Гринготт.

— Называйте меня, пожалуйста, просто Грипхук. Мне так привычнее, а вам проще.

— Хорошо, уважаемый Грипхук, — Гарри слегка улыбнулся, но не стал говорить гоблину об упрощении собственного имени.

— Наследник Поттер, если у вас пока нет срочных вопросов, я бы хотел попросить вас дать мне возможность заняться теми, которые мы уже обсудили.

— Конечно, — Гарри встал, — Не буду больше вас загружать сегодня. К какому времени мне подойти завтра?

— Для таких клиентов, как вы, наш банк работает круглосуточно, — гоблин вновь изобразил оскал, — Но лучше подходите в полдень, а то я могу не успеть подготовить все необходимые документы.

— Тогда до завтра, уважаемый Грипхук.

— До свидания, наследник Поттер.

Когда Гарри покинул банк, солнце уже почти скрылось за крышами, но еще не стемнело.

Последнее дело на сегодня и можно отдыхать. Интересно, Снейп прискачет с утра или не обнаружит пропажу еще какое-то время? Хорошо, что с гоблинами удалось порешать сразу. Не хрен тут заботу изображать! Я еще запрошу завтра движение средств по счетам. Посмотрим, как некоторые личности пользовались своим положением.

Гарри пересек улицу и зашел в Лютный переулок. Создавалось впечатление, что в нем царит вечный сумрак, никакого освещения. Но Гарри не собирался путешествовать по сомнительным местам. Зайдя за здание почты, которое фасадом выходило на Косой, он нашел в стене определенный кирпич и прикоснулся к нему палочкой, произнеся несколько слов. Кирпич исчез, в открывшейся нише лежал небольшой блокнот. Гарри не сомневаясь взял блокнот в руки и, раскрыв его, нацарапал несколько слов, после чего, положил блокнот на место, взмахнул палочкой и стена приобрела прежний вид. Удовлетворенно кивнув, Гарри покинул Лютный и направился в гостиницу.

11-21 января 1989 года, где-то в Лондоне.

Когда, после завтрака, Флэтчер также на руках, перенес Гарри в комнату, усадил у камина и вручил чашку чая, а сам сел напротив, вопросов мальчик не задал. Он вообще только сейчас понял, что этот немолодой, странный мужчина, заботится о нем так, как не заботился никто и никогда. Кто он ему? Почему?

В силу возраста, Гарри не задумывался о том, что может понадобиться взрослому мужчине от ребенка. Но он, вдруг внезапно осознанным звериным чутьем, почувствовал спокойную уверенность и надежность, сидящего напротив него Флэтчера. Тот, внимательно наблюдал за изменениями лица Гарри и, наконец, кивнув, заговорил.

Гарри узнал о существовании двух миров. О том, что сам он принадлежит к магическому миру и, вот неожиданное счастье, довольно известен в нем. Об анимагии, Темном Лорде, о своем шраме и своих родителях, которые вдруг оказались не алкоголиками, погибшими в автокатастрофе, а героями магического мира, которым поставлен памятник.

От последней информации у Гарри началась истерика. Он не мог понять, почему столько лет жил в чулане, ел чуть ли не с помойки, а иногда и с помойки, поскольку не всегда его кормили хотя бы раз в день, и терпел регулярные побои от дяди, не считая нерегулярных от кузена. Оказывается, всего этого могло и не быть.

Истерика закончилась так же, как и началась, неожиданно. Гарри поднял на Флэтчера необычно серьезный взгляд огромных, зеленых глаз.

— Я хочу стать сильным.

— Зачем? — с интересом спросил Флэтчер.

— Я хочу наказать тех, кто сделал такое с моей жизнью, — мрачно ответил Гарри.

— Эх, Гарри… — вздохнул Флэтч, — Я бы мог помочь тебе, рассказать, научить. Но это долгая и тяжелая работа. А тебе всего восемь. И сможешь ли ты вытерпеть и не спалиться?

— Чего?..

— Э-э-э… Ну, не выдать другим, не волшебникам, чему ты учишься. Ты не сможешь покинуть своих родственников до определенного возраста, по некоторым причинам. И несколько лет придется терпеть. Не сорвешься?

— Я… Я не знаю… — Гарри смутился, — Не уверен.

— А вот такой ответ, Гарри, самый правильный, — Флэтчер довольно улыбнулся, — Нельзя быть уверенным в том, чего не знаешь. Я научу тебя. И уверенности тоже. Но, для начала, нам надо справиться с твоей анимагией.

— А что с ней не так? Я же стал опять человеком?

— Ты обратился спонтанно и это может повториться. Надо научиться контролировать твою способность. И времени у нас не много. Пока о твоем побеге в мире магов знаю только я. Но когда узнают кое-какие лица, могут быть проблемы. Поэтому учимся ходить, а потом учимся превращаться в ускоренном режиме.

Следующие десять дней Гарри учился быть анимагом. Сказать, что было тяжело, это ничего не сказать. Каждый день он еле доползал до кровати и спал без снов. Флэтчер кормил его три раза в день, но все куда-то исчезало. Чувство сытости проходило за полчаса, а голод вновь стал неизменным спутником. Но к двадцатому января, Гарри мог по желанию обращаться и в волка и обратно, полностью осознавал себя при превращении и не без гордости выслушивал похвалы Флэтча.

В субботу утром, Гарри проснулся и почувствовал, что что-то закончилось.

За завтраком Флэтчер отмалчивался и старался не поднимать глаз от тарелки. Наконец, он прекратил ковырять вилкой омлет и посмотрел на Гарри.

— Тебе пора возвращаться домой.

— Я не хочу, — Гарри чуть не заплакал, — Я хочу учиться. Ты обещал!

— Я не отказываюсь от своего обещания, — Флэтчер вздохнул, — Но нам надо продумать все так, чтобы никто не заметил, куда ты постоянно пропадаешь. Кроме того, ты будешь посещать и свою прежнюю школу. И по дому работу придется делать. Сегодня ты вернешься в Литтл-Уингинг. Тебя встретят как обычно и не будут спрашивать, где ты был несколько месяцев. Как только я придумаю что-нибудь, я с тобой свяжусь. Хорошо?

— Хорошо, — прошептал Гарри, — Я буду скучать. — слезы все-таки потекли из его глаз.

— Не плач, волчонок, я тебя не брошу, — Флэтчер ободряюще улыбнулся, — у меня на тебя большие планы!

Гарри тоже улыбнулся сквозь слезы. Он почему-то поверил Флэтчеру сразу.

ГЛАВА 4

03 августа 1991 года, утро, Лондон, Косой переулок.

— Приятного аппетита, мистер Поттер!

Раздавшийся над ухом голос, почти заставил Гарри вздрогнуть, хоть он и ожидал чего-то подобного.

— Доброе утро, профессор, спасибо. Присоединитесь?

— Нет, благодарю, я уже позавтракал. Но от чашки кофе не откажусь.

Снейп присел за столик в ресторане гостиницы, где Гарри наслаждался классическим английским завтраком с нотками Франции, в виде свежайших круассанов.

Налив кофе и добавив молока, Северус сделал глоток и внимательно посмотрел на Поттера. Тот, не выказывая ни малейшего беспокойства, смотрел в ответ расфокусированным взглядом опытного окклюмента.

«И где ж ты так научился? А самое главное, когда? Фигг конечно старая маразматичка, но она вполне способна заметить ежедневное отсутствие наблюдаемого. А чтобы овладеть окклюменцией хотя бы в базовом объеме, пары месяцев не хватит. Ладно, выясним».

— Мистер Поттер, — наконец произнес Снейп, — Отдаю должное вашему актерскому мастерству и ловкости рук. Но позвольте все-таки попросить вас вернуть украденный ключ. Он должен храниться у вашего магического опекуна, поскольку вы, в силу возраста и социальной незрелости, не способны адекватно распоряжаться большими деньгами.

— Уважаемый профессор! — Гарри открыто улыбнулся, — Я не согласен с вашим определением. Это было не воровство, а возвращение собственности.

— Что вы говорите! — сарказм так явственно слышался в голосе Снейпа, что казался осязаемым, — Спешу вас огорчить, но до вашего совершеннолетия, которое наступит в семнадцать, всей вашей собственностью в магическом мире распоряжается магический опекун, которым является Альбус Дамблдор. А поскольку он еще и директор школы, в которой вам предстоит проходить обучение, я бы не советовал вам портить с ним отношения, да еще таким ребяческим способом.

— Тогда, в свою очередь, вынужден огорчить вас, профессор, — Гарри состроил расстроенное лицо, — Альбус Дамбдлор не является моим опекуном и, соответственно, не может и не должен распоряжаться моим имуществом.

— И кто же, по вашему, ваш опекун?

— Сириус Орион Блэк.

— К вашему сведению, мистер Поттер, Сириус Блэк осужден к пожизненному заключению в магической тюрьме Азкабан, кстати, за предательство ваших родителей. И вследствие этого, вашим опекуном и был назначен Дамблдор.

— К вашему сведению, уважаемый профессор, — Гарри откровенно потешался, — Сириус Блэк был посажен в тюрьму незаконно и все действия по его оправданию и освобождению в настоящее время предпринимаются поверенным рода Поттер.

— Вы что, связались с поверенным Поттеров?

— Я еще и в права наследника вступил, и наследство принял. Так что ключ, увы, не верну.

— Глупый мальчишка! — Снейп зашипел так, что проходящая мимо молоденькая волшебница, в ужасе посмотрев на него, ускорила шаг и выскочила из ресторана, — Вы хоть понимаете, что натворили?

— Восстановил свои нарушенные права? — не смутился Гарри.

Снейп успокоился так же быстро, как и завелся, моментально взяв себя в руки.

— Нет, мистер Поттер. Во-первых, вы показали не только мне, но и Дамблдору, что не являетесь новичком в магическом мире, а это вызывает вопросы. Во-вторых, вы обламываете директору какую-то игру, завязанную на вас. И в-третьих, вы лишили директора, пусть и небольшого, но постоянного источника средств, а этого никто не любит. Таким образом, вы на ровном месте, получили себе противника, ни сил, ни возможностей которого не представляете.

— Ну почему же, вполне представляю, — Гарри откинулся на спинку стула и посмотрел прямо в лицо Снейпу, — Я прочел достаточно литературы, чтобы по достоинству оценить Верховного чародея Визенгамота, председателя МКМ, победителя Гриндевальда и прочее, и прочее. Я не собираюсь участвовать в играх Дамблдора и поддерживать его политические амбиции. Во всяком случае, втемную.

Снейп тоже откинулся на стуле. Не так он представлял себе сегодняшний разговор. Этот мальчишка слишком умен для одиннадцати лет. Если бы он не был уверен, что перед ним действительно Гарри Поттер, то обязательно бы проверил его на оборотное.

— Что ж, мистер Поттер… Я не буду, пока во всяком случае, интересоваться, когда и где вы получили информацию о магическом мире. Я даже не буду выпытывать у вас имя вашего учителя окклюменции, — тут Гарри вздрогнул, — Я даже постараюсь прикрыть вас перед Дамблдором…

— Вы знаете, профессор, один, очень уважаемый мною человек, говорил, что все, сказанное перед словом «но», не имеет значения.

— Но! — Снейп ухмыльнулся, — У меня будут условия, предложения и просьбы. Вы готовы к сотрудничеству?

— Только к равному, уважаемый профессор. И, вы понимаете, что не на всякие условия я соглашусь, не все предложения приму и не любую просьбу смогу выполнить?

— Вы очень самоуверенны, мистер Поттер. Вам знакомо понятие магического контракта?

— Мне знакомо такое понятие, сэр. Однако если вы предлагаете заключить такой контракт между нами, я бы предпочел, чтобы его составляли профессионалы. Поскольку я сегодня утром все-равно собирался посетить Гринготтс, то предлагаю вам составить мне компанию.

— К сожалению, мистер Поттер, в полдень я должен быть у Дамблдора с отчетом, а, зная въедливость гоблинов, я совсем не уверен, что успею к назначенному времени. Давайте так. Я прикрою вас перед директором, а вы, в свою очередь поговорите со своим поверенным и назначим встречу на ближайшее время.

Снейп протянул Гарри блокнот, в простой кожаной обложке.

— Вам известно о Протеевых чарах?

— Да, профессор, — Гарри с интересом рассматривал блокнот, — Я правильно понимаю, что второй у вас?

— Вы правильно понимаете. Когда переговорите с поверенным, напишите дату и время встречи. А теперь, мистер Поттер, я вас покину. И прошу вас, не делайте глупостей больше, чем уже сделали. Поверьте, вы еще не в той весовой категории, чтобы бороться с Дамблдором.

— Я постараюсь, сэр. До свидания.

— До свидания, наследник Поттер, — усмехнулся Снейп и, поднявшись, стремительно вышел из ресторана. Поттер хмыкнул и направился к себе в номер.

Спустя десять минут, Гарри вышел из гостиницы и направился в банк.

11 февраля 1989 года, где-то в Лондоне.

За прошедшие, после его возвращения, три недели, Гарри перестал обращать внимание на то, что родственники совершенно не удивлялись и не требовали ответа ни где он был, ни что произошло. Как будто из их памяти исчезли все, связанные с ним воспоминания. Правда отношение к нему несколько изменилось. Нет, его не стали любить или баловать, но кормили регулярно и достаточно, орали реже, а побои практически прекратились. Точнее они прекратились совсем со стороны Дадли, который красовался четырьмя шрамами на лице, один из которых проходил через верхнюю губу. Дядя же, не прекратил свои воспитательные тумаки, которые однако, теперь ощущались теперь совсем иначе, как будто через толстую одежду и Гарри больше следил за тем, чтобы не обернуться волком и не покусать любимого родственника.

Из-за того, что губу пришлось буквально сшивать, прием пищи для Дадли долгое время был более чем болезненным. За три недели, пока не сняли швы, он питался кашами и пюре, а потому значительно скинул вес, превратившись из жирного поросенка в крепкого подростка с лишним весом. Это состояние ему так понравилось, что даже после выздоровления, он продолжил ограничивать себя в еде, что не преминуло еще больше сказаться на его фигуре.

К моменту возвращения Гарри, он уже весил менее ста сорока фунтов (т.е. менее 63,5 кг) и продолжал худеть. Он даже смирился со своим изуродованным лицом, поскольку шрамы, как сказал Вернон, украшают мужчину, а врачи уверили, что с возрастом они, во-первых побледнеют, а во-вторых не будут стягивать и искажать черты лица.

Единственное, что расстраивало Дадли, это что его кузен стал вызывать в нем неконтролируемый, иррациональный, страх. Его присутствие поблизости нервировало и Дадли стал избегать приближаться к Поттеру как в школе, так и дома, что, в общем то, обоих устраивало.

Работы по дому тоже меньше не стало. Так что в морозное субботнее утро, Гарри чистил от мусора лужайку перед домом номер 4 по Тисовой улице, когда раздался хлопок, потом пролетело какое-то марево, а затем…

— Привет, волчонок!

— Флэтчер! — Гарри со всех ног устремился к появившемуся мужчине и с разбегу повис у него на шее, — Где ты был так долго?

— Все, все расскажу, волчонок, — посмеиваясь ответил Флэтч, — Но не здесь. Пошли, я не могу долго держать чары отвлечения.

— А меня не будут искать?

— Не будут, я об этом позабочусь.

Взяв Гарри за доверчиво протянутую ему руку, Флэтчер аппарировал.

Через пару часов, после того как Гарри, приняв форму волка, набегался в знакомом, заснеженном лесу, они сидели у камина и, попивая чай, общались. Точнее Гарри рассказывал Флэтчеру о трех неделях школы, домашней работы, об изменении родственников и новом образе кузена. Наконец, когда Гарри начал рассказывать про похудение Дадли по второму кругу, Флетчер прервал его.

— Ладно, волчонок, я рад, что у тебя все нормально. Давай теперь поговорим о твоем желании учиться.

— Давай, — Гарри сразу стал серьезным, — Ты говорил, что что-нибудь придумаешь.

— И я придумал, — Флэтчер кивнул, — Но мне нужно, чтобы ты понимал, что все это очень серьезно. Никто и никогда не должен об этом узнать.

— А если мысли прочитают, как ты рассказывал?

— Для этого, мы с тобой дадим друг другу непреложный обет. Тогда даже под настоящими пытками мы не сможет ни о чем рассказать. Ты готов?

Нахмурив брови, Гарри кивнул. Он даже не задумывался о том, что Флэтчер мог бы его обмануть или воспользоваться его неведением. Гарри бесконечно доверял этому человеку, хотя и не смог бы этого объяснить.

Флэтчер протянул ему листок с текстом, написанным печатными буквами. Обет был недлинным, четко сформулированным, без витиеватых оборотов и загадочных терминов.

— На самом деле, для закрепления непреложного обета необходим третий, — сказал Флэтчер, — Но тогда в нашем случае теряется весь смысл подобного ритуала. Я придумал кое-что, смотри.

Он запустил руку в безразмерную сумку на своем поясе и достал оттуда маленького человечка с большой головой и коротким, уродливым туловищем.

— Это садовый гном. Абсолютно безмозглое существо, но магическое, а потому подходит нам.

Флэтч направил палочку на гнома и что-то прошептал. Тот поклонился и, протянув кривую лапку, взял палочку, лежащую перед ним на столе.

-Теперь бери меня за руку и прочитай текст обета.

Гарри выполнил и Флэтчер сделал то же самое. Вокруг их рук появилось золотистое сияние, через мгновение втянувшееся в палочку в руках гнома, а на запястьях их рук проявилась и почти сразу исчезла тонкая вязь в виде браслета.

— Вот и все, Гарри, — отбирая палочку у гнома и засовывая того обратно в сумку, произнес Флэтч, — Теперь я могу тебе рассказать свою идею.

Гарри, все также молча, показал свое нетерпение. Мундунгус вновь порылся в поясной сумке и достал оттуда кулон в виде песочных часов, на длинной цепочке.

— Смотри, волчонок, это маховик времени. С его помощью можно перемещаться в прошлое ненадолго, не более пяти-шести часов. Это ты и будешь делать. Ты, каждый день, будешь перемещаться в прошлое на пять часов, приходить сюда и мы будем учиться. Если все делать правильно, твое отсутствие никто не заметит. У нас с тобой будет около двух лет. Я научу тебя всему, что должен знать подросток твоего возраста в магическом мире и даже больше. И ты сделаешь их всех, Гарри! Ты вырастешь волком! Я обещаю!

03 августа 1991 года, день, Лондон, Косой переулок.

В банке Гарри провел несколько часов, изучая отчеты, ведомости, договоры, подписывая сметы и совершая все те действия, которые до него совершали тысячи и тысячи наследников и глав родов в обоих мирах. Наконец, договорившись с Грипхуком о составлении текста магического контракта со Снейпом и запланировав следующую встречу на понедельник, Гарри, с гудящей головой, вывалился на улицу и направился к Фортескью, обед он пропустил.

В кафе, заказав себе обед, он прикрыл глаза, раздумывая о своих дальнейших действиях и гадая, как скоро Флэтчер отреагирует на его послание.

После того, как Гарри попал за решетку, Флэтч виделся с ним всего один раз, и не сказать, чтобы он был доволен. Скорее разочарован. Но после выяснений всех обстоятельств случившегося, он не стал более упрекать Гарри и, рассказав ему о возможных способах связаться, исчез по своим делам. Прошло почти восемь месяцев и где его носит, Гарри не представлял, поэтому, конечно, не рассчитывал на скорую встречу, но надеялся на нее.

— Я прошу прощения, мистер, но не могли бы вы уделить мне минуту вашего внимания?

Раздавшийся голос выдернул Гарри из задумчивости. Открыв глаза, он обнаружил перед собой довольно высокого, худого мальчишку, примерно его официального возраста, со светлыми, почти белыми волосами, зачесанными назад и, практически не выражающим эмоции, бледным лицом с тонкими чертами. Одет мальчик был неброско, но явно дорого, поскольку одежда сидела на нем, как по мерке. Такой эффект достигается при индивидуальном пошиве. Серые глаза глядели на Гарри с интересом и неким вызовом, как будто их владелец чего-то ожидал, но не особо на это надеялся.

Усмехнувшись про себя, Гарри вопросительно посмотрел на мальчика.

— Драко Малфой, к вашим услугам, — слегка наклонил голову тот, — Вы позволите?

— Гарри Поттер, к вашим, — Гарри кивнул и рукой указал на стул напротив, — Чем могу быть полезен, мистер Малфой?

Драко уселся за столик, но Гарри успел заметить промелькнувшую на его губах улыбку. Про Малфоев, как, впрочем, и про все мало-мальски старые и известные семьи магической Британии, он знал. Флэтчер гонял его по родословным, этикету, истории и культуре, законодательству и основам политики. Нельзя сказать, что во всем этом Гарри плавал как рыба в воде, но ориентировался с легкостью и не показался бы неотесанным чурбаном ни среди магловской, ни среди магической аристократии.

— Еще раз, прошу меня простить, мистер Поттер, что нарушаю ваш отдых. Однако, заподозрив в вас того, кем вы являетесь, я не мог не представиться. Ваша личность достаточно известна. Я так понимаю, что с сентября мы с вами будем вместе обучаться в небезызвестной школе, и рискнул досрочно завести с вами знакомство.

— Если вы имеете в виду Хогвартс, то я действительно приглашен в него для обучения, — Гарри внимательно посмотрел на Малфоя, отслеживая его реакцию, — И, поскольку мы будем однокурсниками, предлагаю оставить официоз и перейти на более простой стиль общения?

— Не возражаю, — с облегчением расслабился Малфой и протянул руку, — Драко.

— Гарри, — протянул он в ответ руку, — Хочу сразу предупредить. Я вырос в магловском мире и отношусь к магглам, хоть и негативно, но без презрения. Считаю, что у них есть чему поучиться.

— У меня нет предубеждения в отношении маглов. Более того, мой отец ведет бизнес в магловском мире и общается со своими деловыми партнерами также без какого-либо негатива, — Малфой задумчиво покусал губу, — Просто, как рассказывал мне отец, маглорожденные, попадающие в магический мир, относятся без уважения к нашим законам и традициям. Именно к ним у многих магов негативное отношение, а не к маглам в принципе. В конце концов, мы все люди.

Гарри открыто улыбнулся.

— Я надеюсь, что факт моего воспитания в магловском мире, не станет причиной изначально скептического отношения к моим знаниям?

— Ни в коем случае, Гарри! Я уже убедился в том, что ты не станешь «маглом с палочкой», как их называют, — Малфой тоже расплылся в искренней улыбке, — Я хотел бы с тобой подружиться. И сразу говорю, данная идея изначально принадлежит моему отцу. Однако сейчас, я уже сам бы хотел, чтобы наши взаимоотношения вышли за рамки обычного знакомства. Мне кажется, ты тоже не против?

— Конечно не против! Присоединишься к обеду? Я от гоблинов, так что голоден, как волк.

— Да, я не прочь перекусить, — Драко подозвал официанта, — Спасибо за приглашение.

03 августа 1991 года, полдень, где-то в Шотландии.

— Проходи, Северус, присаживайся. Чаю?

— Нет, спасибо.

Кабинет Альбуса Дамблдора, директора Хогвартса, Верховного чародея Визенгамота и прочая, и прочая… представлял из себя то ли лавку старьевщика, то ли лабораторию безумного артефактора. Все поверхности были заставлены разнообразными конструкциями, в которых все время что-то вспыхивало, вращалось, шипело, свистело и мигало без видимой логики или эффекта. Сам хозяин кабинета, выглядел типичнейшим волшебником из маггловских книжек. Высокий, с длинной седой бородой, длинными седыми волосами, крючковатым носом и, скрывающимися за очками-половинками, яркими голубыми глазами. Одежда, в лучших традициях сказочного колдуна, являла собой буйство красочных элементов, расписанных такими же яркими орнаментами. Голову Дамблдора увенчивала странная конструкция, менее всего походившая на головной убор, также совершенно невообразимой цветовой гаммы, резко контрастирующей с остальным облачением.

Северус Снейп, профессор зельеварения и декан факультета Слизерин в Хогвартсе, присел в предложенное кресло и, сложив пальцы и оперевшись на них лбом, приготовился к разговору.

Являясь прирожденным менталистом, Снейп немало преуспел в защите своего разума и не боялся директорских легилиментных потуг. Однако и прочитать самого директора ему ни разу не удавалось. И что в голове у старого интригана, ему оставалось только гадать.

— Расскажи, как все прошло, Северус? Как Гарри?

Вздохнув, Снейп откинулся в кресле, положив руки на подлокотники, прикрыл глаза и стал монотонно докладывать.

— Мальчишка копия своего папаши. Наглый, агрессивный, неуправляемый хам. Совершенно не хочет понимать и вникать в то, что ему говорят. Дважды попытался сбежать от меня, подозревая в том, что я его вытащил специально для использования в борделе. Поверил после аппарации в Косую, но все-равно косился. Когда увидел золотые россыпи, то чуть слюной не захлебнулся, еле вытащил его из сейфа. Кстати, вот то, что вы просили забрать, — Снейп положил на стол перед директором сверток, изъятый им из сейфа в Гринготтсе.

— Спасибо, Северус, — Дамблдор покивал своим мыслям, — А Гарри не спрашивал тебя про этот сверток?

— Нет, — зельевар поморщился, — мы ведь пошли за ним после посещения Поттеровского сейфа, и у него перед глазами золото мелькало, ему было не до того. Да он даже про родителей у меня не поинтересовался!

Дамблдор едва заметно улыбнулся и слегка расслабился. Пока Снейп описывал ему именно такие реакции Поттера, на которые он и рассчитывал.

— Что ты решил с проживанием Гарри до учебы, мой мальчик?

— Я его в «Лунной пыли» поселил и поставил сигналки. С Косой он никуда не денется, а там за ним присмотрят. А вообще, Альбус, что вы с ним так возитесь? Парень не проявляет даже зачатков интеллекта.

— Ты не прав, Северус, — Дамблдор огорченно покачал головой, — Мальчик очень много значит для нашего мира и нашего будущего. Мне бы хотелось, чтобы ты относился к нему лучше. Может, встретишься с ним еще раз другой до начала учебного года?

Северус возликовал. Теперь он мог совершенно официально встретиться с Поттером и уладить с ним некоторые вопросы. Но надо отыгрывать до конца.

— Если вы настаиваете, директор, я, конечно, еще раз пообщаюсь с мальчишкой Поттером, но, уверяю вас, этот малолетний преступник еще хуже своего, недоброй памяти, отца.

— Зря ты так, мальчик мой. Не стоит переносить детские обиды на отца, на его сына.

— Детские обиды?! — Снейп говорил тихо, почти шепотом, но слова, казалось, заполняли собой все пространство, — Этот вихрастый очкарик отобрал у меня не только достоинство, но и любовь. Это вы называете детскими обидами?! А теперь вы просите меня хорошо относится к его выродку.

— Не забывай, Северус, что Гарри сын не только Джеймса, но и Лили, — Дамблдор делано нахмурился, — Неужели в нем нет ничего хорошего?

— Я пока не нашел, — Снейп сделал вид, что начал успокаиваться, — Хорошо, директор, я встречусь с Поттером еще и постараюсь отыскать в нем что-нибудь, что позволит мне не прибить его на первом же занятии. Я могу быть свободен?

— Да, конечно, мой мальчик, спасибо тебе.

Когда Снейп покинул кабинет, Дамблдор широко улыбнулся. Он и не рассчитывал, после провала и смерти Хагрида, что все будет настолько хорошо. Гарри не просто вырос в неведении о магическом мире и своего места в нем, он еще и преступник, то есть человек со сниженными ограничениями. И будет гораздо проще направить его на нарушение правил, чем если бы он был домашним и не конфликтным.

Теперь надо сделать так, чтобы он попал под нужное влияние и познакомился с нужными людьми. Пора браться за подготовку и начинать расставлять фигуры.

Самой интересной игрой Альбус Дамблдор считал игру людьми.

03 августа 1991 года, после полудня, где-то в Шотландии.

— Здравствуй, Минерва! Как тебе маглорожденные студенты в этом году?

— Добрый день, Альбус. Как обычно, ничего нового. Единственно, хотелось бы обратить твое внимание на одну девочку. Ее зовут Гермиона Джин Грейнджер и она необычайно развита, несмотря на то, что ей уже почти двенадцать. Все время читает, обладает эйдетической памятью. В связи с этим, совершенно не коммуникабельна, и, боюсь, ей будет трудно найти друзей в Хогвартсе.

— Ничего, Минерва, мы ей поможем. Спасибо за информацию.

05 августа 1991 года, утро, Лондон, Министерство магии.

— Доброе утро, Артур, как жизнь? Как Молли, дети?

— О, Альбус, давненько не видались! Спасибо, все хорошо. И благодарю тебя за Рона, у нас бы не нашлось денег, чтобы оплатить его учебу.

— Ну что ты, Артур! Кто еще более достоин получить грант на учебу, чем твой сын?

— Да, Рональд умный мальчик. Хотя он слегка эмоционален, но это с возрастом пройдет. Может он подружится с кем-нибудь в Хогвартсе, кто сможет гасить его порывы.

— Вот, кстати, Артур! В этом году, в Хогвартс поступает Гарри Поттер. Мне кажется, твой сын мог бы оказать ему помощь в знакомстве с миром магии. Как ты знаешь, в целях безопасности, Гарри рос вдали от нашего мира и ему будет трудно. Рональд мог бы с ним подружиться. Можно начать с того, чтобы встретить его на вокзале первого сентября и объяснить как проходить барьер. Я думаю, он с благодарностью воспримет подобную заботу.

— Да, Альбус, я думаю, что смогу подготовить Молли и Рона. Спасибо тебе.

— Ах, Артур! Для чего еще нужны друзья?..

14 августа 1991 года, утро, Лондон, Косой переулок.

— Что ж, мистер Поттер, должен сказать, что ваш поверенный нашел отличного стряпчего. Теперь, мне кажется, у нас с вами меньше поводов для недоверия?

— Согласен, профессор, с поверенным мне повезло.

— Ладно, теперь слушайте внимательно, Поттер. Я не знаю, какую игру ведет Дамблдор, но вы нужны ему глупым, эмоциональным, ленивым и при этом авантюрным. Советую вам казаться именно таким.

— Профессор, я буду очень стараться, но не уверен, что получится. Учиться все-таки надо.

— Не переживайте. Плохих оценок вам не поставят из принципа, а где заниматься, мы с вами, я думаю, найдем. Хогвартс большой.

— Спасибо, сэр!

— Не за что, мистер Поттер! У нас с вами обоюдный контракт, так что я надеюсь на взаимною выгоду. Далее. Директор готовит под вас факультет Гриффиндор, но я бы рекомендовал вам на Ровенкло. Распределение проводит шляпа, это древний артефакт. Мало кто знает, но она прислушивается к мнению самого студента и никогда не идет против прямой просьбы. Подумайте.

Что еще. Осмотрительнее выбирайте себе круг общения. Опять же, уверен, что директор уже подготовил определенные креатуры. Старайтесь не контачить с представителями семейств Уизли и Лонгботтом, это преданные сторонники директора. Да! И не подумайте, что я издеваюсь, но мое отношение к вам в Хогвартсе, будет крайне негативным. Уж постарайтесь не очень болезненно это воспринимать.

— Не беспокойтесь, профессор, сэр! Я не настолько впечатлительный, чтобы требовательный преподаватель выбил меня из колеи. Но я буду стараться, казаться именно таким. Спасибо за предупреждение.

— Пожалуйста, Поттер. Мне пора идти. До встречи, не опоздайте на поезд.

— До встречи, профессор.

16 августа 1991 года, утро, где-то в Албании.

— Я прошу Вас, мой Лорд! Я умираю! Это мой единственный шанс!

— У меня не так много преданных людей, чтобы ими разбрасываться!

— Умоляю!!!

— Ладно, Квиринус. Но если твоя информация не верна, мы сразу же расстаемся. Надеюсь, такое тесное сотрудничество, не навредит нам обоим.

— Я тоже надеюсь, мой Лорд. Спасибо Вам!

24 августа 1991 года, утро, Лондон, Косой переулок.

— Здравствуй, волчонок! Ну вот ты и дождался.

— Да… Ты прости меня, если я не оправдал!..

— Перестань! Я всегда буду гордиться тобой! Ты молодец! Не всякий взрослый, пережив то, что пережил ты, смог удержать себя. Неудивительно, что сорвался десятилетний пацан.

— Мы будем видеться?

— Я не думаю, что это хорошая идея, волчонок. За тобой будут пристально наблюдать. Мы сможем увидеться только следующим летом. Схема связи такая же. И старайся не светиться.

— Да я уже засветился… Перед Снейпом.

— Насколько сильно?

— Максимально… Пришлось заключить магический контракт.

— Эх… Наверняка он тебя надул. Все-таки внимательности у тебя маловато.

— Контракт составлял стряпчий, под контролем поверенного рода Поттер.

— А ты молодец! Горжусь тобой! Ладно, волчонок, мне пора. Блокнот из тайника забери, пусть с тобой будет. В Хогвартсе на такое внимания не обратят. Будем на связи. И помни, что портал в мой дом будет действовать и в Хогвартсе. Не геройствуй.

31 августа 1991 года, утро, Лондон, Косой переулок.

— Привет, Драко.

— Привет. Что за срочность, что случилось?

— Слава Мерлину, ничего не случилось. Я хотел тебя попросить. Не мог бы ты показывать в Хогвартсе неприязнь между нами?

— Зачем?

— Да есть у меня подозрение, что наше с тобой общение директор не одобрит. Как минимум, если я на другом факультете буду. Так что, сможешь отыгрывать засранца?

— Ха! Да без проблем! Только ты в драку не лезь, уж больно у тебя кулаки тяжелые. Слова, магия там, детская, и все такое, ладно?

— Ладно! Спасибо, Драко. Если что, пиши в блокноте, найдем, как в тишине пообщаться.

— Договорились. До встречи!

— До встречи.