Книга Миров (гет)

— Проснись и пой! — с того дня, когда Тэсси, фрейлина Мун Баттерфляй, исчезла и попала на страницы «Алисы в Стране Чудес», принцессу будит Клементайн.

Она вошла в комнату и, быстро оказавшись у огромного окна во всю стену, раздвинула шторы. Мун перевернулась на другой бок, потирая глаза, заболевшие от резко ударившего яркого солнечного света.

— Матушка, сегодня воскресенье. Для чего такие муки? — протянула принцесса, прижимая к себе Весту. Последняя всего лишь одарила присутствующих тихим мявом. Киган пробудился раньше Баттерфляй и сидел на люстре — чистил светло-голубой пух.

— Сегодня репетиция процесса передачи палочки. Ты забыла? — искренне удивилась королева.

— Матушка, после того, что я увидела, — Мун присела на кровати, продолжая обнимать лисицу, — а именно то, как лесничиха пихает себе в глазницу глаз, не грех забыть о событии следующего дня.

Клементайн издала тихий смешок, который выдала за мимолетный приступ кашля.

— Примерка платья через час, завтрак уже ждет тебя на столике, — с этими словами она покинула покои дочери и направилась договариваться со служанками.

Помогать с примеркой, по плану, должна была Тэсси, но сейчас она бороздит просторы «Страны Чудес». Ухмыльнувшись, Клементайн подумала, что сама не прочь сейчас оказаться в книжке, однако ей нужно царствовать и, так сказать, существовать на благо Мьюни. Оказавшись в тронном зале, который она планировала просто пересечь, чтобы добраться до крыла, где живет прислуга королевского двора, ее поджидал довольно приятный сюрприз.

* * *

Покормив Кигана и Весту и позавтракав самой, Мун, прежде чем пойти к придворной швее, которая должна закончить платье уже на днях, решила заглянуть к Бэле, которую вычитала вчера. Книжная героиня старше принцессы всего лишь на два года, потому, если постараться и научить ее мьюнианскому, то Бэла вполне может учиться с Баттерфляй. Однако она понимала, что на изучении официального языка Мьюни останавливаться нельзя — обучение традициям, обычаям, этикету и истории есть место быть. Расспросив Бэлу, Мун поняла, что успела вычитать книжную княжну до того, как главный герой украл ее, потому смогла вздохнуть спокойно. Насчет одежды — слава Великим Правителям Мьюни — Мун разобралась довольно быстро — у девушек один размер, потому не будет ничего страшного в том, если Бэла поносит одежду принцессы до той поры, пока швеи «обошьют» гостью.

— И помни, Бэла, нужна помощь — сразу обращайся ко мне, — сказала на прощание Мун, оставляя ее учителям, которые уже во всей боеготовности, вооружившиеся учебниками, тетрадями и старинными книгами.

До конца этого учебного года гостья будет обучаться во дворце, пытаясь нагнать сверстников. А далее, как пойдет. Но мисс Баттерфляй всем сердцем надеется, что уже со следующего года она и Бэла будут штудировать книжонки в одном учебном заведении.

И все же Мун рада тому, что успела ее вычитать до Большого Табу, так они с матушкой называют запрет принцессе читать вслух до удачных результатов поиска Заклинания. Сейчас она не знает, кем станет для нее княжна Бэла…

И именно сейчас Мун Баттерфляй уже стоит напротив двери придворной швеи, морально готовясь к примерке платья. А голову принцессы посещают навязчивые мысли на тему «почему матушка не может позволить провести церемонию в обтягивающих джинсах с высокой посадкой и какой-нибудь красивой рубашке? Так же тоже будет вполне прилично». Конечно же, она понимала и знала ответ на этот вопрос. Просто… наверно, это дело упрямства — повторять его уже в квадриллионный раз. А еще тут сыграла свою роль нелюбовь к пафосным нарядам. Но Доэрти — гений своего дела, что значит, ее платья — произведения искусства, которые тоже довольно пафосные, но в свою меру, удовлетворяющую Мун.

* * *

— Ай! — принцесса почувствовала, как холодное малюсенькое острие на мимолетное мгновение впилось в ее нежную кожу.

Да, Доэрти — гений и умница, несомненно. Но вот ее подмастерья еще очень юны и зелены, а руки их еще не понаторели шить с грацией, верткостью и ловкостью. Потому и случались подобные казусы, как уколоть жертву примерявшую.

— Простите, мисс… — пролепетала одна из девушек, уколовшая принцессу.

Как Мун и ожидала, платье вышло помпезным, но приемлемым для нее. Она кружилась, смотрясь в зеркало. Оно настолько воздушное, а корсет почти не чувствуется. И как после этого не назвать Доэрти волшебницей? Переодевшись, Мун похвалила ее, сказала, что зайдет через день, когда платье будет готово.

Она уже направлялась в свои покои, дабы зайти за Вестой, Киганом и какой-нибудь книгой, чтобы выйти на улицу и насладится теплым весенним деньком — сегодня можно, сегодня выходной. Но, увидев идущую навстречу матушку, принцесса поняла, что планы придется ненадолго отложить, либо вообще отменить. Клементайн была взбудоражена, но, по-видимому, приятно взбудоражена. На ее лице была смесь облегчения, взволнованности и радости. Когда королева уже подошла к дочери, то взяла ее за руки и сказала:

— Пошли в мой кабинет, мне нужно тебя с кое-кем познакомить! — и, не дождавшись ответа Мун, потянула за собой. От неожиданности принцесса чуть не растянулась на полу, но так как матушка держала ее, она просто не смогла упасть.

Оказавшись в кабинете своей матери, Мун увидела рядом с письменным столом девушку, что чуть старше ее, хотя ростом немного ниже, одетую в платье до колена малахитового оттенка в греческом стиле. Ее миловидное лицо со светлыми глазами, маленьким носом и тонкими губами обрамляли слегка вьющиеся темно-каштановые волосы, оливковую кожу слабо тронул мьюнианский загар. Она не внушала никаких подозрений. Хотя… что в ней может быть не так?..

— Это твоя новая фрейлина! — объявила Клементайн. — Надеюсь, она станет тебе другом, — и с этими словами она удалилась.

— Ваше Величество! — новоиспечённая фрейлина поприветствовала принцессу книксеном. — Я Бьянка. Выражаю свое почтение и… — она хотела еще что-то сказать, но Мун махнула рукой.

— Не стоит, — мягко сказала принцесса. — Как сказала матушка, мы станем друзьями. Не стоит «Ваших Величеств», «мисс» и далее по списку. Просто Мун.

Бьянка улыбнулась.

«Нет, в ней я не ошиблась».