Сердце отваги измеряется численностью. Книга 1 (джен)

Жизнь мало-помалу снова входила в привычную колею. Я усилил режим тренировок, стараясь распланировать день таким образом, чтобы каждая минута была потрачена на дело. Во-первых, ощущал, что это приносит результат, а во-вторых — хотел меньше времени проводить «дома». До крайностей, конечно, не доходил, но иногда казалось, что перегибаю и превращаюсь в какого-то робота. Тогда устраивал выходной, собирая нашу компанию.

Так сложилось, что все ребята начали входить во взрослую жизнь. Смешно! На одиннадцатом-то году! Уверен, современные люди из моего прошлого мира поразились бы такому. «Как же так, ко-ко-ко, дитятко должно играть и радоваться жизни, ко-ко-ко, нельзя забирать детство!» А кто, сука, работать будет? Здесь в четырнадцать уже браки вовсю заключали, в шестнадцать многие САМИ по двое-трое детей имели!

Не все и не всегда, конечно. Но семнадцать-восемнадцать считались крайним сроком. К этому моменту КАЖДЫЙ уже обязан был иметь семью. За этим следил староста, и это был один из важных аспектов существования деревни. Потому что если оставить подобное на самотёк, то имелся неиллюзорный шанс, что деревня попросту вымрет.

Нет уж, контроль и ещё раз контроль. И я отлично понимал эту логику. Даже когда не хватало, к примеру, подходящих парней или девушек, то ходили свататься в соседние деревни. Далеко, неудобно, подарки опять же нужны были, но что поделать?

Так и выживали…

Само собой, с таким ранним взрослением жизнь попросту ускорялась, оттого и умирали, зачастую не доживая до сорока́ лет. Свою роль в этом играли и тяжёлые условия жизни, много физической работы, отсутствие нормальной медицины и многое другое.

В каком-то роде раннее взросление означало раннюю старость и смерть. Увы и ах, но по-другому было тупо нельзя. Не получится, как в прошлом мире, до двадцати пяти сидеть на шее у родителей, потому что родители сами в тридцать пять, край — сорок, отходили в мир иной. Причины я уже называл: тяжёлая работа и отсутствие нормального лечения. Всё. Любая зараза могла оказаться смертельной: недоварил мясо и словил паразита? Копай могилу. Неудачно порезал руку и занёс инфекцию? Копай могилу. Надорвал спину и теперь не можешь работать? Копа… кхм, нет, в таком случае просто ползи на кладбище, авось другие пожалеют и выкопают могилу за тебя.

Конечно, какое-то лечение имелось — всякие эликсиры и снадобья, но его качество и польза были сомнительны. Да и умелых знахарей было очень мало, в основном самоучки, чьи знания ставились под большой такой вопрос. А лучшая алхимия — только для богачей. Что-что? Ты не богач? Тогда извини, но тебе остаётся лишь два пути: работать или умереть. Не хочешь работать — можешь сразу приступать ко второму пункту.

«Умственная» работа была только в крупных городах, и туда мог пробиться лишь грамотный и со связями. Остальным в этот век ручного труда оставалось только «горбатиться на дядю». Да не как в привычном мне современном мире, а натурально убиваясь на тяжёлой физической работе без выходных, отпусков и больничных.

Трудовой кодекс ещё не изобрели, профсоюзы не создали, а дедушка Ленин не проехал на броневике. Печаль и тоска.

Ничего удивительного, что в этом мире было полно афридов. «Свободные люди» — это путь из крестьян. Мало ли, вдруг в каком-то бою ты пробудишь Ауру? Или товарищи научат тебя паре приёмов, и сможешь выживать в боях и понемногу откладывать золотишко на старость? «Старость» — это, если что, не пенсия моего прошлого мира, а всё те же лет тридцать пять, край — сорок, когда успешный африд оседал в каком-нибудь большом городе, окружая себя удобствами и роскошью. Иногда ему даже позволяли это, ведь любая стража мгновенно понимала, откуда такой хитрый выполз. Но деньги не пахнут, и раз человек собрался потратить их именно в этом городе, то… почему нет?

Если глядеть с этого угла, то мне и правда ОЧЕНЬ повезло. Дважды. Первое — тем, что «на халяву» получил сверхсилу Запретного Плода, второе — тем, что меня обучили местной грамотности и Боевым Искусствам. Конечно, последнее — это то, чем нужно заниматься всегда, но основы, вбитые с детства, значительно упростят мне будущий путь.

И Аура… Пока я ею не овладел, но примерно представляю способ освоения. Можно сказать, встал на путь открытия. Тьфу, да даже если не освою её, я уже имею куда лучшие перспективы, чем девяносто девять процентов жителей этого мира!

М-да, как-то после такого даже немного грустно становится. За мир. Что он столь дерьмовый.

Забавнее всего — местные не видят иного пути, кроме как пахать всю свою жизнь, а потом сдохнуть. Без перспектив, без надежд, работая лишь на собственное выживание. Для них это совершенная норма. Единственный вариант, который видит тот же Дуфф, — пробудить Ауру, что он и сделал со своим сыном, а теперь пытается провернуть с дочерью.

Аура… это способ вырваться из тяжёлой жизни. Она изменит всё. Облегчит как домашние дела, так и позволит, при нужде, взяться за оружие. В каком-то роде превратит тебя самого в оружие. Слухи так вообще превращают её практически в универсальный инструмент. По легендам, Истинный мог даже свой корабль «обернуть» Аурой, спасая его от штормов и морских тварей, выползших из Аномалий.

Но достичь Ауры — это как в моём прошлом мире пробиться с самого дна. Пробуют многие, доходят единицы. Ну каков шанс, что именно ты сумеешь открыть свой успешный бизнес? Или пробиться на высокооплачиваемую работу? Возможность, ха-ха, есть у всех! Просто нужно вкалывать ради этого. Вкалывать до седьмого пота, причём ЗНАЯ, что именно ты делаешь.

Именно это здесь и происходит. Мне рассказали, что делать, и я вкалываю. Добиваюсь результата — пытаюсь освоить Ауру. Да, наплюю на деревенских, ведь «сбегу», как только возьму максимум, но… Хм… чего уж, когда сумею возвыситься, то отблагодарю их. Это будет справедливо. Смысл торчать в Ностое и помогать по ерунде, если в остальном мире возможностей гораздо больше? Глядишь, через пару десятков лет прибуду обратно известным и уважаемым афридом, отсыпав местным мешок золота — на все их нужды. Приведу специалистов, чтобы построили пару-тройку нормальных мельниц, подарю каждому по склянке жутко крутых зелий лечения всех болезней и прочее-прочее.

Мечтать, ха-ха, не вредно!

Осталась самая малость — добиться результата. Поэтому и вкалывал как прóклятый (хотя я и есть Прóклятый), не в силах даже уделять время своим друзьям. А мне ведь с каждым годом становится всё интереснее с ними… То ли я «молодею душой и телом», то ли они взрослеют… Впрочем, как я заметил, многие «взрослые» и сами недалеко от нас ушли. В каком-то смысле я не врал, когда рассказывал Себбу, что взрослые — это просто большие дети. Они имели те же интересы и те же желания: собирались компаниями, пили, играли в карты и кости, дрались или, совсем редко, устраивали какие-нибудь массовые гулянья.

Можно сказать, я опять опередил сверстников и стал «взрослым» чуточку раньше. Брал выходной где-то раз в неделю и собирал остальных, которые тоже всё больше и больше входили в свою колею. Чего уж, иногда я даже не мог собрать ребят, отчего вынужден был отдыхать в полном одиночестве. Благо, что обычно хоть один-два человека бывали свободны и были не прочь заняться чем-то совместно — проветрить мозги.

И это вот «проветривание» помогало. Как-то дышать проще становилось. Я почему-то вбил себе в голову, что ОБЯЗАН успеть освоить все свои хотелки за год-два, но… для чего успеть? Спасти Дэлю? Поздно! Не в плане, что это уже точно не получится, а в плане, что если какое-то дерьмо МОГЛО произойти, то уже произошло. А значит, поспешу я или нет, итог не изменится.

Ха-а… конечно, это не означало, что вообще стараться не надо, просто не нужно самого себя загонять.

На тренировках у Леви и Отье я продолжал держать рамку лучшего. В этом помогал факт взрослого разума: я относился к процессу максимально серьёзно и не запускал саморазвитие. Утро начиналось не с «Нескафе», а с долгой и тщательной растяжки, во время которой себя не жалел. Ну и зарядки, конечно. Признаться, меня до сих пор не отпустила брошенная Мос-Лиром фраза о том, что дети знати к этому времени гораздо сильнее и способнее.

Не знаю почему, но… зацепило. Аргх! Всегда есть кто-то лучше, это аксиома! Как бы ты ни был хорош, найдётся какой-то кореец, который будет делать ЛУЧШЕ! Просто не забывай, что во многом другом ты будешь обгонять его!

Фух, да. Наверняка за время существования этого мира какой-то шкет открывал Ауру в пять лет или даже раньше. С этим ничего не поделать, факт есть факт. Но означает ли это, что он стал ЛУЧШИМ воином мира благодаря раннему открытию Ауры? Хех, вряд ли. Хотя было бы забавно, если и правда стал. Грейхорн, например. Ух, нет, Загрейн, не ломай теорию!

В общем, в чём-то я всегда буду уступать, а в чём-то другом превосходить. Так что стремление к идеалу понятно. Также понятно — и по-настоящему разумно — желание устраивать себе периодический отдых. Без этого попросту нельзя. Сломаешься ко всем чертям, выгоришь, забьёшь на саморазвитие и пойдёшь «проходить уровень заново», надеясь на перерождение в ещё одном мире. В одиннадцать лет, да.

На самом деле я бы назвал этот период своей жизни едва ли не лучшим: компания юных оболтусов, много шуток, совместная учёба грамоте и дракам, попытки стать сильнее, искренне заинтересованные в нас педагоги, природа вокруг, ощущение какой-то… не знаю… жизни?

Без ложки дёгтя, впрочем, не обошлось. Обстановка в приютившей меня семье Эландов накалялась. Садрич сдавал, Энни агрессировала, Себб впадал в депрессию и оттого злобу, Ребис переживал за брата и родителей, я, по возможности, всего избегал.

Позиция труса? И да и нет. Я не мог заменить мальчишкам родителей при всём желании. Сам ещё мелкий. Взвалить на себя обеспечение мельницы тоже. Мне надо и о себе думать. Староста, когда я пообщался с ним по этому поводу, ожидаемо не предложил ничего путного, хоть и пришёл к нам в дом, пообщался с Садричем.

Через мошку я наблюдал, как Дуфф схватил мельника за голову и прижал к столешнице, едва ли не вбивая здорового мужика в стол.

— Будешь продолжать пить, удавлю, — только и сказал староста.

— Прекращу — сам сдохну, — прошипел Садрич и зашёлся кашлем.

Потом они обсуждали лечение и варианты, но переезжать и заниматься чем-то ещё дядя — ожидаемо — отказался. Дуфф сплюнул, сказав, что всё равно так случится, когда Садрич помрёт.

— А мне, — усмехнулся мельник, — уже плевать будет, когда сдохну. Подожду, что Наршгал скажет.

Тем не менее хватило Садрича почти на месяц. Трезвость вернулась в дом! Особых изменений, правда, заметно не было. Мужик постоянно выплёскивал в воздух свой негатив. Атмосфера была накалена до предела, братья периодически торчали на моём чердаке или, опять же по моему примеру, приходили домой уже поздно, когда все спали.

Жаль, что всё время так они делать не могли. Домашние дела требовали решения, и раз Садрич уже не вывозил, то кому брать «бизнес» в свои руки? То-то же.

А потом мельник таки запил — и где, сука, доставал выпивку?! — и всё вернулось на круги своя. Так что я совершенно не удивился, что когда пришёл сборщик налогов, мы — Ностой — всрались по всем фронтам.

В тот момент я находился в лесу. Беременность Вияльди дошла до полугода, так что я окончательно подменил её в сборе трав. К тому же мошки очень хорошо исследовали для меня территорию вокруг деревни, в лесу и даже горах, позволив шикарно её изучить. Я даже некоторое время напрашивался спутником к нашему охотнику, Перрелю Гистомсу. И успешно напросился. Молодой ещё мужик показал свои ловушки, рассказал принципы охоты, поведал о повадках зверья и выдал много иной весьма полезной информации.

«Ты, — говорил он, — ещё меня сменишь!» — и смеялся.

«Сменить, пожалуй, не сменю, но если по дороге за травами обнаружу какую живность, то поймать постараюсь», — ответил я ему. На том и порешили.

Кхм, так вот, налоги.

Наблюдая за происходящим из леса, в какой-то момент я даже порадовался тому, что находился далеко, потому что своё присутствие этот человек, Игнац Ноблен, начал с того, что громко объявил об очередном повышении налогов.

— Шестнадцать мешков муки вместо двенадцати! — разорялся Игнац. — Тридцать шкур, а не двадцать! Четыре коровьи туши, восемьдесят мотков шерсти, двенадцать килограмм солонины…

Список был долгим и казался чудовищным. Возмущение подавили с ходу, ведь со сборщиком ехали два десятка вооружённых наёмников в полной броне (как они, твари, не задохнулись в ней на такой жаре?), отлично знакомых с Боевыми Искусствами, причём не на кулаках, а на мечах. И у меня сложилось впечатление, что эти люди искренне желали, чтобы им позволили вступить в бой.

Совсем, что ли, идиоты? Если они перебьют нашу деревню, то как потом будут получать хоть какие-то налоги? Сомневаюсь, что найдётся много придурков, пожелавших сюда переселиться! Местечко, мягко говоря, так себе.

Разумеется, подобных запасов в Ностое не оказалось. Тогда стража начала вламываться в дома и тупо вытаскивать оттуда всё, что могло бы сойти за уплату налога. Староста Дуфф с трудом прервал подобное, вытащив личный запас саркарнских империалов. Игнац Ноблен забрал всё, что Дуфф показал, хоть я и подозревал — взял куда больше, чем требовалось.

— К следующему году готовьтесь лучше, — сплюнул сборщик в сухую почву под ногами. — Иначе лучше бы вам вообще не появляться на свет.

Ухмыляющиеся наёмники рассматривали деревенских словно макивару — тренажёр для отработки ударов. Немногим девушкам, вышедшим посмотреть на происходящее, сально подмигивали и делали неприличные жесты.

Люди свободно вздохнули лишь тогда, когда все товары были погружены в широкие фургоны, запряжённые вереницей мулов, и спины новоприбывших пропали в поднятой лошадьми (воины ехали на них) пыли.

— Наршгал благословенный, даруй смерть наместнику Вермитраксу! — упал на колени жрец Милегер Шоркус. — Как забрал ты жену его, Диону, отца его, Аврила, и всех прочих…

— Чушь не неси! — рявкнул на него Дуфф. — Не поможет нам Наршгал, потому что ничего не сумеет, как не сумел тогда — в момент захвата Миизара имперцами. Нет у нас надежды на чудо, только сами! Всё сами!

И жизнь снова поменялась…

* * *

1134 год от сотворения мира, остров Миизар

— Чёртовы мухи, никакого спасения от них нет! — Дервис Бурс, сын старосты и старший брат Веты, ударил с применением Ауры Атаки, отчего я глухо охнул, даже несмотря на то, что находился в горах, в четырёх днях пути от Ностоя.

Закашлявшись, упал на колени и некоторое время приходил в себя. Впервые за очень долгий срок мне было ТАК херово. Сука! Помню, хотел узнать, правда ли, что Аура Атаки может наносить урон даже «неуязвимым» пользователям Запретных Плодов? Например, тем, кто обращал своё тело в чистый огонь, воду или иную стихию. Узнал!

Каким-то образом удар прошёл через мою связь с насекомыми и попал непосредственно по мне.

Едва удержав желудок, я сплюнул кровью, а потом почти минуту тупо пялился на красную мокроту. Откуда?..

Мысль будто бы не помещалась в голове. Не могла там уместиться. Казалась слишком объёмной и неподходящей по формату. Словно квадрат впихивали в круг.

Но вот, несколько раз моргнув, я вернул себе понимание происходящего, после чего закрыл глаза и какое-то время занимался самоанализом. Это один из недавно освоенных мной трюков Боевых Искусств — чувство тела. Ему меня обучил Леви Мос-Лир, счастливый отец трёхлетней реактивной девахи, которую назвали Керстой.

— Вот оно что: внутреннее кровотечение. То-то мне до сих пор так дерьмово, — пробормотал я, после чего развеялся мошкарой и собрался обратно, полностью здоровым и целым. Можно было и сразу так, но я хотел понять, что приключилось с организмом после получения удара с применением Ауры.

Бр-р… не хочу вспоминать. Я ещё недостаточно крепок для таких трюков!

Впрочем, исцелившись, я сразу улыбнулся. Как мало нужно человеку для счастья! Сделай плохо, а потом верни всё как было — идеальный рецепт.

Хмыкнув, тем не менее снова сел на прогретые солнцем камни и задумался.

Приложили меня хорошо… Конечно, я продолжал наблюдать за тренировками Веты (девочка успела приятно округлиться в нужных местах), а потому знал силу Дуффа и Дервиса, но знать — это одно, ощутить на себе — совершенно другое. И это ощущение мне совершенно не понравилось!

— Хотя жахнул бедных насекомых он прилично, чего уж, — буркнул я, после чего встряхнул головой, поднялся на ноги и размял спину.

Самому мне Аура никак не давалась. Ощущаю, что уже близко, вот прям близко! Не знаю, как ощущаю, но даже сейчас, подняв и выставив перед собой кулак, чувствовал, что на грани. И всё же… пока нет.

Аура Наблюдения, по моим прикидкам, пробудится первой. Почти уверен в этом. Думаю, причиной тому мои сверхсилы. Я привык ориентироваться с закрытыми глазами — при помощи насекомых, — поэтому когда отключался от всего и вся, пытаясь осознать происходящее вокруг, то чувствовал будто бы мелькающие вспышки, которые я пытался поймать. Увы, безуспешно. Пока безуспешно!

Изредка словно снисходило озарение, тогда я легко уворачивался от прилетающей оплеухи или даже мог увидеть происходящее вокруг — не открывая глаз и без помощи мух. Отье да и Мос-Лир говорили, что это хороший показатель. «Третий глаз» пробуждается. Однако он всё никак не спешил в должной мере дать о себе знать.