Принц из клетки (джен)

— Куда ты... меня... тащишь?.. — прохрипел Данил, когда убедился, что Снипс просто бежал по безлюдной заснеженной дороге, судя по всему, без какой-либо цели.

Снипс, опьянённый воодушевлением, вздрогнул, только сейчас вспомнив о том, кого машинально схватил, следуя инстинктивной псовьей привычке — поймать добычу. Собственно говоря, хозяин велел ему не искать принца, а значит, вряд ли будет рад, если Снипс вернётся с ним. А если во время перехода в Дримтери енот сбежит? Это будет некстати...

К счастью, по пути появилось какое-то огромное здание, вытянутое, как каракатица, и Снипс, поплутав, нырнул в едва заметную приоткрытую дверь. Видимо, это был чёрный ход — дверь для прислуги, как в замке. Снипс высунулся из-за угла и принюхался. Пахло людьми, но их запахи были далеки — видимо, их обладатели находились где-то в другой части здания. Здесь же, судя по всему, была какая-то большая подсобка — куча ящиков, мешки с картофелем и несколько закрытых блестящих дверей, от которых исходил осязаемый холод.

Снипс осмотрелся и, увидев ножи, направился к ним. Если он убьёт принца... Что ж, возможно, это будет лучший вариант.

Данил извивался и царапался, краем глаза наблюдая за тем, что делал безумный пёс. Когда тот взял со стойки самый большой нож, душа Данила ушла в пятки.

— Не делай этого! — прохрипел он, вцепляясь в запястье Снипса подрагивающими пальцами.

Снипс кинул на него быстрый взгляд, после чего огляделся в поисках подходящего места.

— Так надо, — прошептал он, облизываясь и приближаясь к длинному металлическому столу. — Он станет королём и вернёт её. Мы снова будем вместе.

— Кого? — хрипнул Данил и сдавленно пискнул, когда его с силой прижали к поверхности стола.

— Не твоё дело! — окрысился Снипс, безумно блеснув глазами. — Ты... ты не знаешь её! Она жива! Я... я знаю это...

— Ты... ты кого-то потерял? — тихо произнёс Данил. Он чувствовал холод стола спиной, давление руки на шею, но ничего не мог с этим поделать. Снипс злобно сопел, но в его глазах, помимо ярости, Данил увидел... что-то. Словно след застарелой печали, поселившийся в глубине зрачков, ставший явнее после его осторожного вопроса.

Снипс дёрнулся, и его волосы, казалось, встали дыбом.

— Я потерял всё, — прорычал он, занеся нож над животом енота. — Сущность! Честь! Её! Но... но я могу вернуть, хотя бы одно.

— Но ты же понимаешь, что он не даст тебе этого? — прошептал Данил, которому вдруг стало жаль недруга. — Он не считает тебя своим напарником, Снипс. Он считает тебя слугой. Он не станет помогать.

— Откуда тебе знать?! — рявкнул Снипс. — Так есть шанс! А так его не будет!

Он замахнулся, но не опустил руку. Нож завис в воздухе, поблёскивая сталью в свете ламп. Данил окаменел, даже, кажется, дышать перестал. Он не мог смотреть на то, что вот-вот вонзится в него; он, не отрываясь, пристально глядел в глаза Снипса и видел, что тот, несмотря на свою решимость, колебался. Нет, слова Данила не посеяли в его душе сомнения — он, казалось, просто не мог решиться на то, чтобы убить. Легко сбросить мешок с живым существом в колодец — ты не видишь его смерти, не видишь, как он отчаянно барахтается, пытаясь освободиться, как он хрипит, глотая воду, и пищит, моля о помощи... Здесь же всё было иначе. Его нож — его ответственность: жертва умрёт не от воды, а от его руки. И Снипс не мог сделать роковой шаг.

Он рвано выдохнул. Нож продолжал дрожать в воздухе, но Данил почувствовал — сам не зная, чем, возможно, тем самым интуитивным чувством, что доступно животным, — что пёс так и не решится. Он, не отводя взгляд, тихо произнёс:

— Я могу помочь тебе, Снипс. Не нужно переступать черту. Всегда есть выбор.

Снипс оскалился, сморщив лоб.

— Ты бесполезен, — также тихо проворчал он. — Сраный северянин...

Посторонние звуки отвлекли его; человеческие запахи чуть усилились. Кажется, люди возвращались сюда... где бы они сейчас не находились. Поняв это, Снипс заволновался. Откинув нож, он снова схватил Данила за шею и заметался с ним по комнате. Его взгляд упал на металлические двери, и Снипс метнулся за одну из них.

Внутри их ждала неожиданность — комната, покрытая снегом изнутри! В ней стоял адский холод — а ещё полная тишина, прерываемая лишь каким-то потрескиванием — вероятно, льда. Вокруг, куда не смотрел взгляд, висели большие свежёванные туши.

Снипс моментально замёрз и задрожал. Данилу было легче — плотный подшёрсток не давал ему замёрзнуть. Но даже почувствовал это неприятное колючее ощущение, с которым мороз пытался пробраться в самую глубину его тела. Тут было намного холодней, чем в Ракуни.

— Ч-что эт-то з-за с-сран-нь? — простучал зубами Снипс и, приоткрыв дверь, выглянул.

Какой-то человек, стоя к ним спиной, что-то набирал из мешка. Он был весь в белом, словно снег, и носил длинный поварской колпак. Не заметив подглядывающего из стужа-комнаты незнакомца, он быстро покинул комнату, удерживая в руках набранные овощи. Снипс тотчас вылез из холода и прикрыл дверь. Он отряхнулся, как пёс, пытаясь согреться и задумчиво глянул на дверь.

— З-зачем смердам это н-нужно? — хрипло пролаял он.

Данил дёрнул усами.

— Н-на севере, — прошептал он, — м-мы убирали... еду... в снег. В холоде она хранилась дольше.

— Хм... — Снипс прищурился, и Данил почувствовал, что зря открыл рот. — Ед-ду, значит... А живой? Ж-живой, наверно, с-сдохнет.

— Ты же не собираешься...

Вместо ответа Снипс сжал когти сильнее, и Данил, сдавленно пискнув, крепче вцепился пальцами в его запястье. Псина двинулся куда-то, а в следующее мгновение Данил закашлялся, когда воздух внезапно сменился водой, и та хлынула в приоткрытую пасть, вызывая панику. Он забил лапами, пытаясь выплыть, но в воде продержался недолго — не успел он окончательно запаниковать, как Снипс рывком вытащил его и пару раз сильно встряхнул, стряскивая лишнюю влагу. Вода повисла на шерсти енота мелкими бисеринками, не в состоянии попасть сквозь плотный подшёрсток. Но, кажется, Снипс преследовал другую цель.

— Ты мне не помешаешь, — прорычал он и, открыв дверь стужа-комнаты, швырнул в неё Данила. — Сиди там, северянин! Тебе привычно, небось!

Данил вскочил на лапы. Горло саднило — кажется, он наглотался воды и сорвал голос, пока пытался выбраться. Холод тут же вонзился в него, подобно ножу — острый, резкий и болезненный. Данил подбежал к двери и принялся царапать её когтями.

— В-выпусти! — дрожа, просипел он. — Х-холодно!

Но никто не отозвался. То ли Снипс его не слышал, то ли уже ушёл. Вспомнив, что в соседнюю комнату приходили люди, Данил отказался терять последнюю надежду. Раз есть стужа-комната, значит, она нужна? Его обязательно выпустят — надо лишь дождаться помощи.

Он попытался крикнуть громче, в надежде, что его услышат, но вокруг стояла одна лишь тишина. Больше стоять было опасно.

Как и любой северянин, Данил знал, что тепло — в движении. Остановишься, попытаешься сесть или лечь — тебе конец. Конечно, можно было разгрести снег, попытаться сделать себе норку, чтобы согреть её хотя бы своим дыханием... Но здесь не было снега, а вода, застывшая в шерсти, тянула её вниз, заставляя мёрзнуть быстрее. Данил принялся скакать по комнате, попутно разглядывая всё вокруг в попытках найти то, что могло помочь. Его заинтересовала дырка — кажется, воздух из неё шёл чуть менее холодный. Однако достать до неё он не смог, даже когда каким-то чудом схватился за мороженую тушу и подтянулся наверх. Его лапы скользили по стене, которая почти превратилась в каток, со скрежещущими звуками. Данил метался между попытками забраться в дырку и царапанием двери, в надежде привлечь внимания.

Но ничего не получалось.

Он был в ловушке, холод подбирался ближе к сердцу, а спасения, кажется, не было.

Что ж, теперь он, хотя бы, увидит отца.