Просто скажи "Да" (гет)

За окном давно сгустились сумерки, снег, ровным слоем покрыв подоконник, наконец перестал. Гермиона смотрела на него последние два часа, не отводя взгляд, и теперь удивлённо моргнула, понимая, что Министерство давно опустело и в коридорах повисла тишина. Малодушно побоявшись выходить со всеми, она сослалась на занятость и теперь гадала, ушёл ли домой Малфой. Случившееся в курилке до сих пор не желало укладываться ни в какие рамки, лишь чуть припухшие губы напоминали, что страстные поцелуи с Драко ей не привиделись от переработки. Тяжело вздохнув, она представила, как теперь будет смотреть Рону в глаза. Снова вздохнула и принялась собирать портфель, прокручивая в голове разговор, который неминуемо произойдёт с мужем. Ведь скрывать от него такое ей бы и в голову не пришло! Не правда ли?

Как оказалось, очень даже пришло. И совесть почти не мучила, когда она, улыбнувшись сидевшему на кухне Рону, поднялась в спальню. Надо же, неужели она настолько от него отдалилась, что может скрыть такой вопиющий факт? Честная совесть возмущённо вопила, взывая к откровенности. Но здравый рассудок в этот раз оказался сильнее, без устали посылая картинки бурных скандалов и объяснений такого незначительного, в общем-то, поступка. Гермиона промучилась до ужина, но в конце концов заглушила крики совести и, крепко обняв мужа, легла спать, с усилиями отгоняя от внутреннего взора серые глаза, пронзительно заглядывавшие в душу…

Следующие две недели оказались для Гермионы сущим кошмаром. Она дёргалась от каждого оклика, спеша пробежать по коридору до кабинета и обратно, больше всего на свете боясь встретиться случайно с Драко. Перестала выходить на обед и отказывалась от приглашений коллег посидеть где-нибудь после работы. Она не представляла, что скажет, когда встретится с ним наконец лицом к лицу. Но время шло, а Малфой не появлялся. Не искал с ней встреч, не стоял под дверью в надежде поймать в коридоре, не писал пространных записок с просьбами о встрече. В общем не делал ничего из того, что успела напридумывать Гермиона, избегая общения с бывшим слизеринцем.

Пришло время признать, что она действительно придала поцелую слишком большое значение и что стоило, как Драко, спокойно отнестись к этому и жить дальше как ни в чём не бывало. Придя к этой мысли, Гермиона с удивлением почувствовала, что ей обидно. И дело было даже не в том, что ей понравилось целоваться с Малфоем (хотя немалая доля правды в этом была). Они действительно подружились, и теперь, после глупой выходки, он так просто вычеркнул её из своей жизни, словно и не было её вовсе!

Гермиона чувствовала, как внутри нее медленно закипает злость. Работа валилась из рук, а все мысли крутились лишь вокруг того, как она встретит в коридоре Драко и выскажет ему всё, что он нём думает! Наверняка ведь он с друзьями по вечерам попивает огневиски и весело обсуждает, как зажал в курилке грязнокровку! Стоило этим картинкам возникнуть раз перед глазами, как они появлялись снова и снова, вызывая слёзы, которые она зло смахивала, пытаясь углубиться в рассмотрение очередного заклинания.

Вконец измученная и уставшая, она набралась решимости покончить с этой неизвестностью, в которую сама же себя и загнала, и поговорить с Малфоем. Стоило принять это решение, как на душе сразу же стало легче. Впереди маячил отборочный матч чемпионата мира по квиддичу, и Рон собирался отправиться к Поттерам, чтобы вдоволь насладиться игрой и обсуждением, которого он никогда не дождался бы дома. Твёрдо решив не отступать и не давать себе поблажек, Гермиона отправила служебную записку с просьбой о встрече после работы. Видеться в кафе напротив не хотелось, поэтому она предложила просто поговорить в парке.

Ответа не последовало, и, гуляя по заснеженным дорожкам, Гермиона всё больше склонялась к мысли, что он не придёт. Фонари ложились оранжевыми пятнами на снег, который за пределами световых кругов таинственно мерцал и переливался в свете полной луны.

— Зачем фонари, когда вокруг и так светло, — проговорил знакомый голос, заставляя вздрогнуть. Волна облегчения прокатилась по телу, замирая дрожью в коленках. Всё-таки пришёл.

— Давай пройдёмся. — Гермиона всё ещё не спешила поднимать на него глаза и теперь медленно пошла вперёд, уверенная, что Драко двинется следом. Нервно комкая платок в кармане, она строила мысленный разговор, раз за разом отвергая неудачное, по её мнению, начало. Малфой шёл молча, не спеша заговорить первым.

Свернув на одну из неосвещённых дорожек, Гермиона наконец остановилась и, набравшись смелости, подняла глаза на Драко. Приготовленные слова застряли в горле. Она просто смотрела на него, чувствуя, что безумно соскучилась по ставшему таким родным спокойному серому взгляду. «Ну скажи же хоть что-нибудь!» — молила она, но Драко продолжал молчать и серьёзно глядеть на неё. Даже слишком серьёзно.

— Я решила, что нам стоит поговорить. — Молчать дальше не имело смысла. Она сама позвала его, сама должна была и начинать.

— Долго же ты решала, — насмешливо откликнулся Драко, скрещивая руки на груди.

— Просто… — Гермиона замялась, пытаясь облечь в слова все те эмоции, что владели ей на протяжении последних недель. — Просто…

— Просто ты совершила ошибку и хочешь, чтобы мы обо всём забыли. — Ей показалось, или в голосе Драко послышалась горечь? Он сделал шаг назад, и Гермиона неосознанно потянулась следом.

— Нет, ты просто… — Она в отчаянии посмотрела на него, чувствуя, что слов, чтобы объяснить всё то, что творилось у нее в голове, попросту не хватает.

— Просто «что»? Слишком плох для тебя? — ядовито спросил Драко, скривившись. — Великая Гермиона Грейнджер не может чувствовать ничего, кроме ненависти к Драко Малфою, предателю и убийце! Я думал, что хотя бы ты не такая, как все они. — Он горько усмехнулся и сунул руки в карманы пальто. — Что ж, не впервой ошибаться…

— Стой! — Драко удивлённо поднял голову в ответ на её повелительный тон. Гермиона зло смотрела на него, тяжело дыша. — Не смей даже думать так, ты слышишь! Ты дорог мне, действительно дорог! Я каждый день боялась встретить тебя, боялась посмотреть в твои глаза и понять, что тот поцелуй ничего для тебя не значил! Потому что он слишком много значит для меня! Для меня он…

Драко не стал слушать дальше. Сделав шаг, он заключил её лицо в свои ладони, впиваясь в губы крепким, жадным поцелуем. На миг Гермиона опешила, задохнувшись. Но секунду спустя откликнулась, ныряя под обшлаг его пальто, скользя холодными ладошками по горячей шее. Целовать его, целовать вот так: ненасытно, сильно, на пределе чувств. Задыхаясь и отрываясь лишь для того, чтобы поймать счастливый взгляд и снова нырнуть в его губы, прерывистым шепотом бормоча что-то непонятное, путаясь в волосах, желая дотронуться сразу до острых скул, до трепещущих ресниц…

* * *

Дом встретил тишиной и пустотой. Рон ещё не вернулся от Поттеров, и это было к лучшему, ведь смотреть сейчас в лицо мужу она бы точно не смогла. На негнущихся ногах Гермиона прошла внутрь, роняя портфель на пол, и вздрогнула, поймав своё отражение в зеркале. Кто была эта странная женщина с растрёпанными волосами и безумным, но невероятно горящим взглядом? Она медленно подняла руку и дотронулась до припухших искусанных губ, провела по ним и вдруг одёрнула руку, пряча лицо в ладонях. Что она натворила?!

Горячая вода приятно обволокла уставшее тело. Мерное потрескивание свечей успокаивало, а бокал вина, который она заставила себе налить, расслаблял, разгоняя панику и приглушая начавшуюся было рефлексию. Гермиона выдохнула и откинулась на бортик ванны. Всеми силами стараясь думать о чём угодно, только бы не о вечере, изменившем её навсегда. Она изменила мужу. Гермиона зажмурилась, помотала головой: в её голове Рон смотрел на неё укоризненно и с болью. Она предала его. Предала мужа, который любил и верил. Кто она теперь? Горячие слёзы потекли по вискам, теряясь в волосах. Она расскажет ему. Теперь уж точно расскажет. Гермиона усмехнулась: поцелуй скрыла, а с изменой придёт каяться? Хороша жена, нечего сказать! Зло смахнув слёзы, она сделала глоток, постепенно чувствуя, как тепло разливается по телу, а мысли постепенно успокаиваются, сворачивая в другое русло.

Укоризненное лицо Рона растаяло, сменяясь другим лицом, другими глазами. Потемневшие от страсти, они были так близко, будто пытались заглянуть в душу — и так оно и было. Он касался её, касался её души, с каждым толчком заставляя взлетать выше, ещё выше, под потолок. Его руки были везде, гладили, ласкали, сжимали крепко, оставляя синяки. Гермиона порозовела, вспомнив, как бесстыдно извивалась под ним, как кричала громко, прося, умоляя не останавливаться, царапая спину. Он выпустил наружу самое тёмное, самое страстное и горячее, что было в ней, что пряталось так глубоко, что сама Гермиона даже не подозревала об этом. Страсть захлестнула, накрыла с головой, и теперь она с трудом могла понять, как жила раньше без неё. Как ходила, говорила, любила, не зная, что существует такой огонь. Такое безумие. Его протяжные тихие стоны всё ещё звучали в голове, вызывая томительную дрожь во всём теле. Глубоко вздохнув, Гермиона сделала ещё один глоток, пытаясь заглушить её, эту проснувшуюся тягу, это сумасшедшее желание видеть его. Видеть прямо сейчас, трогать, целовать, ласкать…

Достаточно ли она была для него хороша? Эта мысль окатила ледяным потоком, заставляя резко сесть в успевшей остыть воде. Действительно, понравилось ли ему? В том, что его опыт простирался гораздо дальше, чем у Рона, сомнений точно не возникало. Он не просто старался доставить ей удовольствие. Он точно знал, как надо. Он брал её властно, умело и напористо, а она с радостью подчинялась, отдавшись в умелые руки. С мужем всё было по-другому. Первый раз стал действительно первым для обоих. Неумело и робко они учились друг у друга, постепенно привыкая, открывая в себе что-то новое… Гермионе было хорошо с Роном, она даже представить себе не могла, что может быть как-то иначе. Ей всегда казалось, что заниматься любовью с любимым мужчиной — самое лучшее, что может случиться в жизни. Самое правильное и гармоничное. Сегодняшний вечер показал ей, что это не так. Что может быть по-другому. Что невероятное блаженство в постели можно получить и с нелюбимым, но опытным, очень опытным…

Драко… Его имя, произнесённое даже мысленно, вызвало сладкое томление внизу живота. Она хотела ещё. Его ещё. Больше, чаще, дольше. Два часа, что они провели в каком-то отеле, где, к её недовольству, Малфоя хорошо знали, пролетели стремительно и незаметно. Он обещал, что придумает что-нибудь. Что они встретятся в ближайшее время. Что… Гермиона счастливо выдохнула, обнимая себя руками. Скорее бы оно наступило, это завтра!

Рон вернулся через час, громко шелестя внизу одеждой, разбрасывая обувь. Гермиона поспешно закрыла глаза, когда он тихо вошёл в спальню, проверяя, спит ли она. Осторожно поцеловав её в лоб, он прошёл в ванну, а после лёг, крепко и привычно обнимая и прижимая к себе. Уткнувшись носом между её лопаток, Рон через пару минут уже тихонько посапывал, а Гермиона ещё долго лежала без сна, глотая слёзы и чувствуя себя самой гадкой и мерзкой предательницей на земле.