Мыши после бойни (джен)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГРОМКОЕ ДЕЛО

Глава 1

Пробы и ошибки

* 1 *

День первый, ночь

Ноябрьской ночью в Нью-Йорке[1] прохладно. Особенно, если ты — одетый в одну пижаму бурундук со слипшейся от пота шерстью, опрометью выбежавший на улицу из теплого дома. Еще две минуты назад это многоярусное и многокомнатное дупло было воплощением покоя и уюта, но хватило буквально нескольких секунд, чтобы оно превратилось в стылую горную пещеру, полную опасностей. Вернее, опасности. Всего одной, но от того еще более страшной и…

Чип обернулся, но привлекший его внимание звук производил не преследователь, а два трущихся друг о друга иссушенных листика, готовые в любой момент сорваться с ветки. Впрочем, ничем иным этот шум не мог быть по определению. Если его противник решит пойти за ним, он не услышит ничего до самого последнего момента…

«Противник… Кто бы мог подумать…»

Спасатель тряхнул головой и продолжил путь вглубь кроны векового дуба. За многие десятилетия его ветви густо переплелись и образовали настоящий лабиринт, в котором случайному путнику немудрено было заблудиться, особенно если на дворе ночь, а росточку в этом путнике — несколько дюймов с маленьким хвостиком. Но этот путник был далеко не так прост, как могло показаться на первый взгляд, и с успехом это демонстрировал, ловко прыгая с одной едва различимой в темноте ветки на другую, с каждым скачком неуклонно приближаясь к своей цели.

Поднырнув под переплетение из трех неестественно скрученных веток, отросших на месте вырванных особо сильной бурей, Чип на животе подполз к глубокой расселине в коре дерева. Совершенно незаметная со стороны и прикрытая сверху массивным суком, она была прекрасным тайником, в котором самое место чему-то, что нужно надежно спрятать от посторонних глаз. Правда, его никак нельзя было назвать легкодоступным, но это было даже к лучшему — больно уж специфическим был положенный в этот тайник предмет. Настолько, что лидер Спасателей его не то что никому показывать не собирался, а и сам предпочел бы, чтобы он так и пролежал там до скончания веков.

Но судьба, как водится, распорядилась иначе.

Чип по самые плечи зарылся в заполнявший расселину толстый слой сгнивших за прошедшее с закладки тайника время листьев. Он нетерпеливо разрывал жирную массу, и с каждым отброшенным в сторону куском выступавшие у него на лбу капли пота становились всё холоднее, а сердце стучало так громко, что его наверняка было слышно не только на территории окружающего Штаб Спасателей парка, но даже на Стэйтен-Айленде. Неужели, несмотря на все его ухищрения, тайник был обнаружен, а его содержимое — изъято? Неужели всё пропало, и он окажется безоружным перед…

Нащупав пальцами ровную жесткую поверхность, бурундук испытал чувство такого невыразимого облегчения, затмить которое было не под силу даже пронзившей его палец боли, вызванной впившимся под коготь острым углом пластикового короба. Быстро вытащив его из ямы, Чип стер налипшую грязь, тщательно выискивая малейшие повреждения. Но если не считать острых углов, стенки короба были гладкими, а свист ворвавшегося внутрь при снятии крышки воздуха доказывал, что всё это время возникший после откачки из контейнера восьмидесяти пяти процентов воздуха вакуум сохранялся, спасая вверенный ему предмет от сырости и окисления.

Бурундук водрузил короб на кучу вываленной из расселины листвяной гущи и вытащил из него то, что когда-то давно сам же и спрятал, втайне надеясь больше никогда не увидеть. В рассеянном свете частично скрытого тучами полумесяца тускло блестело нечто, напоминающее футуристического вида винтовку. Сходство было не случайным, поскольку основу необычной конструкции составляло пневматическое ружье для стрельбы пробками[2]. Сейчас, правда, вместо пробки на нитке из ствола торчала пластиковая трубка с квадратным наконечником из резины, а в корпус была вставлена толстая дисковая батарейка, делавшая оружие похожим на автомат Томпсона. Щелкнув неприметным выключателем на боку предмета, Чип услышал низкий гул сродни тому, что издают трансформаторные будки.

«Заряд накапливается», — отметил Спасатель и шумно выдохнул. Всё в порядке. За время его отсутствия прибор никто не трогал. Тайник не только оправдал, но даже превзошел все ожидания, ведь у Чипа до последнего сохранялись сомнения по поводу выбранного места. Тайник был единственным «участником» придуманного им плана, который мог подвести. Двое других участников подвести не могли принципиально, так как в себе Спасатель был уверен, а второй посвященный в детали грызун уже никому ничего не расскажет…

Повесив «ружье» на спину, Чип пустился в обратный путь. Хотя теперь ему надо было не подниматься, а спускаться, легче от этого не становилось. Наоборот, с каждым шагом его конечности немели, а ноша становилась всё тяжелее. Усилием воли Чип заставлял себя двигаться вперед, твердя себе, что всё образуется и снова будет, как прежде. Он ругался вполголоса, кляня себя за лень и безвольность, которые помешали ему полностью восстановиться после ранения. Его голос становился всё отрывистей, а выражения — крепче, но это плохо помогало. Потому что одновременно росло понимание, что дело было отнюдь не в количестве тренировок, которым он посвящал всё свободное время. А в том, что в первый раз в жизни Чип испытывал истинный ужас, сверхъестественный и иррациональный. Впервые, готовясь к встрече с противником, он не знал, что ему делать и как себя вести.

Он знал лишь то, что это самый важный и самый тяжелый поединок в его жизни, в ходе которого он должен был сделать выбор: умереть или потерять всё. Третье было дано, но шансы были слишком малы. Меньше, чем в схватке с десятком Нимнулов и сотней Толстопузов. Ведь на этот раз ему противостоял не какой-то чокнутый профессор и не жирный кот с непомерно раздутой манией величия. Его сегодняшний противник был быстрее, сильнее, умнее и беспощаднее любого живущего на земле грызуна. Что, впрочем, неудивительно, если вспомнить, сколько времени, сил и миллионов долларов было потрачено на его создание.

Точнее, ее.

— Прости, Гаечка… — прошептал он, увидев перед собой окно их спальни, и тут же одернул себя: «Забудь об этом! Это для ее же блага! И вообще, если уж на то пошло, Гаечки здесь нет. Есть только ты и ПЛАН!»

С этой мыслью бурундук взял «автомат Томпсона» на изготовку и рыбкой нырнул в темноту. Перекувыркнувшись по полу, он прижался к спинке стоявшей напротив окна кровати и замер, переводя дыхание и вслушиваясь в окутавшую Штаб подобно савану тишину, пугающую и неестественную…

* 2 *

Именно это заставило его проснуться сегодняшней ночью. Не звуки, а их отсутствие. И еще чего-то. Он не сразу разобрался, в чем дело, и лишь перевернувшись на другой бок, увидел всё.

Точнее будет сказать, ничего, потому что вторая половина кровати была пуста.

Чип рывком сел и огляделся. Его жены в комнате не было. Обычно он слышал, когда она вставала, но в этот раз ее уход проспал. То ли уснул по-настоящему крепко, то ли она постаралась не разбудить его. Как бы ни гордился Чип чуткостью своего сна, он нисколько не сомневался, что ей это по силам, ведь ее подготовке можно было только позавидовать…

Подготовке…

Бурундук содрогнулся, но тут же постарался отбросить мысль о том, что Гайка отправилась получать очередное задание на устранение крупной политической фигуры, куда подальше. Она больше не была и никогда не будет «ликвидатором абсолютной надежности»…

А если нет? А вдруг…

«Так, перестань! ― мысленно отругал себя Чип. ― Причин может быть миллион, из них как минимум десять ― банальных до неприличия! Она просто пошла освежиться и скоро вернется!»

Бурундук лег обратно и закрыл глаза, но сон не шел.

Гаечка, впрочем, тоже.

«Да где же она? ― вновь занервничал он. ― Может, что-то случилось? Может, ей плохо? У тех морковно-сырных отбивных был какой-то странный привкус…»

Чип помассировал живот, но никаких неприятных ощущений не было. Наверное, Гайка просто чуть-чуть передержала еду на огне. Бывало и похуже… Бурундук не смог сдержать улыбки при воспоминании о ее первой робкой попытке приготовить что-то из рецептов Рокфора, после чего в кухню еще долго нельзя было заходить без противогаза. Он тогда еще пошутил, что это дают о себе знать навыки, приобретенные в той секретной лаборатории. Гайка шутку мужа не оценила и пообещала, если он скажет еще хоть слово, действительно вспомнить всё, чему ее учили, и обработать его по полной программе. Фраза получилась несколько двусмысленной, о чем Чип не преминул заметить, и на этот раз шутка имела успех и дальнейшее развитие…

«Бог ты мой!.. Неужели?..»

Сбросив одеяло на пол, Чип выбежал в коридор, но так и замер на пороге, потому что нужды бежать дальше не было. Уже отсюда было видно, что свет в ванной не горит и никого там нет. Как и на всём верхнем этаже вообще.

Чип вернулся в спальню и вышел на балкон, рассудив, что после всего этого Гайка могла захотеть подышать свежим воздухом. Но ни на площадке для астрономических наблюдений, ни внизу на веранде ее не было, и бурундук почувствовал, что начинает подрагивать уже не только и не столько от холода…

«И как это я сразу не подумал?!»

Вернувшись в Штаб, Чип спустился в гостиную. Когда-то давно на нижний этаж вела только одна лестница, поскольку там не было ничего, кроме кухни и их с Дейлом общей комнаты, которую красноносый бурундук сейчас делил с Фоксглав. С течением времени и по мере расширения состава команды Спасателей их Штабу потребовалась глубокая реконструкция, в результате которой он снаружи оброс обсерваторией под открытым небом, дополнительной посадочной площадкой для ныне безвозвратно потерянного Самолета Спасателей и параболической антенной для прослушивания полицейских частот, выхода в Интернет и просмотра расширенного перечня телеканалов. Но основные изменения претерпел интерьер, к которому добавилась лаборатория Спарки, «магический шатер», как все называли комнату Фоксглав, и оснащенный по последнему слову Гаечкиной техники автономный медпункт, коим заведовала Тамми. Его роль в жизни Спасателей вообще и Чипа с Гайкой в частности уже было невозможно переоценить, и именно туда направил меховые стопы бурундук, лелея надежду, что медицинское оборудование подарит им с любимой еще одно чудное открытие.

В отличие от остальной части Штаба, в западном, «медицинском» крыле третьего этажа свет горел, и сердце Чипа, уже бившееся далеко не в спокойном ритме, заколотилось так, что, казалось, ребра не выдержат. Он всё понял правильно. Он на верном пути. Еще какой-то десяток шагов, и…

Стоило ему опустить ногу на нижнюю ступеньку, как выходившая в небольшой предбанник дверь с большим медицинским крестом открылась, выпуская Гайку. Мышка смотрела прямо перед собой, чуть прикусив губу и задумчиво перебирая пальчиками кружевной воротник ночной сорочки, а потому заметила стоящего буквально в полутора дюймах мужа только тогда, когда развернулась, чтобы закрыть за собой дверь. Вздрогнув так, что пышная прическа всколыхнулась, она замерла, глядя на него испуганно и, как показалось Чипу, даже слегка виновато.

Как преступник, застигнутый над трупом с дымящимся пистолетом в руке…

― Чип, ты не спишь? Прости, я не хотела тебя будить…

Ее нежный голос заставил теперь уже Чипа почувствовать себя виновным в том, что даже на миг позволил себе подобную аналогию. «Профессиональная болезнь, не иначе. Мне определенно нужен отпуск… ― подумал он. — Ладно, самобичевание подождет…»

― Гая, ты… Ты как, в порядке? Сильно тошнит? Тебе что-нибудь принести?

― Нет, дорогой, всё нормально! А почему ты решил… ― Гайка запнулась, увидев, как стоявшие торчком уши мужа опали, а в его взгляде отразилось искреннее разочарование. ― А-а, ну да…

Она захлопнула дверь, как показалось Чипу, слишком громко. Впрочем, она имела на то все основания.

― Прости, ― попросил он, подступая и касаясь ее руки. ― Я рад, что с тобой всё хорошо, просто я… Ну…

― Не надо, я всё понимаю, ― ответила мышка. Ее голосок еле заметно дрогнул, и заметивший это Чип развернул ее к себе за плечи и спросил: ― Ты точно в порядке? Тебе не нужен врач?

― Нет-нет! Правда, я в порядке!

― Зачем же ты тогда туда ходила? ― бурундук кивком указал на дверь медпункта.

― А, это… ― Гайка бросила быстрый взгляд на красный крест. ― Тамми жаловалась, что там один из мониторов барахлит, вот я и…

― А почему среди ночи? ― Чип поднял левую бровь, что в переводе на язык шкалы, используемой Министерством национальной безопасности США, означало «синий» уровень угрозы.

― Ну, мне не спалось… И потом, опасно держать в доме неисправные электроприборы!

― И как, починила?

― Да, конечно! Просто контакт в разъеме чуть отошел, но теперь всё в полном порядке!

― Не сомневаюсь! Хотя могла бы и мне сказать, уж с контактом в разъеме я бы как-нибудь справился…

― Опять ты за свое, Чип! Поверь, я знаю, как обращаться с электроприборами!

― Разумеется! Ты же у меня умница! ― Чип ласково провел пальцами по ее густым золотистым волосам. Они уже полностью отросли и выглядели даже лучше прежнего, возможно, потому что она стала зачесывать их чуть на бок, и начинавшаяся от левого виска челка делала линии лица более выразительными. Особой нужды в этом не было, ведь даже без волос Гаечка была неотразимой. Просто так волосы лучше закрывали хирургический шов у основания левого уха, который с течением времени беспокоил мышку всё больше. По крайней мере, у Чипа было именно такое ощущение. ― Что ж, раз монитор в порядке, и беспокоиться более не о чем…

― Да, милый, абсолютно не о чем! ― Гайка погладила бурундука по щеке и поцеловала в нос. ― Ложись, отдыхай! Я еще поработаю.

Еще раз поцеловав супруга, изобретательница поспешила наверх. Чип проводил ее взглядом, и когда шаги затихли, подошел к двери, взялся за ручку…

И остановился, осознав, что именно он собрался сделать.

Бурундук посмотрел на свою обхватившую ручку двери ладонь так, словно это был чужеродный организм. Помедлив, он отнял руку, вытер ее для надежности об пижаму и пошел наверх, но остановился, не дойдя до вершины пары ступенек.

Если она действительно чинила монитор, у нее должны были быть с собой инструменты. А когда она вышла, у нее в руках ничего не было.

«Да ну, глупости…»

Или нет?

Чип вернулся в медпункт, и на сей раз дверь его не остановила. Поморщившись от ударившего в нос запаха лекарств, он щелкнул выключателем и осмотрел комнату. Вдоль правой стены стояли семь разделенных полупрозрачными кусками пластиковых пакетов коек, слева — поставленный на две опоры для лучшей вентиляции субноутбук, соединенный с аппаратом для анализа крови, а в глубине комнаты — лабораторный столик с микроскопом и стойка с двумя жидкокристаллическими мониторами от мобильных телефонов, на один из которых, по-видимому, и жаловалась белочка-медсестра.

Чип долго оттягивал ее приглашение в команду Спасателей, но в итоге уступил давлению друзей, в первую очередь Гайки, которая до этого была штатным медиком команды. Лично он не видел в этом ничего плохого, но когда мышка резонно заметила, что команде нужен кто-то, кто способен отличить настоящий перелом нижней конечности от симуляции оного, уступил. В первое время после переезда Тамми в Штаб лидер Спасателей избегал подолгу находиться с ней в одной комнате, а тем более наедине, но сейчас не мог себе представить существование их команды без нее. Да, она всё так же называла его «Чиппи», но делала это исключительно по старой памяти, давно поняв, что на этом свете для Чипа существует только одна самка. Тамми смирилась с этим и не претендовала на сколько-нибудь большую роль в его жизни, чем крепкая дружба. Ни до исчезновения Гайки, ни во время ее отсутствия, ни, тем более, после него, искренне радуясь как ее возвращению с того света, так и тому, что у них с Чипом всё получилось…

«Получилось ли?»

Спасатель бросил взгляд на черный экран компьютера и тихо вздохнул. По меркам грызунов они были женаты уже очень долго, но до сих пор их брак не получил, так сказать, материального воплощения. Чип уже начал подумывать о том, что построенный Гайкой генетический анализатор дал сбой, либо она что-то напутала, впопыхах вводя в компьютер данные в виде двоичного кода[3], малейшая ошибка в котором была чревата самыми непрогнозируемыми последствиями. Но серия повторных тестов подтвердила первоначальный результат, что, с одной стороны, принесло облегчение, а с другой — заставило Чипа засомневаться теперь уже в собственных силах…

Непроизвольно вздрогнув, бурундук очнулся, вспомнил, зачем сюда пришел, и направился к мониторам. Одного взгляда на стойку и оставленные ею в устилавшей тонким слоем пол пыли следы было достаточно, чтобы понять: ее двигали, причем совершенно недавно. Чип этого не делал, а раз так, это сделала Гайка, так как вот уже неделю никого, кроме них, в Штабе не было. Хотя в последнее время основную массу работы по обеспечению правопорядка взяли на себя несколько созданных по примеру Спасателей добровольных организаций грызунов, продолжавшееся почти год вынужденное бездействие Спасателей, когда сперва Гайка считалась погибшей, а потом Чип в Вашингтоне восстанавливался после ранения, не прошло бесследно, и очень многое пришлось начинать сначала. Как ни крути, а благодаря накопленному в ходе многолетней борьбы с преступностью опыту Спасатели всё равно оставались незаменимыми. Именно поэтому Дейл и Фоксглав временно перебрались в Бруклин для оказания помощи Службе охраны водных границ, сокращенно СОВоГ ― добровольной припортовой дружине, взявшей на себя борьбу с контрабандой, хищениями из припортовых складов и незаконным вывозом из страны редких видов растений и животных, которыми промышляли как люди, так и звери.

Гораздо более ответственное задание было у Рокфора, Вжика, Спарки и Тамми. Они отправились в Вашингтон, чтобы в который уже раз попробовать найти информацию, связанную с «Черным столом» ― организацией настолько могущественной, что до истории с ПЛАНом о ней никому ничего не было известно, да и после вашингтонского инцидента она фигурировала исключительно в материалах с наивысшим уровнем секретности. Несколько раз Спасатели пытались разузнать, как продвигается расследование, но ничего толком выведать не смогли. Даже крупнейшее сетевое хранилище добытых анонимными правдолюбами секретных документов «Викиликс» не содержало ни единого упоминания о «Черном столе», а это означало, что материалы дела охранялись гораздо тщательнее, чем пресловутый архив на Нортона Нимнула.

Со стороны могло показаться, что этим делом вообще никто не занимается, но друзья понимали, что это не так. Просто с противником такого калибра иначе нельзя. Спасатели прекрасно отдавали себе отчет, что этот враг стократ опаснее всех злоумышленников, с которыми им приходилось сталкиваться до сих пор, и поклялись не отступать, пока не удостоверятся, что он прекратил свое существование. Ведь, как это ни парадоксально, именно они, неподвластные ни угрозам, ни коррупции, были единственными, на кого мир действительно мог положиться в этой борьбе…

«Мне бы их проблемы…» — подумалось Чипу. Шумно выдохнув, он заглянул за стойку и провел пальцами по торчащему из дисплея штекеру, отличавшемуся от трех остальных таких же полным отсутствием пыли. Его отсоединяли, рассматривали и, похоже, разбирали, используя при этом крестовую отвертку, плоскогубцы и ножик для обрезания прохудившейся изоляции. Именно эти три инструмента вместе с двенадцатью другими Чип обнаружил в лежащем на краю ближайшего столика черном футляре. Они были засунуты не в свои гнезда, а потому сразу бросались в глаза.

«Это на нее не похоже. Вот уж с чем-с чем, а с инструментами у нее всегда полный порядок…»

Впрочем, стоит ли удивляться засунутым не на свои места трем предметам, если она умудрилась забыть здесь весь набор вообще?

Хотя с чего он взял, что она его именно забыла? Может, специально оставила, чтобы он был под рукой, если сломается еще что-нибудь…

Нет, пожалуй, всё-таки забыла. Но не потому, что разнервничалась, а потому, что ей в голову пришла очередная гениальная мысль, которую она поспешила воплотить в чертеже или металле. Недаром она покидала медпункт в спешке и задумчивости, а после пошла в мастерскую.

Чип взвесил черный футляр на ладони, и по его губам скользнула хитроватая улыбка. В конце концов, ничто никогда не получается само собой. Повторение ― мать не только учения, но и вообще всего на свете…

Доподлинно неизвестно, как повел бы себя Чип, знай он, во что выльется его задумка. Однако он при всех своих аналитических способностях не обладал даром предвиденья. Поэтому легко и беззаботно поднимался по лестнице на верхний этаж, напевая себе под нос заглавную тему из телесериала по мотивам произведений Агаты Кристи и перебрасывая из ладони в ладонь футляр с инструментами. Другими словами, шел, не скрываясь, что не помешало Гайке заметить его только тогда, когда вышеуказанный футляр оказался непосредственно в ее поле зрения, закрыв собою центральную часть расстеленного на столе чертежа.

― Ой! Что это? ― воскликнула она, выйдя из производственного транса.

― Твои инструменты. Ты забыла их в медпункте.

― Забыла? Я? ― мышка недоуменно посмотрела на футляр. ― Вообще-то, я их там специально оставила на случай, если у Тамми еще что-то сломается. В смысле, не у нее, а у ее оборудования.

― А, понятно, ― Чип картинно хлопнул себя по лбу. ― Выходит, перебдел. Прости дурака.

― Прощаю! ― с улыбкой ответила мышка. ― Тем более, что так, пожалуй, даже лучше! Никогда не знаешь, когда тебе понадобится тот или иной инструмент, и чем их больше, тем больше шансов, что нужный окажется неподалеку. Спасибо за заботу!

― Всегда пожалуйста! ― усмехнулся бурундук, после чего спросил, кивая на чертеж: ― Что эта штука делает? В смысле, помимо вращения вокруг поперечной оси и передачи крутящего момента с входного вала на выходной?

Гайка недоверчиво посмотрела на чертеж, с первого взгляда напоминавший план эвакуации из построенного выжившим из ума архитектором лабиринта. Но никакого обмана не было, так как к этой схеме она еще не успела сделать пояснительные надписи, а общая таблица условных обозначений была закрыта другим листом. Поэтому, когда она вновь повернулась к Чипу, ее глаза восторженно пылали.

― Поздравляю, Чип! Ты делаешь поразительные успехи!

― Ну, я всегда был способным учеником. И потом, у меня был самый прекрасный во всех смыслах этого слова учитель в мире!

― Которому ты уделял гораздо больше внимания, чем предмету занятий, ― с шутливым укором заметила Гайка.

― Да, виноват, ― признался Чип, убирая со лба жены отбившуюся от коллектива прядь. ― В свое оправдание могу сказать лишь то, что на моем месте так поступил бы каждый.

― Лучше бы ты в свое оправдание рассказал, что это такое, ― по голосу мышки было видно, что ответ Чипа пришелся ей по душе, и ее слова звучали приглашением к игре. Что обнадеживало.

― Нет, я разумеется, могу попробовать, но, боюсь, лишь потрачу твое время зря. Уверен, у тебя получится и быстрее, и точнее!

― Ну что ж, тогда слушай!

Гайка встала из-за стола и направилась в угол комнаты к низкому столику, занятому лежащим на боку большим металлическим цилиндром на массивной подставке. В стенках цилиндра были прорезаны вентиляционные решетки, а передняя часть закрывалась блестящей полированной крышкой с торчащим прямо толстым металлическим стержнем круглого сечения. На конце стержня был закреплен тахометр, а еще один такой же, судя по чертежу, присоединенный к входному валу, виднелся сзади. Крышку устройства обхватывал металлический обруч с прорезями, в одну из которых была вставлена удерживаемая регулировочным винтом планка, другим концом крепившаяся к подвешенному на толстой балке динамометру.

Все эти приборы Чип видел уже много раз, поэтому, лишь мельком взглянув на них, обратил взор к Гаечке, как раз перебиравшей провода, идущие от решетчатого цилиндра к стоявшему на соседнем станке прибору. Сейчас он был скрыт изящной фигурой мышки, что, с точки зрения Чипа, было гораздо красивее, чем наоборот. Гайка, как всегда, собиралась поработать «совсем чуть-чуть», поэтому не стала переодеваться в повседневную одежду, так и оставшись в ночной сорочке. Разве что неизменные очки надела, но с ними было даже лучше. Так ему не придется просить ее надеть их, чтобы позже, буквально через минуту, снять их самому…

― Чип!

― Да, дорогая?

― Это у меня что-то с памятью, или ты действительно интересовался моим супервариатором[4]?

― Супервариатором?.. Ах, да, так вот как называется эта штука на чертеже! Правда, здесь она шире, чем там.

― Это потому, что на чертеже отсутствует электродвигатель, к которому я подключила супервариатор для испытаний. А собственно супервариатор и впрямь сравнительно небольшой, вот он, смотри… Чип! На супервариатор смотри, а не на меня, а то, не ровен час, дыру во мне проешь!

― Прости, ничего не могу с собой поделать. Так хочется узнать, что за прибор стоит на станке позади тебя, что просто…

― А, вот оно значит как! ― прыснула мышка. ― Что ж, хитрец ты мой находчивый, смотри!

Сказав это, она сделала шаг в сторону, открыв Чипу вид на цифровой измерительный прибор с сияющими на табло красным цветом нулями.

― А это, надо понимать, амперметр, ― констатировал бурундук.

― Именно, ― ответила Гайка. ― Знал или догадался?

― Всего понемногу, ― последовал уклончивый ответ.

― В таком случае, может, расскажешь заодно, зачем он нужен?

― Для измерения силы тока! ― отчеканил Чип. Для полноты картины не хватало только громкого щелчка каблуками, но наученный опытом прошлых ошибок Чип уже знал, что если ты без обуви, это больно.

― Логично, но не более того. Зачем он нужен сейчас?

― Гая, уже два часа ночи. К чему всё это?

― Нет, ну а всё-таки?

― Хорошо, ― сдался Чип. ― Амперметр предназначен для измерения силы тока. Он соединен с электродвигателем. Электродвигатель работает на электрическом токе. Ты хочешь измерять потребляемый двигателем ток.

― Не совсем. Крутящий момент.

― Крутящий момент? В смысле, измерять? Амперметром? То есть, я хотел сказать, это гениально! Это…

― Глупости! ― перебила его Гайка. ― Разумеется, измерять крутящий момент амперметром невозможно. Но, определяя силу тока и частоту оборотов оси двигателя при помощи тахометра и варьируя их, мы, зная, что остальные параметры, такие как угол наклона оси вращения и мощность двигателя, остаются постоянными, можем контролировать изменения крутящего момента в зависимости от этих двух характеристик. Таким образом мы получим тренировочную характеристику двигателя, при наличии которой мы имеем возможность оценить коэффициент полезного действия супервариатора.

― Что ж, теперь всё ясно, ― улыбнулся Чип. Гаечка несколько смягчилась, но этого было явно недостаточно, чтобы переходить к следующему этапу. Он был знаком с ней достаточно долго и знал, что к ней нужен особый подход. Это ни в коем случае не было ее недостатком, наоборот, придавало их отношениям особый, только им двоим ведомый шарм. За это Чип ее любил и ценил и в данном случае мог винить только самого себя за то, что увлекся, переиграл с лестью и теперь был вынужден начинать всё сызнова. Но уж что-что, а общество Гаечки ему никогда не было в тягость, что он тут же поспешил подчеркнуть: ― На тестовом стенде, а, если я правильно понял, это именно тестовый стенд, есть еще одна пара приборов. И если второй тахометр явно предназначен для измерения скорости вращения выходного вала, которая, надо понимать, служит для вычисления КПД, то предназначение динамометра от меня ускользает.

Чип специально придерживался такого, близкого к Гаечкиной манере стиля, чутко выверяя баланс между академической выхолощенностью и показной напыщенностью. В первом случае мышка могла решить, что интерес ее мужа неискренен и он поддерживает беседу просто из вежливости. Во втором ― что он над ней издевается. Это было чревато еще более неприятными последствиями, поэтому, к примеру, Чип сказал именно «предназначение динамометра», а не «высшее предназначение динамометра», хотя момент вращения этой фразы у него на языке был весьма велик. Конечно, Гайке отнюдь не было чуждо чувство юмора, и Чип до сих пор с теплотой вспоминал, как ему удалось рассмешить ее исковерканными названиями медицинских препаратов. Но сейчас был другой случай, требовавший иного, более тонкого подхода. И улыбка, заигравшая на губах изобретательницы, была самым лучшим и ярким тому подтверждением.

― О, динамометр ― это самое интересное! Ну, в смысле, не сам по себе, поскольку ничего интересного в динамометре как таковом нет. Интерес представляет то, что им можно измерить, и в данном случае это момент силы на нагрузочном тормозе, который можно регулировать при помощи винта, добиваясь тем самым…

Чип еле сдержал громкий вздох облегчения. К Гаечке явно вернулось хорошее расположение духа, глаза горели азартом, а слова так и лились потоком со всё увеличивающейся скоростью. Уже на второй минуте бурундук перестал понимать смысл многих из них, но дал себе установку не останавливать жену до тех пор, пока ему удается различать отдельные слова.

Он регулярно устраивал себе такие тренировки, поскольку Гайка, в свою очередь, тоже уже знала мужа достаточно хорошо и безошибочно чувствовала, действительно ли он ее слушает или только делает вид, дабы не перебивать, и по достижении этого порога останавливалась. Чип неоднократно просил ее этого не делать, убеждая, что даже если ему что-то непонятно сейчас, он обязательно спросит у нее или сам прочтет, и вообще ему нравится слушать ее голос. На что Гайка отвечала, что ей неприятно ощущать себя мучительницей. Дважды последующая эскалация взаимной вежливости и самопожертвования чуть не привела к конфликту, но оба раза им удалось вовремя остановиться. Поняв, что путь к миру и согласию лежит через самосовершенствование, бурундук на совесть и на страх засел за технические словари, и в скором времени его уши и мозг научились без проблем переваривать даже такие многоэтажные конструкции как «расширение внутреннего тракта маршевого гиперзвукового прямоточного воздушно-реактивного двигателя на всём его протяжении». Не забывая при этом, что всё началось с вопроса о пылесосе…

― …что позволит доказать, что вариатор действительно является прогрессивным, и притом с «мягкой» зависимостью частоты вращения от момента сопротивления на выходе! ― победно провозгласила мышка и, переведя дыхание, пристально посмотрела на Чипа. ― Только, не говори, что ты понял всё!

― Как тебе сказать… ― Чип нарочито шумно поскреб голову, взлохматив и так торчавшую во все стороны после сна шерсть на затылке. ― Я разобрал девять из десяти слов, а об остальных догадался. Думаю, восемь из десяти я смогу повторить, а остальное ― рассказать своими словами. Что скажешь?

― Две вещи. Первое ― тебе есть, к чему стремиться! Второе ― я очень за тебя рада!

― Я рад, что ты рада, ― мягко сказал бурундук и, подойдя к Гаечке и обняв ее за плечи, добавил вкрадчивым шепотом: ― Думаю, я знаю, как подарить тебе сегодня как минимум еще один повод для радости…

Чип замолчал, отдавая ход любимой, и ожидания его не обманули. Гайка подалась ему навстречу и столь же тихо сказала:

― Я тоже знаю, как.

Разомлевший Чип наклонил голову и приоткрыл рот, но, как оказалось, преждевременно, потому что мышка чмокнула его в нос и сказала с прежним задором:

― Подай мне вон тот рычаг!

― Что?.. ― сбитый с толку бурундук посмотрел туда, куда она показывала, и увидел толстую и длинную трубку, заканчивающуюся с одной стороны пластиковой рукоятью, а с другой ― вертикальной планкой с двумя прорезями для винтов. ― А зачем это нам сейчас?

― Как зачем? Для испытания супервариатора на соответствие требованиям, позволяющим отнести его к прогрессивным! Я же только что об этом рассказывала!

― А-а-а, ну-у-у… ― протянул Чип, беря и взвешивая на ладони указанный рычаг. ― Вообще-то, я думал, ты это говорила вообще, безотносительно к сегодняшней ночи, вот я и…

― А к чему затягивать, раз мы всё равно оба не спим? ― Гайка взяла у него из рук рычаг и, вооружившись лежавшей на соседнем верстаке отверткой, стала прикручивать его к вертикально торчащему креплению сразу за колодками нагрузочного тормоза. Чип подошел к ней сзади, мягко опустил ладони ей на плечи и, чуть надавив большими пальцами на кожу возле основания шеи, стал совершать ими медленные вращательные движения. Гайка хихикнула.

― Чипушка, ну что ты делаешь?

― То же, что и всегда.

― Я понимаю, но сейчас это немного некстати.

― Уверена? ― прошептал он, наклоняясь вперед и касаясь носом края ее ушка.

― Уверена, ― мышка издала сдавленный смешок, когда щекотавший ее кожу шершавый нос мужа дошел до основания уха и двинулся вниз, к одной из самых чувствительных точек на ее голове. ― Ну, Чип, хватит…

― Ты совершенно права, ― пробубнил Чип, припадая губами к обнажившейся под раздвинутыми потоком воздуха волосами коже. ― Хватит на сегодня. Ты и так очень много работаешь…

― Чип…

― Нет, правда. Ты за сегодняшнюю ночь и так починила дисплей в медпункте, прочла мне целую лекцию о передаточных числах и тарельчатых пружинах и прикрутила рычаг, тем самым окончательно собрав стенд для будущих испытаний супервариатора. По-моему, самое время сделать перерыв. В конце концов, мы очень редко когда были предоставлены самим себе. В любом случае, уж точно меньше полагающегося нам медового месяца…

― Да, пожалуй, но я и так отстаю от графика, поэтому…

Пальцы Чипа перестали массировать шею жены.

― Отстаешь от графика? ― переспросил он, заглядывая ей в лицо. ― О каком графике идет речь?

― О графике работы над диссертационным проектом на соискание степени доктора автомобильной техники! Ты что, забыл?

― Гая, ты меня прости, но я об этом впервые слышу.

Мышка удивленно вскинула уши.

― Как? Разве я тебе не говорила? Мне казалось, что я должна была… Хотя как раз тогда мне в голову пришла идея построить вариатор по планетарной схеме, и я решила тут же ее опробовать… А потом, наверное, забыла… Извини…

― Ничего-ничего! ― поспешно заверил ее Чип. ― Я прекрасно тебя понимаю! Я когда чем-то сильно увлекаюсь, тоже обо всём забываю! Просто это так неожиданно! В конце концов, у тебя и так две докторских степени[5]…

― Намекаешь, что с меня хватит? ― голос Гайки прозвучал ощутимо суше.

― Нет, что ты! Я не это имел в виду! Просто… Ну, это уже не так к спеху, в смысле, к этому можно относиться не так, не с таким фанатизмом…

Еще не закончив последнюю фразу, Чип горько пожалел о своих словах. Но сказанное ― не воробей. Глаза Гайки сверкнули нехорошим блеском, а нос из-за расширившихся ноздрей стал выглядеть чуть ли не вдвое больше обычного.

― Фанатизмом, значит? И давно ты так к моему увлечению относишься?

Всего две неосторожные и необдуманные фразы, и вот уже Чипу приходилось иметь дело с силой, которая страшила, страшит и будет страшить мужчин своей необузданностью и непредсказуемостью ― женской логикой, вооруженной едва ли не самым опасным оружием в мире ― вопросами, на которые нельзя ответить ни положительно, ни отрицательно. Потому что оба эти варианта неправильные.

― Нет, Гаечка, постой, ты меня неправильно поняла… ― попытался успокоить ее бурундук.

― Ну да, разумеется, ― сказала мышка предельно ровным и бесцветным голосом, каким адвокат читает родственникам завещание усопшего. ― Что я вообще в жизни понимаю. Мой удел чертежи и рычаги, куда мне до некоторых…

Она вернулась к установке рычага, и отвертка в ее руке двигалась лишь самую малость быстрее и резче, чем до этого. Но эта была лишь иллюзия. Кокон, скрывающий клокочущие внутри нее чувства, словно крышка на кипящей кастрюле, которую надо поддевать очень осторожно, чтобы ее не сорвало, а тебя не обдало раскаленным паром. Чип был достаточно проницателен, чтобы это понять. Но при этом, как ни парадоксально, слишком умен, чтобы поступить правильно.

― Гаюсик, ну что ты такое говоришь? Я просто волнуюсь за тебя…

Правильные и искренние слова. Спокойный и мягкий голос. Сдержанный тон. Каждый из этих элементов, даже взятый отдельно, может разрешить любой конфликт, а все вместе они способны творить чудеса. Не во всех случаях, правда, и данный к их числу, увы, не относился…

― За меня? Уверен? ― иронически поинтересовалась Гайка и потянулась за вторым винтом, попутно стряхнув с плеч ладони Чипа. ― А может, всё-таки за кого-то другого? Себя, например?

― Дорогая, о чем ты? ― недоуменно спросил Чип, застигнутый врасплох ее ответом, совершенно с его точки зрения неадекватным. Отчасти он был прав, ведь его слова и жесты были абсолютно логичными. И вместе с тем ― в корне неверными. Дело было в том, что он по инерции воспринимал Гайку как существо умное, интеллигентное и рациональное. Однако сейчас это было не так. Сейчас она была взвинченной и ощетинившейся, как и любая другая самка, на чью территорию покусился чужак.

― О чем я? ― Гайка повернулась к Чипу. ― Да всё о том же! Хотя да, извини, я забыла, что всё это для тебя в диковинку. Когда я тебе о работе над диссертацией говорила ― не услышал, и сегодняшние мои объяснения мимо ушей пропустил…

Уже открывший было рот для ответа бурундук замер. Брошенное как бы между прочим замечание Гайки, еще пять минут назад признавшей, что это она заработалась и забыла сообщить ему о своем новом начинании, выбило его из седла. Теперь прежде, чем продолжать разговор, Чипу надо было вернуть утраченные позиции и снять с себя необоснованные обвинения. Сделать это надо было быстро, а в идеале ― немедленно, пока этот момент еще был у них обоих на слуху и не стал отправной точкой для других далеко идущих выводов и обвинений, накапливающихся, как тугой клубок ниток, который потом будет очень сложно размотать назад…

― Да нет же, Гаечка! Ты же сама сказала…

― Да, сказала! Я много чего сказала! Но разве мои слова имеют хоть какое-то значение? Подумаешь, очередной поток сознания и технических терминов! И то, что за этим, ― Гайка кивнула на агрегат у себя за спиной, ― будущее автомобилестроения, кому это интересно? Зачем это, если две докторские степени уже в кармане? К чему такая спешка, к чему усилия и мучения? Ради чего? Так вот, Чип, уж никак не ради третьего диплома на стенке! Впрочем, кому я это говорю? Кому интересны выкладки с цифрами и процентами о приросте коэффициента полезного действия двигателей, сэкономленных за счет этого природных ресурсов, снижении объема выбросов парниковых газов? Ведь даже незначительное понижение оборотов двигателя при сохранении максимального для этих оборотов момента дает ощутимый выигрыш, что уж говорить о гибридном маховичном приводе, позволяющем сэкономить просто феноменальные объемы энергии, а значит, и топлива…

У Чипа было, что на это ответить. Более того, слова просто распирали его изнутри. Но чтобы сказать их, надо было иметь возможность вставить хотя бы две-три реплики, что в данную минуту, увы, не представлялось возможным. Ведь бороться с этим циклоном страстей можно было только не менее мощным антициклоном.

Вариантов было множество. Скажем, Чип мог развернуться и уйти на кухню, тем самым выбив Гайку из ведущей к пропасти колеи. Его отсутствие позволило бы мышке выпустить пар и отвлечься либо вынудило бы ее последовать за ним, а смена обстановки весьма способствует снижению накала страстей…

Можно было на ровном месте создать новую, не менее важную проблему. Например, сбросить себе на ногу молоток и изобразить вселенские боль и страдания, тем самым став в глазах жены не противником, которому надо дать отпор, а требующим жалости и сострадания потерпевшим. Воззвав к другим, не менее иррациональным, но более созидательным ее инстинктам…

Он мог возвыситься над моментом и сказать что-то балаганно-поэтическое, вроде «Ты никогда не замечала, как гармонично колеблется в вакууме вольфрамовая нить?». Или проявить полную техническую некомпетентность, выдвинув гипотезу о корпускулярно-волновом дуализме математического маятника, тем самым разрядив обстановку быстрее всякого громоотвода…

Наконец, можно было совершить что-то сногсшибательно дерзкое. Например, схватить Гайку за плечи, рывком прижать к себе и крепко и надолго припасть к ее губам своими, не давая вырваться и не обращая внимания на постепенно затухающее сопротивление…

Ничего этого Чип не сделал. И виной тому был вовсе не доведенный до крайности рационализм, а ровным счетом наоборот ― недостаток рационализма и неспособность подняться на следующий его уровень. Или слой, кому что ближе. Слой рациональной иррациональности. Поэтому он терпеливо выжидал, когда Гаечка выговорится, выдохнется, а главное ― хотя бы чуточку успокоится и станет более восприимчивой к тому, что он пытался донести до нее.

И вновь лидер Спасателей просчитался. Избранная им тактика была очень эффективной, но только при определенных условиях. Точнее, до некоторого момента. До того, как гневные речи из способа выпуска негативных эмоций превратятся в способ их накопления и приумножения. То есть, говоря понятным языком столь милых сердцу изобретательницы моторов, пока маховик гибридного двигателя приводит в движение колеса, а не когда наоборот, накапливает. В обоих случаях маховик вращается, поэтому с первого взгляда отличить один режим от другого непросто, особенно если проглядеть их смену. В ту ночь с Чипом именно это и произошло.

― Гаечка, любимая, ― начал он, когда мышка, замолчав также внезапно, как перед этим разразилась гневной тирадой, вернулась к установке рычага, ― я всё понимаю гораздо лучше, чем может показаться на первый взгляд…

Плохая фраза, так как явно не указан объект критики, что открывает простор для различных толкований. Слова Чипа можно было расценить как раскаяние в том, что он не прикладывает достаточно усилий, чтобы показать, насколько на самом деле ему близки и дороги волнующие его жену проблемы. А можно ― как намек на то, что она неспособна увидеть и оценить его внимание и понимание. Чип имел в виду первое. Взвинченная Гайка увидела второе…

― …Я знаю, насколько это для тебя важно. Знаю, что ты не можешь без этого, что это дает тебе силы и вдохновение жить дальше. Что, занимаясь этим, ты счастлива. А когда ты счастлива, я тоже счастлив, поверь. Ты нуждаешься в этом, но точно также я нуждаюсь в тебе…

Еще один промах. С точки зрения Чипа, его последняя фраза была сравнением, приравниванием двух частей друг к другу. Но для Гайки это прозвучало как противопоставление, и вместо знака равенства она увидела там исключающее «или»…

― …Пойми, я люблю тебя такой, какая ты есть…

Для одного ― признание в любви. Для другого ― намек на недостатки…

― …и всегда буду любить, несмотря ни на что. Я ведь говорил тебе это, помнишь?..

Для одного ― напоминание о самом важном дне в их жизни. Для другого ― упрек в забывчивости…

― …А еще я говорил, что если ты выйдешь за меня, я буду самым счастливым парнем на свете. Так оно и есть, честно. Я ценю каждый день, проведенный вместе с тобой, каждую минуту. И тоскую, когда тебя нет рядом. Поверь мне!..

Для одного ― просьба поверить. Для другого ― признак того, что первый в нем сомневается…

― …В этой жизни мне не на что жаловаться. У меня есть верные друзья, я занимаюсь любимым делом и женат на самой красивой и умной девушке в мире. Осталось только одно. Те, кто могли бы продолжить мое дело, да что там, наше дело, дело Спасателей. Мне безумно мил стук твоего молотка и гудение сварочного аппарата, но я бы очень хотел, чтобы в нашем Штабе звучал еще и детский смех. Смех наших с тобой детей, Гаечка. Ты ведь тоже хочешь этого, правда?

Бурундук рассчитывал, что соединение в одном предложении звуков, которыми сопровождалась работа Гайки в мастерской, и детского смеха станет хорошим предлогом подвести разговор к главному вопросу. И вообще будет очень кстати, позволяя плавно перейти от того, чем Гайка занималась в данную секунду, к тому, зачем пришел сюда он. В любое другое время это бы сработало. Но не сейчас. Сейчас мышка истолковала слова Чипа как намек на то, что она променяла семейную жизнь на изобретательство, и что механические детища заменяют ей детей биологических. Что в сочетании со всем, что Чип наговорил до этого, и ворохом других, недоступных пониманию самцов соображений, образовало смесь воистину неописуемую.

Конечно, сторонний незаинтересованный наблюдатель счел бы ход ее мыслей непоследовательным, а все до единой аналогии ― притянутыми за уши. Так оно, положа руку на сердце, и было. Именно так возникает большинство семейных ссор, когда нежно любящие друг друга супруги по прошествии нескольких минут превращаются в яростных противников, а после не могут толком объяснить, как так получилось. И тут уже многое зависит от самих участников драмы, их выдержки и умения вовремя остановиться. Или, как в данном случае, вовремя начать. Потому что сорвись Гайка сейчас на самый громкий из доступных ее голосовому диапазону криков, скажи она самые грубые слова, которые только знала, сокруши она Чипа самым бурным потоком оскорблений, претензий, ярлыков и нелогичных, бессистемных, попросту противоречащих друг другу обвинений, в итоге всё обошлось бы.

Однако она пошла на принцип. Проявила выдержку там и тогда, где этого делать было нельзя, и сделала то, чего, по идее, не должна была сделать никогда не в жизни. Ведь кому, как не ей, гениальной изобретательнице с умопомрачительно высоким интеллектуальным потенциалом, знать, что любой, даже самый крепкий маховик, может запасти лишь ограниченное количество энергии, после чего разрывается под действием внутреннего растяжения, круша всё на своем пути…

Но она не дала хода скопившейся в ней энергии и вообще ни словом ни жестом не выдала, что находится на грани срыва. Лишь крепче стиснула зубы, резко опустила на глаза очки и сказала только одно:

― Мне надо работать.

― Что?.. ― Чип ошарашено моргнул, не понимая, как можно было так отреагировать на его слова. ― Гаечка, но… Объясни, я не понимаю… Что-то случилось? Что происходит вообще?!

Последний вопрос Чип уже прокричал, дабы пробиться сквозь нарастающий гул заработавшего электродвигателя. Торчащий вперед выходной вал с фигурным вырезом для соединения с ходовой частью закрутился, превратившись в гладкий цилиндр. Стрелки тахометров и динамометра взметнулись вверх, и Гайка поворотом рычага переключила вариатор на следующую передачу, следя за поведением приборов и не обращая на Чипа внимания. То есть, это бурундук решил, что она на него не обращает внимания, хотя на самом деле она его крики слышала и оценила. Правда, не как попытку перекричать тестовый стенд, а как очередные нападки в свой адрес. Поэтому лишь плотнее сжала губы и еще раз щелкнула рычагом, предоставив Чипу надрываться вволю.

― Гая! Гаечка! Да послушай же меня! Дай мне сказать! Да выключи же ты эту штуку!.. ГАЙКА! СТОЙ! ЗАЗЕМЛЕНИЕ!!!

Последний крик Чипа относился к лежащему на полу контакту, который должен был быть воткнут в расположенное на стене рядом гнездо, соединенное со сбегавшим вниз по стволу дерева и уходящим в землю проводом. Бурундук провел достаточно времени в мастерской Гайки, чтобы знать, чем чревата работа с мощным незаземленным электроприбором. Поэтому, когда мышка не среагировала, более того, снова потянулась к рычагу, он понял, что пора действовать. Еще раз крикнув «БЕРЕГИСЬ!!!», Чип бросился к жене с вытянутыми вперед руками, чтобы вытолкнуть ее из опасной зоны.

Но чуть-чуть не успел. Гайка, как раз повернувшая голову, чтобы посмотреть на динамометр, периферийным зрением уловила резкое направленное в ее сторону движение, рефлекторно отшатнулась, и ее протянутая к рычагу ладонь, промазав мимо рукоятки, коснулась кожуха двигателя. Раздался громкий электрический треск, каждый волос и каждая шерстинка на теле мышки встали торчком, а непропорционально увеличившиеся глаза в сочетании с непроизвольно искривившимся ртом образовали странное изумленно-насмешливое выражение, не сходившее с ее лица всё то время, пока она летела через мастерскую, как подхваченный порывом ветра листок. К счастью, на ее пути не оказалось ни коробок, ни верстаков, ни недостроенных приборов, и она растянулась на полу, раскинув лапки. Чип ударил кулаком по кнопке выключения двигателя, по счастью, сделанной из пластмассы, и метнулся к ней.

― ГАЕЧКА!!! БОЖЕ!!! ГАЕЧКА!!! ― кричал он, приподняв ей голову и проверяя пульс. Она пошевелилась и открыла глаза, и Чип сразу обратил внимание на ее необычно маленькие зрачки…

«Да нет же, это они просто очень быстро сузились под воздействием яркого света!»

― Гая, родная, ты в порядке? Где болит? Пожалуйста, скажи что-нибудь… Не вставай, не надо, я тебя отнесу…

Но Гайка не просто оставила слова мужа без ответа, а поступила ровно наоборот. Ничего не сказав, она резко, одним движением поднялась и подошла к безмолвствовавшему испытательному стенду.

― Я его отключил, на всякий случай, ― пояснил Чип. ― Ты забыла заземлить его, я кричал, но ты не слышала.

Он замолчал, ожидая ответа, но Гайка всё так же смотрела на супервариатор, как будто видела его в первый раз в жизни и не понимала, что это и зачем нужно…

«Тогда она нас тоже не узнавала…»

― Гаечка, ты… ― бурундук запнулся, увидев, как мышка берет с ближайшего столика длинный и увесистый гаечный ключ. ― Милая, пожалуйста, тебе нужно лечь. Давай я отведу тебя в медпункт. Не надо сейчас ничего чинить…

В первый раз за вечер Гайка была с ним солидарна. Но Чипу от этого легче не стало.

― Что ты… ЭЙ! ― вскрикнул бурундук, когда у него над ухом просвистел отлетевший от стенда после удара мышки тахометр. ― Гайка! Что ты… ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! ОСТАНОВИСЬ!

Но Гайка не останавливалась, продолжая методично и целенаправленно уничтожать свой супервариатор. Гаечный ключ в ее руках ритмично взмывал и опускался на испытательный стенд, отбивая от него все новые и новые детали. Вслед за тахометром выходного вала жертвами Гайки пали остальные измерительные приборы, закрепленные недостаточно крепко, чтобы выдержать удар гаечным ключом, а потому очень быстро оказавшиеся разбросанными по всей мастерской. Та же участь постигла рычаг управления адаптивностью вариатора и колодки нагрузочного тормоза, одна из которых также пролетела в непосредственной близости от Чипа. Но на этот раз бурундук даже не шелохнулся, пригвожденный к месту догадкой, пронзившей его тело сильнее любого тока.

«Это не Гайка…»

Суженные зрачки. Отсутствие реакции на внешние раздражители. Тяга к разрушению. И детали, разлетающиеся в разные стороны, как когда-то разлетались Спасатели, стоявшие на пути у идущего убивать «ликвидатора абсолютной надежности».

Совпадало всё. А если принять во внимание, что всё это началось после сильного удара током, то сомневаться не приходилось. То, чего так долго боялся Чип, случилось. Тогда, в Вашингтоне, нейрочип был не уничтожен, а лишь временно выведен из строя. Сейчас спящий проснулся.

Значит, надо снова заставить его уснуть, на сей раз окончательно и бесповоротно.

Не мешкая ни секунды, Чип выбежал из мастерской и понесся вон из Штаба, подгоняемый грохотом и звоном. Уже выбегая из дверей Штаба, бурундук понял, что кроме страха и решимости идти до конца испытывает еще одно чувство. Облегчение. Всё это время он знал, что это может произойти, и готовился к этому. Как и предполагалось, это произошло. И он был к этому готов…

* 3 *

…Но эта тишина ему очень не нравилась.

По его расчетам, хранившейся в мастерской аппаратуры должно было хватить Гайке как минимум на полчаса. Чип обернулся значительно быстрее, и отсутствие всяческих звуков означало, что он либо недооценил способности своей благоверной, либо она переключалась на какой-нибудь другой объект…

«БОЖЕ, ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!!»

Чип перебрал в уме все известные ему способы добраться до столицы. Техника Спасателей отпадала. «Крыло» было отдано команде Рокфора и находилось в Вашингтоне. Спасателемобиль[6] взяли Дейл и Фоксглав. Остается гиротанк[7], который сам до столицы не доедет, а вот до аэропорта или автовокзала…

«Надо срочно связаться с Рокки и его командой, чтобы летели к Белому дому и… сделали что-нибудь! Пусть хоть пожарную тревогу поднимут, это уже послужит поводом для перевода президента и его семьи в специальный бункер, куда даже мышь не проникнет. Об этом сама Гайка рассказывала, нескольких ее предшественников использовали для поиска и устранения брешей… Но ведь и она об этом знает!!! Ладно, так или иначе надо звонить в Вашингтон, кто-то один точно должен дежурить…»

Значит, надо добраться до сотового телефона, одного из четырех имевшихся в распоряжении команды Спасателей. Остальные прилагались к трем основным транспортным средствам команды на случай, если придется надолго разделяться. По человеческим меркам эти аппараты считались безнадежно устаревшими, но функции свои выполняли исправно, а большего Спасателям и не требовалось. В отличие от телефонов, которые так или иначе должны были вскоре отправиться на переработку, четыре «чистые» SIM-карты были добыты и активированы не самым честным путем. Но преимущество мгновенной связи друг с другом оправдывало средства, тем более что Гайка и Спарки сумели научить аппараты понимать все четыре используемых в мире GSM-диапазона, что позволяло вести скоординированные действия практически в глобальном масштабе. Правда, оставалась проблема пополнения счетов, поэтому использовались телефоны только в действительно экстренных случаях, к которым данный, безусловно, относился…

«А если она всё еще здесь? Мало ли, какие команды дает ее мозгу переживший два коротких замыкания нейрочип? Вдруг на этот раз у нее другая цель? Другой лидер? Тот, о котором мы все подумали с самого начала?»

«Что ж, тем лучше. В этом случае она по-прежнему здесь. Но всё равно надо связаться со всеми. Да, Дейлу и Фокси тоже надо сообщить. Фокси с ее сонаром сейчас была бы как нельзя кстати…»

По уму надо было сперва предупредить друзей, а уже потом обыскивать Штаб. Располагайся телефон в каком-нибудь изолированном от остальных помещений узле связи, Чип бы так и поступил. Но аппарат находился в гостиной, где вероятность столкновения с ЛАНом приближалась к единице.

«Что ж, чему быть, того не миновать…»

Бурундук распластался на полу и осторожно выглянул из-за ножки кровати. В коридоре никого не было. Точнее, не было видно. В отличие от беспорядочно разбросанной по полу одежды, вываленной из стоявшего в углу их с женой общего платяного шкафа.

«Интересно, это еще зачем? Ненависть к технике перекинулась на одежду? Или она решила, что убивать президента в ночной рубашке ― это моветон? Или после этого удара нейрочип сгорел, сведя ее с ума окончательно? В конце концов, этот удар тока был…»

Развить мысль Чип не успел, потому что как раз в этот момент из глубины штаба донесся громкий стук. А может, он просто показался громким из-за ночной тиши и обострившегося в темноте слуха бурундука. Поэтому Спасатель не мог точно сказать, что именно упало, поскольку это с равным успехом мог быть и металлический ящичек, и забитый до отказа книжный шкаф, причем последнее в свете последних событий было даже более вероятным.

Чип осторожно вышел в коридор и направился к лестнице вниз, выставив «ружье» перед собой и ощущая себя персонажем одного из трехмерных компьютерных боевиков. Дейл, как нетрудно догадаться, был их ярым поклонником, в то время как лично он считал их глупыми и попросту вредными, ведь они исподволь внушали мысль о том, что боевые стычки ― это легко и просто. Вдобавок буйное мельтешение красок на экране вызывало привыкание к быстрой смене кадров и, как следствие, неспособность успокоиться и вдумчиво исследовать окружающий мир, полагаясь не только на зрение и слух, как во время игры, но и на все остальные чувства тоже. К примеру, обоняние…

Нет, плохой пример. Обоняние могло бы помочь ему засечь Гайку на безопасном расстоянии, находись они в каком-нибудь другом, незнакомом месте. Но в Штабе, где она прожила уже много лет, ее запах был повсюду. Вкус также был бесполезен. Оставалось осязание, ведь как бы тихо она ни двигалась, колебание воздуха выдаст ее приближение. Главное ― быть начеку, и всё получится. И Чип был, шаг за шагом приближаясь к лестнице и сетуя на то, что никогда по-настоящему не испытывал свое оружие. В противном случае он бы знал, что даже полностью зарядившись, оно гудит. Пусть не так громко, как сразу после включения, но очень ощутимо, особенно поздней ночью в гулком коридоре.

Ладно, сейчас уже поздно дорабатывать конструкцию. Пора применять ее по назначению. Стрелять надлежало наверняка, потому что второй попытки ему никто не даст. Если и было во всём этом что-то позитивное, так это то, что Гайка была мышью, а не белкой или бурундучихой, за которой пришлось бы гоняться по стенам и потолку. Уже легче, хотя в нынешнем ее состоянии даже в этом нельзя было быть уверенным. Да и присоскоступы никто не отменял…

Несмотря на обилие технических средств, которыми могла воспользоваться Гайка, в смысле, ЛАН, долго искать ее не пришлось. Когда Чип спустился в гостиную, попутно несколько раз возблагодарив судьбу за то, что ступеньки были выточены прямо в толще дерева и потому не скрипели принципиально, первым, кого он увидел, была она. Мышка сидела на диване спиной к лестнице, не шевелясь и не издавая ни звука. В первое мгновенье бурундук даже принял ее за манекен-приманку, искусно сделанный из набитого каким-нибудь тряпьем комбинезона и неоднократно использовавшегося Гайкой парика[8]. Но тут Гайка громко вздохнула и повела ушами, развеяв все сомненья и заставив Чипа вскинуть ружье. Однако его жена продолжала сидеть, глядя прямо перед собой, и бурундук почувствовал, что его палец на спусковом крючке начинает предательски подрагивать, а решимость мало-помалу сменяется сомнением.

«Может, это не нейрочип? Может, превращения в ЛАН не произошло?..»

«Что ты выдумываешь?! Конечно, произошло! Как иначе объяснить ее поведение? Раньше она никогда себя так не вела!»

«Ну как сказать… Малышу Тадеушу[9], который довел ее до белого каления, мало не показалось…»

«Но то был цинично обманувший ее чувства преступник, а не ни в чем не повинный тестовый стенд! И вообще, не трать понапрасну время! Может, у нее просто временное просветление, и она, как тогда в Вашингтоне, сидит, не понимая, где она и что здесь делает…»

«Тогда тем более стрелять глупо, ведь это может…»

«По-твоему, лучше дождаться, когда он включится снова? Что ж, подожди до девяти утра. Или до следующего случайного удара током…»

НЕТ!

Чип снова поднял начавший опускаться ствол ружья и несильно надавил на спусковой крючок. Он легко поддался, и по затылку Гайки забегала маленькая красная точка целеуказателя. При этом гудение ружья усилилось, демонстрируя, что оно готово к применению. Достаточно еще немного надавить на спуск, и открывшийся клапан выпустит в проложенную в стволе трубку заранее заготовленный сжатый воздух. Он с силой вытолкнет резиновую пластинку с продетыми сквозь нее зондами, которая полетит к цели, разматывая проложенные в трубке тонкие медные провода в двенадцать дюймов длиной…

Вот только от лестницы до дивана этих самых дюймов было пятнадцать. А учитывая, что запас сжатого воздуха был невелик, да и аэродинамические свойства контактной головки оставляли желать много лучшего, дальность действительного огня ограничивалась десятью.

«Пять дюймов…»

Чип нервно сглотнул, заворожено глядя на пляшущую на волосах жены красную точку и искренне сожалея, что не обладает даром телекинеза, чтобы притянуть злосчастный диван на эти самые пять дюймов, не потревожив Гайку. «И почему я остановился на дальнобойности в десять дюймов? ― поражался самому себе лидер Спасателей, заново вспоминая проведенные над чертежами часы. ― Надо было хотя бы ширину гостиной измерить для начала…» С другой стороны, конструкция оружия и так была высчитана и выстрадана в изнурительной борьбе с ограничениями по объему и весу, и лишние пять, а точнее, десять дюймов тонкой медной проволоки были одной из тех лишних соломинок, которые сокрушают всё на своём пути. Проблема, с которой столкнулся Чип, не была ошибкой проектирования. Просто схватка с «ликвидатором абсолютной надежности» виделась ему скоротечной стычкой на минимальной дистанции, когда нужно лишь направить ствол на стремительно приближающегося врага, а о тихом подкрадывании и стрельбе с безопасного расстояния он не осмеливался даже мечтать…

Продолжая целиться в область чуть пониже левого уха супруги, Чип двинулся вперед, стараясь не отрывать ступней от пола и вообще дышать как можно реже. Он не знал, что задумал его противник. Он даже не знал толком, противник ли это. Он знал только, что надо преодолеть эти пять дюймов и спустить курок. Конечно, кое-как втиснутый в корпус ружья генератор не мог сравниться с электродвигателем испытательного стенда, но уж построенный Спарки на скорую руку миниатюрный электроразрядник он превосходил по всем статьям. На этот раз у нейрочипа не было ни малейшего шанса.

Четыре дюйма до точки пуска.

«Какая же все-таки эта штука шумная, и ведь не выключить никак… Интересно, она вообще знает, что я здесь?»

«Конечно, знает! Чай, не глухая!»

«Почему же не реагирует? Может, и впрямь не слышит, уши, вон, опущены… Зачем, спрашивается? Обычно она их опускает, когда чем-то огорчена…»

Три дюйма до точки пуска.

«Нет, ну а все-таки, что она задумала? Приманить меня? Подпустить поближе, чтобы потом резко броситься?..»

«А вдруг она вооружена?!»

«Чем бы это, интересно знать? Шприца с цианидом нигде не видно, уже легче… Но она явно что-то держит. Жаль, что мы старый телевизор на плазменную панель сменили, тогда бы я увидел, что это…»

«Да ну, глупости! Наоборот, хорошо, что сменили, а то бы она давным-давно мое отражение заметила… Кстати, отражение отражением, но лазерный прицел она тут же заметит. Пока его на темя переместим, чтобы случайно мимо головы не засветить…»

Два дюйма до точки пуска.

Гайка подняла левую руку, заставив Чипа замереть и переместить прицел обратно на основание ее уха. Как раз туда, где сейчас находилась ладонь мышки, которая словно почувствовала бегающую по ее волосам точку и теперь пыталась прогнать назойливый огонек, мешавший ей сосредоточиться…

Что это? Совпадение? Отвлекающий маневр? Или она специально прикрывает нейрочип от возможной атаки?..

«ОНА ЗНАЕТ О ДЕСЯТИ ДЮЙМАХ!!!»

«Не дури! Откуда ей знать?!»

«Мало ли! Она же гений по части техники! Просчитала, оценила, вычислила, догадалась… Надо стрелять сейчас!»

«Рано!»

«Потом будет поздно!»

«Все равно не долетит!»

«Прицелься повыше, тогда долетит!»

«Хорошо. Еще один дюйм и стреляю…»

«Нет, сейчас!»

«Нет, потом!»

«Сейчас!»

«Потом!»

«Сей…»

― Чип…

«Поздно… ― еще успел подумать бурундук перед тем, как его пронзила другая мысль. ― Она разговаривает… Она обращается ко мне по имени… Она…»

― Чип, это ты? Это ведь ты, я знаю. Послушай, я…

― Гая, не шевелись… ― попросил Чип. Его мозг отказывался понимать, что происходит, поэтому он решил действовать наверняка. Выстрелить в любом случае не помешает.

― Что, Чип? ― спросила Гайка.

― Не шевелись, ― повторил бурундук. ― Не оборачивайся.

Разумеется, стоило ему это сказать, как Гайка обернулась, и бурундук понял, что уже не выстрелит. Просто физически не сможет выстрелить ей в лоб, даже из самых благих побуждений…

― Чип… ― глаза мышки округлились. ― Чип, что ЭТО?!

― Это… Это так… ― пролепетал Чип, опуская оружие. Когда Гаечка повернулась, он машинально отпустил спусковой крючок, поэтому она не увидела бегающий по ее лицу лазерный луч. Что, впрочем, не делало направленный на нее ствол сколько-нибудь более привлекательным зрелищем. Или менее красноречивым. Гайка сжала кулачки, ее нижняя губа мелко-мелко задрожала, а глаза предательски заблестели.

― Чип, ты… Так… Так ты… Господи, а я еще думала… Так ты это всё нарочно… Специально…

― Гая…

― Чип, как ты мог?.. ― продолжала мышка сквозь слезы. ― Я же верила тебе… Доверяла… А ты… Сначала толкнул меня на электродвигатель… А когда этого не хватило… пошел за ружьем… Чтоб уж наверняка, да? Чтоб уж раз и навсегда… Ну так давай… Давай!..

― Погоди! Это не то, что ты думаешь! Это не ружье…

― Да ну?! ― изобретательница вскочила с дивана и обратила к мужу казавшееся еще более злобным из-за катившихся по щекам слез лицо. ― Я еще не совсем выжила из ума и в состоянии узнать оружие с первого взгляда!

― Да послушай же меня! ― повысил голос Чип, но Гайка проигнорировала его слова. Теперь в ее голосе кроме обиды, горечи и плача звучала издевка.

― И как оно в деле, Чип? Куда лучше стрелять? В голову или грудь?..

― Да дай же мне объяснить!!!

― …С какого расстояния? Останавливающее действие хорошее? Жертва сразу умирает, без мучений, или нужно выстрела два-три?..

― НИКТО НЕ УМИРАЕТ!!! ЭТО ЭЛЕКТРОШОКЕР!!! ― заорал Чип, не выдержав.

― ЭЛЕКТРОШОКЕР?! И КАК ЖЕ ТЫ СОБИРАЛСЯ УБИТЬ МЕНЯ ЭЛЕКТРОШОКЕРОМ?!

― Я НЕ ХОТЕЛ ТЕБЯ УБИВАТЬ!!! ЭТО ВООБЩЕ НЕ ПРОТИВ ТЕБЯ! ЭТО ПРОТИВ ЛАНА! ПОНИМАЕШЬ?! ЛАНА!!!

Если бы не гудение винтовки и не шумное дыхание супругов, можно было бы сказать, что в гостиной воцарилась полная тишина.

― Против ЛАНа? ― переспросила Гайка уже более близким к нормальному голосом. ― Но ведь… Но ведь нейрочип уничтожен!

― Я знаю. В смысле, я знаю, что нам удалось его отключить, но…

― Так ты… Господи… Выходит, ты… ― Гайка поднесла ладонь ко рту и опустилась назад на диван. Чип обошел его с другой стороны и предусмотрительно сел на соседнее сиденье, не слишком далеко, но одновременно и не слишком близко к жене. Пока, по крайней мере.

― Я не толкал тебя на двигатель. Наоборот, хотел оттолкнуть тебя от него, когда увидел, что заземление не подсоединено. Я бы никогда…

― Да, знаю, прости, это я… Я просто не соображала, что говорю. Я помню, ты говорил что-то о заземлении…

― Говорил? Да я орал, как резаный!

― Ну да, да, я это и имела в виду… Не в том смысле, что ты был резаным, ведь тебя никто не резал… Господи, о чем это я?.. А, да… То есть, ты решил, что от удара током включился мой нейрочип?

― Да. А разве нет?

― «Разве нет» что?

― Разве он не включился?

― Господи, о чем ты говоришь?! Да там еще тогда все схемы перегорели и контакты оплавились! Он больше никогда не включится, потому что там просто нечему включаться!

― Ну, просто, учитывая опыт нашей с тобой совместной работы и все эти самопроизвольные включения техники…

― Ну ты сравнил! ― Гайка сердито фыркнула на мужа, но уже не как на врага, а как на двоечника, не выучившего очередной урок. Это определенно был прогресс, поэтому Чип не преминул придвинуться чуть ближе. ― Одно дело ― остаточное напряжение, сохранившееся в электроемких деталях, к примеру, конденсаторах, рабочего прибора, и совсем другое ― оплавившийся кусочек кремния, на котором не сохранилось ни единой дорожки. Ты должен был знать, раз смастерил такую штуку, ― она кивнула на ружье. ― Как оно работает?

― Неплохо. Наверное. Я толком не проверял.

― А как должно работать?

Чип пожал плечами.

― Ничего особенного. Схема состоит из литиевой батарейки, преобразователя напряжения и двух зондов на проводках, продетых сквозь резиновый наконечник. Проводки пропущены внутри стержня от шариковой ручки, который присоединен к размещенному в прикладе баллончику со сжатым воздухом. Спусковой крючок имеет две позиции. Первое нажатие включает установленный в стволе лазерный прицел, если нажать до упора ― произойдет выстрел. После этого остается лишь переломить приклад, чтобы закачать в баллончик новый воздух, и можно стрелять снова. Так себе оружие, если честно.

― Почему же, очень хорошая работа, ― возразила Гайка, несколько расслабившаяся под воздействием разговора на любимую тему. ― Ты действительно далеко продвинулся.

― Это Спарки делал.

― Спарки? ― удивилась мышка. ― Странно, он никогда об этом не говорил. Впрочем, я ни о чем таком его не спрашивала, плюс учитывая его память или, вернее, проблемы с ней…

― Именно поэтому я к нему и обратился. Раз уж даже мне приходилось поминутно напоминать ему, что от него требуется, то никому другому он точно ничего не расскажет. А сейчас, поди, уже и не вспомнит ничего. Столько времени прошло…

― И как давно ты всё это провернул? ― сухо поинтересовалась Гайка.

― Сразу после того, как мы посмотрели «Миссия: невыполнима-3».

Изобретательница наморщила лоб, припоминая.

― Давненько.

― Да, давненько, ― согласился бурундук. ― Вообще-то, я этот фильм как комедию смотрел, и до конца досидел только потому, что тебе было интересно. Но я как сейчас помню тот эпизод в вертолете, когда герои пытались обезвредить похожий на твой нейрочип при помощи дефибриллятора…

Гайка молча кивнула. Ей тоже этот эпизод запомнился. Если на то пошло, он всем Спасателям запомнился, уж больно напоминал то, с чем им самим пришлось столкнуться.

― …Но против тебя, в смысле, ПЛАНа, дефибриллятор не годился, тут нужно было что-то дистанционное, вроде того, что «Тазер» выпускает. Всё это я сказал Спарки. То есть, не всё, я не говорил, зачем конкретно мне это нужно, отделался общими словами. А когда ружье было готово, сразу спрятал его в одном укромном месте и не вынимал. Вообще старался о нем не думать. До сегодняшней ночи.

Чип замолчал, и какое-то время единственным источником звука в гостиной было лежавшее у него на коленях электрошоковое ружье. Но если раньше его мерное гудение Чипа успокаивало, то сейчас начало раздражать, и он щелкнул выключателем. Резкий звук привлек внимание Гайки. Она посмотрела на мужа, потом на затихающее оружие, после чего укоризненно поинтересовалась:

― Почему ты меня не спросил? Я бы всё тебе объяснила.

― Знаю, но… ― Чип неопределенно повел плечами. ― Просто я не хотел лишний раз касаться этой темы. Этот шрам тебе и так покоя не дает, а тут еще я начну…

― О чем ты, Чип? Я и думать о нем забыла!

― Да будет тебе! Что я, не понимаю, что ли? Ты, вон, даже прическу сменила, чтоб его меньше было видно. Кстати, тебе очень идет!

― Чип! ― Гайка нахмурилась и пристально посмотрела на мужа. ― Я не меняла прическу! Наоборот, после имплантации кожа чуть стянулась и волосы отрасли иначе, и теперь я специально их зачесываю, чтобы лежали, как раньше. Просто в последнее время я редко это делаю, забываю, я ведь никогда не уделяла особого внимания своему внешнему виду, ты же знаешь… Так вот оно что…

― Что такое? Ты о чём? ― не понял бурундук.

― Тогда всё это и началось, да?

― В смысле?

― Твоя озабоченность моей прической, болезненная реакция на мою работу с электроприборами…

― И вовсе не болезненная! ― хмуро возразил Чип. ― Простая осмотрительность, только и всего.

― Нет, Чип, ― помотала головой мышка, ― не только. Это называется паранойя…

― Паранойя?! ― вскинулся бурундук. ― А летающие по всей мастерской детали этого твоего стенда, который ты просто изничтожила у меня на глазах ― тоже паранойя?! А разгромленный шкаф в нашей спальне?! Что это?!

― Вон, что, ― Гайка кивнула в сторону входной двери. Чип посмотрел в ту сторону и побледнел от ушей до кончика хвоста при виде двух наспех собранных чемоданов с торчащими из них во все стороны фрагментами содержимого и лежащего на боку набора инструментов в металлическом ящике, звук падения которого привел его в гостиную.

― Гаечка, милая моя… ― пролепетал он. ― Ты же… Это же не то, что я думаю, правда?

Гайка шумно вдохнула, пытаясь унять охватившую всё ее тело дрожь.

― Ты же… Ты же не собираешься… Гая, не надо!

― Это временно, ― сказала мышка, глядя на матово-черный экран телевизора. ― Я давно не была в своем самолете, и сейчас он, наверное, непригоден для жизни, поэтому надолго я там так или иначе не задержусь. На пару дней. Максимум на неделю. Даже меньше. Правда, так будет лучше…

― Кому? Тебе? Или мне? Мне точно не будет!

― Нам обоим. Это… Поверь мне, нам… Нам надо… успокоиться. Это ненадолго, Чип…

Чип с превеликим трудом проглотил образовавшийся в горле ком.

― Гаюсик, не делай этого, пожалуйста! Это же конец! Неужели ты не понимаешь? Это конец для… для нас с тобой! Если это произойдет, мы всё потеряем, и уже никогда не вернем! Прости меня, пожалуйста! Я исправлюсь, обещаю! Всё будет по-другому! Не так, как раньше!

― Всё уже не так, ― тихо сказала Гайка, бросив взгляд на электрическое ружье. Впрочем, даже если бы Чип этого не заметил, он всё равно сделал бы то, что сделал. Просто потому, что это было единственное, что можно было сделать в этой ситуации.

Бурундук молча встал с дивана и направился к лестнице. Гайка осталась на месте и обернулась лишь тогда, когда с той стороны раздался громкий стук. Чип стоял у подножья лестницы, держа ружье за ствол, и со всего размаха бил им об угол. Сначала из ствола посыпалось то, что раньше было линзой целеуказателя, следом с хрустом отлетела оторвавшаяся вместе с держателем батарейка. Еще после нескольких ударов треснул приклад, обнажив поршень для закачки воздуха. Потом из трещины высунулась переломившаяся боевая пружина, после чего громкий хлопок возвестил о пробое воздушного цилиндра. На этом сопротивление ружья прекратилось, и детали посыпались одна за другой. Со звуком лопающихся струн оборвались медные проводки, и резиновая подушечка с зондами плюхнулась Чипу под ноги. Гайка машинально проследила за ее падением и чуть не упустила момент отрыва приклада, с траурным стуком упавшего на нижнюю ступеньку лестницы.

Лишь после этого бурундук остановился, бросил на пол ставший отдельной деталью ствол и вернулся к дивану, неслучайно сев ближе к жене, чем до того. Мышка этого не заметила, продолжая рассматривать измочаленные останки, густо усыпанные отколовшимися от стены щепками. Чип уже было решил, что она сейчас пойдет собирать электрошокер обратно, но Гайка вновь села ровно и тихо сказала:

― Зря ты так. Хорошая была вещь.

― Да как сказать… ― Чип повел плечами. ― На самом деле ничего хорошего. Батарейки хватало максимум на три выстрела, но больше одного вряд ли успеешь сделать, потому что проводки зондов надо сматывать вручную, а еще один электродвигатель в корпус не влез.

― Можно было его доработать. Поставить две новых батарейки потоньше, установить на катушку с проводами маховик, который заводится движением приклада, а после выстрела начинает вращаться и заматывает провода. Должно сработать. В смысле, должно было бы сработать…

― Неважно, я бы всё равно не смог бы им пользоваться после того, как целился в тебя. Даже пальцем не притронулся бы.

― Серьезно? ― спросила Гайка c одной лишь тенью былой иронии. Снедаемая ведомыми лишь ей одной мыслями, она теребила левой рукой воротник комбинезона, надетого, как только сейчас заметил Чип, прямо поверх ночной сорочки. Правую ладонь она опустила на бедро, и хотя бурундуку даже не надо было далеко тянуться, чтобы коснуться ее, он решил этого не делать. Мало ли, как она это воспримет. Не надо спешить, а то можно опять всё испортить, и на этот раз, Чип чувствовал это, окончательно и бесповоротно. Поэтому он вытер вспотевшие ладони об колени и сказал: ― Серьезней, чем когда-либо.

Гайка в ответ лишь носом потянула, но, по крайней мере, аллергической реакции ответ Чипа не вызвал, а значит, мог считаться правильным.

― Прости. Я не знаю, как так получилось, что на меня нашло…

― Не надо, Чип, ― прервала его Гайка. ― Всё ты знаешь.

Бурундук несколько раз втянул и вытянул губы трубочкой, после чего произнес, на сей раз не спрашивая, а утверждая.

― Ты же помнишь ту ночь в Вашингтоне.

Мышка кивнула.

― Ты выбрал чудесную музыку.

― А ты ― потрясающее платье.

― Мама надевала его только один раз. Считала, что оно ей не идет. Оно и впрямь не очень хорошо подходило к ее темным волосам…

― Ты же говорила, что не помнишь ее… ― сказал Чип, тут же съежившись и закрыв себе рот ладонью. Но Гайка не рассердилась, только вздрогнула, как от озноба.

― Я вспомнила. Потом…

― Хорошо, давай не будем об этом! ― остановил ее бурундук, попутно придвинувшись к ней еще на десятую долю дюйма. ― Тем более, что тебе оно было очень к лицу! И вообще ко всему! Почему ты больше никогда его не одевала?

Мышка пожала плечами.

― Не знаю. Как-то всё не до того было, да и вообще оно теперь, как и свадебный наряд, скорее реликвия, чем предмет одежды.

― Как и куртка твоего отца. Таких больше не делают. Настоящая куртка полярного летчика. Без нее я бы замерз на обратном пути.

― Сомневаюсь, ― хмыкнула Гайка. ― Ночь была теплой, мы летели достаточно низко, да и ты на месте не сидел.

― Ты, кстати, тоже, ― ответил уколом на укол Чип и улыбнулся, рассчитывая и надеясь, что Гаечка ответит ему взаимностью. Судя по движению губ, именно это было ее первым побуждением, но она быстро приложила ко рту ладонь и на секунду отвернулась, а когда вновь посмотрела на мужа, ее губы уже были плотно сжаты. Была во всём этом и светлая сторона, поскольку пока Гайка не видела, бурундук сократил расстояние между ними на целую треть дюйма, однако в целом повода для радости не было. Поэтому Чип решил рискнуть, тем более, что сейчас он сидел достаточно близко, чтобы в случае чего схватить поднявшуюся с дивана жену за руку.

― Пожалуйста, Гая, скажи мне, что не так? ― со всей возможной лаской и нежностью попросил он. Мышка вновь отвернулась и посмотрела на телевизор, но Чип интуитивно чувствовал, что она вот-вот раскроется и выложит всё, что ее гложет, как на духу. А ее явно что-то глодало.

― Прости, что я так на тебя накинулся, ― продолжил он, хотя самом деле не видел в своих словах и поступках в мастерской ничего, похожего на атаку. Просто рассудил, что небольшое тактическое отступление вынудит Гайку к откровенности и только поспособствует общему успеху. ― Я и впрямь переусердствовал. У меня и в мыслях не было как-то плохо отзываться о твоем увлечении техникой, тем более, что оно не раз спасало мне жизнь, не говоря уже о том, что именно благодаря ему мы познакомились и прожили столько времени под одной крышей. Просто если вспомнить… ну, хоть даже ту самую первую ночь и тот перелет из Вашингтона! Мы смеялись, целовались, строили планы на будущее и так активно обсуждали количество наших будущих детей, что чуть в дерево не врезались! Поэтому сейчас я, ну, просто не понимаю… Пожалуйста, родная, не уезжай никуда! Не надо! Будет только хуже и… В общем, если ты передумала, что-то изменилось или тебе просто нужно время, то, ради Бога, скажи мне. Я пойму, обещаю!

Гайка снова повернулась к нему, и в ее взгляде читалась такая боль, что у Чипа чуть сердце не остановилось. Что-то действительно было не так. Очень не так.

Но это всяко лучше недомолвок и гнетущей неизвестности.

― Чип… Прости меня, Чип. Знаю, я должна была сказать тебе это гораздо раньше, но… В общем, я должна признаться…

Чип смотрел на нее, не мигая. Момент истины наступил, и он был готов услышать, понять и простить всё, что угодно.

Кроме звонка в дверь.

― Это еще кто? ― пробормотал бурундук, оборачиваясь. ― Не вставай, я сам открою, ― остановил он начавшую подниматься Гайку и, оправив пижаму для большей презентабельности, пошел к дверям. «Надо же, как не вовремя! ― ворчал он про себя. ― Впрочем, когда это срочные вызовы были вовремя?..»

Он не угадал.

― Привет, Чип, в смысле, спокойной ночи! ― поздоровался Дейл.

― Дейл, ты что здесь делаешь? ― вместо приветствия спросил Чип.

― О! У меня срочное секретное задание! ― важно ответил красноносый бурундук, приосанившись и молодецки закинув за спину конец намотанного поверх гавайки ярко-зеленого шарфа.

― Дейл, прекрати валять дурака!

― Никого я не валяю! ― насупился Дейл, но моментально просиял, увидев за спиной Чипа вставшую с дивана Гайку, и помахал ей кончиком шарфа. ― Привет, Гаечка, вот и я!

― Что это значит? ― холодно поинтересовался Чип, которому это «вот и я!» очень не понравилось.

― Это? Это шарф. Кстати, у вас шоколада горяченького не найдется? А то я немного не по сезону оделся. И вообще, Чип, может, все-таки впустишь меня? А то у меня складывается впечатление, что ты не рад меня видеть.

― Нет, почему же, очень даже! ― Чип посторонился, пропуская друга, после чего захлопнул дверь и встав перед ней, отрезав тому путь к отступлению. ― А теперь рассказывай!

― Чип, я сейчас всё тебе объясню! ― сказала Гайка.

― Видишь, Чип, сейчас Гаечка нам всё объяснит! Так что там насчет шоколада?

Чип оставил вопрос друга без внимания.

― Ты ждала его? ― спросил он у жены.

― Конечно, ждала! ― ответил за мышку Дейл. ― Она же меня сюда и вызвала!

― Вызвала? ― переспросил Чип. ― Как вызвала?

― По телефону, как же еще! Это такая штука, знаешь? В один конец говоришь, из другого слушаешь…

― Замолчи! ― оборвал его Чип. ― Гайка, это правда? Ты его вызвала?

― Чип, ты так говоришь, будто это для тебя новость! ― Дейл снял шарф и вытер им мокрый от пота чубчик. ― Ох и жарко тут у вас… Да и убраться бы не помешало, ― добавил он, кивая на остатки электрошокера, и тут же переменился в лице. ― Надеюсь, вы меня не для участия в уборке пригласили?! Это как-то…

Если бы не заметная натянутость, улыбку Гаечки можно было бы считать лучезарной.

― Господи, Дейл, разумеется, нет! То есть, не совсем. Не того. В смысле, уборки. Вернее, даже не уборки, а выноса, но не в плане мусора, а совсем даже наоборот…

В отличие от Дейла, зависшего в процессе компиляции разглагольствований Гайки, Чипу всё было предельно ясно.

― Короче говоря, ты попросила его заехать за тобой и вещами, чтобы дорога до самолета не была столь долгой и утомительной.

Гайка заметно порозовела.

― Ну, в целом верно, хотя формулировка несколько двусмысленная…

― Хорошо, сформулируем это иначе. Ты устроила мужу скандал с погромом, а едва он вышел из комнаты, тут же бросилась звонить своему любовнику, чтобы уехать с ним в загодя свитое теплое гнездышко. Такая формулировка устроит?

Мышка застыла, а зависание Дейла дополнилось пучеглазием.

― У Гаечки есть любовник? Чип, не может этого быть!

― ЗАМОЛКНИ! ― оборвал его Чип. Его и без того высокий голос сейчас звучал так, как скрежещут по стеклу острые когти. ― С тобой я потом разберусь! Гайка!

На изобретательницу было больно смотреть.

― Чип, ― прошептала она, подходя к мужу и пытаясь взять его за локоть, ― это неправда! Господи, ты всё неправильно понял…

― А что тут понимать?! ― Чип отдернул руку. ― Думаешь, я слепой и глухой?! Думаешь, я ничего не соображаю?!

― Поверь мне, Чип! У меня и в мыслях не было…

― Тогда почему ОН здесь?! ― Чип ткнул пальцем в нос Дейлу.

― Эй, Чип! ― возмутился тот, отшатнувшись. ― Ты поосторожней! И вообще, ребята, заканчивайте этот мыльный браузер, как бишь его… А, «Оперу»!

― Я тебе сейчас покажу оперу! ― с этими словами Чип схватил Дейла за грудки и прижал к ближайшей стене. ― Она не будет твоей, слышишь?! Она моя! МОЯ!!!

― Чип, п-прекрати… ― просипел Дейл, пытаясь оторвать руки друга от своей гавайки. ― Что ты вообще говоришь такое, а?

― ПРАВДУ! ― орал Чип. ― Правду я говорю!!! И от тебя хочу услышать правду!

― Какую… Да пусти ты меня!.. Какую правду?!

― Чип, оставь его! Пусти его! ― крикнула мужу Гайка, но тот ничего е слышал и слышать не хотел.

― Правду! ― повторил он. ― Про всё это время, про все эти годы! Ты всегда стоял между нами! И продолжаешь стоять! «Времена ревности давно миновали, приятель…» Красиво сказано, даже я поверил! «Я теперь с Фокси…» Отличное алиби, спору нет!..

Стоило Чипу произнести имя летучей мышки, как в Дейла словно вселился кто-то из героев его любимых комиксов, причем не один. Издав утробный рык, красноносый бурундук с такой силой толкнул обидчика в грудь, что тот отлетел дюймов на пять минимум и так и остался стоять, судорожно сжимая оставшиеся в кулаках куски воротника гавайки.

― Замолкни! ― прошипел Дейл. ― Ты ничего не понимаешь! Ничего! Еще одно слово, и…

― Так давай, чего ты ждешь!!! ― двинулся на него Чип.

― Чип, пожалуйста! Прекрати! Выслушай меня! ― попыталась остановить его Гайка. Она подскочила к мужу и дернула его за локоть, заставив посмотреть на нее. Лучше бы она этого не делала, потому что повернувшаяся к ней морда с налитыми кровью глазами, расширившимися ноздрями и искореженными оскалом губами лишь отдаленно напоминала лицо Чипа, которого она знала и любила. Роли поменялись, и теперь уже мышка видела вместо своего благоверного запрограммированную на уничтожение боевую единицу.

― Защищаешь его, значит? ― спросил черноносый бурундук. Утерев кулаком пот со лба и носа, он брезгливо отбросил красно-желтые лоскуты и посмотрел сперва на взъерошенного Дейла, потом на Гайку. ― Как говорится, что и требовалось доказать! А ведь я тебе верил…

― ТАК ПОЧЕМУ СЕЙЧАС НЕ ВЕРИШЬ?! ― вскричала Гайка, умоляюще сложив лапки. ― Неужели ты не понимаешь?! Неужели после всего, что мы пережили вместе, ты еще сомневаешься?! Я ведь люблю тебя, Чип! Тебя, и только тебя, поверь мне!

Чип скрестил руки на груди и издал язвительный смешок.

― Знаешь, Гаечка, когда ты говорила, что поцеловала его только потому, что «все шпионы делают это», я тебе верил. И когда ты говорила, что хочешь иметь детей, я тебе тоже верил. А что в итоге? Где это всё? Вместо этого ты при первом удобном случае устраиваешь истерику, собираешь вещи и вызываешь этого простофилю, чтобы он увез тебя «побыть одной», и после этого просишь, чтобы я тебе поверил? Ну уж нет!

Это были они. Самые страшные слова, которые можно услышать от самого близкого существа на свете. Гайка зажмурилась и часто-часто задышала, а когда вновь открыла глаза, Дейл испытал очень неприятное дежавю и непроизвольно посмотрел на часы, чтобы удостовериться, что до девяти утра еще далеко.

― ЧипГаечкатакнельзячтовыделаетевыжемужиженавыжелюбитедругдруга!.. ― затараторил он, пытаясь образумить друзей или хотя бы привлечь их внимание. Мышка отреагировала первой. Стремительным шагом подойдя к сложенным у двери вещам, она без видимых усилий подхватила оба чемодана и сунула их в руки едва удержавшемуся на ногах Дейлу, после чего взяла ящик с инструментами и, коротко бросив: «Дейл, идем!», исчезла за дверью.

― Гаечка… Чип… Да что на вас двоих нашло? ― прошипел Дейл, согнувшись под тяжестью вверенной ему клади.

― Выход там, ― черноносый бурундук указал взглядом на полуоткрытую дверь. ― Сам найдешь или подсобить?

― Чип, послушай, я не знаю, что у вас случилось, но уверен, что это просто недоразумение, которое не стоит вашего брака и нашей дружбы! Это ведь не компьютерная игра, где можно загрузить прошлую запись и всё переиграть, поэтому прошу тебя, как друга: одумайся, пока не поздно!

― Ты еще здесь? ― равнодушно поинтересовался Чип. ― Рекомендую тебе поторопиться и уйти, пока я добрый. Считай это одолжением, так сказать, по старой дружбе.

― Чип, ты… ― Дейл предпринял еще одну попытку достучаться до друга, но тот повернулся к нему спиной и принял расслабленную позу безразличного ко всему и всем грызуна.

«Ах, ты так! Ладно, еще посмотрим, у кого нервы крепче!» ― решил Дейл. Изобразив по примеру Чипа беззаботность, он пошел к дверям, нарочито громко топая и стуча чемоданами, а на пороге обернулся:

― Что ж, в таком случае, мы с Гаечкой поехали!

― Скатертью дорога, ― ответил Чип, не оборачиваясь.

Такой реакции его товарищ не ожидал. С его точки зрения, ситуация могла развиваться двумя путями. Первый ― к Чипу возвращается рассудок, и он бросается просить у Гаечки прощения. Дейл приходит ему на помощь, и совместными усилиями они отговаривают изобретательницу никуда не уезжать. Второй вариант ― нервы Чипа не выдерживают подзуживаний Дейла, и он бросается на него с кулаками. Тогда Дейл зовет Гайку, совместными усилиями они добиваются того, что к Чипу возвращается рассудок, после чего смотри первый пункт.

Однако Чип на провокацию не поддался. Этот вариант планом Дейла не предусматривался, и он глубоко задумался, но сходу ничего путного не придумал. «Надо было смотреть мелодрамы, ― подумал он. ― А то выходит, что отражать нападение марсиан я умею, а друзей помирить не выходит, это же бред какой-то! Ладно, попробуем сперва образумить Гаечку. Она умная и добрая, с ней будет легче!»

С этой мыслью Дейл направился к краю служившей верандой ветки, но был остановлен окриком Чипа:

― Дейл, стой!

«Ура! ― подумал Дейл. ― Он выздоровел! Сейчас всё образуется! Всё-таки я молодец!» Радостно и одновременно горделиво улыбнувшись, бурундук развернулся…

И получил по носу двумя скомканными кусочками ткани.

― Ты кое-что забыл. Мне, в отличие от некоторых, чужого не надо, ― бесстрастно сообщил Чип и захлопнул дверь. Дейл посмотрел на два лежащих на земле обрывка гавайки и понял, что творилось в душе у Гайки, когда она вручала ему чемоданы…

«Чемоданы!..»

Дейл размахнулся, целясь в дверное окошко, за которым угадывался силуэт Чипа…

― ДЕЙЛ! ТЫ ИДЕШЬ?! ― позвала снизу мышка, и бурундук не стал бросать чемодан. Во-первых, он был тяжелый, во-вторых, принадлежал Гаечке, а в-третьих, это всё-таки был Чип…

― Ну и сиди там!!! ― крикнул Дейл в сторону двери. ― Позвонишь, когда… когда поумнеешь, вот!!!

Он развернулся и зашагал прочь. Чип стоял, прислонившись спиной к дверям, слушая затихающие шаги и стук чемоданов. Вот послышался скрип и негромкое шуршание трущегося о катушку каната ― это его приятель воспользовался устроенным на веранде подъемником. Даже бурундукам тяжело лазить по деревьям с чемоданами в руках. Он спустится, отправит платформу назад в безопасное место и направится к Спасателемобилю, где его уже дожидается Гайка. Ну да, конечно. Персональный экипаж с личным шофером-носильщиком, как же иначе-то…

Чип скривился и еще плотнее сжал кулаки. Обманщики! Лгуны! Проклятые предатели! Он готов был на всё ради них, не раз и не два рисковал жизнью, выручая из самых безнадежных ситуаций!

Отлипнув от двери, бурундук нервно заходил взад-вперед по гостиной. Подумать только! Лучший друг, с которым он прошел огонь и воду, и жена, любовь всей жизни, с которой они строили такие грандиозные и радужные планы! А вместо этого? Скандал, истерика, необоснованные претензии вплоть до обвинения в покушении на ее убийство! И это после того, как она его чуть тахометром не пришибла! Но и этого ей показалось мало! Ей понадобилось выставить его неуравновешенным параноиком! Его, который души в ней не чает, переживает за нее, готов пылинки с нее сдувать, и вообще чуть жизнь за нее не отдал!

Да, ему не нравилось, что она постоянно работает с электроприборами, которые теоретически могут включить ее нейрочип опять! Да, он попросил Спарки построить электрошокер! Но ведь всё это было ради ее же блага! Возможно, в чем-то он перестарался. Перебдел, как с этим ее набором инструментов. Но ведь он извинился! Раскаялся, излил перед ней душу, даже этот чертов электрошокер разбил! А она собирает вещи, вызывает Дейла, а потом утверждает, что это не надо «так формулировать»! А как, скажите на милость, это сформулировать? Лично он привык называть вещи своими именами, без реверансов и экивоков. Почему бы и им не сделать то же самое? Зачем заламывать руки и умолять выслушать, при этом отрицая очевидные вещи? Если уж на то пошло, зачем ей вообще понадобилось вызывать сюда Дейла? Чтобы потом говорить, что между ними ничего нет, что он здесь ни при чем? Глупости какие-то, так не поступают…

«Но ведь она вызвала его! Она сама это сказала! И Дейл подтвердил!»

Чип даже не поленился проверить данные о последних вызовах, сделанных с телефона. Вот, пожалуйста! Сегодняшняя ночь, контакт «Спасатели-3», продолжительность разговора 0 минут 28 секунд. Быстро, ничего не скажешь… Впрочем, он отсутствовал совсем недолго, и за это время Гайке надо было добить стенд, успокоиться, спуститься в гостиную, дождаться, пока Дейл снимет трубку, поговорить, переодеться и упаковаться, поэтому даже с учетом умения его супруги работать со скоростью молнии, на собственно разговор между ней и Дейлом оставалось всего ничего. Что можно успеть сказать за это время? С другой стороны, о чем тут говорить? Хватит пары коротких фраз. Или, по Гаечкиному обыкновению, много длинных, но непонятных…

Лидер Спасателей презрительно фыркнул, но неприятный холодок в области солнечного сплетения, обозначавший наличие среди его чувств и мыслей червячка сомнения, никуда не делся. Сейчас, когда напряжение спало, аналитическое начало стало понемногу брать верх, выбирая из памяти эпизод за эпизодом.

«― Привет, Чип, в смысле, спокойной ночи!

― Дейл, ты что здесь делаешь?

― О! У меня срочное секретное задание!»

Последняя фраза была в равной степени неуместной в данной ситуации и типичной для увлекающегося боевиками о супершпионах Дейла, поэтому Чип не придал ей значения. А зря, ведь, как показывал, последующий разговор, у нее мог быть и другой, не столь очевидный смысл…

«― Видишь, Чип, сейчас Гаечка нам всё объяснит!..»

«Нам», а не «тебе». Хотя, казалось бы, уж кто-кто, а Дейл должен был понимать, что происходит. Но по всему выходило, что знал он даже меньше Чипа…

«― Конечно, ждала! Она же меня сюда и вызвала! Чип, ты так говоришь, будто это для тебя новость!.. Надеюсь, вы меня не для участия в уборке пригласили?..»

Не «ты пригласила», а «вы пригласили», что в сочетании с фразой о «новости» свидетельствовало об уверенности Дейла в том, что Чип в курсе его приезда. С чего бы это, интересно знать? Разве что Гайка ему так сказала, но зачем?

«Наверняка Дейл спросил ее, как я отнесусь к его неожиданному визиту, не заподозрю ли чего. И она сказала, что я в курсе, что это наше с ней совместное приглашение. Она соврала ему, чтобы он не боялся сюда ехать!»

Звучит складно, однако не ладно. Наоборот, скажи она, что у них с Чипом всё кончено, Дейл примчался бы на всех парах…

Впрочем, учитывая расстояние между Штабом Спасателей и базой СОВоГ, он именно примчался. Но зачем тогда притворялся, что ничего не понимает? Ведь Дейл всегда старался выглядеть умнее, чем он есть, и скорее стал бы делать вид, что знает, зачем его позвали, чем корчить из себя простофилю. Хотя справедливости ради надо отметить, что косил под дурачка он мастерски, а вопрос «У Гаечки есть любовник?» произнес с изумлением, практически неотличимым от настоящего…

«И как это у него получилось? Это ведь как с детектором лжи, который не заметит обмана, только если тестируемый искренне уверен в своей правоте…»

Или говорит чистую правду.

«― Чип, это неправда! Господи, ты всё неправильно понял…»

«Да нет же, нет…» ― увещевал себя Чип, чувствуя, как холодок в брюхе превращается в арктический мороз, а то, что секунду назад выглядело абсолютно оправданным и единственно верным решением, начинает казаться верхом глупости.

«― ТАК ПОЧЕМУ СЕЙЧАС НЕ ВЕРИШЬ?! Неужели ты не понимаешь?! Неужели сомневаешься после всего, что было между нами?! Я ведь люблю тебя, Чип! Тебя, и только тебя, поверь мне!..»

«Боже… Гаечка… Что я наделал…»

Внизу у корней дерева, еле слышный с такой высоты, загудел вентилятор. Дейл дотащил чемоданы…

«― Чип, послушай, я не знаю, что у вас случилось, но уверен, что это просто недоразумение, которое не стоит вашего брака и нашей дружбы!.. Одумайся, пока не поздно!..»

Обхватив голову руками, Чип сжал ее так сильно, что в глазах потемнело.

«ЧТО Я НАДЕЛАЛ…»

Чуть не сорвав дверь с петель, лидер Спасателей на всех четырех конечностях выскочил на веранду. Он набрал полную грудь воздуха, собираясь позвать уже тронувшихся друзей, но не успел. Его передние лапы наткнулись на оставленные Дейлом куски воротника и разъехались в стороны. Столкновение с гладко строганой поверхностью ветки вышибло из Чипа весь дух, и вместо крика получился сдавленный хрип, который ни Гайка, ни Дейл не услышали. Поэтому когда Чип дополз до края веранды, ему оставалось лишь проводить взглядом исчезающий в темноте свет установленного на Спасателемобиле фонаря.

Всё было кончено.

«Нет! Еще нет!» ― сказал себе Чип и побежал вниз, к гаражу. Гиротанк

уступал Спасателемобилю в скорости, но даже если ему не удастся догнать их, он

найдет их на кладбище самолетов. Найдет, объяснит и за всё извинится. Даже

встанет на колени, если потребуется. Но добьется того, чтобы они его простили.

И обязательно спросит у Гаечки, что она хотела сказать ему на самом деле…

---

[1] В «Of Mice and Mayhem» (далее — ОМАМ) Крис Фишер нигде не указывал, что Спасатели живут в Нью-Йорке, и, по его собственным словам, никогда не собирался и не собирается это утверждать (см. http://www.theacorncafe.org/phpbb/viewtopic.php?p=283242#p283242). Однако автор выбрал именно Нью-Йорк, поскольку он расположен достаточно близко от Вашингтона (во всяком случае, «Крыло Спасателей» преодолело расстояние между ними за одну ночь) и очень хорошо вписывается в сюжетную канву.

[2] См. серию «Держись, малыш!» / “Bearing Up Baby”.

[3] Во всяком случае, именно такой вывод напрашивается из изображения на странице 201 (http://www.cdrrhq.ru/comics/?author=Fischer&comics=mom&page=201).

[4] Описание супервариатора позаимствовано из статей: Гулия Н., Юрков С. Новый адаптивный фрикционный вариатор для бесступенчатой трансмиссии автомобиля; их же. Новый многодисковый вариатор с «мягкой» рабочей характеристикой; Гулия Н., Бессуднов И. Супервариатор — перспективная бесступенчатая коробка передач для автомобилей.

[5] В «Мышиной бойне» две Гайкины степени «доктора философии» (см. http://www.cdrrhq.ru/comics/?author=Fischer&comics=mom_eng&page=209) превратились в одну кандидатскую.

[6] В переводе от «Первого канала» эта машина называется «Рейнджермобилем», но поскольку ее название происходит от названия команды, «Спасателемобиль» — более логичный вариант.

[7] Боевая машина, которую Гайка построила в серии «Культ Ку-Ку-Колы» / “The Case of the Cola Cult”.

[8] См. серии «Бурундуки на секретной службе» / “Double’0 Chipmunk” и «Сыру — мир!» / “Mind Your Cheese and Q’s”.

[9] См. серию «Операция “Подгузник”» / “Dirty Rotten Diapers”.