Путешествие вдвоем (гет)

Драко и Гермиона сидели на невысокой каменной ограде, отделявшей рынок от спуска к океану. Внизу, в неестественно голубой воде, виднелись устричные фермы, легкий ветерок доносил до обоняния запах йода, а солнце немилосердно припекало кожу лица и оголенных рук. Несколько минут тому назад они купили полдюжины устриц и лимон у миловидной девушки в белом чепчике и переднике; продавщицу выбирал Драко, ворча, что сомневается в качестве товара, так хоть продавец пусть будет симпатичным. Гермиона не могла понять, что его не устраивает. Ведь они могли наблюдать, как устрицы вытаскивали из воды, как переправляли вверх и раскладывали на прилавках открытого ветрам Атлантики рынка, вдоль нескольких рядов которого они бродили добрых пятнадцать минут.

Драко молча ловко отковыривал раковины устриц невесть откуда добытым складным ножом. Гермиона, решившись на помочь в процессе приготовления пищи, выпросила у него нож и попыталась разрезать лимон. К сожалению, на весу это выходило плохо, и сок брызнул прямо в лицо не ожидавшего такого Драко. Тот сдавленно взвыл, начиная потирать пальцами слезящиеся и быстро краснеющие глаза. Гермиона, вспомнив, что взяла с собой бутылку минеральной воды, быстренько смочила ею носовой платок и стала осторожно промакивать мокрой тканью лицо Малфоя, который оттолкнул ее руку, а потом выхватил платок и начал орудовать им сам.

Гермиона почувствовала легкое раздражение. Право, она ведь не нарочно, и потом — она все исправила настолько быстро, насколько смогла. Еще хуже было оттого, что треклятое тело Елены так и влекло прикоснуться снова, надавить пальцами за ушами, легонько поскрести там же…

«Мерлин, что же сделать с этими желаниями, чтоб они пошли на убыль?! А ему хоть бы что… Неужели Андрей был совсем равнодушен к жене?»

— Ну и зачем ты отбросила лимон? — как ни в чем не бывало поинтересовался Малфой. — Теперь новый покупать придется, — и он встал, чтобы направиться к рынку.

Под разноцветными навесами при виде приближающегося покупателя поднялось оживление, но Малфой, перекинувшись парой непонятых Гермионой фраз с другими продавцами, направился к девушке, обслужившей их ранее. Вернулся он довольным, как кот в марте, в руках неся добычу в виде двух новых лимонов и еще полдюжины устриц. Лицо так и лучилось самолюбием, только красноватые глаза слегка не вписывались в картину.

На сей раз Гермиона была лишена возможности принять участие в священнодействии, однако плодами своих трудов Малфой с нею все же поделился. Она, тихо поблагодарив, в молчании смаковала солоноватую студенистую массу с приятной кислинкой от лимона, про себя подумав, что устрица — это как бы вкус океана: только свежесть и пугающее чувство свободы, потому как вкуса почти что и нет, его приходиться ловить, угадывать…

— Грейнджер, а ты не пробовала колдовать без палочки? Только не говори, что ты не умеешь!

Гермиона чуть не выронила раковину из рук. Та, правда, была уже пуста, но вот морская вода нашла свое пристанище на брюках девушки. Вздохнув, она решила не заморачиваться по этому поводу и повернула голову в сторону Малфоя, столь не вовремя проявившего интерес к ее способностям.

— Пробовала. Ничего не выходит. Получается, что при сотворении заклинаний наше тело важнее, чем душа. Я очень удивилась этому, а потом подумала: раз у волшебников в основном рождаются подобные им, то, может, это действительно как-то связано с наследственностью? Правда, это не объясняет появления… магглорожденных, — медленно закончила она, немножко смутившись под пристальным взглядом еще больше загоревшего в течение последних дней Малфоя.

— Объясняет. Просто вы слишком мало внимания уделяете своим родословным. Бьюсь об заклад, в одном из прежних поколений ты у себя наверняка откопаешь какого-нибудь волшебника, а может, даже не в одном, — заявил Малфой, прищурив серые глаза. Их цвет остался прежним, малфоевским, но оттенок стал намного теплее и глубже. Гермиона в очередной раз поймала себя на том, что любуется этими глазами, но уже совсем не может отличить, где заканчиваются эмоции Елены и начинаются ее собственные.

— Кажется, нам пора к автобусу: Светлана сказала, что собираемся в двенадцать, — все еще щурясь, Малфой глянул на высящее прямо над их головами солнце.

Гермиона кивнула, и они начали подниматься к небольшим светло-серым домикам, которыми была плотно усеяна скала вдоль побережья. На одной из замысловато переплетенных улочек их должен был ждать туристический автобус.

Засмотревшись на тщательно выпестованные цветущие садики, Гермиона споткнулась и упала бы, не подхвати ее Драко. Не успела она удивиться столь джентльменскому жесту, как Малфой предоставил ей куда больший повод для удивления. Он, вместо того чтобы отпустить ее и брезгливо сморщиться (фантазия Гермионы в этот момент нарисовала картинку, в которой Малфой вытирает пальцы об одежду и сетует на отсутствие дезинфицирующих средств), крепко прижал ее к себе.

— Мерлин, Грейнджер, я не могу больше сдерживаться, это тело постоянно хочет касаться тебя, обнимать, целовать, я с трудом не произношу вслух все то, что так и просится на язык, — шептал ей на ухо Драко, щекоча дыханием ушную раковину, отчего по коже пробегали мурашки. — Хуже того, эта Елена чертовски хороша, я б сам не отказался… — и Гермиона почувствовала на шее влажный, засасывающий кожу поцелуй.

Она заставила себя вырваться из объятий, поспешно отошла на несколько шагов и вздернула подбородок.

— Сделай одолжение: держи себя в руках! Меня отнюдь не радуют подобные выходки, — голос был ровным, тон — убедительным.

«С каких это пор я научилась так складно врать?»

Она бросила взгляд на стиснутые челюсти Малфоя. Его глаза сверкали злобой и обидой, и даже красивый бронзовый загар не смог замаскировать выступивший на лице румянец. Гермиона отвернулась и поспешила вверх по улице, боясь оклика или прикосновения: она бы не выдержала повторной проверки на прочность.

Неудачи продолжали преследовать ее также в автобусе: протискиваясь между сидений, она подвернула ногу как раз рядом с восседающей на своем месте Ольгой.

— Не повезло Андрею с женушкой, — сперва Гермионе показалось, что тихий голос ей просто мерещится, но Ольга продолжила уже громче: — Неуклюжая какая! И что только нашел, — она замолкла, продолжая сверлить Гермиону ненавидящим взглядом.

— А ты не завидуй, красавица! — нараспев проговорила Светлана, и Гермионе захотелось расплакаться: «Этого еще не хватало!» — И на твою долю мужчина найдется, крепкий, имущий, а, главное, свободный, — яда в голосе гида хватило бы на годовой запас среднестатистической гюрзы.

Ольга, видимо, поняв, что тягаться в сквернословии с более опытной соперницей — дело заведомо проигрышное, прикусила язык и отвернулась к окну. Гермиона плюхнулась на сиденье и прислонила голову к спинке, глотая слезы, а через некоторое время к ней присоединился хмурый и молчаливый Малфой, который так и не открыл рта за всю дорогу до очередной гостиницы.

* * *

В таком напряженном молчании прошло и несколько последующих дней. Конечно, Драко был с ней сдержанно любезен на людях, а также выдавливал из себя необходимые для решения бытовых вопросов фразы, но они не затрагивали другие, куда более важные темы. Наконец Гермиона не выдержала.

Это произошло во время посещения замка Шенонсо. Светлана с упоением рассказывала о людях, портреты которых висели в галерее, и сперва Гермиона заслушалась — было интересно узнавать подробности из жизни Генриха II и его женщин: супруги Катрины Медичи и любовницы Дианы Пуатье, которой, собственно, король в свое время и подарил сей замок. Но чем дальше Светлана пускалась в рассказы о ежедневной жизни придворных, постепенно уводя их в хозяйственную часть замка, а точнее — на кухню, тем сильнее стала скучать Гермиона.

Она украдкой взглянула на Драко. Тот, как всегда, выглядел собранным и бесстрастным, но Гермиона, за прошедшее время неплохо изучившая его, понимала, что на самом деле он удручен и подавлен. Она также догадывалась чем.

— Послушай: так больше не может продолжаться, — вкрадчиво оповестила Малфоя Гермиона. — Мы же договаривались о сотрудничестве, так?

— Разве я против? — брови Малфоя поползли вверх в деланном удивлении. — Когда это я отказывался от… сотрудничества?

— Брось, Драко! — оба вздрогнули, и Малфой схватил ее за руку.

— Давай попробуем общаться, как будто ничего не случилось? — не слишком уверенным тоном предложил он. — Если честно, мне не хватает возможности с тобой поцапаться, — он ухмыльнулся.

— Хорошо, — Гермиона облегченно глубоко вздохнула.

— Давай отметим наше примирение, — предложил подошедший совсем близко Малфой. — Тут сдают лодки напрокат, я видел. Проплывем пару раз под этим замком!

Шенонсо действительно позволял проехаться, причем несколько раз, под своим фундаментом, так как представлял собой одновременно и замок, и как бы сводчатый мост через Шер.

* * *

Гермиона задумчиво смотрела на руки Драко, делающие уверенные гребки. Его темная шевелюра окрасилась в причудливый цвет, создаваемый закатными лучами. Плеск воды и доносящийся с лужайки на берегу реки смех делали этот вечер поистине умиротворенным, и в первый раз с их злокозненного перемещения Гермиона робко подумала, что, может, не так все и плохо.

* * *

Зайдя в «Hostel Du Roy», туристы обнаружили маленький ресторанчик и почти в полном составе осели прямо там, не добравшись до номеров. Драко, приятно пахнущий свежим воздухом, наклонился к Гермионе и спросил:

— Могу я угостить даму бокалом «Rosé de Loire»?

Гермиона, у которой до сих пор слегка кружилась голова (вестибулярный аппарат Елены оставлял желать лучшего, и после лодочной прогулки ноги держали ее не совсем уверенно), поняла, что нисколько не против продолжения банкета, и вскоре Малфой вручил ей бокал, в котором плескалась светло-малиновая жидкость. Как будто решив довести вечер до предела возможного романтизма, хозяин гостиницы стал наигрывать на гитаре гавот.

Дождавшись, пока Гермиона покончит с вином, Драко протянул ей руку. Она молча поднялась и, сжимая его ладонь, прошла к импровизированной сцене. Малфой оказался хорошим танцором: уверенным, спокойным и чутким. Гермиона прикрыла глаза, наслаждаясь. Ей хотелось хотя бы в этот вечер забыть обо всех предстоящих трудностях и более чем вероятных невзгодах, отдаваясь течению музыки и теплым рукам партнера.

Они поднимались в номер неспешно, все еще переплетая пальцы, но стараясь не смотреть друг на друга. Едва дверь с громким стуком захлопнулась, Драко обхватил плечи Гермионы и поцеловал ее. Разум распрощался со своей обладательницей, и ее руки последовали примеру малфоевских — лишь с тем различием, что схвачена была талия увлекшегося поцелуем «Андрея». Гермиона очнулась только в момент, когда пальцы Драко стали расстегивать ее блузку. Злая и на себя, и на него, она оттолкнула прижавшегося к ней Драко и воскликнула:

— Ты что, совсем не справляешься с этим телом? Разве не ясно, что это не наше влечение? Я не испытываю к тебе, Драко Малфой, ни малейшей симпатии! После всех этих лет презрения и всяческих унижений, после того, как ты безучастно смотрел на то, как меня пытают…

Конец предложения потонул в шуме: Драко хлопнул дверью так, что у Гермионы чуть не заложило уши.

Разъяренный, как тысяча пикси, Малфой мчался по коридору. Во время поднятия в номер он умудрился заметить, в какую комнату проскользнула до сих пор призывно поглядывающая на него Ольга.

В конце концов, он мужчина, у него есть потребности, да у него, Мерлинова борода, медовый месяц! Если Грейнджер возомнила, что сможет вот так вот распалять его, а потом воспитывать, как Макгонагалл — первокурсника, она очень сильно ошибается.

Задыхаясь от бега и гнева, он приоткрыл дверь с табличкой под номером «13». Увиденная картина заставила его отшатнуться: Ольга была не одна. Компанию ей составлял портье, форменный головной убор которого валялся возле кровати. Остальные части униформы остались на месте, зато на теле Ольги, насколько было заметно сквозь щель, одежды не наблюдалось. Тихо выругавшись, он притворил дверь и поплелся вниз, надеясь, что бармен еще не покинул своего поста.

После четвертой рюмки арманьяка Драко осознал, что возвратиться к Грейнджер все же придется. Деваться-то некуда.

«Надеюсь, вырублюсь, даже если она будет трындеть над ухом», — мысли неповоротливо толпились в голове, а рука нащупала дверную ручку только со второй попытки.

Гермиона сидела на кровати, в руках у нее был мобильный телефон (за те дни, в течение которых они общались нормально, Драко успел освоить множество необходимых для выживания в мире магглов вещей). Она в задумчивости покусывала нижнюю губу. Увидев приближающегося нетвердым шагом Малфоя, улыбнулась ему. Драко где стоял, там и сел. По счастью, стоял он совсем рядом с кроватью.

— Привет, водитель пожарной машины! — фыркнула Гермиона. — Кажется, тебе придется брать отпуск за свой счет: вряд ли по возвращении ты сможешь справиться с этой работой.

Драко покосился на мобильный.

— Да, ты угадал, — тем временем продолжила Гермиона. — У меня был очень познавательный разговор с матерью Елены, и, представляешь, она меня не раскусила! — ликующий тон вызвал у Драко невольную ухмылку.

— Расскажи, о чем вы разговаривали, — попросил Малфой, как бы невзначай подвигаясь поближе.

Гермиона этого то ли не заметила, то ли решила, что замечать сейчас не с руки.

— У Андрея уже нет родителей, так что тебе будет гораздо легче, чем мне. По счастью, мои живут далеко, к тому же Елена, оказывается, обещала к ним наведаться не раньше сентября… — принялась перечислять Гермиона. — Я — переводчик, работаю на дому. Буду содержать нас обоих, — она хмыкнула, — пока ты будешь трудиться на огороде.

— Что? — вскинулся Малфой.

— Ну да, у нас есть домик с прилегающим участком земли. Ты же прослыл знатоком в садоводстве, так? — она ему задорно подмигнула.

Малфой стиснул челюсти.

— Не дуйся, — она легонько погладила его по руке, которую он поспешил убрать, потому как сильно захотелось погладить в ответ. — Ладно, утро вечера мудренее. Надо хорошенько выспаться перед Парижем, уж где-где, а там Светлана нам заскучать не даст. Да и я сама тоже… — она зевнула, свернулась калачиком на самом краю постели и почти мгновенно уснула. Драко пристроился за ее спиной. Сон не шел, к нему то и дело возвращались ощущения от их поцелуя. Однако арманьяк все же пересилил навязчивые видения, и Драко уплыл в сон. Правда, это его не спасло от поцелуев с Грейнджер, притом во сне она была гораздо более отзывчивой, поэтому поутру он проснулся с больной головой и в ворчливом настроении.

Париж не способствовал улучшению его настроя. Столица Франции встретила туристов моросящим дождем, смешанным с порывами прохладного ветра. Члены группы вздохнули и стали вооружаться кто чем: в ход пошли зонтики, плащи и прочие средства индивидуальной защиты. Гермиона, несмотря на продрогшие ноги, наслаждалась прогулкой. Ее приподнятое настроение не смогла испортить даже кислая физиономия Малфоя.

Они прокатились на прогулочном кораблике по Сене, с восхищением рассматривая архитектурные изящества по обе стороны реки. Потом настал черед Дефанса, на стеклянные небоскребы которого Малфой взирал не без страха. Тогда он впервые за весь день подошел вплотную к Гермионе: ее близкое присутствие помогало чувствовать себя увереннее.

Когда они вновь приехали в центр города, дождь уже перестал, и со смотровой платформы Эйфелевой башни путешественникам улыбалась радуга. Сияющих колец было двое — меньшее находилось внутри более крупного, и у Драко невольно вырвалось:

— Как красиво!

Он сзади обнял за плечи Гермиону, тоже застывшую в изумлении, и положил подбородок ей на плечо. Эта позиция предоставляла возможность говорить на ухо, не привлекая внимания остальных:

— Именно таким образом преподносят кольца во время бракосочетания волшебников.

Теплое дыхание щекотало шею Гермионы, и ее голые руки покрылись пупырышками. Она понимала, что по-хорошему стоило бы отойти от тесно прижавшегося к ней Малфоя, но не нашла в себе сил для подобного поступка.

— Это хорошо, что у нас будет дом, — продолжал дышать ей в ухо Малфой. — Ты права, у меня совсем не получается совладать с пристрастиями этого тела, — голос становился все ниже, и Гермиона почувствовала мелкую дрожь. — А так мы сможем видеться только тогда, когда этого совсем не удастся избежать. Иначе… — она почувствовала прикосновение губ к волосам. Потом еще одно, более продолжительное, после чего Драко разжал руки и резким шагом направился к противоположной стороне платформы.

* * *

Их дом в небольшом курортном городке, расположенном на берегу моря, оказался двухэтажным. Пока Драко разгружал чемоданы, заодно ознакамливаясь с предметами домашнего обихода, в окружении которых им предстояло жить ближайшие два месяца (он содрогнулся от мысли, что этот срок может оказаться гораздо продолжительнее, и решительно отогнал от себя подобное предположение), Гермиона хозяйничала на кухне.

Ведомый приятным ароматом яичницы с беконом, Драко тихонечко прокрался на первый этаж. Гермиона стояла у плиты, ловко орудуя деревянной лопаточкой. Волосы она подобрала в высокий конский хвост, а на уровне шеи и талии виделись завязанные в бантики тесемки пестрого передника.

— Вымой руки и садись за стол, сейчас все будет, — не оборачиваясь, велела она, и Драко поспешил выполнить указание.

Они ужинали молча, слишком уж много дум крутилось в голове у обоих, слишком много непрогнозируемого поджидало их за поворотом, а безоговорочно доверять друг другу они за время поездки так и не научились. Да и нелегкий норов, коим оба были наделены в полной мере, постоянно мешал прийти к взаимопониманию. Драко был вынужден принять лидерство Гермионы, но такое положение вещей не вызывало у него восторга, причем все карты путали усиливающиеся симпатии. Малфой, уже безо всякого аппетита дожевав последний кусочек, неловкими движениями вытер сполоснутую Гермионой посуду и поплелся на второй этаж, мудро решив, что завтрашние проблемы стоит отложить хотя бы на завтра.