Эшли (джен)

Всем привет! Сочувствую тому, кто будет это читать, но с мелкой моторикой у меня пока хуево. Целители говорят, что со временем все выровняется, и что надо побольше практиковаться, так что за объем тоже извиняюсь. Хотя, судя по тому, сколько вы сами мне писем настрочили, засранцы, вы все там дико соскучились, так что наслаждайтесь.

Сразу отвечу на главный вопрос — я нихуя не помню, кто это сделал. Так что упаси вас Мерлин идти мстить каждому встречному! Если кто забыл, у меня отец аврор. Разберется без неравнодушных школьников. Не лезьте. Только хуже сделаете. У вас и так там военное положение, судя по тому, что вы пишите. Кассиусу, кстати, передавайте от меня привет и пожелания выздоровления.

Передайте, ПУСТЬ ХОТЬ ТЕМНЫМИ КРОВАВЫМИ РИТУАЛАМИ ТАМ ЛЕЧИТСЯ, НО ЧТОБ К МАТЧУ С ХАФФОМ БЫЛ НА НОГАХ! И вообще всех игроков предупреждаю, проиграете хаффлпаффцам — повторю свой фокус с аппарацией в Хогвартс и лично каждого прикончу! Мы не для того столько убивались на тренировках, чтобы пролететь с кубком из-за проигрыша этим ничтожествам. По одному не ходить, друг за другом приглядывать, не нарываться лишний раз. С первого курса пора бы усвоить! Я тоже тот еще идиот, но не проебите все окончательно! Уж надрать зад Хаффу вы и без меня можете!

Собственно, да, к матчу я не вернусь. По прогнозам проваляюсь тут еще месяца два. Оказалось, что гоблинская пыль значительно хуже помогает приводить мозги в порядок, если до этого ее часто употреблял. Ну кто бы мог подумать, да? С другой стороны, тут все в шоке, что я не свихнулся, но, видимо, после сушеной мандрагоры трипы по сломанным исчезательным шкафам уже не так страшны.

В моменте, правда, было обосраться, как страшно. Вы все спрашиваете, каково это было. Так вот, чувство, словно завис в темном нихуя, и оно тебя знатно прикладывает. От старых порталов что-то такое бывает, может, кто-то знает. Ощущение, словно тебя мелко шинкуют, варят в котле, затем натыкают отваренные кусочки на иголки, как ебучее канапе, а потом все заново. Только вот с порталами это длится пару секунд, а тут… жуть, короче! Не помню уже, сколько я там проболтался. Поначалу-то совершенно не понимал, что происходит, даже палочку не сразу сообразил достать. Визжал, наверное, как дранная банши.

Но вот вам забавный факт — даже к такому пиздецу можно привыкнуть. Сначала я просто заебался орать. Устал и охрип, да и толку-то? Все равно никто не слышал. Зато как я заткнулся, сам смог что-то расслышать. Услышал, как какие-то первокурсники жаловались на Снейпа, а потом резко, как по щелчку, услышал, как какой-то старикан напевает песенку про докси. Еще слышал, как что-то взрывается. Видимо, это когда Уизли устроили в школе фейерверк. А затем опять резко слышал этого деда, как он ругался на какого-то Бранни. Я будто каждые десять секунд перемещался между двумя местами или вроде того.

Вот тогда я и понял, что надо что-то делать. До аппарации, правда, я не сразу додумался. Вернее, не сразу решился. Я же не сдавал на нее, да и на курсах у меня расщепы через раз были. В общем, сначала я попробовал запалить свет, но темнота была плотная, Люмосом не просвечивалась. Сонорусом орал, но тоже без толку. Потом пробовал взорвать это темное нихуя, сжечь, продолбить — ничего. Тогда уже стал пытаться аппарировать, но сначала тоже не получалось. Может, места, что я представлял, были далеко. В Хогвартс-то я и не пытался, невозможно же, вроде. Кстати, всяким умникам, которые будут шуточки по поводу моих умственных способностей отпускать и перечислять, что я должен был сделать, напомню, что меня все это время хуевертило до зубного скрежета. Не в состоянии я был гениальные идеи выдавать, да и вообще соображал туговато.

В общем, пробовал я, пробовал, но безрезультатно. В какой-то момент я уже перестал перебирать места, а просто махал палочкой, как идиот. Подумал, что очень хуево будет вот так подохнуть. А чувство было именно что такое, что осталось не долго. Дерьмово, никому не советую. Ну и подумал о друзьях. Это само как-то вышло. Вроде как захотелось их увидеть перед смертью. Да, представляю, как вы там сейчас всей гостиной покатываетесь с этой слащавой писанины, но пишу, как было. Короче, подумал про ребят, как они волнуются, а потом про свою кошку. Подумал, что вот эта сука точно не заметит, что я пропал. И тут — резкий хлопок, меня словно дернуло куда-то, и я отрубился.

Вот, собственно, и все приключение. Что дальше было, почти не помню. Более-менее в себя приходить я начал только тут, в Мунго. Жаль, конечно. Вы так сладко описываете корчи дорогого декана и моего скандального папашу. Того, кто подсмотрел разговор у Амбридж, надо тряхнуть на полноценное воспоминание — я должен это увидеть!

Но у меня тут тоже, надо сказать, тот еще дом умалишенных. Вы нихуя не поверите, кто обитает в соседней от моей палате! Помните, мы три года назад все шутили, что Поттер нашу салазарову змеюку особо темной магией прикончил, от чего Локхарт свихнулся? Так вот, что там Поттер в подземельях делал, не знаю, а Гилдерой натурально протек крышей до основания. Живет в спецотделе Мунго на постоянной основе. Все такой же обаятельный придурок: раздает автографы и флиртует с целительницами. А тут, кстати, есть с кем позаигрывать. Большинство сотрудниц, если честно, мне в матери годятся, но иногда заглядывают молоденькие практикантки. Форма у целительниц это что-то!

На этом, к сожалению, развлечения заканчиваются. На деле скука тут страшная, хоть за теоретическую трансфигурацию берись. Лежал бы в школе, хоть бы заглядывал кто, а так с Гилдероем приходится в картишки перекидываться, но этот болван частенько забывает правила или начинает ставить на картах автографы. Кстати, если кого интересует колода с его отметками — пишите. О цене договоримся.

Из приятного, узнал еще, что от экзаменов меня освободили. А кто-то, помнится, все говорил, что меня отчислят! Считайте, я это специально устроил, чтобы переводные не сдавать. Снейп и МакГонагалл наверняка меня бы сильнее измучили, чем поломанный исчезательный шкаф. Жаль только, что День Рождения свой пропустил, но это ничего, наверстаю в следующем учебном году. Готовьтесь!

В общем, все у меня хорошо. Пишите больше, дико интересно, как вы там с Амбридж живете. Всех обнимаю! Грэхэм.

По Грэхэму в школе действительно скучали, при том не только компашка его друзей, но и многие слизеринцы. Еще сильнее тосковать принялись после того, как проебали-таки хаффлпаффцам. Уоррингтон, которого кто-то гаденько приложил из-за угла поганейшим проклятьем, к матчу не поправился — началось оно с кожи, но вскоре перешло на внутренние органы, истязая беднягу несмотря на все усилия Помфри. Экстренно взятым на замену Ургхарту и Вейзи попросту времени не хватило как следует подготовиться или хоть в тактику вникнуть. Свое обещание аппарировать в школу и лично покарать игроков Монтегю не выполнил, конечно.

Трейси тем временем окончательно рассталась со Смитом после того, как этот придурок, кичась победой, во всеуслышание в Большом зале прошелся насчет слизеринской команды и бездарности их капитана, не предусмотревшего игроков на замену. Понимал же, что основной состав его сборной в жизни не обыграть. Захария потом перед возлюбленной извинялся, едва ли не плакал, но Дэвис была непреклонна.

Последний матч учебного года тоже обещал быть ярким на драматичные моменты. Играли Рейвенкло против Гриффиндора, и у одного орленка были жуткие планы на это мероприятие. Профессор Флитвик не внял мольбам своих студентов и Роджера от капитанской должности не освободил, что, может, и было логично, ведь парень доучивался последний год, но в который раз все же демонстрировало особую любовь декана к своему студенту.

Дэвису же откровенно было насрать на расположение милашки Филиуса, на место сборной в турнире и на место факультета в школьном соревновании. Дэвису хотелось мстить. Его до того вздернули необоснованные обвинения в продажности Слизерину от Чанг, Чэмберса и Сэмюэлса, что нагадить троице он вознамерился со всей рейвенкловской креативностью и примесью слизеринского коварства. Чего-чего, а совести у Роджера не было нахуй совсем. Со стороны может и казалось, что подлость, беспринципность и умение не попадаться Родж почерпнул у своих скользких друзей, но кто от кого на самом деле понабрался было еще большим вопросом.

Начал подготовку парень за несколько недель до матча, и заключалась она в том, что Дэвис признал все свои ошибки, покаялся перед командой и вообще вел себя как новорожденная пушишка. Даже к Чанг вновь стал проявлять романтический интерес, что девчонке как раз очень требовалось на фоне ее драм с Поттером. Таким образом, к концу мая Роджер Дэвис сумел не просто с игроками помириться, но и вернуть в некоторой степени их доверие.

— Если его спалят, то наверняка отчислят, — упорствовала Трейси, идя с Хиггсом и Коллинз на стадион. — Вылететь из школы за месяц до сдачи ЖАБА — это просто верх тупости!

— Да не, за такое не отчисляют, — щурясь на солнце, зевнула Эшли.

Залитые золотыми лучиками полянки вызывали у нее резь в глазах, а свежий ветерок возвращал неприятное чувство озноба. Постаффект от хаффлпаффского зелья держал девчонку с неделю, в которую она прогуляла большую часть занятий. Вернее, просидела в уборной. К Помфри она, разумеется, не обращалась, потому-то лечение и затянулось. В итоге Трейси отпоила подружку мерзостной настойкой с толченым безоаром, но и к последним майским выходным Эш все еще чувствовала себя дерьмово. Нынешним теплым солнечным деньком ей хотелось только закутаться в одеяло и пролежать в родном темном подземелье до вечера, а там и до скончания времен. Еще хотелось снюхать пыли, но Трейс и Тер ей этого сделать поутру не дали.

— Его не отчислят, но могут запретить в будущем играть, — рассудил Теренс. — Но, как я понимаю, на это Роджу плевать с Астрономической.

— А если из-за его иллюзий кто-то получит травму? — не унималась Дэвис. — А если… Эш, а это там не Поттер? — встрепенулась она и кивнула в сторону входа на рейвенкловские трибуны, где и решила нынче лицезреть коварство друга их слизеринская троица.

— Похоже на то, — пригляделась Коллинз к лохматому растрепанному очкарику, что совершенно точно уже ей махал. — Странно, он же с Чанг окончательно расплевался… — это было известно от Мариэтты, с которой Трейс и Эш неплохо сладили в последние дни и из-за которой и случился разрыв: Чжоу все же решила помириться с подружкой, а Гарри этого ее решения не принял.

— Мы, наверное, тебя на трибунах подождем, — процедил Хиггс и заметно помрачнел.

Об опасности видений Поттера они с ним больше не говорили, Дэвисам так ничего и не рассказали. Коллинз, казалось, окончательно избавилась от неуместных пробуждений совести — они вышли вместе со всем содержимым ее желудка в дни, когда ее пиздрючело от постэффекта. Хиггс, скорее всего, просто не хотел взваливать угрызения, что душили его, еще на кого-то из друзей. Эш это в целом устраивало, но вот хмурые взгляды парня временами напрягали, ведь лицедействовать, по заветам дедушки Салазара, Теренс почему-то не старался совершенно.

— Пару мест займите, — кивнула ему в ответ Эш.

— Пару? — переспросила Трейси.

— Ну, мало ли, — ухмыльнулась Коллинз и хищно глянула на львеночка, переминающегося у деревянной лестницы.

Выглядел Поттер жалко: мешки под глазами заметно подчеркивали худобу его лица, болезненно-бледная кожа на фоне черных волос и вовсе навевала мысли об инферналах, а непривычно сутулая поза делала парнишку визуально мельче. Словом, от Эшли он не сильно отличался, и можно было даже подумать, что ребят поразил один и тот же недуг. Отчасти так ведь оно и было — обоих терзал один не называемый по имени недуг.

— Поттер, ты что тут забыл? — лучезарно, насколько это было возможно в ее состоянии, улыбнулась гриффиндорцу Эшли.

— Я хотел встретить Луну, — вяло пояснил парень. — А вы что, тоже на рейвенкловских трибунах будете? — уже резвее поинтересовался он.

— Да, Роджер же играет, — ответила Эш и внимательнее стала приглядываться к собеседнику. — А почему ты хотел встретить Лавгуд, а не с Грейнджер в родном львятнике сидеть?

— Ну… — протянул Гарри, потом поджал губы и посмотрел себе под ноги. — Мы поругались. И не только с Гермионой… — тяжело вздохнул он. — Понимаешь, они с Роном меня постоянно тюкали этими занятиями окклюменцией. А я не мог после того, что случилось, к Снейпу идти. Ты же понимаешь? — поднял мальчик свои изумрудные глазки, став похожим уже не на львеночка, а на побитого щенка.

— Это понимаю, — кивнула Коллинз. — Но…

— Они считают, что я свихнулся! — внезапно вспылил Поттер и всплеснул руками. — И ладно еще, если бы только Гермиона упрекала меня за то, что я не хочу бороться с видениями, но и Рон туда же! А ведь если бы не эти видения, его отца могли не спасти, понимаешь?

— Да, это странно с его стороны, — опять кивнула Коллинз и, взяв под локоток ретивого гриффиндорца, отвела его в сторонку от входа на трибуны и подальше от лишних ушей. — И вы из-за этого поругались?

— Не только, — юноша пнул камешек у тропинки. — Просто они постоянно доставали меня своими нравоучениями и советами, вот я и сорвался, наговорил всякого…

— И теперь идешь демонстративно болеть за Рейв? — Эшли безуспешно пыталась уследить за кульбитами этой извращенной логики. — Тебя же на факультете казнят потом за такое предательство.

— Я не иду демонстративно болеть за Рейвенкло, — возразил Гарри. — Просто не хотел идти один, а после того, что я сказал Рону в гостиной Гриффиндора, со мной на факультете не разговаривают.

— Это что же ты такое ляпнул? — усмехнулась Эш, доставая пачку сигарет.

— Ну, если кратко, сказал, что не верю в их победу, — вновь опустив взгляд к земле, пробубнил мальчик. — Я это сказал сгоряча, но за Рона вступилась Джинни, стала расспрашивать, чем это мне не нравится наша нынешняя сборная… — имея смутные познания в квиддиче, Эшли все же наслушалась от друзей шуточек о том, чем плох нынешний состав гриффиндорцев, так что хорошо понимала, что вопрос Джиневры был откровенно провокационным. — А меня дернуло что-то, и я сказал все, что думаю. И про то, что Рон играть может, только когда никто не видит, и про то, что Анджелину никто всерьез не воспринимает после Вуда, и что Керк и Слоупер — позорище, а не загонщики. Это ведь все правда.

— Только очень неприятная, — затянулась Эшли и подумала, что рассориться с друзьями — дело, конечно, серьезное, но предпочесть гриффиндорским трибунам местечко на границе деток Салазара и Ровены — реальное безумие для кого-то вроде Поттера.

— Не знаю почему, но меня последнее время постоянно тянет сказать правду, — признался Поттер, резко дернув головой. — Говорю все, что думаю, даже когда не стоит.

— А я-то думала, у вас, гриффиндорцев, это факультетская черта, — хохотнула Коллинз, и Гарри на это тоже слабо, но улыбнулся.

— Привет! — вдруг из ниоткуда подскочила к ребятам Луна Лавгуд, поражая своей необъятных размеров шляпой в виде не то орла, не то ворона — еще одна изощренная загадка Ровены. — А почему вы тут? Разве не стоит поторопиться и занять места на трибунах?

— Мои друзья нам займут, — с милой улыбочкой отмахнулась Коллинз, хотя появление этой полоумной ее совсем не радовало.

— Классная шляпа, — оценил Гарри это безумное творение.

— Она еще машет крыльями, гляди! — Луна взмахнула палочкой, и птичка реально принялась махать перьями из стороны в сторону, да так, что сама миниатюрная девчушка стала заметно покачиваться.

— Красота какая, — ядовито усмехнулась слизеринка. — Сама делала?

— Ага, — резво кивнула Лавгуд, не замечая или игнорируя неприкрытый издевательский тон Коллинз. — По-моему, это очень поднимает боевой дух!

— Да уж, — рассмеялась Эш. — Жаль Рейву сегодня даже это не поможет.

— Что ты имеешь в виду? — вскинув бровки, подался вперед Поттер.

— Разве ты и твои друзья не болеете за Рейвенкло? — склонила набок голову светловолосая малышка, отчего ее шляпа опасно накренилась и не рухнула только по милости Мерлина.

— Мы будем болеть за Роджера, — туманно объяснила Коллинз.

— Это как-то связано с тем, что Дэвис поссорился с командой, а потом сделал вид, что помирился? — совершенно спокойно поинтересовалась Луна, хлопая своими большими глазками.

— О, — настала пора для Эшли удивляться, — а с чего ты взяла, что он сделал вид?

— Я видела, как он говорил с Чэмберсом, — пожала плечами рейвенкловка. — Его мозгошмыги в этот момент очень нехорошо шевелились.

— Ясно, — протянула Эш, хотя нихуя не поняла, но начала основательно сомневаться в том, что Лавгуд действительно помешанная, а не всевидящая или вроде того. — Но ты уж, пожалуйста, никому больше про это пока не рассказывай, ладно? Это сюрприз, — не удержалась она и вновь хохотнула.

— А что такое? — вклинился малыш Гарри. — Что Дэвис собрался делать?

— Скажем так, — последний раз жадно затягиваясь сигаретой, промурлыкала Коллинз, — могу тебя заранее поздравить — кубок по квиддичу в этом году возьмет Гриффиндор.

— Он подставит команду? — ахнул Поттер, для которого, наверняка, подобный поступок был сродни смертному греху.

— Ну что ты! — наигранно воскликнула Эш. — Не совсем. Он просто покажет тем, кто обвинял его в намеренном проигрыше Слизерину, что такое реальный намеренный проигрыш. Роджер же у нас «профессор». И дня прожить не может без поучения всяких глупышей.

Чтобы реализовать свой план, Дэвису поначалу пришлось постараться: гриффиндорцы делали буквально все, чтобы не дать рейвенкловцам проиграть. Рональд умудрился пропустить даже первый, намеренно косой, бросок от Роджа. А может, опытный семикурсник уже на уровне инстинктов мазать по кольцам был не способен. Но дальше дело пошло лучше, ведь сучоныш Дэвис взялся за палочку. В этом, собственно, заключалась основная часть его подготовки к коварному отмщению — он научился незаметно использовать магию во время полета. И разве кто-то заподозрит в грязных приемах капитана сборной, когда его же игроки словно под Конфундусом начинают теряться на поле, не замечать летящие в них бладжеры и игнорировать суетящийся под носом снитч?

— Это просто ужасно, — резюмировал спустя двадцать минут Поттер, сидя на трибунах рядом с Луной, Эшли и Теренсом с Трейси. — Это же несправедливо! Пейдж только что мог забить!

— Ох, Мерлин! — искренне веселилась Коллинз. — Только гриффиндорец способен возмущаться, когда его команда выигрывает.

— Вообще-то, сейчас Роджер ничего не делал, — перегибаясь через Эш, склонилась к гриффиндорцу Трейси. — Он следит за Чанг, а у ваших ворот не мухлюет. Мяч от Чемберса Уизли отбил сам.

— Гарри, кажется, ты сильно недооцениваешь своего друга, — подметила Лавгуд.

— Что? Вовсе нет! — запротестовал львеночек, но при этом покраснел и поспешно отвернулся от захихикавших слизеринок.

В целом, действительно напрягаться Роджеру пришлось только в самом начале. После пятого гола в ворота Рейвенкло, гриффиндорцы поверили в себя и взялись играть с поразительным для их хилой команды рвением. Сбитые же с толку воронята напротив совершенно разуверились в собственных способностях, так что лажали уже без всякой помощи Дэвиса. Трибуны Салазара и Ровены погрузились в гнетущее молчание, тогда как детки Годрика ревели во всю. Они очень умело умудрились переделать песенку, что придумал Малфой, и теперь прославляли своего вратаря назло змеюкам. Уизли же и правда был королем этой игры: на кураже парень брал такие мячи, что и его предшественник — тот самый великий и ужасный Оливер Вуд — мог пропустить. Вот ведь, что самоуверенность с человеком делает.

— Так что, пойдешь мириться? — весело спросила Эшли у Гарри, когда алая команда торжественно приземлилась на поле, празднуя победу и сотрясая кубком, а зрители плавно потекли с трибун. — Момент сейчас очень подходящий.

— Уверена, Гарри, Рон и Джинни сейчас в отличном настроении! — согласилась со слизеринкой Луна, птица на голове которой уже подрастеряла вложенные в нее чары и махала крыльями очень медленно, словно грустила вместе с проигравшими.

— Да, наверное, стоит, — пробубнил Поттер, как-то не демонстрируя особого энтузиазма.

— Только не ляпни ничего про то, что Роджер делал, — разумно порекомендовала Коллинз. — Не потому, что это какая-то тайна, — теперь-то уже все равно — а потому что извинения тогда по пизде пойдут, гарантирую.

— Угу, — вяло кивнул малыш Гарри.

— Или можешь пойти с нами, — предложила Эш, подмечая, как не прельщала парня перспектива идти извиняться. — Мы ведь тоже будем праздновать победу Гриффиндора, — она ухмыльнулась и глянула на Трейс и Теренса, но те ее как-то не спешили поддержать.

— А что, можно? — тут же вскинул лохматую головку львеночек.

— А почему нет? — пожала плечами Коллинз. — Вот Луну, увы, с собой позвать не можем, — обернулась она к рейвенкловке. — Мы, конечно, гадкие слизеринцы, но спаивание маленьких девочек даже злобный дедушка Салазар не одобряет.

На том от Лавгуд и отделались, и уже пару минут спустя Эшли, Трейси, Теренс и Гарри слушали визги Чанг у дверей рейвенкловской раздевалки. Поттер заливался со всеми так, как совсем не положено было мальчику, недавно водившему на свидание эту экспрессивную леди. А Чжоу воистину отличалась восточным темпераментом: так пылко и выразительно Роджера даже его сестренка в худшие моменты не обкладывала. К друзьям старший Дэвис вышел натуральным побитым котенком. Правда, жалобный вид он сохранял ровно до тех пор, пока ребята не объявили, что в планах заранее приобретенные у старины Аберфорта настойки.

— Кричать Чжоу может сколько угодно, но ничегошеньки она не докажет, — посмеивался по дороге Родж. — Вот ты, Гарри, заметил разве, как я приколдовывал?

— Неа, — помотал головой Поттер. — Хотя я знал. Эшли предупредила, что ты будешь делать. Я даже специально приглядывался, но ничего не замечал. Как ты так? — его, кажется, уже перестало терзать чувство несправедливости, а интерес к гаденьким талантам рейвенкловца только разгорался.

— Немного ловкости рук, немного предварительных наблюдений с трибун и очень много иллюзий, — явно наслаждаясь обществом заинтересованного слушателя, начал свой рассказ Роджер. — Я давно отметил, до чего иллюзии полезная штука. Сил на них тратится не так много — дезиллюм и тот больше сжирает — а отвлекают они просто охуительно. В школьных перепалках всегда спасают. Вот и сейчас сработало: держишь на себе иллюзию того, что обеими руками в метлу вцепился, а сам спокойно можешь палочкой махать — никто не замечает. Странно, что дражайший Флитвик этой частью чар пренебрегает.

— Иллюзии легко палятся простым Ревелио, — фыркнул Теренс.

— Ох, действительно! Как это я не подумал? — наигранно запричитал старший Дэвис. — Вот только Хуч тоже не подумала. И вообще никому нахуй в голову не придет Ревелио выводить во время матча. Это же надо еще догадаться, поисковые на иллюзию ставить. Короче, друг мой любезный, просто признай уже, что я — гений!

— О да, гений! Я видела твое модифицированное Депульсо Протего на Белл, — воскликнула Трейси, которая весь матч дергалась и переживала за то, что братца все-таки спалят. — Поразительно, что Хуч это проигнорировала. Сэмюэлс себе битой чуть руку не сломал от твоего щита.

— Джейсон собирался огреть битой милую девочку! — запротестовал Роджер. — Да это с моей стороны был чисто джентльменский жест.

— Ага, такой же джентльменский, как ослепляющее на Чанг, — не унималась Трейси. — Я видела, как она вздернулась и начала моргать, когда Уизли мимо нее за снитчем полетела.

— О, это и я заметил! — вклинился в зарождающуюся перепалку Гарри. — Но подумал, что ей просто солнечный блик помешал.

— Да все так подумали, — развел руками Роджер. — Сказал же, я — гений, — он картинно распрямил плечи и вздернул подбородок, на что Коллинз и Поттер засмеялись, а Трейси надулась только сильнее. — Не важно, что было на самом деле, важно, как это выглядит со стороны. Вот как с Гарри, — кивнул семикурсник гриффиндорцу.

— А что со мной? — удивился Поттер, а Коллинз напряглась, не понимая, что задумал ее креативный дружок.

— Ну, на самом деле ты же герой и просто невезучий мальчик, которому по жизни достается куча дерьма, разгребая которое ты и вершишь свои геройства, — стал объяснять Родж. — Но со стороны ты уже давно набивший всем оскомину любимчик Дамблдора, а с недавних пор еще и сумасшедший. И видишь ли, сколько бы ты там не прикончил салазаровых чудищ и темных магов, важно то, как тебя воспринимают окружающие.

Компания к тому времени добрела до обласканного солнышком берега у Черного озера и взялась обустраивать лежбище. На любимую опушку Запретного не пошли не только из-за того, что вернувшийся Хагрид слизеринцев оттуда исправно гонял, но и потому, что с Поттером перед полувеликаном светиться не стоило — они давние друзья, это вся школа знала. Пока Трейси с Теренсом наколдовывали подушки, а Эш возилась с припасами, Родж основательно взялся просвещать неопытного гриффиндорца в тонкостях создания правильного образа героя и любимца публики. Львеночек слушал щебечущего Дэвиса так, словно он ему какие-то потаенные истины мироздания транслировал, а остальные на это только молча украдкой поглядывали.

— Ты вот вспомни свой первый курс, — вещал Родж, привольно заваливаясь на плед и принимая у Эшли одну из бутылок с мутной жидкостью без этикетки. — «За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков!» — дословно припомнил он речь Дамблдора, приподнял откупоренную бутылку и театрально глотнул, как после тоста. — Но ни слова о том, где и как ты там эти выдержку и храбрость демонстрировал.

— Или год спустя. Мистер Поттер минувшей ночью получил четыреста баллов, так что накрылись медным котлом все ваши старания за год, — вспоминая скорбного Снейпа, подхватила Эшли, хотя все еще не понимала, на что этими беседами пытается вывести Дэвис. — За что? Ох, вас это не касается!

— Да-да, — закатил глаза Гарри. — Скажите еще, что действительно не знаете, за что и почему это было. А то же по школе слухи никакие не ходили потом.

— В том-то и дело, — кивнул Роджер. — Официально мы ничего не знаем. Директор и профессора почему-то помалкивают о том, что школу от Салазарова чудища они послали спасать второкурсника. А слухи, которые до нас доходят… — он многозначительно замолчал.

— Отвратные до нас доходят слухи, — Трейс закончила обсыпать плед круглыми подушками и села к братишке.

— В каком смысле «отвратные»? — сдвинув бровки, посмотрел на нее Поттер.

— Ну, смотри, — подался вперед Роджер, передав бутылку сестренке. — Официально мы знаем, что профессор Квиррелл уволился по семейным обстоятельствам.

— А Джемма Фарли сказала, что ты его убил, — не церемонясь, вывалила Трейси, а затем откупорила склянку и поморщилась от едкого аромата очередного творчества Аберфорта.

— Мы знаем, что Локхарт свихнулся после прогулки в Тайную комнату, — продолжил старший Дэвис.

— Потому что ты при нем убивал наше слизеринское чудище страшными кровавыми ритуалами, — посмеиваясь, озвучила Эшли анекдотичную версию, гулявшую у них на факультете.

— Ах, бедный Гилдерой, — знатно отпив из бутылки, очаровательно вздохнула Трейс и смахнула воображаемую слезинку. — Как ты мог, Гарри? — от ее наигранного тона улыбнулся даже Поттер, хотя ему уже явно было не весело.

— Ходят слухи, что ты как-то причастен к побегу Сириуса Блэка, — безжалостно перечислял дальше Родж.

— А Снейп заявлял, что ты этому побегу прямо способствовал, — Коллинз потянулась за второй бутылкой к Теренсу, но тот ее жеста не заметил и молча слушал, потягивая пойло.

— Он об этом «случайно» — Трейси дополнила свои слова, показав пальцами кавычки, — проговорился, сразу после того, как растрепал всем про ликантропию Люпина. Тогда, конечно, всех больше профессор-оборотень волновал, но и про тебя шептались. Даже Патил и Браун, — вновь уверенно отпила она настойку и протянула пойло Поттеру.

— Декан у нас языкастый, — не сдержалась и процедила сквозь зубы Эш, почему-то все еще глядя на бутылку в руках Хиггса.

— И вы думаете, что это я убил Диггори? — севшим голосом сделал вывод гриффиндорец, глотнул настойки и тут же закашлялся.

— Осторожнее, Абби в этот раз не поскупился, — наклонилась вперед Дэвис и мягко похлопала паренька по спине.

— Да уж, пойло страшное вышло, — хихкнул Родж. — Хотя мне нравится этот мятный привкус и лимонные нотки.

— И ты ошибаешься, Гарри, — промурлыкала его сестренка, все еще держа руку на спине Поттера. — Мы так о тебе не думаем.

— Мы тебе обрисовали ситуацию, а не наши умозаключения, — согласился с ней Роджер.

— И что же вы думаете? — прокашлявшись, поднял глазки к Дэвисам наивный мальчик.

Запоздало Коллинз стала соображать, что устроили ребята, и ей это как-то не очень нравилось. Очевидно, Родж с сестренкой прицелились вклиниться вслед за подружкой в доверительный круг общения гриффиндорской звездочки, пользуя свою сверхъестественную эмпатию. Момент удачный, ничего не скажешь: непонятый и рассорившийся даже с ближайшими друзьями паренек буквально сам свалился в заботливые лапки Трейси и мудрого Роджера, а они в ответ все такие милые, понимающие и сочувствующие. Вот только Эш совсем не хотела, чтобы кроме нее Поттера обхаживали еще и Дэвисы, хотя у них, без сомнения, получаться будет значительно лучше. Эшли вообще хотела по максимуму друзей оградить от всего этого дерьма. А еще хотела уже выпить, раз в гоблинской пыли ей нынче отказали. На самом деле больше всего хотелось именно пыли.

— С Квирреллом точно было что-то не так, — Роджер искоса глянул на Теренса, который так и продолжал молчать и осушать бутылку. — Тер и Грэх вон рассказывали, что у Блетчли тетка со школы была с Квирреллом знакома. Майлз тоже его с детства знал и странности заметил еще в начале года.

— Локхарт был идиотом и до спуска в Тайную комнату, — насмешливо сказала Трейси. — Хотя, таких милых и симпатичных идиотов еще поискать, — с придыханием добавила она и мило улыбнулась не сводящему с нее глаз Гарри.

Видимо, Хиггсу игрища Дэвисов тоже были не по душе. Вернее, это было очевидно. Мало того, что его грызли пробуждения совести — Эш знала, что грызли, она сама через это прошла — так еще и Трейси с ее манерой заигрывать… Теренс вскочил с места, как Грэхэм в худшие моменты своих припадков бешенства. Не говоря ни слова, он быстрым шагом направился прочь от компании. Трейс подскочила секундой позже и кинулась следом. Эшли при этом больше всего расстроилась из-за того, что бутылку Хиггс унес с собой.

— Что такое? — всполошился Поттер.

— О, не обращай внимания, — усмехнулась Коллинз и потянулась за сигаретами. — Эти двое уже год с чувствами друг к другу определиться не могут, — раз Хиггсу выдержки не хватает, пошел он нахуй со своими тайными симпатиями.

— Ага, — не растерялся и поддержал ее Роджер. — А Трейс еще как выпьет, флиртовать начинает перманентно. Ну, ты, наверное, заметил, — от этих его слов Гарри тут же залился красочкой, потупил взгляд и поспешил глотнуть аберфортовской дряни.

— Не маленькие, сами разберутся, — резюмировала Эш, прикуривая от палочки заметно дрожащими руками.

— И, возвращаясь к твоему вопросу, — продолжил свою лекцию старший Дэвис. — Седрик был моим другом, и я в жизни не поверю, что его мог убить сопливый четверокурсник, каким бы ты там ни был геройским гриффиндорцем, — он мотнул головой и передал наконец-таки бутылку Эшли. — Так что ни психом, ни убийцей мы тебя не считаем. Но мы не совсем люди со стороны… — судя по прищурившимся глазам, в рейвенкловце снова проснулся «профессор». — Если проводить аналогию, мы — это Инглби и Пейдж, — назвал он фамилии вратаря и одного из загонщиков своей команды. — Им я играть сегодня не мешал, они на меня доносы не катали. Но парни точно поняли, что с Чанг, Чэмберсом, Сэмюэлсом и Брэдли что-то не так. Так паршиво эти четверо никогда не играли, — с гаденькой улыбочкой добавил Родж. — Инглби и Пейдж знали, что в команде не все ладно, может даже подозревают меня в чем-то, но, опять же, доказать никто ничего не сможет. А вот люди со стороны — это гриффиндорцы, празднующие сейчас победу, смекаешь? Они мало того, что не знают о наших внутренних распрях, так еще и не очень-то захотят узнать, каким чудом на самом деле выиграли.

— Большинство в правду верить просто не хочет, и ты этим воспользовался, — уловив смысл объяснений, проговорил Гарри и махом отпил крепкого алкоголя.

Трейси вернулась полчаса спустя, когда Роджер вместе с заметно захмелевшим Поттером наперебой объясняли Эшли тонкости работы ловца в команде. Эту тему Коллинз сама догадалась поднять, чтобы чуть развеять атмосферу. Стоило только заявить, что сто пятьдесят очков за снитч ломают всю игру и лишают всякого смысла потуги остальной команды, забылись тут же и сцены ревности, и ссоры с друзьями и даже Тот Самый со всем своим темнейшеством. Так вот вернулась Трейс, бегло объяснив, что Теренс «просто вдруг вспомнил про эссе по зельеварению», а затем объявила, какое пожелание придумала на свой предстоящий День Рождения.

* * *

С приближением лета хогвартский грот приятнее не становился: вместо промозглого холода и мрачно свисающих сосулек он теперь истязал удушающей влагой и тухлым смрадом водорослей и гниющих старых лодок. Но Эшли за прошедшие месяцы, не без помощи гоблинской пыли, как-то притерпелась и к этому месту, и к посиделкам с белобрысым гнилым пареньком. Малфой ее уже даже уточняющими расспросами не бесил, а в нынешнее последнее майское воскресенье и вовсе больше смешил своим серьезным видом юного министерского чинуши. Ей-Мерлин, с первого курса его потуги быть похожим на папочку менее потешными так и не стали. В очередной раз усмехнувшись своим мыслям и довольно шмыгнув свербящим от золотого порошка носом, Коллинз выудила из кармана косячок с сушеным любистоком. После вчерашней сцены Теренса никто из друзей ее злоупотреблением попрекать не решился.

— Знаешь, я тут подумал, — заговорил Малфой, перебирая листы с донесениями, — Темный Лорд наверняка о видениях Поттера знал давно. Он ведь еще зимой приказал мне использовать на Поттере заклинания атакующей легилименции.

— Может быть, — сонно отозвалась Эш, с наслаждением глубоко затягиваясь густым травяным дымком.

— То есть он знал это еще до того, как Снейп мог ему донести, — Драко плотно крыло озарение, так что он, растеряв всю свою напускную сдержанность, восторженно продолжал делиться своими умозаключениями. — Уверен, Темный Лорд и сам чувствует эту связь. Легилимент его уровня не мог не почувствовать такое. Я читал, что бывают…

Эшли в его треп особо не вникала. Она за столько лет уже просекла, что Малфою жизненно важно было всегда всем демонстрировать, какая он у папы особенная звездочка. Любое мало-мальски значимое свое достижение серебряный принц расписывал как геройский подвиг и трезвонил об этом на всех углах. Вот сейчас такой умненький и сообразительный Драко сумел разгадать планы самого Волдеморта, а поделиться-то своей гениальностью кроме Коллинз было не с кем. Ну и пускай себе щебечет. Все лучше, чем его доебы и расспросы про каждое не так сказанное Поттером слово. А «Поттер» у Малфоя, кстати, неизменно мелькало через каждое слово не только сейчас, но и все те прошлые года, что тоже забавляло.

— …почувствовал эмоции Поттера еще в тот первый раз, с папашей Уизли. Поттер там точно в истерике бился, он же конченный гриффиндорец, — самозабвенно рассуждал тем временем Драко, а Коллинз только насмешливо подумала, что уж не этой королеве драмы про истерики что-то говорить. — Яркие эмоции Темный Лорд тогда и почувствовал!

— Не знаю, как там с Уизли было, — лениво выпуская облачко, промурлыкала девчонка, — но, когда Гарри про видение со мной рассказывал, сказал, что голос от крика сорвал в тот раз. А забавно получается, — хохотнула она и замолкла.

— Что забавно? — переспросил Малфой.

— Ну, Поттер, — рассеянно пожала плечами Эш, а язык ее стал заметно заплетаться от дурманящего сочетания пыли и любистока. — Он ведь меня тогда и не знал толком. Я ему чужой человек. Даже хуже — мерзкая слизеринка! Но поди ж ты, орал, волновался, хотя и без толку. А те, с кем я четыре с половиной года рука об руку, спина к спине, против всей остальной школы, назло гриффиндорцам… или как там нас Фарли на первом курсе наставляла? — точно припомнить приветственную речь старосты сейчас было сложновато. — А не важно, — отмахнулась Эшли. — Так вот, вы-то сидели тихо, радовались.

— Нет, — голос у парня резко осел, а одухотворенный взгляд поник.

— Помню, какая у Трэверса рожа тогда была довольная, — с совершенно неуместной веселостью продолжала Коллинз. — Да и чего бы не порадоваться? Это ж ваши влажные фантазии. Маглорожденных перебить, а полукровок вроде меня на перевоспитание с профилактическими Круциатусами.

— Прекрати, — сдавленно процедил Драко.

— Помню-помню эти ваши с Паркинсон речи еще с первого курса, — Эшли парнишку уже и не замечала, а просто продолжала высказывать свою нетрезвую мысль. — Даже обидно как-то за Пэнси, что она той прелести не видела. Обоссалась бы от восторга, наверно, слушая, как я от боли ору…

— Заткнись! — крикнул Малфой, и искаженное эхо его голоса покатилось по сводам пещеры.

— А? — Эш вздрогнула, резко втянула воздух своим пронюханным носом, что немного ее взбодрило, и удивленно посмотрела на парня.

— Ты… — непогрешимый святоша прямо так и задохнулся, губы сжал и уставился на девчонку округлившимися серыми глазками. — Ты что, опять под какой-то дрянью?!

— А я-то что? — искренне не поняла этой вспышки Эшли. — Ну не отошла еще от вчерашней пьянки с Поттером, — приврала она, так как в большей степени на ее мыслительную деятельность все же не похмелье влияло, а средства, что она против похмелья использовала. — Да и вообще! Это же ты тут орешь.

Малфой покачал головой, глубоко вздохнул и глаза прикрыл таким жестом, словно уже не папочке, а декану подражал, после чего тихим ровным голосом сказал:

— На сегодня все, иди.

— Все? — удивилась Коллинз, ведь они вопреки обыкновению просидели всего-то минут пять, за которые парень и не расспрашивал еще ни о чем толком.

— Да, все! — Драко махнул сжатыми в руке листами. — Иди уже отсюда!

Пусть и туговато соображая, Эш все же смекнула, что еще раз переспрашивать не стоит, и поспешила поскорее смотаться. Тем более что было куда торопиться — у Трейси был День Рождения. Дэвис до последнего ничего придумать не могла: не хотела без Грэхэма праздновать, говорила, что без него выйдет так же паршиво, как у Теренса на Рождественских. Но видно именно из-за Хиггса с его припадком как раз и сообразила, как поправить положение. Трейси захотела на свой День Рождения выбраться из Хогвартса в Лондон и проведать Грэхэма в Мунго. Желание есть желание, каким бы оно неосуществимым поначалу не казалось. Проводив прилично налакавшегося настоек львенка до портрета с Полной Дамой, ребята, считая и поутихшего к тому времени Теренса, еще полночи провели за нетрезвым мозговым штурмом.

Результат их планирования какой-то особой гениальностью не отличался, если не сказать, что примитивным и прямолинейным был до смешного. Но временами именно самые простые и наивные решения работают лучше всего. В Хогсмид они направились привычным путем через Шутовскую дырку, легко минуя все учиненные новым директором препятствия. Насколько Роджу было известно, Амбридж даже о пользованной всей школой Одноглазой Ведьме так и не прознала, что уж говорить о «заваленном» проходе? Так, в деревню компашка добралась без затруднений, а дальше в ход должны были пойти галлеоны и умение вкладывать их в нужный карман.

— Я уверен, что нет закона, запрещающего жителям Хогсмида давать школьникам пользоваться своими частными каминами, — по пути в тоннеле рассуждал Теренс, всеми силами делая вид, что не вел себя вчера, как конченный мудила. — Бред же!

— А чего же тогда мы каждый год на поезде катаемся? — возразила Трейси, которая парню делать вид помогала активнее прочих.

— Тоже никогда этого не понимал, — согласился Роджер, выбираясь через кустарник на пустеющий проулок деревушки. — Ну ладно мы, нищие и безродные. Но что всяким Малфоям мешает сразу в свои особняки из «Трех метел» перемещаться?

— Наверняка это из-за очередных хитровыебанных древних правил, из-за которых еще и на летние каникулы в школе оставаться нельзя никому, — предположила Эшли, внимательно оглядывая задние дворы деревенских домишек на предмет любопытных глаз. — Помните, Снейп же как-то объяснял год назад какому-то сиротке с первого курса, что два летних месяца замок должен пустовать, — прогулка по сырому прохладному подземелью заметно отрезвляла, так что соображать она начинала резвее, чем часом ранее в гроте.

— Уверен, он напиздел, — хмыкнул старший Дэвис. — Домовиков же они не распускают? И Трелони вряд ли из своей башни выползает. У этой алкоголички своего дома нет, она в школе живет.

— Точно, — его сестренка последней выкарабкалась из тоннеля и принялась оправлять и отряхивать свое салатовое платьице, хотя то и не требовалось — выглядела Трейс всегда безупречно. — Она что-то такое даже орала, когда ее Амбридж увольняла.

— Но прямого запрета для учеников на каминную сеть нет и быть не может, — стоял на своем Хиггс. — Так что, может, все-таки сначала к Аберфорту попробуем? Генри с нас за пользование своего камина стрясет состояние.

— Не, я с недавних пор основательно подозреваю старика Абби в стукачестве, — заявил Родж. — А Генри пусть и жадная паскуда, но как раз засчет своей жадности и паскудности вызывает больше доверия, — он кивнул в сторону покосившейся в конце улочки халупы, после чего накинул на себя дезиллюм.

Генри Робертс был сальным худющим прыщавым мужичком лет под пятьдесят. Когда-то он пытался вертеть дела в Лондоне, Манчестере и Эдинбурге, но отовсюду его гнали ссаной метлой под тощий зад, так что в итоге он осел на окраине Хогсмида. Связей за прошлые года торгаш заимел немало, но мало кто из его прошлых подельников не желал прикончить пронырливого засранца за какой-то косяк, а косячил он исправно, ведь помимо прочего Генри был торчком. На чем именно он сидел, ребятишки так и не прознали, но характерные особенности подметили давно. Одной из таких особенностей был запах: в лучшие дни, когда мужик только-только доставал свою дурь, в его подвальной лавчонке пахло сырой землей, грибами и прелым сеном, когда же дурь кончалась, Робертс словно начинал гнить заживо, и вонять вокруг него начинало кислым потом, спертой мочой, а порой и попросту дерьмом.

Нынче были трудные времена. Это ясно становилось еще на верхних ступеньках кривой ведущей в подвал лесенки. Запах долбанул ребят, как только они открыли скрипучую дверь и, развеяв скрывающие чары, зашли в темный узкий коридор. Брезгливая малышка Трейси не выносила ароматы и лучших дней, сейчас же она так и замерла на месте, резко побледнела и прижала ладонь к носу и рту, то ли спасаясь от ароматов, то ли уже сдерживая подступившую тошноту. Теренс, который обычно тоже от контактов с торгашом отнекивался, скривился и кашлянул. А вот Родж и Эш только переглянулись и со знанием дела заулыбались — когда дела у Генри шли хуево, торговался он также.

— О, мои любимые постоянные клиенты! — встрепенулся мужичок за хлиплым столиком, как только компашка спустилась в его крошечный «торговый зал», где не было ни витрин, ни стеллажей, а только запертые на замысловатые замки грузные шкафы. — Давненько вы не захаживали, детишки. Я уже начал скучать. А вы еще и с компанией! — он задержал свои водянистые глазенки на Трейс и облизал верхнюю губу, попутно собрав капельки пота под носом. — Прелесть…

— Привет, Генри, — вышел вперед Родж, Эш оживленно помахала рукой, а Трейси и Теренс ограничились короткими кивками. — Да у нас что-то дел невпроворот в последнее время, экзамены на носу, еще и руководство поменялось.

— Слышал, как же, — протянул Робертс, суетливо собирая со стола какие-то бумажки. — Уважаемая госпожа Амбридж в деревню заглядывала. Очень убедительно просила о всяких праздно шатающихся школьниках ей докладывать.

— Ну кто бы сомневался, — усмехнулся старший Дэвис и кивнул Теренсу, который еще вчера вечером, едва стоя на ногах, убеждал друзей, что уж жителей Хогсмида бабка в оборот взяла по возможности. — Хорошо, что мы тут не просто так шатаемся, а по делу к тебе пришли, правда?

— Да? А что за дело? — вскинув брови, переспросил торгаш дерганным голосом. — Помнится, в прошлый раз вас мои новые цены как-то не порадовали. Вы же потому уже пару месяцев не появлялись? И не рассчитывайте, что я теперь вам начну скидки делать! — прикрикнул он.

— Генри, ты нас за хаффлпаффских первокурсников принимаешь? — притворно возмутилась Эш. — Такими наивными методами скидки выбивать!

— Это даже как-то обидно, — поддержал ее Родж и скорчил свою фирменную оскорбленную мордашку. — Не первый год сотрудничаем, а ты о нас так…

— А что ж тогда… — не сбавлял тона Робертс, но его тут же перебила Эшли.

— Да все из-за той же уважаемой госпожи Амбридж, — устало вздохнула девчонка и присела на краешек стола, который даже под ее весом опасно заскрипел. — Она нас всех крепко взяла за яйца. Даже тех, кого брать не за что.

— Ага, — Дэвис отошел к дальней стене, так что торгашу теперь приходилось метаться между ребятками и без того беспокойным взглядом. — Повводила новых ограничений, набрала себе стукачей, ужесточила наказания. Короче, всякие не самые законные делишки пришлось тормознуть на время, пока ситуация не уляжется.

— Да и чего мы тебе рассказываем! — фыркнула Коллинз. — У тебя самого же аврорские рейды теперь по расписанию.

— Эх, непростые настали времена, — вздохнул Роджер, оперевшись на один из запертых шкафов, из которого в ответ послышалось какое-то недоброе шуршание.

— Это да, — рассеянно согласился Генри, но тут же снова вздернулся. — И чего вы тогда явились, раз дела свои притормозили?

— Нам нужен твой камин.

Путь по магловскому Лондону от Дырявого Котла до Лечебницы Святого Мунго оказался самой приятной частью их маршрута, несмотря на загаженную подземку и забитые прохожими воскресные улочки центра города. Суетливые маглы, шумящие поезда и яркие вывески странным образом отвлекали от магического мира и от всех его опасностей. Жизнь в Британской столице кипела так, словно нигде не маячил Темный Лорд и перспектива массового геноцида немагического населения. Рори О’Коннор как-то при Эшли размышлял на схожую тему. Говорил, что даже рядом с самой страшной войной всегда вполне себе мирно и спокойно могут жить ни о чем не задумывающиеся люди. Говорил, что война в первую очередь в голове. И хотя Рори был конченным придурком, Эш почему-то все чаше припоминала всякие его изречения.

Главная больница британских волшебников оказалась своеобразным местечком. Раньше Коллинз в магических лечебницах бывать не доводилось, и это не было каким-то упущением в жизни. Видит Мерлин, у маглов в этом смысле дела обстояли значительно лучше. Дэвисы в Мунго бывали часто — их мама поставляла целителям травы со скидкой. Теренс тоже пару раз в больничку заглядывал, когда навещал родителей после неудачных сделок и сорванных поставок. Так вот остальные-то ребята были привычные, а Эшли знатно прихуела. Волшебники многие проблемы со здоровьем могли решить и сами, так что в лечебницу заявлялись только с отборнейшей дрянью. Тут вам и неудачные экземпляры по трансмутации, и последствия увлечений запретной частью гербологии, и менее удачливые, чем Хагрид, любители магических тварей, и чернушники с поистине неведомой хтонью. Пока стояли в очереди в справочную, Эш целую коллекцию монстров для фильмов ужасов собрала.

На этаже, где покоился Монтегю, тоже было интересно: по коридору, как в дурдоме, шастали неприкаянные пациенты, некоторые из палат были защищены слабо светящимися рунными барьерами, а одна из дверей была натурально опечатана цепями из гоблинской стали. Даже гадать не хотелось, что же там за помешанное чудище содержали.

В своей палате Грэхэм не нашелся, но его соседи любезно пояснили, что парень любит отойти подымить на балкон. Миновав своеобразную гостиную, что располагалась в конце коридора, и где, несмотря на обилие диванов, кресел и стульев, обитатели предпочитали сидеть на полу, компашка выбралась на балкон. Небольшая площадка, походившая на пролет пожарной лестницы, выходила на оживленную магловскую улочку, что сильно контрастировало с волшебным безумием, творившемся внутри. Приметив на краю кованной площадки здоровяка, непринужденно смолящего сигаретку, ребята, до того старающиеся держаться уверенно и сдержанно, словно с цепи сорвались и кинулись к другу. Грэх даже понять не успел толком, что происходит, сигарету выронил и, потонув в объятьях друзей, закричал:

— Какого Мерлина?! У меня что, галлюцинации?

— Да, дружочек, — разулыбался Родж, первым отпуская парня, — кроет тебя основательно!

— Вот засранец! — притворно возмутился Теренс сквозь смех. — Даже в больнице умудрился обдолбаться!

— Нет, серьезно, — выпучил глаза Монтегю, — как вы…

— А ты напрягись и вспомни, какой сегодня день, — хихикнула Трейси, отступая к братишке.

— Блять, а я еще Эш бестолочью называл… — покачал головой Грэхэм, попутно приобнимая все еще утыкающуюся ему в плечо Коллинз. — Вы серьезно сбежали из школы под носом у Амбридж? Психи…

Они так и простояли на балконе несколько часов. Поначалу Грэх, несмотря на свою не самую здоровую голову, костерил в самых скверных выражениях ребят и особенно Трейс за дурость, из-за которой те могли влипнуть в очень серьезные неприятности. Но долго злиться у него не вышло — слишком уж рад был увидеть друзей. Затем обсудили все случившееся, по рыжим придуркам прошлись, по той же Амбридж, по Снейпу и даже Дамблдору. Казалось, всем срочно потребовалось выговориться, хотя проговаривались-то вещи очевидные. Потом и вовсе болтовня пошла на темы отвлеченные, все больше сводясь к шуточкам. На этом балкончике, между магловской улочкой и магической лечебницей, к ребятам словно вернулось то приятное чувство, которое находило на них после летних каникул, когда они сидели в купе поезда и беззаботно смеялись и говорили о всякой ерунде.

Эшли ужасно не хотелось нарушать эту идиллию, но когда Грэхэм спросил, как у нее дела, соврать не смогла. Скрывать от него правду, как от Дэвисов, было просто невозможно, да и выговориться тянуло уже давно. Тут и выяснилось, что Теренс от Дэвисов ничего и не скрывал — поговорил с ними в тот же вечер. Оказалось, Родж обругал пробуждения совести друга примерно в тех же выражениях, что и Коллинз, и Трейси с братом была солидарна. Гадать оставалось, как Эшли это умудрилась проморгать. Грэхэм же, выслушав всю эту историю, попросту отмахнулся:

— Да похуй мне на Поттера, Снейпа и всех прочих, Эш. Я вообще-то спросил, как у тебя дела, — он потрепал подружку по светлым волосенкам. — Уж прости, но выглядишь ты хуево.

В последний раз Эшли видела в зеркале бледную, худую и пожухлую копию себя прежней. Сиськи, и без того мелкие, пропали вовсе. Хорошо хоть Джорджа уже не надо было радовать такими прелестями. Кожа критически приближалась к снейповскому оттенку, а волосенки уже не отдавали золотом. Эш и раньше себя красавицей не ощущала, так что нынешние изменения не считала чем-то значительным. Но Грэх, давно подружку не видевший, видно, отметил резкие перемены. Он нахмурился, мотнул головой и сказал:

— А еще пахнешь. Не как Генри, но... Не знаю, болезнью что ли. Вы не заметили, разве? — глянул он на остальных ребят.

Эшли не заметила точно. С тех пор, как она стала регулярно понюхивать пыль, она все реже улавливала какие-либо неприятные запахи, что считала за весьма приятный побочный эффект. С пылью жизнь в целом не казалась такой уж дерьмовой, а мысли не так часто заворачивали в мрачные закоулки сознания. Гоблинские золотые искорки исправно прикрывали собой все плохое. Не из-за этого ли многое стало ускользать от внимания Эш в последние дни? И так ли уж это плохо, когда дурного не замечаешь?

— Заметили, но… — Трейси не договорила и отвела взгляд.

— Но мы же не такие беспардонные, как ты, чтоб сходу такое ляпнуть, — насмешливо договорил за нее старший брат.

— Это из-за гоблинской пыли, — без какого-либо веселья сказал Теренс. — И я думаю, что Эшли надо бы с этим завязывать.

— Мы вроде уже установили, что ты в последнее время дохуя много думаешь, — тут же ощетинилась Коллинз.

— Но тут Теренс прав, Эш, — вмешалась Трейс. — Такими темпами дойдет до того, что и тебя в Мунго уложим.

— Ну, если с Грэхэмом и Локхартом в одной палате месяцок отлежаться, я только за, — попыталась свести все к шутке Эшли.

— Да, нам бы всем где-нибудь отлежаться, — протянул Родж, глядя на текущий по улочке поток машин.