Canis Major (гет)

Ее окружала темнота. Гермиона уставилась на то, что должно было бы быть потолком, но вместо него увидела полог.

— Странно, — пробормотала она, — не помню, чтобы возвращалась в спальню.

Мелькнула мысль, что было бы неплохо встать, посмотреть, не проснулся ли Гарри, и выяснить у него интересующие ее детали. В последнее время Гермиона беспокоилась о нем, особенно после того, как он рассказал о снящихся ему кошмарах-видениях (и о случившемся с Артуром Уизли… Гермиона до сих пор вздрагивала, как вспоминала об этом). Держа эту мысль в голове, она выскользнула из постели и направилась в сторону мальчишеских спален.

Здесь было еще темнее, чем в ее комнате, и Гермиона тихонечко подошла к кровати Гарри. Она раздвинула полог и увидела взъерошенную черноволосую макушку парня, натянувшего одеяло по самую шею и крепко спящего.

— Гарри, — прошептала она, но тот даже не пошевелился. Тогда, резче тронув его за плечо, она вновь позвала его: — Гарри, проснись.

— М-м-мххх, — простонал он, переворачиваясь с живота на спину. Гермиона раздраженно вздохнула и слегка сжала его плечо.

— Чертово пекло, это что сейчас было?! — как-то незнакомо воскликнул он, и Гермиона перепугалась. Это было совсем для него не характерно.

— Люмос, — шепнула она, наблюдая, как Гарри морщится от яркого света. Вот только… только… это был совсем не Гарри.

— Ох, — выдохнула она. — Ох. Да. Извини.

— Извини? — прошипел Джеймс Поттер. — Ты вообще кто такая? И почему сидишь на моей кровати? — его глаза распахнулись. — Ох, нет, я этого не буду делать. Прости. Но нет, я не… не делаю этого.

— Не будь идиотом, — нахмурилась Гермиона. — Кажется, я снова сплю. Ах да, ты Джеймс? Мое подсознание, как я погляжу, прекрасно позаботилось о деталях. Ты выглядишь точь-в-точь как Гарри, или же это Гарри выглядит как ты. Кроме глаз, конечно же.

— О чем ты сейчас говоришь? — медленно произнес он, возвращая отвисшую челюсть на место. А затем задумчиво взглянул на нее. — Эм… я тоже сплю?

Гермиона довольно спокойно пожала плечами.

— Возможно, но что-то я в этом весьма сомневаюсь. В конце концов, это же мой сон. Ты говоришь то, что я ожидаю от тебя услышать, так что это точно мой сон.

— Э… — задумчиво нахмурился Джеймс. — Ты ущипнула меня. И это было весьма похоже на реальность. Ты уверена, что это сон?

— О, конечно, — заверила его Гермиона. Но ее ответ совсем не убедил Джеймса, и он, протянув руку, ущипнул ее.

— Ауч! — взвизгнула Гермиона, спрыгивая с кровати. — Ты не должен был этого делать!

— Не делать того, чего ты не ожидаешь от меня? — легко улыбнулся Джеймс. — Думаю, ты немного заблудилась. И тебе следует вернуться в свою спальню.

— Что здесь происходит? — раздался сонный и весьма знакомый голос. Гермиона обернулась и увидела стоявшего перед ней Сириуса Блэка. Он удивленно моргнул и даже для верности протер глаза.

— Мерлинова борода, ты вернулась?

— Вернулась? — удивился Джеймс. — Она что, была здесь раньше? Сириус, почему я не знал об этом?

— Нет-нет… она — это та девушка, которая исчезла! Прямо на наших с мадам Помфри глазах!

— Та девушка? — Джеймс тоже поднялся и оглядел ее с ног до головы. — Ты прав, она выглядит в точности, как ты ее описал. Кто ты? — спросил он Гермиону.

Гермиона отшатнулась назад.

— Все, достаточно. Это… это просто мой сон, и он уже достаточно сильно отклонился от нормы. Я хочу проснуться немедленно, — она закрыла глаза.

— Боюсь, что так не выйдет, дорогая, — с усмешкой проговорил Сириус.

— Все из-за того, что ты меня отвлекаешь. Я не могу сосредоточиться, — огрызнулась она и очень постаралась проснуться, но ничего не вышло, только сильнее разболелась голова. Потерпев поражение, Гермиона снова уселась на кровать Джеймса.

Парни обменялись взглядами.

— Как ты оказалась здесь снова? — осторожно спросил Сириус.

— Не знаю. Это просто не имеет смысла. Все кажется слишком реальным, чтобы быть просто сном, — Гермиона обхватила себя за плечи и поморщилась. — Это и правда тяжело. Я не понимаю, — она зарылась пальцами в свои волосы. — Это просто невозможно. Я в 1975 году, но ведь только что была в 1995… Как такое может быть?

— Вероятно, ты приняла какие-нибудь порошочки из Лютного? — с сомнением спросил Джеймс.

— Она не на наркоте, Джеймс, ее просто не может тут быть. Помнишь, я ведь рассказывал о ее исчезновении прямо на моих глазах?

— Ну да, верно, — выдохнул Джеймс, с любопытством рассматривая Гермиону, яростно прикусившую губу. — Как тебя зовут?

— Гермиона, — рассеянно отозвалась она. — Гермиона Грейнджер.

— А я Джеймс Поттер, — протянул ей руку Джеймс, но Гермиона его перебила:

— Да-да, я уже знаю.

Джеймс нахмурился.

— Откуда? Мы только что впервые встретились.

— Я же говорил тебе, — перебил Сириус. — Она другая. Она знала, как тебя зовут, еще до того, как я успел ей это выболтать. Она… подожди! Ты сказала, 1995? Ты что, прыгнула сюда из будущего?

— Я не знаю, — она практически не слышала их, ее мозг пытался найти выход. Никогда и ни в одной из книг, посвященных путешествиям во времени, она не сталкивалась с тем, чтобы кто-то смог переместиться больше, чем на несколько часов, не говоря уже о годах. Маховики времени могли отмотать назад максимум три дня, и даже такой временной промежуток был чрезвычайно опасен. Как у нее получилось? Почему она переносится каждый раз, как засыпает, на разные временные промежутки?

«Каждый раз, как она засыпает», — глаза Гермионы расширились от промелькнувшей догадки.

— Это случается, когда я засыпаю. Или же когда теряю сознание, — взволнованно произнесла она. — Я засыпаю и в конечном итоге оказываюсь либо здесь, либо в моем настоящем, в 1995 году.

— Значит, ты говоришь, что из будущего, — медленно проговорил Сириус. Он недоверчиво покачал головой. — Такого не может быть. Ты не можешь быть настоящей.

— Я могу сказать то же самое и о вас, — парировала Гермиона, и они с Сириусом понимающе усмехнулись. — Сколько времени прошло здесь с моего исчезновения?

— Десять дней, — медленно ответил он. — Сегодня 31 октября, утро.

— Странно, — нахмурилась Гермиона. — Нелинейная зависимость, значит… ох, голова просто раскалывается. Я больше не могу об этом думать.

— Ложись, — проинструктировал ее Сириус, вытянув руку и указав в сторону явно своей кровати.

— Я не хочу спать, — запротестовала Гермиона.

— Зато я хочу, — зевнул Джеймс, возвращаясь к себе под полог.

— Нечего было за Эванс подглядывать, — насмешливо фыркнул Сириус, смотря на друга.

— Но-но, поговори мне еще, — беззлобно огрызнулся Поттер и укрылся с головой одеялом. — И не шумите тут, — буркнул он напоследок.

— Я правда не хочу спать, — шепотом произнесла Гермиона, располагаясь на кровати Сириуса. — Мне еще нужно со стольким разобраться… Я ведь здесь студентка? Настоящая студентка? Я проснулась в кровати в спальне, когда оказалась здесь, значит, я явно должна кем-то тут быть…

— Позже, — твердо отрезал Сириус. И Гермиона, не сдержавшись, фыркнула.

— Я думала, ты должен быть балагуром. А на самом деле ты весьма серьезный парень.

— Кто тебе об этом сказал? — с любопытством спросил Сириус.

— Ты рассказал. Ну… не совсем ты. Старший ты. Да, ты любишь рассказывать нам истории, а об этом рассказывал мне летом на площади Гриммо.

Сириус заметно напрягся, и Гермиона нахмурилась:

— Что не так?

— Особняк. Я все еще там живу? — нейтрально спросил он, но выражение его лица было весьма настороженным.

Гермиона моргнула.

— Ну ладно… да. Совсем недолго. Ты не жил там годами.

— Ох, — ответил он гораздо веселее, но в глазах все еще было полно сомнений. — Значит, как я понимаю, мы друзья? Там, в будущем? — он вопросительно взглянул на нее. — Хотя почему это я дружу с пятнадцатилетней девчонкой в 1995 году, я не знаю. Особенно с такой властной особой.

— Вовсе я не такая! — жалобно возразила Гермиона. Но, когда увидела улыбку Сириуса, то не смогла сдержаться и улыбнулась в ответ. — Но мы правда друзья, потому что твой крестник — мой лучший друг.

— Да? — Сириус выглядел одновременно и чересчур удивленным, и взволнованным.

— Да. Правда, я не знаю, стоило ли тебе об этом рассказывать, — Гермиона задумчиво нахмурилась. — Я до сих пор не знаю, насколько реально это место. Возможно, я просто схожу с ума, а это как некий защитный механизм, который я сама себе придумала. Или все это на самом деле существует. В этом случае я вмешиваюсь в ход истории даже тем, что просто нахожусь в этой комнате. И это очень плохо… очень-очень плохо…

Сириус задумчиво посмотрел на нее.

— В твоих словах определенно есть смысл, — согласился он через мгновение. — И ты определенно не сходишь с ума, потому что если бы это было так, значит, и я тоже схожу с ума, а уж в своем здоровье я уверен на все сто процентов. И все вокруг тебя действительно реально, Гермиона. Так нормально? — быстро спросил он. — Если хочешь, я могу называть тебя по фамилии.

— По имени нормально, — улыбнулась она, и Сириус тоже улыбнулся в ответ. — Ты всегда так улыбаешься?

Улыбка мгновенно сползла с лица Сириуса.

— Как — так?

— Так, словно ты только что нашел клад под кроватью, — пожала плечами Гермиона. — Я не знаю, это как… улыбка. Улыбка улыбок. Каждый раз это такая ослепительная улыбка, которая в то же время кажется искренней.

— А она и есть искренняя, — снова улыбнулся Сириус, смотря на нее так, словно она была самым странным человеком, которого он только видел в своей жизни. — Неужели в твоем времени люди разучились искренне улыбаться?

Гермиона рассмеялась, покачав головой.

— Нет, не разучились. Вся причина в тебе. Я не привыкла видеть тебя настолько счастливым и… хотя нет, я видела, что этим летом ты был действительно счастлив, когда Гарри был рядом. Но в остальном…

Гермиона хотела сказать, что у него обычно весьма суховатый вид, задумчиво-печальный, и эта печаль не прошла, даже когда он снова встретился с крестником спустя двенадцать лет… но об этом она решила умолчать. Гермионе не хотелось рассказывать ему, что все эти двенадцать лет он отсидел в тюрьме, и что его друзья погибли, и что после этого он перестал улыбаться так, как улыбался ей сейчас. И это была настолько ужасная мысль, что она, должно быть, отразилась в ее глазах, потому что Сириус взглянул на нее с беспокойством.

— С тобой все в порядке?

— О, да-да, отлично, — зачастила она, уверенно улыбнувшись. — Просто задумалась.

Она взглянула в сторону окна, за которым уже занимался рассвет.

— Похоже, уже пора вставать, — заметила Гермиона, принимая сидячее положение. А затем озадаченно взглянула на Сириуса: — Я же здесь студентка? И должна пойти на занятия… или, наоборот, остаться в гостиной? Все так странно.

— Сомневаюсь, что ты здесь учишься, — отозвался Сириус, задумчиво ероша волосы. — Никто и никогда не слышал о тебе и не видел тебя раньше. Я пытался найти тебя, но тебя здесь не существует.

— Полагаю, что тогда мне нет смысла блуждать по занятиям, — прикусила губу Гермиона. — Думаю, я смогла бы снова уснуть и таким образом вернуться в свое время. У меня так много уроков. Знаешь, мне еще сдавать в этом году СОВы.

— Так и мне сдавать! — торопливо проговорил Сириус. — У меня зелья утром, а затем астрономия ночью, поэтому целый день мы можем провести за подготовкой к СОВам, если хочешь.

Гермиона нерешительно взглянула на него.

— Нет, я и правда должна вернуться…

— Но ты только что появилась здесь! Это же Хэллоуин, — умоляюще взглянул на нее Сириус, — ты могла бы немного задержаться. Разве тебе не интересно, как отмечают Хэллоуин в 1975 году?

Голос разума настойчиво бубнил, что это плохая идея, плохая идея, очень плохая идея! Но стоило ей взглянуть в огромные щенячьи глаза Сириуса (на мгновение Гермиона даже подумала, что он частично обратился), как она почувствовала, что настаивать на своем становится все сложнее.

— Полагаю, больше такой возможности у меня не будет, — признала она. Та самая искренняя улыбка снова осветила лицо Сириуса, и Гермиона поняла, что точно так же непроизвольно улыбается в ответ.

— Превосходно.

В течение следующего часа спальни гриффиндорской башни стремительно опустели, пока Гермиона продолжала сидеть на кровати Сириуса. Он пообещал ей, что вернется спустя три часа, как только закончатся зелья, и на это время Гермиона была предоставлена самой себе. Сириус разрешил ей спокойно брать его вещи или книги, если вдруг ей станет совсем скучно, и она решила воспользоваться его предложением. И даже несмотря на то, что теперь она была какой-то волшебной аномалией, переносящейся через годы каждые несколько часов, это вовсе не значило, что можно было отлынивать от домашних заданий. К счастью Гермионы, учебники для пятого курса были такими же, как и в ее времени. Пусть и в другом издании. Она потянулась за учебником по трансфигурации, как внезапно увидела лежащий под ним учебник по защите от Темных искусств.

У нее на мгновение перехватило дыхание. Настоящий… нет, правильный учебник по защите от Темных искусств. И вовсе не та чушь, которую дала Амбридж пятикурсникам, и в которой практически не было ничего стоящего. Гермиона с благоговением держала в руках книгу, словно она была последней в ее жизни, и медленно открыла, начав читать.

Когда Сириус вернулся спустя четыре часа, он застал ее неподвижно и скрестив ноги сидящей на кровати и запоем читающей учебник по защите. Он почти почувствовал, что сейчас своим появлением нарушает что-то весьма личное и важное, но Гермиона, услышав, как он вошел, оторвала взгляд от книги и светло улыбнулась.

— Это просто удивительно! — воскликнула она.

— Что? — спросил Сириус, присаживаясь напротив нее.

— Эта книга! Слава Годрику, когда вернусь домой… — она вздрогнула. — В моем времени все просто ужасно. А эта ужасная женщина, которую назначило нам Министрество в профессора по защите от Темных искусств, не разрешает нам использовать магию! Нам запрещено пользоваться палочками, мы ничего не знаем о защитных заклинаниях, мы просто сидим и читаем сильно урезанные главы учебника, в которых нет никаких практических навыков.

Сириус ошеломленно моргнул.

— Как вообще такое возможно? — нахмурился он. — Как Дамблдор мог допустить такую женщину, которая не преподает защитные чары?

— У Дамблдора не было выбора, — грустно ответила Гермиона. — Он… понимаешь, в последнее время столько всего случилось, что его лишили права выбирать преподавателя по защите в этом году. Но как нам тогда сдавать наши СОВы? Если мы совершенно ничего не знаем?

— Тогда возьми, — он кивнул на книгу. Гермиона удивленно взглянула на него. — Тебе он нужен больше, чем мне. Знаешь, я практически ничего не теряю.

— Я не смогу взять с собой твой учебник, Сириус. Не думаю, что могу захватить с собой хоть что-нибудь из этого времени, да, к тому же, не могу я взять твой учебник, когда у тебя у самого СОВы на носу! Кроме того, — на мгновение что-то весьма похожее на самодовольство мелькнуло в ее глазах, — я уже практически его дочитала.

— Дочитала? Ты же только начала!

— Я весьма быстро читаю, — небрежно отозвалась Гермиона. — Но это вовсе ничего не значит. Что нам делать, Сириус? Мы все находимся в такой опасности, и никто не учит нас защите. Я подумывала… — голос ее сорвался.

— Что?

— Я думала, возможно… стоит начать с некой формы протеста. Учиться сражаться, несмотря ни на что. Чему-то, что сможет нам помочь, чему угодно, что даст нам возможность защитить себя.

— Все настолько плохо? — тихо спросил Сириус. Гермиона кивнула, и глаза ее тревожно прищурились. — Тогда, как мне кажется, это замечательная идея. Создайте группу сопротивления и научитесь сами защитным чарам! Только знай, вам нужен кто-то, кто сможет вас обучить. И было бы хорошо, если бы это было что-то больше клуба. Уверен, если обозвать все «группой сопротивления», ничем хорошим для вас это не закончится.

— Ты прав, — глубоко вздохнула Гермиона. — Да, клуб… но кто бы мог учить нас? Точно не я, у меня слишком мало практики с этими чарами… о! — глаза Гермионы вспыхнули от внутреннего озарения, когда она взволнованно посмотрела на Сириуса. — Я знаю, кто сможет учить нас!

— Кто?

— Не волнуйся, это и правда замечательный человек, — торжествующе улыбнулась она. Сириус снова взглянул на нее как на какую-то загадку. Гермионе не понравился этот взгляд, и она уже собиралась сказать ему об этом, когда ее живот издал голодное урчание. Руки Гермионы мгновенно дернулись к нему, а сама она отчаянно покраснела.

— Прости. Должно быть, прошло уже слишком много времени с тех пор, как я в последний раз обедала, — смущенно пояснила она.

— Хочешь чего-нибудь? Я бы мог сходить на кухню и накормить тебя.

— Нет, все хорошо, я не голодна, — желудок ее снова издал недовольное урчание, и Сириус взглянул на нее с лукавой улыбкой.

— Значит, так: ты остаешься здесь, а я скоро вернусь, — он вышел из спальни до того, как Гермиона успела вымолвить хоть слово.

— Вот же упрямец, — пробормотала она и снова решила прилечь. От чтения головная боль набросилась на нее с новыми силами, и Гермиона застонала. Сколько времени понадобится на то, чтобы голова ее взорвалась от боли? Можно было с уверенностью побиться об заклад, что, если сегодня, стоило ей прочитать одну книгу, уже казалось, что голова, не выдержав давления, просто лопнет, то уже день спустя книги Гермионе вновь покажутся самым желанным лакомством, а о головной боли и вовсе не будет ничего напоминать. Закрыв глаза, она потерла виски и пожелала, чтобы головная боль исчезла, словно ее никогда и не было. И почувствовала облегчение, когда боль начала постепенно притупляться…

* * *

— О, ты вернулась? Думала, ты ушла в гостиную, пока меня не было.

Гермиона открыла глаза. Мадам Помфри смотрела на нее сверху вниз.

— Ох. Н-нет, я просто выходила в туалет.

— Правда? Ну что ж, вот тебе зелье от головной боли, и, как мне кажется, ты можешь спокойно вернуться в гриффиндорскую башню, как только выпьешь его.

Мадам Помфри протянула ей еще один стакан, который Гермиона тут же выпила и, быстро собрав свои вещи, покинула Больничное крыло. Похоже, она заснула по ошибке и вновь очутилась в 1995 году! Судя по времени, что было весьма хорошо, сейчас как раз пришло время завтрака и очередного учебного дня.

Вздохнув, Гермиона направилась к девчачьим спальням. В конце концов, стоит ей только уснуть, и она снова окажется в том времени. Ей просто надо будет объяснить Сириусу случившееся, когда она вновь вернется.

А еще в глубине души Гермиону переполнял азарт. Непременно стоило увидеться с Роном и рассказать ему о ее задумке.