Меня зовут Рагдай (джен)

"Зови того, кто ждал, через туман ищи,

Волною и мечом, за правду и добро,

Пока есть силы звать, и голос различить.

На корабле втором чернеет серебро". (Мельница)

Только вчера ясное холодное небо проливалось багряно-пурпурным северным закатом на каменные башни, а сегодня резко задули с моря тяжелые, как мокрое полотно парусов, ветра. Циклон со Скеллиге принес с собой настоящую бурю, в которой мудрено было отыскать даже свои собственные следы. Койон попытался выбраться на охоту — вернулся какой-то сугроб на ножках, долго отряхивался у камина, сушился и проклинал погоду. Такого снега Каэдвен не видел несколько лет.

До "Мучильни" было не добраться в сплошной пурге, не говоря уж о тренировках. Взобраться на гребенку не удалось даже Весемиру. Под ехидные комментарии Эскеля он выругался и отправил ведьмаков в замок — пустых залов оставалось достаточно, было где развернуться.

Приближалась главная ночь уходящего года. Короли и чародеи частенько устраивали пышные балы в честь первой звезды — еще тогда, до войны с Нильфгаардом. Да и теперь даже в отдаленный уголок ведьмаков дошли слухи, что король Фольтест собирает союзников на праздник.

— Праздник, как же! — фыркнул Ламберт, устраиваясь у камина и вытягивая насквозь промокшие ноги. — Этот жлоб посрать не ходит бесплатно, а тут праздник. Либо выгоды ищет, либо защиты, а вероятнее — всего и сразу.

— Плохо ты думаешь о людях, брат, — тонко усмехнулся Эскель, наблюдая за нагревающимся вином, чтобы то не закипело. — А может, в свете последних событий он изменился и решил искренне радоваться, пока дают? Стал щедрым и мудрым правителем? Геральт ведь помог его девчонке — чем леший не шутит, каждый заслуживает второго шанса. Верно, Рагдай? Рагдай? Ты здесь?

Юный ведьмак молча смотрел в огонь — юркая пламенная саламандра снова играла в его янтарных глазах, металась, скользила, прыгала и кувыркалась. Густые отросшие волосы бросали тень на лицо.

— Что? Эскель, извини. Я прослушал.

— О чем ты думаешь? Будто и здесь — и нет тебя. Куда ты все время исчезаешь?

— Да так, о своем. А Фольтест ваш никогда не поменяется, на то он и король. Ты же ведьмак, а не принцесса, чтобы верить в сказки. Все они одинаковые.

— Кто? Сказки или принцессы?

— И те, и другие. И нет никаких вторых шансов. Это все равно как дать промахнувшемуся в тебя убийце вторую стрелу.

Эскель и Ламберт переглянулись — впервые они слышали от Рагдая такие жестокие слова. И впервые им стало не по себе рядом с этим гостем из неведомого.

* * *

— Какому лешему тут не спится! — проворчал Ламберт, спустившись в большой зал и с изумлением обнаружив там Рагдая. Оказалось, парень повесил на стену щит, выставил полукругом три дубовые скамьи и теперь прыгал по ним с мечом. — Рагдай! Это что тут за хрень?

— Весемир разрешил. И тебе доброе утро, Ламберт, — коротко выдохнул юный ведьмак, перескакивая со скамьи на пол и ловя мечом на лету подброшенный мешок с песком. Песок хлынул шуршащей пыльной волной, Ламберт выругался и чихнул.

— Убирать сам будешь... чего не спится тебе? Все еще дрыхнут, как сурки в норе. А встанут — так с бодуна порядочного, особенно Койон, он вчера явно перестарался.

— И не только он! — засмеялся Рагдай, разрубая еще один мешок.

— Еще издевается! Тоже мне, трезвенник. Откуда только взялся такой на мою голову! Ох, голова...

Ламберт потер левый висок и подозрительно принюхался — пахло кожей, снегом, свечным воском и чем-то удивительно знакомым.

— Та-ак... А почему здесь воняет "Ласточкой"? Это тоже Весемир разрешил? Я тебя спрашиваю!

Рагдай возмущенно дернул плечом — не мешай, мол, но неожиданно расплылся в шальной улыбке. Ламберт пригляделся внимательно — зрачки расширены, губы побелели — ну точно, "Ласточка" как она есть. Если этот придурок не рассчитал с дозой...

Ламберт поймал товарища за руку, пытаясь удержать, но самым позорным образом запнулся и едва не пропахал носом пол. Рагдай прыгнул сверху, ловко использовав хитрый прием, который недавно по секрету показал Весемир.

— Эй, ты чего? Все, все, сдаюсь, слазь, всего костями исколол! Слазь, говорю... Ой, не дави на пузо! Ну и что, что не завтракал! — Ламберт по привычке заржал над своей же шуткой, но вдруг осекся, поймав взгляд. Золотая воронка — как он раньше не замечал, какие разные бывают глаза у его братьев. Одного цвета и формы — но сколько оттенков может иметь это золото. В глазах чужака сталкивались и переплетались миры, расходились и сходились эпохи, мелькало эхо далеких молний гроз времен Сопряжения, сверкали мечи древних воинов... Вороненая сталь волос хлынула густой рекой подземного мира, пальцы потонули в ней почти бессознательно... И явись в тот миг в зале хоть Эскель, хоть Весемир, да хоть сам Эмгыр ван Эмрейс, будь он неладен, Ламберт бы уже не смог остановиться и опомниться. Да и кто бы смог?

* * *

— Мне дадут в этом доме поспать или нет! — хмурый, слегка помятый после вчерашней ночи Весемир грозно возник на пороге. — Что за погром в Цинтре вы тут устроили!! Святая Мелитэле, во что превратили зал! А кто растащил все мешки с песком?! Ламберт, Рагдай! Во имя штанов святого Якова! Я вас спрашиваю! Что здесь было?

— Все, — прошептал под нос Ламберт. — Здесь было все.

— Так... это... тренируемся! — кое-как выдавил Рагдай, огромным усилием воли сдерживая рвущийся наружу неприличный смех.

Как хорошо, что ведьмаки не способны краснеть, подумал Эскель, ставший случайным свидетелем этой тренировки. И как хорошо, что задвижка в нужнике заедает по-прежнему — он опередил Весемира ровно на две минуты.