Часть твоей души (гет)

Небо заволокло тучами, и шторы в комнате Джинни опасно развевались из-за открытой форточки. Вдалеке раздавались первые раскаты грома.

Времени до свадьбы Билла оставалось все меньше. В ходе операции “Семь Поттеров” погиб Аластор Грюм, из-за чего Гарри чуть не сбежал из Норы, боясь подставить под удар всех остальных. Узнав об этом от Гермионы, Джинни почувствовала досаду: если бы он и впрямь сбежал, ей не пришлось бы уговаривать себя повесить на него Печать. Но вот уже который день она сидела в ожидании удачного момента, а удачный момент все никак не наступал.

По стеклу забарабанили первые крупные капли. Джинни сжала пальцами влажное от духоты покрывало и медленно вдохнула и выдохнула.

— Оставь эту затею, — бросил Том, стоявший у окна. Он любил грозы почти так же сильно, как она закаты. — Выбери кого-нибудь из слизеринцев в Хогвартсе — твоей неприязни к ним должно хватить, чтобы заглушить совесть.

— Дело не в неприязни, — ответила Джинни. — Он должен умереть, понимаешь?

— Но ты надеешься передать это Волдеморту, от которого его защищают все твои близкие? — лениво обернулся Том.

Джинни с отчаянием посмотрела ему в глаза.

— Он до сих пор любит меня, — голос прозвучал жалко, будто она надеялась умилостивить судьбу своими словами, — я ведь вижу, как он на меня смотрит.

— Поттер любит всех, — Том хмыкнул и вновь отвернулся, — поэтому он сам пойдет на заклание, если сказать ему о том, что это единственный способ победить Волдеморта. Ты просто избавишь его от необходимости приносить эту жертву самостоятельно.

За окном сверкнула молния, и в тот же момент распахнулась дверь. Когда комната вновь погрузилась в сумрак, на месте Тома уже стояла Гермиона.

— Миссис Уизли просила позвать тебя помогать с ужином, — извиняющимся тоном сказала она.

В последние дни мама была сама не своя. Пытаясь оправиться от ощущения беззащитности, которое опустилось на всех со смертью Грюма, она погрузилась в работу по дому, привлекая к ней заодно и всех, кто попадался под руку. Джинни сдавленно кивнула и встала с кровати.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Гермиона, прикрывая дверь. — Ты совсем на себя не похожа, как будто тебя что-то гнетет.

— Наверное, это все война, — вымученно улыбнулась Джинни. — Вряд ли хоть кто-то остался прежним — даже близнецов теперь можно различать.

Гермиона не засмеялась — напротив, ее взгляд стал еще тревожнее.

— Это все из-за того поручения, которое дал тебе Дамблдор? — осторожно поинтересовалась она.

— Нет, — покачала головой Джинни. — Наверное, это из-за Гарри. Я боюсь, что он не переживет эту войну.

“Потому что сама приложу к этому руку”, — мрачно добавила она про себя.

На лице Гермионы проскользнула тень понимания.

— Поэтому ты так старательно делаешь вид, что тебе на него все равно?

Джинни растерянно посмотрела на подругу, но та интерпретировала ее непонимание по-своему.

— Ты ведь постоянно смотришь на него с такой тоской, что даже мне не по себе становится, — смущенно объяснила Гермиона. — Я тоже боюсь его потерять, он для меня как брат, которого у меня никогда не было. Но для тебя, наверное, все иначе…

Опустив голову вниз, Джинни шагнула к двери.

— Пойдем, пока мама не пришла за нами лично, — глухо произнесла она, старательно избегая смотреть на Гермиону.

— Теперь она точно уверена, что ты влюблена в Поттера, — сухо заметил Том, — и наверняка не только она. Никто не удивится, если ты вдруг позовешь его к себе в комнату поговорить наедине.

За ночь Джинни едва сомкнула глаза. День рождения Гарри был идеальным поводом остаться с ним один на один, и у нее не было ни возможности оттянуть этот момент, ни шанса на ошибку. Впрочем, от этого не легче было принять тот факт, что она действительно обречет его на смерть.

Сразу после завтрака Молли принялась развлекать чету Делакур, предоставив детей самим себе. Джинни к этому моменту волновалась так, что сердце колотилось в районе горла.

“Сейчас или никогда”, — сказала она себе, после чего поспешила за удаляющимися Роном и друзьями.

— Гарри? — тихо спросила Джинни, догнав его на лестнице. — Ты не мог бы зайти ко мне на минутку?

Перехватившая ее взгляд Гермиона тут же взяла Рона за локоть и принялась с несвойственной ей громкостью болтать о защитных заклинаниях, которые она разузнала от Тонкс. Гарри же покорно последовал за Джинни в ее комнату.

Стоило Джинни закрыть дверь, как между ними повисло неловкое молчание. Гарри смотрел на нее с удивлением, но не предпринимал никаких действий, ожидая ее следующего шага.

А ведь все было бы куда проще, накинься он на нее с объятиями. Она бы могла просто сказать себе, что защищалась…

— Я знаю, что вы не вернетесь в Хогвартс, — начала Джинни, робко делая шаг вперед. — И я не стану тебя отговаривать, как бы мне этого ни хотелось.

— У тебя бы все равно не получилось, — грустно улыбнулся Гарри, делая столь же нерешительный шаг ей навстречу, — нам нужно остановить Волдеморта, и сделать это проблематично, когда ты сидишь на уроках.

— Понимаю, — Джинни шагнула чуть смелее, — поэтому попрошу только о двух вещах. Береги себя, чего бы тебе это ни стоило.

Теперь Гарри стоял совсем близко. Приподняв голову, Джинни могла различить его ресницы за стеклами очков.

— А вторая? — его голос опустился до полушепота.

— Не забывай меня.

Дрожь в ее голосе легко можно было списать на волнение, а отчаяние в глазах — на осознание неизбежной разлуки. Подавшись вперед, Джинни прикоснулась своими губами к его, и в тот же момент выхватила свою палочку.

— Ступефай!

Гарри обмяк, и Джинни с трудом перетащила его на свою кровать. Ноги практически не слушались, и паника лишь усиливалась. Заперев дверь на ключ, Джинни вернулась к Гарри и закрыла глаза, пытаясь передать Тому контроль.

— Пути назад уже не будет, — предупредил он.

— Знаю.

Наконец ее веки распахнулись. Том шагнул вперед и вытянул палочку.

Джинни со смесью ужаса и пугающего восхищения наблюдала за тем, как поверх шрама линия за линией появляется светящийся знак. Он напоминал лозы винограда, в сплетении которых угадывались очертания глаза. Когда Печать была закончена, она вспыхнула в последний раз и исчезла.

Контроль вернулся, и Джинни опустила палочку, чувствуя, как дрожат ее руки. Казалось, ничего не изменилось, но теперь она точно знала, что Гарри обречен умереть.

— А теперь поправь ему память и открой дверь, — ласково подсказал Том, переживающий невиданный душевный подъем, — ты ведь уже придумала убедительную легенду?

После небольшого вмешательства в воспоминания Гарри Джинни оживила его и принялась хлестать по щекам.

— Гарри! — страх в ее голосе был неподдельным. — Гарри, очнись!

— Что произошло? — хрипло спросил Гарри, открывая глаза и поправляя сбившиеся очки.

— Не знаю, — Джинни всхлипнула: дало знать о себе напряжение, в котором она провела последнюю неделю, — ты вдруг схватился за шрам и начал падать в обморок. Ты в порядке?

— Голова гудит, — Гарри осторожно потрогал свой шрам, слегка нахмурившись, — и шрам покалывает. Чувствую себя странно, такого раньше не было.

— Может, Волдеморт придумал, как использовать вашу связь, чтобы навредить тебе? — подкинула идею Джинни, стараясь звучать неуверенно.

Гарри лишь пожал плечами, все сильнее хмуря брови.

— Прости, надо рассказать Рону и Гермионе, — сказал он, поднимаясь с кровати.

На полпути к двери он обернулся и посмотрел на Джинни, будто ожидал, что она вернет ему тот прерванный поцелуй. Но она лишь вяло улыбнулась.

— В общем, с днем рождения, — неловко пробормотала Джинни, и Гарри еле заметно кивнул в ответ.

Когда дверь за ним закрылась, она свернулась калачиком на своей кровати, глядя в пустоту. Ее одолевали страх, что кто-нибудь заметит следы темной магии в ее комнате, и отвращение к самой себе.

— Мы все сделали правильно, — проекция Тома опустилась на колени перед кроватью, и его лицо оказалось прямо напротив нее. — Тебе не придется применять Непростительные, когда очередь дойдет до последнего крестража.

Джинни закрыла глаза, борясь с душащими слезами. Она уже жалела о том, что натворила.

* * *

Свадьба была в самом разгаре. Джинни пыталась порадоваться за Билла, глядя на то, как он светится от счастья рядом с Флер, но глаза против ее воли то и дело пытались найти Гарри.

Она наблюдала за ним второй день, но он выглядел совершенно нормально. Казалось, что Печать была плодом ее воспаленного воображения, но Том утверждал, что чувствует себя иначе. Это заявление пока скорее пугало, чем радовало.

Весь вечер Джинни давилась сливочным пивом: с момента наложения Печати кусок не лез в горло. Она почти осушила свой бокал, когда веселье прервал Патронус Кингсли с новостью о том, что Министерство пало. Все вокруг мгновенно пришло в лихорадочное и хаотичное движение, а над головами полетели первые вспышки вражеских заклинаний.

— Быстрее! — кричал отец, пытаясь провести кого-то через толпу. — Фред, найди Элфиаса! Чарли, уведи в укрытие французов! Сириус, немедленно уходи, я даже слушать ничего не желаю!

Движение в саду напоминало бушующие волны. Люди быстро сновали туда-сюда: кто-то выхватывал палочки, кто-то кричал, кто-то пытался аппарировать, но никто не оставался на месте. Никто, кроме Джинни. Она все так же стояла с пустым бокалом в руках и отрешенно наблюдала за нарастающей паникой.

— Тебе лучше уйти в дом, сестренка, — на ее плече сомкнулись пальцы Джорджа, — те, кто явится сюда, почти наверняка будут ловить убегающих.

Оцепенение спало, и Джинни со всех ног помчалась к Норе. Она помогла матери завести внутрь упирающуюся тетушку Мюриэль, оставила их на кухне и помчалась в свою комнату. Если им суждено было вступить в бой, то она не собиралась отсиживаться в стороне, но точно не в дурацком платье, которое выбрала Флер.

Застежка никак не поддавалась, и Джинни выругалась сквозь зубы.

— Я бы помог, но увы, Печать работает медленнее, чем мне бы того хотелось, — хмыкнул у нее за спиной Том.

— Отвернись, — выпалила Джинни, хватая палочку.

— Если ты думаешь убить меня, то с этим тоже придется подождать: Печать работает медленнее…

— Диффиндо!

Остатки платья упали к ее ногам, и Джинни выхватила из шкафа первую попавшуюся мантию. Одеваясь на ходу, она выбежала в коридор и полетела по лестнице, перепрыгивая ступеньки.

Но стоило ей оказаться в саду, как она почувствовала свое присутствие неуместным. Из гостей остались лишь все члены Ордена помимо Блэка и французы, которые встревоженно обсуждали что-то на своем языке, косясь на явившихся волшебников. Драться никто не собирался — по крайней мере, пока.

— Значит, его здесь не было? — насмешливо протянул высокий волшебник с проседью в каштановых волосах. Своей манерой растягивать слова он напоминал Малфоя. — Тогда почему здесь такой бардак, будто гости в спешке разбегались?

— Потому что когда вы начали палить по ним заклинаниями, они начали разбегаться! — звенящим от ярости голосом ответил Артур. — Чего ты ожидал, Селвин? Аплодисментов?

Селвин смерил его таким взглядом, что Джинни бросило в дрожь. Он обернулся к фигурам в тени и поднял палочку.

— Трэверс, бери своих и обыскивай дом, — скамандовал он, — осмотрите любой угол, который покажется вам подозрительным, всех людей выводите в сад. Ими займусь я.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Билл, оттесняя отца в сторону, чтобы тот не сказал лишнего.

— Проводить допрос, — Селвин вновь повернулся к дому и заметил стоящую на крыльце Джинни, — начнем с нее.

Вся семья медленно повернула головы в ее сторону. Джинни с ужасом замерла, глядя, как стремительно бледнеет лицо отца и как сжимается челюсть Билла.

— Она школьница, — первым нашелся Джордж, едва заметно шагая ближе к сестре, — сомневаюсь, что она знает что-либо полезное для вас.

— Тем лучше, — улыбка Селвина напоминала оскал, — она ведь учится на одном факультете с Поттером. Кстати, а где ваш младший сын? Он, кажется, однокурсник Поттера?

— Лежит у себя в комнате с обсыпным лишаем. Можете подойти и проверить, — зло усмехнулся Чарли.

Селвин выжидающе посмотрел на Джинни, и она поняла, что ей никто не поможет. Возможно, ее семья могла бы перебить всех этих людей, но как минимум один из них был Пожирателем, который в любой момент мог призвать подкрепление через метку. Ей нужно было выкручиваться самостоятельно, чтобы не спровоцировать конфликт и не навлечь беду на всех.

Джинни сама не заметила, как вновь оказалась под навесом. Небрежно взмахнув палочкой, Селвин поднял один из упавших столов и сел за него, жестом приглашая Джинни сесть напротив. Рядом тут же оказался Билл: он ободряюще улыбнулся сестре и встал позади нее.

— Я планировал поговорить с девочкой с глазу на глаз, — скрипнул Селвин не терпящим возражений тоном.

— Увы, но она несовершеннолетняя, — развел руками Билл. — Насколько мне известно, допрос в таком случае можно проводить только в присутствии старших родственников.

— Что же, это меняет дело, — Селвин выудил из кармана мантии пузырек с прозрачной жидкостью, — раз уж вы все равно рядом с ней, я буду проводить допрос с веритасерумом.

— У них развязаны руки, — тихо сказал Том, — даже если твой брат уйдет, ничто не помешает ему влить веритасерум тебе в рот.

Билл уже шагнул назад, явно давая понять, что уйдет. Джинни почувствовала, как ей стало тяжелее дышать.

— А на тебя он подействует? — в отчаянии спросила она у Тома.

— Не думаю, — она ощутила его нарастающее беспокойство. — Ты же не собираешься…

— Оставайся, Билл, — Джинни с вызовом вскинула голову, — я согласна на допрос с веритасерумом. Нам нечего скрывать.

Она почти физически почувствовала затылком недоумевающий взгляд брата. Селвин же нахмурился, явно не ожидая такого ответа. Но вскоре на его губах вновь заиграла хищная улыбка.

— Детки всегда наивно полагают, что знают, как обмануть это зелье, — снисходительно сказал он, — впрочем, если леди настаивает…

Он призвал к себе один из уцелевших бокалов, наполнил его водой и склонил над ним пузырек. С каждой каплей сердце Джинни колотилось все громче. Наконец Селвин протянул ей бокал, и она с неуместной торжественностью подняла его.

— Ваше здоровье, — она залпом осушила бокал, попутно отдавая Тому контроль. Ее глаза открыл уже он.

— Ваше имя?

На мгновение Джинни испугалась, что Том назовет свое, но ее теория оказалась верна: на него не действовал веритасерум.

— Джиневра Молли Уизли.

— Гарри Поттер был в этом доме?

— Да.

По затылку пробежали ледяные волны, а сердце рухнуло куда-то вниз. Селвин жадно подался вперед.

— Когда он последний раз был в этом доме?

— На рождественских каникулах, примерно полгода назад.

Джинни услышала за спиной облегченный вздох Билла. Селвин же раздраженно клацнул зубами.

— Интересно, — он нахмурился, пытаясь придумать более каверзный вопрос. — Он был во дворе этого дома во время свадьбы?

— Нет.

— Он поддерживает связь с кем-либо из вашей семьи?

— Нет.

— Вам известно его возможное местоположение?

— Нет.

— Вы знаете что-либо о том, какие дела связывали его с Альбусом Дамблдором?

— Нет.

— Достаточно, Селвин, — Билл положил руку на плечо Джинни. — Кажется, этот допрос становится несколько бессмысленным.

Смерив его недобрым взглядом, волшебник кивнул. Том улыбнулся и поднялся со стула.

— Следующим будете вы, — заявил Селвин, откидываясь на стуле.

— Можете не тратить на меня веритасерум, едва ли я расскажу больше, чем моя сестра, — хмыкнул Билл, занимая прежнее место Джинни.

Она же почувствовала, как к ней возвращается контроль. Теперь голова казалась пустой, а на душе царила полная безмятежность. Слегка покачиваясь, Джинни побрела в сторону огорода, где уже собрались все гости и члены семьи.

— О чем он тебя спрашивал? — шепотом поинтересовался Фред, усаживая ее на скамейку.

— Пытался узнать, где Гарри, — ответила она, даже не задумываясь.

— И что ты сказала?

— Что не знаю.

— Пожалуй, мне придется забрать контроль, пока не закончится действие зелья, — бросил Том. — Чего ради ты подписалась на эту глупость?

— Чтобы Селвин точно поверил в ложь всех остальных.

Этот ответ вновь возник так легко, что Джинни испугалась. Почувствовав ее страх, Том рассмеялся.

— Уж не боишься ли ты, что я узнаю все твои секреты? — спросил он. — Брось, я знаю их и без веритасерума.

— Не знаешь. Я уже давно закрываю от тебя почти все свои мысли.

— Нет, Джинни. Это я уже давно не лезу в них без острой необходимости.

Обыск и допросы длились почти всю ночь. Поначалу близнецы пытались развлекать всех собравшихся на огороде шутками, но быстро поняли, что мрачное и тревожное настроение невозможно разрядить — особенно когда по их родному дому беспрепятственно шастали Пожиратели смерти. Пару часов спустя Джинни задремала, завалившись на плечо Чарли.

Ее разбудили с рассветом. Чужаки ушли, и можно было возвращаться к себе в комнату.

Нора ощущалась грязной и поруганной. Все вещи лежали как попало, что-то разбилось, а что-то и вовсе исчезло. Почти все напоминало о произошедшем, и Джинни как никогда прежде осознавала, что в мире не осталось безопасного места.

Она зашла в свою комнату и увидела скомканное покрывало, и это стало последней каплей. Грубо сорвав с кровати все, кроме матраса, Джинни выхватила палочку.

— Инсендио!

Куча ткани вспыхнула и в мгновение ока рассыпалась в пепел. Убрав его с помощью Эванеско, Джинни достала со дна развороченного шкафа чистое постельное белье, застелила постель и накрылась одеялом с головой.

Она наивно надеялась, что проснется в своем обычном доме. В доме, неприступном для врагов. В доме, где никто не прикасается к вещам без позволения хозяев. В доме, где никто не посмеет допрашивать ее с веритасерумом.

Но даже засыпая она с горечью понимала, что Нора бесповоротно изменилась — как и весь остальной мир.