Ошибка на 17 оборотов в минуту (гет)

Утро, как известно, мудренее вечера, а утро, начавшееся в пять часов с чашки крепчайшего магловского кофе, приготовленного в турке с почти религиозным трепетом, и вовсе обладало стратегической прозорливостью полководца перед решающей битвой.

Гермиона сидела у окна, закутавшись в плед, и наблюдала, как зимнее солнце медленно выгрызает своими бледными лучами синеву из ночного неба. Сентиментальность и упаднические настроения были отброшены как бракованные ингредиенты зелья. На смену им пришла холодная, почти что стальная решимость.

К тому моменту, как солнце окончательно поднялось, у нее был готов план. Черновой, с пометками на полях вроде «сомнительно» и «черт знает как это осуществить», но план.

1. «Держаться подальше от Снейпа.»Это было выделено подчеркиванием и условно названо «Протоколом избегания потенциально компрометирующих вопросов». Любое взаимодействие с ним порождало лавину вопросов, на которые у неё не было правдивых ответов. Вертеться как уж на сковородке было не в ее стиле, и скорее всего не сработало бы конкретно с этим человеком.

Вариант вывалить всю правду и будь что будет — пока отметался как…. эгоистичный. Ведь если копнуть глубже, эта лаборатория, эта работа… всё это стало её убежищем.

Она воссоздала не только оборудование, но и ту интеллектуальную атмосферу, по которой так тосковала. Но плюс к этому, у неё никогда не было коллеги, равного по уму, с которым можно было спорить на равных, не тратя полдня на базовые объяснения.

И это был Северус Снейп, тот кем она определенно восхищалась в «старой» жизни.

Прошлое и будущее в одном ядовитом, гениальном флаконе.

Она приближалась к провалу, но не хотела бы все выдать, до того как определится со своими эмоциями по этому поводу.

2. «Выяснить всё, что можно, о своей ситуации с прыжками.» Название: «Операция "Нестабильный булыжник"».

И пункты далее на случай если теория Дамблдора верна, (а его теории почти всегда соответствовали действительности) и она все-таки вернется в «свой 2003 год», но в этой реальности. Здесь план давал трещину, и в груди сжималось что-то холодное и тяжелое.

3. «Миссия "Наследство"».

Максимально помочь группе. Продумать её дальнейшее существование без неё. Сделать их независимыми.

4. «Фантом».

Затаиться. Минимизировать личные контакты, чтобы её внезапное исчезновение прошло максимально незаметно и не причинило никому боли.

Этот план наводил ужасную, сковывающую грусть. Но он давал подобие контроля. Подобие определенности. Скорее всего она снова будет одна. И будет скучать по… по этому. По азарту в глазах Люпина, по научным дискуссиям со Снейпом, по энергичной болтовне Лили, по наглым Прюэттам.

С этим невеселым, но четким планом она вошла в лабораторию. Первое же, что она увидела, заставило ее внутренне вздрогнуть. Лили и Люпин стояли у стола Снейпа, оживленно о чем-то споря. А сам хозяин стола сидел, откинувшись на спинке стула, с видом человека, терпеливо выслушивающего двух щебечущих птиц, и водил пальцем по сложной схеме в книге.

Первым ее заметил Люпин.

— Гермиона! — его лицо озарилось искренним облегчением, и он быстрыми шагами направился к ней. — О, я невероятно рад тебя видеть! Ты упала тогда, и я до сих пор корю себя… Дамблдор уверял, что…

Гермиона, вспомнив пункт первый своего плана, не дала ему договорить.

— Позже, — быстро прошептала она ему так, чтобы никто не услышал, и тут же громко, на всю лабораторию, добавила: — И я вас рада видеть. Никаких травм, все в полном порядке, просто небольшой сбой в эксперименте.

К ним уже подбежали Лили и Элоиза.

— Мы так волновались! — воскликнула Лили, обнимая её так, что аж захватило дух. Её рыжие волосы пахли яблоками и чернилами. — Дамблдор был так загадочен, что даже Феникс выглядел простодушным голубем в сравнении с ним!

— Месяц! Целый месяц! — добавила Элоиза, размахивая руками так, что чуть не снесла стоявший рядом штатив. — Мы уже думали, вы открыли портал в мир, где нет скучных отчётов, и решили остаться!

— О, будь у меня такая возможность, я бы, пожалуй, прихватила вас всех с собой, — фыркнула Гермиона, чувствуя, как ледяная скорлупа её плана даёт первую трещину от прилива тёплых эмоций.

Снейп со своего места не подошел. Он лишь перестал водить пальцем по книге и устремил на нее свой самый пристальный, аналитический взгляд. Очень пристальный. Такой, каким она сама иногда смотрела на особенно капризный образец под микроскопом, пытаясь понять, в какой момент он взорвётся. Гермиона почувствовала, как по спине пробежали мурашки. «Протокол избегания», напомнила она себе и поспешила перевести взгляд на остальных.

Она не стала задерживаться надолго. Выслушала всех, раздала новые задания — Люпину усовершенствовать формулу в его зелье, Лили и Элоизе — проанализировать взаимодействие лунного камня с серебром при разных температурах. Снейпу она старалась говорить, не глядя ему в глаза:

— Северус, продолжите с изменением стандартного порядка. Методом исключения. Только, ради всего святого, без взрывов — попыталась она разбавить шуткой свои наставления (которые, исходя из проделанной работы, не очень ему были и нужны).

Уголок его рта дёрнулся, но при этом ответил он почти нейтрально,

— Не сомневайтесь, — и вскоре переключился на свои расчёты.

После обеда она отправилась к Дамблдору, а потом прямиком в свои покои, зарывшись в стопку книг, которые он ей «подкинул». Это были не труды по артефактам. Нет. Это были сложнейшие, почти что умопомрачительные трактаты о заклинаниях, связанных с прыжками в прошлое и — что было особенно интересно — о заклинаниях, начинающих новые ветви реальности.

Заклинания эти были невероятно сложны. Движения палочки напоминали попытку нарисовать в воздухе трехмерный клубок из проводов во время землетрясения, а словесные формулы состояли из слов на столь древнем наречии, что даже стандартное заклинание для переводов не смогло их перевести, оно выдало лишь невнятное шипение и струйку дыма. Пришлось идти в библиотеку и с боем выцарапывать у мадам Пинс словарь мёртвых языков.

В библиотеке она снова заметила свою команду. Картина была…новой: все вчетвером сидели за одним столом, заваленным фолиантами. Люпин, углублённый в чтение, водил пальцем по строчкам, шевеля губами. Лили что-то страстно доказывала Снейпу, тыча пером в его конспекты. Тот с показным терпением слушал её, листая книгу в поисках чего то. Элоиза подошла к ним со свежей стопкой книг, шёпотом что-то предложив. Гермиона покачала головой. Возможно, её вынужденное отсутствие пошло группе на пользу. Они сплотились.

Когда, через два дня мазохистских усилий, с переводом было покончено, вывод оказался неутешительным. С ним она снова отправилась к Дамблдору.

— Похоже, кто-то невероятно могущественный и невероятно ленивый вколдовал силу этого заклинания в артефакт, — выдвинула она теорию, разглядывая схему, больше похожую на каракули сумасшедшего, — и привязал активацию к простому вращению. Элегантно, но чудовищно небрежно.

— Или артефакт получился дефектным с самого начала, — парировал Дамблдор, с наслаждением откусывая от лимонного кекса, от которого во рту тут же сводило скулы. — Создатель не продумал последствия. Вместо аккуратного перехода — временные подёргивания и выбросы обратно во времени, но в той же реальности. Крайне дурной тон.

Для перестраховки он поместил диск в специальную сферу, которая исключала любое, даже самое случайное вращение. Теперь он просто лежал на полке в его кабинете, между хрустальным шаром и серебряным прибором, как самый опасный и скучный сувенир на свете.

Всю следующую неделю Гермиона занималась расчётами. Она поручила группе проработать программу привлечения выпускников на следующий год — проект решено было расширять, что вызывало у неё горьковатое чувство гордости. Она создавала будущее, в котором, возможно, не будет участвовать.

С артефактом, в общем-то, было всё понятно. Но какие принципы перемещения ее вперёд действуют теперь?

Она скрупулёзно просчитала время, проведённое здесь до прыжка в лесу, и время, которое она перепрыгнула. Затем устроила себе марафон нумерологических расчётов, исписав формулами десятки листов пергамента.

В её голове с тоской всплыл образ её старого магловского ноутбука из прошлой жизни, где она создавала аккуратные Excel-таблицы с такими расчётами. Здесь же этот «железный монстр», как она его мысленно называла, выполнял лишь функцию сложного микроскопа. В целом, магия была мощной силой, но в организации данных она всё же проигрывала чистой математике и структурированному коду.

Картина, однако, получалась интересная. После недели вычислений у неё было два наиболее вероятных варианта, оба включавших пропорциональное уменьшение времени её пребывания «в жизни» (полтора года на данный момент) и увеличение длительности «прыжка». Выглядело это так, будто невидимая пружина в механизме времени сжималась всё туже, готовясь однажды выстрелить её с максимальной силой.

Она откинулась на спинке стула, смотря на замысловатые формулы, похожие на паутину. Оставалось только гадать, какой из вариантов верный и ждать. Ждать следующего рывка во тьму. И постараться, чтобы к тому моменту она успела сделать всё, что могла. И не нарушить свой же собственный протокол. Хотя бы по крупному.