Бесславное звёздное небо (гет)

Гермиона никогда не была асом кулинарного искусства и потому заказала блюда в небольшом маггловском ресторанчике. Ничего особенного — стейки, овощи на гриле, салат и вишнёвый пирог на десерт. К этому добавится бутылка вина, о которой говорил Сириус, и...

Сириус.

Руки девушки на миг замерли над бумажным пакетом, из которого она перекладывала упакованную еду на кухонный стол. Да что ж это за наваждение! Кажется, само его присутствие в доме обостряет чувства и не оставляет шанса забыть о нём хотя бы на полчаса. И, словно отвечая на мысленный зов, со стороны лестницы донеслись шаги.

— Сириус! — громко позвала Гермиона, скрывая свое секундное замешательство, словно он был его свидетелем. — Мы будем ужинать в столовой?

— Да что ты такое говоришь, там же придется орать, чтобы общаться через этот громадный стол, — на последних словах мужчина вошел в кухню. — О, какие ароматы...

Он замер в проёме, прикрыв глаза и с упоением втягивая носом воздух. Гермиона против воли окинула взглядом его фигуру — гладко выбритое лицо, закатанные рукава тёмно-синей рубашки, чёрные брюки и чёрный же распахнутый жилет, ботинки из матовой кожи... «Хорош», — с горечью подумала Гермиона. Хотя утренний длинный халат с тяжёлыми кистями на поясе смотрелся на нём не хуже, но сейчас Сириус Блэк был уже куда больше похож на себя самого: привлекательного хулигана, который умеет нравиться женщинам.

— Так, вот мой вклад в нашу трапезу, — он выставил на стол две бутылки, вино и огневиски. — Я посчитал, что джентльменам вино покажется слабоватым, оно совсем лёгкое.

— Разве тебе можно пить крепкий алкоголь в твоем состоянии?

— Разве можно не пить крепкий алкоголь в моем состоянии? — парировал он и с усмешкой прибавил: — Я и так был паинькой две недели.

— Сириус, но ты еще слаб и...

— Кто?.. Я — слаб? — комическое возмущение отразилось на лице Блэка и вдруг он сделал два быстрых шага и подхватил Гермиону на руки. Она взвизгнула.

— Ты что делаешь?!

Он обогнул стол, легко поставил её на ноги и щёлкнул по носу.

— Я прекрасно себя чувствую, Гермиона! А виски, как известно, лучшее средство для закрепления результата лечения. Тебе помощь нужна? — он окинул взглядом стол с разложенными на нем продуктами.

— Нет.

— Тогда я буду у себя, надо написать пару писем. Гарри прислал сову, он будет часам к восьми, — Сириус быстро вышел из кухни.

Он завернул в коридор, остановился, привалившись плечом к стене, и тяжело задышал. «Чёрт, для таких упражнений еще, пожалуй, рановато, — подумал он. — Развалина хренова. Ведь Гермиона совсем лёгкая...»

Сириус осёкся, поймав себя на том, что вспомнил ощущение хрупкой спины с выступающими позвонками на своей руке и тонкие пальцы, от неожиданности вцепившиеся в его шею. Какого чёрта он вообще это выкинул? Порыв, который он не успел ни обдумать, ни придержать. Глупо вышло, хотя... «Так, стоп. Нужна женщина. Кажется, и впрямь выздоравливаю,» — с усмешкой резюмировал Блэк и направился к лестнице.

Гермиона стояла в кухне, прижав ладони с полыхающему лицу и слушая грохот крови в ушах. Сердце колотилось как бешеное, в голове носился ураган мыслей, и ей никак не удавалось выцепить хотя бы одну.

Дыши, дыши, Гермиона...

Его руки — на спине и под коленками. Его лицо — так близко. Запах одеколона.

Нет, погоди, успокойся! Давай глубже — вдох, выдох...

Она опустилась на стул. Почти пять минут ушло на то, чтобы выровнять дыхание и справиться с бешеным роем мыслей. «Он просто... шутил?». Если бы она не была влюблена, то просто посмеялась бы, как любой шутке, но она была влюблена. Слабые попытки мыслить аналитически привели к следующему: если она ему нравится, ну, как девушка, то это был... был... жест симпатии под видом шутки. А если нет, то это просто дружеская шутка безо всякого подтекста.

Гермиона глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

Да уж. Блестящий вывод.

* * *

Ужин выходил каким-то безрадостным. Кикимер, выполняя распоряжение Сириуса, накрыл стол и сотворил под потолком парящие свечи согласно указаниям Гермионы, но не успела она его похвалить, как он отвернул от неё ушастую голову, пробормотал тихое ругательство и был таков.

Они сидели втроём и изо всех сил поддерживили довольно вялый разговор, но было очевидно, что каждый не отказался бы побыть наедине со своими мыслями.

— А как сейчас Джордж?

Гарри и Гермиона переглянулись.

— Мы точно не знаем... — осторожно начала девушка. — Он почти ни с кем не встречается, только навещает семью раз в неделю. Почти сразу после похорон Фреда он снял себе другую квартиру в Косом переулке, напротив магазина. Никого к себе не зовёт и ведёт себя... ну, отстранённо, что ли. Так, что никто не решается напроситься в гости.

— Я как-то зашёл к нему в магазин. Управляющий сказал, что Джордж уже ушёл, и показал окна его квартиры через дорогу. Я стучал, но никто не открыл. Или не было дома, или он не хотел разговаривать.

— Ну, главное он видится с Молли и Артуром... — задумчиво сказал Сириус и сделал глоток виски. — Ему нужно время.

— Да, — кивнул Гарри, — нам всем нужно время, чтобы...

— А я не согласна, — Гермиона помотала головой. — Он отдаляется от всех, а мы его отпускаем. Мы должны быть рядом с ним, поддерживать его, а мы все просто молча принимаем его одиночество как должное.

— Гермиона, — Сириус посмотрел на неё чуть исподлобья, — порой человеку действительно нужно одиночество.

— Он и так один!

— Вот именно! Вы все... Мы все теряли близких, но Джордж потерял не кого-то, а половину себя самого. Ты вспомни их вместе! Он же говорили, думали, действовали как единый организм с четырьмя руками. Они были одним целым. И от этого целого отодрали половину, оставив вторую жить дальше. Извини, но никто другой не поймет его боли. Вряд ли мы сможем ему чем-то помочь, пока он сам не найдёт в себе силы смириться со своей утратой.

Гермиона снова покачала головой. Она понимала, о чём говорит Сириус, но была не согласна, что Джордж должен искать силы в одиночестве. Хотя как бы то ни было — она тоже до сих пор не решилась навестить его в новой квартире. В глубине души она (как и все остальные) знала, что он просто не откроет дверь.

Снова замолчали. Сириус устремил взгляд куда-то в центр стола и машинально постукивал пальцами по его поверхности. Гарри задумчиво крутил в руках стакан с остатками виски, глядя на тёплые блики, которыми искрилась янтарная жидкость в свете парящих свечей. Гермиона ковыряла вилкой вишнёвый пирог, посматривая то на одного, то на другого.

— Я видел сегодня Рона, — вдруг сказал Гарри, не поднимая взгляд.

Гермиона вскинула голову.

— Ну вы же работаете вместе... Как у него дела?

— Он не прошёл испытание в Аврорате и теперь ему придётся поступить в Академию и отучиться там два года, только после этого ему дадут ещё одну попытку. Хотя его оставили на должности стажёра, но...

Гермиона отложила вилку и закрыла лицо руками. Вот чёрт, она совсем забыла об испытаниях! Это наверняка из-за неё... Мерлин, столько месяцев терпела и решила уйти от него буквально накануне перед... Бедный Рон... Он теперь совершенно раздавлен.

— Ты не при чём, Гермиона, — Гарри встал, чтобы обнять подругу за плечи, — даже не думай. Он просто не справился — не хватило знаний по Тёмной магии и ещё по оборотным заклинаниям.

— Но если бы я не... — глухо начала девушка, но её перебил Сириус.

— Он готовился, Гермиона?

— Что? — она подняла на него взгляд. Синие глаза смотрели строго.

— Вы с ним вместе жили, ты видела его постоянно. Он готовился к испытаниям? Что-то учил, повторял, упражнялся?

— Не совсем... — Гермионе показалось, что она оскорбит Рона, если скажет честное «нет». — Но он сильный маг, и к тому же забот у него сейчас хватает!

— То, что он не прошёл испытание, говорит о том, что он действительно не готов. И лучше бы ему подучиться, чем глупо погибнуть на первом же задании, ведь так?

Гермиона кивнула. Гарри продолжал успокаивающе гладить её по плечам, и Сириусу пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отвести взгляд от лица Гермионы и не проследить за руками крестника. Почему-то его слегка беспокоила нежность, с которой Гарри относился к своей подруге.

— Значит, всё к лучшему. Рон отважный парень и готов положить жизнь за своих друзей, но ему не помешает получше подготовиться. Ну а ты, конечно, прошёл испытание без проблем? — Сириус с улыбкой взглянул на крестника. Тот смутился и вернулся за стол.

— Я не проходил. Мне сказали, что в этом нет необходимости, и просто зачислили во второй отряд.

— Прекрасно! — Сириус просиял и протянул Гарри руку. — Я поздравляю тебя! Твой отец гордился бы тобой. Знаешь, Гарри, когда его принимали...

Гермиона устало закрыла глаза. Она представляла реакцию Рона.

Хуже не бывает.

* * *

Сириус задержал Гарри у двери в свою комнату.

— Зайдёшь на минуту? Есть разговор, — тихо сказал он.

— О чём? — Гарри хотел добраться до кровати, упасть на неё и поскорее забыться уже привычным беспокойным, рваным сном.

— О Гермионе.

— Тогда давай лучше ко мне, — парень открыл свою дверь, — её комната прямо под твоей.

Сириус странно на него посмотрел, прежде чем войти. «Так это всё-таки она плакала?..»

— Гарри, я хотел спросить: что у них с Роном? — начал он, опустившись в кресло. — Я как дурак с мороза — вижу, что вам неловко о нём говорить, но ничего не понимаю и боюсь лишнее слово сказать, чтобы не угодить в больное место.

— Они расстались. Она не любит его, — просто ответил парень. После очередного изматывающего дня у него почти не осталось сил выбирать тактичные выражения.

— Поэтому она вчера появилась у нас?

— В общем, да.

— Ясно, — Сириус потёр ладони, — Слушай, Гарри... — он замялся, — вы с ней... Между вами что-то есть?

— Что? Нет, — изумление на лице парня было искренним, — я просто пытаюсь поддержать её.

— Знаешь, мне показалось, что ты...

— Нет, — перебил Гарри, — Сириус, ты ошибаешься. Гермиона мой друг. Я встречаюсь с Джинни.

— Тогда ладно, — Сириус поднялся. — Спасибо. Отдыхай.

— Ты тоже.

Гарри дождался, пока за мужчиной закроется дверь, и не раздеваясь тихо улёгся на кровать.

* * *

Когда на следующее утро Гермиона спустилась вниз, Гарри уже отбыл в Министерство. Немного подумав, девушка решила приготовить нормальный завтрак для Сириуса. В конце концов, чем они тут питались вдвоём? Кофе и пиццей?

Выбирая в огромном четырёхстворчатом шкафу с разнообразными сервизами посуду, она размышляла над вчерашним вечером. Не много-то они наговорили, но большинство разговоров были полны щемящей грусти — несмотря на краткость. Не осталось тем, которые можно было бы обсудить не вспомнив кого-то из погибших друзей и союзников.

Гермиона обдала белоснежный чайник кипятком и, поколебавшись перед полкой с разнообразными видами чая, выбрала бодрящий эрл-грей.

До той страшной ночи битвы за Хогвартс, даже в самые тяжёлые времена можно было найти шутку, чтобы разрядить обстановку. Проделки и изобретения Фреда и Джорджа, удивительная способность Симуса взорвать даже каменную шкатулку для колец в попытке превратить её в ледяную фигурку, бесконечные казусы во время тренировок или матчей по квиддичу... Много всего. Теперь же... Фреда больше нет (да и Джордж исчез из их жизни). Симус сильно изменился, оставшись сиротой. Даже квиддич больше не отвлекал мысли — руководство страны в знак траура на весь следующий год отменило внутренние чемпионаты и отказалось участвовать в борьбе за Кубок Европы.

Словно боясь вступать в любые разговоры, вчерашние друзья и соратники отдалились друг от друга, избегали встреч.

Невилл, похоронив бабушку (у пожилой волшебницы сердце не выдержало свалившихся на любимую Британию испытаний и она два дня не дожила до победы), продал дом, переехал в удалённый нелепый особнячок Лавгудов и лишь перебрасывался несколькими словами с Гарри и Роном, когда встречал их в Аврорате. Полумна пару раз написала Гермионе, сообщила, что они все здоровы и живут очень дружно, но и только.

Симус просто исчез, направив нескольким друзьям записки о том, что хочет уехать и пожить один, «подальше от этой долбаной свихнувшейся страны, которая у меня уже в глотке сидит».

Чжоу с родными вернулась на родину.

Флёр и Билл закрылись в своей Ракушке. Два месяца назад Флёр по секрету написала Джинни о своей беременности, но попросила держать всё в тайне какое-то время — словно предчувствовала, что потеряет ребенка.

Чарли отослали в Индию, изучать новый подвид Южных Зеленохвостов, недавно обнаруженный в долине реки Чамбал — и, кажется, он ни минуты не думал о том, чтобы отказаться.

Молли и Артур...

Гермиона вздохнула и опустила ресницы.

Молли и Артур сильно сдали. И если у Артура была возможность немного отвлечься на работе, где он получил повышение, девять подчиненных и гору работы, то Молли не выходила из дома, почти всё свободное время проводя или в своей комнате, или в бывшей комнате близнецов. Она немного оживлялась только в субботу, когда в доме на час-другой появлялся непривычно спокойный молчаливый Джордж, чтобы с утра приготовить его любимые лепёшки с лимонным джемом.

Девушка окинула взглядом стол. Белоснежные чашки стоят друг напротив друга, между ними — поджаренные тосты, нарезанный ломтиками сыр, масло, несколько яблок, молоко... Если отрешиться от всего, можно представить что они живут вдвоём в этом большом доме и она каждое утро готовит завтрак на двоих...

Гермиона присела на стул и налила себе чай. Ложка сахара... Интересно, как он предпочитает пить чай? Сладкий? С молоком?

Какое-то время девушка задумчиво оглаживала кончиками пальцев свою чашку. Прекрасный фарфор — тонкий, дорогой, к нему было приятно просто прикасаться и неспешно прокручивать в голове отвлеченные мысли.

А если он не спустится? Ей хотелось сделать ему приятно, но не идти же вытаскивать его из постели со словами: «Я приготовила тебе завтрак, иди посмотри, какая красота!». Гермиона невольно усмехнулась — вот это было бы больше похоже на реалии семейной жизни.

Она взяла чашку в руки и подошла к высокому окну.

Между ветвями деревьев мелькали небольшие светлые птицы — кажется, сойки. Дождя не было, просто однотонное светло-серое небо, холодное даже на вид. Гермиона зябко повела плечами и сделала глоток чая.

Может, пойти проверить, как он? Нет, это глупо. И даже просто неловко — взять и заявиться в нему в спальню. Хотя, например, к Гарри она бы в такой ситуации зашла не задумываясь.

Чёрт, как все стало сложно.

Гермиона стояла у окна, пока чашка в руках не остыла, а потом опустила голову и вздохнула. Ей уже пора.

Она укрыла стол с завтраком лёгкими чарами, чтобы чай дождался Сириуса горячим, а тосты — свежими. Достала из ящика кусочек пергамента, быстро написала: «Встречаюсь с Джинни. Вернусь не раньше обеда. Завтракай», положила записку к его пустой чашке и пошла одеваться.

* * *

На «дружеский ужин в честь возвращения Сириуса Блэка» (так было написано в пригласительных открытках) в ближайшую субботу согласились прийти почти все, лишь Кингсли отказался, сославшись на адскую занятость в Министерстве, да от Джорджа ответ так и не пришёл.

Всю пятницу, пока Гарри был в Аврорате, Гермиона на пару с Сириусом планировали мероприятие. Согласились, что бурное празднество будет неуместно в свете последних сообщений об уцелевших Пожирателях, которые по какой-то причине стали выползать из своих нор и устраивать нападения на волшебников и магглов. Гарри рассказал, что слышал в Министерстве: нападения совершенно бессистемные и никак невозможно обнаружить хоть какую-нибудь связь между жертвами или чертами преступлений. Словно Пожиратели вдруг с цепи сорвались и стали нападать на всех без разбору.

Утром в субботу, передав Кикимеру список блюд и напитков, которые надо приготовить, а также личное обещание открутить уши, «если через три часа хоть одна пылинка...», Сириус вернулся в гостиную. Он предпочитал общаться с домовиком вдали от глаз Гермионы, чуть что бросавшейся защищать старого злобного эльфа, который в ответ на её извинения лишь плевался ругательствами. Сириуса так и подмывало прибить этого сморчка и взять нормального домовика, но он благоразумно рассудил, что всегда успеет предпринять крайние меры, и решил без острой необходимости не наносить девушке душевную травму. Возможно, мужчина просто не хотел выглядеть перед Гермионой жестоким, ведь в глубине души ему было приятно ловить на себе мягкий улыбающийся взгляд симпатичной девушки, в которую она превратилась из нескладного подростка. Быть может, он даже хотел... Но Сириус не позволял себе об этом думать. Какой бы он ни был беспутный и как бы ни дорожил в своё время репутацией завзятого казановы, но рассматривать практически ребёнка в качестве объекта соблазнения казалось ему слишком неправильно. Слишком... грязно...

«Стоп!» — приказал он себе, чувствуя как кровь отливает от пальцев и начинает горячить низ живота.

— Ты в порядке? — Гермиона подняла голову от пергамента со списком приготовлений к вечеринке, заметив, что Сириус резко тряхнул головой.

— Да, — он усмехнулся своим мыслям и сел в соседнее кресло. — Что у нас ещё осталось?

— Мм... Ну вроде всё... — Гермиона ещё раз пробежалась по списку глазами. — Ужин, уборка, украшение гостиной, шарики...

— Шарики? — возмутился Сириус и попытался выхватить пергамент из рук Гермионы, но она проворно отвела руку за голову. — Скажи, что ты шутишь!

— Это идея Гарри, — засмеялась она, — и ещё торт! У тебя же фактически второй День рождения, так что будь добр смотреть именинником сегодня вечером!

— Что-то мне подсказывает, что это не все сюрпризы, — проворчал он, — и вы, дети, решили выставить меня форменным идиотом...

— Да, форма у тебя тоже будет.

— То есть?!

— Вечером узнаешь!

— Гер-рмиона... — рыкнул Сириус совсем по-собачьи.

— Нет-нет, это и впрямь сюрприз! Не лишай нас удовольствия, — Гермиона сложила пергамент и поднялась. — У меня есть ещё дело в городе, буду через пару часов.

— Какое дело? — обреченно буркнул мужчина. — Купить мне колпак с блёстками?

Она засмеялась.

— Не переживай, к тебе это не имеет отношения.

«Почти не имеет», — мысленно добавила она.

— Тогда пойду полежу и сделаю пару дыхательных упражнений на укрепление самоконтроля. Чтобы не поубивать вас к середине вечера.

Проводив девушку до прихожей, Сириус заглянул в комнату крестника. Гарри сидел за письменным столом и выводил какие-то закорючки на листе пергамента.

— Ты занялся рисованием?

— Нет, — вяло откликнулся тот, — пытаюсь написать письмо Джинни.

— Ясно. Слушай, Гермиона убежала в город, а я пойду прилягу, хорошо? Надо набраться сил перед вечеринкой.

— Конечно, не буду тебя беспокоить.

Сириус кивнул и вышел.

Закрыв дверь в свою комнату, он наложил на неё заглушающее заклинание и достал из потайного ящика шкафа простую деревянную шкатулку, на дне которой перекатывалось несколько светящихся алых шариков размером с жемчужину. Сириус взял один шарик и поднес к губам, молясь, чтобы пароль за два года не изменился.

— Аронто эва, — шепнул он шарику и тот выскочил из пальцев, зависнув перед лицом. Пару раз мигнув розоватым светом, шарик развернулся в сгусток алого тумана, в котором отчетливо проявилось женское лицо.

— Сириус! — вскрикнула женщина и разулыбалась полными губами. — Слухи о твоем возвращении дошли и до нашего захолустья. Как я рада тебя видеть!

— Здравствуйте, мадам Расин. Позвольте заметить, что вы заметно помолодели с нашей последней встречи и выглядите еще ослепительней, чем раньше!

— Льстец, — усмехнулась женщина, — когда ждать тебя в гости?

— Пока, к сожалению, я не могу свободно перемещаться. Но хотел бы пригласить к себе одну из ваших учениц, если вы не против.

— Ну разумеется, девочки будут очень рады! Лейла, я полагаю? Она вспоминает тебя что ни день.

— Нет, — Сириус с лёгким удивлением отметил про себя, что ему совсем не хочется встречаться со старой подругой, — я не прочь завести новые знакомства.

— Тогда... — мадам Расин задумчиво подняла глаза вверх. — Возможно, Мари?.. Она новенькая, но просто находка. Австрийка. Блондинка, невысокая — всё как ты любишь. По-английски, правда, ни бельмеса ни понимает...

— Это к лучшему.

— Отлично. Когда?

— Сейчас.

— Хорошо, — мадам Расин послала Сириусу воздушный поцелуй. — И заруби себе на носу — я жду тебя в гости в наш маленький отель в самое ближайшее время! Не терпится услышать о твоих приключениях!

— Обязательно, мадам.

Туманное лицо развеялось.

Сириус подошёл к окну. Слава Мерлину, сейчас он сбросит напряжение и перестанет заводиться от мыслей о каждой... О единственной девушке. Которая живёт с ним в одном доме и годится ему в дочери. Знал бы Люпин три года назад, от каких метаний спасет его подарок старину Бродягу...

Раздался тихий хлопок. Сириус обернулся — в трёх шагах от него стояла миловидная блондинка в длинной мантии. Какое-то время она смотрела в глаза Блэку, но он не трогался с места. Тогда изящные ручки вспорхнули к воротнику мантии, потянули завязки, и тяжёлая бархатная ткань с лиловым шитьём упала к ногам. Сириус заскользил взглядом по полной груди, очень тонкой талии, изящному изгибу бёдер... Да, мадам Расин помнит его вкусы.

Мужчина поднял руку и поманил блондинку к себе. Она чуть улыбнулась одними уголками губ и переступила через мантию на полу...

* * *

Гермиона лёгкой походкой шла по переулку. Поднятый ворот короткой куртки не защищал шею от холодного ветра, но девушка была слишком занята своими мыслями, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Она предвкушала сегодняшний вечер и, возможно, взгляд Сириуса когда он увидит...

Девушка повернула на улицу Фей и остановилась перед жёлто-золотой вывеской салона миссис Вайт. Полюбовавшись, как искрятся волосы русалки на вывеске, и одновременно пытаясь сдержать какой-то непонятный восторг предвкушения, Гермиона вошла в салон. За высокой стойкой её встречала хозяйка — седая волшебница в белом костюме.

— Здравствуйте, — Гермиона подошла к стойке.

— Добрый день, мы рады приветствовать вас... — миссис Вайт подняла глаза от большой книги записи и на миг раскрыла рот. — О! Какая честь! Здравствуйте, мисс...

— Браун! — перебила ее Гермиона. — Я бы хотела сделать причёску.

— Ну конечно, конечно, моя дорогая. Так, секунду... — хозяйка чуть задрожавшими пальцами зашуршала страницами книги, — вот! Лиретт вас примет, она лучший наш мастер. Мисс Рокуэлл! — неаристократично закричала хозяйка в глубину салона.

— Да, миссис Вайт?

К стойке из глубины зала шла молодая женщина. Пока она приближалась Гермиона смотрела на её гибкую, тонкую фигуру в узком сером платье с длинными рукавами, на собранные в тугой узел пепельно-русые волосы, на спокойно сложенные перед собой руки, но видела... видела лишь глаза. Серо-голубые, пронзительные, они казались бы томными из-за чуть опущенных век, если бы вся строгость облика не лишала их хозяйку всякого намёка на кокетливость. И все-таки она была красива... Охрененно красива, как выразился бы Рон.

— Мисс Браун желает причёску.

— Разумеется, — Лиретт чуть кивнула Гермионе. Кивок был исключительно вежливый, без намека на популярность или шевелюру клиентки (которая благодаря стараниям ветра была в довольно плачевном состоянии). — Прошу вас.

Пока они шли через салон к одному из высоких напольных зеркал в старинной витой раме и креслу с низкой спинкой перед ним, Лиретт обернулась к Гермионе:

— Не желаете чашку чая?

— Нет, спасибо, — пробормотала Гермиона. Красота Лиретт смутила её и немного охладила восторг.

— Тыквенного сока, быть может?

— Нет.

Повинуясь молчаливому жесту Гермиона устроилась в кресле и посмотрела в зеркало на женщину, стоявшую за её спиной.

— Итак, что бы вы хотели?

— Я... не знаю, — Гермиона опустила взгляд на свои растрёпанные волосы. Мерлин, ну и пугало! — Наверное, просто собрать на затылке, локонами... И чтобы они там продержались до ночи, — нервно усмехнулась девушка. Снова посмотрела на Лиретт. Та задумчиво молчала, рассматривая, как ни странно, не волосы Гермионы, а её лицо.

— Ну, или можно как у вас, — быстро добавила Гермиона, стараясь скрыть смущение, — ваша прическа мне очень нравится.

— Спасибо, — без улыбки ответила Лиретт и, начав перебирать пряди на голове Гермионы, склонилась к ней, словно пыталась поближе рассмотреть какой-то колтун. — Мисс Грейнджер, — шепнула она, не отрывая глаз от своих пальцев, распутывающих волосы девушки, — как я могу судить по вашим колдографиям в прессе, вы не любите навязчивое внимание.

Гермиона, удивившись, лишь кивнула. Лиретт бросила быстрый взгляд в её глаза в отражении и снова вернулась к волосам.

— Насколько я знаю миссис Вайт, скорее всего она сейчас вызывает сюда корреспондентов, чтобы они могли заснять ваше преображение и заодно разрекламировать салон, в котором оно произошло.

— Чёрт... — потрясённо пробормотала Гермиона. Тонкий, свежий аромат духов женщины и ещё шёпот, чуть щекотавший шею под ухом, вносили дополнительное смятение в мысли, не давая сосредоточиться.

— Через дорогу вверх по улице есть кафе, «Фестрал», вы можете аппарировать туда. Только давайте сделаем так, чтобы меня не заподозрили в вашем скором уходе, — Лиретт выпрямилась и стала собирать волосы девушки в одну руку. — Итак, мисс Браун... — нормальным голосом начала она, но Гермиона вскочила с кресла и с волнением заговорила достаточно громко, чтобы её услышали соседние мастера и клиентки, сидевшие креслах:

— Ох, мисс... — она поняла что забыла фамилию Лиретт, а ведь хозяйка её называла! — Простите, я вспомнила, мне надо бежать!.. Есть одно дело... — стоп, она же не должна ничего объяснять. Гермиона вконец смутилась. Лицо Лиретт изображало сдержанное изумление.

— Спасибо, — выдохнула наконец девушка и аппарировала.

* * *

— Чего желает молодая леди? — эльф нисколько не удивился посетительнице, вдруг возникшей рядом с ним на пороге кафе.

Гермиона хотела было с досадой бросить «Ничего», но поняла, что ей не помешает присесть и что-нибудь выпить.

— Травяной чай, пожалуйста, и воды, — выдавила она и направилась в самый угол зала, за неприметный столик у стены.

Посетителей в кафе было немного (едва ли треть столов занята), но Гермионе хотелось забиться куда-нибудь поглубже и побыть наедине со своей досадой.

От хорошего настроения ничего не осталось. «Вот ведь мерзкая... баба!» — думала Гермиона, нервно размешивая сахар в поданном эльфом чае. Но раздражение не перекрывало досаду. Она же хотела всего лишь уложить волосы, чтобы быть красивой... для него сегодня вечером. Но даже этого героине войны (Гермиона горько усмехнулась) теперь не положено — она, как и её друзья, лишь объект для общественного наблюдения, как неизвестные букашки для толпы натуралистов. Чёрт. Чёрт!

— У вас свободно?

Гермиона вскинула голову и немного растерялась.

— Да, конечно... Садитесь, пожалуйста.

Лиретт кивнула и грациозно опустилась на стул напротив. Эльф тут же возник из воздуха, поставил перед красавицей чашку ароматного кофе и снова исчез. Лиретт сделала глоток и подняла на Гермиону свои пронзительные глаза.

— Я почти каждый день здесь бываю, — пояснила она, — так что мои вкусы для хозяина заведения не секрет.

— Вы ушли с работы?

— У меня перерыв, — Лиретт сложила руки на столе. — Послушайте, мисс Грейнджер...

— Гермиона.

— Что?

— Зовите меня просто Гермиона, — она робко улыбнулась.

Женщина секунду безо всякого выражения смотрела в глаза собеседницы (Мерлин, какие глаза... Просто льдинки!), а потом тонко улыбнулась и протянула руку через стол.

— Лиретт Рокуэлл. Зовите мена Лира и... тогда уж давайте на «ты», я не на столько старше вас.

— Давай, — чуть запнулась Гермиона и сделала глоток чая, чтобы скрыть смущение.

— Чудесно. Так вот. Гермиона, я хотела бы извиниться за это недоразумение в салоне. Увы, наша хозяйка...

— Нет, Лира, не надо извиняться! Наоборот, ты спасла меня, я тебе очень благодарна.

— Слишком громкие слова для такого пустяка, — Лиретт чуть наклонила голову. — Я знаю, такие вещи изрядно портят настроение. И потому предлагаю свою помощь. Ты ведь хотела сделать причёску?

— Да, но я не могу вернуться...

— И не надо. Я живу недалеко, и всё необходимое есть у меня дома. К тому же мой перерыв на обед может занимать до полутора часов, а за это время я более чем успею выполнить все твои пожелания.

Гермиона хотела было сразу отказаться, но на секунду задумалась. Конечно, настроения у неё уже нет... А с другой стороны, вечеринка все равно состоится, и она по-прежнему не отказалась бы стать немного красивее в этот вечер...

Сириус.

— Пожалуйста, Гермиона. Позволь мне хоть немного загладить эту неприятность. Конечно, настрой у тебя сейчас не радужный, но ведь причёска предполагает повод, а он, надо полагать, никуда не делся? — Лиретт безмятежно улыбалась.

«Легилимент?» — быстро подумала Гермиона, но тут же откинула эту мысль. Она бы почувствовала попытку поднять ментальный блок, который держала на людях уже автоматически, да и нельзя же в каждом человеке видеть опасность. Так и до паранойи недалеко.

— Лира, я... не думаю, что это удобно.

— Ну ладно, ладно, — тихо засмеялась женщина, и по её пепельным волосам пробежало несколько светлых искр, — а если я скажу, что не могу отказаться от возможности поближе познакомиться с такой знаменитой девушкой и ради этого готова отказаться от обеда? Такая сделка тебя устроит?

Гермиона с улыбкой покачала головой. Трудно было противиться мягкому обаянию безупречной женщины. К тому же, судя по тонкой талии, пропустить обед не было для неё непосильной жертвой.