Душа Зорро (гет)

Они сидели за столиком в галерее и пили чай.

Она была зла на Анну, заточившую ее в стенах гасиенды, и на Серхио, поддержавшего эту тюремщицу. Слова о ее же благе, о безопасности звучали для нее как пустой звук. Снова клетка, снова лишение свободы, как и все эти долгие пять лет с момента приезда в Калифорнию к отцу.

София с силой поставила чашку на блюдце, и фарфор отозвался сердитым стуком. Серхио, с лукавым интересом в таких же, как у нее, зеленых глазах, наблюдал за ее вспышкой гнева, затем перевел взгляд на Анну.

— Няня, что тут у вас за буря в стакане?

— И ты еще спрашиваешь? — удивленно вскинула брови Анна. — Разве не ты своими записками выманивал ее из дому среди ночи?

— Я не думал, что она приедет одна.

— В следующий раз покупай вторую верховую лошадь, — прошипела София, не отрывая взгляда от чашки. В ее глубине чай казался мутной тиной, отражавшей ее дурное настроение.

— Ты и сама могла бы, — небрежно бросил Серхио. — Твой доступ к нашим деньгам ничем не ограничен, Соня.

София промолчала, поджав губы.

— Так ты ее заперла, няня? — снова спросил Серхио, в голосе его звучала неприкрытая провокация, желание поддразнить сестру.

— Серж… — начала было Анна.

— Не называй меня так, — оборвал ее молодой человек, в голосе прорезалось острое, почти болезненное раздражение.

— Господи, ну хорошо, — Анна вскинула руки в комичном жесте отчаяния. — Как мне тебя называть? По-русски, по-испански? Право, вы словно несносные дети! Одному это не так, другому — то не эдак!

— Няня, неужели ты забыла? Он же терпеть не может французов после того, как одна юная кокетка с французской кровью разбила ему сердце, — София хитро прищурилась, наслаждаясь произведенным эффектом.

Брат подавился воздухом и закашлялся.

— Ах ты, маленькая бестия, Соня! — прохрипел он, стараясь скрыть смущение.

София разразилась звонким смехом. Анна лишь покачала головой, улыбаясь их перепалке.

— Ладно, идите погуляйте за воротами, но, Серхио, дай мне слово, никаких скачек.

— Не волнуйся, няня, только невинная прогулка, — он вскочил на ноги с поспешностью, показавшейся Анне чрезмерной, и галантно подал руку сестре. Та в ответ одарила его лукавой улыбкой. В этот момент в их материнских, изумрудно-зеленых глазах мелькнул заговорщицкий огонь.

Отойдя на приличное расстояние от дома, они оба разом посерьезнели.

— Ты отлично сыграла свою роль, Соня, — констатировал Серхио, отбросив напускную веселость.

— Особо и играть-то не пришлось, — София печально усмехнулась. — После того как няня узнала о моих ночных вылазках за пределы гасиенды, она пригрозила запереть меня под домашним арестом.

— Она беспокоится о тебе.

— Знаю.

Они помолчали.

— Что-то удалось узнать? — наконец, прошептала девушка, и в голосе ее звучала тревога, как далекий колокольчик в ночи.

— Да, но Перес был зол, увидев меня в Монтерее, — ответил Серхио, останавливаясь и крепче сжимая эфес шпаги. Золотой закат окрашивал его лицо в багряные тона, словно предвещая грядущую бурю.

— Когда уже это все закончится? — с горечью выдохнула она.

— Я предлагал тебе бежать, — напомнил брат, в его голосе слышалась старая обида. — Была возможность переправить тебя в Россию. Ты сама отказалась.

Она не хотела ехать в Россию. Одна. Без него. А он тогда не мог. Пока не мог. А теперь и она не могла. Она не смогла бы оставить здесь свое сердце.

— Когда он приедет? — этот вопрос, словно навязчивая мелодия, звучал в ее голове, заглушая все остальные мысли.

— Недели через две, — Серхио окинул взглядом окрестности. — Здесь хорошо. Я почти не замечаю этой калифорнийской природы.

— Она прекрасна, — согласилась его сестра. — Я хочу остаться здесь навсегда.

Серхио внимательно посмотрел на нее. За эти пять лет, впервые предоставленная самой себе, впервые вырвавшись из-под опеки, она расцвела, превратившись в истинную красавицу. Он не сомневался, что кабальеро будут добиваться ее внимания, как мотыльки летят на свет. Аристократичные черты их матери, смягченные испанской кровью отца, в сочетании с золотистыми волосами и изумрудными глазами, создавали завораживающий образ. Но красота была лишь маской, скрывавшей внутреннюю силу и несгибаемую волю.

Серхио чувствовал, что София уже не та наивная девочка, которую он помнил. В ее глазах горел огонь, в движениях появилась уверенность. Она была подобна птице, вырвавшейся из клетки и готовой взмыть в небо.

И хотя сердце Серхио сжималось от беспокойства за ее безопасность, он также испытывал гордость за ее силу и независимость. Она была его сестрой, его кровью, частицей его души. И он был готов на все, чтобы защитить ее от опасностей этого мира, который, как он знал, был полон жестокости и предательства.

Серхио вздохнул, собираясь открыть ей правду, которую она должна выдержать. Просто обязана.

— Перес знает о твоих встречах с де ла Вегой и Зорро, — произнес он с нарочитой небрежностью.

— Что? — мимолетный испуг отразился в ее глазах. — Понятно… Маркус.

— Хоть Маркус де Марин и ненавидит Переса, но продолжает снабжать его нужной информацией. Особенно сейчас, когда он снова затевает собственную игру…

— Прости, что не сказала.

— Ничего, это даже к лучшему, — Серхио слабо улыбнулся. — По крайней мере, Перес не подозревает о наших встречах. Хотя ему известно о твоей страсти к ночным поездкам на Фантоме.

— Снова Маркус…

— Да, и думаю, нам стоит поблагодарить Зорро за то, что он помешал тебе добраться до меня в тот раз.

Девушка молча кивнула.

— Но почему ты умолчала о знакомстве с Диего де ла Вегой? И о том, что Маркус тоже в курсе?

— Я… — София запнулась, не зная, что ответить. Что пыталась оградить Диего от всего этого?

— Теперь Перес пытается отговорить свою даму сердца от поездки в Лос-Анджелес, — задумчиво произнес Серхио. — И, боюсь, безуспешно. А может, так и лучше? — он пристально посмотрел на сестру. — Перес ведь не сможет разорваться надвое?

София пожала плечами, ощутив, как сердце болезненно сжалось.

Дамой сердца Переса была Анна Мария Вердуго. И почему-то Софии показалось, что, если первая красавица Монтерея приедет в пуэбло, Диего де ла Вега навсегда будет потерян для нее, Софии дель Кастильо.

У нее оставалась лишь неделя, максимум две, чтобы насладиться обществом Диего, запомнить каждую черточку его лица, чтобы потом, долгими вечерами в одиночестве, свернувшись калачиком на диване в гостиной, вспоминать свою любовь.

— Соня, там кто-то приехал, — слова Серхио вырвали ее из задумчивости.

Девушка встрепенулась, взгляд упал на паломино, привязанного к коновязи. Сердце забилось быстрее, и, не говоря ни слова, она схватила брата за руку, увлекая за собой.

— Идем, я познакомлю тебя.

Серхио удивленно вскинул бровь.

— С кем?

— Узнаешь.

Они почти влетели во двор гасиенды, и первым, кого заметил Серхио, был высокий молодой человек в замшевом костюме цвета калифорнийской степи. Карие глаза незнакомца при виде Софии вспыхнули радостным огнем, а на губах расцвела улыбка, которая слегка померкла, когда он осознал, что она пришла не одна.

— Диего! — воскликнула София и, подлетев к нему, протянула руку. — Добрый день!

Гость галантно поцеловал тыльную сторону ее ладони, не отрывая взгляда от ее лица, отчего на щеках Софии проступил легкий румянец, но Серхио, стоявший за ее спиной, этого не заметил.

— Добрый день, София, — произнес Диего, выпрямляясь.

— Диего, — она чуть отступила в сторону, — позвольте познакомить вас с моим братом, доном Серхио дель Кастильо. Серхио, а это наш сосед, дон Диего де ла Вега.

— Дель Кастильо, — Диего первым протянул руку для приветствия.

— Де ла Вега, — ответил Серхио, пожимая ее в ответ.

Рукопожатие было крепким, взгляды скрестились, словно шпаги, оценивая силу и решимость друг друга. Серхио подумал, что этот франт, возможно, не так прост, как кажется на первый взгляд.

— Рад познакомиться, дон Диего, — произнес он, слегка склонив голову. — Соня как-то упоминала о вас. О вашем остроумии и… любви к чтению.

София фыркнула, мечтая стукнуть брата чем-нибудь существенным, и даже обернулась в поисках. Заметив ее реакцию, Диего улыбнулся, и в его глазах мелькнула искорка.

— Сеньорита София слишком добра ко мне. Я всего лишь скромный любитель книг и тихих бесед. Но мне очень приятно узнать о себе что-то новое от столь достойного человека, как вы, дон Серхио.

София наблюдала за ними с легкой тревогой. Она чувствовала, как между двумя мужчинами пробежала едва уловимая искра соперничества. «Надеюсь, они не поссорятся», — подумала она.

Серхио уловил иронию в словах Диего, но не подал виду. Он лишь слегка приподнял бровь, оценивая своего собеседника. «Скромный любитель книг, говорите? Что ж, посмотрим», — подумал он, намереваясь продолжить эту словесную дуэль.

— Ваша скромность вам к лицу, дон Диего, но я уверен, что ваши таланты гораздо разнообразнее. Соня не стала бы тратить свое время на обычного человека, — ответил Серхио с улыбкой, стараясь сохранить непринужденный тон.

Диего чуть склонил голову, словно принимая комплимент:

— Все мы в чем-то талантливы, дон Серхио. Вопрос лишь в том, как мы используем эти таланты.

София почувствовала, что напряжение нарастает. Она попыталась разрядить обстановку, вставив:

— Серхио очень интересуется лошадьми, Диего. Возможно, вам будет интересно обсудить с ним ваши конюшни.

Диего перевел взгляд на девушку и мягко улыбнулся.

— Разумеется, София. Я всегда рад обсудить лошадей с ценителем.

Серхио усмехнулся, оценив ловкий ход сестры. «Прекрасно», — подумал он.

— Конюшни — это ваше хобби, дон Диего, или нечто большее? — спросил Серхио, делая вид, что искренне заинтересован. — Говорят, у вас есть прекрасные экземпляры.

Диего не спешил с ответом. Он оценивающе посмотрел на Серхио, прежде чем произнести:

— Лошади — это дело моего отца, дон Серхио. Он старается разводить только лучших скакунов.

София облегченно вздохнула, видя, что разговор перешел в более безопасное русло. Она надеялась, что эта словесная перепалка закончится, не успев перерасти во что-то большее. Она знала брата и понимала, что за внешней учтивостью скрывается сильный характер и готовность отстаивать свои интересы. Но также она была уверена, что Диего — человек не менее сложный, и предугадать его реакцию было непросто.

— Понимаю, семейное дело, — кивнул Серхио, сохраняя на лице дружелюбную улыбку. — Что ж, в таком случае вам есть чем гордиться. Говорят, кровь скакуна — это благородство в чистом виде.

Диего слегка приподнял бровь, оценивая слова Серхио. В его глазах мелькнула искорка, словно он уловил скрытый подтекст.

— Благородство, как и деньги, дон Серхио, редко достается просто так. Его нужно заслужить.

София почувствовала, как вновь нарастает напряжение. Она невольно сжала руки, молясь, чтобы брату хватило благоразумия не поддаваться на провокацию. Атмосфера в патио становилась все более ощутимой, словно воздух загустел от невысказанных слов и скрытых мотивов. Казалось, даже тиканье часов в гостиной было слышно за ее пределами, подчеркивая хрупкое равновесие, которое вот-вот готово было нарушиться.

Серхио усмехнулся, не сводя взгляда с Диего. В его зеленых глазах плясали лукавые огоньки.

— Заслужить? Безусловно. Но иногда, дон Диего, достаточно родиться с нужным именем и оказаться в нужном месте. Не находите?

Он замолчал, словно намеренно затягивая паузу, позволяя своим словам пропитать воздух напряжением.

София видела, как Диего сжал кулаки, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Как и он, девушка прекрасно понимала, куда клонит Серхио. Обвинение в незаслуженном богатстве и привилегиях звучало почти открыто.

— Возможно, дон Серхио. Но имя и место — лишь стартовая точка. Чтобы удержать то, что имеешь, требуется куда больше, чем просто удачное рождение. Нужна преданность, упорство и готовность бороться за свое.

София откашлянулась, пытаясь разрядить обстановку.

— Серхио, Диего, давайте не будем превращать этот вечер в спор о философии жизни.

Она бросила умоляющий взгляд на брата, надеясь, что он поймет ее намек.

Серхио улыбнулся, демонстрируя полное расслабление.

— Разумеется, Соня. Я лишь пытаюсь понять, с кем имею дело.

— И, смею надеяться, вы начинаете понимать, — резко ответил Диего, в его голосе сквозило раздражение, которое он уже не мог сдерживать. — Я не привык оправдываться за свое происхождение, и не собираюсь делать этого перед вами.

София накрыла его руку своей ладонью, пытаясь хоть как-то утихомирить бурю, разыгравшуюся в его душе, в то время как ее брат, словно одержимый, готов был превратить ее уютное патио в арену для кулачных боев. Диего, словно очнувшись от забытья, перевел взгляд на Софию и, осознав, где находится, с шумом выпустил воздух из легких.

Серхио с интересом наблюдал за их бессловесным диалогом и, улыбнувшись, перевел разговор в более мирное русло:

— Так что, дон Диего, удостоите ли вы нас завтра своим гостеприимством и позволите полюбоваться вашими прославленными скакунами? Как выяснилось, наша конюшня остро нуждается в еще одном жеребце.

Диего, все еще ощущая тяжесть невысказанного гнева, медленно кивнул. Его взгляд оставался прикованным к Софии, словно ища у нее поддержки и понимания.

— Буду рад видеть вас завтра, дон Серхио, — произнес он, стараясь вернуть себе самообладание. — Наши скакуны — гордость нашей семьи, и я уверен, они произведут на вас впечатление. Приезжайте к концу сиесты, когда спадет дневная жара. После осмотра мы с отцом будем рады разделить с вами ужин. А сейчас прошу простить мою поспешность, отец ждет.

Диего бережно взял ладонь девушки, все еще покоившуюся на его предплечье, и коснулся губами кончиков ее пальцев. София лишь печально покачала головой, понимая, что колкое замечание брата задело его за живое. Она проводила его взглядом и, когда калитка захлопнулась, повернулась к брату:

— Ты был слишком резок, Серхио, — тихо проговорила София, ее взгляд был полон укора.

— Я просто проверял его, Соня. Маркус сказал Пересу, что Диего де ла Вега — не представляет опасности, что он — наивный идеалист, не признающий оружия. И, знаешь, сеньорита Вердуго подтвердила его слова. А мне нужно, чтобы рядом с тобой был человек, который не просто говорит правильные вещи, но и готов за них сражаться. Я должен быть уверен, что рядом с тобой находится человек, способный тебя защитить.

— Он именно такой человек, — прошептала девушка, в ее глазах заблестели слезы.

Серхио вздохнул и провел рукой по лицу. Он знал, что София уязвима, особенно после всего, что произошло в их жизни. Ее вера в людей, ее идеализм — это то, что он в ней больше всего ценил, но в то же время и то, что его больше всего беспокоило.

— Я знаю, что ты видишь в нем добро, Соня, — сказал он, смягчив тон. — Но этого не всегда достаточно. Иногда нужна сталь, нужна решительность, чтобы противостоять злу. Я просто хочу убедиться, что он готов к этому. Что он не сломается под давлением.

София подошла к скамейке в патио и тяжело опустилась на нее.

— Ты сомневаешься в моей интуиции, Серхио? — спросила она, поднимая на него глаза.

— Я сомневаюсь не в тебе, Соня, а в мире, в котором мы живем. Он полон лжи и предательства. Я должен убедиться, что Диего де ла Вега заслуживает твоего доверия. Заслуживает чести быть рядом с тобой.

Тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь стрекотанием цикад. Серхио знал, что его слова ранили ее. Он не хотел причинять ей боль, но долг требовал. Долг перед ней, перед Калифорнией, перед самим собой. София была светом во тьме, и он, словно верный страж, не мог позволить этому свету угаснуть.

Наконец, София печально улыбнулась.

— Я понимаю твои опасения, Серхио. И ценю твою заботу. Но я не ребенок, которого нужно оберегать от жестокой реальности. Я сама выбираю, кому доверять. И я доверяю ему.

— Но любовь ослепляет, Соня. Она заставляет нас видеть то, чего нет, и игнорировать то, что очевидно. Я просто хочу, чтобы ты была осторожна. Чтобы ты видела вещи такими, какие они есть, а не такими, какими ты хочешь их видеть.

Серхио сел радом с ней и взял ее руку.

— Я знаю, что ты сильная, Соня. И я верю в тебя. Но я также знаю, как легко сломать даже самого сильного человека, если бить по его слабостям. А твоя слабость — это твоя доброта, твоя вера в людей. И я просто хочу убедиться, что он достоин этой веры.

— Он достоин, — твердо произнесла София. — И не спрашивай, откуда я это знаю. Я просто знаю, что нет никого, достойнее его.

Серхио слегка прищурился, изучая выражение ее лица. В ее глазах плескалась непоколебимая уверенность, даже несмотря на легкую дрожь в голосе. Он видел эту упрямую веру, эту наивную надежду, которая делала ее такой особенной и одновременно такой уязвимой. Именно это в ней он и любил, и боялся одновременно.

— Допустим, я тебе верю, Соня. Допустим, он и правда такой замечательный, как ты думаешь. Но жизнь — штука сложная, и даже у самых благородных людей бывают свои скелеты в шкафу. Ты уверена, что готова принять все, что может скрываться за этой безупречной маской?

София высвободила свою руку из его ладони и посмотрела прямо в глаза Серхио. В ее взгляде не было ни тени сомнения.

— Я не жду от него совершенства, Серхио. Я жду от него честности. И я верю, что он будет честен со мной, даже если правда будет болезненной. Я готова принять его со всеми его недостатками, потому что я тоже не идеальна.

Серхио вздохнул, чувствуя, как его опасения постепенно отступают. Он знал, что сестра умеет любить глубоко и преданно. И если она решила, что этот мужчина достоин ее, он готов был ей поверить. Но он все равно будет приглядывать за ним. Просто на всякий случай.

— Хорошо, — вынужден был согласиться он. — Пойдем в дом. Думаю, Анна уже ждет нас ужинать.

София кивнула и, взяв брата под руку, направилась к входу

в дом. Легкий ветерок играл в ее волосах, и она чувствовала, как на душе

становится спокойнее. Слова Серхио, полные заботы и беспокойства, отозвались

теплом в сердце. Она знала, что брат просто хочет ей добра, и ценила его

внимание.