Самое темное время суток (гет)

* * *

Никакая ответственность не может являться следствием невыполнения условий настоящего Договора, если это невыполнение явилось следствием причин, находящихся вне сферы контроля невыполняющей стороны...

Выбор…Один-единственный из миллиона возможностей и альтернатив. Почти каждодневный, даже ежесекундный, хорошо бы — правильный, ну, или хотя бы — исправимый. В своей жизни Блэйк Аттвуд все время выбирал, всегда чаще, чем бы хотелось, в результате приобретя привычку холодного молниеносного расчета. Что поделаешь, работа у него такая. Начальника первого отдела аврората. Но ранним осенним утром, когда небо еще не прояснилось, а на улице царила приятная тишина, перед ним встал чуть ли не самый тяжелый выбор в его жизни.

Молодой человек задумчиво стоял у кресла, переводя взгляд со строгой фирменной аврорской мантии на любимую потертую кожаную куртку. А все дело в месте его прибытия. Блэйк справедливо полагал, что может появиться на работе в любом виде. Так полагал даже министр, поджимающий губы от одного только взгляда на него. В любом виде, лишь бы он вообще появился. Сегодня же был особый случай: Аттвуд собирался на встречу с героем волшебного мира, который, по последним докладам, находился в Хогвартсе — непосредственном месте обитания неуравновешенных, наглых, проблемных подростков в большом количестве, слишком большом, даже для его психики. Именно поэтому в министерстве и есть специальный отдел по работе с молодыми волшебниками, чтобы нормальных людей не травмировать. Его взгляд вернулся обратно к мантии, и ладно бы этим все ограничилось, но ведь придется надеть еще рубашку, галстук, брюки и ботинки. Брюки, конечно, у него еще остались с прошлогоднего приема, а вот найти ботинки среди бесчисленных пар кроссовок будет проблематично. Если он наденет мантию, то это будет слишком официально, и подросток может испугаться и не пойти на контакт, а если наденет джинсы и футболку, то мальчишка, наоборот, может не принять его всерьез. Дилемма. И никого из отдела не отправишь. Хогарт проникнется состраданием и расплачется, Алан производит впечатление добродушного Санта-Клауса, Рой либо сам впадет в истерику, либо доведет до нее Поттера. Только он. Опять он.

На кухонном столе среди множества учебников по подростковой психологии, газетных вырезок о Гарри Потере и толстой папки со всей имеющейся на него информацией в министерстве, на самом краешке, одиноко стояла кружка с недопитым черным кофе без сахара и сливок. Просто ни того, ни другого на его кухне не оказалось. Из необъятного гастрономического разнообразия на его кухне удостоились чести периодически появляться только кофе и крекеры. Кофе, положим, он сам покупал, но вот откуда появлялись крекеры на кухне главы первого отдела, было непонятно. Ну, и еще бабушкина еда, которая зачастую заканчивала свою жизнь в мусорке, поскольку к моменту желания ее съесть в большинстве случаев оказывалась уже не годной к употреблению. Эта же еда была явным признаком посещения бабушки его скромной обители, хотя этим признаком можно считать постиранные вещи, прибранную гостиную, сложенные футболки. Возможно, стоит пригласить бабушку в офис. Аттвуд приподнял край клетчатой салфетки, скрывавшей под собой два пирожка с мясом и записку, содержание которой варьировалась от лозунга на неделю до совета на всю жизнь. Данная записка содержала рекомендацию только на сегодняшний день: «Надень мантию». И как она узнает? Главное, чтоб в аврорате не узнали, кто ему костюмы выбирает. Резонно рассудив, что оставшемуся пирожку в тарелке будет одиноко, Блэйк захватил его с собой и пошел собираться на работу.

* * *

В эту минуту своего принятого решения решил придерживаться и Гарри Джеймс Поттер. Решения, принятого вчера, пока он нервно срывал с кровати покрывало, кидал его в сторону и взбивал подушку, стараясь выместить на ней всю накопившуюся злость. Причина его раздражения с недавнего времени не менялась, и в ближайшее время вряд ли изменится. Вчера, когда он ждал ее до глубокой ночи, переживал, волновался, беспокоился, это ведь надо было — прийти и сказать, что ей не хочется с ним разговаривать. С ним, который места себе не находил! Который весь день и всю ночь ждал ее появления! Ей не хочется с ним разговаривать! Ну, конечно, единственное, что ей хочется — это продолжать его ни во что не ставить! Играть на его нервах, испытывать терпение! Он с силой потянул конец красно-золотого галстука вниз, ткань жалобно затрещала, а узел затянулся слишком туго. Остаток ночи он пытался сдержать рвущуюся наружу злобу, жаждущую спалить все в радиусе километра, ну, или хотя бы поджарить пару шашлыков из того же Невилла, ворочающегося беспрестанно на кровати и разговаривающего во сне. Нельзя позволять ей так с собой обращаться! У него же есть гордость и чувство собственного достоинства, наконец!!! Чертов галстук! Его отражение в зеркале было настроено крайне агрессивно, ему просто необходимо успокоиться. И лучше б Сэль не попадаться ему сегодня на глаза. Только при одном коротком воспоминании о девушке деревянная поверхность стола под ладонями стала нагреваться, пока по ней не поползли слабые красно-оранжевые огоньки зарождающегося пламени.

-Гарри, ты идешь? Рон уже терпение теряет, — в дверном проеме показалась взлохмаченная голова Гермионы.

-Да, иду, сейчас.

Огоньки мгновенно исчезли.

— Чем это у вас в комнате пахнете? — девушка принюхалась. — Жженое дерево? Что-то горит?

— Да?

Парень удивленно осмотрел комнату:

— Все в порядке, я ничего не чувствую. Может, это в гостиной?

— Пойду, проверю, давай быстрей.

Гермиона притворила за собой дверь, обеспокоенная возможностью начала пожара в гостиной. Это все первокурсники, неконтролируемые они в этом году какие-то: то драки, то наказания, так и значка старосты лишиться можно.

Гарри убрал руки со стола, на котором остались выжженные следы. Отлично, только этого ему не хватало! Он скрыл место отпечатков справочником по трансфигурации, толщина которого надежно защищала его от опасности быть прочитанным с первого курса. Приоткрыл окно и спустился вниз. До зала ему пришлось заполнять паузы в разговоре, поскольку, вернувшиеся вчера со свидания Рон с Гермионой не могли беседовать друг с другом без появившегося смущения и скованности. За завтраком дело обстояло не лучше. Гермиона, старательно избегающая смотреть в сторону Рона, была вынуждена смотреть на слизеринский стол, за которым Драко Малфой купался во внимания Панси.

— Какой ужас! — не сдержалась девушка, когда в очередной раз слизеринка чмокнула Малфоя.

Гарри, проследивший за ее взглядом, тоже не сдержался от комментария:

— Да, чтобы любить Малфоя, нужно быть сумасшедшей.

-А чтобы захотеть встречаться с тобой, Поттер, нужно обладать хорошим чувством юмора.

Ложка в его руках нагрелась настолько сильно, что он ее выронил. Гарри попытался сосредоточиться на содержимом своей тарелки. Овсяная каша и тост с маслом.

— Ребята, я думаю, нам стоит поторопиться — я не хочу опоздать на зелья, — произнес он.

— Но у нас еще целых полчаса! — удивился Рон, припоминая, когда в его друге успела проснуться тяга к знаниям, свойственная Гермионе.

Кстати, о мисс Грейнджер.

— Э, Гарри, я тоже думаю, нам не стоит торопиться, — смущенно подтвердила девушка.

Гарри вскинул брови, а затем понимающе посмотрел на двоих.

— Ну, ладно, пожалуй, я пойду вперед, — ухмылку сдержать не получилось.

Идя по коридору, он надеялся, что до выхода к подземельям не встретит никого из знакомых и избежит неприятной компании покойницы.

— Поттер, мне на минуту, на секундочку, показалось, что ты не в настроении? Что такое?

Парень молчал.

Прекрасно осознавая быстротечность сдержанности в присутствии Сэль, Гарри решил пройти в подземелья через узкий темный коридор восточного крыла. Обычно им пользовались неприметные студенты, чтобы сбежать от преследователей, или ученики, не имеющие друзей, которым хотелось хоть на секунду оградиться от толпы.

— Поттер, ты что, так сильно из-за Малфоя расстроился?

— Если ты не забыла — ты помолвлена, — сухо ответил парень, продолжая ускорять шаг в надежде, что девушка отстанет.

— Не забыла. В богатстве и радости и прочее, бла-бла-бла, пока смерть не разлучит нас, я свою часть договора честно сдержала, — Сэль даже не думала отставать, — просто у Малфоя такие красивые глаза, словно море перед грозой, собирающее все оттенки серого. Всегда себе такие же хотела. С таким цветом глаз он мог бы стать красивым гоэтией, ну, или собирателем душ.

— Согласен, Малфой, в принципе, мог бы стать кем угодно, если бы не был таким идиотом.

— Слушай, Поттер, не чавкай, ладно? Мне всегда нравились блондины. С интеллектом и остроумием у него, конечно, не важно…

— Да и со всем остальным не лучше, — закончил за нее Гарри, начиная все больше злиться.

— Вот бы парня с внешностью Малфоя и характером Снейпа, — Манфьолетти попыталась представить такой гибрид и сравнить его с Натаном.

— Насколько я знаю, мистер Филч все еще не женат.

— Я думала, это твой путь к отступлению.

Это просто непостижимо — и откуда в ней столько язвительности? Может, ночами, когда не спит, придумывает остроумные ответы, заучивает и вовремя вставляет? Не общайся он с ней достаточно давно, то так бы и решил. Но приходилось признавать, весь сарказм — это ее личное достижение, которым она, несомненно, гордится. Как ее только родные терпели. А может, и не терпели вовсе. Гарри покосился на девушку— он бы тоже долго не терпел.

— Ладно, я не осуждаю. В конце концов, ты же должен иметь место, куда денешься после того, как я использую тебя в своих корыстных целях.

Нельзя было сказать ничего, что взбесило бы его сегодня сильнее.

Все, она напросилась сама. Мерлин свидетель — он даже видеть ее сегодня не хотел.

Гарри резко развернулся и, схватив девушку за плечи, с силой толкнул ее к стене, так что она еле устояла на ногах. По его глазам Сэль поняла, что парня охватила безумная ярость, но, несмотря на это, он владел собой, и ей казалось, что эта ярость для нее не опасна.

— Я больше не буду тебе помогать, Сэль, — лицо парня выдавало решимость убить.

Не ожидавшая такого поворота, девушка затихла, и, лишь когда смысл слов дошел до нее, одним движением скинула его руки с плеч и оттолкнула парня от себя.

— Прости, что?— более невероятен был факт, что именно он ее бросает, а не то, что без него у нее нет шансов.

— Ты прекрасно слышала. Я больше не буду тебе помогать. Мне надоело, что ты смотришь на меня, как на пустое место, — его голос оставался спокойным, но чувствовалось, что в нем гнев смешивался с холодной злостью. Ни один вменяемый человек не смог бы выслушать подобные оскорбления от такой, как она, и совладать с собой.

— Поттер, вот стоит слегка ослабить поводок, и ты уже успел обзавестись собственным мнением. Ты не посмеешь со мной так поступить, — прошипела девушка, глаза ее в полумраке коридора зловеще мерцали, — мы заключили с тобой договор, и свою часть я выполнила, теперь ты обязан выполнить свою, иначе можешь начинать опасаться за свою территориальную целостность, потому что я порву тебя на сотни сувениров. Так не терпится на своей шкуре прочувствовать — каково это — быть моим врагом?

— Судя по тому, что ты мертва, это не так страшно, как кажется.

Сэль была взбешена настолько, что даже не пыталась взять себя в руки и трезво посмотреть на ситуацию, свойственная итальянской крови импульсивность взяла верх. Напоминание об ее смерти в свете последних событий показалось вдруг жутко бестактным.

Достаточно лишь чуточку наклониться вперед, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние. Она заносит руку и со всей силы бьет его наотмашь по щеке. Его голова по инерции дернулась вбок, он замер. На миг маска холодности и спокойствия спала, и на ее лице отразилась растерянность, разочарование и испуг. Ладонь после удара приятно покалывала, странно, но ей понравилось, было в этом что-то мазохисткое. Парень повернулся — на покрасневшей щеке остался ровный отпечаток ее ладони, в глазах застыла дерзость, вызов и какое-то превосходство. Отчего захотелось ударить его по второй щеке, для симметрии, знала, что разрешит, не сделает шаг и не остановит. С самого начала он знал, что она ударит, мог легко перехватить ее руку уже в движении — у него отличная реакция, но он не поймал. Разрешил ударить. Даже не отступил, хотя она вложила в удар всю силу и знала, что ему больно. Сэль чувствовала, какой внутренней борьбы ему стоило сдержаться. Гарри развернулся и спокойно продолжил свой путь к подземельям. Его молчаливый уход бьет по щеке хуже любой пощечины, понимая это, девушка хмурится и с силой закусывает губы.

О, великая Геката, почему с ней всегда так? Сначала делает, потом думает, неужели эти действия настолько сложны, что она не может их делать одновременно? Ее разрывали противоречивые чувства: с одной стороны, хотелось догнать Поттера и ударить его еще раз, накричать, толкнуть, а с другой стороны, ее рациональная половина просила успокоиться, выдохнуть, проанализировать ситуацию и только потом принять решение. Учитывая прошлый опыт, Сэль решила прислушаться к рациональной ее части, на осмысление данного эпизода и ситуации в целом ушли долгих три минуты. Прокручивая в голове все события, связанные с Поттером, девушка пришла к вполне очевидному выводу — во всем произошедшем виноват сам Поттер. Он все делает не так, не может следовать даже простейшим инструкциям, невыносим и несносен, играет на ее бедных нервах и изо дня в день убивает ее своим неразумным поведением, да к тому же, обзавелся собственным мнением, ну откуда, ради всего святого, он узнал о такой непозволительной в его случае роскоши? Нет, она не может это все так оставить, после всего того, что она для него сделала, он просто должен ей помочь, а после всего того, что она для него не сделала, но могла бы — так просто обязан! Твердо уверившись в собственной правоте и нескончаемой глупости парня, девушка направилась в сторону лаборатория зелий делать то, что у нее получается лучше всего — ломать чужую жизнь.

* * *

Резвая пастушка на лугу скакала!

Ручкой нежною цветочки собирала!

Да пока скакала, цветочки собирала!

Она своих овечек, взяла и потеряла!

Бедная пастушка ножки все стоптала!

Пока своих овечек на лугу искала!

Уж она кричала, уж она звала их!

И на щечках нежных заиграл румянец!

Шла домой пастушка! Шла чернее тучи!

Думала пастушка — вот ей будет буча!

Резвая пастушка по лугу скакала!

Долго она, милая, овечек собирала!

Ну, и что-то там дальше еще, про то, как пастушка спасла своих овечек от волка. Старая песенка, которую тетя Петунья напевала в детстве Дадли, когда хотела успокоить. А успокаивать его приходилось настолько часто, что бессмысленный стишок плотно засел в голове. Это даже хорошо. Чем бессмысленней, тем лучше. Подойдет любая чепуха, лишь бы заставила течь мысли в более миролюбивом направлении. При всем желании, Сэль не смогла бы сделать ему больнее, чем сегодня. Обжигающая боль была не от удара по щеке. Это было гораздо больнее, наотмашь и со всей силой она ударила его по душе. Гарри отодвинул рукав мантии на левом запястье, надеясь посмотреть на часы и удостовериться, что пустые коридоры и тишина — это вовсе не оттого, что началось занятие. Только к Снейпу ему опоздать не хватало. Он был очень удивлен, не обнаружив часов, недавно подаренных Макс, а самое странное, что он даже не мог вспомнить, где их оставил. Скорее всего, в комнате, возможно даже — на столе, хотел надеть, но отвлекся на Гермиону. Соблюдя все правила жанра в соответствии с церемониалом, надежда умерла последней. Теперь опять придется заходить в класс под всеобщими взглядами, а Снейп так просто не пропустит, найдет к чему привязаться, гад. И только лишь нежелание появляться перед взглядом Дамблдора заставило его легонько постучать, а затем несмело открыть дверь.

Все студенты, посещающие курс продвинутых зелий, спокойно работали, поначалу даже не обращая внимания на опоздавшего. Но мало уважаемому и никем не обожаемому профессору Снейпу большинство человеческих качеств было чуждо, в том числе — и сострадание к ближнему, которое в данный момент было бы очень кстати.

— Мистер Поттер.

До чего же Гарри бесил этот вкрадчивый голос.

— Полагаю, вас задержали очень важные дела, раз вы позволили себе опоздать на мое занятие. Впрочем, вы можете не отвечать. Результат налицо.

Своими словами Снейп обратил внимания всех студентов на его еще красную щеку.

— Что, Поттер, тебе отказала последняя пуффендуйка? — надменно бросил Малфой, заставляя улыбнуться даже Снейпа.

— И это мне говорит человек, которому не отказывает только Паркинсон, и то, я так подозреваю, из-за жалости, — спокойно ответил парень и занял свое место впереди Гермионы.

— Двадцать баллов с гриффиндора, мистер Поттер, — опередил Снейп Малфоя.

— Всего двадцать, профессор? Что, зоофилизм — не самая страшная его тайна? — невинно поинтересовался он.

Драко быстро поднялся, молниеносно выхватил палочку, нацелив ее на Поттера. Последний видел, как легонько подрагивает рука слизеринца, выражение лица исказила злобная решимость, но отступать он не собирался. Он не отступил в коридоре перед более опасным соперником, отступать же перед слизеринским выскочкой просто нелепо. Поттер сделал шаг навстречу, сокращая расстояние, отчего палочка Малфоя теперь плотно упиралась ему в грудь. Второй раз за один день добровольно подставляясь под удар.

— Опять ударишь в спину?

Гарри, пожалуйста, — Гермиона предупреждающе дернула его за рукав мантии.

— Мистер Малфой, немедленно уберите палочку и сядьте! Драко, ну же! — затем Снейп развернулся к грффиндорцу, — пятьдесят баллов с гриффиндора и неделя отработки, мистер Поттер!

— Без проблем, профессор. Главное — вы Малфоя не наказывайте, он по жизни обделенный, и не только умом.

Он прекрасно понимал, что откровенно провоцирует не только Малфоя, но и Снейпа, более того — он делал это абсолютно осознанно, стараясь надавить на самое больное. Ему нужно было выместить на ком-то свою злость и раздражение. Чувство ярости просилось наружу, сознание настойчиво подкидывало заклинание, перед глазами уже прыгали искорки, а изображение будто пропустили через красно-оранжевый фильтр.

— Еще пятьдесят баллов с гриффиндора, мистер Поттер. Вы, как всегда, знаете, когда нужно остановиться. Любого другого студента, осмелившегося устроить подобное в моей лаборатории, я бы вышвырнул вон, но вы… Вы у нас неприкасаемый, в конце концов, при мысли о коэффициенте вашего интеллекта даже у меня начинает просыпаться жалость. Поэтому займите рабочее место и закончите работу, чтобы у меня, наконец, появилось объективное подтверждение вашей бездарности, которую вы все эти годы тщательно скрывали более, чем посредственным умом мисс Грейнджер.

Гермиона наблюдала все будто во сне, она даже была почти уверена, что это сон, самый настоящий кошмар, в котором ее друг открыто дерзит профессору, прекрасно зная о последствиях, с таким вызовом. Девушка заметила, что Гарри открыл рот, в эту секунду она была готова сорваться с места, зажать ему рот руками и умолять замолчать, одуматься. Кажется, великий Мерлин услышал ее молитвы, потому как Гарри замолчал и молча принялся раскладывать необходимые ингредиенты. Снейп еще постоял пару минут, а потом направился обратно к столу, не забыв попутно ободряюще сжать плечо Малфоя.

После инцидента студенты находились в возбужденном состоянии, сгорая от нетерпения обсудить во всех мелочах и подробностях произошедшее. Гарри же, наоборот, со спокойным видом сверял свои записи и перемешивал зелья, будто вовсе ничего и не было. На какое-то время в классе воцарилась тишина и некое подобие рабочей атмосферы.

Сэль сидела на самой последней парте, беззаботно болтая ножками, Бьянка называла это «наматыванием чертиков», напрасно ожидая продолжения представления. Конечно же, будучи истинным джентльменом, Поттер не смог сорвать злость на ней, поэтому решил найти другие объекты, не лучший выбор. По тому, как ошарашено на него смотрела Грейнджер и слегка удивленно — Снейп, можно предположить, что его нахальное поведение перешло все границы, сразу понятно, что в их понимании Поттер не был на такое способен. Надо же, так стремительно пытается вырваться из-под ее влияния, не понимая, что увязает в нем все больше и больше. Сэль устало зевнула. Что ж, в конце концов, все, что можно было испортить в своей жизни, Поттер уже испортил, и от ее вмешательства вряд ли будет хуже. В принципе, кроме Снейпа, ее несказанно бесили все остальные в этой аудитории. Одни такие принципиальные и нравственные, другие строят из себя хозяев жизни. О, она бы всем этим «праведникам» устроила бы счастливые моменты и незабываемые мгновения, всем и каждому, секунда за секундой отравила бы жизнь. К сожалению, пока она может отравлять жизнь только Поттеру. Можно еще Жужа попросить повлиять на этих детишек, особенно — на того подло ухмыляющегося когтевранца, но все закончится кровью, а это уже как-то не эстетично. Кровь так плохо смывается…

— Думаешь, меня так просто игнорировать?

От неожиданной близости ножик в его руке соскользнул на миллиметр и полоснул доску.

Поттер закрыл глаза и попытался абстрагироваться. Все, что нужно — это просто нарезать кожу бумсланга. Парень посильнее сжал рукоятку ножа и вернулся к прерванному процессу.

— О, идея. Ты же хотел узнать обо мне побольше, шанс всей твоей жизни. Давай, я расскажу тебе о своих мантиях, так увлекательно. Свою первую мантию, ярко-желтую, я получила на день рождения, когда мне было…

С каждой секундой абстрагироваться получалось все хуже и хуже. С горем пополам ему удалось расправиться с кожей бумсланга, периодически рискуя собственными пальцами, а Сэль все продолжала щебетать о цветах и фасонах мантий. Иногда она наступала ему на ногу, дергала его за мантию, переставляла ингредиенты на его рабочем столе или путала записи. Вроде, совсем незначительные мелочи, которые в паре с ее щебетанием о какой-то ерунде совершенно выводили его из себя. В довершение ко всему, она смешала терпеливо полученную им пыль аквамарина с черным непонятным порошком, в результате чего содержимое чашки приобрело грязно-коричневый оттенок, но и этого показалось ей мало, поскольку по его записям расплывалось чернильное пятно. Снейп, разумеется, не мог остаться равнодушным к безумию, творившемуся за его рабочим местом. Он медленно прохаживался мимо парт остальных студентов, оставив его на десерт.

— Что за ужасное варево в вашем котле, мистер Поттер? Эванеско, — преподаватель сморщил нос, — меня утешает, что в случае мистера Лонгботтома недостаток ума скомпенсирован адекватностью, и тем печальнее осознавать, что в вашем случае его полное отсутствие ничем не скомпенсировано.

В четвертом шкафу у стенки, в небольшой колбе, той, что справа от мутно-зеленой бутылочки, янтарно-желтая жидкость стала медленно закипать. А Снейп все говорил и говорил, не замечая тяжелого взгляда парня и плотно сжатых кулаков.

С оглушительно противным звуком одна за другой стали лопаться стеклянные колбы, порождая цепную реакцию. Студенты в страхе вскочили с мест, не зная, куда кинуться, как спастись от стеклянных брызг. Сэль, конечно, ожидала немного другой реакции, но и это совсем неплохо. Как она и говорила, Поттер теперь мальчик самостоятельный и останавливать она его не собиралась, как и не собиралась останавливаться взрывная волна, пока последняя колба не превратилась в крошку. Сэль, как самая спокойная, не могла не заметить, что только на парте Поттера стояли невредимые колбы и пробирки. Два сидевших в засаде противоречивых желания с готовностью кинулись на растерзание ее души. Манфьолетти зажмурилась, призывая на помощь все свое упрямство — Поттер отказался от ее услуг. Проблема лишь в том, что она не может отказаться от услуг Поттера… Быстро, пока никто нее успел опомниться, она скинула на пол без разбору все баночки и скляночки.

Как и следовало ожидать, первым опомнился преподаватель.

— Никогда бы не смог подумать, что у меня учатся настолько талантливые студенты, способные смешать ингредиенты с односторонними свойствами и взрывоопасную смесь. Всем немедленно покинуть аудиторию до начала следующей пары!

Студенты, частично движимые испугом, быстро собрав вещи, один за другим покинули лабораторию.

— Ох, Рон!

Гарри обернулся на возглас Гермионы. Без жертв все-таки не обошлось: правая рука Уизли была сильно порезана.

— Гермиона, Рону нужно к мадам Помфри. Отведи его, а я сейчас подойду.

— Да, Рон, пошли, как же так, — она была сильно обеспокоена, настолько сильно, что не обратила внимания на рассеянность своего второго друга — Гарри…

— Я только зайду в туалет, ладно? И сразу к вам.

Гермиона, кивнула, хотя он и не был уверен, что она слышала его планы, но рисковать все же не стоило. Рон виновато улыбнулся и пожал плечами, будто говоря: «Девчонки, что с них взять?» Гарри согласно кивнул в ответ — вот уж точно — девчонки. Он довольно быстро пересек два лестничных пролета, направляясь к главной галерее.

Она не отставала от него ни на шаг, ни на минуту не замолкая, мешая ему сосредоточиться на реальности.

— Совесть есть? — задал он безнадежный риторический вопрос. — Ведешь себя так, как будто точно знаешь, что в аду первоклассное обслуживание и отличный климат.

— Спасибо за заботу о моей совести, Поттер, она меня не беспокоит.

— Заметно — ты девушка, вообще не обремененная такими незначительными условностями.

Она была вынуждена перейти на легкий бег, потому что, пребывая в состоянии раздражения, парень очень быстро передвигался, но, не сумев его догнать, она толкнула Поттера в спину, обеспечив ему столкновение с крайне неприятной студенткой.

— Прости, извини, я… Чжоу?

— Гарри, — девушка поправила сумку, — ничего, все в порядке. Ты куда-то торопишься?

Он почему-то сразу вспомнил ту встречу в совятне, когда так совершенно по-идиотски пытался пригласить ее на бал. Она все такая же, красивая, как тогда... под омелой…

— Рад тебя видеть.

Сэль удивленно переводила взгляд с одного на другого, понимая, что происходит что-то ускользающее от ее восприятия, а Сэль этого не любила. Она дернула ремень сумки девушки с силой вниз, отчего тот соскользнул с плеча, и сумка всем весом ударила ее по ноге.

— Ай!

Гарри бросил гневный взгляд на Манфьолетти, обещая скорую расправу.

— Давай, я помогу.

— Гарри, знаешь, вся это история…

Сэль совсем не нравился ее взгляд и то, что ее присутствие становилось для Поттера менее значимым, стоило ему только перевести взгляд на эту… эту… нехорошую девочку. Не желая быть игнорируемой, Сэль наступила каблуком парню на ногу, но не просто наступила, а еще вдавила и прокрутила для лучшего эффекта.

— Чжоу, потом поговорим, ладно? Я тороплюсь.

Как только когтевранка отвернулась, Гарри взял Сэль за локоть и подтолкнул вперед:

— У тебя ничего не выйдет. Я только что столкнулся с самой красивой девушкой Хогвартса, так что — спасибо.

— С самой красивой? — ядовито уточнила Сэль. — Это она сама себя назвала прекрасной потому, что никто не решается ей сказать всю правду про ее корявое личико? На самом деле твое воображение просто боится отразить ее в подлинном виде, поэтому лепит, как может, красавицу.

— Я вынужден повториться в миллионный раз, но, в конце концов, я же не виноват, что даже по истечении времени мнение о тебе изменить невозможно. Так вот, Сэль, ты ведешь себя как капризная, избалованная, эгоистичная, злая…

— Поттер, ты все еще меня недооцениваешь. Меня просто поражает, как хорошо ты видишь мои проблемы, все по полочкам разложил. А сам? Видишь невидимого призрака, общаешься с воздухом, окружающих людей ненавидишь. Идея! Обратись-ка ты в больницу. Хотя нет, я передумала — не обращайся. Видишь ли, в твоем случае медицина не бессильна, она бесполезна.

Гарри улыбнулся и приветливо помахал Энтони Голдстейну.

— Из всего выбора гадостей этого мира, больше всего я ненавижу тебя.

— Честно? — в ее голосе проскользнула непривычная наивность. — Я старалась, -

закончила она самодовольно, будто ей только что поставили «превосходно» за выполнение домашней работы. Ощущала себя Сэль примерно так же, то есть, просто отлично, давно у нее не было такого прилива сил и воодушевления.

* * *

Как только Блэйк переступил порог Хогвартса, то понял, что сегодняшний день потребует от него все накопленное мужество и деликатность, которой он не отличался. По пути к замку он умудрился потеряться в толпе спешивших куда-то первокурсников и даже наступить кому-то на ногу. Лишняя пара минут, чтобы подумать над словами Моргана и отчетами его ребят. Морган пребывал в состоянии легкой эйфории от того, что зелье семейных уз не смогло определить близких погибших. Но что хорошо для его диссертации, плохо для расследования. Люди из ниоткуда не берутся, зелье должно было показать даже умерших родственников. В домах не найдено никаких отпечатков, как после самой тщательной уборки. Никаких писем, фотографий, личные предметы полностью отсутствовали, будет большой удачей, если Алан сумеет выяснить, кому принадлежат дома погибших. Хогарт сегодня особенно порадовала, видимо, ей нужно устраивать периодические встряски, вскрытие и экспертиза показали, что первые две жертвы были убиты одинаковым способом. Остановка сердца вследствие резкого понижения температуры. Очень большая вероятность, что это сделал один и тот же человек. Стекло, найденное на месте третьего преступления после исследования оказалось самым обычным, непонятно — откуда такое количество, ведь авроры прибыли через пятнадцать минут после смерти девушки. Надо закрыть анонимную линию, из-за нее нельзя узнать имя «добродетеля», который предупреждает их об убийствах. В этом свете неплохо бы рассмотреть версию о маньяке с манией величия: трудное детство, недостаток внимания, желания выделиться.

— Добрый день, мистер Аттвуд, я могу вам помочь?

Молодой человек оторвался от созерцания дорожки:

— Во-первых, сэр, я бы попросил вас прекратить попытки пройти через мою ментальную защиту. Директор Дамблдор, полагаю? Блэйк Аттвуд, начальник первого отдела аврората. Мы знакомы?

Дамблдор тепло улыбнулся:

— О вашем появлении меня предупредил один из ваших подчиненных, в письме с прилагающимся разрешением.

Он убьет Роя — смазал весь эффект внезапности, если бы он хотел предупредить Дамблдора о своем появлении, то сделал бы это. Четыре ночных дежурства вправят ему мозг.

-Да, я хотел бы поговорить с мистером Гарри Джеймсом Поттером.

— Разумеется, — Дамблдор показал рукой нужное направление, — могу я узнать причину вашей заинтересованности?

Дамблдор отвлекся на Орлу Квирке, наставившую палочку на однокурсника.

— У вас замечательная школа, очень красиво.

Бабушка всегда говорила, что нужно найти то, за что можно похвалить, чтобы наладить контакт.

— Да, Хогвартс вот уже многие века выпускает достойных волшебников.

— Быть директором такой школы — большая ответственность.

— Мне нравится моя работа, мистер Аттвуд.

— Я учился в Дурмстранге, там было все по-другому.

— Несомненно, достойное место. Наверное, сказывается старость, кажется, я прослушал причину вашей заинтересованности Гарри, мистер Аттвуд.

— Это потому, что я ее не называл директор.

Не ожидавший такого резкого ответа, Дамблдор остановился и развернулся к молодому человеку.

— Директор, я вас искал, мы должны были обсудить…

В их сторону направлялся высокий худой мужчина в возрасте. Преподавательская мантия не давала возможности потеряться в догадках о его роли в школе.

— Мистер Блэк, позвольте вам представить мистера Аттвуда. Мистер Аттвуд, Сириус Блэк — крестный Гарри.

Мужчин пожали друг другу руки.

— Гарри? Причем здесь Гарри?— Сириус насторожился и стал недоверчиво оглядывать незнакомца.

— У меня пара личных вопросов к вашему крестнику, сэр.

— Как его опекун, я имею право знать, мистер Аттвуд, какие именно это вопросы.

— Не думаю, что у вас есть это право, — он обернулся к директору. — Я бы хотел поговорить с мистером Поттером в свободной аудитории.

— Ну, уж нет, я не позволю вам говорить с Гарри, пока вы не объяснитесь! Вы не имеете права, министр…

— Я не подчиняюсь министру, мистер Блэк, — холодно прервал его аврор, его голос выражал последнюю степень сдержанности, — и я буду делать все, что посчитаю нужным, надеюсь, у вас хватит ума не мешать мне, поскольку я обладаю полномочиями отправить вас в Азкабан без решения суда в любую минуту.

— Сириус, мистер Аттвуд, будем благоразумны. Разумеется, вы можете поговорить с Гарри.

— Вот и хорошо, — голос Блэйка снова стал мягким, — я бы хотел, чтобы вы послали за ним одного из студентов, аудиторию для разговора я выберу сам, во избежание недоразумений.

Он особо выделил последнее слово, стараясь донести всю его значимость. Эти люди, кажется, вообще были неспособны оценить его вежливость. Хотя он совсем был не обязан быть с ними тактичным и учтивым. Он — аврор при исполнении служебных обязанностей, более того — он начальник первого отдела, на распоряжения которого нужно отвечать единственным предложением: «Чем я еще могу быть полезен?». Печально, что здесь это не осознают.

* * *

Аттвуд мог рассказать о человеке все после пяти минут общения с ним на самые обычные темы или после прочтения его личного дела. Прошедшей ночью он изучал личное дело Гарри Джеймса Поттера. В его представлении вырисовывался отзывчивый, добрый, бескорыстный, импульсивный подросток, склонный принимать поспешные решения, слишком быстрый на выводы, но открытый, честный. Надо ли говорить, что то, что ему подсунула насмешница-реальность, разительно отличалось от его мнения.

— Можно?

Поттер вытянул из пачки сигарету и вопросительно посмотрел на него.

Блэйку нужна была еще пара минут, чтобы сконцентрироваться, поэтому он просто кивнул.

Поттер чиркнул зажигалкой и закурил, пытаясь с помощью сигареты унять раздражение, вызванное выходками Сэль. Вел он себя очень сдержанно — ни одного лишнего движения. Также он не высказывал ни интереса, ни удивления от присутствия аврора.

— Надеюсь, я не сильно отрываю тебя от учебного процесса? — Блэйк решил начать с нейтральной темы, не хорошо как-то сразу об убийстве.

— Не сильно, — холодный деловой тон, — мне сегодня не особо работается.

— На это есть причины? — становится интереснее.

— Я сквиб, мистер Аттвуд. Человеку, лишенному магии, очень тяжело ей научиться.

Поттер отошел к окну, чтобы иметь возможность бросать редкие взгляды на отражение детектива. Довольно высокий, в строгой официальной мантии, на которой казалось невозможным присутствие какой-либо складки. Длинные тонкие пальцы сжимали палочку без всякого видимого напряжения, взгляд глубоко посаженных карих глаза был изучающее гипнотическим.. Он значительно отличался от виденных им раньше авроров, потрепанных трудовыми буднями, подозрительных и агрессивных. От Блэйка исходила уверенность и спокойствие. Было в нем что-то способствующее осознанию, что главный здесь — он. И его внешность — он был аристократически небрежен, больше походя на таких, как Малфой и весь слизеринский змеюшник, чем защитник справедливости. Мысли в голове путались, сердце опустилось до уровня печени и сжалось в маленький комочек. Сэль пока не вмешивалась, заинтересованная происходящим. Она не сомневалась, что без ее участия Поттер в очередной раз облажается, но нельзя было вмешиваться. Проявив слабость и первой пойдя на уступку, она даст ему повод задуматься о его значимости в ее жизни. А так нельзя, нельзя давать почувствовать ее зависимость. Она никогда не умела выжидать, это самое мучительное.

— Осторожней с ним, — не удержалась девушка.

Легко ей говорить, это ведь не она находится в шаге от Азкабана. Парень уже легко мог представить, как отряд дементоров берет его под белые рученьки и провожает в вип-камеру, из которой выход только один. Через поцелуй с гадостью, отнимающей все счастье. То, что Сэль признала в этом человеке равного себе, не радовала, если даже мисс «Я Лучше Всех» опасается, то стоит задуматься.

— Да, я понимаю, что это очень нелегко...

— Мистер Аттвуд, я сомневаюсь, что вы пришли сюда, движимый состраданием к моей участи, а потому — давайте сразу к делу.

Не найдя пепельницы, Гарри потушил сигарету о подоконник и обернулся к аврору.

— Мой отдел, мистер Поттер, занимается расследованием трех убийств, как я считаю — связанных между собой, — он указал жестом на рядом стоящий стул, — вот колдографии с мест преступлений, вы узнаете этих людей?

Гарри честно вглядывался в фотографии, задержав короткий взгляд лишь на той, где была запечатлена девушка, напавшая на него с Сэль на балу. Жаль, что нельзя было оглянуться на Сэль, чтобы увидеть ее реакцию.

— К сожалению, мистер Аттвуд, мне эти люди незнакомы.

— Уверены? — Блэйк подался вперед, стараясь запомнить выражение его лица.

— Уверен.

Тогда аврор достал из кармана часы и положил между ними на стол.

Рука Гарри непроизвольно коснулась левого запястья, не стянутого ремешком.

— А эти часы знакомы?

— Да, как и вам, у них на обратной стороне циферблата есть подпись. Я потерял эти часы… в Хогсмиде, во время того ужасного нападения, — он никак не мог оторвать от них взгляд.

— Я же нашел эти часы на месте преступления, где убили вот эту девушку, — он пододвинул к нему одну из колдографий, заставляя парня еще раз обратить на нее внимание.

— Красивая девушка, жаль, что она мертва, уверен — ее родственники опечалены.

— Продолжаете утверждать, что вы с ней не знакомы?

— Знакомство с такой девушкой я бы запомнил.

— И я могу познакомиться с этой девушкой? — он перевернул часы, показывая указательным пальцем на подпись.

— Нет, — он отрицательно мотнул головой, — не можете. Я не хочу втягивать ее в эту историю, часы — просто подарок в знак дружбы, это все.

— Мистер Поттер, для меня очевидно, что вы что-то недоговариваете. И я больше, чем уверен, что вы не специально усугубляете свое положение.

— То есть, вы хотите правды, мистер Аттвуд? — на всякий случай уточнил Гарри. — Хорошо. Почему бы нет, давно хотел кому-нибудь выговориться. После случая в министерстве, о котором вам, разумеется, известно все, я отправился жить к своим родственникам на Тисовую улицу. Мои тяжелые трудовые будни длились бесконечно, пока в один замечательный день я не познакомился с мертвой девушкой, проблема в том, что вижу ее только я. Это именно она настояла на моем возвращении в Хогвартс.

— То есть, от сотрудничества вы отказываетесь? — перебил его Блэйк.

Гарри усмехнулся и пожал плечами.

— Получается, что отказываюсь.

— Мистер Поттер, я ведь очень легко могу заставить вас выпить сыворотку правды.

— Если бы это было для вас так легко, мистер Аттвуд, то я бы уже находился под ее действием.

Аврор поднялся со стула, игнорируя предыдущий выпад:

— Мистер Поттер, я, имея полные на то полномочия, запрещаю вам покидать пределы страны до закрытия дела № 1314. Также предупреждаю о возможности вызова в первый отдел аврората и возможности взятия под стражу при наличии косвенных доказательств, указывающих на ваше обвинение. Если Вам будет, что мне рассказать, мистер Поттер, уверен, вы сможете меня найти.

Не успел он покинуть аудиторию и немного прийти в себя, как на него набросился ожидавший его появления Блэк.

— Гарри, как все прошло? Что он от тебя хотел?

— Хорошо, все хорошо, не волнуйся. Поговорим позже, он попросил позвать Гермиону.

Разумеется, Гермиону Блэйк звать не просил, но в том, что он устроит допрос его близкому окружению, сомнений не оставалось. И получив их ответы, Аттвуд лишь больше укрепится в своих подозрениях, а поскольку он производит впечатление человека, которые не пасует перед трудностями, то рано или поздно выйдет на след, желая получить ответы на вопросы, которых к тому моменту будет очень и очень много. Надо предупредить Макс. Парень посмотрел по сторонам и зашел в ближайшую аудиторию. Надо было кое с кем поговорить. Этот кое-кто, разумеется, не мог пропустить момент своего триумфа.

— Ты знаешь что-нибудь об этом Аттвуде?

— Поттер, такие люди, как я, обычно не общаются с такими, как он, а на таких, как ты, обычно даже не смотрят.

— А еще, такие, как ты, обычно долго не живут, у кого-нибудь из адекватных людей терпение кончается.

— Вот, Поттер смотрю, на тебя и мне страшно. Вдруг ты женишься, и у тебя будут дети.

— Главное, чтоб такие как ты, не размножались.

В эту минуту он был твердо убежден в правоте своих слов.

— Вот видишь. Что я говорила? Друг без друга нам не выжить. Зачем ты сопротивляешься, зная, что все равно никуда от меня не денешься. Я же тебя предупреждала, что плата за отказ мне для тебя слишком высока, — в ее голосе с сухой констатацией факта мешалась лишь толика превосходства, — хочется тебе или нет, но мы связаны и тебе придется делать так, как я хочу.

Сэль одарила его одним из тех взглядов, способных поставить на колени любую волю.

Он молчал, принимая поражение, но отказываясь с ним мириться. Просто беря тайм-аут, отсрочку и передышку. Гарри достал сигарету и закурил, оперевшись о край парты, он вернул ей ее взгляд, только не злой, а циничный.

— На моём примере анатомию изучать нельзя — сердце отсутствует, зато астрономию — вполне, сплошные чёрные дыры.

Сэль усмехнулась, на ее губах застыла самая обворожительная улыбка, другого от нее ожидать было глупо.

* * *

В ожидании студентов Блэйк просматривал накопившиеся за день записи, стараясь заметить общие тенденции, характеристики, формулировки, связи, цепочки. Все, что может ему помочь. Так уж получилось, что часы мистера Поттера стали единственной зацепкой в этом деле №1314. В свою очередь, данное дело отчего-то казалось ему важней всех прочих. Самая назойливая его часть требовала раскрытия этих странных убийств, а аврорская интуиция согласно вторила. В любом случае, если после этого он станет лучше спать, то стоит разобраться уже только для этого. Блэйк еще раз пролистал блокнот. Он поговорил со всем преподавательским составам Хогвартса, наиболее интересные фразы в их показаниях были подчеркнуты в блокноте. Удивительно, что общая характеристика качеств парня у всех преподавателей одинакова. Только вот подросток, куривший в той комнате, с бесцветным голосом и сдержанными манерами, мало чем походил на это описание. Чтож, оставалось опросить студентов, видит Мерлин, как он не хочет беседовать с этими …

— Мистер Аттвуд?

— Мисс Грейнджер?

Девушка нерешительно замерла в дверном проеме.

— Проходите, — он постарался приветливо улыбнуться. — Присаживайтесь. Чай, кофе?

— Нет, спасибо.

Она поставила сумку в сторону, спина прямая, руки сложены на коленях. Форма — как с иголочки, на лице ни грамма косметики, сумка объемная, скорее всего — заполнена учебниками. Взгляд прямой и недоверчивый. Серьезная, слегка скованная, стеснительная, но не лишена решительности.

— Мисс Грейнджер, я бы хотел задать вам несколько вопросов о вашем друге, мистере Поттере.

— Гарри в чем-то подозревают? — девушка решила не отвечать на вопросы, пока ей не расскажут все обстоятельства.

— Это связано с возвращением Воландеморта, мисс Грейнджер. Министерство стремится защитить мистера Поттера, принимая во внимание его непростое положение. Итак, вы дружите с мистером Поттером с первого курса, ни года без захватывающего приключения, интересная жизнь. А вы еще и лучшая студентка на своем курсе, нелегко, наверно, но очень почетно. Это ведь тяжкий труд, мисс Грейнджер, быть красивой и умной?

Девушка вспыхнула, на щеках появился едва заметный румянец, а взгляд смягчился, подтверждая в авроре неплохого психолога.

— Я считаю, что правильная организация времени делает возможным достижение любых целей.

— Ответ предприимчивого человека, а мистер Поттер, он учится так же превосходно, как вы?

— Гарри… он всегда неплохо учился, а по защите от темных искусств он — лучший на курсе.

— Думаю, то, что у него есть такие потрясающие друзья, как вы, облегчает это положение. Вы ведь очень близкие друзья, делите все секреты и тайны?

— Да, — ни минуты не сомневаясь, ответила Гермиона.

— Зачем же вы омрачаете наше чудесное общение ложью? Ваши зрачки расширились, и вы все время смотрите либо вниз, либо направо. С этого момента я хочу слышать только правду, это в ваших же интересах.

Девушка тяжело вздохнула, вынужденная признать правоту:

— Гарри немного отдалился от нас, он стал более сдержанным. И раньше Гарри не очень любил одиночество, а теперь все больше старается уединиться.

— Вам известно, что он курит?

-Да, известно. Последнее время я не видела, что бы он курил.

Блэйк поставил в блокноте галочку, видимо, они и правда стали отдаляться, потому как он приметил, что пачка сигарет парня была наполовину пуста.

— Хорошо, мисс Грейнджер, спасибо. — Блэйк пододвинул к девушке чистый белый лист и ручку. — Хочу, чтобы вы разделили лист на две колонки, в одной — люди, с которыми мистер Поттер общается больше всего, так же прошу выделить имена девушек, с которыми он встречался или которые ему нравились. Вторая колонка — люди, к которым мистер Поттер питает антипатию, или которые недолюбливают его. И помните, мисс Грейнджер, что я умею распознавать ложь и не люблю ее во всех проявлениях.

Их взгляды встретились, и Блэйк с готовностью выдержал сквозящее осуждение.

Стараясь порывистыми жестами показать всю свою неприязнь, Гермиона пододвинула к себе лист и стала неторопливо записывать фамилии, молясь, чтобы это не навредило их обладателям.

Следующим студентом, посетившим его импровизированный кабинет, стал Драко Люциус Малфой. Большинство людей, с которым враждовал Поттер, были слизеринцы — хитрые, мстительные, двуличные и расчетливые. Негласным лидером этой оппозиции, на его удачу, был Малфой. К счастью для Аттвуда, у него был шанс облегчить их общение.

Как только парень вошел в комнату и окинул его оценивающим взглядом, который тут же наполнился ненавистью и презрением. Блэйк усмехнулся:

— Мистер Малфой, полагаю, вы меня запомнили?

— Мистер Аттвуд, — выплюнул парень, стараясь вложить в слова как можно больше яда. — Как я мог забыть человека, ворвавшегося ко мне в дом, с целью ареста моего отца.

— Преступника, мистер Малфой, беглеца от правосудия. Но сейчас речь не о вашем отце, я хочу задать вам несколько вопросов о мистере Гарри Джеймсе Поттере.

— И вы действительно полагаете, что я стану вам отвечать, пусть даже дело касается жалкого Поттера?

— Полагаю, станете, — жестом фокусника Блэйк положил на край стола свернутый в трубочку свиток, перетянутый алой лентой с гербом аврорского отдела, — вы ведь у нас человек привычный, юный Малфой, и знаете, что это?

Драко знал, знал слишком хорошо, но все еще пытался себя контролировать и не выдать охватившего его волнения.

— Кто? — прохрипел он.

— Это ордер на арест Нарциссы Малфой. Если вы ответите на мои вопросы, и мне понравятся ваши ответы, я отдам его вам, если нет — я отдам его своим людям, и миссис Малфой будет заключена в Азкабан до рассмотрения ее дела в суде.

Аттвуд еле сдерживал удовлетворительную улыбку — Малфой сдался.