Водоем и кости (гет)

Воскресное утро я снова провела с Калленами. На этот раз под мышкой у меня был старый, потрёпанный кожаный дневник, найденный среди вещей Беллы. Список заметок внутри ничего не сказал бы постороннему — обрывочные мысли, случайные имена и даты, короткие напоминания, лишённые логической связи, но для меня они имели смысл. Переписывать целые книги я не собиралась, поэтому ограничилась тем, что могла забыть.

Едва Эдвард помог мне выйти из машины, как Элис материализовалась рядом и обвила меня своими хрупкими, почти невесомыми руками.

— Изабелла! Мне так жаль! Там было столько решений в последний момент, я просто не успела никого предупредить! — воскликнула она.

Я похлопала её по спине.

— Не кори себя. Никто из нас не знал.

— Но это моя работа — знать, — она отстранилась, надув губки.

Я пожала плечами.

— Бывает. Серьёзно, Элис, если тебе станет легче — я прощаю тебя на все сто. А теперь хватит дуться.

— Ладно уж, — фыркнула она, ловко вцепившись мне в руку и увлекая к крыльцу, в то время как Эдвард шагал следом. — Но тебе предстоит многое объяснить, юная леди. Что это за новые неприятности?

Я закатила глаза, переступая порог.

— Ты уже поговорила с Розали?

— Ну, кто-то же должен задавать вопросы, — с лёгким презрением протянула Розали, спускаясь по винтовой лестнице в сопровождении Эммета.

— Так где драка? — громовой смех Эммета раскатился по просторной гостиной.

— Хватит, Эммет, — Эдвард встал рядом со мной, сжимая мою руку. — Ты уже получил своё.

— Ну что, сестрёнка? — Эммет повернулся ко мне. — В чём дело? Выкладывай!

— Эммет, не будь грубым, — мелодичный голос Эсми мягко одёрнул его, пока она и Карлайл присоединялись к нам. — Дорогая, ты голодна? Я могу приготовить тебе завтрак.

— О, нет, спасибо, Эсми! — я поспешно покачала головой, зная, что она может исчезнуть и накрыть стол, несмотря на мои возражения.

— Доброе утро, Изабелла, — Карлайл кивнул мне. — Обычно мы проводим семейные собрания в столовой. Не возражаешь присоединиться?

— Конечно, — я согласилась, следуя за всеми в неторопливом, человеческом темпе.

Мне едва удалось подавить шутку про то, что я — их ужин, и вместо этого я уселась между Эдвардом и Элис. Эсми, Эммет и Розали расположились напротив, а Карлайл занял место во главе стола. Я лишь тогда заметила Джаспера, стоящего в углу и соблюдающего дистанцию.

— Ну, объяснишь наконец? — потребовала Розали, её губы искривились в недовольной гримасе.

Когда Карлайл жестом дал мне слово, я нервно провела пальцами по дневнику на коленях и начала:

— Честно? Вольтури не обязаны вмешиваться. Технически, всё зависит от Эдварда.

— О-о-оу. Эдди, что ты на этот раз натворил? — поддразнил Эммет.

Эдвард бросил на него раздражённый взгляд.

— Если бы ты перестал перебивать, мы бы уже всё знали.

— Мальчики, — предупредила Эсми, ободряюще улыбнувшись мне. — Продолжай, дорогая. Не торопись.

— Спасибо, — я глубоко вдохнула. — Всё началось с вечеринки, которую Элис решила устроить в честь моего дня рождения…

Я осторожно изложила события той ночи и их последующий отъезд.

Воцарившаяся тишина была напряжённой по разным причинам — некоторые из них я могла понять по страдальческому выражению Эдварда и каменному лицу Джаспера. Хотя Элис исчезла с моего бока, она не произнесла ни слова, лишь встала перед Джаспером, сжимая его руки в своих.

Первой нарушила молчание Розали.

— Возможно, так даже лучше.

Прежде чем кто-то успел вступиться за меня, я согласилась:

— Возможно.

— Изабелла, какое отношение к этому имеют Вольтури? — спросил Карлайл, его лицо исказилось беспокойством.

— Пока вас не было, я связалась с оборотнями из резервации, — объяснила я, всё ещё чувствуя странность от того, что говорю о себе как о Белле. Но иначе было нельзя. Разве что я хотела выглядеть ещё безумнее, признавшись, что когда-то считала их персонажами из книг.

— Что?! — прошипел Эдвард, резко повернувшись ко мне.

Я беспомощно развела руками.

— В том будущем был убит только Джеймс. Виктория жаждет мести, а Лоран считает себя обязанным ей. К счастью, стая была рядом, чтобы их остановить. Но они — слепое пятно Элис.

— Слепое пятно?! — Элис чуть не взвизгнула, обернувшись ко мне с ужасом на лице.

— Ты не видишь их будущего, — пояснила я. — Они для тебя невидимы, а значит, и я исчезаю из твоего поля зрения, когда нахожусь рядом с ними.

Я дала всем несколько мгновений, чтобы переварить это, зная, насколько они полагались на способности Элис. Когда Карлайл жестом велел мне продолжать, я сказала:

— В какой-то момент я прыгаю со скалы с одним из них. Элис видит только момент моего падения, но не видит, как я выныриваю. Она решает, что я покончила с собой.

— А… — глухо пробормотал Эдвард. — Я понимаю.

— А я — нет, — нахмурился Эммет, скрестив мощные руки.

— Это значит, — я вздохнула, — что Эдвард, решив последовать за мной, отправляется к Вольтури. И Аро читает все его мысли. — Я медленно обвела взглядом комнату, встречаясь с каждым золотым взором. — А значит, он узнаёт всё о вашей семье. И начинает желать не только дар Эдварда, но и дар Элис.

— Возможно, ты неверно понимаешь, — осторожно вставил Карлайл. — Аро — друг. Он никогда не станет принуждать кого-либо вступать в гвардию. Это считается честью.

Я скривилась.

— К сожалению, ты ошибаешься. У него есть привычка находить «нарушения» у одарённых вампиров и использовать их, чтобы уничтожить целые кланы, оставляя в живых лишь тех, чьи дары он хочет заполучить. Выбор прост: смерть за нарушение закона… или служба в гвардии.

В комнате повисло ошеломлённое молчание.

— Если не верите мне, спросите вашего друга Элезара, — сказала я Карлайлу. — Он служил в гвардии благодаря способности чувствовать дары других. Скорее всего, именно его Аро использовал в таких случаях.

— И конечно, — продолжила я, — когда Элис и я отправляемся в Италию, чтобы доказать Эдварду, что я жива, Аро узнаёт и обо мне. — Я откинулась на спинку стула. — Вот и всё.

— Стоп, подожди, — Эммет поднял руку. — А что насчёт нарушения закона?

— А? О, ничего. Поскольку Эдвард не соглашается, Элис обещает превратить меня, чтобы соблюсти закон. Аро слишком увлечён их дарами, чтобы наказывать их, — я пожала плечами. — Вот, собственно, и всё. Основные проблемы создавала Виктория, ну и был момент, когда Лоран едва не убил меня.

— Когда это происходит? — резко спросил Эдвард, будто Лоран всё ещё жив.

— В то время, когда вас не должно быть рядом. Но меня спасают оборотни, — я провела большим пальцем по его руке, не зная, как его утешить. Эдвард имел привычку зацикливаться на своих ошибках — даже на тех, которые так и не совершил. — Но теперь их нет, и большая часть катастрофы предотвращена.

— Это всё? — недоверчиво переспросила Розали.

Я на мгновение открыла дневник у себя на коленях, пробежав глазами по своим небрежным записям.

— Да, — подтвердила я. — Ну, не совсем.

Лицо Розали исказилось от раздражения, и я поспешила объяснить:

— Возможно, есть ещё кое-что. Но это зависит от решений, которые ещё не приняты. Мне не хотелось затрагивать тему гибридных детей, когда наши отношения с Эдвардом только начались.

— И когда эти решения будут приняты? — потребовала она.

— Тогда вы все узнаете об этом первыми, — пообещала я. — А пока это не имеет значения.

— А вот что мне интересно, — вмешался Эммет, потирая подбородок, — если ты знала обо всём этом, почему игнорировала Эдварда, когда он вернулся из Денали? Элис узнала о Джаспере и годами его искала. А ты… поступила наоборот?

Эдвард раздражённо вздохнул.

— Я уже спрашивал. Она не верила, что у меня действительно появятся к ней чувства.

— Верно, — признала я, слегка пожав плечами. — Плюс, Эдвард похож на бродячего котёнка. Я бы его только спугнула. Пришлось дать ему подойти самому.

Эммет громко расхохотался, и даже у Розали дрогнули губы в лёгкой усмешке.

— Я не… — слабо запротестовал Эдвард.

— Как скажешь, — снисходительно согласилась я. — Но учти, что наше свидание на поляне должно было случиться только через месяц.

Когда смех Эммета не утихал, Эсми тихо, но твёрдо сказала:

— Хватит, Эммет.

Краем глаза я заметила, как Элис помахала мне и увела Джаспера из комнаты. Мне стало немного неловко — подозревала, что, как и Эдвард, он переживал из-за того, чего не случилось. Но я знала, что это лучший вариант. Позволить тем событиям развернуться было бы жестоко.

— Спасибо, Изабелла, — голос Карлайла вернул меня к действительности. — Мы ценим твою откровенность.

— Конечно. Это меньшее, что я могу сделать после того, как вы все меня защитили, — я улыбнулась им с благодарностью. — Если нужно что-то уточнить — спрашивайте.

Карлайл на мгновение заколебался, и тогда Эдвард сказал:

— Спроси. Даже если это вторжение в личное, это ради нашей безопасности.

Мой взгляд любопытно метнулся между ними, пока Карлайл не сдался:

— Что ты знаешь об оборотнях?

— Эм, не очень много, наверное. Я почти не помню легенд, но могу сказать, что они не настоящие оборотни — не как Дети Луны. Они — перевертыши, — ответила я, лихорадочно перебирая в памяти скудные знания.

— Дети Луны? — медленно повторила Розали, будто слова были ей незнакомы.

На этот раз объяснил Карлайл:

— Полагаю, они больше похожи на настоящих оборотней, чем те, что в резервации. Они превращаются только в полнолуние и, если верить историям, довольно дики. Века назад Кай чуть не погиб от одного из них, и в результате Вольтури истребили их почти полностью по всей Европе и Азии. До сих пор гвардии приказано убивать любых, кого они встретят.

— Ого, они правда существуют? — удивился Эммет. — Где их можно найти?

— Эммет, нет, — выражение лица Эсми говорило о терпении.

Карлайл тоже бросил на него успокаивающий взгляд, прежде чем повернуться ко мне:

— Перевертыши — действительно более точное описание. Что ты знаешь о них?

Вкратце я рассказала об их телепатической связи, способностях Альфы и феномене импринтинга.

— Уф, наверняка есть ещё что-то, но я не помню, — пробормотала я.

— Нет, всё в порядке, Изабелла, — поспешил успокоить меня Карлайл, поднимаясь. — Ты дала мне пищу для размышлений. Я хотел бы сделать несколько звонков, прежде чем мы продолжим обсуждение.

— Да, конечно, док!

И тут мой желудок предательски громко заурчал. Большинство выглядело позабавленным, но Эсми просто сияла.

— Что бы ты хотела съесть? — спросила она, уже направляясь к кухне.

Эммет и Розали исчезли, Карлайл кивнул мне в последний раз, и я поспешила за Эсми, а Эдвард последовал за мной.

— Может, сэндвич? — предложила я. — Как тот самый первый, что ты мне приготовила! Ничто не сравнится с куриными сэндвичами с авокадо от Эсми, — с обожанием подумала я.

— …И это всё, милая? — спросила Эсми, не сумев скрыть лёгкое разочарование.

Я рассмеялась.

— Да. У меня только один желудок, Эсми, — напомнила я, усаживаясь на один из стульев у кухонного острова, зная, что помогать мне не дадут. Эдвард, ловко увернувшись от попыток Эсми его отогнать, налил мне стакан лимонада.

— Спасибо! — я радостно взяла высокий стакан из его рук, когда он сел рядом. Он успел чмокнуть меня в щёку, прежде чем я сделала глоток.

Эсми напевала, доставая ингредиенты из холодильника, её сказочная красота казалась немного неуместной в их современной кухне. На мгновение мне стало интересно, была ли её мягкость следствием превращения вскоре после рождения ребёнка.

— О, как насчёт десерта? — предложила она. — Элис купила мне новую книгу рецептов, и я бы хотела попробовать.

Её стремление играть материнскую роль в моей жизни было так трогательно, что я не могла отказать.

— Конечно. Думаю, Чарли не будет против, если я принесу что-то домой. — Я улыбнулась, когда она протянула мне новенькую книгу рецептов с яркой обложкой. Эдвард с любопытством заглянул через мое плечо, пока я листала страницы.

— Выбери вот этот, — вдруг сказал он, указывая на фото бисквитного торта.

— А? Почему именно его? — я подняла глаза и поймала ностальгический блеск в его взгляде.

— Моя мама готовила их, когда я был ребёнком, — вспомнил он, черты лица смягчились. — Я не помню вкуса, но мама была не в восторге, когда обнаружила, что я пробрался на кухню и портил аппетит.

Я хихикнула.

— Почему-то не удивлена.

Эсми подошла с другой стороны, чтобы взглянуть, и её улыбка тоже стала ностальгической.

— Ах, да. Они были очень популярны в то время, не так ли, Эдвард?

— Ты тоже помнишь их? — удивилась я. Я знала, как смутны их человеческие воспоминания, но услышать о далёком прошлом из их уст было невероятно.

Эсми задумчиво вздохнула, возвращаясь к готовке.

— Едва ли. Моя семья жила на ферме… хотя ты ведь уже знаешь об этом, да? — тихо рассмеялась она.

Я замахала руками.

— Нет! Ну, да, — смущённо призналась. — Но только в общих чертах! Я бы хотела услышать больше лично от тебя.

Эсми задумалась, заканчивая мариновать курицу.

— Рассказать особо нечего. Самое яркое воспоминание из человеческой жизни — это, конечно, моя встреча с Карлайлом. Всё остальное туманно, но я помню, как любила ездить в город. Мы делали это нечасто, но когда получалось, мама разрешала мне выбрать что-нибудь в пекарне.

Я подперла щёки руками, слушая её короткие, обрывочные, но такие тёплые истории — о моментах с матерью, о лошадях, за которыми она ухаживала.

Аромат жарящейся курицы донёсся до меня, и живот снова громко заурчал.

— Ох, прости, дорогая! Я почти закончила, — поспешила заверить меня Эсми.

— Не торопись! Мой желудок просто выражает восторг, — рассмеялась я, похлопав по животу.

Эсми сияла от похвалы, но всё равно завертелась, нарезая салат, авокадо и помидоры, поджаривая хлеб, доставая майонез, и наконец собирая всё в восхитительный сэндвич.

— Спасибо за обед, Эсми! — поблагодарила я, прежде чем приняться за еду.

— Всегда пожалуйста, — она улыбнулась, открывая книгу рецептов. — Значит, бисквит?

Я кивнула, прожевав кусок.

— Конечно! Могу помочь? Например, быть дегустатором.

— Буду рада, — она улыбнулась, пробежав глазами рецепт. — Мне нужно кое-что докупить в магазине. Скоро вернусь. — Чмокнув меня в щёку и потрепав Эдварда по голове, она выскользнула с кухни.

Пока я доедала, Эдвард наконец заговорил:

— Это было удивительно.

Я наклонила голову.

— Что именно?

— Некоторые из тех историй, что рассказала Эсми, — пояснил он, убирая прядь волос за моё ухо. — Я никогда их не слышал.

Я удивилась.

— Серьёзно? Она твоя мама уже почти век, — поддразнила я.

Он согласно кивнул.

— Да, но твоё присутствие в нашей жизни… она приняла его всей душой. Оно пробудило в ней человеческие черты, дремавшие долгое время. Даже воспоминания.

— Понимаю, — я тепло улыбнулась, думая о её заботе.

Эдвард задумался, пока я допивала лимонад, и очнулся, только когда я встала, чтобы помыть тарелку и стакан. Он вытер и убрал их на место, а затем повёл меня обратно в гостиную.

— Я хочу тебе кое-что показать, — сказал он, подводя меня к роялю.

Мои глаза загорелись любопытством, когда я уселась на скамью рядом с ним. Эдвард слегка нервно кашлянул, прежде чем положил длинные пальцы на клавиши.

Первой моей мыслью было: Это не колыбельная.

Его пальцы затанцевали по клавишам, извлекая яркую, жизнерадостную мелодию, от которой на моём лице тут же расцвела улыбка. Эдвард поймал моё выражение и ответил сияющей улыбкой, его пальцы легко скользили в верхний регистр, левая рука стремительно перебирала аккорды, а правая выводила бодрый, почти озорной мотив.

Я покачивала головой в такт, постукивала пальцами, притопывала ногой. Щёки уже ныли от улыбки, а в горле пузырился смех. Возможно, именно поэтому я не сразу заметила, как музыка начала меняться — становиться тише, печальнее. Левая рука Эдварда перешла в минор, глубокие аккорды создали меланхоличный фон для высоких нот, которые его правая рука выводила с такой скорбью, будто они плакали.

Я замерла, когда грустная мелодия накрыла меня с головой, просочилась в самую глубь костей. Глаза затуманились. В горле неожиданно запершило от солёного привкуса, а дыхание стало прерывистым.

Окончание прозвучало внезапно — словно песня осталась незавершённой.

— Это не финальная версия, — тихо подтвердил Эдвард, убирая руки с клавиш, — но я хотел показать её тебе.

— Она… — я безуспешно пыталась подобрать слова, способные передать, как глубоко проникла в меня эта музыка, как переплелась с тоской, сжавшей грудь, напоминая о боли и одновременно смягчая её. Но подходящих слов не нашлось, и я лишь слабо прошептала: — Это было прекрасно… спасибо.

Эдвард тепло улыбнулся, его медовые глаза светились нежностью.

— Хочешь сыграть?

Я удивлённо моргнула и подняла руки. Но прежде чем пальцы коснулись прохладных клавиш, я замерла. Это не мои руки.

Мои руки были широкими, с квадратными ладонями, длинными пальцами и ухоженными ногтями. А эти… такие маленькие, с узкими ладонями, короткими пальцами и облупившимся лаком.

Я сжала их в кулачки и опустила на колени.

— Нет, не сегодня. Возможно, никогда.

Эдвард изучающе смотрел на меня, его взгляд скользил по потухшим глазам и сжатым губам.

— Хорошо, — согласился он, проводя костяшками пальцев по моей щеке. — Тогда хочешь услышать песни, которые я сочинил для Эсми?

Мои плечи расслабились.

— Да, пожалуйста.

Его пальцы вновь коснулись клавиш, и зазвучала нежная мелодия, которая могла принадлежать только Эсми.

Я прижалась к его плечу и закрыла глаза, позволяя мягкому ритму его музыки окутать мою душу.