Исключение из правил (гет)

Пробежало лето, наступила осень. В универе снова начались занятия, которые Кира исправно посещала — и лекционные, и семинарные. И при этом оставалась слишком спокойной.

С того вечера, как ее защитил незнакомый парень, прошло уже почти три месяца. А она все вспоминала и вспоминала его. Папка с рисунками пухла, и в основном это были портреты. Вернее, один портрет — с разных ракурсов, с разными взглядами, с разной степенью задумчивости. И все равно — один и тот же…

Кире было досадно, что она так и не узнала имени незнакомца, и обидно: ну неужели она и в самом деле такая непривлекательная?

— Что-то наша Обнорская ходит как в воду опущенная, — как-то вполголоса заметила Анфиса Лехе.

Они сидели на «камчатке» — не записали конспекта и не хотели светиться перед преподавателем.

Леха хмыкнул, подперев челюсть кулаком.

— Ты тоже заметила? — кивнул он, не сводя напряженного взгляда со спины подруги, сидевшей за первой партой — на излюбленном месте «заучки». — Она вообще очень странная в последнее время, ты не находишь?

— Смотря что называть «странностью», — возразила Анфиса. — Что именно ты под этим подразумеваешь?

— Что она читает свои «оригиналы» больше, чем общается с нами.

— Ну, она всегда любила книги больше нас. Особенно в оригинале, — пожала плечами девушка. — И что в этом странного?

— Она читает, Филатова. О чем это говорит?

— О чем?

— О том, что с нами ей неинтересно.

— Не нуди, Киреев, — отмахнулась Анфиса, — а то я сейчас тоже решу, что мне с тобой неинтересно.

— Как знаешь, — одногруппник раздраженно отсел на другой конец парты. — Я только хотел сказать, что массовое поглощение книг одним человеком не есть хорошо. Это пагубно влияет на социологическую адаптивность личности в собственной жизни.

— Киреев, ну ты загнул! — Анфиса затряслась от беззвучного смеха, в то время как парень с довольным видом полулег на парту, теперь уперевшись рукой в затылок.

— Молодые люди, мы вам не мешаем? — лектор с кафедры все-таки исчерпал лимит терпения и теперь с некоторой неприязнью взирал на двух шепчущихся в конце аудитории студентов.

Все заинтересованно развернулись к ним. И даже Кира с любопытством и смешинкой в глазах молча спрашивала: «Ну что, дошептались?».

— Да-да, я к вам обращаюсь, — кивнул головой профессор. — Может быть, вы расскажете нам об истории возникновения античного права?

И Анфиса, и Леха разом поднялись со своих мест. Анфиса уставилась в сторону, а Леха честно сознался:

— Извините, мы прослушали.

— Я так и понял, — снова кивнул головой лектор, — потому что про Античное право лично я вам еще ничего не рассказывал.

Звонок с «пар» потонул в дружном хохоте студентов.

* * *

— Обнорская, это все из-за тебя! — сердито воскликнула Анфиса, хмуря идеально тонкие черные брови.

— Почему? — полунасмешливо вскинула подбородок Кира.

— Потому что теперь над нами с Киреевым весь поток смеется.

— Да ладно, — беспечно махнул рукой парень, — зато я теперь — знаменитость и меня все узнают!

— Ты, Киреев, не знаменитость, а дурак! — фыркнула Анфиса. — Тебя и так весь наш поток знает. Вон, опять девчонки с параллели у меня твой адресок просили.

— Адресок? — не поняла Кира.

— Электронный, — пояснил Леха и небрежно закинул руку на плечо Анфисы. — Ну и дала бы. Или ревнуешь?

— Киреев, да ты не просто дурак, — вздохнула Анфиса, сбрасывая его руку, — ты прямо нарциссический дурак, если думаешь, что на тебе свет клином сошелся.

— Нет, это на тебе свет клином сошелся, — мечтательно закатив глаза, произнес Леха. — Это же ты у нас первая красавица курса, это на тебя пялятся парни, это тебе завидуют девчонки.

— А ты? — усмехнувшись, спросила Кира.

— А я что? Не завидую, не пялюсь… Тихо вздыхаю в сторонке, ни на что не надеясь.

— У тебя есть небольшое преимущество, — назидательно сказала Кира, — тебя Анфиска не прогонит и игнорировать не станет.

— Да, а еще в любое время дня и ночи впустит к себе в комнату и будет отпаивать в случае чего, — снова фыркнула Анфиса. — Ты ж друг как-никак.

Кира взглянула на них и молча усмехнулась.

Она не понимала этих отношений. Лешка — ее и анфискин друг, готовый в любую минуту броситься на помощь. Он мог ночевать у Киры, и они часами говорили об Анфисе. А мог уйти к Анфисе на всю ночь. И хотя наутро оба старательно уверяли Киру, что «ничего у нас не было!», Кира в ответ только плечами пожимала. В конце концов это не ее дело, ребята взрослые, за свои поступки уже сами отвечать должны. Да и не нужны были ей их объяснения-заверения.

* * *

— Обнорская, привет!

Кира обернулась на зов и увидела Леху, скалящегося во все тридцать два зуба.

— Привет, — снова сказал он, подходя к ней. Кира невольно залюбовалась им: блондин, а брови темные — редкое сочетание. Красивое лицо с идеальным цветом — такому позавидовала бы любая девушка. Он мог бы стать неплохим объектом для ее проекта «Лица». Надо будет как-нибудь попробовать.

— Чего ты меня так рассматриваешь? — отчего-то смутился парень.

— Да вот прикидываю, может быть, взять тебя в свои «Лица»?

— Ориентировки рисовать с меня? — засмеялся он. — Ну уж нет, спасибо.

Она тоже улыбнулась, отметив, что проходящие мимо девчонки с некоторой долей зависти смотрят в их сторону.

— Да я любуюсь вот, — честно созналась Кира, — хотелось бы тебя нарисовать. У тебя тоже фактурное лицо.

— Если только карикатуру какую, — пожал плечами Леха.

— Почему это?

— Так ты же меня в роли принцев не рисуешь, — хмыкнул он, почему-то помрачнев.

— Ага. А Анфиса тогда пусть будет прекрасной принцессой, — улыбнулась Кира. — Леш, ты не обижайся, но тебе не пойдет рыцарство. Тебе больше пиратская бандана к лицу. Или восточные повязки, знаешь, эти — их ниндзя на голову повязывают.

— Кстати, о ниндзя. Сегодня у нас показательная лекция, помнишь?

— Это как?

— Это Филин так сказал. У нас ведь сегодня лекция о восточных единоборствах? Ну вот, в виде бонуса Филин обещал не только рассказать об истории их возникновения, но и показать некоторые типа игры.

— Интересно… А я почему не в курсе?

— Ну, не знаю, — задумчиво протянул друг. — Наверное, потому, что ты его не слушала?

Кира промолчала. Действительно, она совершенно не слушала прошлую лекцию. В голове все вертелись слова матери о том, что она постоянно сидит дома. И что ей нужно хотя бы иногда «выходить в люди». И еще — новые сны. Ей снова снился он — тот парень, что спас ее от хулиганов. Тот самый, которого она так часто рисовала…

— Обнорская, вот ты опять не слушаешь! — упрек Лехи выдернул девушку из своих мыслей.

— Слушаю, Киреев, слушаю. У нас сейчас как раз лекция у Филина.

Филин (в миру — Геннадий Петрович, получивший свое прозвище из-за больших, совсем не профессорских очков, за которыми глаза казались огромными, как у филина) славился своими методами преподавания. Он вел историю — предмет, который любил сам, и к которому старался привить любовь студентам.

Причем эта любовь была настоящей: когда они изучали историю Средневековых Эпох, у них была практика в виде выезда на природу. Там студенты всем курсом устраивали ролевые игры с драками на копьях и мечах, надевали кольчуги, шлемы и даже варили похлебку в котлах. Было очень весело, тем более что сам Филин, рассказчик по натуре интересный, открывал им все новые и новые факты из истории Эпохи Средневековья. И хотя многие его коллеги не одобряли подобной методики преподавания, студенты все, как один, уважали и любили профессора. И называли его «Филином» исключительно с обожанием в голосе. Пожалуй, он был единственным преподавателем, которого любили без исключения все студенты их курса в универе.

Вот и сегодня у них по графику планируется история восточных единоборств. Разумеется, с показательным выступлением ролевиков.

— Ну, послушаем, посмотрим, — пробормотала Кира, подходя вместе с Лехой к дверям аудитории.

Увидев входящих, Анфиса подскочила на своем месте, замахала руками, приглашая их к себе: она пришла одной из первых и в этот раз заняла места в первом ряду. «Чтобы лучше видеть», — объяснила она удивленным друзьям.

— Да ладно, — хохотнул Леха, плюхаясь рядом, — небось на накачанных мальчиков попялиться захотелось.

— Да зачем мне накачанные мальчики, когда у меня есть ты? — пропела Анфиса, сладко улыбаясь. — Просто на самом деле интересно посмотреть на постановки.

Тем временем на кафедре уже убрали трибуну профессора, расстелили татами. Тут появился и сам Филин — как обычно, в своем лекторском костюме и огромных очках-лупах.

— Попрошу внимания, студенты, — обратился он к сидящим. Аудитория притихла, профессор удовлетворенно кивнул и продолжил: — Итак, вот уже несколько наших лекций мы изучали с вами историю восточных единоборств. На прошлом занятии я обещал вам провести показательные выступления по нескольким разновидностям рукопашного боя. Как вы уже знаете, к самым распространенным относятся дзюдо, ушу, каратэ и айкидо…

Кира с сожалением вздохнула и уставилась в конспекты. И зачем она потащилась на эту пару — да еще на первое место? Это же кошмар… Вот Анфиска — кровожадинка еще та! Ей нравятся подобные моменты, а Кира до сих пор как-то внутренне цепенеет, когда вспоминает один теплый июньский вечер…

— Ой, смотри, какие красавчики! — уже шептала подруга, щипая Киру за бедро.

— Мигом позабыла, что у тебя Киреев есть? — хмыкнула в ответ Кира, не глядя на кафедру, куда в это время Филин уже пригласил ролевиков.

— Да тут и не вспомнишь! Ну глянь, глянь!

— Филатова, у меня кожа не дубленая, ты мне через джинсы синяков понаставила уже! — прошипела Кира и зачем-то глянула на «сцену». Взглянула и замерла с открытым ртом: в аудиторию смотрел парень с уверенным жестким взглядом. Короткая прядь темной волной падала на лоб.

Филин хлопнул в ладоши, и ролевики встали в боевые стойки. Кира, опомнившись, захлопнула рот с таким рвением, что в тишине было слышно, как клацнули зубы.

— Ты чего? — непонимающе шепнула подруга, неотрывно разглядывая ролевиков, и, не дождавшись ответа, вздохнула: — Ой, какие классные! Как здорово дерутся! Ох ты ж!

— Филатова, ты меня удивляешь прямо, — процедил сквозь зубы Леха, — уличную драку в жизни не видела, что ли?

Кира промолчала, против воли вспомнив одну такую драку.

Тем временем постановочный бой закончился, и Филин пригласил всех участников «на сцену». Раздались аплодисменты.

Парни вышли, поклонились, и преподаватель представил группу как активистов, членов спортклуба «ТАЭ-КВОН».

Анфиса была в восторге. Она прямо подпрыгивала на месте, возбужденно хлопая в ладоши и все время повторяя: «Браво! Браво!».

Леха неодобрительно косился на нее, а Кира безэмоционально уткнулась в конспект.

— Обнорская, ты чего? — подруга толкнула ее в бок локтем, немного успокоившись. — Тебе совсем неинтересно?

— Нет, — пожала плечами Кира, на мгновение отрываясь от «изучения» конспекта. — Ты же знаешь, я этого не понимаю.

Она все время избегала смотреть на спортколлектив, опасаясь чего-то.

«Наверное, я боюсь воспоминаний о пережитом страхе, — решила она, — и мне стыдно, что кто-то еще знает о произошедшем. Я стараюсь забыть об инциденте, но вот оно, напоминание — прямо передо мной».

Она снова невольно взглянула на парней, которые что-то терпеливо объясняли интересующимся студентам.

— Кир, они, оказывается, тренируют, — зашептала Анфиса в ухо подруге. — Пошли, запишемся!

Кира нервно хихикнула.

— Серьезно?! Зачем тебе туда?

— Обнорская, ты чего нудишь? Пошли к ним!

— …а желающие заниматься могут подойти и записаться. Всем объявляю благодарность за внимание и понимание. Задание на практический семинар: небольшое эссе по увиденному плюс резюме — что из перечисленного вы бы хотели применять на практике, — объявил Филин. Аудитория начала расходиться.

Анфиса тут же сорвалась с места, не забыв захватить за руку Киру, и потянула ее к кафедре.

— Фи…ла…това, мне надо конспекты со…брать, — пробовала вырываться Кира.

Но подруга уже тащила ее за собой… к тому самому «спасителю».

— Здравствуйте, — обворожительно улыбнулась Анфиса. — Где у вас тут запись? Мы хотим к вам!

Один из парней с интересом уставился на Анфису, а вот «спаситель» только мазнул взглядом по Кире.

— Девочек не берем, — коротко бросил он.

— Почему? — искренне расстроилась Анфиса. — Ну что за дискриминация?! Я думала, у вас не только рукопашка, но и фитнес. Спортклуб все-таки.

— Девочек не берем, — повторил «спаситель», собирая спортивное снаряжение.

— А может быть, вы пересмотрите свои правила? — не отставала от него Анфиса, не обращая внимания на Киру, нервно дергающую подругу за рукав.

Парень устало вздохнул и уставился в красивое лицо.

— Девушка…

— Анфиса, очень приятно.

— Анфиса, — повторил он, закидывая на плечо спортивную сумку, в которую уже успел уложить свои вещи, — к сожалению, вынужден вам отка…

Тут его взгляд зацепился за кого-то, кто стоял за спинами девушек. Это Леха как раз вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет.

— …зать, — закончил он, непроницаемо глядя на Леху. Затем перевел взгляд на Киру, и задержался на ее лице чуть дольше обычного, изучая, копаясь в своей памяти.

Кире надоело прятаться от него, и она почти с вызовом уставилась ему в глаза. А у самой мелко затряслись коленки, учащенно забилось сердце, и… И кажется, даже начал дергаться правый глаз.

В глазах парня промелькнуло узнавание, и он даже усмехнулся. Немного.

— Вы тоже хотите записаться на курсы самбо?

Какая насмешка в голосе. От нее хочется провалиться под землю.

— Нет, мне это не нужно.

— Правда?

— Правда, — Кира сама удивилась своему внешнему спокойствию. В груди клокотала злость — на саму себя, на свою нерешительность, на свое… непонятное влечение к этому человеку.

А в это время Леха уже вплотную подошел к ним.

— Фис, ты чего тут застряла? — хмуро спросил он, шаря по карманам. — Черт. Зажигалку куда-то посеял.

— Да вот, пытаюсь уговорить молодого человека, чтобы он записал нас к себе на тренировки.

— Самбо? Ты серьезно? — хохотнул друг, с некоторой долей неприязни глядя на «ролевика». — А я вам на что?

— Действительно, — подала голос Кира, отчаянно желая куда-нибудь смыться. — Ребят, пошли уже. Мы человека задерживаем.

Она старалась не смотреть на «спасителя», но мозг против воли лихорадочно фиксировал мельчайшие детали: легкую щетину, темневшую на щеках, шрамы на подбородке, четко очерченные губы, волевую линию рта, высокий лоб. И пряди темных волос, короткими волнами (о Господи!) в беспорядке взъерошенные на голове.

«Странно, — пронеслось в голове, — мне казалось, что у него темные глаза. Карие, что ли. Теперь вижу, что они темно-серого цвета…».