Бой за любовь (гет)

Лидия помогала маме с уборкой, рассеянно вытирая пыль и думая о своём, когда это случилось:

— ...и передай Ире, чтобы увезла свои старые журналы сюда, а то её парень, наверное, спотыкается об эти стопки у неё дома...

Она осеклась, но было поздно. Лара замерла с тряпкой в руках:

— Какой парень?

— Эм... — Лидия судорожно искала пути к отступлению. — Я имела в виду... гипотетически... если бы он был...

— Лидия Александровна, — мама положила тряпку и скрестила руки на груди. — У твоей сестры есть молодой человек?

— Ну... — Лидия отступила к двери. — Возможно?

— И я узнаю об этом от тебя? Случайно?

— Мам, это не то, что ты...

— Почему она не сказала? — в голосе Лары звучала обида. — Я что, такая страшная мать?

— Нет, просто... — Лидия запнулась. — Они недавно... то есть, я хотела сказать...

— Значит, есть что сказать? — мама прищурилась. — Рассказывай.

— Мам, это не моя тайна!

— Тайна? — Лара всплеснула руками. — От родной матери? Он что, преступник какой-то?

Лидия подавилась смешком:

— Нет, что ты. Он... очень приличный.

— Насколько приличный? Где работает? Сколько лет? Кореец?

— Мам!

Но Лара уже достала телефон:

— Сейчас всё узнаем.

— Мам, не надо!

Поздно. Телефон уже звонил.

— Ириша? Доченька, привет! — голос Лары стал подозрительно сладким. — Как дела? Всё хорошо? А почему я должна узнавать от Лидочки, что у тебя появился молодой человек?

Лидия уже представила, как вытягивается лицо сестры на другом конце линии.

— Что значит «это сложно»? — продолжала мама. — Ничего сложного. В субботу жду вас обоих на ужин. И это не просьба, это ультиматум.

Когда звонок закончился, Лара повернулась к младшей дочери:

— А теперь рассказывай всё, что знаешь.

— Но...

— Лидка, — мама использовала свой фирменный взгляд, против которого не мог устоять никто в семье, — ты же не хочешь, чтобы я рассказала Джексону про твой готический период в старшей школе?

— Это шантаж!

— Это материнская любовь, — парировала Лара. — Итак?

Лидия вздохнула. Кажется, ей придётся очень долго извиняться перед сестрой.

* * *

Рина спешно рассказала Хёнвону, что она и Лидия — сёстры. Че просто недоумевал, как две такие абсолютно разные внешне девушки оказались родными. Хотя не стал утаивать, что он о чём-то таком догадывался.

— Галстук нужен? — Хёнвон уже в третий раз менял рубашку. — Или без галстука лучше? А если...

— Милый, — Рина попыталась скрыть улыбку, — ты похож на Джексона перед первым ужином.

— Вот именно! — раздался голос из видеозвонка. — Слушай сюда, хён, сейчас я расскажу тебе основные правила выживания в доме Рылеевых.

Джексон на экране телефона выглядел предельно серьёзным:

— Правило первое: никогда не называй дядю Сашу «господином Рылеевым». Только «дядя Саша». Или в крайнем случае...

Джексон дошёл до уровня: от «дяди Сасы» к чёткому и серьёзному «дядя Саша».

— «Дядя Саса»! — хихикнула Лидия, появляясь в кадре. — Работает безотказно.

— Правило второе, — продолжал Джексон, — если тётя Лара предлагает добавку — соглашайся. Всегда. Даже если лопнешь.

— А мама готовит целое пиршество, — подтвердила Лидия. — Борщ, пельмени, «Наполеон»...

— И морковь по-корейски! — добавил Джексон с видом знатока. — Очень важно похвалить морковь. Это семейный рецепт.

Хёнвон судорожно записывал:

— Так, морковь... По-корейски? Почему я, кореец, впервые в жизни слышу, что у нас есть какая-то морковь?

— Милый, это советский прикол, потом расскажу.

— Ага. А что ещё?

— Правило третье: когда дядя Саша начнёт рассказывать истории из девяностых — слушай внимательно и смейся в нужных местах.

— А как узнать, где нужные места?

— Просто следи за моей реакцией, — успокоила Рина. — Я тебе помогу.

В это время на кухне Рылеевых Лариса металась между плитой и духовкой:

— Так, борщ почти готов, пельмени леплю, тесто для «Наполеона» подходит... Саша, ты купил вино?

— Купил, — отозвался Александр из гостиной. — И коньяк тоже. И соджу . Мало ли что этот парень предпочитает.

— Только не начинай свои проверки! — крикнула Лара. — Помнишь, как ты с Джексоном экспериментировал?

— Это была не проверка, а... культурный обмен.

Тем временем Хёнвон уже переодевался в четвёртый раз:

— Может, всё-таки костюм?

— Оставь джинсы и рубашку. И ради всего святого, прекрати теребить волосы!

— Главное, — вещал Джексон из телефона, — когда дядя Саша спросит о твоих намерениях — а он спросит! — говори уверенно, но не самоуверенно. Твёрдо, но не нагло. Серьёзно, но с юмором...

— Джексон, ты его совсем запутал, — рассмеялась Лидия.

— Я просто хочу помочь! Кстати, если что — я научу тебя правильно произносить «На здоровье»...

Рина наблюдала, как её обычно собранный и уверенный Хёнвон превращается в нервничающего подростка, и не могла сдержать улыбку. Было что-то невероятно трогательное в том, как этот сильный мужчина так переживает о знакомстве с её родителями.

— Оппа, — она обняла его сзади. — Всё будет хорошо. Они полюбят тебя.

— Думаешь?

— Конечно. Ты же заставил полюбить себя их старшую дочь. А это, поверь, было намного сложнее.

На пороге дома Рылеевых Хёнвон в последний раз одёрнул тёмно-синюю рубашку. В руках — пакет с подарками: коллекционный коньяк для Александра («Сколько ни старайся, а у дяди Лёвы лучше!» — наставлял Джексон), изысканная шкатулка для украшений для Лары.

— Готов? — шепнула Рина, сжимая его руку.

Дверь открылась прежде, чем он успел ответить.

— Добрый вечер, — Хёнвон поклонился с идеальной корейской вежливостью. — Я Че Хёнвон. Спасибо, что пригласили.

Александр стоял в дверях, скрестив руки на груди — воплощение отцовской строгости. Его взгляд методично изучал гостя: осанка, одежда, то, как он держится рядом с дочерью.

— Проходите, проходите! — Лара появилась из-за плеча мужа, спасая ситуацию. — Ох, какой красивый молодой человек! Правда, Саша?

— Хм, — многозначительно отозвался Александр.

— Дядя Саша! — Джексон материализовался в прихожей. — Смотрите, кто пришёл! Хён, проходи, не стесняйся. Я тебе сейчас всё покажу...

Хёнвон протянул подарки:

— Это вам... С уважением и благодарностью.

— О, какая прелесть! — восхитилась Лара, разглядывая шкатулку. — Саша, посмотри, как искусно сделано!

Александр изучал этикетку коньяка:

— Хороший выбор. Хотя армянский всё-таки лучше.

— Я же говорил! — прошептал Джексон достаточно громко, чтобы все услышали.

В гостиной Хёнвон сел так прямо, словно проглотил палку. Рина успокаивающе погладила его по руке.

— Итак, — начал Александр тоном судьи, зачитывающего приговор, — чем занимаетесь?

— Я... — Хёнвон встретился взглядом с Риной. Они заранее договорились о легенде. — В сфере безопасности. Частное охранное агентство.

— Опасная работа?

— Бывает по-разному.

— Хён отлично владеет боевыми искусствами! — вставил Джексон. — Прямо как вы в молодости, дядя Саша! Помните, вы рассказывали про случай в девяносто третьем?

— Джексон, — Александр улыбнулся впервые за вечер, — ты неисправим.

— А я принесу закуски! — объявила Лара. — И морковку по-корейски.

Хёнвон выпрямился ещё сильнее, насколько это вообще было возможно. Момент истины приближался.

— Значит, охранное агентство? — Александр подался вперёд. — И какие именно услуги предоставляете?

Хёнвон ответил уверенно — они с Риной отрепетировали эту часть:

— В основном, физическая охрана объектов, сопровождение VIP-клиентов, консультации по безопасности...

— И давно в этой сфере?

— Семь лет.

«Случайно» упавшая со стола вилка проверила реакцию — Хёнвон поймал её прежде, чем она коснулась пола. Александр одобрительно хмыкнул.

— А семья? — следующий вопрос прозвучал небрежно, но все понимали его важность.

— Мама и младший брат, — Хёнвон чуть смягчился, говоря о семье. — Отец умер, когда мне было семнадцать.

Что-то промелькнуло во взгляде Александра — понимание, может быть, уважение.

— Выпьем? — он достал тот самый подаренный коньяк. — За знакомство.

Лариса с Риной многозначительно переглянулись — первый этап пройден.

— Джексон, — скомандовал Александр, — принеси ещё один стакан.

— Может, сразу армянский достать? — с надеждой спросил Джексон.

— Рано тебе армянский, — отрезал Александр. — А вот мы с Хёнвоном, пожалуй...

Он кивнул гостю в сторону балкона:

— Выйдем? Поговорим... по-мужски.

На балконе Александр долго молчал, разглядывая янтарную жидкость в стакане:

— Знаешь, что самое важное для отца?

— Счастье дочери?

— И это тоже, — Александр усмехнулся. — Но ещё — чувствовать, что он оставляет её в надёжных руках.

— Я понимаю.

— Правда? — Александр пристально посмотрел на него. — Потому что Рина... она особенная. Сильная внешне, но такая ранимая внутри. Ей нужен кто-то, кто увидит обе эти стороны.

Хёнвон не отвёл взгляд:

— Я вижу. И люблю — обе.

— И что насчёт охранного агентства? — вдруг спросил Александр. — Это правда или красивая сказка для родителей?

Хёнвон на секунду замер.

— Я слишком долго живу, чтобы не видеть некоторые вещи, — Александр отпил коньяк. — Но… Я вижу, как ты смотришь на мою дочь. Как она светится рядом с тобой. Никогда я такого в ней не видел. Ну, может, года три назад она там с кем-то ходила на свидания… А потом этот козёл её бросил, так страдала малышка.

Хёнвон подавился. Из комнаты донёсся голос Лары:

— Саша! Хватит мучить мальчика! Пирожки стынут!

— Ну что, зятёчек, — Александр хлопнул Хёнвона по плечу, — готов попробовать фирменную выпечку тёщи?

— Нет, ты видела это? — Джексон театрально шептал Лидии. — Почему его не заставляют петь «Калинку-малинку»? Где проверка на знание русских падежей? Где...

— Джекси, — Лидия похлопала его по руке, — смирись. Ты был первым, тебе досталось за всех.

— Хён! — Джексон перешёл на громкий шёпот. — Сейчас самый момент! Скажи «На здоровье!», я тебя учил!

— Джексон, — мягко прервала Лара, — может, дадим человеку спокойно поесть?

— Но тётя Лара! Я три недели учил правильное произношение!

Возникла неловкая пауза.

— Может, я расскажу, как в девяносто третьем... — начал Александр.

— Саша, — предупреждающе сказала Лара.

— Но история же хорошая! Про то, как мы с Лёвой...

— Папа, — простонала Лидия, — только не про рынок и три ящика водки!

— Вообще-то я хотел рассказать про...

— Пирожки! — внезапно объявила Лара. — Кому горяченьких?

— О! — Джексон подскочил. — Хён, запоминай главное правило: от пирожков тёти Лары нельзя отказываться! Это как... как... как национальная традиция!

Лара поставила перед ним тарелку с пирожками:

— Лучше расскажи, Саш, как ты за мной ухаживал.

Хёнвон наблюдал за этой семейной сценой с улыбкой. Рина незаметно сжала его руку под столом:

— Добро пожаловать в семью, — прошептала она.

— Эй! — возмутился Джексон. — Я слышал это! Почему ему «добро пожаловать», а меня три месяца мучили русской грамматикой?

— Потому что ты особенный, зятёк, — подмигнул Александр. — Кстати, а вот в девяносто четвёртом...

— ПАПА!

* * *

— А вот здесь Рина в костюме ёлочки, — Лара с любовью перелистывала семейный альбом.

— Мама! — простонала Рина, но Хёнвон уже склонился над фотографией:

— Какая красивая. Даже тогда уже волшебница.

Александр, разливающий коньяк, одобрительно хмыкнул:

— А вот Джексон на своей первой рыбалке со мной...

— Дядя Саша! — взмолился Джексон. — Только не это фото! Я там похож на мокрую курицу!

— Зато какую рыбу поймал! — Александр явно гордился. — Хёнвон, ты рыбачишь?

— Немного, с отцом в детстве...

— Отлично! На следующих выходных поедем все вместе. Покажу вам, зятья, что такое настоящая русская рыбалка!

Лара тихонько наблюдала, как Хёнвон смотрит на Рину — с такой нежностью, словно она самое драгоценное в мире.

— Хён, главное правило! — Джексон перешёл в режим наставника. — Когда дядя Саша рассказывает про рыбалку, нужно удивляться размеру рыбы. Даже если он показывает вот такую... — он слегка развёл руки в стороны.

— Особенно если такую, — подтвердила Лидия.

— А вот я научу тебя правильно говорить «Дядя Саша»! — воодушевился Джексон. — Смотри: сначала «дя-дя», потом...

— Боже, — Лидия закатила глаза.

— Какие красивые парни, — подмигнула Лара. — Саша, помнишь себя в их возрасте?

— Только я был покрасивее, — важно заявил Александр.

— Конечно, дорогой. Кстати, кто хочет ещё пирожков?

— Тётя Лара, — простонал Джексон, — я уже не могу!

— Глупости! Ты совсем худенький. И Хёнвон тоже. Вот, берите ещё...

Хёнвон уже не мог сдержать улыбку — эта семья, такая шумная, такая живая, постепенно принимала его в свой круг. Джексон учил его каким-то русским присказкам, Лидия подкалывала их обоих, Лара подкладывала всё новые угощения.

— А вот ещё история! — оживился Александр. — Как-то в девяносто...

— Папа, — перебила Рина, — может, всё же лучше расскажешь, как ты познакомился с мамой?

— О! — Джексон снова подался вперёд. — Это та история про серенаду или про драку с конкурентом?

— Какую ещё драку? — Лара прищурилась.

— Э-э-э... — Александр кашлянул. — Может, всё-таки про девяносто третий?

Все рассмеялись, и в этом смехе было столько тепла, столько принятия, что последние остатки напряжения растаяли. На кухне Лара собирала посуду, а Александр вызвался помочь — верный признак того, что он хочет поговорить.

— Ну? — Лара протянула мужу полотенце. — Что скажешь?

Александр делал вид, что сосредоточен на вытирании тарелки:

— О чём?

— Саша, — она легонько толкнула его бедром. — Не притворяйся. Я вижу, что он тебе понравился.

— Хм, — многозначительно отозвался муж, но уголки его губ предательски дрогнули.

— Ты видел, как он на неё смотрит?

— Видел, — Александр отложил полотенце. — Как я на тебя когда-то.

— До сих пор, — поправила она, целуя его в щёку.

В гостиной Джексон увлечённо учил Хёнвона русской народной песне, а тот, к удивлению всех, оказался на редкость способным к музыке.

— Нет-нет, — размахивал руками Джексон, — после «калинка» идёт «малинка»!

— Господи, — простонала Лидия, — теперь их двое.

Рина наблюдала за этой сценой, чувствуя, как последнее напряжение отпускает. Хёнвон, её сдержанный, серьёзный Хёнвон, сидел на диване и старательно повторял за Джексоном русские слова, время от времени бросая на неё взгляды, полные любви и счастья. На кухне родители всё ещё о чём-то тихо переговаривались:

— Он надёжный, — голос отца звучал уверенно. — И главное — видит её настоящую.

— И любит обе её стороны, — добавила мама. — И сильную, и ранимую.

Хёнвон, словно почувствовав, что говорят о нём, обернулся к кухне. Александр встретил его взгляд и едва заметно кивнул — простой жест, означающий так много.

— Дети! — позвала Лара. — Кто будет чай с тортом?

— Мам, — застонала Лидия, — мы же только поели!

— Глупости! Вон какие худенькие все...

И снова началась привычная суета: Лара накладывала всем торт, Джексон учил Хёнвона правильно произносить «спасибо», Александр начинал очередную историю из девяностых... А Рина думала о том, как удивительно устроена жизнь: иногда нужно пройти через боль и расставание, чтобы в итоге оказаться именно там, где должен быть. В кругу семьи, рядом с любимым человеком, который так идеально вписался в эту шумную, тёплую, немного сумасшедшую семейную мозаику.

— Дядя Са-ша! — вдруг отчётливо произнёс Хёнвон, и все замерли.

— Да какого хрена у него ещё и получилось так чётко почти с первого раза? — заныл Джексон.