Привкус корицы (гет)

Предстоящее нам второе испытание должно было состояться за месяц до Рождества. Так что вечером, за девять часов до испытания, Бэгмен, в любимой только для него манере, пояснил нам, что пергамент, добытый нами в ходе первого испытания, станет картой, которая приведёт к финалу второго. Этот тур Турнира был придуман для того, чтобы проверить нас на храбрость и ловкость. Что-то подсказывало мне, что Хагрид не просто так проводил в Запретном лесу большую часть своего свободного времени. И именно в Запретном лесу мы должны будем проявить всю свою храбрость и ловкость. Памятуя о том, какими недружелюбными бывают обитатели нашего чудного леса, я заранее готовился к тому, что парочке детишек Арагога мне все же придётся отрезать клещи и жвала.

После того, как Бэгмен заикнулся о том, что с момента начала испытания пергамент станет картой, не только я, но и все чемпионы догадались, что показывать путь эта карта сможет только в Запретном лесу. После огромного количества баек, которые рассказывали наши школьники иностранцами — эта новость не слишком их обрадовала. Хотя Седрик казался вполне воодушевлённым, может быть, у парня какие-то проблемы с головой? Даже я, лишённый большей части души, и довольно часто посещавший в прошлом Запретный лес, прекрасно осознавал, что это будет сложное и малоприятное мероприятие.

— Чтобы вы не так переживали о предстоящем испытании, я также имею честь сообщить вам, что на Рождество состоится бал. Приглашены все чемпионы и студенты, начиная с третьего курса, но, разумеется, вы можете пригласить кого-то более младшего возраста, — попытка Людо подсластить горькую пилюлю не так чтобы удалась, но на некоторое время повысила всем настроение. Краем глаза я заметил, как Седрик стрельнул глазами в сторону Флер.

Последние несколько дней нам с Флер удавалось благополучно избегать друг друга. Многие думали, что это связано с пресловутым выпуском Ежедневного пророка, за который мисс Скитер уже принесла нам с Флер свои личные извинения. Просто я любезно попросил Сириуса сделать что-нибудь с этой женщиной, и ему удалось раскопать на неё кое-какой компромат. Честно говоря, он не был таким уж интересным, просто по молодости и глупости, хотя она и сейчас особым умом не блистала, Рита провернула одну аферу, в ходе которой стала обладательницей довольно приличного состояния. Все можно было бы считать законным, если бы не одно НО — это состояние она приобретала в качестве невесты с обязательным условием замужества. Но Рита смогла подстроить все так, что жениха нашли в объятиях другой, а она забрала деньги, с условием, что никому не расскажет о столь низком поведении столь достопочтенного джентльмена. Довольно приличная сумма из наследства Риты ушла к той самой девице, в объятиях которой был найден жених. Этого факта вполне хватило для того, чтобы уже на следующий день в Пророке было напечатано опровержение и нам с Флер были принесены извинения. Правда, это все равно не спасло Флер от громовещателя. К счастью, она вовремя успела его открыть, и вся школа не услышала того, что желал поведать своей дочери о её поведении в чужой стране Гаспар Делакур, но по тому какое у Флер было лицо после того, как она прочла послание, я думаю, просто домашним арестом дело не ограничилось.

Так вот, последние несколько дней мы с Флер избегали общества друг друга, всеми правдами и неправдами стараясь сделать так, чтобы не находиться друг с другом в одной комнате. А все потому, что я оказался не настолько силен в зельях, как думал. Моё уникально сотворённое зелье работало, но был один нюанс: оно действовало не только на того, кто его выпил, но и на того, кто его создал, черпая из этой связи те самые фантазии, что будут сниться по ночам. А благодаря тому, что Мерлин крутился рядом со мной, когда я вкладывал в зелье последний ингредиент, в него также попала и шерсть моей чёртовой панды, закрепив и усилив эффект зелья. Так что теперь каждое утро для меня начиналось с того, что прежде чем открыть глаза, я собирался с духом, пытаясь пододвинуться на кровати так, чтобы не разбудить спящую Флер. И только через пару минут после того, как я открывал глаза и осматривался по сторонам, до меня доходило, что она уснула рядом со мной лишь во сне. Разумеется, после этого я пару раз принимал очень контрастный душ и всеми правдами и неправдами избегал общества Флер, как, впрочем, и она избегала моего. Но объявление информации о втором испытании все же свело нас в одной комнате.

— Что ты думаешь на счёт всего этого? — это были первые слова Флер с момента того злополучного первого утра действия заклятия. Сегодня, по моим расчётам, оно, наконец, должно было закончить действовать, и неделя перевозбуждения должна была закончиться.

— Я думаю, что если мы слишком сильно покалечим любимцев Хагрида в ходе этого испытания, то навечно попадём к нему в чёрный список, и он не будет больше присылать нам свои кексики на Рождество, — моя безукоризненная колкость прошла впустую, так как Флер ещё ни разу не пробовала выпечки Хагрида и не смогла оценить того, что потеряет.

— Не думаю, что на этот раз на нашем пути встретятся единороги, так что на этот раз все будут в равных условиях, — безукоризненная колкость Флер так же прошла впустую, потому что хуже единорогов для меня могут быть дементоры. Не думаю, что при встрече с ними у меня хватит счастливых воспоминаний для того, чтобы призвать заступника. И что вообще мне следует понимать под понятием "счастливые воспоминания"?

— Возможно, все так и будет, сложно предугадать заранее, каких именно тварей Запретный лес представит перед нами, — краем глаза я успел заметить, как одна из дам с магической картины шепнула что-то другой. Почти уверен, что к тому моменту, как мы с Флер дойдём до портрета Полной дамы, она откроет для нас проем, даже не спросив пароля. Мне кажется, она поспорила с кем-то из других обитателей картин, сделав ставку на то, что мы с Флер все же являемся парой. А по тому, как она последние дни так участливо смотрела нам вслед, она поставила на кон раму от своей картины.

— Кажется, в последние дни Алиса измывается над тобой, — моё обращение к ней не было вопросом, а простой констатацией факта, так как Алиса измывалась и надо мной. Только если у меня вполне получалось отмахнуться от подколов сестры, то вот у Флер это получалось крайне плохо, видимо, рычаги давления в руках Алисы были очень большие.

— Немного, — безразлично пожала плечами Флер, споткнувшись на ровном месте, должно быть, оттого, что так же, как и я услышала довольно громкие причитания сэра Кэдогана о том, что мы идём на слишком большом расстоянии друг от друга для влюблённой парочки. Хотя, я бы не назвал его слишком большим, если мы с Флер оказывались на меньшем расстоянии друг от друга, то лично мою голову заполняли совершенно неприличные мысли. Черт бы побрал Гермиону и Луну за то, что они подсунули мне ту книгу, и теперь каждую ночь в моих снах она обретала полную иллюстрацию.

— Я хотела спросить тебя, — Флер решительно остановилась, а вот я немного не успел и оказался в непозволительной близости к мисс Мой Неожиданный Фетиш На Родинках. — Тебе в последнее время не снятся странные сны?

— Что именно ты подразумеваешь под фразой "странные сны"? — в моем бездушии был один приятный факт: на все компрометирующие вопросы я мог отвечать с невозмутимым выражением лица.

— Ничего, — смутилась она, быстро зашагав в сторону башни Гриффиндора. Выждав немного, я направился следом. Кажется, когда я зашёл в гостиную, на моем лице была довольно глупая улыбка, но ничего поделать с собой я не мог. Пусть и не совсем так, как планировалось, но мне удалось довести вейлу до крайней степени замешательства и смущения. Разве это не лучшая месть, какую только можно было придумать?

— Что будет на втором испытании? — вопрос Ли Джордана остановил меня у лестницы, ведущей в спальни. Фред и Джордж устроили тотализатор на варианты того, какими будут оставшиеся испытания. Кажется, в банке уже было около сотни галлеонов, так что всем было интересно узнать, кто заберет часть выигрыша.

— Прогулка по Запретному лесу, — пожав плечами, ответил я. Хотя до испытания оставалось всего пара часов, и они смогли бы все узнать сами, спорщики были слишком нетерпеливы. Услышав мой ответ, Колин начал танцевать довольно странный танец, радостно выкрикивая о том, что он выиграл двадцать галлеонов. Несмотря на раннее начало второго тура, я уверен, что большая часть школьников будут сидеть в своих гостиных допоздна, обсуждая шансы чемпионов. Чемпионам же такая роскошь была непозволительна.

Я воровато крадусь, поднимаясь в последнюю уже давно нежилую комнату в башне Гриффиндора. Сердце в моей груди бухает так громко, что его непременно должны слышать. Дверь в комнату распахнута, так что мне не приходится утруждаться, чтобы открыть её без лишних звуков. Осторожно ступая по усыпанному осколками полу, чтобы не издавать лишнего шума, я уверенно приближаюсь к Флер. Она сосредоточено колдует, зачаровывая белые перья: слетая с её рук, они блещут сталью, и что-то мне подсказывает, что лучше бы никому не попадаться на их пути, иначе не сносить им головы.

— Люблю, — эхом вторит её голос. И теперь я знаю, что это за чувство, что охватывает меня, стоит мне только увидеть Флер. Самая известная и старая из магий.

Будильник с моей лёгкой руки отправляется на встречу с полом. Находясь под впечатлением от сна, я никак не могу понять, где нахожусь. Тело, не получившее желаемого, неприятно ломит, так что я направляюсь в душ, чтобы закончить начатое во сне. Стоит только струям воды коснуться моей спины, как я выскакиваю из кабинки, позабыв о всех прочих неприятных ощущениях. Моя спина разодрана: множество мелких порезов тянется от лопаток до самых ягодиц. Великий Мерлин, да что это за сны такие? Вылечив большую часть порезов, я все же принимаю душ и принимаю решение не думать о снах хотя бы пару часов. Но как бы я ни заставлял себя не думать, выходя из школы, чтобы прийти на стартовую площадку второго испытания, я все же со страхом посматриваю на самый верх башни Гриффиндора. С ней ничего не случилось. Все чемпионы уже на месте, когда я подхожу.

Начало второго испытания назначено на пять утра. До рассвета ещё далеко и, честно говоря, большая часть болельщиков предпочла бы находиться в своих постелях, чтобы узнать, что же там должно с ними случиться во сне, а никак не кутаться в мантии, сидя на трибунах. Так как испытание будет проходить в Запретном лесу, трибуны болельщиков невозможно было разместить так, чтобы они видели все наши действия непосредственно. Поэтому для них были организованы специальные экраны, на которых будет виден весь путь чемпионов. Четыре больших экрана на каждого чемпиона. Словно дешёвое реалити-шоу, в конце которого кому-то из чемпионов непременно должны будут отрубить голову. Кажется, летом вместе с сёстрами я смотрел слишком много магловских боевиков.

Несмотря на столь красочный сон, я был самым бодрым из чемпионов. Седрик всеми силами старался сдержать нервную зевоту, но у него не слишком хорошо это получалось. Виктор, кажется, и вовсе не спал эту ночь: он был предельно собран, но в нем чувствовалось, что эта собранность и бодрость вызвана непомерным количеством кофе, а не здоровым крепким сном. Флер, как ни странно, была безмятежна и спокойна. По её невозмутимому ангельскому личику и не скажешь, что ещё час назад во сне она позволяла мне наматывать её роскошные волосы на кулак и покусывать её соски.

— Добро пожаловать на второе испытание Турнира Трёх Волшебников, — жизнерадостный магически усиленный голос Бэгмена разорвал утреннюю тишину этого в меру прохладного дня. — Цель этого испытания — преодолеть все трудности и с помощью карт, которые ребята получили на первом испытании, найти спрятанные для них призы.

Что-то подсказывало мне, что очередной спрятанный в финале предмет приведёт нас к сути третьего испытания. Похоже, организаторы очень любили задания, связанные друг с другом. С одной стороны, это было не так уж и плохо, значит, у всех испытаний будет какая-то цель, а с другой, с фантазией у англичан не очень.

Пока Бэгмен разъяснял для зрителей информацию о втором испытании, мы подошли к тому участку Запретного леса, где был придуман персональный вход для каждого. Я должен был зайти под покров леса последним, поэтому оставался на своём месте, наблюдая за тем, как все остальные уходили в лес, о котором столько всего слышали. Когда раздался последний, четвёртый пушечный выстрел, я неторопливо взглянул на карту, на которой стал медленно проступать маршрут. Думаю, тот гул, что нарастал на трибунах, был из-за того, что я не рванул под сень леса сразу же, как только раздался выстрел, и как поступили все остальные чемпионы. Честно говоря, я не совсем понимал, зачем они это сделали, если маршрут карты к тому моменту ещё не появился. Довольно бессмысленно бросаться в неизведанную область, не имея ориентиров. Когда карта, наконец, проявилась, я спокойно начал движение. Судя по довольно простеньким ориентирам, предмет, который нужно было найти, находился где-то поблизости с озером внутри леса. Разумеется, проще всего к нему было выйти, не следуя по намеченному для меня маршруту, а по воде, ведь маленькое горное озерцо, что было в лесу, вливалось в школьное озеро. Так что, не пройдя по намеченному для меня маршруту и десятка метров, я развернулся в другую сторону и побежал к воде.

Думаю, что только схватка двух великанов смогла бы разорвать мертвенную тишину Запретного леса, так что я совершенно не представлял, как дела у остальных. Превратив значок чемпиона на своей спортивной форме в подобие магловского фонарика, я уверенно продвигался вперёд. Несмотря на уже довольно прохладную погоду, вода в Запретном лесу ещё не была охвачена льдом, и от неё поднимался густой туман. Такое стечение обстоятельств совершенно не способствовало тому, чтобы безопасно пройти к заданной точке, но поворачивать назад я не собирался. Усилив заклятие света на значке и почти превратив его по мощности в прожектор, который, честно говоря, не слишком способствовал тому, чтобы разгонять туман, я стал подниматься вверх по течению.

Чем дальше я шёл, тем холоднее становилось. Я прекрасно понимал, из-за чего так происходит, но все равно шёл вперёд. Мне было интересно, весьма альтруистически интересно, встретиться с тем, кто разорвал мою душу в клочья. Мне было интересно узнать, буду ли я слышать голос матери, пытавшейся в последний момент своей жизни защитить меня, не думая о себе, или же ни одно воспоминание уже не вернётся ко мне. Упрямо шагая в средоточие холодного тумана, я старался не обращать внимание на окружающие звуки и странное сосущие ощущение в груди. Это не было моим страхом перед встречей с дементором, это не было боевым возбуждением из-за желания показать себя. Это чувство не принадлежало мне вовсе и было чьим-то другим, будто я разделял его с кем-то.

Яркая вспышка заклятия, пронёсшаяся совсем рядом, вырвала меня из магнетического транса, заставив осмотреться по сторонам и понять, с какой стороны воспользовались заклятием. Ещё больше увеличив мощь светового заклятия, мне удалось высветить в густом тумане, совсем неподалёку, группу борющихся волшебников. Хотя скорее стоит сказать, что это была одна волшебница и наступающие на неё непонятные личности, которых в Запретному лесу точно быть не должно. Уменьшив мощность светового заклятия, я двинулся навстречу Флер, но стоило мне оказаться поблизости с одним из волшебников в чёрной мантии, как вся их группа неожиданно замерла. Благодаря этому Флер удалось отбросить сразу же троих на значительное расстояние от себя, куда-то вглубь леса, но к тому моменту, как она развернулась, чтобы сразиться с остальными, волшебники стали менять свой облик. Вернее, они пытались, но не знали, какими именно им нужно стать. Флер оказалась в западне богартов и когда, наконец, смогла это понять, быстро справилась с остальными. Мне хотелось бы узнать, что это были за волшебники, раз она их так боится, но я воздержался, так как прекрасно понимал, что весь наш разговор услышат болельщики на трибунах.

— Мне казалось, что маршруты чемпионов не пересекаются, — бегло взглянув на свою карту, заметила Флер.

— У меня именно такой маршрут, — флегматично пожав плечами, я снова усилил заклятие, чтобы осветить пространство. Недоверчиво на меня взглянув, Флер бесцеремонно выдернула карту из моего кармана, чтобы взглянуть на мой маршрут. Из интереса я тоже взглянул на карту: моя фигурка на карте горела ярко красным, а стрелка-указатель показывала назад на начало маршрута, настойчиво требуя, чтобы я вернулся именно туда.

— Ты снова жульничаешь, — усмехнулась Флер, вернув мне карту.

— Кажется, в прошлый раз ты даже настаивала на том, чтобы я сжульничал, — ехидно заметил я, взяв карту Флер, чтобы посмотреть её маршрут. Флер, в отличие от меня, действовала строго согласно инструкции, не отступая от неё ни на шаг. Её приз находился в деревне кентавров, рядом с которой было и моё озерцо.

— Зачем они наложили это странное погодное заклятие? — у Флер была самая изящная и самая незащищённая спортивная форма, поэтому, разумеется, она мёрзла.

— Должно быть, это потому, что дементоры, на встречу с которыми я шёл до того, как твоё шальное заклятие чуть не попало в меня, наконец, нашли нас, — флегматично пожав плечами, заметил я, сворачивая карту Флер и убирая к себе в карман. Я заметил ещё парочку магических тварей, поджидавших Флер, и тут мне на ум пришла одна шальная мыслишка, и очень уж захотелось её провернуть.

— Дементоры? — как-то устало произнесла Флер. — Интересно, у организаторов хватило ума не притащить сюда драконов?

— Британцы очень изобретательны по части исполнения желаний, моя дорогая, — не слишком надеясь на успех, но я все же воспользовался манящими чарами, вложив в заклятие очень много силы. Должно быть, по звуку моё заклятие было феерически громким, так как Флер вздрогнула, прикрыв уши.

— А вот и дементоры, — тихо шепнула Флер, подняв волшебную палочку. Я же остался почти безучастным, лишь стал тихо плести магическую сеть, чтобы набросить её в подходящий момент на тех тварей, что ждали растерзанную другими добычу.

В том тумане, что плыл от воды, стали слабо проявляться фигуры дементоров. Прошлая моя с ними встреча прошла как-то слишком сумбурно и чётко не отложилась в моей памяти. Эта же явно должна была стать запоминающейся, хотя бы потому, что теперь я мог видеть, как распространяется их магия. Подобно туману, она была осязаема и видима даже обычному человеку: она была гуще и более тягуча, чем магия волшебников и даже магия вейл. Почувствовав близкое присутствие дементоров, Флер напрягалась, и её магия окружила её, стремясь защитить. Словно мифическое противоборство огня и воды, столь щедро описанное любым фантастом в книгах, их ауры кружились вокруг, в поисках бреши в защите. Существа по природе своей магии почти одинаковые боролись за право заполучить чужую душу. Забавно, что в роли жертвы снова был я. Черт побери, кажется, я настоящий красавчик, раз за мою разорванную душу борются столь разные магические существа.

— Помнится мне, Алиса упомянула, что ты можешь создавать телесного патронуса, — я подошёл ближе к Флер, готовый в любую минуту сделать именно ту самую глупость, о которой мечтал с момента моих изучений комнаты с хламом.

— Помнится мне, что весь Хогвартс хвалился тем, что ты научился призывать его в тринадцать лет, — огрызнулась Флер, настороженно следя за тем, как очередной дементор материализовался из тумана. Теперь их было уже трое, не думаю, что организаторы турнира смогли забрать больше, чем троих, из Азкабана. Прошлогодняя ошибка в управлении этими существами все же должна была их чему-нибудь научить.

— Это было до того, как одна из этих тварей поцеловала меня взасос, — фыркнул я, набросив сеть на группу пикси, по своей глупости слишком быстро выбравшихся из укрытия.

— Не думаю, что дюжина пикси сможет помочь тебе вызвать патронус, — мельком взглянув на мою добычу, саркастично протянула Флер. Было в ней в это мгновение что-то чертовски притягательное, отчего мне ещё сильнее захотелось сделать то, что вскоре, по моим расчётам, должно было стать возможным.

— Ты слышишь что-нибудь помимо магии дементоров? — поинтересовался я, создав из щедро усыпавших землю веток уздечку для пикси.

— Твоё странное заклятие, — неуверенно произнесла Флер, чуть отвлёкшись от наблюдения за дементорами. Почувствовав слабину в защите вейлы, дементоры ринулись вперёд, но были вынуждены чуть притормозить в своём наступлении, так как я взорвал землю перед ними. Помехой для них это не было, но зато Флер снова сосредоточилась на дементорах.

— Не понимаю, зачем ты учила заклятие Патронуса, если и без него, благодаря своим чарам вполне можешь противостоять им, — теперь даже я слышал, как шумела колесница Ориона, приближаясь к нам.

— Затем, что куда проще создать заступника, чем удерживать дементоров вейловскими чарами, — от души огрызнулась Флер. Могу поклясться, что если бы ситуация не была такой напряжённой, то она непременно отвесила бы мне подзатыльник.

— Милая, я разрешу тебе меня наказать, когда испытание закончится, — рассмеялся я, заметив приближающуюся колесницу. Скорость её движения была очень даже приличной и окажись мы на её пути, то она непременно сломала бы нам кости, но такого никому из нас не было нужно, так что, перехватив колесницу в воздухе заклятием, я плавно отпустил её на землю. Несколько заклятий, чтобы вправить ось и рессоры, пара заклятий, чтобы упирающиеся пикси заняли своё место перед колесницей, и все было готово.

— Я почти уверен, что вейлы в несколько раз круче дементоров, по крайней мере, точно красивее, но не слишком хочу проверить это практически, — заняв место возничего, заметил я. — Так что я предлагаю тебе попросту покинуть тот сектор маршрута, к которому они привязаны.

Долго убеждать Флер не пришлось, и она встала на колесницу рядом со мной. От души щёлкнув поводьями, так что вся дюжина пикси получила свою порцию понукающего заклятия, мы оторвались от земли, начав слегка неуверенное движение вперёд. Черт бы задрал всех и вся, но заклятия, наложенные Орионом, были безупречны: колесница неслась вперёд, благодаря понукаемым мною пикси. Правда, мы пару раз чуть не врезались в деревья, но к третьему дереву, которое желало свести с нами счёты, я, наконец, понял, как управлять пикси так, чтобы они не пытались нас убить.

— Напомни мне позже, чтобы я больше никогда не соглашалась на твои авантюры, — вцепившись в поручень колесницы, сквозь зубы выдавила Флер.

— Непременно, дорогая. Сразу же, как только ты создашь заступника, потому что дементоры все же очень хотят получить себе остаток моей души, — несмотря на то, что дементоры от нас не отстали, а продолжили преследование, я все равно чувствовал себя великолепно. И пусть пикси начали меня слушаться, потому что нещадно дрожали от холода, а не потому, что я был умелым возничим — это не портило ощущений от невероятной поездки на невероятной доисторической технике.

— Почему с тобой так сложно, — скорее для себя, чем для меня пробормотала Флер, произнеся заклятие Патронуса. Из её палочки выпорхнул лебедь... и я чуть не угробил нас, пустив колесницу прямиком на деревья. В последний момент вывернув колесницу так, что мы все же чиркнули колесом по дереву, я со всей силы щёлкнул поводья, заставив пикси мчаться со всего духу. Несмотря на то, что патронус не издаёт звуков, могу поклясться, что лебедь позади нас все же кричал, когда атаковал дементоров. Меня переполняло желание обернуться назад, чтобы узнать, не отлетают ли от его крыльев перья, чтобы ранить дементоров, но управление колесницей было куда более важной задачей в данную минуту, поэтому я сильнее сжал поводья, понукая пикси лететь быстрее. Следующим испытанием на пути Флер перед деревней кентавров должен был стать акромантул, но и без того избитые мной пикси рванули от него с такой прытью, что мы с Флер смогли услышать только эхо от щелчка жвал.

— Я почти уверена, что мы будем последними в этом испытании, — шепнула Флер мне на ухо, когда мы стали стремительно приближаться к деревне кентавров.

— Сейчас тебе лучше беспокоиться о том, как мне затормозить, а не о нашем месте в турнирной таблице, — если с тем, как разогнать наших коней я разобрался, то вот с тем, чтобы они сбавили темп, я никак справиться не мог. Пикси, очевидно, уже поняв, что мы приближаемся к точке финала, никак не снижали темп, а наоборот наращивали его.

— Однажды я все-таки убью тебя, Гарри, — ухватив меня за плечо, Флер применила замораживающее заклятие ко всей группе пикси, и мы, разумеется, по инерции вылетели вперёд. Сделав несколько весьма неудачных кульбитов по жёсткой земле и собрав все кочки и выбоины, в конечном итоге я затормозил, больно ударившись плечом в ствол дерева, в довершение получив от Флер локтём в район груди.

— Даже сейчас ты смогла оказаться сверху, — охнул я, совершенно не подумав о том, что говорю.

— Лучше молчи, — просипела Флер мне в шею, наконец, отвесив подзатыльник. Несколько минут мы просто лежали на земле, боясь двинуться и понять, что переломали себе все, что можно, но чувство ответственности или просто желание Флер победить все же взяло вверх. Выражение лица Флер, когда она выпрямилась и встала на ноги, стоило того, чтобы его увидеть. Сдержав себя, она все же не выругалась, но меня попыталась пнуть, правда, сделала этим больнее себе, чем мне.

— Больше никогда! Слышишь, НИКОГДА! — прихрамывая и постанывая от боли, Флер двинулась в сторону деревушки кентавров.

— Тогда, в свою защиту, скажу, что и на твои авантюры я больше никогда не подпишусь, — воспользовавшись самым простым охлаждающим заклятием на всех болящих частях тела, заметил я, нагнав свою строптивую спутницу. — И между прочим, это ты виновата в нашем весьма катастрофическом приземлении.

— Что?! — возмущению Флер явно не было предела, к тому же, опасный желтоватый оттенок её глаз говорил мне о том, что я был в одном шаге от того, чтобы за одно утро увидеть как дементора, так и вейлу во всей красе. Но, к счастью, благодаря тому, что я внимательно наблюдал за Флер, мне удалось вовремя увернуться от очередной оплеухи, а вот тушить форму от вейловского огня все же пришлось.

— Ну, знаешь, то, во что втянула тебя я, хотя бы не закончилось трещинами в рёбрах, — испытание в турнире, наконец, отошло для Флер на второй план, так как весь первый план явно занимало моё смертоубийство. Пятясь от Флер, я с досадой думал о том, что мы сегодня дали Скитер просто колоссальный повод для дальнейших глупых статей.

— Близится рассвет, — размеренное и весьма неожиданное замечание кентавра остановило Флер от попытки размозжить мою голову о ствол векового дерева. — Вам стоит продолжить свой путь.

Сопровождаемые кентавром, мы зашли в их поселение. Если бы у нас было больше времени, то я бы очень хотел здесь задержаться, чтобы подробнее изучить архитектуру этого места. Но времени было не так уж и много, к тому же, если верить карте, Флер пришла к финалу своего испытания, и единственное, что ей осталось сделать — это взять обыкновенный маленький мешочек с большого камня, расположенного в самом центре деревни кентавров. Стоило Флер прикоснуться к мешочку, как сработал портал, очевидно, вернувший её назад к трибунам и в надёжные руки мадам Помфри.

— Теперь твоя очередь, Гарри, — кентавр махнул рукой, показывая мне направление к озеру. Никто из них не решился меня провожать, и вскоре я понял, почему. Мой мешочек плавал в самом центре озера, а рядом с ним ныряла русалка, явно заинтересованная в том, чтобы сбить мой приз своим хвостом в воду.

— А вот и мой герой, — так же, как и вейлы, русалки обладали чарами обольщения. Но если в вейлах он был выражен в более человеческой и даже манящей форме, то русалки обладали более дикой, природной красотой. Во всех её движениях и даже чертах лица было больше животного. Я ожидал, что, доплыв до мелководья, она остановится, но вместо этого ко мне на встречу из воды вышла нагая обольстительная девушка.

— Такой красивый и сильный, — русалка абсолютно бесцеремонно гладила меня по груди, шепча томным голосом. И все бы ничего, если бы не заострённые зубы и весьма мутноватый цвет глаз.

— Как я понимаю, вы последнее препятствие перед моей победой, мисс, — убрав её с руки со своей груди, довольно прохладно заметил я. Как оказалось, помимо того, что мой соперник умел плавать, в отличие от меня, он ещё неплохо передвигался и по суше.

— Я последнее препятствие перед тем, как ты почувствуешь свою метку, — видимо, русалкам совсем неведомо чувство такта, так как теперь она принялась буквально сдирать форму с моей груди. Попытавшись обездвижить её заклятием, я не добился ровным счётом ничего, а вот она за это время успела порвать мою кофту. — На нас не действует людская магия, милый, — шепнула она, облизав моё ухо. На этом моё терпение кончилось, и я воспользовался одним из заклятий, что вычитал в книге, которая так не понравилась Флер. Превратив ноги русалки обратно в хвост, я вполне стерпел то, что, упав, она окончательно сорвала с меня спортивную кофту.

— Пожалуй, тебе стоит почитать прессу, дорогуша. В этой стране меня не считают достойным звания Человек, — ещё одно заклятие на её хвост, чтобы она не смогла превратить его в ноги по крайней мере ближайшие пару дней, и я привязал к нему самый большой камень, который смог трансфигурировать из щебня. Бесцеремонно срезав несколько чешуек, я сделал из них небольшой помост для перемещения. Скользя таким образом по водной глади, я ощущал себя Магнето, не хватало только развевающегося плаща за спиной и шлема, защищающего от Чарльза. Кажется, мне стоит вернуться к изучению классической литературы по ночам и завязывать с комиксами.

Как я и ожидал, портал перенёс меня к судейской ложе. Правда, я совершенно не планировал, что предстану перед ними с голым торсом. Во-первых, потому, что был весьма избитым после фееричной остановки колесницы; во-вторых, потому, что сомневался в ориентации Бэгмена, слишком уж он странно на меня смотрел; в-третьих, потому, что у меня на спине виднелись отметины от царапин, которые оставила мне Флер во сне, а это никак не способствовало тому, чтобы утихомирь эти надоедливые слухи; в-четвертых, просто потому, что было холодно. Я оказался последним из чемпионов, и, как и говорил кентавр, в момент, когда объявляли наши результаты, наступил рассвет. Виктор занял первое место с сорока балами, Седрик второе с тридцатью пятью, мы с Флер разделили третье с тридцатью балами у каждого. По итогам двух испытаний первое место занимал Виктор, Флер — второе, дальше шёл Седрик и, наконец, я.

— Запись вашего с Флер испытания принесёт нам миллионы, — такими были первые слова поздравления, которые я услышал, когда Фред и Джордж от всей души хлопнули меня по больному плечу. К счастью, после этого мадам Помфри удалось утащить меня в безопасное тепло больничной палатки. Обрабатывая мои ссадины и ушибы, целительница привычно ворчала о беззаботности молодости.

— Знаете, мистер Поттер, многие из организаторов и членов министерства были напуганы, когда у озера вас встретила русалка. Её не должно было там быть, на такой риск никто бы не решился, ведь все прекрасно помнят печальный случай на одном из турниров, когда русалка вырвала сердце чемпиона и съела его, — неожиданно прекратив обрабатывать ссадины на моей спине, призналась мадам Помфри. — Но кое в чем она была права: она была твоим последним испытанием, прежде чем ты почувствуешь метку. И ты прошёл его, Гарри, немного жестоко, но ты доказал свою непоколебимость перед чарами обольщения.

— Хорошо, — безэмоционально согласился я со словами целительницы. Утро выдалось слишком насыщенным, так что мне совершенно не хотелось спрашивать, что это за метка такая. Скорее всего, в вечернем выпуске Пророка Рита Скитер просветит об этом весь мир, а заодно и меня. Получив от целительницы порцию зелья от простуды и тёплую мантию, я выбрался из палатки через потайной задний выход. Таким образом я надеялся избежать встречи с радостными болельщиками, и отчасти у меня это получилось. На моем пути оказалась лишь Флер; ухватив меня за отворот мантии, она поцеловала меня. Покрепче её обняв, я ответил на поцелуй. Целоваться наяву было куда приятнее, чем во сне, хотя в том, что это не сон, я не был уверен до конца.

— За что? — не то чтобы я думал, что меня можно поцеловать только по какой-то особенной причине, но я её недавно чуть не убил, и из-за меня она стала последней.

— За верность.

Ещё больше запутав меня, Флер упорхнула от меня так же быстро, как и напала с поцелуями. Если однажды мне удастся понять Флер Делакур, то, должно быть, я буду мёртв.