День Империи (джен)

Королева Лея знала, что была на грани своей силы и почти на грани своей воли. Когда её шаттл тихонько проскользнул на крышу здания Сената, чтобы позволить ей попрощаться со своими уважаемыми коллегами, Лея уже была истощена и усталая и физически, и эмоционально.

А теперь это.

Дарт Вейдер, Тёмный лорд ситхов, её биологический отец? Бред.

Вот этот чудовищный убийца утверждает, что он отец её драгоценного Люка? (И её тоже, но это была гораздо меньшая проблема. Лея знала, кто она).

Но Люк… ей было известно относительно немного о своём брате, но она знала, что прежде всего ему нужен преданный отец, а не добрый, но далёкий дядя, в то время как Лея была благословлена лучшими родителями, которых когда-либо знала галактика, — Брехой и Бейлом Органами. Пока их корабль не разбился, они не были облучены радиацией, а часы превращались в дни борьбы, болезни и боли; пока смерть наконец милосердно не отпустила их в следующий мир.

Оставив её в полном одиночестве, не считая недавно обнаруженного, но уже столь любимого брата-близнеца.

Лея покачала головой, чтобы очистить все мысли; она была напугана, как ещё никогда раньше. Каков план Вейдера?

Разрушения и смерть всегда путешествовали с Тёмным лордом ситхов, цепляясь за его плащ и отправляя нити страха и ужаса тем, с кем он столкнулся.

Но Лея Органа была сильной. Она всегда встречала Вейдера с мужеством не своих годов.

Теперь же, когда вся самоуверенность ускользала и голова кружилась от истощения, ей было страшно. Она больше не боялась смерти, но боялась за своего брата.

— Мой отец мёртв, — повторила Лея мягко, но чётко. Лорд ситхов медленно повернулся к ней; его обычная грозная аура полностью исчезла.

— Королева Лея, — начал он, но затем запнулся, — как же вы похожи на свою мать.

Лея моргнула, осознав, что ей стало интересно.

(Её мама. Она помнила красивую женщину со слезами на глазах, крики двух младенцев… было ли это реальностью или все лишь сном?)

— Моя мать? — спросила королева, голос которой звучал настолько глухим, что она подумала, будто слышит его издалека.

— Лея, — брат был рядом, обнимая сестру, — Лея, присядь.

Она почувствовала, как опустилась на мягкий стул с напитком в руках, и автоматически чуть его отпила.

— Моя мама? — удивлённо спросила снова Лея.

Гигант горько взглянул на неё, и вдруг, как ни странно, Лея почувствовала поток энергии, который поднимал её тело дивным, чужим, но каким-то утешительным способом.

— Ваша мать, — повторил Дарт Вейдер, — Падме Амидала Наберри из Набу.

Лея недоверчиво уставилась на него.

— Сенатор из Набу? — практически прошептала она.

— И королева Набу перед этим, — тихо пробормотал глубокий голос.

В его интонации было много чего. Любовь. Страсть. Тоска. Печаль. Неистовое горе.

— Мы были мужем и женой на Набу в начале Войны Клонов. Поженились втайне, так как этот брак был запретным. Она была… была моим ангелом и светом моего мира. Я продал свою честь и пообещал силу Палпатину в тщетной попытке спасти её от смерти. Я… — и опять, он запнулся.

Лея покачала головой; сначала её голос дрогнул, но затем успокоился:

— Это не может быть правдой, лорд Вейдер. Вы… вы пытали сотни, порабощали тысячи, убивали десятки тысяч, поддерживали жестокий деспотический режим. Вы не можете быть мужем Падме Амидалы и-или отцом…

— Лея, — это снова был её брат; в его голосе заметна нотка страха.

Лея слегка улыбнулась. Маниакально. Она выжила себя из ума, чтобы сказать такое Дарту Вейдеру, и не могла привести себя в порядок. Слишком больна, слишком усталая, сердитая, а также разбита, чтобы заботиться о чём-то.

— Лея, — Люк обнял её, — пожалуйста, не надо.

Она посмотрела на брата, и внезапно её охватило чувство вины. Люк с ней, он остался и любит её. Это было неправильно… неправильно рисковать своей жизнью, сказав такие безумные слова человеку, известному своим пламенным нравом.

С каждой йотой своей воли она вновь вытягивала себя из бездны.

— Простите меня, — начала Лея, — я говорила о том, о чём не должна была.

— Нет, — ответил глубокий голос, в котором были слышны нотки колебания, — это я должен просить у вас прощения, ваше величество. Вы ничего мне не должны, и я ничего от вас не заслуживаю. С вашей точки зрения, я действительно совершал большие преступления против человечества и всех рас с того дня, когда вы появились на свет. Дня, когда умерла ваша мать.

Лея уставилась на Вейдера, пристально глядя на чёрный шлем, который прятал… что-то. (У неё было много предположений, что же скрывается за этой пугающей маской).

Она медленно встала, шагнула вперёд и приподняла подбородок, чтобы взглянуть прямо в лицо Тёмного лорда.

— Лорд Вейдер. — Её голос вновь приобрёл вежливый и дипломатический тон, но под всем этим скрывалось ядро дюрастали. — Лорд Вейдер, если в этом заявлении есть хоть доля правды, я прошу ответить вас на один вопрос. Крушение шаттла, что стоило жизни моих родителей. Был ли это действительно несчастный случай?

Всплывала минута. И другая. Лея неподвижно ждала ответа, удивляясь собственной физической силе.

Позади Люк поддерживал полную тишину, как титан, что стоял между ними двумя.

— Нет, — наконец-то сказал лорд ситхов, его голос был тяжёлым, — это не был несчастный случай.

Лея услышала вздох явно шокированного брата и кивнула. Да, она была в ужасе, но точно не удивлена. В какой-то степени Лея знала.

Но вопрос крылся в другом.

— Это вы организовали саботаж корабля? — потребовала она, оцепенев. В этот раз Вейдер ответил намного быстрее:

— Нет, я этого не делал. Я даже ничего не знал о делах агентов Палпатина до самой аварии.

Лея опять кивнула. Это не имело никакого значения по сравнению с другими преступлениями этого человека. Но… всё-таки, имело.

Она нахмурилась. Была ли хоть одна возможность в том, что это правда? Мог ли Дарт Вейдер, лорд ситхов, враг, действительно быть её загадочным биологическим отцом?

Это казалось невозможным, но почему... зачем Вейдеру заявлять такую вещь, если это неправда? Он не был коварным политиком — он был воином. Возможно, Палпатин сказал ему сделать это, чтобы уничтожить её политическое влияние? Но Император выбрал бы более правдоподобного человека, ведь так? Лея даже не была уверена, являлся ли Дарт Вейдер человеком, и точно никогда не думала, что у него могут быть дети. Значит, факт, что это невозможно, означает, что это правда?

Разум затуманивался. Лея не могла чётко мыслить в момент, когда её жизнь и жизнь её брата-близнеца зависели от этой способности.

— Что вы собираетесь с нами делать? — внезапно спросил Люк.

Лея немного начала думать. Люк был здесь, и он вновь перенял на себя инициативу говорить.

(Он смиренно проскользнул на Алдераан; сельский мальчик из Внешнего Кольца быстро представился древнему суду Центральных Миров и взялся за спасение её жизни. В те лихорадочные ночи и дни она вспоминала его сильное и успокаивающее присутствие. Лея всегда говорила брату о прислуге при дворце, призывая его оставить её на несколько часов, чтобы он смог отдохнуть, — они будут заботиться о ней, пока Люка нет. И он отказывался со сталью в этих глазах цвета океана. И он спасал ей жизнь, оставаясь рядом. Лея чувствовала, что его сила лилась в её усталое тело вечерами, когда жизнь висела на волоске. В Люке Скайуокере было так много этой скрытой силы).

Лея поняла, что пропустила какую-то часть разговора.

— …защищал тебя? — спрашивал Тёмный лорд с любопытством, которое не мог скрыть вокодер.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Люка, который был явно озадачен.

— Защищал меня? От кого? От чего?

Тёмный лорд, казалось, вздохнул.

— В Силе.

— Силе? — её брат и вовсе запутался. Лея не удивлялась недостатком его знаний. Даже ей был известен только минимум: то, что Вейдер был очень хорош в использовании Силы и многие её пользователи были убиты из-за нынешнего запрета на задействование эзотерического энергетического поля.

Вейдер думал, что Люк чувствительный к Силе? Да, это так, но почему?..

Тёмный лорд фыркнул, но не из-за гнева, а скорее раздражения:

— Да, сын мой. И ты достаточно силён. Думаешь, я зашёл сюда случайно? Почувствовав твоё присутствие в Силе из моей квартиры, которая находится на много этажей выше, я отправился на поиски. Мне трудно поверить, что даже на такой удалённой планете как Татуин ты, без посторонней защиты, полностью мог избегать того, что ни я, ни Палпатин не обращали на тебя внимания.

Люк покачал головой.

— Я никогда даже не слышал о Силе и вообще ничего не знаю о защите, про которую вы говорите. И если я, по вашим словам, чувствителен к ней, то что насчёт Леи?

Маска ненадолго повернулась в её сторону, а затем обратно к Люку, как будто владелец этого шлема не хотел причинять боль Лее слишком интенсивным изучением.

— Твоя сестра также является пользователем, но я не могу сказать, насколько сильным. В отличие от тебя, её защита превосходна. Либо её обучали ещё с детства, либо у неё есть прирождённая способность прятаться в Силе.

Люк покачал головой, явно недоумевая. Тёмный лорд, в свою очередь, казался не сердитым или подозрительным, а лишь озадаченным.

— Кеноби, скорее всего, — размышлял вслух Вейдер. — Вероятно, он присутствовал при вашем рождении…

Лея увидела лёгкое выражение удивления на лице брата. Она застыла в страхе. Оби-Ван Кеноби был давним другом её отца, а также джедаем. Если он действительно на Татуине, Вейдер не должен его найти.

Но было слишком поздно. Тёмный лорд сделал шаг вперёд.

— Ты знаешь Кеноби, дитя моё?

Люк посмотрел на сестру, которая глядела на него с немой просьбой промолчать, но он решил сказать правду:

— Не знаю, сэр... Возле нас живёт человек по имени Бен Кеноби, но я с ним хорошо не знаком.

— Он тебя не тренировал?

— Тренировал? Нет. Как я уже сказал, я вижу его очень редко. Он очень странный и старый отшельник, который живёт в Море Дюн. Мой дядя не очень с ним ладит. Скорее всего, это не тот человек, о котором вы думаете.

Тёмный лорд обернулся и подошёл к окну, через разбитые стёкла просматривая оживлённые улицы Имперского центра внизу.

Глаза Леи округлились от ужаса. Это был ночной кошмар. Только что её брат дал Вейдеру след на Кеноби, и это разбило её сердце, тем более, что Люк сделал это так невинно. Ведь никто его не предупредил.

Гигант внезапно обернулся и снова направился к близнецам.

— Люк, сын мой, — голос казался неспокойным. — Немедленно возвращайся на Татуин. Пойди к этому Бену Кеноби и скажи ему… скажи, что Энакин прислал тебя. Скажи, что для меня пришло время сделать всё правильно. Скажи, чтобы научил тебя защищаться и всему тому, что он сочтёт за нужное. И дай ему вот этот шифровальный цилиндр — я буду на связи. Обещаю, что не причиню ему вреда.

Лея не могла этого допустить:

— Как вы смеете, лорд Вейдер? Как смеете завлекать моего брата вести Кеноби в ловушку?

Люк посмотрел на сестру выпученными глазами.

— Лея, ты слышала о Бене Кеноби?

Ведер тоже заговорил:

— Моя до… Ваше величество, я обещаю вам, что имею в виду то, что сказал. Моя вражда с Кеноби длится уже очень долгое время, но я могу отложить это в сторону, чтобы защитить вас обоих и выполнить то, что должен сделать.

Лея покачала головой не веря. Но теперь, когда Вейдер знал, где Кеноби, он мог бы выследить его, не так ли? Был ли хоть один шанс того, что лорд ситхов говорил правду?

— Что насчёт Леи? — потребовал Люк. — Что вы собираетесь делать с ней?

Теперь внимание Дарта Вейдера было полностью сосредоточено на королеве. Лея встретила этот пристальный взгляд с поднятой головой, вызывающе, хотя и осознавала своё истощение. Люку также было известно об угасающей силе сестры, и он мягко посадил её обратно на стул.

Вейдер обернулся и начал ходить кругами. Две минуты длилась эта тишина. Лишь глубокий и повторяющийся звук респиратора отражался от стен сенаторского номера.

— Ваше величество, — сказал Тёмный лорд, поворачиваясь к Лее, — я прошу вас вернуться на Алдераан. Прошу вас сосредоточиться на потребностях вашей планеты и людей, а также на собственном исцелении и отделиться от галактических дел хотя бы на то время, пока я делаю свою работу. Палпатин уже за вами приглядывает; ваша смерть была такой же желаемой, как и гибель ваших родителей, поскольку, как известно, все члена дома Органа противостоят Императору. Оставайтесь в безопасности, королева Лея.

— В безопасности?!

Лея недоверчиво покачала головой, желая сейчас же подняться на ноги и развязать свой острый язык в разговоре с этим тёмным чудовищем, который разрушил весь её хрупкий мир. Но она слишком устала физически, поэтому просто покачала головой:

— Нет безопасности, лорд Вейдер, в галактике, где приватная коммуникация используется имперскими агентами, где Вуки порабощены за свою силу, где рабы умирают в шахтах от недостатка кислорода и жестокости надзирателей, где дети теряют своих родителей из-за саботированных кораблей…

Она начала задыхаться, но, собравшись с силами, продолжила:

— Думаете, я буду молчать, когда вы подтвердите, что моя семья была уничтожена Империей? Думаете, я буду разгуливать повсюду как богатая королева, живущая лёгкой жизнью, в то время как тысячи людей страдают?

Она впилась в него взглядом, и Вейдер тоже глядел на неё; внезапно Лея Органа почувствовала резкую смену в том, что видела, будто её глаза стали смотреть глазами кого-то другого. Она узрела красивое лицо и фигуру, которую знала со странных снов; сверкающие огнём глаза, руки, вытянутыми с любовью…

Вейдер отступил назад, словно тоже пошатнулся.

— Как же похожа на свою мать, — пробормотал он и уже громче добавил: — Нет, королева Лея. Я о таком не прошу, ведь знаю, что ваша судьба и ваша страсть — помогать гражданам галактики, так же, как этого хотела Падме Амидала.

И здесь Голос становился более беспокойным с ноткой горя и даже умоляющим:

— Я прошу вас, умоляю, дайте мне немного времени — девять месяцев, чтобы выполнить свою задачу. Император не должен гоняться за тобой, дочь моя, если я действительно собираюсь сделать то, что должен.

Лея взглянула на Люка, который задал очевидный вопрос.

— Что же вы будете делать?

Тёмный лорд слегка наклонил голову.

— Я уничтожу Палпатина.

* * *

Прим. автора: Я знаю, что Вейдер ведёт себя поспешно насчёт разрыва союза с Палпатином и переходом на сторону своих детей. Скажу лишь то, что время было критическим. Он оплакивал Падме на годовщину её смерти и нашёл своих детей — вот и всё. Вейдер покончил с Сидиусом. Также, этот короткий фанфик и вовсе не должен быть «эпическим», при написании я стараюсь уделить много внимания эмоциям, чувствам и реакциям на все эти ошеломляющие открытия.