На краю Пунт (гет)

Жизнь — странная штука. Та, что была дана каруде, имела странное свойство больше мельтешить из стороны в сторону, чем мерно двигаться по кругу, так или иначе приводя к схожим ситуациям. Недаром же на алтаре, посвященном Смерти и Жизни души были изображены два круга, смыкающихся в одной точке. Один из них — бытие, Лея, ее суть, Сила, энергия, другой — Мара, олицетворение ее загробных чертогов — столь же холодных и темных, как и залы Храма Сумеречной Богини. Как же она свободно вздохнула, когда пали его своды, погребая под собой место заточения той, что звали Великой Дочерью.

Когда-то она сама ушла в свой Дом, замуровав все выходы. Слонялась по высоким залам в одиночестве, слушая гулкие отзвуки шагов и шелест одежд. Иногда, когда усталость брала свое, она садилась на каменный трон и надолго замирала в нем, погруженная в зыбкое безразличие. Это сыграло злую шутку с ней и ее пристанищем. Сила каруд иного свойства, как и у их прародительниц. Она как живая: если ее долго не использовать, магия начинает бунтовать. Дэва, находясь в заточении, забыла о времени и мире за стенами храма и однажды вся ее мощь высвободилась в один момент, до основания руша Дом.

Второй Храм — Любящей Богини — рухнул сам, следующие два, Дома Надеющейся и Ненавидящей Богини, разрушились под натиском Себека. Причины различны, но подоплека одна. В каждом Храме может быть лишь одна жрица-каруда. Ее Сила вплетается в стены здания, и оно живет, пока здравствует и дэва. По убийству хранительниц, заседавших там со дня построения Домов, умирала и магия места. Такова и была участь этих Домов.

Пятый Храм — Дом Разящей Богини — каруды запечатали сами и о судьбе, пожелавшей остаться внутри жрицы, можно было лишь догадываться, пусть сам форпост и стоит поныне. И теперь, находясь у его подножия, Богине было сложно подняться по его ступеням. Она долго стояла, комкая в руках накидку, которая сползла с головы на плечи, и смотрела вверх, куда уходили красноватые плиты.

Даах подошел к ней и обнял за плечи.

— Как долго вы сооружали такое строение?

— Не знаю, мой господин…не долго, не быстро. Мы просто поднимали песок в воздух и плавили его.

— Чтобы попасть внутрь, нужно подняться по ступеням?

— Да, это сравнимо с оплатой виры. Ничего не дается просто так, а поднимаясь, мы демонстрируем силу желания.

Мечник сжал ладонь каруды и ступил на первую плиту:

— Тогда идем?

Белая кивнула и, улыбнувшись, последовала за ним. Они не оглядывались, но знали, что и остальные от них не отстают.

Ступени были шершавыми и потрескавшимися от времени. Когда-то давно, бывая в других Домах, они часто сидели на теплых плитах, босыми ступнями касаясь нанесенного песка, а мелкие крупинки, поднятые ветром, кололи кожу. Он и теперь хрустел под их ногами. Где-то сзади чихнул Фен-Риир и взрыкнул, видимо, с досады. Даах переглянулся со своей женой, и они оба улыбнулись. Ступени были высокими и узкими. Мужчина попытался их считать, но сбился на третьей полусотне.

На верхней площадке находилась надстройка с огромными воротами. Воины оглядели все, но никаких окон не было. Каруда взяла писчий камешек, которыми делали пометы на деревянных счетных дощечках, и нарисовала на дверях непонятные символы. Дэва что-то прошептала, прикасаясь ладонями и лбом к их поверхности. Где-то внутри конструкции щелкнуло и ворота открылись вовнутрь. Спутники Белой смогли увидеть через ее плечо лишь узкий коридор. Чуть выше их голов в пазах на стене были закреплены факелы. Дальше все терялось во мраке.

— Ты уверена, хозяюшка, что нам туда можно? — впервые за долгое время откликнулся Рар.

— Да, тем более, что вы уже были на Озере… Там только один большой зал, — рассказывала каруда, спокойно двигаясь в темноте. — Вдоль боковых стен стоят тамтамы, их четырнадцать. По два от каждого храма. Приглашенные гости обычно рассаживались перед ними на ковре. У дальней стены, на возвышении, стоит трон для жрицы, перед ним — очаг. В середине зала в дни празднеств, танцевали дэвы.

Каруда остановилась на пороге зала и глубоко вздохнула.

— Как же я боюсь увидеть то, чего жду.

Даах, до сих пор шедший с ней за руку, сжал ее ладонь в своей:

— В любом случае, ничего не исправить.

— Это верно. Пошли.

Зал был погружен в сумрак, через небольшие зазоры в потолке падали косые лучики света. Лелейло оставалось освещать Инсарак еще совсем немного, прежде чем удалиться на покой в чертоги.

— Ну здравствуй, Дом Разящей Богини. Не хочешь ли поприветствовать меня? — тихо проговорила каруда, и ее голос эхом разнесся по помещению.

Стены дрогнули, и сверху осыпался песок. В коридоре за спиной послышался треск разгоревшихся факелов. С потолка грохнуло, и в нем открылись четыре пары узких деревянных ставень. Через них освещался почти весь зал, кроме того места, где восседала жрица. В целом обстановка соответствовала описанию каруды, за исключением одного: на троне восседала дэва в полуистлевшем платье. Рару показался странным цвет ее кожи — он был серо-желтым. Глаза ее оставались пусты и безразличны, словно драгоценный камень — красивый, но бездушный. Дэва не дышала.

— Вот значит как… — Богиня покачала головой и, опершись руками на колени сидящей, коснулась губами ее приоткрытых губ. Изо рта жрицы вырвался светящийся сгусток, который Белая вдохнула в себя. Потом она отстранилась, и, прикоснувшись ко лбу хранительницы, прошептала: — Прости, что не спешила.

— Что это, сар тебя раздери, значит?! — с плохо скрываемым раздражением прошипел Рар.

Но Белая прервала его, крикнув:

— Уходим, быстро!

С этими словами каруда открыла переход прямо в зале. Когда она сама ступила через него, вслед за спутниками и разрыв за ее спиной почти сжался, послышался грохот, резко оборвавшийся вместе со схлопыванием пространства.

Путники осмотрелись — они снова оказались на площадке перед храмом, но двери внутрь были закрыты.

— Я так понимаю, что внутри все рухнуло, — устало сказал Рар, указывая рукой на двери.

Белая тяжело вздохнула, прежде чем ответить.

— В Доме Разящей Богини — да. Храм держится, пока у него есть хранительница. Когда та отдает свои регалии следующей жрице, храм принимает ее. Если преемницы нет, форпост рушится. Эта каруда знала, что умирает и ее никто не спасет — связи между ней и остальными не было, ведь мы закрыли вход. Себек и так убил двух жриц. Хранительница запечатала свой дух в себе, потому Храм и простоял. Я дала ей покой, вот форпост и рухнул. Сюда заходить я не планировала, но раз мы уж оказались тут…

— Так это другой Дом?

— Да. Дом Скорбящей Богини, — сказала дэва, касаясь ворот.