Дракон и Единорог (гет)

Тёплый свет пламени танцевал на стенах, отбрасывая колеблющиеся тени на полупустые книжные полки, ковёр и белую мебель. Камин, сложенный из ровных кирпичей белого мрамора, потрескивал, словно шептал что-то на языке углей. Даже несмотря на то, что весенние дни становились теплее с каждым днём, жар от огня всё так же приятно и необходимо обволакивал комнату. К сожалению даже искры и рыжий свет не смогли прогнать лёгкий холодок, будто за спиной кто-то осторожно водил пальцами по коже загривка. Кэсси, Гарри и Тэмми сидели на мягком ворсистом ковре, разложив перед собой колоду карт. Покрытие ковра было таким мягким и чистым, что хотелось прямо тут и заночевать, сбившись в кучку, как едва оперившиеся птенцы.

Воздух отяжелел от груза невысказанных вопросов, а ощущение петли, затягивающейся вокруг шеи, становилось острее. Попытки скрыть правду выматывали так же сильно, как и само присутствие врага рядом. Кэсси ловила себя на том, что раз за разом прокручивает в голове один и тот же вопрос: Почему Волдеморт до сих пор не действует? Почему он не наносит удар? Кэсси думала о разных вариантах, от унизительного предложения присоединиться к нему, до попыток просто напросто их убить, чтобы не мешались. Но это всё было совсем не весело, это не зажигало Волдеморту кровь чувством опасности. Если ты уничтожишь врага до того, как он решит причинить тебе вред, то разве будет последующий триумф таким же пьянящим, как тот, который ты ощущаешь, вырывая победу из чужих рук? Он не хотел уничтожать их. Он хотел, чтобы они боялись и подчинялись.

— Интересно, как Он узнал о положении дома?… — вздыхала Гарри, тасуя в руках взрывающиеся карты. Девушкам было нечем развлечь себя после ужина, кроме как игрой, да и стоило разбавить тревожную беседу чем-нибудь интересным и хорошо знакомым. Кэсси совсем не была сильна в этих мальчуковых играх, но хваталась за единственный способ не слететь с катушек, — Вокруг холма отводящие чары, даже не все ликвидаторы могут их увидеть.

Гарри явно знала о чём говорила, ведь неплохо общалась с Биллом Уизли, который работал ликвидатором в банке. Вообще, Кэсси удивлялась, как много опыта на самом деле было у окружающих её людей, и как мало у неё самой. И всё же, именно ей они доверяли все свои накопленные знания. Тэмм протягивала свой чай, сидя рядом с подругой на полу и держа на коленях поднос с “банком” из ссиклей, составленных в башенки. Сегодня она была и игроком и крупье в одном лице. Девушки играли на деньги не всерьёз, а чисто азарта ради. В этом доме ничего мирского не имело значения.

— Кто-то, кто был вхож в дом, оказался предателем. Круг довольно большой, мы не можем утверждать, что это был один человек. Очень многие точили на Министра зуб. — пояснила Тэмм, педантично поправляя стопку монет, чтобы ни один блестящий бок не выбивался из строя.

— А о тайне Фиделиуса? — спросила Кэсси. Этот вопрос гложил её уже битый месяц. Заклинание не продержалось и нескольких недель, а хранитель, Эван, исчез и получить от него весточку было невозможно ни через сов, ни через эльфов. С ним случилась беда как пить дать, и думать о том, что в шантаже использовали малыша Карла было невыносимо.

— Я предпочитаю об этом не думать… — помрачнела Гарри.

Тишина повисла в воздухе, тяжёлая, как предгрозовая туча. Гарри раскинула карты на троих по разным участкам ковра. Она не стала продолжать мысль. Тэмм отставила чашку на поднос, и монеты звякнули, словно встревоженные. В тепле от камина было уютно и спокойно, а за окнами выл ветер первой весенней бури.

Теперь можно было говорить откровенно и о проблемах и о переживаниях, а Кэсси больше и не могла держать их в себе. Пока что они с Тэмми обе стояли на страже мыслей Гарри, чтобы ни один любопытный нос в них не сунулся и не взбаламутил им планы. Был ещё вариант стереть подруге воспоминания и просто попросить её следовать их указаниям, но важно было сохранить доверие и понимание происходящего, иначе слишком многое могло пойти не так в решающий момент. Да и не по-человечески это, ведь Обливиэйт калечил сознание как ни крути. Гарри конечно практиковалась, и по сравнению с первыми попытками, её прогресс был заметен, но это имело мало толку против такого сильного легилимента, как Тёмный Лорд.

Да что там, это имело мало толку и против такого посредственного легилимента, как Кэсси Поттер. Иногда она специально прислушивалась к разуму подруги, когда та забывалась и задерживала на Кэсси долгие взгляды. Среди привязанности, доверия и желания добиться справедливости в такие моменты возникал и безотчётный страх. Кэсси не могла винить Гарри за это, ведь и сама была напугана до смерти, когда впервые осознала, что за существо живёт в ней. А теперь, когда Кэсси решила открыто использовать страхи Пожирателей перед этой тварью в свою пользу, каждый начал бы опасаться за собственную безопасность тоже.

— Ты действительно можешь применить эту свою силу так, как говоришь?

— Она поддаётся контролю, это всё что я могу сказать. В случае, если я буду на взводе она может вырваться, а я смогу немного ею управлять. Пока не пробовала, это всё в теории. — она ненадолго замолчала, сжимая в онемевших пальцах двойку треф, туз пик и бубновый валет, — … Я не уверена, что в решающий момент окажусь сильнее Волдеморта. Я сомневаюсь, что у нас вообще что-то получится.

Кэсси подняла взгляд на подруг, но не нашла в из глазах сочувствия. Наоборот, лишь твёрдую решимость и непонимание. От собственной неуверенности резко стало так тошно, что захотелось сбежать. Но Кэсси продолжала сидеть неподвижно и мять тонкий картон в руках до тех пор, пока Тэмми не издала тяжёлый терпеливый вздох.

— Ты знаешь, что говорил Архимед?

— Дайте мне рычаг, и я переверну Землю. Нужен лишь упор, и стоит только начать. — ответила Кэсси цитатой, которую слышала из какой-то документалки по радио в лавке Оушен Поушен. Она понимала мысль: поздно отступать. Они уже на пути и любые сомнения только сбивают с толку. Кэсси была с этим согласна, но та огромная ответственность, которую она несла на своих плечах, изматывала и заставляла прогибаться под собой. Волдеморта не убить так просто, а значит опасность вырастет в разы, когда все они его раздраконят. Кэсси возразила, — Я считаю, этого не достаточно. Есть только один человек, чей план бы сработал точно, и это не я…

— Да? По-моему именно его план и привёл к катастрофе, ведь кроме тысячу раз отработанных пунктов тот, о ком ты говоришь, прибегал ещё и к собственной импульсивности. А она привела его в могилу.

В её отповеди была изрядная доля осуждения, будто она сама никогда не позволила бы себе такой необдуманный шаг. Гарри неожиданно её поддержала категоричным:

— Ты можешь быть не настолько умна, но такая же хитрость присуща и тебе. Поэтому возьми себя в руки и следуй своему плану! Если бы он был плох, никто из нас его бы не принял.

Всё же благодарности в мыслях Гарри было больше, чем страха. Авроры совсем не были слепыми котятами, и рано или поздно поняли бы, что ещё живы лишь по прихоти самозванца, но тогда решать что-то уже было бы поздно. Кэсси чувствовала себя избранной — тем самым ребёнком из Пророчества — и это было так… страшно. Капитан Поттер. Гордость вперемешку с отрицанием кубарем носились в голове. И вместе с тем, своим союзникам Кэсси тоже была благодарна.

Но не последнюю роль в её раздрае играло непривычное ей чувство собственного превосходства. Теперь Пожиратели, получившие не двусмысленную угрозу и не понаслышке знакомые с Проклятием, чтобы понимать всю суть этой угрозы, старались обходить и Поттер и её свиту стороной. Они продолжали без возражений исполнять свою работу, но любые попытки насолить — во всех смыслах — прекратились. Это было ужасно приятно — поставить чужаков на место, дать им понять, что им самим далеко до победы. Одна Родже продолжала лепетать всякую чушь в попытках оскорбить, не чуя своим любопытным длинным носом опасности.

Но даже несмотря на то, что Пожиратели теперь боялись её, Кэсси не могла расслабиться. Всё это было лишь временной передышкой — она знала, что Волдеморт не потерпит долго такого положения дел. Его гнев был непредсказуем, и рано или поздно он должен был обрушиться на кого-то. И когда однажды Джек вернулся в спальню непривычно гневным, Кэсси поняла, что если не отвлечёт Волдеморта, то очередь быстро дойдёт до Портман, а этого нельзя было допустить.

Мысль о том, что Портман может пострадать из-за её же собственной игры с властью, заставила Кэсси действовать. Она не могла просто ждать, пока Волдеморт решит, кого наказать следующим. Нужно было взять инициативу в свои руки — и чем быстрее, тем лучше.

Дорога к кабинету Гонта была привычной настолько, что Кэсси и не заметила как беспокойные ноги принесли её под самую дверь. Та была приоткрыта ровно настолько, чтобы пропустить тонкую полоску искусственного света в коридор. За столом сидел Волдеморт, привычно спрятанный под маской Тома Гонта и до страшного нормальный в рубашке с галстуком и клетчатых шерстяных брюках. Он выглядел как идеальный чиновник Министерства, если не замечать, как тени в углах комнаты неестественно сгущаются, когда он двигает рукой или фыркает себе под нос от недовольства. Этой привычкой обладал и Том, этим фырчанием, которое превращало его в такие моменты в упрямого пони. Кэсси замерла на пороге, наблюдая, как мужчина перебирает какие-то бумаги и время от времени что-то в них отмечает. Его движения были резкими, пальцы сжимали перо так, будто он вот-вот его сломает. Содержимое страницы мелькнуло на мгновение, но его хватило, чтобы Кэсси поняла — это не документы, а карты местности. Мистер готовит операцию по борьбе с кем-то, и Кэсси смутно представляла с кем: с членами Ордена Феникса. С Альбомом Дамблдором.

Тёмный Лорд в целом сегодня был чем-то очень занят настолько, что не нашел даже времени покошмарить Мисс Поттер вопросами о разработках и самочувствии в столовой. Она прекрасно понимала, что это проверка на вшивость и что от собственной осведомлённости Волдеморт успокаивался, даже если Кэсси умудрялась ему откровенно лгать. Видимо дела шли не очень хорошо или требовали вмешательства, раз он сегодня настолько не в духе, что не сразу заметил незваного гостя на пороге. Кэсси не видела Волдеморта в гневе с самого боя в Министерстве. И уже было не понятно, Джек действительно дал врагу намёк на заговор, за что и получил, или просто попался под горячую руку. Кэсси намеревалась это выяснить. Она сделала глубокий вдох и вошла без стука.

— Ты забыл поужинать, — сказала она, нарочито небрежно опираясь о косяк.

Мужчина поднял голову. Глаза-щели сверкнули холодом, но маска Гонта оставалась безупречной — лишь легкое напряжение в уголках губ выдавало гнев.

— Я занят. — отрезал он.

— Очевидно. — Кэсси скользнула взглядом по смятым черновикам на столе. Чем больше деталей она подмечала, тем легче было придумать, как умиротворить этого демона пока он не взялся за жертв по-слабее, чем Джек. — Проблемы?

— Я не звал тебя.

— А тебя тоже никто не зовёт, но ты всё равно приходишь. Почему мне нельзя?

Его пальцы замерли над документом. Опасная тишина повисла в воздухе. Кэсси, не дожидаясь приглашения, встала за спинкой гостевого кресла напротив него. Она намеренно выбрала позу чуть более расслабленную, чем следовало — наклонилась пониже, будто ей было в тягость стоять ровно, но сесть без разрешения она не смела.

— У тебя три секунды, чтобы объяснить свое присутствие. — Волдеморт едва ли купился на её игру, но огонёк интереса уже разгорался на дне его зрачков. Он наверняка, размышляла Кэсси, силился понять, какого чёрта Кэсси липнет к нему, а не нервничает и держится подальше, как и каждый раз, когда он сам к ней приходит. Смена ролей ему совсем не нравилась, ведь это означало потерь контроля.

— О, теперь у нас таймер? — Кэсси притворно закатила глаза, а потом перешла сразу к делу, пока собеседник не посчитал нужным её выгнать. — Джек в чём-то провинился? Сказал, что ты допрашивал его.

— Джек? — Голос Волдеморта был мягким, как шелест змеиной чешуи. — Ты пришла сюда из-за Джека?

Кэсси почувствовала, как по спине пробежал холодок, как ледяные пальцы страха сжали её горло, но в груди тут же вспыхнул знакомый огонь сопротивления. Пальцы чужака медленно сомкнулись вокруг ручки кресла, костяшки побелели от напряжения. Кэсси потеряла всю свою расслабленность и распрямилась, подняв подбородок.

— Он выглядел... расстроенным, — произнесла она намеренно медленно, давая каждому слову повиснуть в воздухе, как испытующему удару.

— И ты решила, что это твоя забота?

Она позволила губам дрогнуть — едва уловимо, но достаточно, чтобы он уловил этот жест. Затем сделала несколько шагов к окну, будто ища спасения в ночном пейзаже, хотя на самом деле проверяла отражение в стекле — следила за каждым его движением.

— Нет. — выдохнула она, поворачиваясь к нему, — Но я подумала, что если ты допрашивал его, то сомневаешься в верности после стольких лет службы.

Волдеморт медленно поднялся. Его тень, искаженная светом камина, уперлась в потолок, превратившись в нечто чудовищное и обвинительное.

— Сомневаюсь, верно. Ты настраиваешь его против меня.

— Настраиваю? — Она сделала шаг назад, к креслу, сохраняя дистанцию, но не отступая. Глаза её горели вызовом.— Ты сам сказал, что мы все здесь одна команда. Разве команда не должна заботиться друг о друге?

Его глаза сузились до щелочек, в них вспыхнул холодный огонь ярости.

— Я забочусь о безопасности. А тебе стоит побеспокоиться о том, чтобы перестать со мной играть. Ты не настолько хитра.

— Я не играю, — она вдруг улыбнулась и Волдеморт ещё больше ощетинился на эту дерзость, — я просто пытаюсь понять правила.

Тишина повисла между ними, тяжёлая и густая, как предгрозовое небо. Казалось, даже пламя в камине замерло, затаив дыхание. И вдруг — сдвиг. Гнев в его глазах сменился чем-то иным: холодным, аналитическим интересом, словно он впервые увидел перед собой не просто девчонку, а противника интересного и отдающего новизной.

— Ты удивительна, — наконец произнес он ровно. — Большинство на твоем месте уже прикупили бы язык.

Кэсси почувствовала, как сердце бешено колотится в груди, но её голос оставался спокойным и почти безразличным:

— Может быть, ты просто переоцениваешь свою способность затыкать людей. Как и свою способность их ломать.

Мужчина в ответ сухо фыркнул:

— Возможно. Но у нас будет еще много времени, чтобы это проверить.

Кэсси записала его отступление на свой счёт. Она искала ещё один повод для того, чтобы вывести Волдеморта на чистую монету. Ей хотелось, чтобы он объяснил, насколько много успел понять о их заговоре, но она не понимала, как задать этот вопрос скрыто и ненавязчиво. Вместо этого она всего лишь блуждала взглядом по кабинету, изводя мужчину своим присутствием. Вдруг она заметила что-то странное: печать на двери в лабораторию будто слегка потускнела. Или так казалось только потому, что Кэсси в последний раз видела ту при дневном свете почти месяц назад? Нет, что-то действительно было не так.

— Поттер? — Волдеморт снова привлёк её внимание и Кэсси резко перевела взгляд от двери к мужчине, — Что-то ещё?

— Да. Я не настраиваю против тебя никого, но ты сам даёшь им повод усомниться в своей адекватности. — Она сделала паузу, затем добавила с лёгкой усмешкой: — Тебя что-то беспокоит? Ты можешь поделиться со мной, я справлюсь даже с самой тяжёлой правдой, милый.

— Я в этом сомневаюсь.

— Очень зря.

— Чего ты хочешь, Кэсси? — внезапно спросил он, и в его голосе впервые за вечер прозвучало что-то, отдалённо напоминающее усталость.

Поттер расправила плечи, её глаза вспыхнули азартом, как у игрока, делающего последнюю ставку. О, она знала, как перевести фокус внимания этой версии Тома на себя…

— Дуэль.

— Что?

— Ты слышал меня. — Её пальцы обвели край пепельницы, оставляя на пыльной поверхности чистый след. — Дружеский поединок. Без тяжких телесных, без смертельных заклятий. Просто... чтобы вспомнить, каково это — сражаться с Томом Гонтом.

Последние слова повисли в воздухе вызовом. Как напоминание о том, кем он был — и кем мог бы остаться. Пламя в камине вздрогнуло, осветив его лицо, и в этот момент оно показалось ей почти человеческим. Вполне живым и мягким в трепетании огня.

Зал встретил их холодным эхом шагов. Высокие готические окна пропускали косые лучи закатного света, превращая паркет в шахматную доску из света и теней. Кэсси провела пальцами по резной дубовой панели у входа — дерево было гладким и холодным, как клинок перед боем. Волдеморт наоборот отошёл к противоположной стене, его фигура неестественно замерла в потоке переливающегося света. Он перебирал палочку длинными бледными пальцами, словно взвешивая её перед решающим ударом. Чужую палочку. Или всё же его собственную? В сущности никто, ни Гонт, ни Волдеморт уже не считались Томом Риддлом. Они оба были ворами. Кэсси внезапно захотела эту палочку отобрать, чтобы вернуть её тому мальчику из приюта, которого видела во сне.

— Три заклинания за один раз. — Его голос звучал мягко, но в глазах плескалось что-то опасное, как тёмные воды подо льдом.

Кэсси вытащила свою палочку, ощущая её привычный вес.

— Защитные считаются? — уточнила она, намеренно игриво.

— Да. Мы же не хотим упрощать себе жизнь?

Кэсси усмехнулась.

— Тогда ходи первым.

Волдеморт не стал церемониться. Его палочка взметнулась вверх, и воздух взорвался ослепительно-белым шаром.

— Люмос Солярис. — едва ли выдохнул он, давая ей подсказку, ведь такому магу как он не было нужды произносить чары вслух.

Кэсси зажмурилась, но не отступила. Вместо этого резко махнула палочкой вниз, выпустив волну сбивающего ветра. Заклятие ударило в пол перед мужчиной, подняв облако магической пыли. Волдеморт отпрыгнул в сторону, но не потерял равновесия. Теперь и его взгляд горел азартом, как у кота, которого наконец удалось завлечь игрушкой. Да, решила Кэсси, лучше пусть пострадает она, а не кто-нибудь другой.

— Неплохо. Но слишком предсказуемо. — пожурил Волдеморт издевательски. Кэсси не стала ждать. Она резко выбросила руку вперёд, выпустив серию огненных искр.

— Игнис Сальтаре!

Искры зависли в воздухе, образуя сеть, но Волдеморт лишь провёл палочкой перед собой — они погасли, словно задутые невидимым ветром.

Его контратака была молниеносной и беззвучной. Кэсси едва успела поднять щит. Золотистый барьер дрогнул под силой чужих чар, но выдержал.

— Что случилось, Том? — Кэсси встряхнула палочку, сбивая жар Протего с кончика. Она задыхалась, но улыбалась. — Боишься, что не сможешь победить меня в честном поединке?

— Честность — удел слабых. — сощурился он презрительно. Но в его движениях появилась новая напряжённость. Кэсси почувствовала момент. Она сделала серию быстрых выпадов, заставляя Волдеморта отступать, отбивая их так, чтобы те не достали до тела.

— Экспеллиармус! Ступефай! Локомотор Мортис!

Каждое заклинание было безупречно исполнено и даже не нагружало ядро, как раньше. Том бы похвалил. Волдеморт парировал, но уже не с прежней лёгкостью — на его лбу выступили капли пота. Радиус его щита был таким же огромным, как и у Тома Гонта, но он экономил свои попытки, используя обычные отбивающие. Хотел чтобы заклинания Кэсси задели её саму.

Внезапно Кэсси выкрикнула четвёртое заклинание в череде своих атак:

— Сектумсемпра!

Волдеморт инстинктивно отпрянул, подняв защиту против неизвестного заклинания... но оно пролетело в метре от него, ведь именно мимо Кэсси и целилась. Её ехидную фигуру пронзил острый взгляд, но страх Волдеморта только подстегнул Кэсси:

— Просто проверяла реакцию. — Она стояла на месте, ухмыляясь. Они замерли, разделённые несколькими метрами, тяжело дышали.

— Три заклинания. Кажется, ты проиграла.

— Я бы сказала, что это ничья.

Мужчина усмехнулся, и теперь во всей его сущности было куда меньше гнева.

— Если тебе так приятнее думать.

Но в его глазах мелькнуло что-то новое — не раздражение, не злорадство. Уважение? Или осознание, что в драке один на один может выйти победителем не он? Кэсси убрала палочку в карман джинс:

— Значит, до следующего раза? — невзначай уточнила она. Если еёэй понадобиться так отвлекать Волдеморта от своих друзей, то именно так Кэсси и намеревалась поступить.

— Если осмелишься.

Кэсси вышла из зала беззаботно, с прямой спиной и лёгким шагом, но стоило двери закрыться, как она схватилась за стену, чувствуя, как дрожь пробегает по всему телу. Она знала, чем может закончится их дуэль в следующий раз, ведь он сильнее. Но не непобедим. Его слабость в страхе за собственную жизнь. И это уже было кое-что.

* * *

Когда Гарри и Тэмм уже разошлись по своим комнатам после очередного вечера в окружении болтовни и игральных карт, Кэсси осталась сидеть у камина греться под шум дождя и шелест молодых листьев. В треске догорающих углей и шуршание от бегущих в черепушке строк было ленивым и мирным. Мысли крутились вокруг Волдеморта, он всё не покидал их, сколько Поттер ни силилась отвлечься.

Волдеморт наверняка знал, что печать слабеет. Силы двух осколков души должны быть связаны, а если и нет, то чужак наверняка знает собственную магию достаточно, чтобы видеть, как угасает сила двойника, такая похожая на его, но одновременно самобытная. Магия Тома угасала, и это не могло не повергнуть Кэсси в ужас, пусть сначала она и не поверила. Но раз за разом, приходя к лабораторию, она убеждалась: чутьё не обмануло её. Непоколебимая уверенность в том, что Гонт ещё здесь, в поднебесном мире, расшатывалась. А самозванец только этого и ждал, так же, как ждал и падения печати, когда последняя частичка сил Тома развеется и разойдётся волнами по миру, сплетаясь с незримой магией окружения. Не останется даже призрака, ведь таким разбитым существам никак не задержаться на этом свете.

И всё же, Кэсси отказывалась принять собственную неправоту. Она сжимала покрепче кулаки и послушно ждала возможности проверить силу их связи. Она больше недели к этому готовилась. Наконец новые маршруты Пожирателей Смерти, запутанные и разбитые по дням, часам и разным патрулирующим в разное время, выстроились в чёткую схему. Кэсси знала лазейки в их пересечениях наизусть теперь, и могла без страха пользоваться своим знанием.

Вот и сегодня, когда последние лучи солнца скрылись за хмурым от туч горизонтом, а шум дома сонно затих, Кэсси выскользнула за дверь спальни с набором трав в свёртке и книгой, толстенной и хрупкой, в руках и с огоньком Люмоса на кончике палочки. Завитки оттисков на коже обложки фолианта приятно проминались под пальцами, а подошвы тапочек шуршали по полу пока она, крадучись, пробиралась к ритуальному залу в те короткие пару минут, между уходом с поста на лестнице Родже и возвращением с третьего этажа Монтегю.

Понадобилось перерыть пол библиотеки и парочку тетрадок в кабинете Гонта, чтобы отыскать точный ритуал “Плетения Душ” и заметки к нему от самого Тома. Обнаружил ли эти записи Волдеморт? Наверняка рылся в записях, чтобы понять о своём двойнике больше. Связь упрямо молчала с самой погони за Волдемортом, и Кэсси очень хотела проверить, есть ли по ту сторону отклик. Ведь могло быть и так, что Том жив, но сам своим силам не хозяин. Большая их часть и так уже принадлежала Волдеморту, но точно не вся.

В ритуальном зале было холодно и душно от застоявшегося воздуха. Помещением давно никто не пользовался, и когда Поттер отворила дверь, силы дома сильно встревожились, но всего на мгновение. Сразу после они объяли Кэсси со всех сторон, как старую знакомую. Взъерошили ей распущенные рыжие волосы, пробрались под одежду колючим воздухом. Дрожь пробежала у волшебницы по загривку, в сознании воскрес образ того самого дня, когда и Кэсси и Том перестали принадлежать одним себе и стали — друг другу.

Свет заклинания выхватывал из тьмы столы, стопки свитков, свечи и мешки со всякими порошками для начертания рун и пентаграмм. И огромный алтарный камень посреди, с вырезанными на нём знаками и желобками для крови по всем сторонам алтаря. В его сторону Кэсси пока не смотрела. Она знала, что придётся, ведь собиралась воззвать к магии хозяина дома, а лучшего инструмента, чем это каменное сердце, для подобного не найти, но воспоминания о несчастном ягнёнке, убитом прямо на этом самом месте, всё ещё краяли душу. Никаких следов подобного здесь не сохранилось, к счастью.

Кэсси прошлась по залу и зажгла сделанные под старину фонари на стенах, чтобы осветить огромное пустующее пространство. Сразу стало на порядок уютнее и уже не хотелось покинуть такое удушливо-живое место. Ни одно помещение в доме не ощущалось таким наполненным силой, как ритуальный зал. Воистину, ядро дома.

Рисунки рун вырисовывались на полу сами, Кэсси почти не прилагала усилий, чтобы написать их правильно. Волшебство лилось из неё непринуждённо, потому что само желание его создать было куда сильнее отсутствия опыта. Когда полы и стены были выкрашены в узоры, те самые, из книги с “Плетением Душ”, пришёл черёд свечей и лепестков. Огоньки на фитилях подбирались в строго определённом порядке, а лепестки, листья голубого ириса, рассыпались вокруг пёстрыми, но небольшими кучками. После ритуала их нужно собрать и вернуть в лабораторию, ведь они были важным ингредиентом во многих медицинских зельях, и совесть не позволяла Поттер разбрасываться подоьным. Особенно в свете того, что больше поставок из лабораторий “Риддл и Ко.” не было.

Девушка внимательно осмотрела результат своей работы и поощрила себя кивком. Молодец, Поттер. Да, в ритуалистике она была не сильна, но работать по готовым рецептам умела отлично, а Том вёл подробнейшие записи, за что Кэсси была ему безмерно благодарна.

От волнения сердце трепетало в груди, как лист на ветру. Кэсси беспокоилась, что не получит ответа, существует ли их связь ещё. К сожалению, бездействуя она и не смогла бы узнать. Поэтому как только воск начал плавиться под натиском огня и первые капли стекли к полу, знаменуя начало ритуала, Кэсси подступила к алтарю и принялась читать четверостишия, которые за последние пару дней успела выучить наизусть.

Пламя свечей колыхнулось, рисунки зажглись и теперь мрачный подвал сиял так, словно был освещён палящим июльским солнцем. От света глаза запекло, и Поттер зажмурила их, потому не видела, как из линий начали выглядывать лица, а после фигурки их обладателей появлялись на стенах полностью. Души предков, которых она вызвала в этот мир. Они были сбиты с толку, ведь не увидели возле заклинателя второго человека, который должен был разделить с первым магию.

— Великая стихийная сила… — пробормотала Кэсси дрожащим голосом, ведь переживание настигло её сразу, как её собственная энергия потекла к алтарю, — Покажи мне его.

Костяной нож, до этого без дела лежавший на камне, быстро оказался в руке Поттер. Боль в рассечённой ладони была резкой, но несравнимой с душевной. Кровь капнула на глыбу алтаря парой-тройкой скромных капель, просто в дар. Кэсси не знала, что именно хотела увидеть, не могла даже предположить, что волшебство способно ей ответить.

А оно ничего и не ответило. Стены зала задрожали, сияние в светильниках потухло от волн силы, проносящихся мимо. Кэсси оглянулась, но и предков на стенах больше не было: они ушли, а за ними погасли и рисунки. Дыхание спёрло от изумления, Кэсси напрочь не могла вздохнуть.

— Нет-нет. Почему?... — голос от обиды охрип.

Голос её разошёлся по залу эхом. Тьма и тишина не дали ответа, но Кэсси знала: всё потому, что та, иная сторона слишком слаба, чтобы дать знать о своём существовании. Том Гонт угасал, а его дух был слишком глубоко спрятан. Спрятан, но он есть. Есть там, куда живым хода нет. Нужно только попросить мироздание подтолкнуть его утопающие существование к поверхности.

Энергия всё ещё дрейфовала вокруг, ослабляя спирали и замедляясь. Кэсси была не согласна уйти ни с чем. Не для того она хитрила и выжидала удобного момента. Не для того обещала часть своей силы человеку, который теперь, после всего, что между ними было, не имел возможности вернуть ей услугу.

Глубокий вдох.

— Что я могу дать тебе?.. — выронила Кэс в пустоту, и со стороны могла бы сойти за сумасшедшую, если бы не была ведьмой.

Но она была, и колдовство откликнулось. Едва заметно для глаз заискрилось, словно тысячи крошечных светлячков на фоне леса или звёздная россыпь. Вещь, которая так впечатлила её в детстве. Вещь, которая так завладела разумом Тома Риддла, что аж свела с ума. И как можно было позволить этому угаснуть под грудой междоусобиц и человеческой глупости? Ведь сама Магия была так милостива к ним всем.

Лепестки ириса переливались, уводимые светлячками в стороны от волшебницы в танце без ритма и музыки. Она не могла оторвать от этих чудес по-детски восхищённого взгляда, и не волновали больше разочарование и боль в раненой ладони. Эта надежда, даруемая чистой неконтролируемой стихией, стоила всего, что Поттер могла ей дать. А взяло волшебство всего ничего — лепестки взмыли в воздух и вспыхнули белым заревом. Мгновенно иссохли и рассыпались, превращаясь в пепел, а после сплелись в новую форму в мгновение ока и медленно осели на пол одним единственным тонким стебельком с нераскрывшимся бутоном в навершии.

Нужно больше? Кэсси даст больше. Не зря ведь Петуния учила племянницу ухаживать за садом, а в распоряжении Поттер как раз был один никому не нужный.

— Мисс Поттер.

Со стороны дверей кто-то проскрипел её имя, и Кэсси едва не подпрыгнула. Впрочем, она сразу узнала в обладателе голоса того, кого уж совсем не удивительно было встретить в подвале, ведь он тут, всё таки, жил.

— Мистер Джонс. — выдохнула она, — Я нарушила ваш сон?

Мужчина хмыкнул в нос, и из-за размеров этого самого носа звук вышел довольно унизительным. Но Кэсси была рада, что здесь он, а не кто-нибудь из незваных гостей.

— Странно, что вы не нарушили сон всем этим колдовством, — он шаркнул по каменному полу подошвой обуви, — Пройдите за мной. Я вам кое-что дам.

Кэсси последовала за Ларсом по узкому и почти незаметному коридору сбоку от лестницы, ведущей в ритуальный зал. Стены здесь, в отличие от всего остального дома, были покрыты ровными каменными плитами, а под потолком виднелись такие же каменные арки. Коридор освещался тусклыми фонариками, но света хватало только на то, чтобы разобрать дорогу. Наверное поэтому Кэсси лишь краем глаза заметила ещё одно ответвление, тёмное, пустое и такое же узкое. Кэсси не знала, что под землёй оказывается больше двух помещений. Впрочем, спрашивать она не стала, чтобы не рушить напряжённую тишину своим голосом. По загривку и так маршировали мурашки: Кэсси ненавидела маленькие замкнутые пространства с тех самых пор, как ей приходилось ночевать в чулане Дурслей.

Комната Ларса, в отличие от проклятого коридора, оказалась неожиданно просторной, но аскетичной: голые гранитного цвета стены, абсолютно ровные, массивный дубовый стол, заваленный пергаментами, книгами и странными механизмами, напоминающими то ли часы, то ли астрономические приборы. В углу стояла узкая кровать с грубым шерстяным одеялом, а рядом — высокий шкаф с бесчисленными ящиками, каждый из которых был окован железом и испещрён руническими символами. Из спальни вела ещё одна дверь, наверное в ванную и туалет.

Но больше всего бросалось в глаза золото. Оно было повсюду: в виде монет, сложенных в аккуратные стопки, в виде безделушек — статуэток, кубков, перстней с драгоценными камнями, разложенных на полках с почти болезненной аккуратностью. Даже чернильница на столе была отлита из чистого золота. Гоблинская натура брала своё.

— Садитесь, — буркнул Ларс, указывая на единственный стул, стоявший у стола. Сам он опустился на краешек кровати, скрестив длинные пальцы. Если исключить блестящие безделушки, то жильё очень напоминало комнаты Профессора Снэйпа в Хогвартсе. Кэсси на секунду окунулась в детство. — Чай?

Кэсси кивнула, и мужчина ленивым движением руки подозвал к себе небольшой медный чайник, который тут же начал клубиться паром.

— Вы знаете, почему я вас позвал, — начал Ларс, наливая ей чашку тёмного, почти чёрного чая с терпким ароматом. — Том Гонт. Вернее, тот, кто за него себя выдаёт.

Кэсси сжала пальцы вокруг горячей чашки. Она совсем не была удивлена.

— Вы тоже знаете…

— Я? — Ларс усмехнулся, обнажив слишком острые для человека зубы. В неярком свете абажуров и люстры черты лица его заострились и границы между человеческим и гоблинским стирались. Может он и был седьмая вода на киселе, а породу не спрячешь. — Конечно. Полукровки не так легко поддаются на иллюзии, как люди. Мы чувствуем фальшь. А этот самозванец пахнет смертью и безумием, как старая покалеченная химера.

Он пристально посмотрел на неё, и Кэсси почувствовала, как его внимательные глаза будто просвечивают её насквозь.

— Но вас я позвал не только из-за него. Вы истощены.

Она вздрогнула.

— Это… заметно?

— Для того, кто разбирается в магии разума — да. Вы держите чей-то щит. Не думаю, что в ваших обстоятельствах стоит уделять внимание кому-то кроме себя.

Кэсси опустила взгляд. Она конечно была резко не согласна, но не стала возражать вслух.

— Гарри. Я пытаюсь научить её окклюменции, но… у неё не получается. Её сознание быстро сломается и тогда Волдеморт узнает о нашем плане. Никто не выберется живым, а я не смогу с этим жить.

Мужчина молча выслушал её, а после тяжело вздохнул. Встал и подошёл к шкафу. Один из ящиков открылся с лёгким щелчком, и гоблин достал оттуда небольшой предмет, завёрнутый в чёрный шёлк. Развернув ткань, он показал девушке тонкий серебряный браслет, украшенный крошечными сапфирами, мерцающими, как звёзды. Точно гоблинская работа, Кэсси могла поклясться, что у людей такого не видела даже на том злополучном балу.

— Это «Серый Покров», — сказал Ларс. — Артефакт, над которым я работал последние месяцы. Он скроет носителя не только от глаз, но и от магического восприятия. Даже легилименция не обнаружит того, кто его носит, пока человек не окажется достаточно близко. Мантия Невидимка для сознания, Мисс Поттер. Если отыщите тот же артефакт у своего отца, то с помощью её и этого браслета будете непобедимы и неуловимы, пока не станет поздно.

Кэсси замерла, едва веря своим глазам.

— Вы… отдаёте его мне?

Ларс фыркнул.

— Времена настали такие, что даже гоблинам приходится выбирать сторону. А я, как видите, выбрал. — Он протянул браслет. — Наденьте его на ту, кого хотите защитить. И постарайтесь не умирать. Мне ещё понадобятся люди, когда Волдеморт решит взяться за другие расы.

Кэсси взяла браслет, и холодный металл мгновенно согрелся в её ладони.

— Спасибо, — прошептала она.

Ларс лишь махнул рукой, будто отгоняя ненужные эмоции, и вернулся к своему чаю.

— Теперь пейте, мисс Поттер. Пока чай горячий.

Кэсси медленно вращала браслет в пальцах, ощущая его магическую теплоту. Ларс... Этот вечно саркастичный на-четверть-гоблин, который всегда держался на расстоянии, вдруг сделал для неё нечто большее, чем просто услугу. Он рискнул. И не ради выгоды, или, по крайней мере, не только ради неё. В его словах сквозило что-то, чего Поттер раньше в нём не замечала: предвидение. Он понимал, что грядёт, и выбирал сторону не по принуждению, а по убеждению. Он был так же принципиален, как все его сородичи, и так же верен тому, что считал дорогим. Этот дом, его место в нём.

А ещё… Он верил в неё. Он доверил ей работу, на которую потратил месяцы. Великую работу, фундаментальную. И безвозмездно отдал, загоняя поглубже пресловутую гоблинскую жадность и ехидство. Он, как и все остальные в доме, давал ей шанс на победу.

Кэсси сделала глоток чая, обжигая язык, но не отстранилась — боль была почти приятной, ясной, как внезапное озарение. Она прониклась к мужчине напротив таким уважением, что уже не смогла сдержать жалобу. Да и на Северуса он до боли сейчас походил, и молча слушал, не нарушая чужих размышлений.

— Не знаю, как быть с этим бесчувственным ублюдком… — ни с того ни с сего пробормотала Кэсси, но в голосе уже не было прежней горечи, а только вселенская усталость. Ларс хмыкнул, не поднимая глаз от чашки:

— Какой же он бесчувственный, если он оголённый нерв? — он будто ждал темы для беседы. Тоже чувствовал себя одиноко? Наверняка. Кэсси улыбнулась, понимая, что он прав. Да, Том Риддл во всех своих проявлениях — истеричная королева драмы. — Да вы и сами знаете, только хотите оградить себя от его эмоций. Вам стоит всё же позволить им осесть и уйти бесследно, ведь только тогда вы двинетесь дальше.

Кэсси смогла найти в себе силы только на кивок. Ларс говорил верно. Его слова эхом переплелись со словами Лорда Принца, уже почти забытыми, но вынырнувшими на свет так вовремя. Кассия значит пустая от эмоций. Сильная без этой шелухи, без сомнений, страха и злобы. Беседа потекла дальше и была очень приятной в этот ночной час. Но главную мысль Поттер уже усвоила: держать себя в руках и не оглядываться назад до тех пор, пока она со своей ношей не покинет Подземное Царство. А не то можно совсем всё потерять.

* * *

Кэсси не могла описать той благодарности, что испытывала по отношению ко всем, кто нашёл в себе решимость ей верить. Дни тянулись, разбавляемые пассивно-агрессивными встречами с Псами в столовой, посиделкам с подругами и подготовкой к приведению плана в исполнение, но именно та сила чужих убеждений, что толкала союзников вперёд, подпихивала в спину и Поттер, не позволяя прогнуться под собственной неуверенностью. Не время и не место для нытья, сказал бы Том. Утри сопли, бестолочь, приказала бы тётя Петуния. Возьми себя в руки, Поттер, безжалостно осадил бы Северус. И чем дальше шагала Кэсси, тем легче реальность ложилась ей в руки. От неё зависел яд, от неё зависело снятие барьера, и от её же сигнала зависело, как быстро Волдеморт, пусть ослабленный отравлением, но не менее упрямый, чем она сама, отреагирует, чтобы их остановить.

Но самое важное: от Кэсси зависело её собственное спокойствие. Невозможность услышать биение связи, которое за многие месяцы стало привычным и даже любимым, выводила из себя сильнее приставаний Волдеморта, слежки от Монтегю и выходок Родже, которую во время её буйства мог заткнуть разве что Ганнибал Грау. И с этим тоже нужно было что-то сделать. Кэсси придумала “что” и намеревалась подлезть с этим к врагу буквально на брюхе.

Второй раз оказываться во владениях Волдеморта в его присутствии изначально не входило в планы, но идея так сильно захватила сознание Кэсси, что даже дискомфорт и презрение, которое она испытывала по отношению к Лорду, отступали прочь. И потому она вновь оказалась у дубовой двери. В этот раз решила действовать осторожнее. Да, мужчину это наверняка заставит насторожиться сначала. А потом, надеялась Кэсси, он уступит очередной прихоти пассии Гонта.

Девушка сдержанно постучала и послушно осталась ждать ответа. Тогда её внезапным появлением враг был недоволен, а сегодня ей нужно было добиться прямо противоположного. Ответа не последовало и Кэсси раздражённо вздохнула, но поспешила скрыть свои настоящие эмоции за весёлым тоном:

— Том? Можно войти?

Над ещё с минуту помучил её молчанием, а после замок на двери щёлкнул и та медленно отворилась, открывая залитый утренним светом кабинет.

Том сидел за своим письменным столом, его длинные пальцы перебирали страницы древнего фолианта. При её появлении он не поднял голову, лишь указательный палец его правой руки слегка дёрнулся — единственный признак раздражения. Как хорошо, что Кэсси с этим чувством не одна здесь.

— Как твои дела? — спросила Кэсси, зависнув у дверного косяка. Он медленно закрыл книгу, издав глухой стук. Когда его красноватые глаза наконец поднялись на неё, в них читалось холодное любопытство.

— Хорошо, — произнёс он ровным голосом, в котором тем не менее явственно звучал укор за то, что девушка лезет не в своё дело. — А твои?

Кэсси сделала несколько шагов вперёд, её кеды глухо стучали по дубовому полу. Она остановилась перед столом, упираясь руками в бёдра.

— Тоже. Отлично себя чувствую.

Она звучала привычно-легкомысленно, скрывая за улыбкой ложь. Да, физически она была более стабильна, чем когда-либо и имела столько сил, что хоть отбавляй, но в голове её творилась революция. Раньше она и представить не могла, что придётся так изворачиваться, чтобы получить желаемое. Казалось весь её накопленный жизненный опыт вёл её именно к этому моменту, все перипетии и все прошлые случаи, когда приходилось наступать себе на горло.

Её ответ совсем не порадовал чужака. Тот наоборот словно ещё больше помрачнел, явно надеясь на иной результат, запирая её в одном доме с самим собой и Пожирателями Смерти. Конечно, ведь нестабильной Поттер легче управлять, чем той, которая старается контролировать ситуацию.

— Я рад. — сухо прозвучал ответ. Волдеморт не был настроен на беседу, поэтому Кэсси сразу перешла к делу, пока мужчина не заподозрил её в дурном:

— Ты будешь зачаровывать сад в этом году? То, как он выглядит сейчас — настоящий позор. Понимаю, что сейчас совсем не время для украшательств, но я уже успела соскучится по цветам по всему дому, а у нас есть такой огромный участок земли! Давай я приведу его в порядок? Не придётся тратить силы на колдовство, и останется на что-то важное…

Том откинулся в кресле, его пальцы сложились в замок на груди, пока он слушал этот поток. В рассеянном солнечном свете его лицо казалось ещё бледнее, почти прозрачным, и как никогда походило на восковую маску. Интересно, его ещё не тошнит от Оборотных?

— Внезапный интерес к садоводству, — заметил он, растягивая слова. — Почему именно сейчас?

— Потому что смотреть на это безобразие больше нет сил, — парировала Кэсси, намеренно опуская вежливые формулировки. — Или тебе нравится, когда всё выглядит, как после нашествия мантикор?

Уголок его рта дёрнулся — то ли от раздражения, то ли от неожиданного развлечения. Он поджал губы, словно обдумывая её слова. Позволить — означало пустить за барьер над домом. Весь месяц никто не выходил за пределы здания, кроме Винки и её сопровождающего Пожирателя, и Волдеморта это устраивало. Но мысль о том, чтобы выпустить ещё и Поттер явно казалась ему плохой. Кэсси отвела взгляд, чтобы не давить на него своим нетерпением и сцепила руки перед собой, демонстрируя, что в них нет никакого козыря.

— Сажай, если тебе так уж не терпится ковыряться в земле, — наконец произнёс он. — Мистер Монтегю будет сопровождать тебя.

— Спасибо, Том. — Кэсси улыбнулась ему настолько тепло, насколько смогла, а после добавила, будто вспомнив, — И да, семян у нас нет. Винки можно будет зайти в цветочный? Думаю, ирисы будут отлично смотреться на…

Её перебил картинно-утомлённый вздох. Волдеморт явно больше не желал слышать её болтовню. Но в глазах его зажглась знакомая хитринка.

— Думаю тебе стоит самостоятельно убедить Мистера Грау сменить привычный маршрут.

— А он меня не пошлёт к чёрту?

— А это станет для тебя проблемой? С Монтегю ты не церемонились. — его взгляд пронзил собеседницу, как стрела, острая и холодная. Сердце Кэсси пропустило удар: чужак знал о её угрозах. Ну, что ж, он пока ничего с этим не делал. Кэсси первой отвела взгляд, резко развернувшись к выходу.

— Ты прав. Я пойду.

— Поттер, — его голос остановил её у самой двери.

Она обернулась, брови вопросительно поползли вверх.

— Ирисы, да? — спросил он, и в его голосе внезапно появились нотки странного любопытства. — Эмоциональный выбор.

Кэсси почувствовала, как по спине пробежал холодок, но лицо сохранило равнодушное выражение. Конечно, он знал, что это не просто так. Ирисы использовали в ритуалах, связанных с честью и духом, их дарили на свадьбы и использовали для выражения верности. Они значили добрые вести и просьбу о божественной помощи в соединении земного и духовного миров.

— А что, тебе больше нравятся гортензии? — бросила она через плечо.

За её спиной раздался тихий, беззвучный смешок, больше похожий на выдох. Гортензии значили бесчестие, равнодушие и упрямство, присущее камню. Присущее Волдеморту.

— Иди. — прошуршал он, потеряв к её прихоти всякий интерес.

Поттер неслась по коридорам едва ли не вприпрыжку. Отлично, всё это просто отлично. Единственное, перспектива разговаривать с Грау омрачала её внезапно подскочившее настроение. Но это ничего, это лишь маленький шаг к большому открытию. Теперь Кэсси могла беспрепятственно выходить из дома, а значит имела шанс разрушить барьер снаружи. Вместе с семенами ириса она собиралась закопать в землю и вырезанные в свободное время ручками эльфов амулеты-руны, способные нарушить целостность магических защит. Вряд ли Монтегю будет стоять над душой и наблюдать. Он скорее всего выберет место где-то ближе к зданию в теньке, чтобы стремительно теплеющее Английское солнце не напекло его плешивую голову.

Он в принципе старался теперь держаться от проклятой Поттер на расстоянии. Наверное бывал там, на первых атаках в деревнях и видел, на что способна её сила. Боялся, как и все они. Были ли среди Пожирателей Смерти те, кто поклялся в верности только из страха быть сожранным дементором-химерой? Или те, кто почувствовал себя под защитой этого существа и потому верил в собственную безнаказанность? Что вообще Волдеморт обещал этим людям? Ей очень хотелось у кого-нибудь спросить.

Но, уже сидя за обеденным столом в привычно неприятной компании, она не находила в себе желания уделять Псам хоть каплю своего внимания. Обстановка была знакомой: яркая столовая, увешанная зеркалами на манер балетного класса, сияющие чистотой пол, вазы и столовые приборы. Сегодня домовики подали филе из кролика с гарниром из белых грибов, которые эльфы сами выращивали в одной из кадок в подсобке кухни, и Джульет привычно громко разглагольствовала о том, что слуги могли постараться больше.

“Тоже мне эксперт…” — пронеслась мысль в голове Гарри, с сознанием которой Кэсси последние недели поддерживала непрерывный контакт. Она и Тэмм переглянулись и поспешили спрятать согласные ухмылки в бокалах с соком.

Мирабель Эсмерада тоже не выглядела впечатлённой болтовнёй коллеги. Та явно раздражала её и женщина не могла этого скрыть даже с учётом того, что они работали в команде. Конечность её терпения выражалась в цвете пальцев, которыми Эсмерада всё сильнее сжимала свою вилку. Точно таким же взвинченный выглядел и Монтегю, но он тупо смотрел в тарелку и лишь иногда бросал взоры на Кэсси, которая сидела совсем рядом, через одного только Арнольда, который невозмутимо уплетал свой обед. Смит, в отличие от остальных, не позволял собственному недовольству взять верх, ведь от его концентрации зависела сила амулетов, которые он пока хранил у себя.

Джек в свою очередь сверлил взглядом Ганнибала Грау, ведя с мужчиной напротив молчаливую конфронтацию. Тот ещё вчера умудрился жестоко поддеть аврора, а Джек должен был просто проглотить оскорбление.

— Даже самого хитррого ужа можно поймать за хвост и повесить над дверью. А ты не тянешь и на роль червя. — многозначительно выронил Грау при всех, когда компания из авроров и Кэсси Поттер уже направлялась к дуэльному залу, — Жду не дождусь, когда развалится твоё кодло.

Это могло показаться даже забавным и не стоящим внимания, но Джек, обычно рассудительный и терпеливый, побагровел от гнева. Конечно, ведь для него это была реальная угроза: на гербе семьи Крингл было нарисовано переплетение из ужей, охраняющих змеиную кладку.

— Смотри, как бы ты сам не оказался прибит, пёс. — отбил Джек тогда, и Грау неприятно ухмыльнулся.

Почему он прицепился именно к Джеку было решительно непонятно, но возможно просто углядел в спокойном и неконфликтном Джеке уязвимую цель, которой тот на самом деле не был. Джек пока не взрывался, но лишь вопрос времени, когда его терпение закончится. Или когда закончится терпение Кэсси:

— Мистер Грау, — елейно позвала Кэсси угрюмого мужчину. Он был единственным, с кем Поттер всё ещё говорила уважительно просто потому, что не заметила за ним крайней жестокости. Тот сразу сосредоточил на девушке по-медвежьи пустой взгляд, а Джек откинулся на спинку стула, потеряв объект напряжения, — Мистер Гонт пожелал, чтобы я засеяла сад в этом году. Не могли бы вы сводить Винки в магазин за семенами голубых ирисов?

Волдеморт её, конечно, ни о чём не просил, но мнение Лорда имело на Пожирателей самое сильное влияние, а значит они обойдутся без пререканий. Кэсси так думала. Но реальность оказалась как всегда непредсказуемой. Грау медленно перевёл взгляд с Кэсси на свою тарелку, затем снова поднял глаза, и в них вспыхнуло холодное раздражение.

— Нет, — отрезал он, намеренно растягивая слово, будто наслаждаясь её недоумением. Кэсси слегка приподняла бровь, но сохраняла спокойствие.

— Кажется, вы не расслышали. Это была не просьба, а поручение от Министра, — мягко, но твёрдо поправила она, уже понимая, что проиграла. Грау усмехнулся, откинувшись на спинку стула.

— Если бы это было поручением от Лорда, он сказал бы мне об этом сам. А ты, девчонка, не имеешь права прикрываться его именем, — его голос прозвучал как удар хлыста. За столом воцарилась напряжённая тишина. Даже Джульет перестала болтать, уловив перемену в атмосфере.

Кэсси почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она не ожидала такого прямого отказа. Грау явно проверял границы её влияния, не веря ни единому слову. С ним стоило быть осторожнее.

— Вы можете пойти и спросить у него сами, — наконец произнесла она, слегка наклонив голову, а после добавила, покручивая в пальцах стакан с соком. — Но он наверняка будет неприятно впечатлён вашим недоверием. — она сделала паузу и стрельнула взглядом в сторону Монтегю, которого за подобную выходку едва не запытали всего лишь на прошлой неделе. Мужчина окаменел, — Я бы даже сказала… разочарован.

Грау замер, его пальцы сжали край стола так, что дерево слегка затрещало. Взгляд скользнул к Монтегю — тот сидел, будто высеченный из камня, с пустым выражением на лице, но в глазах читалось предостережение. Несколько секунд тишины. Потом Грау резко отодвинул стул, встал и бросил салфетку на тарелку с явным недовольством.

— Ирисы? — прошипел он, даже не глядя на Поттер. Слово он выговорил с таким отвращением, будто это был смертельный яд.

— Голубые, — мягко уточнила Кэсси. Грау лишь бросил на неё взгляд, полный немого обещания, что этот разговор ещё не окончен, и грузно зашагал к двери.

— Не смей урожать нам! — внезапно раздался резкий голос Джульет, и все головы повернулись в её сторону. Она откинулась на спинку стула, скрестив руки, и презрительно осмотрела Кэсси с ног до головы. — Ты ведёшь себя так, будто имеешь право нам приказывать. Ты что, забыла, чьей милостью вообще остаёшься в безопасности? Если бы не союз с твоим… покровителем, тебя бы уже давно разорвали на части, как твоего дружка.

Столовая снова замерла. Даже Грау, уже почти вышедший за дверь, остановился, обернувшись с интересом. Кэсси медленно положила вилку на тарелку, пальцы её слегка сжались, но лицо оставалось спокойным. Кое-что смогло притупить раздражение: эта сучка проболталась. Но о ком шла речь? О Невилле? О Гонте? И всё же Кэсси не могла оставить Пожирательницу без ответа:

— Угрожать я ещё даже не начинала, Джульет, — произнесла она тихо, но так, что каждое слово прозвучало отчётливо. — Но если тебе так хочется обсудить, чьей милостью кто-угодно из вас здесь остаётся… Давай поговорим о том, почему ты до сих пор не в в клетке, учитывая, какой тварью являешься. Или о том, почему каждый из вас вообще ещё на свободе.

“Я бы перебила вас, как стаю бешеных собак.” — подумала Кэсси, переводя дыхание от гнева. Родже раздражала её на каком-то животном уровне, и свой темперамент становилось просто невозможным контролировать.

Джульет побледнела.

— Ты… — зашипела она. Кэсси могла поклясться, что у Родже и волосы на голове зашевелились. Кэсси приподняла бровь, делая вид, что не понимает её возмущения.

— Я всего лишь “подстилка” Министра, верно? Так что, думаю, мои замечания не должны тебя беспокоить. Разве нет?

Тэмм подавила смешок, прикрыв рот рукой, а Джек притворно закашлял в кулак.

Джульет открыла рот, но тут раздался низкий, ледяной голос:

— Хватит, — Все взгляды резко переметнулись к Арнольду, который до этого молча доедал свой ужин. Он медленно вытер салфеткой губы и отложил её в сторону. — Вы все забываетесь, — произнёс он без эмоций, но в его глазах было предупреждение. — Хотите устроить склоку, делайте это где-нибудь не за столом, как базарные бабы.

Наступила тяжёлая пауза. Даже Грау, всё ещё стоявший в дверях, нехотя кивнул и вышел. Джульет сжала губы, но больше не проронила ни слова. Кэсси же спокойно допила свой сок, будто ничего не произошло, хотя под кожей пенилась злоба.

* * *

Солнце стояло в зените, обжигая макушку Абеля Монтегю, пока он сидел на каменной скамье, прислонившись к стене усадьбы. Его чёрные волосы слиплись от пота, а мантия, накинутая на плечи, казалась ненужной тяжестью в этот душный полдень, а в туфли будто засыпали раскалённых углей. Он щурился, наблюдая, как Кэсси Поттер, засучив рукава, перекапывает землю трансформированной из ветки лопаткой. Он изнывал от скуки, Кэсси затылком чувствовала его тяжёлый мутный взгляд. Но в отличие от того случая в зельеварной, о своем неудобстве он не ныл. Боялся навлечь на себя гнев Кэсси и её Чудовище.

Кэсси так же не проронила ни слова, а молча и активно работала, формируя землю в холмики, а после раскапывая на их вершинах лунки каждые полметра. Ей и самой под солнцем жариться не хотелось, особенно в ветровке и джинсах, но важно было высаживать крохотные стебельки едва проклюнувшихся ирисов так, чтобы листики не закрывали корневище от солнца. Этой тонкой науке её неохотно научила Петуния, которой нужно было чем-то увлечь “проблемную” племянницу. Наверное за всё время жизни у Дурслей только в саду Кэсси и хотела проводить время, на самом деле. На свету, под солнцем, а не в тесном чулане, и в окружении пахучих цветов, шелестящих лепестками и дарящих летнему Суррею ощущение тропического леса.

Однажды Петуния застала её за ленивым созерцанием зелёных стеблей и ярких соцветий. Кэсси тогда как раз закончила поливать самые молодые саженцы и вырывать из земли сорняки. Те лежали рядом небольшой кучкой, которую потом Кэсси должна была выкинуть в мусорный бак. Но она не торопилась. Рыжая макушка горела от немилосердного внимания светила, кожа подрумянилась от работы в саду, а плечи и вовсе были красные-красные от ожога. Загар на Кэсси не держался, как и на любой коренной Британке, а слазил, но её мало беспокоили шелушение и зуд, когда она лежала вот так на ковре газона и глядела на белоснежные облака на небе.

Ей виделись фигуры овец, людей, динозавров и кошек, свернувшихся в клубок, а над ухом шелестел сад. Кэсси тогда была не намного выше ростом самой обычной кустовой розы, и потому с земли растения казались диковинными деревьями в джунглях.

— А ну вставай, ленивая девчонка! Закончила, так иди в дом. Нечего соседям на тебя глазеть. — ворчала тётушка из окна, заметив, как племянница закинула руки за голову и распласталась по траве со стебельком во рту. И Кэсси поднималась, проклиная весь белый свет и шла прятаться в свой чулан.

Но больше она не будет. Она не вернётся в дом, в котором живёт то же жадное, завистливое и властолюбивое зло, что и в доме Дурслей, но в большем масштабе. Теперь никто не был способен остановить её и Кэсси могла копаться в саду столько, сколько угодно её душе. И второй половине её души, с нетерпением ожидающей, когда Кэсси соберёт достаточно ирисов для подношения чарам.

Со стороны стены послышался очередной тяжёлый вздох, и Кэсси потеряла то благостное состояние, которое было с ней вот только что. Монтегю, жалкий трусливый шакал, раздражал её так же сильно, как и Родже, пусть теперь и смотрел на неё, как на спасительницу, ведь стоило Поттер появиться тогда в переговорной и Волдеморт потерял к пыткам над Пожирателем интерес. Он был искренне уверен, что она его спасла, тогда как Поттер всего лишь пошла на сделку с совестью и просто ограничила свою обиду уже свершившимся наказанием. Она произнесла терпеливо, не оборачиваясь:

— Ты мог бы помочь и тогда мы управимся быстрее.

Монтегю усмехнулся, вытирая лоб тыльной стороной ладони. Весна жарила невыносимо, хотя ещё даже март не успел закончится.

— Мьеня послали следить, а нье копать.

— Значит, будешь сидеть и смотреть, как я работаю? — Кэсси резко воткнула лопатку в землю и выпрямилась, вытирая грязные руки о бёдра.

— Если тебе нье нравится, можешь пожаловаться Ему. Ты это льюбишь, — проворчал Монтегю, кивнув в сторону дома. Кэсси фыркнула и снова принялась за работу, но через минуту остановилась, прищурившись от солнца. Раз уж сам Монтегю заговорил об этом, то лучшего момента задать животрепещущий вопрос не найти, решила Кэсси:

— Он вам всем что-то обещал, да? — спросила она, намеренно не называя Волдеморта по имени. — Власть, богатство, безнаказанность? — она встала с колен и повернулась к Пожирателю, чтобы по реакции на его лице понять, попала ли она хоть в один пункт. Мужчина оставался бесстрастным целую секунду, пока не услышал следующее, — Бессмертие?..

Монтегю рассмеялся — коротко, без веселья.

— А ты что, предла’аешь что-то лучше?

— Пощаду, — просто сказала Кэсси.

Он закатил глаза.

— Ты и твои друзья просто обнимьите нас всех и отпустьите с миром?

— Нет, — она наклонилась, выдёргивая сорняк. — Но если вы сдадитесь до того, как всё станет совсем плохо, у вас будет шанс. Вы останетесь в живых и отправитесь в Азкабан. А потом выйдете из него, если сможете. — она молчала, обдумывая то, что собиралась сказать. То, чем собиралась осадить этого наивного в своём страхе перед старением и смертью мужчину, — Бессмертных не существует и я докажу это.

Монтегю задумался, его пальцы нервно постукивали по колену.

— Ты нье понимаешь, с чьем имеешь дело.

— А ты уверен, что понимаешь? — Кэсси посмотрела на него прямо. Она очень сомневалась, что Волдеморт оказался так великодушен, чтобы показать подчинённым тайну хоркруксов, а ещё он вряд ли упомянул бы о Воскрешающем Камне, чтобы приберечь тот для себя, так что оставался лишь вариант с тем зельем, возвращающим сознание и магию мертвецам. Только вот оно совсем не гарантировало бессмертие. Да даже замедление старения не обещало. Или что, они все были согласны стать дохлыми марионетками? Кажется кто-то жестоко их обманул…

Монтегю отвернулся, почуяв от Поттер изрядную долю скептицизма, его взгляд скользнул по стенам усадьбы, будто ища что-то.

— Ладно, допустьим, — он понизил голос, — что кто-то из нас за’очет сдаться. Что тогда?

— Тогда я сделаю всё, чтобы их не убили…

Монтегю снова рассмеялся, но на этот раз в его смехе слышалась горечь и сожаление. Наверное считал её совсем недалёкой.

— Ты наивна. Даже если кто-то за’очет сбежать — он везде найдьёт.

— Не везде, — тихо сказала Кэсси.

Он нахмурился, изучая её лицо.

— Ты ‘оворишь об этой вашей школе? “Самое безопасное место на свьете — Хогвартс”? Смешно.

Она пожала плечами, возвращаясь к перекопке земли.

— Может быть. Но это место под защитой самого могущественного волшебника прошлого века.

Монтегю заёрзал на скамье, затем не выдержал и пробормотал:

— Ладно... допустим, кто-то теог’етически хотел бы знать, есть ли у тебя г’еальный план.

Кэсси застыла и посмотрела на него. Стоило ли доверять эту тайну мужчине, который буквально шпионил за ней и рылся в вещах в поисках чего-то, что представляло бы интерес для Лорда? А с другой стороны, если он действительно искренен, то побег может стать куда более лёгкой задачей с помощью того, кто возводил над домом барьер. Или он может превратиться в полную катастрофу. Но Кэсси предпочитала верить людям и давать шанс. Дала же она этот шанс Тому и его затеям, и во многом тот действительно был прав.

— Теоретически он есть. Но я не собираюсь раскрывать тебе его просто так. — понизила голос Кэсси.

Он нервно оглянулся, достал палочку и скрыл звуки вокруг них Пологом, а затем наклонился вперёд. Его водянистые глаза заблестели на солнце и уже не выглядели такими пустыми. Мужчина предчувствовал приключение или спасение. Принимал доброту Поттер за слабость.

— Твой любовник здесь. — огрошил он. Кэсси не дрогнула, но её пальцы сжали черенок лопатки чуть крепче. Если он всё это время был так близко, то почему Кэсси не чувствовала его? Да даже если она его и найдёт, то как вернёт к жизни без воскрешающего камня?

— И где же?

— Не знаю, — прошептал он. — Но Эсмег’ада знает. Ещё когда мы прибыли, Лорд отвёл её в сторону и дал льичное задание.

Кэсси медленно кивнула. Монтегю придвинулся вперёд, внезапно осознав, что сказал слишком много.

— Это просто... ’ипотеза.

— Конечно.

Монтегю провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть следы своей слабости.

— Дай Обет. — потребовал он не слишком уверенно. Кэсси вгляделась в его потное лицо с опущенными уголками губ и внимательно глядящими на неё глазами. Он был честен, дал ей то, чего Поттер так искала. Он дал ей надежду, и девушка обязана была это поощрить.

Она зашагала к мужчине спокойно, чем даже слегка его напугала, ведь не пропустила на лицо ни единой эмоции. Монтегю вжался в стену за своей спиной, но бежать не спешил, дожидаясь, когда Кэсси протянет ему вымазанную в земле руку.

— Я клянусь не убивать тебя тем способом, которым собираюсь убить остальных. — ладонь Кэсси быстро оказалась схвачена рукой Монтегю, потной от страха и горячей после целого дня под солнцем, — Но, — девушка посмотрела на неожиданного союзника серьёзно, — если ты атакуешь, мы все атакуем в ответ и тогда пеняй на себя. Договорились?

Он молча кивнул. Два симметрично расположенных золотистых браслета заклинания Непреложного Обета засветились на запястьях, а после исчезли, впитываясь в кожу.

Солнце продолжало палить, но теперь в саду висело новое напряжение — не просто враждебность, а что-то более сложное. Похожее на зарождение перемирия.

* * *

Кэсси сидела в полумраке библиотеки, разложив перед собой несколько древних фолиантов. Названия их были безобидны: "Сердца, пленённые страстью: трактат о любовных эликсирах", "Искусство обольщения через алхимию" и тот самый трактат, который Кэсси читала ещё в свои первые недели в Поместье, за авторством Жан-Поля Виверна. Но её пальцы листали страницы не в поисках рецептов обольщения — она искала что-то куда более опасное. Незаметные смертоносные сочетания пополняли список в её памяти.

Основа для яда уже была готова и ждала самых важных ингредиентов. Вой-трава, перетёртая в кашицу, настой из майорана и яйца огневицы — маленькой змейки, которая заводится в оставленном без присмотра пламени. Это заставит тела отравленных гореть изнутри и по кровотоку быстро дойдёт до сердца, выжигая и его. Кэсси попросит Винки скрыть жжение за изрядной долей перца в последнем ужине Пожирателей Смерти.

Поттер записала что-то на узком листе пергамента, затем резко скомкала его и бросила в камин. Всё не то, не хватает элемента для скорости работы. Огонь жадно поглотил записи, осветив её лицо оранжевым отблеском, подсвечивая его мрачность. Жалела ли Кэсси о том, что собирается сделать? Да, ведь это было совсем не тем, чему учили её Августа, Мадам Спраут и Ксенофиллиус, и это совсем не то, кем хотела бы видеть свою дочь Лили Поттер. Убийцей, отравительницей.

Но Кэсси уже была этим, и ей осталось лишь заглушить совесть. Она уже окропила собственные руки в крови и совсем не единожды, а значит ещё несколько смертей — пыль. Жизни Пожирателей Смерти, террористов и просто жадных жестоких засранцев, для неё не стоила ничего, когда на кону стояли миллионы других, спасённых. И ей было плевать, что она по-детски делила мир на хороших и плохих, не упоминая, что и те и те одинаково испорчены. Она выбрала сторону и собиралась идти этой дорогой даже если та приведёт её к беде.

Она собиралась выпытать у Мирабель, знает ли она о теле Тома Гонта в доме. Буквально выпытать, если та заупрямился сказать все самостоятельно. Найти тайник или хотя бы комнатку в подвале своими силами Кэсси не смогла, но подозревала, что найдёт то, что ищет в неприметном коридоре по пути в спальню Джонса. На входе висело самое обычное сигнальное, как от воров или вроде того, но больше всего тревожило не оно, а чары, заглушающие звуки с той стороны. Зачем они там, если в глубине этого коридора храниться только неподвижное немое тело?

Кэс прикусила губу, перелистывая страницы с безобидными иллюстрациями цветов и сердец. Ей не хотелось думать, что там были спрятаны и живые, к которым и приходила Эсмерада по особому заданию Волдеморта.

Внезапно дверь библиотеки скрипнула. Кэсси резко захлопнула книгу, но вошедшим оказался всего лишь Нэкет, несущий поднос с кофейником, печеньем и парой чашек — на случай компании. Наверняка Винки послала его, заметив, что Кэсси пренебрегла очередным “приятным” вечером в компании авроров. Уж сейчас-то она их видеть не хотела, а особенно претила мысль взглянуть в лицо Мирабель и сохранять спокойствие, чтобы не проклясть её у всех на глазах. Нет, для такого ещё не время. Сначала нужно было уговорить Гарри и Тэмм помочь, ведь в одиночку с тренированной Пожирательницей связываться было рискованно.

— Мисс не ужинала... — пропищал Нэкет, ставя поднос перед ней и Кэсси пару секунд зачарованно разглядывала клубы пара из тонкого носика посуды. Эльф внимательно осмотрел девушку, но ничего не сказал.

За последние пару месяцев он стал куда серьёзнее и взрослее то ли от страха и попыток его преодолеть, то ли просто по факту того, что с тех пор, как Кэсси повстречала его впервые он в принципе повзрослел. Было страшно осознавать, что его юная жизнь могла уже оборваться, если бы Волдеморт не затеял свою игру. И она всё ещё висела на волоске. Нет, решила Кэсси, не в её смену. Она улыбнулась Нэкету и эльф просиял.

— Спасибо, малыш.

Как только домовик удалился, она снова открыла книгу, но не успела углубиться в чтение, так как тяжёлые дубовые двери снова бесшумно распахнулись. Кэсси сначала насторожилась, ожидая увидеть на пороге Волдеморта, которому срочно понадобилось её внимание. К счастью в проёме возникла крепкая фигура Арнольда Смита. Его тёмно-зелёная мантия почти сливалась с полумраком коридора, а волевой профиль освещался лишь отблесками пламени. Увидев Кэсси, он слегка приподнял бровь и направился к ней, будто не искал её по всему Поместью буквально только что. Кэсси отметила, что мужчина был чем-то взволнован.

— Не ожидал застать тебя здесь в такой поздний час, — произнёс он, опускаясь в соседнее кресло и сразу воруя с подноса печенье. Его голос звучал спокойно, но в глазах читалась лёгкое нервное возбуждение. Что опять случилось? Кэсси даже не могла предположить.

— А я не ожидала, что кто-то ещё не спит, — Кэсси отложила книгу и налила ему кофе без лишних слов. Арнольд принял чашку с благодарным кивком, вдыхая аромат.

— Как твои цветы? — спросил он небрежно, будто обсуждая погоду, хотя за вопросом крылось вполне оправданное любопытство. Он желал знать, начали ли амулеты уже разъедать защиту дома.

— Грядки готовы, — ответила Кэсси, прищурившись. — И рассаду я высадила уже всю.

— Так быстро. Просто золотые руки, — он усмехнулся.

— Скорее голубая скука, — парировала она.

Арнольд замер на мгновение, затем поставил чашку и вынул из внутреннего кармана свёрток пергамента, аккуратно развернув его на низком столике между ними.

— Это развеет твою скуку, обещаю, — пояснил Арнольд, — До меня дошли слухи, что Он кое-что готовит. Боюсь, что это что-то сильно выбьет нас из колеи, так что послушай меня внимательно.

Кэсси действительно притихла, грея руки о бока кружки и разглядывая аккуратный почерк, такой до дрожи знакомый, испещривший несколько страниц формулами, таблицами и пояснениями. Там были написаны даже места, но Кэсси не знала, к чему они относятся.

— Том Гонт, — начал Арнольд тихо, — много лет назад исследовал способы сохранения жизни. Не просто бессмертия через хоркруксы, а именно полноценного... возвращения.

Кэсси почувствовала, как воздух вокруг стал тяжелее.

— Он доверил тебе это? Своё воскрешение?

Арнольд кивнул, его пальцы скользнули по странице с чертежами сложного алхимического ритуала.

— Он подготовил... инструкции. Для верного подчинённого.

— Мне он не оставил инструкций. Так зачем тебе мне их доверять? — спросила Кэсси, опуская голос.

— Потому что я не уверен, что смогу выполнить это один. Или что успею выполнить этот ритуал в принципе, — признался он, впервые за вечер позволив себе откровенность. — А ты... ты знаешь его силу и сможешь её отыскать и потянуть на свет.

Он перевернул страницу, открыв схему, где обычный ритуал призыва призрака умершего был изменён до неузнаваемости. В чары вплетались медицинские заклинания и даже парочка неизвестных Кэсси. Неужели Том сам из придумал? Раньше подобных вязей она не видела.

— Первый способ — через Воскрешающий Камень. Если его поместить в центр ритуального круга, окружив предметами, связанными с умершим...

Его палец указал на список: Кровь, взятая при жизни. Сложно, но можно взять кровь Волдеморта. Часть души, заключённая в хоркруксы. С этим сложнее, ведь тогда придётся уничтожить хоркрукс, а Кэсси не знала как. Место последнего упокоения. Здесь всё было очевидно: ритуал придётся провести под домом. А значит, если они сбегут, то необходимо будет вернуться.

— Я не знаю, как достать часть души, — заметила Кэсси.

— Адское пламя. Думаю это единственный способ, — многозначительно ответил Арнольд. — Второй ритуал сложнее.

Он развернул последний лист, где был изображён человек, окружённый пятью предметами, соединёнными серебряными нитями.

— Если душа разделена, но не уничтожена... каждый хоркрукс может стать якорем. Но здесь важна последовательность.

Кэсси изучала схему, её ум схватывал детали:

— Сначала нужно собрать все крестражи?

— Нет, — Арнольд покачал головой. — Сначала нужно найти тело. Оно должно быть сохранено любым способом — зачаровано, заключено в консервирующий раствор или...

— Или?

— Или заменено сосудом, — он указал на рисунок человечка внизу страницы. — Но это рискованно. Если душа не признает сосуд...

Он не закончил, но Кэсси поняла.

— А потом?

— Потом, — Арнольд перевернул страницу, открыв сложную диаграмму с движущимися чернилами, — каждый крестраж нужно активировать в определённой последовательности, создавая цепь. Когда последний будет задействован...

— Душа вернётся в тело, — закончила за него Кэсси, — И она будет цела.

Они замолчали. Второй вариант был не просто сложным, а почти невыполнимым. Где искать все остальные хоркруксы? Ладно, кольцо, Нагайна и она сама это довольно просто, но артефакты основателей наверняка были либо потеряны, либо спрятаны в надёжном месте, вроде Отдела Тайн или Гринготтса. Нет, пока Волдеморт жив и Пожиратели на свободе, это просто невозможно.

— Ты прав. Лучше, чтобы о таком знали двое.

* * *

Темнота в кабинете Тома Гонта была особенной — густой, насыщенной, словно сама тьма здесь застыла на долгие годы, не смея рассеяться. Кэсси стояла перед массивной дубовой дверью, её пальцы дрожали, когда она проводила ими по резным рунам, некогда сиявшим магической мощью. Теперь они казались лишь бледными шрамами на древесине, их сила угасала с каждым днём, как последние угольки костра. О каком воскрешении речь, когда даже дух воскрешаемого не желал задержаться на этой земле? Теперь Кэсси уже не верила, что Том жив. Но ещё надеялась, что его можно вернуть.

— Реституо Сигиллум, — прошептала Кэсси, и её голос разлетелся эхом по каменным стенам.

Ничего.

— Фирмаментум Обливио! — на этот раз громче, но всё так же едва слышно, чтобы не привлечь лишнего внимания. Кэсси взмахивала палочкой раз за разом всё отчаяннее.

Руны вспыхнули слабым белым светом, словно тусклый светлячок, и тут же погасли. Кэсси сжала кулаки до боли, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, а древко волшебной палочки скрипит в тисках пальцев.

— Дьявол! — вырвалось у Поттер, и это проклятие, такое человеческое, такое неволшебное, зазвучало особенно громко в этой комнате, где когда-то проводил все своё время сильный маг.

Восстановить печать своими силами никак не получалось и это обстоятельство ощущалось щелчком по носу. Не всё так просто, Мисс Поттер. В расстроенных чувствах она просто пряталась за дверью лаборатории, позволяя ослабевшему колдовству создать иллюзию безопасности.

Глухая ночная тишина висела в лаборатории, словно тяжёлый бархатный полог. Лунный свет, пробивавшийся сквозь полупрозрачные занавески, рисовал на безделушках и артефактах причудливые узоры. Кэсси тихо прошла в глубь и села перед зеркалом Еинаеж, тут же отмораживая на прохладном полу задницу. Её бледное отражение сливалось с образом Тома Гонта — того настоящего Тома, чьи черты проявлялись в глубине магического стекла. Его, карие, как чай, который он так любил, глаза смотрели на Поттер сквозь пелену времени, будто пытаясь передать какое-то важное послание. Или не на неё. Возможно, они искали что-то за её спиной.

Руки дрожали, а ядро в груди ощущалось как-то подозрительно тяжело после бесплотных попыток возродить печать. Магия в кабинете становилась вязкой, словно воздух перед грозой, с каждым днём, когда тяжёлая сила Лорда Волдеморта всё больше проникала внутрь, и она тоже Давида на плечи и вызывала по телу дрожь. Волдеморт найдёт тайник — это лишь вопрос времени. И заговор найдёт. И факт того, что Поттер знает о нём всё, найдёт. И когда это случится…

— Ничего у нас не вышло, Нагайна.

Кэсси провела пальцами по запястью, где под рукавом свитера скрывалось изображение, точь в точь повторяющее каждое пятно на теле змеи. Татуировка, нанесённая особым заклинанием из той самой записки Барти, теплела на поверхности кожи. Кэсси чудилось, что она чувствует лёгкое движение чешуи. Было сложно объяснить подруге, что Кэсси собирается с ней делать, но Нагайна доверилась ей, услышав, что Кэсси собирается что-то делать с лабораторией и это могло навредить змее. А Кэсси доверилась Краучу-младшему и послушно выучила незарегистрированные чары, способные спасти Нагайне и хоркруксу в ней жизнь. Боль от чар, когда кончик волшебной палочки впился в кожу была острой и жгучей, будто кто-то водил по нежному месту раскалённой иглой. Кэсси стиснула зубы от воспоминания, чувствуя, как по щеке скатывается капля холодного пота.

Во время заклинания на её руке начали проявляться тонкие чёрные линии, извивающиеся, обрастающие деталями слой за слоем. А Нагайна, тогда вдруг ослабевшая — Кэсси было тяжело смотреть на её состояние, но останавливаться уже было поздно — растворилась без следа и теперь сложно было считать её живым существом.

Но в последнее время кого-угодно в этом доме было сложно считать живым, а особенно себя. Теперь Кэсси Поттер не звала себя ни одним человеческим определением. Она была функцией и ключом.

Шесть недель. Сорок два дня жизни на лезвии ножа. Каждое утро Поттер просыпалась с ощущением, будто во рту скопился пепел, который постепенно вновь обрастал пламенем. Пожиратели позабыли угрозы, авроры ждали знака действовать, эльфы превратились из милых добрых существ в запуганных и осторожных зверей. Каждая встреча с Волдемортом была похожа на танец с гремучей змеёй — одно неверное движение, и ядовитые клыки вонзятся в горло. Кэсси заставляла себя улыбаться ему, смотреть в эти бездонные глаза беззаботно. Называла Томом, своим любимым именем теперь, хотя каждое произнесение этого имени оставляло на языке горький привкус предательства.

Зеркало Еиналеж было её единственной отдушиной. Только здесь она могла видеть настоящего Тома — не идеализированного Министра, а живого человека с усталыми морщинками у глаз и привычкой поджимать губы, когда он о чём-то напряжённо думал. Она и не заметила как образ счастливого и безмятежного его сменился там на реальный из недавнего прошлого. Она сама в зазеркалье больше не появлялась, ведь всё равно выглядела слишком спокойной для того, чтобы быть Кэсси Поттер.

Выйдя из лаборатории, Кэсси вдохнула ночной воздух полной грудью. Луна висела высоко, холодная и равнодушная, заливая серебристым светом каменные ступени сквозь высокие окна. Кэсси уже собиралась быстро преодолеть расстояние между Северным крылом и Южным, но на полпути почувствовала что-то, от чего волосы на её загривке встали дыбом.

Это было почти физическое ощущение — мурашки на спине, чей-то взгляд прямо на теле. Кэсси не обернулась. Не подала виду. Она лишь слегка ускорила шаг, её пальцы сжимали палочку. Тьма скрывала шпиона в углах, а магический след почему-то терялся в холле. Вся досада ночи омрачилась ещё и этим. Зубы свело от раздражения то ли на Пожирателя, то ли на саму себя за то, что в расстроенных чувствах совсем потеряла осторожность.

В любом случае она уже не могла ничего предпринять, не подняв в Поместье лишнего шума. Она скрылась в своей комнате, ступая быстро, но тихо, будто её и вовсе тут никогда не было. Это так напоминало ночи в доме Дурслей, когда голодная Поттер находила в себе смелость спуститься с верхнего этажа на кухню и взять из холодильника пару ломтиков колбасы, а из корзинки на столе — хлеб. И ощущение это было не из приятных, пусть тот опыт и сослужил ей хорошую службу сейчас.

Чего Кэсси не ожидала, укладываясь той ночью спать в расстроенных чувствах от неудавшегося колдовства и с зудом в татуировке, в которой извивалась Нагайна, так это того, что для неё она будет последней относительно спокойной. Утро началось с беды: Кэсси поскользнулась в ванной, когда чистила зубы и снесла рукой настенный светильник, ведь отчаянно пыталась за него зацепиться. После в гардеробе не оказалось чистых носков, потому что эльфы наверняка просто не уследили за тем, чтобы успеть перестирать всё вовремя. Винить их было невозможно, потому что ребята и так не справлялись с постоянно растущими запросами Пожирателей Смерти, так что оставалось пенять на себя, что не напомнила Винки о белье. Выходя к завтраку Кэсси споткнулась о низкий порог, и пальцы на ноге болели ещё добрых десять минут.

Она знала, почему это происходит. Страх за лабораторию Тома, единственное место, которое ещё не захватил чужак, делал её рассеянной. Но больше всё таки раздражённой. И потому Кэсси была благодарна, что Волдеморт решил не явиться в столовую. В последние дни он часто отсутствовал в Поместье. Было страшно представить, чем он занимался там, куда ей и аврорам ходу нет, и было страшно представить, в какой мир они сбегут. Но то, что двойник Министра ведёт войну и тёмную политику там, за оградой, было очевидно.

Столовая была залита утренним светом, когда Кэсси вошла туда. От голода сосало под ложечкой, ведь Кэсси часто пропускала ужины, занимаясь изучением заклинаний и варкой яда до поздней ночи. До самой поздней ночи. Монтегю на своем посту рядом с ней умудрялся даже засыпать теперь, когда не было нужды следить за её действиями зорко.

Казалось, это будет обычное утро — чай, тосты с овсянкой, может быть, пара дежурных взглядов и стычек, которые закончаться привычной взаимной неприязнью. То, что было необходимо стерпеть, пусть с каждым таким завтраком терпение Поттер и истончалось. Уже было не прочнее волоска…

Всё изменилось, когда Джульет Родже скользнула на соседний стул — “На место Тома”, едко подумала Поттер и пронзила пожирательницу взглядом — с улыбкой острой, как нож. Тишина за столом мгновенно стала в сто крат напряжённее, но пока никто не вмешивался, ожидая спускового крючка, действия или слова, чтобы распалить свару.

— Интересные места для ночных прогулок ты выбираешь, Поттер.

Кэсси почувствовала, как в животе всё сжалось, но её лицо оставалось каменным. Вот она, шпионка. Сама себя раскрыла. Кэсси сцепила зубы и медленно поставила на стол кружку с кофе, из которой только что пила. Подмывало надеть эту кружку Родже на голову.

— Что ты имеешь ввиду? — вместо этого спросила Кэсси.

Родже хихикнула — звук, от которого у Кэсси зашевелились волосы на затылке. От ярости. Она не могла больше выносить эту дрянь. Кэсси ненавидела её. Она так остро ненавидела её, что кровь мгновенно разогналась по телу и в щеках стало жарко.

— Да так, всего лишь приметила тебя там, где тебе быть не следует.

— Да? А я пометила один коридор в подвале с интересным содержимым. — попыталась она перевести тему и заодно вывести болтливую Пожирательницу на ответ. И вот оно: Эсмерада на секунду застыла, а после расслабилась, как ни в чём ни бывало. Но даже долгожданная правда не смогла заглушить раздражение Поттер. Родже зацепилась и за это:

— О, ты и там бывала? Надеюсь Мистер Гонт знает о твоих приключениях. Потому что если нет, то реакция его может стать слишком острой.

Она встретилась взглядом, хитрым и злобным, со взглядом Кэсси, которая едва сдерживала рычание. Кэс вздохнула деланно-безразлично:

— Может. Что ты предлагаешь?

— Ответь мне всего на пару вопросов…

Из кармана своей мантии она ловким движением фокусника достала тонкую тетрадку в твёрдой обложке. В очень знакомой твёрдой обложке. Кэсси закаменела, наблюдая как женщина открывает дневник на месте, в котором была впихнула закладка. Чёртова закладка, чтобы отметить интересное место. В этот же момент Кэсси решила, что Родже не доживёт до судного ужина. Путь её души закончится здесь и сейчас.

— Какие милые размышления. Вот, я выделила парочку момен—..

— Верни. — перебила её Кэсси и голос её звенел. Каждый стук сердца отдавался в её ушах громовым раскатом. Она видела только одно — потрёпанную обложку своего дневника в руках у этой… этой суки. В руках этой уродки.

— Верни, — повторила Кэсси, и в её голосе зазвенела сталь. Она медленно поднялась, отодвигая стул. Скрип ножек по паркету прозвучал оглушительно громко в этой звенящей тишине.

Родже лишь ухмыльнулась шире, наслаждаясь моментом, её пальцы небрежно перелистывали страницы.

— О, не торопись, дорогая. Тут такое… трогательное. Прямо сердце сжимается. «Сегодня он снова улыбнулся мне, и я…»

Она не успела договорить.

Кэсси двинулась нечеловечески быстро. Её рука, от гневного возбуждения уже затянутая чёрной дымкой, метнулась вперёд, не к палочке, а прямо к горлу Родже. Пальцы впились в кожу, сжимаясь с такой силой, что у той захрипело в горле, а глаза полезли на лоб от нехватки воздуха. Дневник с глухим стуком упал на пол.

— Не смей..! — прошипела Кэсси, пригнув Пожирательницу к столу. Её лицо исказила гримаса чистой, неконтролируемой ярости. Вокруг них сгустился воздух, заряженный дикой магией, лампы на стенах померкли, а стёкла в окнах задрожали.

Гарри рванулась было вперёд, чтобы разнять, но Тэмм резким жестом остановила подругу, её собственное лицо было бледным и напряжённым. А из Пожирателей не поднялся никто: Грау с интересом разглядывал синеющее лицо Джульет, Мирабель и Монтегю прятали в бокалах удовлетворённые ухмылки, а Хорхе хохотал, наблюдая за женской дракой:

— Ох, шейчас перья поледят!

Родже, задыхаясь, пыталась вырваться, её ноги бились о ножку стола. Но хватка Кэсси была железной. Пожирательница тянулась к палочке на крепеже над коленом. Она вытащила её незаметно и откинула от себя взбесившуюся Поттер самым обычным Флиппендо, чтобы не причинить игрушке Лорда вред. И тогда Кэсси отпустила её горло. Родже рухнула на пол, судорожно хватая ртом воздух.

Кэсси застыла, покрываясь всё большим слоем дыма. Чудовище бесновалось в груди, раздирая прямо около сердца. Спазм сдавил внутренности, руки налились тяжестью приближающихся судорог, а дыхание совсем сбилось. Она чувствовала, как Проклятие овладевает ею. Нет, она и есть Проклятие. Потрясённая тишина стала ей напутствием. Кэсси не замечала ужаса, который вызывает: у каждого в столовой по коже пробежал холодок, а мысли заволокло, как во время худшего кошмара. Кэсси слышала их мысли и их души, и рот наполнялся слюной. Она хотела эти души себе…

— Теперь я вижу… — Родже вдруг подняла на Поттер взгляд, полубезумный от головокружения, — Мне не показывали эту тварь, но теперь я вижу…

Поттер бросилась на обидчицу с чётким намерением причинить вред. Она ощущала, как холодеют конечности и как вырастает за плечом Существо в капюшоне. Теперь никто не мог её остановить, потому что все забыли как двигаться, в ужасе. Темный поток энергии окутал неподвижную Джулию, руки Кэсси сдавили её лицо, оставили лунки от ногтей на щеках.

Та не закричала. Она завыла. Длинный, раздирающий душу звук, полный такой нечеловеческой агонии, что у нескольких человек побелели лица. Она извивалась на деревянном полу, её тело билось в конвульсиях, а глаза закатились, оставляя видимыми только белки. Жертвы Дементоров обычно не успевали закричать, ведь их души выпивались в мгновение, а вот Чудовище не торопилось. Оно рвало душу Родже на части, тянуло из тела и женщина не могла ничего с этим поделать. Ужасная, жалкая, завистливая, лживая. О Родже ли Кэсси думала так? Или о себе, которая не подумала спрятать своё личное подальше? Чтобы не позволить Чудовищу вновь одержать верх. Вновь отобрать у неё здоровье и силы.

И тут Кэсси очнулась.

Она повернула голову в сторону авроров и Псов, направивших на неё палочки, увидела себя со стороны. Увидела ужас на лицах Гарри, Тэмми, даже на лице закалённого Арнольда и сдержанного Джека. Увидела, как они смотрят на неё не как на союзника, а как на монстра. Как смотрели бы на убийцу и изувера. Как смотрели бы на Волдеморта.

Стыд нахлынул, ледяной и тошнотворный, гася ярость, как ушат ледяной воды. Чудовище, насытившись душой Джульет и магией Кэсси, исчезло, оставив только болезненное онемение и густой запах озона. Пальцы разжались, Родже неподвижно застыла на полу. Кэсси посмотрела на свои руки, только что бывшие чёрными и худыми, как у Существа — те самые, которые держали жертву — как на что-то чужое.

Она отшатнулась. В ушах стоял оглушительный звон.

Не глядя больше ни на кого, не в силах вынести их взгляды, она развернулась и побежала. Ноги сами понесли её, спотыкаясь о пороги и ковры. Она мчалась по коридорам, не видя ничего перед собой, слыша за спиной лишь нарастающий гул голосов и всё ещё звучащий в памяти тот самый, нечеловеческий вой.

Дверь в её комнату захлопнулась, и Кэсси рухнула на колени, её тело сотрясали беззвучные, сухие рыдания. А в столовой осталась лежать Джульет Родже — живая, но с душой, покалеченной навсегда, — и гробовое молчание, нарушаемое лишь её прерывистыми, хриплыми вздохами.

* * *

Тук-тук-тук. В дверь лаборатории.

Звук, тихий и вежливый, разорвал ночную тишину. Кэсси замерла, её сердце сделало в груди болезненный кувырок. Всё таки пришёл. Поттер медленно опустила рукав, убедившись, что татуировка надёжно скрыта, и глубоко вздохнула прежде, чем встать и пойти открывать эту чёртову дверь.

Волдеморт собственной персоной обнаружился по ту сторону. Пожиратели наябедничали. Конечно, ведь нужно было как-то объяснить состояние коллеги. Женщину увезли из Поместья, и Кэсси не могла перестать винить себя в поспешности. Она желала ей смерти, но не так и не сейчас, а теперь сучка прикована к койке. Хотя… это наверное даже более жестокое наказание, чем смерть. А жестоким наказанием для Кэсси стала реакция друзей, и более того, их безоговорочная поддержка:

— Кэс! Ты в порядке? Открой дверь! — требовала Гарри, тарабаня по дереву так, что было слышно и из холла. Кэсси завернулась в одеяло, ведь болезненное тело бил озноб. Встать было тяжело, а голова и вовсе отзывалась вспышкой каждый раз, стоило поднять её с подушки. На самом деле, это было меньшим, чем Кэсси могла отделаться. Она могла умереть без поддержки Тома и без своего ошейника. Боги, она могла умереть и пустить все их планы коту под хвост.

— Поттер, Родже забрали в Мунго, а Псы попрятались. Выйди и поговори с нами. Тебе плохо и мы попробуем помочь. — голос Джека звучал куда спокойнее. Кэсси так хотелось ему верить. Но как она могла теперь смотреть друзьям в глаза? Как могла переложить на их плечи свою беду? Как они собирались ей помочь? Нет, знала Кэсси, это нужно просто переждать.

Она не решилась выйти до поздней ночи, а когда вышла, ноги сами понесли её туда, где она все полтора месяца искала утешения: в лабораторию. И вот чем это обернулось.

Лунный свет скользил по безупречному силуэту Тома, подчёркивая белизну воротника, идеальные складки костюма, тщательно уложенные чёрные волосы. Точне по силуэту чужака с его лицом. Или с лицом того, кем он был. А он вообще спал? Таким существам нужен сон? Кэсси могла поклясться, что ублюдок давно караулил её и просто выжидал момента подойти, во славу своей игры. Лицо его было слегка удивлённым, но глаза были двумя безднами, готовыми поглотить всё на своём пути. Зрачки затопили радужку, и в них читалось что-то первобытное, хищное и готовое сожрать Поттер с потрохами за тот перформанс, который она устроила.

— Кэсси, — произнёс он, и её имя на его устах звучало одновременно как ласка и угроза. Поттер не дрогнула, хотя каждый нерв в её теле кричал об опасности.

— Том, — ответила она, вкладывая в это слово всю ненависть, что копилась неделями. Тишина между ними стала осязаемой, плотной, как смола. Даже воздух будто застыл, боясь нарушить этот опасный момент.

— Как твоё самочувствие? Мне передали, что случилось.

— Уже лучше.

— Да?

— Я в порядке. А вот Мисс Родже…

Сожаление повисло в воздухе, но оно сигнализировало не о вине после проступка, а о трепете перед его последствиями. Волдеморт явно пришёл не просто так, почувствовав, что печать на двери совсем слаба. Он пришёл наказывать и утверждать свою власть. Он пришёл показать Поттер, чем она может быть в этом доме, а чем — нет.

— Любопытно, — начал он, делая изящный шаг вперёд. Кэсси отскочила с порога, как от разлетевшегося стекла, — Что ты делаешь здесь среди ночи?

Его голос звучал мягко, почти игриво, но Кэсси почувствовала, как по её спине пробежали мурашки. В воздухе запахло озоном, как перед грозой. Она наклонила голову, изображая смушение:

— Стыдно признаться, но я нашла здесь зеркало, а там… — заготовленная заранее милая ложь легко скользнула на язык, — мои родители. Теперь не могу уснуть, пока не увижу их и не пожелаю доброй ночи.

Волдеморт поморщился. Не верил или не считал причину достаточной. Кэсси и самой это оправдание казалось слабым. Она не ребёнок, чтобы вести себя так жалко. Чтобы страдать по людям, которых почти не знала. Это было глупо. Но с точки зрения Волдеморта глупость вполне в стиле Кэсси Поттер. Она ведь в конце концов на глазах у свидетелей покалечила человека.

— Как мило.

Он прошёл мимо, слегка задев девушку плечом, и той пришлось прикусить губу, чтобы не остановить чужака от вторжения. Сейчас, в реалиях этого спектакля он — хозяин. Кэсси настороженно наблюдала за тем, как чужак обходит лабораторию по периметру и бегло осматривает убранство. Он замер перед зеркалом и уставился в отражение. Что он видел там? Кэсси тоже подступила ближе, но для неё картинка не поменялась: в отражении комнаты по прежнему стоял Том, её Том, а не эта оболочка, натянутая на злодея.

— Если не секрет, что ты там видишь? — прошептала она. Чужак не повернулся, но сосредоточил на девушке взгляд сквозь отражающую поверхность. Усмехнулся, но как-то криво. Неожиданно его голос упал, мягко потёк, как тихое ворчание. Он тоже не решался нарушить интимность момента и это показалось Кэсси таким… человечным. На секунду перед ней предстал знакомый Том, возможно тот самый, который звался Риддлом, страстный и блестяще умный. Но в следующую секунду образ рассыпался и обнажился всё тот же тщеславный безумец.

— Я вижу своё Величие. Корона и трон, и весь мир у моих ног.

Как предсказуемо. Никакой фантазии, злодей из сказки. Рот Кэсси затопило ядом от того, как жестоко её фантазии не сходились с реальностью. И в этом она была не одинока. Волдеморт тоже серьёзно обманывался, старый дурак.

— Это тоже мило. — она нарочно зевнула, прикрывая рот ладонью. Ей вся эта гонка за властью не сдалась даром. — Но разве завоевание мира было твоей целью? Я думала ты хотел этот мир изменить. Ты стал другим.

Тень пробежала по его лицу. Пальцы Волдеморта вдруг сжали край зеркала почти до хруста. В стекле отразилось искаженное лицо — на секунду маска Тома Гонта сползла, обнажив что-то древнее, змеиное. Воздух в комнате стал густым, как перед ударом молнии, магия металась вокруг Волдеморта хлыстом.

— Война меняет всех, дорогая. — он говорил плавно, как заученную мантру. — Ты должна понимать.

— Я немного помню твою предвыборную кампанию… — нарочито небрежно бросила она, подбираясь к опасной грани. — Ты говорил о реформах, о прогрессе. А теперь? Просто очередной тиран?

Тень в углу комнаты вдруг ожила — магия клокотала, вырываясь из-под контроля. Флаконы на полках зазвенели в предчувствии бури. Но Кэсси совсем не собиралась сегодня умирать. Она опустила глаза, чтобы сгладить чужую вспышку ярости. Мужчина и так почти достиг точки кипения из-за того, что потерял одного Пожирателя Смерти. Или, что более верно, из-за того, что увидел, как сила Проклятия теперь делиться на двоих, и подчиняется Кэсси Поттер.

— Просто... мне иногда хочется, чтобы всё было как раньше.

Гнетущая злоба вздрогнула вокруг. Мужчина снова почувствовал в своих руках контроль, который так боялся потерять. Контроль над чужой жизнью и мыслями. А после он восстановил и собственное равновесие, закрылся, словно его человеческая маска не дала трещину буквально только что. Он улыбнулся прямо как Том, когда хотел утешить, но в глазах не было тепла, только ледяной расчёт.

— Всё наладится. — он сделал шаг к Кэсси. Та послушно осталась стоять посреди комнаты, чувствуя, как её сердце колотится так сильно, что, кажется, его стук слышен даже в соседних покоях. Но на её губах играла лёгкая улыбка, будто присутствие Тома рядом действительно утешало её, — И я могу убрать одну из причин твоего беспокойства.

Он уложил одну ладонь Кэсси на спину, заставив вздрогнуть, ведь холод его пальцев ощущался даже сквозь свитер. А во второй сжал волшебную палочку.

— Что ты имеешь ввиду? — оружие в руках Волдеморта не могло не вызвать у Поттер беспокойства. Да, контроль был у него, определённо. Потому что Кэсси совсем перестала понимать, что же чужак предпримет дальше.

— Знаешь, я раздумывал над тем, зачем тебе ошейник… Если я теперь обладаю всей силой и могу сам тебе помочь.

Поттер свела брови на переносице и заглянула Волдеморту в глаза, ища в них ответа. Но два чёрных колодца остались непроницаемыми. Что-то было не так. Кожа покрылась мурашками, тело пробрал озноб. Вот ты и доигралась, Кэсси Поттер.

— Ты смог разгадать чары Волдеморта? — наивно спросила она. Догадался о её знании? Ну что ж, ничего удивительного, Кэсси ведь сама подводила его к этому своими фразами-намёками. Глупость и безрассудство. Как и попытка убить Джульет.

— Да, я много о них знаю.

Ледяные пальцы Волдеморта скользнули к основанию её шеи, где под кожей пульсировала чистая сила. Кэсси почувствовала, как магия потянулась прочь от места соприкосновения, не принимая, будто крошечное животное, почуявшее опасность. Её второе я, обскур, ставший частью личности. Рычаг давления на Пожирателей Смерти. Кэсси не сопротивлялась чарам, но чувствовала, что ей сейчас обрубят хвост.

Палочка Тома описала в воздухе сложную траекторию, оставляя за собой золотистый след. Магия его сгущалась, образуя древние руны, которые Кэсси узнавала лишь по намёкам в запретных фолиантах. Прозвучало заклинание, и первые руны вспыхнули белым светом, воздух затрепетал от высвобождаемой энергии. На периферии сознания замаячили смутные воспоминания о тех ритуалах, которые Том разрабатывал для того, чтобы вылечить её. Многие слова и колдовские переплетения того ритуала и нынешнего совпадали. О, Том, ты был так близок…

Боль пришла внезапно — будто кто-то вырывал ей душу через грудь, как Кэсси сделала и с Родже. Девушка вскрикнула, пошатнулась, цепляясь за чужой рукав. Волдеморт держал её крепко.

— Терпи, — его голос возбуждённо дрогнул. “Козёл”, шипело сознание Кэсси. Чудовище кричало внутри, цеплялось за носителя и кружилось вихрем. Но облегчения Поттер не чувствовала. Наоборот, из неё будто вырывали часть. Проклятие родилось с ней, досталось ей от предков. Оно было половиной её. А теперь сменилось почти полной пустотой. Даже это Волдеморт отобрал. “Козёл”, Том был прав, называя его так.

Из-под кожи в клубах дыма выползли чёрные нити — живое проклятие, сплетённое из тьмы и презрения. Они извивались, цепляясь за плоть, но золотые руны тянули их, как раскалённые клещи. Последняя волна ударила в грудь, заставив девушку откинуться назад. На мгновение мир пропал и осталось только белое сияние, пожирающее тьму изнутри.

Потом... тишина.

Кэсси рухнула на колени, давясь кашлем. Кэсси судорожно вдохнула, когда последние клочья проклятия вернулись назад к ядру, дрожащие и напуганные. Он не убрал всё, не смог или не захотел. Воздух, ворвавшийся в лёгкие, жёг как огонь — чистый, невероятно яркий, как после долгих месяцев удушья. Она сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Пыталась удержаться в сознании, пока волны боли отступали, оставляя после себя странную пустоту. Её руки дрожали, когда она попыталась подняться. Колени подкашивались, будто после долгого изнурительного путешествия. Но вместе с болью приходило и нечто иное — лёгкость, которую она почти забыла. Магия внутри неё больше не была скованной, не гнила заживо под действием Проклятия. Она текла по венам свободно, как весенний ручей после долгой зимы. Да и сами вены больше не ощущались тяжестью от внутренних повреждений.

Кэсси подняла голову, встречая взгляд Волдеморта. В его глазах читалось что-то неожиданное — не триумф, не злорадство, а... усталое удовлетворение? Будто он только что закончил сложную, кропотливую работу.

— Лучше? — усмехнулся он, не делая попыток помочь ей встать, а Поттер и не просила. Она вообще с трудом соображала, что только что произошло, — Я рад. Тебе стоит поблагодарить меня позже. Но помни, что я могу это вернуть.

Угроза повисла в воздухе. Кэсси медленно поднялась, опираясь о стену. Каждый мускул дрожал, как после долгого сражения. Она провела языком по пересохшим губам, ощущая вкус крови и пепла.

— Поблагодарить? — её голос звучал хрипло, но в нём уже появились знакомые нотки дерзости. — Из меня будто вырвали кусок... Я чувствую себя... опустошённой.

Он наблюдал за ней с холодным любопытством, как учёный за подопытным кроликом. Его палочка всё ещё лежала в расслабленной ладони — небрежно, но наготове.

— Пустота заполнится, — равнодушно заметил он. — Магия имеет свойство восстанавливаться. О чём ты действительно должна беспокоиться, это том, что теперь… — его глаза-лезвия приобрели предупреждающий прищур, — Теперь в качестве оружия ты абсолютно бесполезна.

Кэсси почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Она попыталась ощутить свою магию — и действительно, её поток был слабым, едва заметным, как ручеёк после засухи. Но она не опустила глаз. Продолжала смотреть на Волдеморта почти гневно. Бесполезна. Бестолкова. Не нужна. Теперь сохранять её жизнь не за чем, вот что он хотел сказать. Особенно, когда её жизнь угрожает остальным и, в первую очередь, ему самому.

— Я думаю, что у меня ещё много более приятных качеств. — Её губы растянулись в улыбке, лишённой всякого тепла. — Это не значит, что защититься мне нечем. Наоборот, теперь от меня никого не нужно защищать. — иронично закончила она.

Волдеморт рассмеялся — сухо и безжизненно:

— Очаровательно. — Он повернулся к двери. Намеревался уйти и бросить её здесь одну раздумывать над своим поведением. Всё это было наказанием за тайны и непослушание. Он только выжидал удобного момента, и все карты в конечном итоге легли в руки. И как ему только удавалось? Поттер пыталась отдышаться, разглядывая его удаляющуюся спину. На пороге мужчина остановился, чтобы оставить за собой последнее слово, — Даже самый хитрый зверь становится беспомощным без когтей.

Дверь захлопнулась за ним с глухим стуком. Печать едва загорелась, совсем слабая. Кэсси осталась стоять посреди комнаты, её дыхание было неровным и тяжёлым, а мысли метались, как пойманные в ловушку крысы.

Она подняла руку и заглянула в рукав свитера, проверяя, не вытекла ли и Нагайна из тела вслед за чёрными комками Проклятия. Нет, змея осталась на месте и извивалась в ловушке рисунка в панике. Шипела, показывала тонкие ядовитые клыки. Нужно было поскорее вернуться в спальню и успокоить змею, пока та и вовсе не сошла с ума от страха. Поттер вздохнула, ощущая, что больше ничего не сковывает ей грудь и не сжигает артерии. Опьяняюще до головокружения. Потеря, пусть и не полная, но свобода. Свобода.

— Ошибаешься, Том, — прошептала Кэсси в пустоту. — У меня ещё есть зубы.

И где-то в глубине души, под слоем страха и гнева, теплилась искра надежды. Волдеморт боится. Паникует, сходит с ума от неизвестности. Злится от непокорности. Иначе зачем было разоружать её?