Обретение имени (джен)

НаʼТот сидела в небольшой полутемной комнате, глядя на свечу.

За окном бушевала гроза — обычное явление в это время года. Точнее, это стало обычным явлением с тех пор, как минбарцы занялись терраформированием Нарна. Теперь дожди шли почти каждый день, ближе к вечеру. НаʼТот так и не смогла к этому привыкнуть. Она ненавидела сырость. От нее болели суставы и ныли мышцы — последствия пребывания в тюремной камере. А гром не давал уснуть. Он будил в ней неприятные воспоминания о последней войне и центаврианской бомбардировке масс-драйверами. Она вспомнила самые первые годы своей жизни на Нарне после освобождения из плена, когда грозы случались чаще, а молнии и гром повергали ее в самый настоящий панический ужас. Подобная реакция возникала у многих нарнов, которым довелось пережить ту жуткую атаку. Но НаʼТот всё равно стыдилась этого и никому не позволяла узнать про свою слабость. С годами панические приступы стали менее сильными. Однако она не могла избавиться от них окончательно. И этой ночью былые страхи снова ожили в ее душе…

Все гости уже уснули, но НаʼТот не могла сомкнуть глаз. Разговор с Деленн разбередил воспоминания. Когда появлялось подобное настроение, она приходила сюда, в кабинет Г'Кара, чтобы побыть наедине с собой. Здесь, за этим столом, он писал свои дневники.

НаʼТот оставила все так, как было при его жизни. Ворох бумаг, смятых в комок, — его многочисленные черновики. Чернильница и стилус. Все лежало так, как он обычно оставлял.

Конечно, для Великого Святого был выстроен огромный и просторный дом, больше похожий на дворец или храм. Но ГʼКар почти не бывал там. Только если было необходимо встретиться с очередной волной паломников.

«Зачем мне такой роскошный дворец? — говорил он с усмешкой, когда КхаʼРи в очередной раз пытались его туда поселить. — Я постоянно путешествую, так что дом этот большую часть времени будет стоять пустым. А когда я возвращаюсь на Нарн, то предпочитаю останавливаться у НаʼТот».

В итоге этот дом стал принадлежать его дочери.

Г'Кар действительно постоянно ездил по делам. И НаʼТот с ГʼРикой не всегда знали, куда он направился в очередной раз. Его отлучки вызывали у НаʼТот тревогу. Но она старалась не показывать ее в его присутствии. Потому что видела, что ГʼКару эти странствия нужны, как воздух. Если он оставался на Нарне больше месяца, то становился замкнутым и ворчливым. Его начинало снедать неясное беспокойство, а многочисленные толпы поклонников приводили его в ужас.

«Они так шумят, — жаловался он ей, — что совершенно невозможно сосредоточиться на книге! Но я не могу обращаться с ними грубо или прогнать, ведь они приходят из искреннего расположения ко мне и моему учению. Поэтому будет лучше, если уйду я…»

И он так и поступал, причем каждый раз уезжал внезапно, просто срывался с места и исчезал.

А для НаʼТот и ГʼРики наступали тяжелые дни ожидания и беспокойства.

Возвращался ГʼКар также без предупреждения, как и исчезал.

В своем кабинете он проводил очень много времени. Вот и сейчас На'Тот казалось, что он ненадолго вышел и вот-вот вернется, чтобы возмущенно завопить: «Эй-эй! Не надо заглядывать в мои черновики! Когда закончу, сам покажу!» Он знал, что она никогда не читала его черновые записи без спроса. Просто ему был нужен повод, чтобы немножко поворчать.

НаʼТот вздохнула, отогнав мысль о его возвращении. А потом подвинула к себе толстую кожаную папку. Ей нужно выполнить его просьбу. Передать всем его друзьям те письма и записи, которые он для них приготовил.

НаʼТот в который раз поразилась его предусмотрительности. Когда, справившись с потрясением от гибели ГʼКара, она взялась разгребать его многочисленные бумаги, обнаружилось, что он оставил весьма подробное завещание и множество аккуратно запакованных писем, с указанием адреса получателей. Как будто он знал…

НаʼТот передернула плечами. Что за чушь приходит ей в голову? Он не мог знать об этом.

Или мог?

Этот вопрос мучил ее уже второй год.

Она погладила рукой тисненую кожу. Завтра, после церемонии Обретения Имени, она отдаст все эти записи гостям. Вот папка для мистера Гарибальди, а эта — для ТаʼЛона. Надо было, конечно, отдать им все сразу, еще год назад. Но НаʼТот лишь недавно закончила разбирать бумаги ГʼКара. Когда смогла собраться с духом и силами. Когда первая волна оцепенения схлынула. Когда она смогла заставить себя прийти сюда снова.

Когда свыклась с мыслью о том, что он больше никогда сюда не придет…

Ее взгляд упал на небольшой конверт, лежащий отдельно. И в памяти снова всплыл тот день, когда ГʼКар в последний раз сидел за этим столом…

* * *

2275г.

Хотя в тот день светило яркое солнце, настроение НаʼТот омрачилось неприятным сном. Это был сущий кошмар. Она почти не запомнила, что именно ей приснилось. Это была даже не картинка, а ощущение. Как будто кто-то неотрывно смотрел на нее, наблюдая, выжидая. Она чувствовала этот взгляд, голодный, горящий, немигающий. И это вселило в нее панический ужас, которого она уже давно не испытывала.

НаʼТот не верила в сны и прочие суеверия. Поэтому постаралась отогнать эти страхи прочь. Тем более, сегодня должен был вернуться ГʼКар вместе с детьми из поездки на «Вавилон 5».

НаʼТот и представить не могла, что успеет так соскучиться по сыну за столь короткое время. Это была его первая поездка за пределы Нарна, и она волновалась. То'Кар был еще слишком мал, вдруг он будет вести себя на станции плохо? И, пока его не было, в доме воцарилась совершенно невыносимая тишина. Наверное, именно поэтому ей и приснился тот кошмар…

Она чуть не бросилась бегом по лестнице, услышав звонок в ворота дома. Но вовремя сдержалась и степенно спустилась во двор, как подобало почтенному советнику КхаʼРи.

Из-за ворот доносились звонкий голос ТоʼКара и смех ГʼРики.

Дочь ГʼКара с первых дней своего пребывания на Нарне считала НаʼТот своей наставницей. Советнику пришлось изрядно потрудиться, чтобы избавить девушку от опасной беспечности и излишней сентиментальности, которые та приобрела за годы жизни на Земле. Она не была уверена, что ее уроки были выучены на «отлично». Но ГʼРика стала больше походить на нарна. Правда, сейчас она опять забыла все манеры и влетела во двор, размахивая руками и подпрыгивая. Разве так ведут себя представители Первого Круга?

ГʼРику такие условности, похоже, не волновали. Она, открыв ворота, с радостным криком помахала рукой НаʼТот, сдерживая брата, который вопил не менее громко.

НаʼТот стояла, скрестив руки на груди, наблюдая, как ГʼРика и ГʼКар схватили не в меру расшалившегося мальчишку за руки и втащили во двор.

— Мама! — закричал он, увидев ее.

НаʼТот чуть вздрогнула, почувствовав, как зазвенело в ушах от его вопля. Она стояла рядом с ним, но сын все равно предпочитал общаться с помощью громких криков.

— Там было так интересно! Папа показал мне столько удивительных мест, что нет слов! А еще мы встретились с мистером Гарибальди, и он подарил мне вот что!

Он потряс небольшим черным футляром, в котором обычно хранили инфокристаллы.

— Что это? — спросила НаʼТот, наклоняясь к сыну, чтобы обнять его.

— Мистер Гарибальди подарил ему свои любимые мультфильмы, — посмеиваясь, ответил ГʼКар. — Я так и не понял, что он в них находит. Но нашему сорванцу они почему-то понравились. Полагаю, мистер Гарибальди был очень рад возможности снова посмотреть свои любимые серии про Даффи Дака в компании нашего сына…

— Вижу, что поездка удалась на славу, — заметила НаʼТот.

— Мы ведь обязательно поедем на «Вавилон 5» снова? — умоляюще спросил ТоʼКар, подпрыгивая. — Да, папа?

— Конечно, поедем, — пробормотал ГʼКар, быстро посмотрев в глаза НаʼТот. — Ты ведь слышал, как я договаривался с мистером Гарибальди о встрече в следующем году? Если все будет так, как мы задумали, то подобные поездки станут регулярными.

— Как Гарибальди? — спросила НаʼТот, провожая их в дом.

— Он приехал с дочерью, — ответил ГʼКар сдержанно. — Мэри очень милая девочка. Но характером пошла в отца…

НаʼТот выслушала рассказ об их поездке на станцию. ТоʼКар восторженно тараторил о тех чудесах, что увидел там.

В доме снова стало шумно. И ее это радовало.

Наблюдая за сыном и его словесной пикировкой со сводной сестрой, она бросала внимательные взгляды на ГʼКара, размышляя о том, как долго он собирается пробыть в ее доме на сей раз?

ТоʼКар то и дело теребил ее, пытаясь показать новую карточную игру под названием «покер», которой его научил мистер Гарибальди во время пребывания на «Вавилоне». К его величайшему разочарованию, эта игра была НаʼТот известна.

— Я выучила ее, когда работала на станции, — сказала НаʼТот, тасуя карты. — И даже запомнила несколько шулерских приемов. Так что не пытайся применить их ко мне!

— Хо! — фыркнул ТоʼКар. — А я-то думал, что ты не любишь подобные игры!

НаʼТот хлопнула его по носу картами.

— Не люблю. Но иногда приходилось составлять компанию послу ГʼКару, когда он решал посетить казино.

ТоʼКар оглянулся на отца, многозначительно прищурившись. Тот несколько смутился и отвел взгляд.

— Папа, ты ни разу мне не говорил об этом.

ГʼКар кашлянул, пытаясь замять эту тему.

— Если бы ты знала, НаʼТот, до чего несносными бывают эти дети! — проворчал он.— Последние дни на станции превратились в сущий ад. Я совершенно не мог сосредоточиться на своих дневниках…

НаʼТот тяжело вздохнула.

— ГʼКар, неужели ты не можешь хотя бы ненадолго оторваться от записей? И просто уделить все время детям?

— Папа с ГʼРикой были такие скучные, — пожаловался ТоʼКар, пытаясь построить карточный домик.

Это занятие потребовало от него полного сосредоточения, и мальчишка громко сопел, устанавливая на место очередную карту. — Если бы не я, то они бы все эти дни провели в каюте, обсуждая очередную книгу!

— Но ее действительно нужно было срочно доделать! — воскликнул ГʼКар.

— И исправить все ошибки, — вставила ГʼРика.

— Последнее не обязательно! — отрезал ГʼКар.

— Отец, неужели ты допустишь, чтобы твоя новая книга вышла миллионным тиражом с такими ужасными ошибками? — спросила ГʼРика.

НаʼТот еще раз вздохнула. Это был постоянный камень преткновения ГʼКара и его дочери. Они могли говорить об этом вечно.

— Меня вполне устраивает мой стиль.

— Но это же ужасно безграмотно, папа! Я знаю, что права. Такую рукопись нельзя публиковать!

— И зачем я только показал ее тебе?! — воскликнул ГʼКар, закатив глаза.

ТоʼКар сшиб карточный домик рукой. Потом посмотрел на НаʼТот.

— Если бы не мистер Гарибальди, я бы умер там с тоски. Он такой славный! Знаешь, мама, он звал нас к себе, на Марс… Может…

— Пойдем, ты покажешь мне это место! — рявкнул ГʼКар, вставая из-за стола.— Я тебе докажу, что там нет никаких ошибок!

Во взгляде НаʼТот появилось немое отчаяние. ТоʼКар наступил ГʼРике на ногу под столом. Она охнула, обернувшись к нему. Заметив мрачное лицо НаʼТот, ГʼРика на мгновение смутилась.

А потом встала из-за стола и заявила, что ей пора уходить.

— Куда? А как же ужин? — встрепенулся ГʼКар, увидев, что она сделала шаг к двери.

НаʼТот мягко улыбнулась, покачав головой.

— Гражданин ГʼКар, полагаю, вы до сих пор не осознали, что у вас есть совершенно взрослая дочь, у которой могут быть свои личные дела.

ГʼРика смутилась, опустив глаза. Но ГʼКар смутился еще больше. Действительно, ГʼРика уже давно считалась взрослой и была вольна делать что угодно. Он до сих пор чувствовал вину перед ГʼРикой. Его дочь выросла вдали от него и, хотя она жила на Нарне уже пятый год, он считал, что по-прежнему знает ее недостаточно хорошо.

— На самом деле это не личные дела, а государственные, — со вздохом ответила ГʼРика. — Мне надо подготовить отчет о моем визите на «Вавилон 5» для КхаʼРи. Я ведь заглянула сюда ненадолго, только чтобы увидеть тебя и привезти ТоʼКара. Флаер ждет меня у ворот. И я уже опаздываю. Конечно, они ничего не скажут мне в лицо. Ведь верховный правитель не опаздывает, а задерживается.

Тут она слабо улыбнулась.

— Но я-то знаю, что потом все эти престарелые советники будут шипеть за моей спиной: «Ну конечно, что еще ждать от той, кто выросла не на Нарне!» И прочее в том же духе.

ГʼРика мастерски передразнила ворчливый голос советника НаʼФарла, который больше всех в совете любил выступать на эту тему. А потом поклонилась НаʼТот и ГʼКару, и решительно вышла из комнаты.

НаʼТот повернулась к сыну и заметила, что ему пора отправиться в свою комнату и лечь в постель.

— На «Вавилоне 5» я не ложился спать так рано! — громко возмущался тот. — Я же не младенец какой-нибудь, чтобы меня убаюкивали!

— Здесь, к сожалению, не «Вавилон 5», так что советую послушаться меня, — заворчала НаʼТот, — и заснуть без всяких «баюканий»!

Когда ей, наконец, удалось уложить его, за окном начало темнеть.

НаʼТот еще некоторое время стояла около двери в его комнату, дабы удостовериться в том, что ТоʼКар на самом деле уснул. В последнее время ее сын, наслушавшись и начитавшись историй о рейнджерах, частенько играл в АнлаʼШок. Надо отдать должное: в искусстве подслушивания и ловкого исчезновения из комнаты ему не было равных.

Надеясь, что на сей раз ТоʼКар не станет играть в рейнджера, НаʼТот отправилась на поиски ГʼКара. Ей нужно было о многом поговорить с ним.

* * *

Она нашла его в кабинете. Обычно ГʼКар в это время сидел за столом и писал очередную главу своей бесконечной книги. Но в этот раз он перебирал старые бумаги.

НаʼТот бесшумно остановилась около двери, наблюдая за ним.

ГʼКар, несмотря на минувшие годы, полные тяжелых испытаний, по-прежнему обладал гордой осанкой. Единственное, что сильно изменилось — это выражение глаз. Раньше они яростно сверкали, полные гнева и воинственности. А теперь в них светились мудрость и спокойствие.

Почувствовав, что за ним наблюдают, ГʼКар резко обернулся. Увидев НаʼТот, он расслабился и улыбнулся.

— Снова приступ вдохновения? — спросила НаʼТот, стараясь не показывать своего волнения.

Но ГʼКар все равно почувствовал напряжение в ее голосе.

— Да, — ответил он, продолжая ворошить свои записки. — Проклятая муза не дает мне покоя. А визит на «Вавилон 5» пробудил столько забытых воспоминаний…

ГʼКар вздохнул.

— Именно поэтому я не поехала с вами, — сказала НаʼТот, шагнув в кабинет. — Слишком много воспоминаний. Мне бы не хотелось ворошить былое…

За окном раздался отдаленный гром. НаʼТот вздрогнула, посмотрев на улицу.

— Снова гроза! — проворчала она, обхватив плечи руками. — Видимо, я никогда к этому не привыкну.

ГʼКар быстро подошел к окну и задвинул тяжелые ставни.

— Тебя до сих пор это тревожит? — мягко спросил он.

НаʼТот тяжело вздохнула.

— Памяти не прикажешь. Я пытаюсь, но ничего не могу с собой поделать…

ГʼКар положил руку ей на плечо. Некоторое время он внимательно смотрел на нее, а потом внезапно встряхнулся и произнес совсем другим, бодрым тоном:

— Знаешь, что я подумал? Муза может подождать, по крайней мере, до завтра. Что ты скажешь о скромном ужине, приготовленном моими собственными руками?

НаʼТот улыбнулась и кивнула…

* * *

Они сидели за низким столом в гостиной, слушая отдаленные звуки грозы.

ГʼКар зажег несколько свечей и расставил их вокруг аппетитно пахнущего блюда.

— Этот рецепт я выведал у шеф-повара «Свежего воздуха». ГʼРика уговорила меня сводить ее в этот ресторан. Надеюсь, что ей там понравилось…

НаʼТот с кривой улыбкой приподняла крышку, принюхиваясь к аромату.

— Помнится, мне никогда не везло с ужинами в «Свежем воздухе», — сказала она насмешливо. — Надеюсь, что на их блюда это проклятие не распространяется…

Раскат грома заставил ее вздрогнуть так сильно, что крышка чуть не выпала из рук.

НаʼТот ненавидела себя за эту слабость. И ей было неприятно, что ГʼКар все это видит.

— Я привез еще один рецепт, который должен тебе понравиться, — тихо сказал ГʼКар. — Закрой глаза!

НаʼТот закрыла глаза, пытаясь догадаться, что это может быть.

— Теперь можно! — прогудел ГʼКар.

Она увидела перед собой изящный кувшин из прозрачного стекла, наполненный золотистой жидкостью.

— Неужели это… «Юпитерианский солнечный зайчик»?! — воскликнула она в восторге. — Это же был мой любимый коктейль на станции! И как тебе только удалось выведать его рецепт? Это же их секрет! И я не думала, что ты до сих пор об этом помнишь…

— Я помню те времена так, будто это было вчера, — сказал ГʼКар серьезно. — И помню, как однажды ты вылила этот коктейль за шиворот бедняге Виру Котто…

— Это случилось в «Зокало», — с хищной улыбкой подтвердила НаʼТот, наливая игристую жидкость в бокалы. — Этот слизняк Котто все мямлил и махал руками, вот я и не выдержала…

НаʼТот засмеялась, вспомнив тот случай. ГʼКар тоже улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Конечно, это была ужасная выходка, — произнесла НаʼТот, — и Моллари закатил бурный скандал. Наверное, тогда я доставляла тебе много проблем своим склочным характером…

— Ну, знаешь ли, — фыркнул ГʼКар, пробуя коктейль на вкус. — Если бы не ты, я бы сам не вылезал из неприятностей и драк.

— Приятно слышать похвалу своей работе, хоть и спустя много лет, — засмеялась НаʼТот, смакуя свой напиток. — Это послужит бальзамом на мою израненную душу. Ведь работа была не самая сладкая!

— Но и развлекались мы на славу, — заметил ГʼКар. — Походы в казино… — в его голосе послышалась еле заметная издевка.

— Позволь, я туда почти не ходила, — возразила она, нахмурившись. — Это тебе нравилось портить жизнь послу Моллари.

— Прогулки по Нижнему уровню… — продолжал поддразнивать ее ГʼКар. — Раз уж ты решила рассказать нашему сыну о моих посещениях казино, тогда и о своих приключениях упомянуть не забудь.

— И про твоих инопланетных женщин ему тоже рассказать? — мрачно вставила НаʼТот. И сделала глоток коктейля.

ГʼКар чуть не выронил свой бокал, поперхнувшись. За окном сверкнула молния, осветив его напряженное лицо.

— Это было так давно, — сказал он, наконец. — Эта сфера меня уже не интересует.

— Конечно, ведь твоя муза не терпит конкуренток, — насмешливо продолжала НаʼТот, отщипывая кусочек от приготовленного им блюда. — М-м-м, божественно вкусно! Следующий свой литературный труд посвяти кулинарии — это будет… Как там любит говорить мистер Гарибальди? Это будет настоящий бестселлер!

ГʼКар тихо засмеялся, поставив свой бокал на столик.

НаʼТот пристально смотрела на него. Ее алые глаза сверкнули. А потом она произнесла негромко, с нотками вызова и притворного благоговения в голосе:

— О, Великий Святой, неужели тебя действительно совсем не интересует… эта сфера?

Во взгляде ГʼКара появился особый насмешливый блеск, и он улыбнулся снова.

— Ну, ты всегда можешь это проверить! — ответил он негромко, проведя языком по губам.

— Надеюсь, ты надежно запер свою проклятую музу? — прошептала НаʼТот, шагнув к нему ближе с бокалом в руке. — Мне не хотелось бы обрушивать на нее свой коктейль. Ты ведь понимаешь, если это случится, то потом твоя книга так и будет издаваться — в рваном и грязном виде… с пятнами и…

— Не беспокойся за мою музу. Против такой конкуренции она бессильна! — хрипло сказал он, властно потянув ее к себе.

Бокал выскользнул из ее рук и со звоном упал на пол…

* * *

Позвякивание металлического кубка слилось с пронзительной трелью аппарата межзвездной связи, стоявшего в соседней комнате — и это был самый отвратительный звук, который когда-либо доводилось слышать НаʼТот.

Сначала она не хотела обращать на него внимание. Но ГʼКар уже выпустил ее из объятий, с тоской посмотрев в потолок.

— Никого нет дома! — в отчаянии предложила НаʼТот, сжав его руку. — Ну, хоть раз они могут оставить нас в покое?!

— Надо все-таки выяснить, кто звонит, — сказал он, отведя глаза. — Ты же знаешь, что межзвездная связь — слишком дорогое удовольствие для того, чтобы тревожить нас попусту. Я просто отвечу на сообщение, и мы снова будем одни.

Он быстро ушел в соседнюю комнату. НаʼТот с досадой пнула пустой бокал. Проклятие никуда не исчезало. В последнее время ее стали раздражать такие совпадения…

ГʼКар вернулся значительно позже, чем она ожидала. Лицо его было серьезным и мрачным.

— Это был президент Шеридан, — коротко сказал он, снова обняв ее. Но в этих объятиях не было прежнего пыла. НаʼТот терпеливо ждала продолжения фразы. Но ГʼКар, видимо, не собирался говорить об этом более подробно. И она почувствовала накатывающую на нее волну холодного гнева. НаʼТот задрожала всем телом, пытаясь утихомирить свою ярость.

— Что-то случилось? — спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.

— Ничего особенного, — бесстрастно ответил ГʼКар, прижав ее к себе.

Но она не купилась на его обманчиво-спокойный тон. Почувствовав, как напряглось ее тело, ГʼКар добавил, стараясь не встречаться с ней глазами:

— НаʼТот… Мне придется уехать… на какое-то время. Президенту нужна моя помощь. Возникли кое-какие проблемы, связанные с Альянсом.

НаʼТот сердито вырвалась из его рук. В ее глазах загорелся гнев.

— У президента Шеридана есть множество помощников и советников! — резко сказала она. — Он мог бы хоть иногда давать тебе отдых и не загружать своими проблемами!

ГʼКар погладил ее по руке, виновато улыбаясь.

— Это так. Но некоторые проблемы он может доверить только мне. Ведь недаром он прозвал меня «десницей короля». Я не могу отказать ему в помощи. Ты бы поступила так же, если бы оказалась на моем месте.

— Неужели ты настолько скован своими обязанностями перед другими? — горько прошептала она, потирая виски. В душе появилась какая-то неясная тревога. — Неужели ты не можешь хоть раз отрешиться от всего этого и просто побыть самим собой?!

— Я много раз пытался это сделать, НаʼТот, — тихо ответил он, поднимая с пола бокал, — но понял одно: от некоторых обязанностей не укрыться даже в бездне космоса. Именно поэтому я вернулся на Нарн. Именно поэтому я должен теперь лететь на Минбар.

НаʼТот кивнула, тяжело вздохнув.

— Когда ты уезжаешь? — спросила она ровным голосом.

— Как можно скорее, — коротко ответил ГʼКар. — Завтра или через день.

— Надеюсь, что эти проблемы никак не связаны с Центавром, — мрачно произнесла она, поправляя свою одежду.

ГʼКар слегка вздрогнул при этих словах. Тревога в ее душе стала еще сильнее.

— О, вряд ли это связано с Центавром, — быстро сказал он, заметив ее расширившиеся глаза. — Скорее всего, проблема с упрямыми дрази…

Но НаʼТот не поверила ни одному его слову.

— Это Центавр? — сурово спросила она.

— Вот это Шеридан и хочет выяснить, — торопливо ответил ГʼКар, отведя взгляд.

— Откажись от этой поездки! — неожиданно сказала она, повинуясь какому-то внутреннему порыву.

ГʼКар в изумлении уставился на нее. За все годы, что он провел рядом с НаʼТот, она крайне редко вмешивалась в его личные дела. Она всегда уважала его право на собственную жизнь и не пыталась в ней что-либо изменить. И в то же время НаʼТот никогда не останавливалась перед тем, чтобы раскритиковать некоторые его поступки. На фоне всеобщего потакания и восторженности такое отношение было для него подобно живительной струе холодной воды посреди жаркой пустыни — приятное, но отрезвляющее действие.

Многие его поездки были связаны с риском. Но НаʼТот никогда не пыталась его отговорить от них. Поэтому такие слова очень его потрясли.

— НаʼТот, я не могу! — сказал он, покачав головой. — Это дело чести…

— Не уезжай, пожалуйста! — повторила она с неожиданным пылом.

ГʼКар в изумлении глядел на нее. НаʼТот всегда отличалась сдержанностью и твердостью характера. К тому же она давно занималась политикой. Ей не были свойственны подобные поступки.

— Что с тобой, НаʼТот? — пробормотал он, увидев, что она дрожит всем телом. — Я никогда тебя такой не видел!..

— Останься здесь, не уезжай! — умоляюще сказала она, сама смутившись от своих слов. — Побудь здесь хотя бы несколько дней!

— Я нужен Шеридану. Иначе он бы не потревожил меня в такое время, — попытался возразить ГʼКар, не понимая, что на нее нашло.

— Проклятие! — взорвалась НаʼТот, топнув ногой. — Неужели обязательно объяснять настолько очевидные вещи?! Ты нужен мне! Нужен твоему сыну и дочери! Неужели тебе так сложно хоть немного побыть с нами?!

ГʼКар не знал, что ответить, потрясенный этим взрывом возмущения. Он действительно никогда не задумывался о том, каково приходилось тем, кто ему близок, во время его долгих отлучек…

НаʼТот закружила по комнате, скрестив руки на груди.

— Я не хочу снова пройти через это! — отрывисто сказала она. — Каждый раз, когда ты отправляешься на этот проклятый Центавр, я схожу с ума от страха! Впрочем, зачем я говорю все это? Разве ты можешь представить, каково это: ждать, содрогаясь от ужаса темными ночами?! Гадать, жив ты, или попал в плен к этим тварям? Думать об этом целыми днями, как одержимая… Нет, ты не можешь представить, иначе никогда бы так не поступил! Никогда!

ГʼКар судорожно сглотнул. Неужели она действительно так за него переживала? НаʼТот ни разу до этого момента не признавалась ему в своих страхах. Теперь он осознал, что по-прежнему продолжает портить жизнь всем своим близким. Надо же, написать столько мудрых книг, быть духовным лидером целого народа, и всё еще причинять боль тем, кто ему дорог! Необъяснимый парадокс судьбы!

— НаʼТот… — произнес он, пытаясь ее успокоить.

Но она уже сумела овладеть собой и некоторое время молча стояла, закрыв лицо рукой. А когда убрала ее, ее глаза снова стали холодными и суровыми.

— Я все понимаю, — резко сказала На'Тот, вскинув подбородок, — ты должен лететь. Ты прав, Шеридан не стал бы тревожить тебя из-за пустяков. Что ж, лети! Только… — она подошла поближе и заглянула ему в глаза, — только будь осторожен!

— Не беспокойся, у меня в таких делах большой опыт, — заверил ее ГʼКар. — Ты всегда понимала меня, НаʼТот. Прости, что я все время тебя разочаровываю… Мне… так много нужно сказать тебе, но все не хватает времени… и слов…

— Да уж, в такие минуты красноречие тебе изменяет, — НаʼТот попыталась улыбнуться, не сводя с него пылающих глаз. — Видимо, оно как-то связано с твоей музой…

— А это мысль! — хлопнул себя по лбу ГʼКар. — Раз у меня не получается сказать, попробую написать.

— Вероятно, это займет пару томов, — продолжала посмеиваться НаʼТот. — Только не давай текст на проверку ГʼРике. Она обязательно примется там все исправлять, в результате я так и не узнаю, что же именно ты хотел мне сообщить…

ГʼКар засмеялся вместе с ней, а потом быстро оглянулся.

— У нас еще есть время до рассвета. Надо провести его так, чтобы…

— …не жалеть об этом! — закончила она за него, а потом проворчала под нос: — В следующий раз я отключу все аппараты межзвездной связи в этом доме!..