Без права на побег (гет)

Северус проснулся значительно позже, чем планировал. Тем не менее, перед выходом успел позавтракать. Большой Джамал жил совсем рядом — в соседней секции террасного дома. Приведя себя в порядок, парень захватил коробку с зельями и вышел на улицу.

Прошёл мимо нескольких дверей, миновал защитные руны, выведенные затейливой арабской вязью на кирпичной кладке, и постучал в нужную дверь. Открыл сам хозяин, широкоплечий, в домашнем халате, и пригласил войти. От чая и завтрака зельевар вежливо отказался, и сосед, не настаивая, вынес заранее приготовленные деньги — девяносто четыре фунта.

Пакистанцы, как и большинство выходцев с Востока, не регистрировались в Министерстве магии и селились вперемешку с магглами. В рабочих кварталах Шеффилда их было множество. Все свои проблемы они решали через правление диаспоры, которая фактически подменяла государственные структуры: мигранты с любым вопросом шли туда.

С соседями у Северуса сложились хорошие отношения: он брал оплату в фунтах и без заказов не сидел — люди ценили его зелья и лечение и в деньгах не обижали. Сейчас он по привычке пересчитал оплату, что на Востоке считалось знаком уважения. И вот тут его словно кто за язык дёрнул спросить:

— Джамал, ты не знаешь, что означает слово «сихерче»? — спросил Северус больше из праздного любопытства, чем всерьёз.

Он ожидал чего угодно — недоумённого взгляда, смеха, даже шутки. Но точно не того, что произошло. Здоровенный сосед вдруг осел на колени прямо перед ним и с мольбой в глазах заговорил сбивчиво, умоляя привести к ним «её» для жены — бедняжка уже второй день не могла разродиться.

Северус, ошеломлённый, машинально схватился за голову. Язык так и чесался предложить свои услуги, но вовремя вспомнил, что мужчин к мусульманским женщинам не допускают. Пришлось выслушать сбивчивые объяснения Джамала: «сихерче» — повитуха, целительница, знающая особые обряды для родов. И тут же в памяти всплыли слова Кэрроу о том, что Лита очень удачно принимает детей.

Выбора не оставалось. Северус пообещал поговорить с мисс Гримм и, едва попрощавшись, почти бегом направился домой. Аппарировать было невозможно — ближайшая разрешённая площадка находилась слишком далеко, а через камин он мог сразу попасть в приёмное отделение.

Снейп выскочил из камина как ошпаренный и на мгновение замер, вспоминая вчерашний разговор. Кажется, Лита упоминала дежурство в приёмном отделении с утра… или он всё-таки ослышался?

Он уже сделал шаг к стойке регистрации, когда до него донёсся знакомый голос — звонкий, с лёгкой насмешкой:

— Оу, доброго утречка, мистер Муди! Вы сразу лечиться или начнём с живительной клизмы?

Ответ Муди утонул в его собственном сиплом ворчании, но следующие слова мисс Гримм — «Ну клизма так клизма!» — и сопровождающий их звук — и передёрнулся даже опытный зельевар.

Северус рванул в сторону источника шума и буквально нос к носу столкнулся с Литой.

— Ты что здесь делаешь? — удивлённо прищурилась она. — Мы вроде на субботу договаривались?

Ему было не до выяснений:

— Лита, там срочно нужна сихерче. Женщина не может разродиться вторые сутки. Помоги, пожалуйста, — он умоляюще посмотрел ей в глаза, что с ним случалось крайне редко.

— Да чтоб тебя… — выдохнула она, бросив взгляд на палату. — А мне вот Муди привезли, он от Фреи отказался!

— Давай я Каллума попрошу, он мне не откажет.

— За что ты парня так не любишь? — Лита приподняла бровь. — Да Муди и от него откажется, он же в этом вашем… списке.

— Так Гриммы не менее чистокровны.

— Ты меня об этом спрашиваешь? Я не психиатр! — фыркнула она. — О! Эрик Доуэлл, он может меня подменить. Сможешь с ним договориться?

— Доуэлл? Это который с Рейвенкло? Да, смогу, — кивнул Снейп.

Через несколько минут он уже направлялся договариваться с Эриком, а Лита — к кампусу за нужными отварами. Полчаса спустя они вновь встретились в холле больницы — каждый с видом человека, которому удалось урвать лишний кусок времени.

— Давай через камин, так быстрее, — Северус уверенно взял Литу за руку. Подойдя к массивному камину в холле, он бросил в огонь щепотку зелёного порошка. Пламя вспыхнуло, и через несколько мгновений они шагнули в его гостиную — потрёпанную, но безупречно чистую.

Лита окинула помещение внимательным взглядом. На полу лежал старый, но аккуратно подбитый ковролин приглушённого бордового цвета. Стены, выкрашенные в светло-серый, почти полностью закрывали высокие книжные стеллажи — от пола до потолка, заставленные томами, среди которых мелькали колбы, засушенные растения и аккуратные свитки. В дверном проёме виднелась небольшая кухня с газовой плитой и шкафчиками в стиле 1970-х — такая могла бы встретиться и в старых британских фильмах.

Северус, не задерживаясь, повёл её к входной двери. Выйдя на улицу, Лита невольно огляделась. Снейп, как и многие британцы, жил в террасном доме — тех самых, что в России именовали таунхаусами и относили к элитной застройке.

«И почему российские фанаты называли Снейпа нищим?» — с лёгким недоумением подумала она, вспоминая комментарии своих бывших соотечественников. Хрущёвки в её родном мире выглядели куда беднее, а дворы — менее ухоженно. Перед девушкой раскинулась тихая, чистая улица: ровные ряды аккуратных газонов, низкие живые изгороди, ни соринки на асфальте. У каждого дома — одинаковые тёмно-зелёные баки для мусора, плотно закрытые крышками. Ничего общего с унылыми, серыми пейзажами из фильма про Гарри Поттера. Но Лита уже поняла: реальность и экранное представление о ней редко совпадали.

Вдоль этой линии домов — около двух десятков двухэтажных секций — у каждого был свой вход с небольшой площадкой и выделенным парковочным местом. У некоторых дверей уже стояли автомобили, и ведьма почти не сомневалась: к вечеру их количество вырастет в разы.

Пока Лита осматривалась, Северус подвёл её к соседней двери. Вокруг косяка в строгой, почти геометрической последовательности тянулись аккуратные письмена, выполненные арабской вязью. Чёрные, чуть поблёскивающие на солнце чернила казались частью узора, но магический фон от них ощущался едва уловимой дрожью в воздухе.

Лита заметно напряглась, взгляд её оживился.

— Север… хозяин дома мусульманин? — тихо уточнила она.

— Да. А что? — насторожился он.

— Ничего, — коротко ответила девушка, но уже лезла в карман жакета. Достав оттуда измятую бумажную салфетку, она.без палочки быстро трансфигурировала её в белоснежный хиджаб. Ткань легла на волосы мягкими складками, и Лита привычным движением закрепила её, полностью закрыв голову.

Северус, невольно остановившись, наблюдал за этим с широко раскрытыми глазами, словно только что увидел живого гиппогрифа среди магловской типовой застройки.

— Нельзя женщине входить в дом правоверного с непокрытой головой, — спокойно пояснила она, поправляя край ткани у виска.

Снейп мысленно сделал пометку: непременно выяснить, была ли она мусульманкой до обмена или это влияние Шаффика.

На стук дверь открыл Джамал и, узнав Северуса, приветливо пригласил их войти. Увидев Литу в хиджабе, он что-то быстро заговорил на своём языке, но девушка, мягко улыбнувшись, ответила по-английски, что не понимает, и на всякий случай произнесла пару фраз по-татарски. Теперь уже он не понял её слов, но явно остался впечатлён.

Хозяин, не теряя времени, повёл Литу на второй этаж, где в полутёмной комнате, пахнущей тёплым молоком и травами, лежала роженица. Из обрывков разговора Лита поняла, что это вторая жена Джамала и она уже почти двое суток безуспешно пытается родить.

— Главное, чтобы ребёнок был жив, — мелькнула у Литы сухая, почти профессиональная мысль. — Остальное образуется.

Осмотрев женщину, она поняла, что успела буквально в последний момент. Велела нагреть воды, напоила роженицу тёплым отваром и, положив ладонь на напряжённый живот, начала тихо, почти шёпотом, читать заговоры, медленно поглаживая кожу, успокаивая и мать, и ребёнка.

Обвития пуповины не было — это уже радовало. Но поперечное предлежание… плохо, очень плохо. Лита медленно зашептала заговоры, направленные на «накачивание» околоплодных вод. Она знала: женщине предстоят крайне неприятные ощущения, но другого выхода нет. Так проще спасти и мать, и ребёнка.

В обычной, «официальной» медицине в такой ситуации делали кесарево сечение. Но среди магов подобная операция считалась абсолютным табу. Её бабушка учила её с детства: дитя можно повернуть в утробе руками и словом. Иначе никак — так в степях рожали ещё вплоть до середины двадцатого века. И ничего, все живы и здоровы.

Губы Литы безостановочно шептали заговоры на древнем, почти забытом тюркском наречии. Руки двигались отточено и уверенно, повторяя знакомые, веками отработанные жесты. С каждой минутой напряжение спадало: лицо роженицы теряло смертельную бледность, щеки чуть порозовели, дыхание становилось ровнее.

Лита настолько сосредоточилась на процессе, что перестала замечать время. Всё сузилось до её ладоней, тихого шепота и стонов женщины. И вот, наконец, в комнате раздался первый хриплый, но жизнеутверждающий крик. Девушка облегчённо выдохнула и аккуратно положила на живот матери крошечную, ещё влажную и сморщенную, но такую живую девочку.

— Корми её. Роды были тяжёлыми, это обязательно, — строго велела Лита.

Женщина, не понимающая ни слова по-английски, уловила смысл без перевода. Она поспешно прижала дочь к груди, и крохотная девочка жадно задвигала губами, находя сосок. Молодая целительница облегчённо кивнула. Она сохранила «рубашку», в которой появилась на свет малышка, и пуповину — по старому обычаю это считалось оберегом. Затем велела позвать отца.

В комнату вошёл Джамал. Он был бледен, в лице не осталось ни капли крови. Лишь когда он увидел, как ребёнок уверенно тянется к матери, по его губам прошёл облегчённый вздох. Мужчина едва не осел прямо на пол — так тяжело дались ему эти часы.

Затем последовал поток благодарностей. Джамал говорил долго и сбивчиво, чуть ли не осыпая девушку восточными эпитетами. Лита лишь устало кивала, едва держась на ногах после работы. Но все же решилась спросить:

— Простите… но почему вы не обратились к моему наставнику, мастеру-целителю Шаффику? Он бы вам точно не отказал. Или хотя бы прислал меня значительно быстрее.

Джамал смущённо отвёл глаза. Оказалось, что семья приехала из Пакистана совсем недавно и, как многие мигранты, старалась держаться особняком. К тому же у соседей по общине был печальный опыт обращения в Мунго: то ли недопонимание, то ли равнодушие, но доверия к местным целителям у них не осталось.

Лите пришлось взять на себя роль посредника. Она мягко и подробно рассказала о Шаффике: о том, что он тоже правоверный мусульманин, уважаемый и справедливый человек, готовый помочь своим единоверцам. Слова девушки произвели впечатление: в глазах Джамала мелькнула надежда, и он пообещал непременно обратиться к мастеру.

Когда целительница наконец спустилась вниз, Снейп уже ждал её у двери. Стоило им выйти на улицу, как Лита с удивлением заметила, что солнце уже клонилось к закату. День промчался так стремительно, что казался выскользнувшим из рук, словно песок между пальцами.

Их сопровождал Джамал — высокий и молчаливый, но с внимательным взглядом. Девушка упросила его составить им компанию и заодно оправдать её перед наставником: иначе выговора было не избежать.

Опасения оказались небеспочвенными. Как только они вместе с главой семейства вышли из камина в приёмном зале Святого Мунго, их встретил раздражённый Шаффик. Его суровый вид и сжатые губы красноречивее слов давали понять, что терпение наставника близко к пределу.

Лита не дала наставнику и слова вставить — быстро заговорила, сбивчиво, на одном дыхании:

— Сэр, прошу прощения! Просто пришёл мистер Гилани и умолял помочь его жене. У неё были очень тяжёлые роды — почти двое суток безрезультатных схваток. Перемещать бедняжку было невозможно, но я вызвала на подмогу Доуэлла…

Шаффик, мрачный и явно раздражённый вначале, постепенно начал расслабляться, когда смысл её речи дошёл до него. Его суровое лицо разгладилось, и, повернувшись к Джамалу, он заговорил на урду.

Лита не уловила ни слова, но наблюдала, как Джамал Гилани закивал в ответ и принялся горячо что-то рассказывать. Она облегчённо выдохнула: кажется, встретились два земляка, значит, всё улажено и, возможно, её действительно прикроют. Даже если Муди успел поднять целый кипиш.

Когда наставник наговорился, он вновь повернулся к своей ученице. В голосе всё ещё чувствовалась лёгкая досада, но теперь — без прежней суровости:

— Можешь идти отдыхать. Теперь тебе точно ничего не грозит. Но учти: Муди орал так, что его едва ли не связали в смотровой. Говорит, что целитель его бросил после сражения с Пожирателями.

Лита фыркнула и недоверчиво отмахнулась:

— Пфф, какие ещё Пожиратели? Наверняка снова сцепился с торговцами на Ноктюрн аллее. У него и ран-то не было, всего пара мелких проклятий.

— Всё, иди отдыхай, — отрезал Шаффик, но уголок его губ дрогнул, намекая на скрытую усмешку. — Постараюсь закрепить за тобой статус специалиста по сложным родам и избавить от повинности в приемном отделении.

Вот это было действительно замечательно. Лита просияла, поблагодарила своего мастера и почувствовала, как тяжесть тревоги спадает с плеч.

Она уже собралась уходить, как от стены отделился Снейп и подошёл к ней.

— У тебя есть минутка? — осторожно спросил он.

— Смотря для чего, — ответила Лита, мысленно прощаясь с уютной стряпней своей домовушки.

— Надо поговорить.

Девушка кивнула и предложила:

— Тогда пойдем в столовую, она ещё работает.

Назвать это заведение просто столовой было сложно. На самом деле это больше походило на паб, где днем никто не подавал спиртное, а вечером все превращалось в центр шумных встреч и веселья.

Лита заказала себе и Снейпу сытный ужин. Когда он начал отказываться, она выразилась в своей неповторимой манере:

— Ешь давай, а то ты тощий как магловский велосипед.

Снейп даже слегка вздернул бровь — велосипедом его ещё никто не называл, и никто обычно не проявлял к нему внимания. А тут — вот такое странное, но живое проявление заботы. Он молча начал есть принесённую официантом еду, а взгляд его то и дело скользил на Литу.

Когда первый голод был утолен, Северус глубоко вздохнул и сказал:

— В следующее воскресенье в The Dev будет выступать Bauhaus. Как смотришь на то, чтобы сходить?

Он внимательно следил за Литой, пытаясь уловить её реакцию. А она пребывала в полном офигении: неужели её пригласили на свидание? Не то чтобы она была против, но почему бы и нет, тем более что очень хотелось побывать в знаменитом The Hobgoblin — в 1980 году он называется The Dev — и увидеть концерт знаменитой группы на заре её пути.

— А ты пойдёшь со мной в субботу к родителям Эванс? — осторожно уточнила Лита, слегка наклонив голову.

— Мы же договорились, — пожал плечами Северус. — Если хочешь, то давай встретимся у выхода с магической улочки в Шеффилде?

— А, так ты в Шеффилде живёшь, — Лита моргнула, пытаясь вспомнить название города, куда Роулинг поселила Снейпа — вроде Коукворт, но точно знала, что это выдуманное место. — Хорошо, встретимся там в два часа дня в субботу. А когда начнётся концерт в The Dev?

— После шести вечера. Одной тебе туда лучше не ходить, я могу зайти за тобой в полшестого.

Лита кивнула и продиктовала адрес своей квартиры в кампусе, не забыв мысленно отметить строго наказать нянюшке не показываться Снейпу на глаза.

На этом их совместный вечер подошёл к концу. Северус проводил девушку до парадного входа, а Лита, глядя на аккуратные дома, ловила себя на мысли, как странно уютно и спокойно здесь, вдали от шума магических улиц, и как непривычно легко ей дышалось.

Дома Литу встретила домовушка, сразу принимая строгое выражение лица:

— Хозяйка Ли нашла мага, который ей понравился?

— Так, Тисли, ни под каким видом! — отрезала Лита. — Никто из парней не должен тебя видеть!

Нянюшка хитро прищурилась:

— Муж хозяйки тоже не должен видеть?

— Нет, мужу показываться уже можно. Но не раньше.

Тисли промолчала, щёлкнув пальцами, приготовила постель и позвала девушку в ванну.

Лита, лёжа в постели и наслаждаясь уютным покоем и мягким светом лампы, размышляла о том, как удивительно легко ей удаётся общаться с Северусом. Ни с кем другим из парней в обоих мирах это не выходило так непринуждённо. Интересно, почему?