Открыть глаза... (гет)

...Резко развернувшись, девушка метнулась в сторону своей комнаты. Остановил ее голос директора.

— Гермиона, ты не простая волшебница!

«Какого черта?! Неужели всем обязательно нужно упомянуть о том, что я не такая как все…. И Дамблдор туда же…. » Девушка не выдержала. Уже у двери в комнату она остановилась, и, обернувшись, посмотрела директору в глаза.

— Я не знаю, чем заслужила такое к себе отношение, но с меня хватит. Мало мне этого чистокровного ненавистника всего, что не является аристократичным, так и преподаватели теперь туда же. Знаете, профессор, я бы даже отказалась от магии, только бы не видеть ваши усмешки и не слышать ежедневных оскорблений! — Волосы растрепанны, глаза блестят, в голосе не было ни намека на страх. Только Гермиона Грейнджер могла совершенно спокойно высказать такое в лицо директору и куче преподавателей, и даже не смутится. Малфой удивленно поднимал челюсть с пола, Флитвик выплюнул тянучку в ладонь, и спрятал ее в кармане. До лучших времен. Снегг противно ухмыльнулся, представляя, что сделают с бунтаркой. А Дамблдор лишь слегка удивился. Он молчал, давая девушке время высказаться. Как только она закончила, он попытался объяснить ей что-то.

— Мисс Грейнджер, постойте, у меня есть новость, которая, возможно, изменит вашу жизнь…

Но Гермиона уже не слышала. Она заперлась у себя в комнате.

— Ну что ж…. Все свободны, а я посижу здесь, и подожду, пока девочка остынет. Не составите мне компанию, мистер Малфой? — Дамблдор опустился в кресло у камина, жестом пригласив Драко сесть в кресло напротив. Преподаватели вышли из гостиной. Драко заглянул в комнату и вытащил из шкафа свежую рубашку. Причесываться и бриться времени не было. Пришлось идти как есть. «Она закатывает истерики, а я должен сидеть и общаться с директором! Ну ничего, ты ответишь мне за это, Грейнджер!» Зло подумал Драко и вышел в гостиную.

Гермиона сидела на полу у кровати. Прижав коленки к груди, девушка запустила пальцы в волосы и пыталась прийти в себя. Воспаленный мозг отказывался реагировать. Теперь, когда первая волна ярости прошла, девушка чувствовала себя ужасно. Она посмела разговаривать с директором в таком тоне, да еще и при преподавателях. Нет, это точно не та Гермиона, какой она была раньше. Она же примерная ученица, главная староста, свет и гордость Гриффиндора. «О Мерлин, за что?!» Взмолилась Гермиона. «Это все из-за мерзкого слизеринского хорька. Он снова портит мне жизнь! Я стала какой-то психически неуравновешенной.» Гриффиндорка встала и зашла в ванную. Умывшись, девушка оперлась руками на раковину и посмотрела на себя в зеркало. «Я похожа на Беллатрису Лейнстедж… Это ужасно!!!» Гермионе понадобилось полчаса, чтобы избавится от припухлостей вокруг глаз и уложить волосы в нормальную прическу. Еще двадцать минут на подбор одежды, и вот, в зеркале на нее смотрела настоящая Гермиона. С решительным взглядом, высоко поднятым подбородком, смелая, добрая. «Нужно пойти и извинится! Может директор сможет мне помочь… »Девушка глубоко вдохнула и открыла дверь.

В следующую секунду гриффиндорка застыла, шокированная увиденным. Просто немыслимо! Малфой играл в шахматы с Дамблдором, при этом они обменивались шутками, и пили чай. Гермиона ущипнула себя. «Это кошмар, да? Сейчас я проснусь… и этот сумасшедший дом закончится…» Не помогло. Тогда, гриффиндорка кашлянула, чтобы привлечь внимание. Директор, даже не обернувшись на звук, весело сказал.

— О, мисс Грейнджер, присоединяйтесь к нам. Мы тут с мистером Малфоем нашли общий интерес. — Гермиона медленно двинулась к дивану. — Кстати говоря, этот молодой человек обыграл меня уже трижды. Представляете? — Старый волшебник поднял глаза на удивленную Гермиону.

— Профессор Дамблдор, я хотела извиниться. Мне очень стыдно за то, что я вам наговорила. — Нерешительно начала гриффиндорка. Она не смотрела на Малфоя, как будто заранее зная, что он выведет ее из себя.

— Ничего страшного. Вы в этом не виноваты. Это все ваша сущность, рвалась наружу. Ну теперь-то вы успокоились?

— Да, сэр. — Гермиона опустила голову и уставилась на носки своих туфель.

— Профессор, я, наверное, пойду. — Драко привстал.

— Нет, ну что вы, мистер Малфой. Я думаю вам тоже необходимо знать то, что я собираюсь рассказать мисс Грейнджер. Вы с ней близки теперь. — Драко изогнул бровь. Что бы значили эти слова? — И, кроме того, мы не закончили партию.

Гермиона нервно теребила край юбки. О чем все это? Какая сущность? Какая близость? Мозг снова начинал закипать. Она выпрямилась и посмотрела на Дамблдора. Волшебник выжидающе следил за девушкой, будто ждал ее одобрения. Гермиона кивнула.

— Мисс Грейнджер, сегодня я был в своем кабинете. Пил чай с лимонными дольками. Это мои любимые, знаете ли. Ну так вот, я собирался было приняться за разборку почты, как вдруг мое внимание привлек этот предмет. — Дамблдор извлек из пол мантии какой-то шар, похожий на напоминалку Невилла, которую ему прислала бабушка на младших курсах. Шар ярко светился изнутри. — Это очень редкая вещь. Она называется Шар Стихий. Этот Шар достался мне в наследство от предыдущего директора Хогвартса. Вы знаете, как он действует?

Гермиона медленно покачала головой. Ей никогда не приходилось слышать о таком артефакте. Малфой тоже молчал. Дамблдор продолжил.

— Он является, своего рода, детектором. Он засекает излучения стихийной магии, и потом окрашивается в определенный цвет. Как индикатор. Цвет указывает на разные стихии: серебристый — на воздух, синий — воду, черный — землю, и золотой — на огонь. — Гермиона перевела взгляд на шар в руках директора. «Золотой…» Рассеяно подумала она. — Когда я увидел, как Шар засиял, я не поверил. Стихийная магия очень редка. А потом Шар начал беспорядочно метаться по моему кабинету, пришлось открыть дверь. Он привел нас сюда. Это великое событие, мисс Грейнджер! То, чему мы стали свидетелями, это не просто магия. Это самая высшая магия.

Директор замолчал. Гермиона медленно прокручивала в голове его слова. Начали формироваться вопросы.

— Но профессор, вы утверждаете, что я владею стихийной магией, или как там ее, но как? Ведь я магглорожденная.

— На самом деле, это уходит глубоко в историю. Когда-то давно, в этом мире люди и волшебники жили мирно, о нас все знали, нас не боялись, за нами не охотились. Мы жили среди людей, и нам не нужно было прятаться. Но было два вида волшебников. Одни — назывались колдунами. Они колдовали с помощью волшебной палочки. Это были предки таких волшебников как мы. И были другие. Их называли магами. Они были обычными людьми. Но со способностями. Они могли управлять стихиями. Это очень древняя магия. Она течет в крови, и пробуждается у всех в разное время.

Когда начались гонения волшебников, колдуны предложили уйти в пустынные места и обосноваться там, вдали от простых людей. Стихийные маги отказались. И тогда произошел раскол. Стихийные маги были объявлены предателями. Их выслеживали и истребляли. Но это было трудной задачей, поскольку выявить стихийного мага было крайне сложно. Их магия не оставляла следов. Они были обычными людьми. Тогда один знаменитый волшебник, придумал этот прибор, который мог выявлять стихийную магию. И волшебники начали охоту.

Гермиона съежилась на диване. Воображение рисовало картины одну страшней другой. Девушка вцепилась в подлокотник так, что пальцы заболели. Она дрожала. Осознание важности кровавых событий, с которыми она была связана, повергло ее в шок. Вдруг, что-то теплое коснулось ее кисти. Девушка опустила взгляд. Белые пальцы Малфоя обвили ее ладонь. Гриффиндорка благодарно стиснула руку слизеринца.

— Но откуда у меня такие способности?

— Я подозреваю, что в вашем роду некогда были очень могущественные маги стихий, которые, видимо, отказались от использования этой магии во времена гонений. А потом о ней просто забыли. Магия не проявлялась в поколениях, аккумулируясь, накапливаясь, чтобы проявится в вас. Но так же в вашем роду были и другие волшебники, такие как мы. По правде говоря, ваша фамилия мне очень напоминает фамилию древнейшего рода Гренажер, выходцев из Франции, след которых затерялся в истории. Вы — уникальна. Вы сочетаете в себе и силу палочковой магии и магию стихий.

— А есть другие? Ну, такие, как я? — Гермиона сказала это тише обычного, но директор все равно услышал.

— Боюсь, что нет. Ну или мы о них пока не знаем. Стихийная магия считалась навсегда утерянной. — «Я — урод.» Подумала Гермиона. — Не расстраивайтесь, постепенно вы научитесь ее контролировать. Для того, чтобы использовать такую магию, нужен огромнейший самоконтроль и выдержка. А еще, поддержка друзей. — Дамблдор поднялся со своего места. — Ну, думаю на сегодня с вас достаточно, мисс Грейнджер. Я удалюсь. Спасибо, мистер Малфой за прекрасные партии, и приглядывайте за ней.

С этими словами директор неспешно покинул гостиную главных старост. Драко посмотрел на гриффиндорку. Она выглядела настолько подавленной, что слизеринцу стало стыдно. Она через такое проходит. А он еще думал, что ему плохо. Интересно, а какого это, в одночасье превратится из грязнокровки в наследницу древнейшего рода и обладательницу дара стихийной магии?! Наверное жутко тяжело. «И опять таки, она отличается от других, путь и не чистотой крови, но…» Драко задумался… «Нет, для меня она все та же грязнокровка Грейнджер, только теперь, мне ее жаль.»

Повинуясь порыву, Драко притянул гриффиндорку в себе и обнял ее. Нежно, заботливо, как его обнимала в детстве мама. Он уткнулся носом ей в макушку и вдохнул ее запах. Ваниль и корица. Гермиона тихонько всхлипнула. Слизеринец начал шептать всякую ерунду. Чтобы отвлечь…

Странная картина… Слизеринец прижимает к груди гриффиндорку. А в глазах у него бесконечная боль и нежность, сочувствие и грусть…

Гермиона весь день находилась в приподнятом настроении. Все в жизни приобрело другие краски. Серые, холодные коридоры Хогвартса казались самым замечательным местом на земле. Снег за окном был не просто белым, а самым белым, блестящим и сказочным. Пустая библиотека — уютной и приветливой. Гриффиндорка слушала рассказы Лаванды и Парвати о их новых любовных увлечениях, и у нее даже не возникало рвотных позывов, или желания сбежать и зарыться в снегу, чтобы никто ее не нашел. Напротив, впервые за шесть лет учебы, Гермиона поинтересовалась, красит ли Парвати волосы, или это ее природный цвет. В ответ на это, Парвати устроила старосте внеплановую лекцию на тему красоты. Через час Гермиона уже знала, что ее цвет волос «наискучнейший», глаза «немного неправильного разреза», а зубы «слишком белые». Любая другая на месте Гермионы уже сто раз бы обиделась и ушла. Но гриффиндорка лишь сидела и глупо улыбалась, качая головой и попеременно задавая вопросы. Главные сплетницы и вертихвостки Хогвартса могли бы еще долго промывать мозги Гермионе, но ее «спас» появившийся из ниоткуда Драко Малфой.

— Малфой? — Гермиона вскинула бровь. Парень нервно озирался по сторонам. Было видно, что он неуютно себя чувствует в гостиной гриффиндора. — Ты что тут забыл? — Выглядел слизеринец, как серийный убийца из фильма ужасов. Кожа белее снега, волосы растрепанны, на лице какая-то грязь, мешки под глазами. Он обернулся на голос гриффиндорки.

— Пошли со мной. — Он подошел к дивану, на котором сидели девушки.

— Никуда я не пойду. — Гермиона непонимающе вскинула подбородок. Парвати и Лаванда зашептались. Она тщательно осмотрела Малфоя. Никаких видимых повреждений. Значит, на него никто не напал, если пришел сам, значит ходить в состоянии. «Может, напился?» Подумала Гермиона. «Да нет, алкоголем вроде не пахнет.» И тут она заметила его руки. Кисти тряслись, кулаки разбиты. Между тонких пальцев и на ладонях засохшая кровь. «Может он кого-то убил?» Подумала девушка и ужаснулась своему предположению. А Малфой, тем временем, никуда не двигался. Он нависал над ней как скала, продолжая буравить гриффиндорку взглядом.

— Ну… мы пожалуй пойдем. — Прервала этот безмолвный диалог Лаванда.

— Да, я тут вспомнила, что не отослала сову с подарком моему бывшему парню. — Поддержала ее Парвати. — Пока!

Две подруги быстро встали и скрылись в неизвестном направлении. Гермиона оценила ситуацию. Если она так нужна Малфою, что он пришел за ней в гостиную вражеского факультета, то он наверняка не примет ее отказа. Значит, будет тащить силой. В гостиной было на удивление мало народу. Оставшиеся в Хогвартсе на каникулы студенты либо спали, либо гуляли. Это был сочельник. Никому не хотелось сидеть в комнатах. Сейчас в гостиной Гриффиндора было от силы человек шесть. В основном младшекурсники. «И никто мне не поможет, когда Малфой будет тащить меня за волосы прочь отсюда, чтобы убить…» подумала Гермиона. Ну естественно она знала, что убивать ее никто не будет. Но и тащиться неизвестно куда, с выглядящим как пациент Святого Мунго, Малфоем, ей тоже не хотелось.

— Идем…. Пожалуйста. — прохрипел Малфой. «Что то я слишком часто делаю то, что он хочет. Спасаю его постоянно. С чего бы это. Я не виновата, что он такой неженка.» Раздраженно подумала Гермиона, и хотела было отказать, но хваленная, или не очень, гриффиндорская честь, не позволила. Пришлось соглашаться. Тут еще и Малфой вмешался в ее молчаливую борьбу с собой. — Ты нужна мне…

Ругая, на чем свет стоит себя, Дамблдора, Малфоя, троллей, и всех остальных, Гермиона встала и медленно поплелась к выходу. Двое третьекурсников, играющие в шахматы, недоверчиво посмотрели на слизеринца, но увидев свою старосту, успокоились, и вернулись к игре. Выйдя из гостиной, Гермиона прошла пару метров и обернулась, чтобы проверить, не упал ли Малфой по дороге. Но к ее удивлению, слизеринца нигде не было.

— Что за чертовы шутки? — Выругалась гриффиндорка. Она решила пойти в свою комнату и больше никогда не идти на поводу у Малфоя. Девушка резко развернулась и вскрикнула от ужаса. Малфой стоял прямо перед ней. Он смотрел на девушку безумным взглядом.

— Ттттыыыы…. Ты что, с Астрономической башни упал? — Гермиона пыталась унять бешено стучащее сердце. — Ты смерти моей хочешь? Не надо меня так пугать, иначе будешь потом нести мой хладный труп к МакГонагалл, и объяснять, почему я такая мертвая! — Гермиона перешла на визг.

Малфой пару раз моргнул. В глазах появились оттенки разума. Черты лица смягчились. Теперь он был похож на человека. Сильно уставшего, измотанного, несчастного человека.

— Прости… — Выдавил он. И посмотрел на Гермиону.

— О нет! Нет нет нет! — Начала отмахиваться девушка. Она ненавидела взгляды а — ля — дайте мне еды, пожалуйста, а то меня хозяин на улицу выкинул. «Прямо как бездомный котенок.» Подумала девушка. «Только не котенок, а здоровый котяра.» — Даже не думай, Малфой! Ну ладно, ладно… Чего тебе от меня нужно?

Слизеринец промолчал, вместо этого, он дотронулся до ладони Гермионы. Девушка вздрогнула. Она все еще ощущала электрический ток в своем теле, каждый раз, когда он к ней прикасался. Гриффиндорка подняла удивленный взгляд на парня. Он лишь молча, кивнул и повел ее куда-то. Длинные коридоры, повороты, спуски, снова коридоры, лестницы, опять повороты… Гермиона потеряла счет времени. Она видела только светлую макушку слизеринца и его широкую спину перед собой. Драко ни на секунду не отпустил руку девушки. Гермиона шла на автомате, не обращая внимания на камень под ногами. Пару раз она спотыкалась, но Малфой подхватывал ее, ставил на ноги и, наградив осуждающим взглядом, как будто она была нашкодившим ребенком, продолжал идти. Гермиона задумалась о своих друзьях. А можно ли было назвать Гарри и Рона друзьями? Теперь, когда она совсем другая. Теперь, когда с ней столько всего произошло, а их не было рядом. Возможно, если бы они были с ней, Гарри вступился бы за нее в классе, Рон не позволил бы помочь Малфою. Тогда она не была бы привязана к нему. Она бы поделилась с друзьями новостью о своем новом даре, они бы поддержали ее. Рон бы посмеялся над ней, а она в отместку подпалила бы ему волосы. Все могло бы быть по-другому. Но это случилось. Теперь Малфой самый близкий к ней человек. Он в курсе всего, что с ней происходит. Даже не Джинни… Малфой. Он постоянно рядом с ней. Он — неотъемлемая часть ее реальности. Это ее история. А у истории нет сослагательного наклонения. Никаких «если бы», «тогда бы», «возможно бы»…

Она должна приспособиться. Нужно научится отпускать людей из своей жизни. Она никогда не вычеркнет Рона и Гарри… но пока их история неактуальна. Она живет здесь и сейчас. И именно сейчас Малфой вел ее вверх по лестнице. Гермиона почувствовала свежесть. Еще мгновение и они вышли на площадку Астрономической башни. Гермиона с восхищением огляделась. Закат. Кроваво-красное солнце пряталось за холмами. Снег был окрашен во все оттенки красного и золотого. Запретный лес сиял. Невообразимая красота. Гермиона выдохнула. Внутри все трепетало. Казалось, она была на вершине мира.

— Так красиво… — Прошептала девушка.

— Нет, не так…. ТЫ красива. — Прошептал в ответ Малфой. Гермиона дернулась, будто вернулась в реальность и посмотрела на слизеринца.

— Что?

— Нет, ничего… Я сказал, да, красиво. — Пробормотал Малфой. Солнце село, оставив небесам слегка розовый оттенок. Гриффиндорка стояла у перил, обхватив себя руками.

— Грейнджер! — Позвал он. Девушка обернулась. Щеки и нос смешно покраснели. Волосы развевались на ветру. «Она замерзла.» Понял Драко. Он подошел к девушке и снял свою теплую мантию. Гриффиндорка протестующее замотала головой.

— Ты на привидение похож, еще заболеешь, оденься! — Пробормотала она. Ей не хотелось говорить, что он слабый и может запросто подхватить простуду, или чего посерьезней. Но на Малфоя эти аргументы мало подействовали. И Гермиона почувствовала, как тяжелая и теплая мантия опускается ей на плечи.

— Я люблю холод. Помогает отвлечься. — Сказал парень.

— От чего?

— Раньше, от мыслей об отце. Сейчас — от жжения и боли внутри меня. — Тихо, так, что только она смогла услышать, сказал слизеринец. Гермиона молчала. Ей нечего было сказать. Она знала, что не нужно сейчас расспрашивать его об отце, о матери… вообще, о его семье. Так же не надо было говорить о его боли. Гриффиндорка закрыла глаза и сосредоточилась. Ее сердце подсказывало единственное правильное решение. Но она упрямо его отвергала. Но сил сопротивляться больше не было. Гермиона подняла взгляд на парня. Такой хрупкий, и в то же время сильный, упрямый и потерянный, грустный и устремленный вперед, нежный и стальной, слишком идеальный. И в то же время враг. Малфой…

Гермиона шагнула в его сторону. Парень не оторвал взгляда от горизонта, но каждый его мускул напрягся. Еще шаг. Левая бровь дернулась. Губы сжались. Еще шаг. Слизеринец не выдержал и посмотрел на нее. Такая маленькая, хрупкая, беззащитная, но такая смелая и упрямая. Такая настоящая. Драко не мог оторвать взгляда от ее глаз. Гермиона подошла вплотную к парню.

— Твои руки… это ты сам?

— Да… я пытался отвлечься. — Взгляд снова устремился вдаль. Мышцы напряглись.

— Знаешь, ты сильный. Я знаю… Тшшш.. не перебивай. — Холодный пальчик гриффиндорки лег на его губы. — Поверь мне, тебе нужно научиться прощать. Прости себя, свою маму, отца, — при упоминании Люциуса парень издал звук, похожий на рычание, — и… прости меня… Отпусти это. Жить станет легче. — Гермиона посмотрела на слизеринца. — Я знаю, ты сможешь.

Парень хотел ответить, накричать на нее, сказать, чтоб не лезла не в свое дело. Обозвать грязнокровкой и уйти. Бросив ее одну тут. Но весь его план рассыпался, когда девушка несмело приподнялась на носочках и коснулась его губ своими. Весь мир разорвался на кусочки и вихрем закружился вокруг них. Драко рефлективно хотел отпрянуть, но Гермиона положила ему руку на плечо. Парень дернулся навстречу ее губам. Его сильные руки легли на тонкую талию девушки. Кровь ударила в виски. Ее губы. Такие мягкие, горячие, такие нежные. Драко целовал гриффиндорку, и ему казалось, что он держит в руках самое ценное, что было у него в жизни. Он чувствовал ее. Ее тело, ее разум, ее душу. Горячую, безрассудную, смелую, упорную, неповторимую, ранимую…такую гриффиндорскую. Он растворился в ощущениях своих губ на ее губах.

Гермиона обнимала слизеринца одной рукой, а второй взъерошила его волосы. Она чувствовала его холодные руки на своем теле. Его губы на своих. Его мысли в своем сердце. Она нашла часть него в себе. Это был самый безрассудный поступок, на который она бы когда-либо отважилась. Сердце бешено колотилось в груди. Для нее не существовало ничего более важного, чем этот поцелуй.

Непримиримые враги. Вечные соперники. Гриффиндор и Слизерин. Змей и Львица. Добро и Зло. Все смешалось. Теперь существовали только двое подростков, страстно целующиеся на самой высокой башне.

Гермиона почувствовала, как ее сознание заполняет огонь. Она видела огонь внутри себя. Девушка оторвалась от губ Малфоя. Ей не хватало воздуха. Отпрянув, она открыла глаза и вскрикнула. Вокруг них кружился огненный вихрь. Малфой схватил ее и прижал к себе. Огонь заполнял каждый уголок ее сознания. Гермиона схватилась за голову. Малфой, поняв, в чем дело, принялся успокаивать ее.

— Тише, успокойся. Грейнджер, ты слышишь меня? — Он повернул ее к себе и легонько встряхнул. Гермиона растерянно открыла глаза. — Смотри на меня. Говори со мной. Все хорошо, дыши. Тебе нужно успокоиться.

Гермиона слушала слизеринца и постепенно успокаивалась. Огненный вихрь уменьшался и вскоре, от него не осталось и следа. Только обуглившиеся стены башни и абсолютно сухой камень там, где недавно были сугробы.

Драко прижал девушку к себе, как бы обещая ей защиту. Но он знал, что не может быть в этом уверенным. Он не мог дать ей веру в завтрашний день. Не мог дать обещания, не мог сохранить его. Он не Поттер, не Уизли… он Малфой. Хорек! Враг! Слизеринец. Вдруг стало жутко обидно. Гермиона НЕ могла прийти в себя. Она дрожала. Страх вытеснил все остальные эмоции. Пришло запоздалое осознание содеянного. Она целовалась с Малфоем. «О Мерлин!» Подумала девушка. Все слишком запутанно. Его руки, которые ее обнимали, вдруг показались чудовищно тяжелыми. Гермиона вынырнула из его объятий. Малфой не пошевелился, лишь посмотрел с какой-то грустью в глазах. Гермиона отвернулась и выбежала из башни. Подальше отсюда. Подальше… Драко остался стоять на Астрономической башне один.

— Да, Грейнджер… лучше беги от меня. Беги, пока не поздно. — Прошептал он.