Дженни  (джен)

— Это было круто! — от восхищения Мэтью О’Конноли совершенно утратил свой обычный чопорный вид; шагая рядом с Гарри, он подпрыгивал и размахивал руками, как обыкновенный подросток. — Мерлиновы штаны! Флитвик — просто отпад! МакГонагалл — вообще супер! А вы видели, что вытворяла Спраут во втором раунде?! Офигеть! Ни за что бы не подумал, что она такая!..

Гермиона поморщилась:

— Мэтью, следи за своей речью! Есть масса других, гораздо более изящных и красивых слов для выражения сильных эмоций. Вот ты, Невилл, что ты можешь сказать, как поэт?

— А? — Невилл, до сих пор пребывавший в полуобморочном восторге, вздрогнул и непонимающе взглянул на старосту. — Что?

— Я спросила, права ли я? — терпеливо повторила та.

— Конечно, — с энтузиазмом откликнулся Невилл, — ты совершенно права. Это было офигительно! Просто зашибись, какая крутизна! Слов нет!..

— И Дженни тоже понравилось, — промолвила Джинни, — вы видели, как она наблюдала за поединками?

Гарри заметил только, что летучая мышь пару раз чуть было снова не свалилась с хозяйкиного плеча, но как-то не придал этому значения: зрелище было слишком захватывающее и не давало возможности отвлекаться на подобные мелочи.

— Она прямо дрожала вся, — продолжала Джинни, — мордочку вытянула, глазки горят… Мол, пустите меня тоже, я сейчас всем покажу, как нужно драться!

Девушка с нежной улыбкой погладила зверька, притаившегося под её волосами.

— Я даже не знаю, кто мне больше понравился, — продолжал Мэтью. — Хотя я, понятное дело, болел за своего…

Гарри подумал, что тоже затрудняется определить победителя в этой схватке, которая уже вошла в историю Хогвартса как Битва Четырёх Деканов (поскольку госпожу директрису все по старой памяти до сих пор считали деканом Гриффиндора). Всё же, пожалуй, Минерва была сильнее всех. Хотя Флитвик ни в чём ей не уступал… да и профессор Спраут…

Конечно, всем очень хотелось, чтобы и миссис Саншайн поучаствовала в дружеском соревновании. Но Санни отказалась, сказав, что она не в ладах с боевой магией.

— Вы же знаете, что я ничего не смыслю в защите, — виновато проговорила волшебница в ответ на усиленные просьбы поклонников.

— Санни, вы можете выступать в нападении, — великодушно предложила Минерва МакГонагалл.

Миссис Саншайн побледнела от испуга.

— Ах, нет, нет, что вы, дорогая! — воскликнула она. — А если я вдруг потеряю самообладание? Знаете, со мной был случай… давно, когда я ещё жила в… в Ирландии. В общем, ту крепость так и не восстановили. Хорошо, что хотя бы никто не погиб. Вроде бы.

С минуту в зале царило гробовое молчание, но потом все, конечно, оценили изящный юмор госпожи Саншайн и оставили прекрасную леди в покое. Тем более, что вместо неё неожиданно вызвался другой человек.

— Честно говоря, я испугался, когда профессор Слагхорн тоже решил выступить, — признался Мэтью. — Ну, думаю, всё, Слизерин сейчас продует! А ничего подобного! Старик Слагги прекрасно держался! Ничуть не хуже остальных!.. Хотя… Я всё-таки думаю, что, если бы на его месте был профессор Снейп, дело бы не кончилось ничьей.

Мальчик помрачнел и потупился. Повисла неловкая пауза. Гарри с Гермионой переглянулись (Джинни ворковала со своей мышью, а Невилл внезапно заинтересовался каким-то старым потемневшим холстом в тяжёлой позолоченной раме), после чего победитель Вольдеморта осторожно положил руку на плечо юного слизеринца.

— Я тоже так думаю, Мэтт, — промолвил Гарри, — нет, честно… Я видел однажды, как профессору Снейпу пришлось обороняться разом от МакГонагалл, Спраут и Флитвика… Они так и не смогли его убить. Хотя очень старались.

— Втроём на одного?! — возмутился мальчик. — Да как они могли?! Это же не по правилам!

— Это была война, Мэтью, — строго проговорила Гермиона, — на войне другие правила.

— Не в войне дело, Гермиона, — вздохнул Гарри, — а в отношении… Помнишь, как мы втроём с Роном оглушили профессора в Визжащей Хижине?

— Просто он не давал нам спокойно поговорить с Сириусом! — возразила Гермиона, пытаясь игнорировать осуждающий взгляд Невилла. — Ты же помнишь, со Снейпом прямо-таки истерика случилась, он был совершенно невменяем…

— Конечно, ведь тогда он ещё не знал, что моих маму и папу выдал Вольдеморту не Сириус, а Петтигрю, — сказал Гарри.

— Чёрт, — задумалась Гермиона, — а ведь правда…

Воцарившееся после этих слов мрачное молчание прервал Мэтью.

— Прошу меня простить, леди и джентльмены, — промолвил слизеринец, снова переходя на свой обычный превыспренний тон; сейчас это никого не покоробило: слишком печально звучал голос. — Я уже усвоил, что не должен касаться этой темы, но всё же… Скажите, я правильно понял, что мне следует оставить попытки навестить профессора Снейпа в Больничном крыле?

Друзья тяжело вздохнули.

— Ты правильно понял, Мэтью, — ответила за всех Гермиона. — Прости. Мы молчим не потому, что не доверяем тебе. Это приказ директора школы. И мы надеемся, что этот разговор останется между нами.

— Разумеется, леди, — Мэтью учтиво поклонился, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица; у него почти получилось. Однако, пожав на прощанье руку Гарри, мальчик удалился чуть более поспешно, чем того требовали обстоятельства. Друзья заметили, как он, сворачивая за угол коридора, украдкой смахнул что-то со щеки…

— Между прочим, — промолвила Гермиона, проводив слизеринца взглядом, — мы с вами кое о чём забыли.

— Конечно, забыли! — Невилл с досадой хлопнул себя по лбу. — Мы так и не рассказали МакГонагалл про письмо!

— А, ну да, конечно, — вздохнул Гарри. — Что, пойдём прямо сейчас?.. А может, не надо? МакГонагалл была такая радостная после сражения, а мы снова её огорчим…

— Что поделаешь, Гарри, — Гермиона грустно развела руками. — Мы должны. Ради Хогвартса, ради памяти профессора Снейпа…

— Да, да, пойдёмте скорее, — поддержал её Невилл, — пока мы опять не забыли.

— Ребята, а вы очень обидитесь, если мы с вами не пойдём? — смущённо промолвила Джинни, сняв с плеча свою летучую мышь. — Я бы хотела пораньше уложить Дженни. А то она мне что-то не нравится. Во время поединков она так волновалась, а теперь снова грустная. Как бы она опять не разболелась!..

Все посмотрели на печальную мордочку Дженни и принялись уверять Джинни, что для объяснения с директрисой вполне хватит троих, а бедной мышке действительно пора отдыхать.

— Наверно, зрелище было слишком шумное для такой малютки, — промолвила Гермиона, — это у неё стресс.

— Попробуй её покормить, — посоветовал Невилл, — а то она сегодня плохо ела за ужином… да и за обедом тоже.

Впрочем, мышь и за завтраком вела себя странно. Невилл, стремясь загладить свой вчерашний проступок, нарезал яблоко особенно тщательно, но Дженни следила за его работой вяло и равнодушно. Без аппетита сжевав первый попавшийся кусочек, она уползла с разделочной доски и спряталась под вазой.

Невилл извлёк зверька из этого нехитрого убежища и попытался воодушевить, напомнив, что уже в субботу они избавят Дженни от ненавистного кольца, а там, глядишь, и крылышко вылечат. Но Дженни посмотрела на утешителя тусклым взглядом и отвернулась.

Джинни предположила, что Дженни не обрадовалась потому, что, вдобавок ко всем прочим своим достоинствам, обладала ещё и даром ясновидения. Ибо после завтрака друзья прочли на доске объявлений, что следующий поход в Хогсмид состоится лишь во вторую субботу октября. А приговор мадам Помфри (Джинни по прежнему отказывалась доверить здоровье своей любимицы Хагриду) был и вовсе неутешителен.

— А о чём вы раньше думали? — строго спросила школьная целительница, осторожно осмотрев крылатую пациентку. — Крыло можно было сшить, пока рана был свежая…

— Но это же больно! — немедленно расплакалась Джинни.

— Зато быстро, — возразила мадам. — А теперь даже и не знаю… Мне, видите ли, до сих пор не приходилось пользовать летучих мышей. Но, если бы ко мне обратился человек с подобной проблемой…

— У людей нет крыльев, — посчитал своим долгом напомнить Гарри.

— У людей есть, например, руки, — пожала плечами Гермиона.

— Спасибо, мисс Грейнджер, — кивнула мадам Помфри, — так вот, человеку я бы, вероятно, порекомендовала бы операцию.

— Какую? — дрогнувшим голосом спросил Невилл.

— Ну, как бы это вам попонятнее объяснить, — задумалась целительница, — словом, зарубцевавшиеся края раны следует заново рассечь… Да не бледнейте вы так, дело-то житейское… Потом сшить, заживить рану и снять швы, вот и всё!

— Это я во всём виновата! — воскликнула Джинни, схватив бедного зверька со стола и прижав к груди. — Я боялась, что Дженни улетит от меня, а теперь… Теперь ей придется пройти через такие страдания!..

— Ну, девочка, что ты говоришь, — попыталась утешить её мадам Помфри. — Разумеется, если бы я взялась делать подобную операцию, я бы позаботилась о том, чтобы пациентка ничего не чувствовала… Правда, я понятия не имею, как действует на летучих мышей человеческое обезболивающее. И действует ли вообще…

— А как можно это узнать? — спросил Гарри.

— К сожалению, только опытным путём, дорогой, — вздохнула мадам Помфри.

Споры о необходимости операции (вернее, о том, насколько сильно Дженни хочет летать) продолжались всё утро и прекратились только тогда, когда Невилл заспорил с Гермионой о некоторых оборотах торжественной речи на открытие Дуэльного Клуба. И лишь Битва Четырёх Деканов заставила Джинни всё-таки принять решение.

— Нет, Дженни не должна остаться калекой, — сказала девушка. — Она такая живая, такая храбрая… И даже если она потом улетит от меня… всё равно. Пусть. Лишь бы она была счастлива.

С этими словами она свернула на лестницу, ведущую к Грифиндорской башне. Гарри, Невилл и Гермиона вздохнули и продолжили путь к директорскому кабинету.

________________________________________________________________

А также сегодня — новые куклы от Морвен: Северус-маленький и сневилл.

http://www.diary.ru/~morven-vaniar/p151394945.htm?from=last#520912844

по вопросам приобретения — в личку здесь или на Дайри.