По следам Белого Кролика (джен)

Неподалеку от Лондона, всего в паре часов езды, на берегу Темзы расположился маленький городок Вулидж, некоторыми называемый Вулвичем. Жил он в основном благодаря двум сооружениям, что были построены по приказу Генриха VIII — в 1512 году верфь, включавшая в себя два сухих дока, мачтовый пруд, канатный двор, а чуть позже — крупный металлический цех для изготовления якорей и дельных вещей.

Совместно они дали Британии сотни кораблей. Среди них такие знаменитые, как линкор «Повелитель морей», флагман Карла I; фрегат «Дельфин», дважды обошедший вокруг света; печально известный линкор «Король Георг» и бриг-шлюп «Бигль», исследовательский корабль Чарльза Дарвина.

Во время промышленной революции осадка кораблей начала быстро расти одновременно с заиливанием Темзы, и два сухих дока перестали удовлетворять новым требованиям. Верфь перешла на более мелкие заказы и после периода упадка в 1869 году официально закрылась, но корабли некоторых английских торговых компаний, таких как торговый дом Кингсли, недавно купленный лордом Эскотом, все еще бросали якорь у Вулиджской верфи.

Поместье Эскотов, куда мы с Холмсом направлялись, после того как на Бейкер-стрит нас посетила миссис Кингсли с просьбой о помощи в поисках её дочери, находилось неподалеку от этого городка.

В дороге мы большей частью молчали: Холмс задумчиво рассматривал мелькающие пейзажи из окна ландо; я размышлял о том, как превратны порой дороги судьбы — еще вчера я не помышлял ни о каких приключениях, мечтая только после очередной занудной лекции на конференции выпить пару кружек пива с Стэнфордом, а уже сегодня вновь куда-то еду на пару с Холмсом расследовать возможное похищение юной барышни; миссис Кингсли так же, как и Холмс, смотрела в окно и изредка грустно вздыхала.

Холмс оживился только тогда, когда впереди показалось поместье Эскотов. Повернувшись ко мне, он обронил:

— Похоже, нас ждут, — и обратился к миссис Кингсли: — Вы не могли бы выглянуть в окно и сказать мне, это случайно не леди Эскот ожидает нас у ворот?

— Да, это она, — мельком взглянув в окно, ответила миссис Кингсли, — но…

— Что там делает полиция? — продолжил за неё Холмс и я тоже выглянул в окно: неподалеку от одетой в бежевое строгое платье леди, видимо, ожидавшей именно нас у ворот, ведущих к поместью Эскотов, стоял полицейский кэб.

Наш ландо остановилось спустя минуту как раз напротив ворот. Первым вышел Холмс и поприветствовал кивком леди, что с решительным видом направилась к нам.

— Леди Эскот…

Но та его словно и не заметила, обратившись сразу к миссис Кингсли, которая с моей помощью только выбралась из кэба.

— Миссис Кингсли, вы, как я вижу, все-таки пригласили этих шарлатанов, что только и делают, что мешают заниматься своим делом тем, кому это положено? Тем более, что ваша дочь, как я считаю, не была похищена. Ваша дурная девчонка наверняка просто забылась в морфинном сне где-то в трущобах!

— Леди Эскот… Да как вы смеете?! — воскликнула миссис Кингсли, слегка опешив.

Будучи солидарен с нашей клиенткой, я строго посмотрел на леди Эскот и только хотел высказаться, как меня перебил Холмс.

— Позвольте узнать, леди Эскот, почему вы утверждаете, что дочь миссис Кингсли не была похищена, хотя она говорит обратное? И также о каких трущобах и морфинном сне вы говорите? Вы что-то знаете? — спросил Холмс. — Кстати, позвольте представиться. Шерлок Холмс. А это мой друг — доктор Уотсон. И мы уж точно не шарлатаны.

— Я знаю, кто вы такой. Но от своего мнения я не отказываюсь. Ну а по поводу Алисы… Ну как же, многие слышали некоторое из разговоров Хэмиша и Алисы во время танца. Представьте, она воображала всех мужчин в платье… И вслух размышляла, как хорошо бы уметь летать! Мой сын также утверждает, что в тот день она была крайне рассеянна. И я могу это подтвердить. Перед тем, как Хэмиш предложил ей руку и сердце, я разговаривала с ней: она все время отвлекалась, бормотала о каком-то кролике… Поэтому я и предположила, что она что-то употребляет....

— О белом? — с загоревшимся взглядом быстро спросил Холмс.

— Да… Но откуда…

— Не сейчас, леди Эскот, — перебил её Холмс. — Могу вам сказать одно: ваши утверждения практически верны. Но Алиса Кингсли не принимала наркотических или каких-либо других средств добровольно.

— Что вы этим хотите сказать? — воскликнула миссис Кингсли. — Что моя дочь все же наркоманка?

— Нет, нет и нет, миссис Кингсли. Но ваша дочь действительно похищена. И выведет нас к ней Белый Кролик. Если только, я надеюсь, мы сможем выйти на его след. Леди Эскот, — обратился он к хозяйке поместья, пресекая возможные вопросы как с моей стороны, хоть я и не торопился их задавать, помня о том, что вскоре Холмс сам мне все разъяснит, так и со стороны миссис Кингсли, которая тоже не стремилась это делать, глубоко задумавшись над словами Холмса. — Леди Эскот, еще один вопрос. Что делает здесь полиция? Насколько помню, миссис Кингсли и вы не хотели привлекать к сложившейся ситуации внимания.

— Это мой муж. Как только Хелен уехала в Лондон, он сразу же вызвал инспектора из Скотланд-Ярда.

— Прекрасно. Вы же позволите нам встретиться с ним? — ненадолго задумавшись, спросил Холмс уже на территории поместья.

— Конечно. Наверное, он сам будет на этом настаивать. Хотя он не придерживается версии о похищении, — ответила леди Эскот, слегка пожав плечами.

— Любопытно, — произнес Холмс — И еще пара просьб, леди Эскот. Не могли бы вы проводить нас с доктором Уотсоном к беседке, откуда мисс Кингсли выбежала после предложения вашего сына?

— Конечно. Пройдемте, джентльмены, — леди Эскот, кивнув, повернулась и пошла по дорожке вглубь приусадебной территории. — А ваша вторая просьба?

— Не могли бы вы предоставить мне список приглашенных на бал по случаю помолвки? — мягким тоном произнес Холмс.

— Да, я принесу его вам.

Мы обошли стороной лабиринт из живой изгороди, в котором, судя по запаху, скрывался розарий и спустя минуту оказались у небольшой беседки.

— Это здесь? — спросил я у леди Эскот.

— Да. Именно в этой беседке мой сын сделал мисс Кингсли предложение. И после секундной заминки она внезапно убежала в сторону лабиринта, так ему и не ответив. Выдающееся хамство! — неожиданно закончила свой ответ леди Эскот пренебрежительным тоном.

— Прекрасно, — произнес Холмс, после чего обратился к дамам. — Леди Эскот, миссис Кингсли, — сказал он, кивнув, — вы не могли бы оставить меня и моего друга здесь одних? Нам нужно осмотреться.

— Конечно, — согласилась леди Эскот, а миссис Кингсли оказалась против.

— Я хотела бы поприсутствовать… — сказала она тихим голосом.

— Простите, но вынужден вам отказать. Мне лучше думается в тишине, — ответил ей Холмс

— Но доктор Уотсон… — попробовала возразить миссис Кингсли, но Холмс был тверд:

— Доктор Уотсон мог бы вас сопровождать, но он нужен мне здесь. И он прекрасно знаком с моими методами. Леди Эскот, — обратился он к хозяйке поместья, — а инспектор уже осматривал эту беседку?

— Нет, — слегка растерянно ответила леди Эскот. — Он сразу прошел в дом. И сейчас, наверное, у мужа в кабинете.

— Ну и слава богу, хоть не затоптал мне ничего, — задумчиво улыбнувшись, произнес Холмс. — Что ж, я попрошу вас оставить нас с доктором Уотсоном. И не забудьте список!

Когда дамы удалились, несколько минут Холмс молча мерил беседку шагами, тщательно осматривая при этом пол, пока я не решился у него спросить:

— Холмс, а что вы имели в виду, когда сказали про то, что белый кролик поможет нам найти девушку?

— То, что и сказал, Уотсон, — ответил мне невразумительно Холмс, наклонившись и поднимая что-то с пола при помощи платка, который он достал из кармана сюртука. — Кстати, взгляните!

— Обычная гусеница. И, кажется, мертвая, — произнес я, разглядев, что у него находилось в руке.

— Нет, Уотсон, не совсем обычная. Взгляните на цвет.

— Довольно странный. Никогда такого не видел, — сказал я, еще раз приглядевшись к гусенице. Она была дымчато-голубой. Хотя я не мог пока понять, чем она так заинтересовала моего друга.

— Вы будете удивлены, но и я такого не видел, — улыбнулся Холмс. — И не уверен, что даже одна-единственная гусеница такой окраски могла появиться в Англии сама по себе.

— То есть вы не исключаете, что она как-то причастна к исчезновению мисс Кингсли? — удивленно спросил я.

— Вы делаете поспешные выводы, Уотсон, — ответил мне Холмс, — но отнюдь не неверные. Вы правы, такая гусеница не могла появиться в этой беседке просто так. Вы скажете, мир насекомых многообразен, но я не верю в такие совпадения! Она была оставлена здесь именно нашим похитителем!

— Довольно смелый вывод, — усмехнулся я. — Но вы можете мне сказать, зачем она преступнику и как это связано с мисс Кингсли?

— Вспомните о том, что говорила леди Эскот, Уотсон. Рассеянное поведение, странные фразы и, наконец, белый кролик!

— Может быть, она всегда была такой? И что все-таки такого в этом белом кролике? — немного сердито, так как не понимал к чему клонит Холмс, сказал я.

— Вы забываете, Уотсон, что я знал Алису. И хоть её поведение на балу лишь немногим отличается от того, что я помню, но различия все же имеются. Она умна. Чрезвычайно, прошу заметить. — Холмс медленно прошелся взад-вперед по беседке, потом остановился и посмотрел на меня. — А вы знаете, что я думаю по поводу женского ума. Но в этой девочке я его признаю. Поэтому она что-то поняла и оставила нам подсказки, только нужно знать, где их искать, чтобы не угодить в кроличью нору. Для меня, Уотсон, все Алисины странности яснее ясного, а ее замечание про белого кролика и вовсе рассказало практически все. Остались только детали, следы этого кролика, и именно они выведут нас на похитителя.

— Ну ладно, Холмс, — произнес я, скрестив руки на груди, — спрошу немного точнее: что рассказала вам гусеница? Это то, что мы ищем?

— Кажется, вы начинаете понимать, Уотсон. Да, она действительно приведет нас к кролику, но след довольно старый, и неизвестно еще, смогу ли я правильно его прочесть. Когда я показал вам эту странную гусеницу, вы не почувствовали ничего?

— Нет, только легкую брезгливость, возможно, — слегка обескураженно ответил я.

— Такой сладковатый, эфирный запах, — словно и не расслышав моих слов, продолжал говорить Холмс. — Боже, Уотсон, вы же были в Афганистане и наверняка чувствовали этот запах не единожды… Это хлороформ, седативное средство из класса барбитуратов.

— Хлороформ? Да, я его использовал в Афганистане при операциях, — воскликнул я. — То есть девушку усыпили?

— Скорее всего, да. Вы не заметили, что я прикасался к гусенице только через платок? На её шкурку была нанесено порядочное количество этой отравы. Она действует и через тактильный контакт, но немного слабее. А также вызывает галлюцинации, рассеянность.

— Но почему Алиса вела себя необычно в тот день? Еще до беседки? — спросил я. — Она же не могла таскать с собой эту гусеницу весь день.

— Вообще-то могла, — пожал плечами Холмс. — Но хлороформ довольно летуч и быстро бы выветрился на свежем воздухе. Думаю, отравленную гусеницу она нашла уже в беседке. Видимо, здесь это была последняя доза. А во время бала кто-то специально её травил малыми дозами. Но вот кто именно — пока не знаю… — Холмс внезапно смолк и посмотрел в сторону поместья, я проследил за его взглядом — к нам быстрым шагом шли леди Эскот и миссис Кингсли в сопровождении двух мужчин.