Предел свободы. Часть четвёртая (джен)

Министерство магии, тот же день.

Гарри Поттер медленно продвигался вглубь атриума Министерства магии, то и дело бросая в в разные стороны заклятья обнаружения ауры. Он понимал, что, произнося заклятия, демаскирует себя, но, с другой стороны, Волдеморт и так должен был знать, что Поттер в здании, и подобная осторожность выглядела бы достоверно... а также обосновывала столь медленное продвижение. Несмотря на то, что Гарри не считал себя трусом, встречи со змеелицым он не желал. Кроме того, звук собственного голоса, ощущение силы, проходившей сквозь палочку с пером феникса, позволяли подавлять все нарастающее чувство, что он стал бараном, которого ведут на бойню ради очередных непонятных игр директора. Обещанные Дамблдором силы должны были прибыть вот уже десять минут как. Однако их не было, и перед Поттером отчетливо замаячила перспектива остаться один на один с одним из самых ужасных волшебников двадцатого столетия.

Но, несмотря на сомнения, Гарри продолжал идти вперед. Во-первых, судьба Сириуса все еще была в его руках , а значит, следовало хотя бы попытаться дать ему шанс спастись, а во-вторых, все еще оставалось надежда на то, что Дамблдор появится, и они смогут уничтожить чертова ублюдка.

— Это бессмысленно, — не скрываясь, пробормотал Гарри. — В таком переплетении магии можно спрятать хоть полк...

Следы магии на стенах, магические отпечатки отчего-то поголовно спавших портретов сплетались в единый многоцветный узор, из которого было сложно вычленить отдельные детали. Наверное, кто-нибудь более опытный в применении заклинания смог бы без труда разобраться, но, во-первых, Гарри не считал себя таковым, а во-вторых, он ни секунды не сомневался, что его противник является мастером всевозможных скрывающих чар.

Больше не отвлекаясь, Поттер направился прямиком к лифту. Спуск вниз прошел без неожиданностей, но все же по мере приближения к цели волнение все нарастало, и Гарри пришлось усилием воли взять себя в руки. Как и на входе в Министерство, стойка охраны пустовала. Вывод напрашивался сам собой.

Дальше все было просто. Поскольку мало кто знал планировку Отдела Тайн, Поттеру оставалось лишь выбрать первую попавшуюся дверь и положиться на удачу. Что он и сделал.

Главной достопримечательностью помещения, в котором оказался Гарри, был двухметровый бассейн, огражденный красной лентой. Вода выглядела на первый взгляд совершенно нормально, но, учитывая обстановку, ручаться за это он бы не стал.

По правую сторону находились полки с какими-то непонятными магическими устройствами. Внизу на отдельной тумбе лежало с дюжину песочных часов.

«Хроновороты!» — мгновенно опознал сверхценные артефакты Гарри, лихорадочно прокручивая в голове возможные сценарии с их применением. Возможность вернуться на несколько часов в прошлое существенно повышала шансы на выживание. Поттер устремился к тумбе, практически не глядя по сторонам, и потому едва не свалился, внезапно услышав донесшийся из-за массивного дубового шкафа стук. Выпрямившись, Гарри направил палочку на источник звука, огромный аквариум с мутной жидкостью, в которой, как он заметил, приблизившись на несколько шагов, плавало нечто, похожее на обросший щупальцами мозг.

— Вот так посмотришь на... это. И прямо любопытство разбирает — а разумно ли оно? — нервно прокомментировал увиденное Гарри. Одно из щупалец продолжало долбиться в стенку аквариума, словно пытаясь дотянуться до Поттера. — Все с тобой ясно. Но учти, охотников за моей головой и без тебя немало. Так что придется тебе занять очередь, Крэнг...

Непредвиденная находка и пережитый страх возымели неожиданный эффект. Напряжение, охватывавшее Гарри с момента входа в Министерство магии, бесследно исчезло.

Отбросив все сомнения, Гарри решительно схватил ближайший хроноворот и нацепил на шею, упрятав корпус артефакта под мантию. Решив слегка изменить стратегию поисков, Поттер проигнорировал две двери в дальнем конце комнаты и попытался вернуться в коридор. Однако, когда он подошел к входу в помещение с артефактами и отворил дверь, коридора там не оказалось. Вместо него Гарри угодил в комнату, которая, судя по всему, выполняла функции планетария.

— Все любопытственнее и любопытственнее, — прошептал Гарри. Если в перемещении между помещениями Отдела Тайн и была закономерность, то чтобы обнаружить ее, требовалось время. Невыразимцы умели защищать свои секреты.

Разглядывать искусно сделанную модель солнечной системы времени не было. Развернувшись, Гарри снова открыл дверь и приготовился осмотреть новое помещение.

Первым, что он увидел, был Волдеморт.

Прошедшее с момента встречи на кладбище время не пошло на пользу убийце его родителей. Его и раньше трудно было назвать красавцем, но теперь изуродованное ожогами лицо напоминало работу авангардиста, сидевшего на тяжелых наркотиках. Словно тот в приливе вызванного химией вдохновения налепил на человеческий череп куски стухшего зеленоватого мяса, не утруждая себя расчетами сочетания форм и размеров этих кусков.

Секунду они смотрели друг на друга. Волдеморт был явно удивлен внезапным появлением Гарри, но на исход так и не начавшейся схватки это не повлияло. Мгновением позже Гарри лежал на пороге залы, с ужасом осознавая, что невербальное заклятье Волдеморта нанесло ему глубокую рану от живота до нижней части груди.

Следующее заклинание ударило Гарри пару мгновений спустя. Удивительно, но боль слегка утихла, хотя облегчения это не принесло. Темный Лорд был чужд милосердия, а значит худшее было еще впереди.

— Не шевелись, Гарри... Твои внутренности могут вывалиться наружу, а как ты знаешь, покидать вечеринку, не попрощавшись с хозяином, — дурной тон. — Если бы у Поттера остались силы удивляться, то он бы наверняка отметил, что обычно холодный равнодушный голос темного волшебника звучит разочарованно. — У нас есть не более пяти минут, а я-то надеялся обставить все более… драматично.

Внезапно факелы по сторонам от дверей, множество которых было расположено по всему периметру зала, вспыхнули, осветив помещение, в центре которого находилась возвышавшаяся на помосте испещренная рунами арка из серого камня. Неподалеку от арки стоял стул, к которому был привязан бессознательный Сириус Блэк.

Гарри почувствовал, как его конечности холодеют. Непонятный шепот, исходивший от арки, становился все сильнее. Поттер вытянул руку и попытался нащупать откатившуюся палочку, но силы быстро оставили его.

— Хвост! — взревел Волдеморт, пробормотав какое-то заклинание, и меньше чем через минуту в зал ввалился Питер Петтигрю.

— Хозяин! — пропищал Пожиратель. — Поттер все еще не появился, я...

— Круцио! — воскликнул Волдеморт, и Питер забился на полу в судорогах. Впрочем, Темный Лорд не стал слишком долго пытать своего слугу. Бросив в Поттера очередное лечебное заклинание, он обратился к Петтигрю: — Не давай ему уснуть. Если к моему приходу мальчишка будет мертв, ты будешь страстно желать того же. Все пошло не по плану, и мне придется лично забрать пророчество.

Затем, взглянув на пленника, темный маг добавил:

— Похоже, еще и Северус ошибся с дозировкой зелья. Разумеется, он будет наказан, и лучше бы его ненависть к Блэку не имела никакого отношения к этой ошибке...

Ослабевший от потери крови, Гарри наблюдал, как Темный Лорд покидает зал, как оставшийся в одиночестве Петтигрю растерянно смотрит то на связанного Сириуса, то на лежащего на полу Поттера. Внезапно Сириус издал какой-то непонятный полухрип-полуклекот. Питер поспешил проверить путы пленника, и это стало для него роковой ошибкой. Практически мгновенно Блэк перекинулся в большого черного пса и, легко избавившись от рассчитанных на человека веревок, вцепился в горло бывшему другу. Петтигрю успел лишь визгливо завопить, прежде чем кулем повалиться на пол.

— Ты смотри... — произнес успевший торопливо перекинуться обратно Сириус, подбирая палочку Питера. — Не врет молва. Увидишь Грима — к скорой смерти...

Внезапно с восточной стороны зала послышались хлопки.

— Браво. Признаться, когда я планировал закончить нашу историю драматической развязкой, я и не предполагал, что наша встреча превратится в водевиль... — заявил вернувшийся Волдеморт. — Но все же, полагаю, моя заключительная речь все еще будет уместна. Видишь ли, Гарри... восхитительно, какая воля к жизни!.. Но, да будет вам известно, мистер Поттер — любые направленные на себя ритуалы требуют внешней подпитки энергией и наличия подходящего проводника.

— Авада Кедавра! — рявкнул Блэк, но его противник легко уклонился от луча заклятья.

— Не стоит торопиться, мистер Блэк. Тем более, если я не ошибаюсь, ваша основная задача и заключалась в том, чтобы потянуть время. Предлагаю заключить краткое перемирие. Мы все окажемся в выигрыше. Вы — получите возможность узнать подоплеку нашей сегодняшней встречи... да и просто пожить еще немного. Я же смогу насладиться заслуженным триумфом.

Блэк не ответил, но и не попытался атаковать вновь.

— Все согласны? Хорошо. Я сегодня на удивление добродушен, — начал свою речь Волдеморт с легкой полуулыбкой на обезображенном лице. — Должен, признаться, сегодняшний день не является моим триумфом в полном смысле. Дело в том, что великий Альбус Дамблдор переиграл меня, Министерство магии и... самого себя. Впрочем, обо всем по порядку. Все началось с того, что пару лет назад некий молодой аврор наткнулся на дело Сириуса Блэка. Я не знаю всех деталей, но в конце концов это привело к тому, что глава аврората заподозрил Верховного Чародея в том, что его намерения не столь чисты, как принято считать. Он принялся копать в этом направлении и... столкнулся с невыразимцами, которые занимались тем же самым. В итоге, когда эта жалкая марионетка Фадж вышел на тропу войны, он получил полную поддержку этих двух департаментов. Власть Министра заметно укрепилась, и Фадж бросил почти все ресурсы на противодействие Дамблдору. К сожалению, аврор , который поведал мне все эти интереснейшие сведения, сумел сбежать. Очевидно, охрана пленников не являлась стезей Петтигрю. — Воландеморт сделал небольшую паузу, желая насладиться реакцией слушателей, а затем продолжил: — Дальше все просто. Дамблдор следил за мной, Министерство за Дамблдором, а я за Министерством. В итоге я обладал практически всей полнотой информации. И сейчас, пока вы ждете прибытия помощи, силы Дамблдора противостоят почти всему аврорату. Конечно, я учел возможность того, что Министерство быстро сориентируется и вместе с силами Дамблдора попытается прикончить меня в Отделе Тайн, который станет для меня ловушкой. Да... Я планировал закончить все быстро. Произнести напыщенную речь и прикончить вас обоих, но... то, что я обнаружил, меняет все. Разумеется, я не мог допустить объединения врага и послал своих слуг освободить моих вернейших сторонников из Азкабана. Авроры отправятся отбивать крепость... А Дамблдор присоединится к ним. В этом и заключается ирония. Ведь я и понятия не имел, что пророчество утратило силу, и теперь Гарри не имеет никаких мистических сил, которые позволили ему одолеть меня, величайшего волшебника в истории! Теперь же, столкнувшись с аврорами, Дамблдор посчитает, что я обманул его. Он посчитает, что я знал, что пророчество — это пустышка, и потому направил силы на штурм Азкабана!

Волдеморт не выдержал и расхохотался.

— Старик не видел в Министерстве врага и поплатился за это. Он даже не подозревает, что ваша команда поддержки была арестована в тот момент, когда он покинул Хогвартс. Впрочем, старик умеет преподносить сюрпризы. Посему... Авада Кедавра!

* * *

Аластор Моуди, атриум Министерства магии.

Старый аврор Моуди не верил в случайности. А точнее, он верил в неслучайности, или, если хотите, ему повсюду виделась чья-то злая воля. В общем, как это ни назови, но подставу он учуял сразу. Правда, он всегда чуял подставу, и когда в большинстве случаев ничего не происходило, он говорил себе, что только проявленная бдительность позволила избежать неприятностей... на этот раз. Короче, сегодняшняя подстава оказалась самой настоящей. Когда Гавэйн Робардс сказал, что не возражает против того, чтобы Моуди подождал Шеклбота и Тонкс за дверью аудитории, где проходил брифинг, Моуди сразу понял, что что-то не так. И дело было даже не в том, что Аластор мог услышать то, что ему не полагалось. Просто это было против правил, а Робардс относился к правилам, как к индус к священной корове. И потому, стоило бывшему коллеге скрыться за дверью, Моуди, не рискнувший положиться на чары невидимости, накинул плащ-невидимку и поспешил на выход. Решение оказалось абсолютно правильным, потому что уже через несколько минут бывшие коллеги Моуди выводили Шеклбота и Тонкс в кандалах, а несколько поисковых команд принялись прочесывать здание. К огромному огорчению Аластора, задержанных повели к блоку для особо опасных. Ограниченный доступ обеспечивался использованием запрещенной магии крови. И потому побег отпадал. Даже Дамблдор не смог бы провернуть нечто подобное за столь короткое время. Дальше началось несколько странное. Столь массовой операции авроров он не видел даже во времена прошлой войны с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Моуди не был идиотом и прекрасно понял, что, если Министерство внезапно не признало возвращение Неназываемого, у этой массы волшебников мог быть только один враг. Следующие несколько минут Аластор потратил на рассылку патронусов членам Ордена и прежде всего его лидеру. Но этого было явно недостаточно. Не придумав ничего лучше, Моуди использовал заклинание темного пламени, чтобы отвлечь на тушение хотя бы часть бывших коллег.

Помочь соратникам отставной аврор не мог. Но, даже несмотря на то, что он остался один, его миссию никто не отменял. В свете последних событий ее значимость только возросла, поскольку теперь Поттеру и Блэку не стоило рассчитывать на поддержку Дамблдора.

С этими мыслями Аластор поспешил в Министерство. Опасаясь засады, Моуди тщательно проверял магией в каждый подозрительный уголок. Несмотря на то, что подозревал он практически каждый выступ, ему удалось добраться до Отдела Тайн вовремя. Судя по звукам, битва еще продолжалась, и Моуди ускорил шаг.

Первым неприятным сюрпризом оказался труп старины Дингла в зале пророчеств. Альбус сказал, что для правдоподобия Снейп обезвредит напарника Блэка, явственно подразумевая как максимум оглушающее, после которого Дингл уберется подальше. Судя по испуганно-удивленному выражению лица и отсутствию иных следов, у Снейпа были свои представления о правдоподобии нападения. Моуди никогда не доверял сальноволосому ублюдку. Внезапно звуки битвы стихли, а несколько секунд спустя Аластор почувствовал волну холода, сопровождавшуюся неясным шепотом, заставившую бывалого аврора содрогнуться. Происходило нечто непонятное и несомненно опасное. Моуди, отбросив осторожность, побежал.

Несколько переходов спустя он оказался в зале, в котором невыразимцы хранили арку смерти.

— Я поражен, Гарри, — проговорил Волдеморт, стоящий рядом с трупом Блэка, который лежал у подножия арки. Общее потрепанное состояние последнего не позволяло Моуди, наблюдавшему сцену, понять причину его смерти. — Вот уж действительно, учиться никогда не поздно. Впрочем, тебе ведь не привыкать к ситуации, когда близкие тебе люди должны умереть, чтобы ты выжил. Взять, к примеру, твою мать... Но сегодня ты поразил даже меня. Воспользоваться энергией смерти своего крестного, чтобы провести неподготовленный ритуал... И ведь тебе удалось! О, кажется, у нас гость...

— Fendfire! — заорал притаившийся Моуди, пуская в ход самое убойное оружие в своем арсенале. Огромная струя живого огня устремилась к Темному Лорду, по пути расползаясь во все стороны. Адское пламя спешило уничтожить все, до чего могло дотянуться.

* * *

Зал с аркой смерти, за несколько минут до этого.

Сириус Блэк не был ревностным сторонником соблюдения правил. Его матушка, достопочтенная Вальбурга Блэк, могла бы поклясться, что он был таким с раннего детства. Поступление на Гриффиндор, многочисленные проделки мародеров — все это как нельзя лучше характеризовало его необузданную натуру. Со временем, однако, он научился сдерживать себя. Более-менее приличное поведение в присутствии Эванс, выполнение приказов в аврорате и, наконец, следование определенным правилам Ордена, которые установил их моральный и фактический лидер Альбус Дамблдор. Последнее включало в себя ограничение применяемых против пожирателей заклинаний. Но сейчас все запреты и ограничения были отброшены. А поскольку каждый член Древнейшего и Благороднейшего семейства Блэк из семейных преданий и застольных бесед узнавал о темной магии больше, чем начинающий темный лорд небольшой страны, то развернувшаяся битва стала настоящим испытанием для самого страшного темного волшебника Англии двадцатого столетия.

Сириус был прирожденным бойцом. Отточенные в многочисленных схватках с Пожирателями навыки позволяли ему легко уворачиваться от чудовищных по силе атак Волдеморта. После первого обмена ударами противники полностью перешли на невербальные заклинания, специально разработанные для убийства себе подобных. Эти заклинания не имели видимого луча, и каждый из соперников мог только гадать, куда направлен очередной удар.

К исходу третей минуты поединка в сердце в Волдеморта начал закрадываться страх. Он никогда не был великолепным бойцом, но его чудовищная сила и огромный арсенал темных проклятий не позволял большинству волшебников даже думать о сколько-нибудь эффективном сопротивлении. Однако в этот раз его противник не чурался ничем. Темный Лорд уже успел потерять мочку уха, мизинец и получить вариацию костедробительного в голень. Укрепленное темными ритуалами тело выдержало, однако теперь он прихрамывал на левую ногу. Блэк же продолжал атаковать так, словно не подозревал о том, что существует такое понятие, как смерть. Пожалуй, девять из десяти волшебников на месте Волдеморта уже были бы мертвы. Однако невероятная мощь позволяла темному волшебнику создавать полноростовые магические щиты, под завязку напитанные силой, в то время как иным пришлось бы или пытаться угадать направление атаки, либо выставлять максимально большой, но ослабленный щит.

Понимая, что его шансы проиграть поединок вполне реальны, Волдеморт улучил момент и, сознательно пропустив проклятие и содрогнувшись от боли в освежеванной от предплечья до кисти левой руке, выкрикнул одно из самых страшных заклинаний, почерпнутых во время путешествий по Ближнему Востоку. Девять слогов на шумерском — непозволительно много в скоротечном магическом бою, но, к счастью, Блэк увидел возможность быстро закончить дуэль и отправил в противника смертельное заклятье, от которого Волдеморт едва увернулся.

Однако в итоге Темному Лорду удалось переломить ситуацию. Сорвавшееся с кончика его палочки конусообразное белое существо с треугольными, как у бумажных самолетиков, крыльями, принялось атаковать Сириуса. Блэк понятия не имел, что за заклинание было применено, и потому был вынужден отбивать атаки существа щитом и при этом постоянно уворачиваться от атак Волдеморта, который, расслабившись, полностью перешел на непростительные. Разумеется, так не могло продолжаться долго. В очередной раз сменив тактику, Волдеморт использовал мощнейшее отталкивающее заклинание, что позволило сбить концентрацию Блэка. Таинственное существо не упустило свой шанс и, стремительно спикировав к Блэку, растворилось в его теле. Мгновение спустя длинные темные волосы Блэка стали седыми, а лицо покрылось морщинами. Движения замедлились, и следующее отталкивающее отбросило неподготовленного Сириуса к одной из колонн арки. Побежденный Сириус смотрел на приближающегося врага. Ухмыляющийся Волдеморт вскинул палочку и едва ли не с нежностью прошептал:

— Авада Кедавра! — тело Сириуса обмякло и завалилось на бок.

— Авада Кедавра! — хрипло выкрикнул позабытый всеми Гарри Поттер.

Волдеморт бросился на пол, едва избежав смертельного удара в спину. Луч заклятия Поттера ударил в колонну арки.

В то же мгновение шепот, доносившийся из арки, усилился, а руны на колоннах замерцали зеленым светом.

Решив использовать арку в качестве источника силы, по аналогии с языческими идолами, Гарри вслух прочитал выбитую кельтами надпись на перекладине: «Смерть — это только начало». Секунду ничего не происходило, только шепот становился все сильнее. Поттеру показалось, что он услышал знакомый старушечий голос. Слов он не разобрал, только смешки. А затем воздух вокруг Гарри забурлил. Песчинки из разбитого хроноворота словно бы притягивали частицы разлитой вокруг крови Поттера, словно кровяные жемчужины, и возвращались в тело сквозь открытую рану, которая начала затягиваться прямо на глазах.

— Поразительно, — выдохнул Волдеморт, оправившийся от неожиданного нападения. Он говорил что-то еще. О матери, о Сириусе. Гарри очень хотелось убить его, но почему-то еще больше хотелось просто спать. Потом еще один знакомый голос прокричал: "Fendfire!", и организм Поттера решил, что уж теперь-то можно и поспать.