Позывной «Физик» (джен)

Декабрь 2017 года

Кот зевнул и раз в пятый нажал на кнопку пульта. Канал переключился, затем еще и еще, по кругу. Перед глазами замелькали яркая реклама, неинтересные напыщенные рожи, кадры не то боевика, не то выпуска новостей. Ионов снова зевнул и взглянул на часы в телефоне, что лежал под рукой. Полдесятого утра. Вновь уставился в телевизор, щелкнул по пульту и удивленно воскликнул:

— О, Пригов!

Его показывали на одном из центральных каналов. Он сидел в аккуратном костюме с галстуком и неторопливо отвечал на сбивчивые вопросы ведущего — кудрявого парня с очками на носу. Вася сделал погромче и прислушался к словам Владимира Викторовича. Тот дослушал очередной вопрос от ведущего и заговорил:

«Все под контролем. У нас служат проверенные кадры, сомневаться в них не приходится…»

Ведущий перебил его, голос подрагивал, спросил про условия труда.

— Тебе-то зачем? Телек надоел? — усмехнулся Вася.

«…дежурства. У нас есть все необходимое для того, чтобы каждый сотрудник…» — продолжил Пригов, Кот прослушал начало фразы.

Он относительно давно не пересекался с генералом, поэтому не знал наверняка, где он, что и как. Судя по разговору, речь шла о некой организации, возможно, о КТЦ, а может, о чем-то новеньком.

«Спортзал, комната отдыха…» — вновь прислушался Ионов и понял — точно КТЦ.

— Еще у нас есть прекрасный пищеблок, — подсказал он.

«…пищеблок», — послушно повторил Пригов, а Василию стало совсем скучно.

Он опять сверил время и прикинул, что минут через десять генерала на экране заменит какой-нибудь политик или того хуже — женоподобный актер. Смотреть на это он не хотел, поэтому помахал начальнику рукой и выключил «ящик». К чему был разговор, Ионову оставалось лишь догадываться. Но вникать он не стал. Нужно Пригову вещать о месте службы на всю страну — пожалуйста. Видно, приказали и его мнения не спросили.

Вася покосился на черный экран телевизора и разлегся на диване. Обычно в это время он был занят: спасал страну, гонял «Нерп», задерживал разного рода террористов. Но двадцать дней назад имел неосторожность попасть под взрыв осколочной гранаты. Его спас разгрузочный жилет — принял основной удар на себя, но три зазубренных куска металла все же добрались до плоти и порвали кожу чуть выше правого соска. Рваная рана оказалась глубокой, металлические осколки засели прочно, остановило их только ребро. Рана заживала медленно и плохо, поэтому Батя, пусть с неохотой, но отправил кап-лея долечиваться в Санкт-Петербург. «Ты давно в отпуске не был, вот и погуляй заодно!» — сказал, как приказал, Булатов, а что возразить, Кот не нашел. Вот уже третий день он не знал, чем себя занять.

Рана особо не беспокоила, но для порядка, едва прибыв в Питер, Ионов отправился в госпиталь. Доктор — молодой, разговорчивый и часто моргавший — говорил что-то о реабилитации и щадящем режиме, но Вася толком не слушал. И так знал, что на нем все заживает как на собаке. Затем прогулялся по любимым улицам, потоптался в свежем снегу возле главного здания КТЦ, раздумывая, зайти или нет. Но не горел желанием столкнуться с Приговым, поэтому быстро ушел.

— Пригов… — тихо и протяжно пробормотал Кот и мысленно унесся на два года назад.

* * *

Сентябрь 2015 года

— Уймись, — негромко, но твердо потребовал Пригов, чуть помолчал и добавил: — Пожалуйста.

Он смотрел упрямо, сидел ровно и был если не спокоен, то хотя бы сдержан. Чего никак нельзя было сказать о Васе. Тот тяжело дышал и нервно сжимал и разжимал кулаки. Словно против воли оглядывался по сторонам и елозил на стуле.

— Вы… — он гневно уставился на генерал, — все знали, но…

— Уймись сказал, — на этот раз Владимир Викторович не стал церемониться, встал, взял со стола прозрачный графин с водой, подошел к Коту и молча вылил воду ему на голову.

Посетители крошечного кафе настороженно посмотрели на эту парочку — стоявшего с каменно-угрюмым лицом и сидящего, мокрого и дерганного. Ионов не проронил ни звука. Пригов с глухим стуком поставил опустевший графин на место, нагнулся к уху кап-лея и тихо, чтобы никто посторонний не услышал, произнес:

— Еще раз сорвешься, вытурю на родину. Без Мурашовой. И отправлю куда подальше, на границу, например…

Вася промолчал, лишь подавил рык и смахнул с лица капли, стекавшие с волос. Он почувствовал, как генерал железно схватил его за воротник рубашки и с силой поставил на ноги. Промокшая одежда моментально прилипла к коже.

— Иди за мной, — приказал Владимир Викторович и прошел на террасу, откуда открывался вид на спокойную улицу и десяток машин. — Видишь машину? — указал на вишневый «Фиат».

Кот кивнул и оперся о деревянный террасный столб. Небольшая, скорее дамская, чем мужская, машинка не представляла собой ничего интересного.

— Ну и что? — с нотками раздражения уточнил Ионов.

Генерал-майор посмотрел на него с прищуром и прошептал что-то так тихо, что Вася не разобрал ни слова. Затем он прошелся туда-сюда, сложив руки за спиной. Кот наблюдал за ним с нетерпением и тоской. Он никак не мог понять, чего от него хочет Пригов, что он вообще делает в стране, почему изображает из себя любопытного туриста средних лет, почему бездействует?

Звонок Пригова застал Кота посреди мокрой и пустынной улицы. Кап-лей ответил нечто невразумительное, ощутил дрожь в коленях и медленно осел на асфальт. Точно деревянными пальцами он схватился за голову и яростно сжал челюсти, чтобы не завыть и не привлечь лишнее внимание. В ушах неустанно слышались стрельба, звон битого стекла и визг резины. А перед глазами застыл последний образ Физика — распластанное на земле тело, окровавленная одежда, мертвенно-бледное лицо. Кот даже не пытался избавиться от него, только растерянно моргал и тер виски. Как он сорвался с места и убежал, Ионов толком не запомнил, опомнился, лишь когда чуть не влетел в дорожный указатель, извернулся, свернул на широкую улицу и услышал звонок.

«Кот, ты где?» — вопрос Пригова словно въелся в память и дал понять, что генерал, кажется, о многом знает, иначе бы он спросил по-другому. В ответ губы зашевелились, однако Вася не расслышал ни одного своего слова, выстрелы, дребезг стекла и визг резины гулким эхом все перекрывали. Он потерял ориентиры, туго размышлял о случившемся, а дождинки падали, забирались под воротник, пропитывали одежду. Несгибаемые пальцы машинально, до колючего жжения, терли лицо.

Кот почувствовал, как потяжелела его одежда, как голова словно налилась свинцом, как защипало в глазах. Но не сдвинулся с места, ведь он просто не представлял, куда идти, с чего начать, на кого надеяться? Мура пропала, а Физика больше нет. Эта горькая мысль долбила и долбила где-то в потемках сознания, но Вася судорожно старался отогнать ее, стереть, забыть. Тогда картинка перед глазами — мертвый Физик — становилась еще четче, Ионов до тупой боли стискивал зубы и обреченно задавался вопросом, кто это сделал.

Владимир Викторович возник перед ошалевшим Котом внезапно, как из-под земли выбрался. Ни торможения машины, ни шагов кап-лей не услышал. А увидев его, лишь сдавленно прохрипел: «Сереги нет». Что он рассчитывал услышать в ответ? Слова утешения, объяснения? Что угодно, но только не безэмоциональное: «Я знаю».

Следующие несколько часов почти полностью, за редким исключением, стерлись из памяти. В себя и в физическом, и в психологическом смысле Вася более-менее пришел, когда отоспался и умылся. Был полдень, когда Пригов в светлой рубашке-поло и белых шортах привел его в прибрежное кафе, заставил проглотить хотя бы парочку бутербродов и обещал рассказать, как и кто убил Физика и где Мура.

— Эта машинка, — Владимир Викторович посмотрел на свои наручные часы, — через час приведет нас к Платону. Мы ждет хозяина.

Он говорил медленно, но Кот чувствовал, что мысли его далеки от этого проклятого места.

— У него Мура. У него и у Совы, — пояснил генерал, поймав на себе бестолковый взгляд Ионова.

Но для Кота это мало что прояснило. Он продолжал с немым вопросом таращиться на Владимира Викторовича.

— Собственно, поэтому мы здесь, — Пригов приблизился к нему, взгляд его на долю секунды стал теплее, а сам он словно чуть расслабился. — История длинная, но я постараюсь уложиться в два слова. Пока, — генерал снова посмотрел на «Фиат».

Вася постарался сбросить с себя накатившее оцепенение и буквально навострил уши в ожидании чего-то важного. Он встал, чуть вздрогнув, руки засунул в карманы и почувствовал, как жар на спине сменился неприятным холодком. А Пригов все собирался с мыслями. Видно, информация действительно объемная.

— Как ты думаешь, кто убил Уфимского? — спросил генерал.

«Ничего себе вопросик…» — мелькнула мысль, но Кот лишь пожал плечами.

— Об этом нужно спросить полковника Кортеса, он знает…

Пригов не дал ему договорить и резко оборвал:

— Мысли-то есть? Хоть какие-то?

Вася не секунду-другую задумался, он понял, что вопрос непростой, и не хотел ударить в грязь лицом.

— Разведка? — предположил неуверенно.

Владимир Викторович усмехнулся, что это значит, Кот не уточнил. А затем произнес:

— Полиция. Уфимского в пьяном угаре убил полицейский. А разведка в лице Кортеса и его товарищей этот, — он помолчал, — инцидент попыталась замять, но…

Вася даже скривил лицо, гадая, что последует за этим многозначительным «но».

— Но тут прямо на месте преступления появилась группа «Тавриз», и чрезмерно бойкий полковник решил завербовать российских диверсантов.

— И они согласились? — усомнился Ионов с нарастающим отвращением в сердце.

Пригов ответил не сразу, пошевелил губами, словно смакуя ответ, и все же пояснил:

— Не сразу. Дело в том, что Кортес обещал повесить на них убийство соотечественника. Согласись, этим сейчас не удивишь, но скандал можно раздуть знатный, — он посмотрел на Кота, тот молча кивнул, по-прежнему кривя губы, и продолжил: — Ну вот. Двое, Гор и Кныш, отказались…

— Правильно сделали, — горячо перебил его Вася, — можно доказать, что…

Пригов отрывисто махнул на него, мол, потише, не на митинге.

— А вот Платон с Совой легко согласились. Более того, прямо на месте прошли «экзамен», — он говорил медленно, четко выговаривал каждое слово, а Кот от этого сгорал от нехватки информации и мысленно поторапливал генерала. — Они давно, как выяснилось, хотели уйти в нелегалы, да никак возможности не подворачивалось. И не все у них чисто было у нас в стране…

Владимир Викторович, как нарочно, вновь выдержал паузу, а Кот бросил испепеляющий взгляд в сторону «Фиата».

«Ну же!» — взвыл он про себя.

— В общем, убили они своих, — со вздохом продолжил Пригов. — Теперь им терять нечего. Нет у них больше ни родины, ни командиров.

Он замолчал, посмотрел сначала на Васю, потом на «Фиат», что пока стоял на месте. На лице кап-лея с легкостью прочитал что-то вроде «А дальше?!», сверился с часами и кашлянул — в горле пересохло. А Кот тем временем постарался сделать промежуточные выводы:

«Платон и Сова вели двойную игру, они врали с первого дня и про Кныша, и про Гора, якобы попавших в лапы разведки, и про таинственного убийцу Уфимского. Предатели. Они увезли Муру на машине полковника Кортеса, а значит…» — он осекся и вытаращил глаза на Пригова.

— Это они Физика у… — губы замерли, вытянувшись трубочкой, но закончить Кот не смог, слова застряли в глотке, да и генерал молча кивнул и похлопал его по плечу, не то в попытке утешить, не то безмолвно советуя смириться.

На пару минут Ионов будто отделился от всего мира, глаза затмила чернота, все мышцы напряглись, челюсти жестко сомкнулись, перед ним словно мелькнул уносившийся «БМВ», а в нем Мура, Кортес и убийцы.

— Если верить Кортесу, Физика убила Сова, — голос Пригова очень вовремя выдернул кап-лея из черноты, иначе он рисковал забыться надолго.

— Верить Кортесу? — невнятно и блекло повторил Кот.

Пригов вновь молча кивнул и махнул рукой, мол, остальное потом расскажу. Затем они вернулись к столику, Владимир Викторович на корявом испанском о чем-то попросил проходившую мимо официантку. Вася не прислушался, отвернулся и захотел скорее взяться за дело, чтобы закончить наконец-то эту гнилую историю. Он не видел, как официантка на подносе принесла одинокий стакан, как генерал-майор проводил ее с благодарной улыбкой, как бросил в воду зеленоватую таблетку и как та моментально растворилась.

— Выпей для успокоения, — не посоветовал — приказал Пригов и пододвинул стакан к подчиненному. — И нам пора. По дороге все объясню и вооружу.

Ни в машине, наглым хвостом следуя за «Фиатом», ни на территории небольшого дома, куда тот привел, ни во время совместного захвата с испанскими силовыми структурами Кот не почувствовал, что с ним что-то не так. Только голова была как чужая и тело словно действовало отдельно, лишь изредка подчиняясь мозгу. Перед глазами жутко быстрым хороводом мелькали картинки — зеленый участок, дубовая дверь, пустой первый этаж, лестница в подвал, темнота. А дальше все закружилось еще стремительнее — люди в черном и в касках, крики, топот, выстрелы, тихие и почти неслышные, видимо, из глушителей. Командный голос Пригова, испанская речь. Вася тогда еще подумал: «Когда генерал успел подтянуть произношение? В кафе едва справился…».

— Вася! — заторможенный и оглушенный, Ионов не сразу опомнился, когда к нему подлетела Женя и стала теребить, как тряпичную куклу.

Он стоял перед ней и хлопал глазами, пытаясь убедиться, что она — не плод его воображения, целая и невредимая, пусть и слегка потрепанная. Мурашова что-то сказала ему, взяла за руку и попыталась вывести из дома. Но он будто приклеился к земляному полу подвала, не слушал ее и остекленевшими глазами смотрел на двоих — Платона и Сову. Их, упиравшихся и скрюченных, вели под стволами автоматов трое. Полиция это, военные или кто-то третий, Кот понятия не имел, знаков различия у них на форме не было.

— Они убили Серегу, — тихо пробормотал он и легонько отстранил от себя притихшую Женю. — Оба.

То, что случилось дальше, вышло точно против воли, а сам Кот ощутил себя лишь зрителем. Рука вырвала из кобуры пистолет, ноги в один миг принесли к застывшим «конвоирам», сам собой задался вопрос: «Это вы убили Физика?». Прежде чем «конвоиры» ожили, а Пригов подлетел к побледневшему донельзя Васе, прозвучал одиночный выстрел. Сова обмякла и рухнула на землю, забрызгав тяжелые ботинки «конвоиров» кровью. Куда угодила пуля — Ионов даже не понял, он с отвращением покосился на новоиспеченный труп и тут же бросился на шокированного Платона. Сбил с ног и хотел точным и мощным ударом сломать шею, но почувствовал, как сразу несколько человек навалились на него со спины. Последнее, что он помнил отчетливо — как из глотки вырвался яростно-отчаянный вопрос: «Зачем вы его убили?!»