ТомоМурзик (джен)

Слухи в Хогвартсе распространялись быстрее, чем Пивз мог нахулиганить. И скоро история о том, как новый чёрный кот-оберег Гарри Поттера отчаянно бегает от миссис Норрис, стала достоянием общественности. Студенты, завидев мелькающую тёмную молнию и увязающуюся за ней тощую серую тень, покатывались со смеху. Но настоящую пищу для сплетен это дало преподавательскому составу.

Однажды за ужином в Большом зале профессор Флитвик, сидевший рядом с профессором Снейпом, вдруг хихикнул, указывая своей маленькой ручкой в сторону дверного проема. Оттуда, как из катапульты, вылетел Том, за ним, отчаянно цокая когтями по камню, мчалась миссис Норрис.

— Бедняга, — прочирикал Флитвик. — Наш новый пушистый резидент, кажется, завоевал сердце леди Норрис! И, судя по всему, не знает, как от этого сердца спастись!

За столом преподавателей раздался сдержанный смех. Даже Дамблдор, чья борода, казалось, хранила память о недавно отстриженном клоке, улыбнулся, и в его глазах мелькнула искорка забавы.

— О, оставьте его, Филиус, — сказала профессор Спраут, подливая себе подливки. — Молодой, красивый экземпляр, конечно, привлёк внимание. Миссис Норрис давно не встречала такой... харизматичной особы.

— Ха-ха, да, — фыркнул профессор Квиррелл, нервно вздрагивая. — Пр-преследование... оч-ч-чень напоминает...

И тут все взгляды, как по команде, медленно и синхронно повернулись к Severусу Снейпу.

Снейп, который как раз подносил ко рту бокал с водой, замер. Его лицо, и без того напоминавшее маску, стало абсолютно непроницаемым, но по его скуле пробежала лёгкая, опасная судорога. Все прекрасно помнили историю недельной давности, когда Эмелин Вэнс, семикурсница, обладающая неукротимым духом и безрассудной храбростью гриффиндорки, публично и с пафосом предложила Снейпу «разбавить его дегтярно-чёрное существование каплей розового сиропа». Снейп отреагировал так, будто ему предложили искупаться в чане с взбешёнными скребнями, и с тех пор выстраивал свои маршруты по замку с такой же точностью, с какой Том Реддл когда-то строил свои хоррокрусы, — лишь бы не пересекаться с мисс Вэнс.

— Не вижу никакой параллели, — прошипел Снейп, ставя бокал с такой силой, что тот чуть не треснул. Его чёрные глаза метнули в сторону дверного проема, где только что скрылся Том, взгляд, полный такого леденящего презрения, что мог бы заморозить феникса.

— Ну, я вижу, — не унимался Флитвик. — Оба чёрные, оба ядовитые, и оба отчаянно бегают от навязчивого женского внимания! — Он снова захихикал.

Вокруг снова раздался смех. Сравнение было настолько точным и в то же время нелепым, что даже МакГонагалл скрыла улыбку за своим бокалом.

Том, в это время уже спрятавшийся под одним из гриффиндорских столов и тяжело дышавший, конечно, не слышал этого разговора. Но он чувствовал на себе взгляды. И если бы он знал, что его ставят в один ряд со Снейпом из-за их общего «несчастья», его ярости не было бы предела. Снейп был его слугой! Неудачливым, предавшим его слугой!

Но ирония судьбы была беспощадна. В глазах всего Хогвартса он, Тёмный Лорд, стал всего лишь пушистым затворником, объектом для сплетен и снисходительных улыбок. Его великие планы о власти и мести оказались заслонены комедийным сюжетом о кошачьих ухаживаниях.

В ту ночь, лёжа у ног Гарри, Том дал себе ещё одну клятву. Он найдёт способ стать невидимым. Или, может, он найдёт способ «устроить» миссис Норрис с кем-нибудь другим. Может, с тем самым гоблином, что иногда привозил почту? Или с гиппогрифом, которого Хагрид тайком держал в лесу? Любой вариант был бы лучше, чем это унизительное сравнение со Снейпом.

Он был Том Реддл. Он не должен был бегать. От кого бы то ни было. Особенно от кошки.